Текст книги "Притяжение века (СИ)"
Автор книги: Наталья Ручей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Сидя в огромной чугунной ванной, Мэри намыливала голову душистым мылом и ждала, что вот сейчас кто-нибудь появится из-за ширмы и крикнет: «Снято! Стоп, камеры!». Надо отдать должное постановщикам: все правдоподобно, даже к мелочам не придраться. Граф высокомерен как граф, слуги выслуживались и смотрели на нее как на королеву, мебель, одежда, и даже запахи были настоящими, с налетом изысканности и старины.
Живой музей с гениальными актерами? Допустим. Но за окном тоже не простиралась цивилизация. Подъездная аллея, ожидающая карета, стучащие копытами лошади, снующие время от времени лакеи в ливреях, брань конюха на дворовых мальчишек, газовые фонари у крыльца, свечи в серебряных канделябрах в комнате, поглощающее чувство безмерного покоя и… Она, действительно, ощущала себя дома!
Мэри смыла пену с волос, завернулась в огромное белоснежное полотенце, вышла из ванной. Единственно, что противоречило тому, что она леди Элфорд – маленькая кровать, которая бы подошла солдату, а не хозяйке этого дома. Она вспомнила, какой огромной была кровать у Пола, вполне вместительной у нее на съемной квартире, но выбирать не приходилось.
А если бы стоял выбор? Мэри откинула одеяло, легла, спустя какое-то время щелкнула пальцами в предвкушении, перегнулась, посмотрела вниз. Кроме горшка под кроватью никого не было. Неужели в девятнадцатом веке еще не придумали унитаз? Или он слишком дорого стоил? Но милая женщина, которая вызвалась проводить ее в комнату, говорила, что она богата.
Мэри посмеялась над собой. Замечательно чувствовать себя богатой, но эта же милая женщина с честными глазами уверяла, что в гостиной настоящий граф.
– И виконт настоящий? – поддразнила Мэри.
– Как и его брат.
Вытянуть из нее больше информации и разоблачить не вышло. Создавалось впечатление, что она ее даже боялась.
– Вам нужно отдохнуть, миледи, – лепетала виновато актриса-экономка, – я отвлекла вас разговорами. Простите. Вы, должно быть, устали, и это падение…
– Не единожды, – усмехнулась Мэри, получила в ответ затравленный взгляд, и замолчала. – Если вы по-прежнему настаиваете, что я – леди, и это мой дом, могу я принять ванную?
Просьба вызвала спецэффекты: глаза экономки неестественно увеличились в размерах.
– Ванную, миледи? Но вы принимали ванную на днях.
– То есть, даже не сегодня?!
– Простите, миледи, сейчас принесут воду.
Знай Мэри, что слугам придется носить кипящую воду в огромных ведрах на второй этаж, она, возможно, обошлась без водных процедур. Но отказываться было как-то неловко. К тому же, она надеялась, что кому-нибудь надоест притворяться.
Не надоело. Мэри приняла ванну, приготовилась ко сну, но никто не врывался в комнату с криком: «Розыгрыш!». Она обвела апартаменты сонным взглядом. Убийственно скучный серый цвет обоев, камин, в нем настоящий огонь, старомодное трюмо с кривым зеркалом, один жесткий стул. Довольно спартанские условия для леди.
В дверь постучали, но не вошли. Сообразив, что таинственный гость дожидается разрешения, Мэри приподнялась на локтях и позволила.
В комнату вошла симпатичная девушка.
– Миледи, – начала она с порога, – простите, я задержалась. Вы… Я пришла помочь вам раздеться.
Глаза девушки испуганно метнулись к двери, когда она увидела, что Мэри уже в постели.
– Миледи, – выдохнула она, – простите…
– Как тебя зовут?
Девушка не отрывала глаз от пола, и держалась у двери, ближе к выходу. Неужели ей отвели роль деспота, удивилась Мэри.
– Ты – горничная?
– Да, миледи.
– Сколько лет ты служишь в этом доме?
– Семь, миледи.
– А какой сейчас год?
– Одна тысяча восемьсот двадцатый, миледи.
– И мы находимся…
– ЭлфордХауз, Англия, графство Сомерсет, миледи.
– И я – хозяйка этого имения?
– Да, миледи.
– И… – Мэри не удержалась от смешка. – Богата?
– О, да, миледи, – девушка сверкнула глазами, – вы очень богаты.
– Хорошо, ты свободна. Я посплю. Надеюсь, когда я проснусь, мои капиталы не улетучатся. Чертовски приятно чувствовать себя состоятельной.
Горничная издала нечто вроде вопля изумления и вышла. Итак, голову в песок прячут только страусы. Есть несколько объяснений происходящему. Первый и наиболее вероятный: она сошла с ума. Свадьба, кризис среднего возраста, проблемы Бьянки, она не предполагала, что настолько слаба и чувствительна. Последнее воспоминание – спуск по лестнице, духота и взгляд Пола. И если она сошла с ума при стольких свидетелях, ей вряд ли позволили разгуливать по улицам; заточили в клинику, и она фантазирует об Англии под действием сильных лекарств. В таком случае, выход напрашивается сам собой: если тебя уже поймали и лечат, утопай в своей фантазии, тем более что она хоть и с дефектами, но привлекательней реальности.
Мэри зачитывалась историческими любовными романами, и представляя себя на месте героинь, никогда не видела рядом такого мерзкого графа. Сумасшедше красив, сумасшедше высокомерен и… Сумасшедший.
Она хохотнула. Второй вариант. Ее разыграли. Умело, жестко. И вывести всех на чистую воду пока не представляется возможным. Проще всего включиться в игру, поблагодарить, что ей доверили роль первого плана и подождать, когда организатору надоест этот спектакль.
Третий, самый невероятный, вариант. Она в Англии, в ЭлфордХауз, в 1820 году, и она леди. В любовных романах часто звучала тема перемещения во времени. Чушь, конечно, но чушь занимательная.
Соединив в одно три варианта, Мэри подумала, что в любом случае надо улучшить сантехнические условия, и уснула. Ее не разбудили даже громкие голоса за дверью.
– Спит?!
– Чшш.
– В гостиной сидят гости, а миледи спит?! Расскажи это кому-нибудь другому!
Дверь в комнату приоткрылась, экономка заглянула, зажала рот рукой, чтобы ненароком не разбудить спящую хозяйку, закрыла дверь.
– Видимо, разрыв помолвки с графом оказался болезненней, чем мы могли подумать.
– Хотите сказать, леди Элфорд… ранима?
Экономка и горничная покосились на дверь хозяйки, не сговариваясь, проскользнули мимо гостиной, чтобы бросить полный восхищения взгляд на графа-сердцееда. Только один человек сумел пробить панцирь леди Элфорд – высокомерный лорд Блэкберн.
Почувствовав присутствие слуг, граф и виконт уединились в библиотеке. Мисс Синклер под напором компаньонки вынуждена была уехать и заняться вышиванием. И граф не был против, впрочем, ожидал увидеть в глазах невесты хоть намек на то, что ей не хотелось с ним расставаться. Да, ситуация не из приятных, но не привези он ее в ЭлфордХауз, она бы сомневалась в его намерениях и отказывалась от ухаживаний. Он устал от записочек, скрытых улыбок, коротких перешептываний – детская игра в прятки, а его натура выплескивала эмоции, требовала заявить права, подчинить, властвовать безраздельно!
Пять лет он был официально помолвлен с леди Элфорд, что устраивало обоих. Он не планировал жениться и мог не опасаться преследований упорных мамаш с дочерьми на выданье, а на леди Элфорд никто и не покушался.
Иногда он думал, что, возможно, и сделает ей предложение, поведет к алтарю, уложит в супружескую постель и переживет несколько минут в ее объятиях ради наследника. Но зачем же терпеть, если он встретил Эмили?
Религиозные беседы леди Элфорд могут возбудить разве святого, а таким даже их священник, достопочтенный Шон Роуби не являлся, так как избегал частого общения с самой богатой прихожанкой.
Что говорить о графе? Леди Элфорд он не выбирал. Их отцы были дружны с детства, имения соседствовали несколько веков, после свадьбы на двух хорошеньких леди, дружба только окрепла, а пять лет назад одному из них пришла мысль, что неплохо было бы породниться, объединив земли, детей и капиталы.
Его отец, девятый граф Блэкберн, завел с сыном утомительный разговор, а ему было все равно: на войне он увидел слишком много, чтобы испугаться свадьбы. Правда, он редко появлялся дома и никак не мог вспомнить лица Мэри, но отец уверял, что это удачный выбор. Бедный отец! Только тебе можно простить такую ошибку!
Он встретился с Мэри, и через неделю спешно уехал в Париж. Домой его вернула смерть родителей два года назад. И смерть родителей невесты. Корабль, на котором они отправились в путешествие, утонул.
В память о родителях, он попытался наладить отношения с леди Элфорд, но получил жесткий отпор. Она с трудом выносила его присутствие и саму мысль об их помолвке. Она плевать хотела на волю родителей, не желала иметь детей и менее всего хотела видеть мужа в своей постели.
– Если я и допущу вас к своему телу, милорд, то только раз, чтобы брак считался настоящим. И считался – здесь ключевое слово.
– Нет, – пригрозил Михаэль, – я буду орошать вас, пока вы не принесете плоды.
Она назвала его дьяволом, зачитала трактат о падших и пригрозила огнем в аду. Он рассмеялся. Дьявол – так говорили о нем женщины, постанывая в удовольствии, и он не был против пылать с ними вместе. А потом встретил Эмили, ангела, и захотел исправиться.
В окружении поклонников, на балу дебютанток, она тоже заметила его, и намекнула, что отдает предпочтение. Только скромность не позволяла ей демонстрировать свои чувства – так уверяла миссис Синклер. Скромность и наличие у него невесты.
Михаэль испросил разрешения у четы Синклер разбить гордиев узел и доказать серьезность намерений. Они позволили Эмили, естественно, под присмотром почтенной компаньонки, совершить поездку в имение леди Элфорд.
Все складывалось великолепно. Солнечный день, доверчивый ангел рядом, а потом он встретила в саду леди Элфорд, поставил в известность о разрыве помолвки и великолепие дня рухнуло. Небо затянуло тучами, вдалеке заплясали молнии, а он дважды вытягивал бывшую невесту из островка грязи, в который она норовила прилечь. И безобразная сцена с падением в холле! Эмили так распереживалась, что пошла пятнами, а ее руки с трудом удалось расцепить.
– Тебе ничего не показалось странным?
Граф перевел взгляд с бокала бренди на брата.
– Мне сегодня слишком многое кажется странным.
– Я имею в виду леди Элфорд.
– Она не менее странна для меня, чем обычно.
– Знаешь, – продолжил Брайн, – когда я вернулся из Италии и увидел ее, был поражен, что ты вообще согласился на эту помолвку. Я бы под дулом пистолета отказался. А сегодня, когда она оправилась от обморока… Да, когда она встала и заговорила, особенно когда за весь разговор бросила на тебя всего один колкий взгляд… Я вдруг подумал, не поторопился ли ты с решением? Не подходит ли она на роль графини больше, чем твоя Эмили?
– Твоя Эмили…
Даже сейчас, стоило брату произнести это имя, Михаэлю захотелось прикоснуться к ней губами, сжать в объятиях, повалить, овладеть… Он как мальчишка, часто представлял их первый поцелуй. Он сдержит страсть, прикоснется к ней нежнее крыла бабочки, а после разбудит в ней чувственность. Она будет стонать для него, обвивать его тело ногами, раскроется как цветок и выкрикнет его имя. Наконец-то. Вместо официального «ваша светлость».
Такие губы не могут обмануть холодностью. Он найдет ключик к ее сердцу, и пусть не сразу, и не через парадный вход… Он усмехнулся. Зато первый и единственный.
Граф почувствовал возбуждение и решил потревожить сладостную девичью дверцу. Сегодня он сам едва не покраснел, когда Эмили принялась оправдываться, что ни разу не испытала его поцелуев. Какое упущение! Он исправит ошибку, а брат отвлечет ее компаньонку, мисс Ребекку Лэсли. Зачем в мире безнадежные старые девы?
– Я бы не хотел увидеть рядом с собой на подушке лицо леди Элфорд, – сказал он брату. – А слушая тебя, задаюсь вопросом: не умудрился ли и ты упасть сегодня в обморок? Эта женщина ужасна, безобразна и… Она говорит, как прачка!
– Почему-то мне кажется, ты изменишь свое мнение, – пробормотал Брайн.
– Что?
– Налей мне еще бренди.
– Ты слышал этот дикий акцент?
– Налей чуть больше, не твой бренди – можешь не экономить.
– Я все-таки сделаю доброе дело и приглашу к ней врача, – решил Михаэль.
– Я сам осмотрю ее, – вызвался Брайн. – Завтра.
– Тебе придется увидеть ее без одежды, – улыбнулся граф. – Советую передумать.
Брайн оставил реплику без ответа. Он был уверен, что мнение о леди Элфорд изменит его брат. Как долго хищник высматривает добычу?
Глава 3
Бьянка устала прятаться. Уже несколько дней она не отвечала на телефонные звонки, смс-ки, имейлы, не подходила к двери. Правда, в дверь звонили всего раз, и отрывисто, но она знала, это Пол.
Она чувствовала его агрессию, даже забившись в дальний угол квартиры. Понимала, глупо бояться, он все равно ничего не знает, но страх не желал уходить. Он навязчиво вторгался в голову и хохотал незнакомым женским голосом, что она попадется! Уже попалась! Убийца!
Но ей обещали, она заплатила…
– Бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются.
Снова голос в ее голове. Если это интуиция, почему молчала в день свадьбы?
– Это не интуиция.
Тогда кто? Или что? Голос молчал. Он предал ее, как Мэри. Испарилась, когда надо вносить плату за квартиру, оставила вместо себя нечто, и бросила! Кто этот двойник, утверждавший, что ее зовут Мэри Элфорд?
Бьянка сбежала из дома Пола. Если бы она не сделала этого, он бы догадался. Но даже закрывшись от внешнего мира, она не могла отделаться от воспоминаний о свадьбе.
– Это не моя невеста! – рев Пола, казалось, разбудил все воздушные шарики и ленты, украшавшие столы. Они кинулись в разные стороны, замерли, затрепетали вновь, виновато осунулись под крупными каплями дождя.
– Куда ушло солнце? – чей-то удивленный голос.
– Тучи и ветер холодный. Осень?
– Такова воля Господа, – вступился отец Роджер. Эти же слова он повторил жениху. – Такова воля Господа.
И повернулся к взволнованной невесте, намереваясь сказать ту же фразу, но застыл с неприлично открытым ртом. Она и жених испепеляли друг друга ненавистью.
– Это не моя невеста! – Пол схватил Мэри за волосы, дернул. – Кто ты?!
Его с трудом оттащили в сторону трое друзей.
– Какая жестокость, – поразился отец Роджер. – Посмотрите на нее. Она упала в обморок, ей до сих пор плохо, а вы…
Сильный дождь разогнал гостей, одна за другой отъезжали машины, и Пол запихнул бы незнакомку в любую из них, или вышвырнул за ворота. Но тогда он не узнает, где Мэри. Женщина, которая выглядела, как его невеста, и была в платье его невесты, ею не являлась.
Он понял это, заглянув в глаза. Кусок зла, осколок стекла, самозванка! Актриса, играющая в безутешность. Ах, ей не хотелось выходить за него замуж! Так и он не на ней собирался жениться!
– Мэри, – увещевал отец Роджер, уводя незнакомку под навес. – Не серчайте на Пола. Он расстроился, что свадьбу пришлось отложить, и у вас это уже не впервые, но вы преодолеете испытания, и в следующий раз…
– Следующий раз?!
Она выглядела потрясенной.
– Да, дитя мое, – терпеливо продолжил отец Роджер, – сегодня вы уже вряд ли поженитесь. Я, конечно, мог бы обвенчать вас, но судя по настроению вашего жениха…
– Жениха?! – Незнакомка тыкнула пальцем в Пола. – Нет! Я никогда не соглашусь выйти за него! Я не буду делить с ним ложе! Я вообще ни с кем не хочу этого делать! Разве вы не понимаете? Меня опоили, меня опоили, я бы никогда не согласилась. Я отказала даже графу! А вы… как вы могли подумать… Да это простолюдин!
– Опоили? – Пол ухватился за эту мысль.
– Конечно! Я бы никогда не подпустила к себе мужлана! И никогда не надела бы платье шлюхи! Отец Роджер, помогите! Мне нужно вернуться домой, пока мои слуги не растащили фамильное серебро.
– Слуги? – зло рассмеялся Пол. – Серебро? Ты – нищенка, моя дорогая!
– Я не ваша!
– Да, – протянул Пол, нависнув над ней, – не моя, но все равно нищенка!
– Да будет вам известно, я одна из самых богатых леди Англии!
– Возможно, у тебя и есть несколько фунтов-стерлингов, – согласился Пол, отстраняясь. – Так даже лучше. Убирайся!
– С удовольствием! Велите подать карету!
Пол сжал кулаки, сделал шаг к ней.
– Карету?
– Я пришлю ее обратно, не беспокойтесь.
– Карету, – повторил Пол. – А как далеко ты намерена на ней путешествовать?
– Вас это не касается!
– Должен же я знать, когда ожидать карету обратно.
– Босяк! – презрительно фыркнула незнакомка. – У вас что, всего одна карета?
Пол молчал. Отец Роджер обеспокоено листал Библию.
– Надеюсь, недалеко, если вы не успели вывезти меня за пределы Сомерсета.
– Сомерсет?
– Сомерсет, ЭлфордХауз, – нетерпеливо пояснила незнакомка. – Я – леди Элфорд!
Пол переглянулся со священником.
– По крайней мере, она помнит свое имя, – сказал тот мягко.
– Но она не леди! И не Мэри!
– Чурбан! – возмутилась незнакомка. – Прикажите своему кучеру…
– Замолчи! – приказал Пол. Он устал, был зол и растерян. Он видел женщину, которая была безумно похожа на его невесту, но она была просто безумной, и не его невестой. И вдруг он заметил Бьянку. Она пряталась неподалеку, стараясь не привлекать к себе внимания, и когда их взгляды встретились, Пол понял, что она знала правду. Она знала, кто эта женщина и где его Мэри!
Под натиском увещеваний священника, он разрешил незнакомке остаться на какое-то время в своем доме. Она отказывалась садиться в машину, криком кричала, увидев улицу, и отбивалась от санитаров скорой помощи, будто ее вели на казнь. Отец Роджер призвал к его сердобольности.
– Позвольте бедняжке прийти в себя. Такое потрясение!
– Как долго она собирается приходить в себя?
– Все в руках Господа.
– Почему я должен позволять чужому человеку жить в моем доме?
– Потому что ей некуда идти. И так ли вы уверены, что это чужой человек? Если да, то почему? Можете объяснить? Или есть вероятность, что вы так же находитесь в шоке от случившегося?
Пол выделил комнату незнакомке, но не из-за сострадания. Она – нечто, чего он не понимал. Чувствовал, догадывался на уровне инстинктов, но без веских доказательств не мог поверить. Возможно, рассудил он, вернуть Мэри окажется проще, если незнакомка будет под его присмотром.
Бьянка ни разу не пришла проведать ее, и тогда Пол убедился: она, действительно, знала! Знала, кто эта женщина, и где Мэри. Он писал, звонил, приходил, но маленькой дряни не было дома. Но сегодня он почувствовал ее всхлипывания и страх. Он сочился сквозь дверь, звал его. Пол не сопротивлялся.
Несколько глухих ударов – и дверь распахнулась в приглашающем жесте. Он вошел в квартиру.
– Бьянка? – позвал вкрадчиво.
Шорох в соседней комнате дал подсказку.
– Бьянка, – повторил с улыбкой, найдя комок дрожи возле шкафа. – Здравствуй, милая.
Поднял, бросил ее на кровать, склонился.
– Что ты сделала с Мэри?!
Бьянка судорожно втягивала в легкие воздух. Склонился так близко, что не сбежать, придавил своим телом. На руках останутся синяки, на лице – возможно. Больно. Очень больно.
– Где твоя сестра?!
– Ты ее выгнал?
Его руки переместились к основанию ее шеи. Еще больнее, чем прежде. Умереть за сестру? Она с трудом подавила смешок.
– Женщина, которая живет в моем доме, не твоя сестра. И ты это знаешь.
Пальцы сдавили сильнее. Но Пол слишком практичен, чтобы понять. Если сказать – не поверит, но посодействует длительной изоляции в клинике. И там тоже никто не поверит. Она станет очередной городской сумасшедшей. Снова несколько лет в заточении… О ней почти успели забыть – только пара визитов в год, какая-то подачка на Рождество. Второй дочери не было. Так проще. О ней вспомнили несколько месяцев назад. Сестренке не с кем было поделиться радостью. Да, выйти замуж почти в тридцатник – большая удача, слишком большая, чтобы позволить этому произойти.
Видеть ее белое платье, нелепую дешевую корону, красивое лицо Пола… А что было у нее? Клиника, клиника – сначала лечили от наркомании, потом от пьянства – они всегда находили предлог спрятать ее от всех. Жизнь проходила. В двадцать два ни профессии, ни образования, ни подруг, она нигде не была и ничего не видела, кроме стен. То бледно-голубых, то бледно-зеленых. Говорили, Элфордов разорило ее дорогостоящее лечение, но никто не просил лечить здорового человека. И уж тем более – она. Таблетки, аутотренинги, старые журналы, презрительные взгляды медсестер, озабоченные – врачей-практикантов. Кажется, она даже стала участником какого-то эксперимента.
– Ты бредишь, – выдавила Бьянка.
– Что ты сделала с сестрой, тварь?!
– Раньше ты называл меня девочкой.
– Маленькая девочка, злая девочка, которая хотела залезть ко мне в постель.
– Ты не был против.
Пальцы усилили давление. Бьянка с трудом могла дышать. Воспоминания калейдоскопом кружились в голове. Она умирает?
День рождения. Ей позволили увидеться с родными. Она причесалась, спустилась в холл, просидела пять часов. Одна. Врачи не беспокоили, пока не пришло время процедур. Таблетки. Стало спокойно и хорошо. Позволили рисовать картины. Картины на дешевой бумаге.
Мэри… Наблюдает, помогает сесть в машину и привозит ее в эти руины. Денег нет, мечтать о собственной студии бесполезно, все разговоры о Поле. Бьянка смотрит в простое, непривлекательное лицо и не может понять за что…
– Бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются…
Снова этот голос в голове. Именно он привел ее в ночной клуб, где она встретила Эсму.
– Но когда меня просят о помощи, называют Эмельдой, – говорит девушка. – У тебя есть заветное желание? Загадай и подуй в этот кулон.
Бьянка загадала.
– Подари ей, и оно сбудется, – сказала Эсма-Эмельда и растворилась в толпе так быстро, словно и не было.
– Подари ей…
Совпадение, отмахнулась Бьянка, ведь она не говорила вслух о желании, не называла имени сестры. Чушь! Чепуха! Так не бывает! Но кулон она подарила, и пережила несколько минут унижения, когда сестра сказала:
– Самое главное, что он от чистого сердца, и от тебя, а не то, что дешевый.
А потом свадьба и… Все должно было быть не так! Мэри должна была просто исчезнуть. Она не просила вместо нее другую!
Правду никто не узнает, потому что правда похожа на сумасшествие.
Бьянка закрыла глаза, она утопала в водовороте воспоминаний.
– Я люблю тебя, – говорила сестра. Но то же самое она говорила и Полу. И Пол трахал Мэри с любовью, а ее ставил на четвереньки, как шлюху. Она так давно хотела сказать ему, признаться…
– Я люблю тебя, – прохрипела Бьянка, и пальцы Пола разжались.
– Сумасшедшая.
Не кричал – просто выдохнул. Если бы он всегда был так нежен.
– Сумасшедшая – Мэри.
Он отпрянул, лицо недовольно скривилось. Пока не готов к этому. Поймет позже. Что удерживает его, чтобы избавиться от Другой?
Ушел. Он едва не убил эту тварь, но она отказывалась говорить правду. Он поднялся в свою комнату. Сейчас в ней спала Мэри.
Мэри?
Он удивился, что назвал незнакомку по имени, пусть даже мысленно. Отец Роджер настаивал именно на той комнате, в которой она жила с ним. Он хотел в который раз сказать, что эта женщина с ним не жила, но поддался. В душе теплилась вероятность, что однажды незнакомка откроет глаза и станет его Мэри.
Он усмехнулся. Его Мэри… Пока она была рядом, он ни разу не говорил ей таких слов, а сейчас был готов лепетать без умолку романтическую банальность, но ее не было.
Он ужасно устал за прошедшую неделю, даже стены не могли защитить от крика незнакомки. Спасали только беседы со священником. Кто бы мог подумать, что отец Роджер окажется здесь частым гостем? Меньше всего сам отец Роджер. Несчастный малый – он вроде бы даже похудел.
Пол бросил пить. Сначала думал найти в этом утешение, но несколько раз Мэри (пусть Мэри, так проще) застала его с бутылкой мартини, и оба раза он лишался и покоя, и бутылки.
Его Мэри не замечала маленьких слабостей. Даже больше – поддерживала. Бокал мартини или шампанского – обычное дело для их бесед. Впрочем, все ложь. Никаких бесед не было. Он силился вспомнить, о чем они говорили в последний раз – свадьба, подготовка к свадьбе, список гостей. Она приезжала всего на несколько часов, переехать в дом отказывалась. Говорила, до свадьбы не совсем прилично. Но они занимались сексом, и против этого Мэри не протестовала.
Его Мэри мечтала выйти замуж, эта женщина – нет. По крайней мере, так утверждала.
Пол позволил себе несколько бокалов мартини – пустяк, чтобы легче смириться с окружавшим кошмаром. Поднялся в свою комнату. На его постели спала чужая женщина. Но она была так похожа на его женщину.
Губы потянулись, чтобы проверить, и встретили мягкие, влажные – она ответила, неловко, как в первый раз. Он перевернул ее на спину – лучше видно как лунный свет играет на шее. Рука проследовала за ним.
Ей нравилось – дыхание участилось, она сонно улыбнулась и открыла глаза. И взгляд растерянный и почти как прежде. Она? Сердце забилось как после гонки.
– Привет. – Он постарался говорить тихо, понимая, что она еще не отошла от грез. – Я соскучился.
И с удивлением понял, что сказал правду. В душе шевельнулось что-то теплое. Или это эффект от мартини? Он провел пальцем по ее пухлым губам. Когда они смыкались вокруг его члена, было так сладко. Ему всегда было мало ее, хотелось растягивать секс как свежий мед, но она торопливо отворачивалась, одевалась и оставляла его одного.
Он приводил в дом других женщин, и они не вырывались из объятий. Бьянка упрашивала ее оставить. Он не хотел. Знала ли Мэри о них? Вряд ли. Он был порочным, коварным, алчным, и только с ней становился чище и мягче. Мог часами ласкать ее кожу, вылизывать клитор, играть губами, пальцами, заставлять кричать ее от экстаза.
Мог. Но она всегда торопилась, и просила его кончать быстро. Он будет настойчивым в этот раз, и все будет долго. Он услышит ее томные всхлипы, ее стон, и только потом позволит себе получить разрядку.
– Вон!
Пол моргнул от неожиданности. Образ Мэри растаял. Ее нет? Она не вернулась?
– Ублюдок! Вон из моей комнаты!
Он разозлился не на ее крик, а что возбудился от этой женщины. Она называет себя Мэри Элфорд, и выглядит как Мэри Элфорд, и его член имел право захотеть женщину, но, черт возьми, не эту!
– Это моя комната, мой дом, а ты… – Он пожал плечами. Оставалась вероятность, что он ошибался, и это его Мэри. – Гостья. И будешь жить или по моим правилам, в этом доме, или по своим – вместе со своей сестрой.
Она отшатнулась, забилась в угол.
– Сестрой? Нет! Я не хочу! Я не буду с ней жить! Это невыносимо!
– Видимо, она думает так же. По-моему, твоя сестренка, о которой ты так пеклась, решила упрятать тебя в клинику.
– Но я вовсе не больна!
– Все сумасшедшие так говорят. – Он самодовольно улыбнулся, почувствовав ее страх. – Так что, дорогая, или мой дом, но с моими правилами, или палата для таких, как ты. Не думаю, что Бьянка позаботится об одиночном номере. К тому же, у нее совсем нет денег.
– Конечно, у нее нет денег. Они у меня.
Пол рассмеялся, потрепал ее по щеке и вышел, бросив перед уходом только одну фразу:
– Если бы они у тебя были, ты бы трижды подумала, прежде чем согласиться выйти за меня замуж.
Мэри свернулась у стенки, боясь закрыть глаза. За дверью все еще звучал смех, самый мерзкий из услышанных за всю жизнь. Пока удается скрывать от всех, но она и правда сошла с ума. Только отец Роджер знает. Сочувствует, но когда она просит отвезти ее в Англию, наотрез отказывается.
Он приносил ей статьи и даже Библию, датированные 2011 годом. Она не хотела верить, пока не поняла, что ее принимают за больную. Она сослалась на слабость, шок, и заточила себя в этих стенах. Боялась сделать даже шаг, боялась, что ее спрячут. Она никогда не вернется домой, если Пол ее выгонит.
Отец Роджер попытался все объяснить. Он не мог врать, и она хотя и не верила, стала вести себя осторожнее. Ее называли Мэри Элфорд – это ее имя. Пол говорил о сестре – Бьянка. Да, это ее сестра. Но у нее так же есть брат, Уильям. Еще у нее есть куча денег, и очень много слуг, есть жених – правда, зовут его Михаэль, и он граф, а не простолюдин, как этот.
Мэри сочла за благо молчать и читала, очень много читала. Сначала думала, что сойдет с ума, мозг отказывался воспринимать информацию, но годы одиночества – хорошая практика.
Вскоре выработался план: говорить мало, больше ни слова о том, кто она и откуда, и ждать. Если она оказалась с этими людьми, это проверка. Она собиралась уйти в монастырь – и Бог ее просто испытывает.
Она выдержит, она даже перенесет присутствие этого мужлана. Бог рядом. Его слуга, отец Роджер, тоже посоветовал присматриваться, прислушиваться и постараться вспомнить. Последнее выполнить крайне затруднительно, так как ничего с этим временем ее не связывало, но Бог всегда терпелив и ни на кого не возлагает страданий больше, чем человек способен вынести. Бог милостив.
Когда она вернется, сможет разорвать помолвку с лордом Блэкберном, выдаст Бьянку замуж за лорда Уинслоу, избавится от отпрыска Уильяма и уйдет в монастырь с чистой совестью. Почти чистой, но там она замолит грехи.
