Текст книги "Притяжение века (СИ)"
Автор книги: Наталья Ручей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Лорд Уинслоу – джентльмен?
– Конечно!
– Джентльмен не ведет себя неприлично с леди, – сказала Мэри. – Все, нам пора.
Она и лорд Уинслоу упорхнули за двери. Краем глаза она видела, как расстроенную мисс Мэтьюаурсейстик утешал дворецкий. Любовь? Она усмехнулась. Прекрасно, если благодаря ее вмешательству, – пусть косвенно, – чья-то жизнь удачно сложится.
– Не только ее, – услышала голос Джеда.
– Решил посмотреть оперетту?
– Нет. На тебя.
– Мы же только недавно виделись.
– Я видел, а ты… Хочешь, я обернусь?
Мэри бросила быстрый взгляд на лорда Уинслоу. Он смотрел на сцену или по сторонам, кивая знакомым. Позже, как объяснил ей, в антракте некоторые нанесут визит им, некоторым – они, если Мэри захочет.
– С ума сошел?! – шикнула на Джеда.
– Может, хочешь просто… прикоснуться?– смешок. Чувственный. Он знал, что заводит ее. – Представь, граф смотрит на тебя, а ты в это время ласкаешь меня. Пикантно.
Он завел ее еще больше. Мэри поерзала на стуле.
– С чего ты взял, что он на меня смотрит?
– Посмотри на него.
– Нет. Не могу. То есть…
– Хотела солгать, что не хочешь, – догадался Джед. – Посмотри на него. Ну?
Мэри посмотрела. И задохнулась от такой наглости. Граф рассматривал ее в монокль!
– Я его ненавижу!
– Правда?
– Вспомни все, что он мне говорил и как себя вел, а теперь подумай и сделай выводы.
Джед рассмеялся.
– Ты сегодня еще столкнешься с ним. Готовься. Вынужден тебя оставить.
– До вечера?
– Уже ночь, милая. – Он поцеловал ее в макушку и исчез.
Мэри вернулась с небес на землю. Лондон, девятнадцатый век, оперетта, монокль в зеленом глазу графа и прекрасный спутник в лице лорда Уинслоу. Оперетта была на итальянском, и барон отвечал на все вопросы Мэри, не считая себя выше, а ее необразованной дурочкой.
– Чему он так смеется? – удивилась Мэри, когда актер, отвернувшись, затрясся.
– Он в отчаянии, рыдает.
Через несколько минут, наблюдая за сценой, Мэри спросила:
– Она плачет?
– Она смеется, она счастлива.
– Какая-то запутанная оперетта.
– Многогранная, – кивнул лорд Уинслоу.
– Барон, вы сильно расстроитесь, если я попрошу отвезти меня домой?
– Не понравилось? Простите, это я виноват, я вас вытянул, уговорил.
– Перестаньте оправдываться. – Мелькнула мысль сказать, чтобы заодно сменил поставщика цветов, но он так открыто смотрел, так искренне. – Простите за прямоту.
– Привычка, миледи, от которой невозможно избавиться. К сожалению.
– Почему? – Мэри вконец утратила интерес к сцене. – Вы титулованы, состоятельны, добры, умны, у вас есть чувство юмора.
– Вы… как будто говорите не обо мне.
– О вас, барон. И это не комплимент, – никогда не делала их мужчинам, – это то, что я думаю.
– А что вы думаете о моей внешности?
Мэри раскачивалась на стуле, задумчиво рассматривая собеседника. Его глаза таились ожиданием.
– Вы не красавец, но в вас можно влюбиться.
Он молча смотрел на нее. Не верил.
– Но вы этого боитесь.
– Почему вы так думаете?
– Вы маскируетесь за образом, который себе создали. Вы знаете, – Мэри сильно покачнулась, и барон вовремя вернул стул в вертикальное положение, – я сама долго так делала. Но это не жизнь, притворство.
– Вы?
– Как, по-вашему, почему я толстая и почему на мне были эти ужасные темные платья?
– Но вы вовсе…
– Барон, – остановила Мэри. Он осекся, покраснел. – А недавно я поняла, что устала прятаться, устала казаться другой. Я такая, как есть, и если хочу, чтобы меня приняли окружающие, должна себе просто позволить…
– Что?
– Оставаться собой. Жить. Наслаждаться. Кто-то верно заметил: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.
– Почему?
– Потому что когда вы пожалеете, что не сделали этого, может быть поздно.
– А есть что-то, о чем вы жалеете, леди Элфорд?
– В данный момент, что не знаю итальянского.
Барон рассмеялся.
– У вас приятный смех, – сказала Мэри. – И это тоже не комплимент, а констатация факта. О! Антракт. Едем? Не могу поверить, что выдержала целое отделение, но вы были правы, оперетта гораздо лучше книги нагоняет сон.
Барон снова рассмеялся, и привлек нежелательное внимание к их паре. Миссис Эльюз с дочерью. Заметив, как дамы рассекают общество и приближаются к ним, Мэри невольно поморщилась.
– Леди Элфорд! – радостно воскликнула миссис Эльюз.
Она так рассматривала лорда Уинслоу – наверняка, наметила очередного любовника Мэри и уже штопала грубыми нитками сплетню. За ее спиной маячили фигуры графа, виконта и мисс Синклер, они тоже подошли. Ритуал обмена приветствиями, и только граф вместо положенных любезностей сказал:
– Вижу, вы чувствуете себя лучше.
– Вы плохо себя чувствовали? – спросил виконт. Вот кто выглядел по-настоящему обеспокоенным, Мэри даже простила, что он не вступился, когда граф назвал ее копией лорда Уинслоу. Виконт ничем ей не обязан, он и так был рядом, когда нужна была помощь, да и быть похожей на лорда Уинслоу – не так плохо. У него куча достоинств.
– Аллергия, – отмахнулась Мэри и многозначительно посмотрела на графа.
– О, Боже! – изумилась миссис Эльюз. – Как печально! На что?
– Лорд Блэкберн прислал цветы, – Мэри перевела взгляд с графа на его невесту, и обратно. – Они оказались ядовиты для меня.
– Вот как? Прислал цветы? – усмехнулся виконт и тоже посмотрел на мисс Синклер.
– Леди Элфорд, – встревожился барон, – надеюсь, те цветы, что принесли от меня… Вы поставили их в столовой… Простите, я не знал, что у вас аллергия.
– Лорд Уинслоу, ваши цветы не идут ни в какое сравнение с букетом графа.
– Прямо любопытно попасть в вашу столовую, леди Элфорд, – сказал граф, – и посмотреть на эти чудесные цветы.
– А больше никуда попасть не любопытно? – остудила язвительность Мэри.
Миссис Эльюз хихикнула и прикрыла рот веером, ее дочь отвернулась к виконту, виконт сочувственно посмотрел на мисс Синклер, а она не спускала обожающих глаз с леди Элфорд. Мэри и граф смотрели в глаза друг друга. Наконец, он отвел взгляд.
– Лорд Уинслоу, поделитесь координатами цветочной лавки? Добиться похвалы от леди Элфорд… Ваши цветы, видимо, и впрямь необыкновенны.
– Конечно, конечно, – затараторил лорд Уинслоу. Мэри едва заметно покачала головой, и барон продолжил медленно, с достоинством. – В этом нет секрета, однако, их тяжело достать. Мне едва удалось договориться.
– И все же я постараюсь.
Лорд Уинслоу уточнил, где берет цветы и вместе с леди Элфорд уехал из театра. Графу и самому не сильно хотелось оставаться. Смысл? На сцене – тоска, в ложе – головная боль, и ничего привлекательного в ложе напротив.
Видел ли кто-нибудь старую деву с замысловатой прической, украшенной жемчужинками, и в фиолетовом платье с таким вырезом? С каких пор набожные особы преклонного возраста щеголяют в нарядах с декольте до пупка? Кого она рассчитывала соблазнить? Уинслоу?
Ей не цветы надо присылать, а книгу по этикету и чепец. Усмехнувшись, граф решил отправить подарок завтра же.
Глава 18
Лорд Уинслоу помог Мэри выйти из кареты, провел до двери дома.
– Спасибо за приятный вечер, – сказал искренне, – вы знаете, у меня давно такого не было.
– Не поверите, у меня тоже.
– Я сохраню в памяти все, что вы мне сегодня сказали. Это… так важно для меня… я…
– Вы достойны большего, чем позволяете себе, барон. Спокойной ночи.
– Добрых снов.
Мэри зашла в дом с приятным чувством усталости и умиротворения. Хороший вечер. Добрый. И полный сюрпризов, как оказалось минутой позже.
– Миледи? – удивился дворецкий, словно она ошиблась адресом.
– Мэри? – по лестнице спускалась встревоженная Бьянка. – Почему ты так рано?
Джесс, заметив ее, ахнула и куда-то убежала, сын поварихи, Чарли, спрятался на кухне, Джо вышел из кабинета, таща за руку взъерошенного мальчишку.
– Я хочу сидеть за тем большим столом! – упирался мальчик. – Я имею право! Ты что, забыл, Джо? Это мой дом!
На возглас мальчика собрались все жители дома, как мышки вылезли из норок. Они переводили взгляды с ребенка на Мэри, но она не понимала, в чем подвох, даже когда мальчик вырвался и подбежал к горничной.
– Ты плачешь, мама? – он поднял красивую мордашку к Джесс. – Не надо. Я же рядом. Она, правда, может отослать меня обратно, но я все равно приеду. Я хочу, чтобы ты была рядом и ничего не боялась. Пожалуйста, мама, попроси ее. А хочешь, я попрошу?
Он обернулся к Мэри. Лет пять – шесть, симпатичный, но как-то мало похож на Джесс. Скорее всего… Мэри бросила взгляд на сестру: сходство определенное. Похоже, в этой семье с внешностью не повезло только ей.
– Леди Элфорд, – мальчик смотрел прямо в душу, – можно я останусь с мамой? Хоть на несколько дней? Пожалуйста.
Мэри обвела взглядом присутствующих. Лица напряженные. Кажется, никто и не дышит. Она, конечно, не большой поклонник детей – ни разу с ними не общалась, но ведь ей и не придется делать этого, даже если мальчик останется. Он – сын Джесс, это факт, но у Мэри мелькнула еще одна догадка.
– Посмотрим, – сказала она. – Для начала напомни, кто ты.
Джесс пыталась возразить, но была остановлена жестом.
– Итак…
– Леди Элфорд, я слышал, что вы сильно ударились головой, и можете меня не узнать, поэтому я могу прятаться в имении и ничего не бояться, но я соскучился по маме. И по вам, если вы не будете злой.
– По мне?
– Ну, да. Хорошо, буду терпелив и представлюсь, – он изобразил смешной поклон. – Билли. Джесс – моя мама, а вы и Бьянка – родные тети.
– Билли, – Мэри подошла ближе, – если я и Бьянка – твои тети, встает вопрос: кто твой папа и где он сейчас?
– Папу зовут Уильям, он ваш родной брат. Он меня очень любит, меня и маму, только сбежал пять лет назад.
– Сколько тебе лет?
– Пять, леди Элфорд, почти семь.
Значит, Билли – ее племянник? Почему-то глядя на него, Мэри хотелось улыбнуться: наивный темненький ежик.
– Если ты такой воспитанный, как я вижу, и взрослый как говоришь, – мальчик важно кивнул, – можешь остаться и называть меня по имени.
– И поцеловать?
– С этим повременим.
– Миледи! – со слезами воскликнула Джесс. – Спасибо, я буду молиться на вас. Дай вам Бог здоровья, вы…
– Джесс, – остановила Мэри, – помолись лучше, чтобы мой братец вернулся. Не знаю, где он кочует, и почему его нет здесь.
– Ты выгнала его, – сказала Бьянка.
– Подозреваю, это длинная история, – зевнула Мэри, – а у меня уже глаза слипаются. Завтра, хорошо?
Слуги начали расходиться, Мэри поднялась по лестнице и была уже у двери, когда услышала брошенную сестрой фразу:
– Значит, с ним не так уж и весело?
Мэри обернулась. Нет, с Бьянкой определенно что-то происходило, губы сжаты в тонкую линию, в глазах – вызов.
– Если бы не барон, я бы уснула через пятнадцать минут после начала.
– О чем можно с ним вообще говорить?
– Он один из немногих мужчин, с которыми можно говорить обо всем.
– Можно подумать, ты со многими общалась!
Мэри потушила вспышку сестры мягкой улыбкой, зашла в комнату и закрыла дверь. Этой ночью Джед не появился, несмотря на то, что Мэри несколько раз вслух произнесла его имя. Каким-то шестым чувством Мэри поняла: он пытается отучить ее от себя, и не оставляет выбора.
Во сне она видела Другую и даже говорила с ней, но о чем не смогла утром вспомнить. Если сон хоть частично отображал реальность, настоящая леди Элфорд жила в доме Пола и не выглядела несчастной. Мелькнула мысль, где Бьянка, но была безжалостно раздавлена. С ней все в порядке, она не девочка, о которой нужно заботиться – вошла в клетку к тигру, и наверняка, не в качестве куска мяса.
Мэри больше не чувствовала сильного желания вернуться, и что если не сделает этого, случится непоправимое. Она практически ничего не знала о Другой, но складывалось впечатление, что это человек властный, сильный, волевой, с ней ничего плохого не произойдет. Только если станет пластичней под прессом Пола. А Мэри постарается не пустить на самотек дела здесь, в девятнадцатом веке.
Мягкость хороша в разумных дозах – это она уже усвоила. Нельзя позволять садиться кому бы то ни было на голову, потому что залезут и не разуются. И некоторым изменяет чувство меры – это она поняла сегодня, получив подарок от графа. Подарок! Поношенный чепец какой-то служанки и книгу «Правила для благовоспитанная леди».
– Подлец! – она металась по комнате, потом повторила трюк с лестницей и цветами, подкинув чепчик в воздух. Проследила за его приземлением, но удовлетворения не получила. Книгу хотела бросить в камин, но замешкалась, а Джесс ее быстро спрятала на одной из полок в библиотеке. Тратиться на графа не входило в планы Мэри, но раз перчатка брошена…
Граф намекал на ее возраст и невоспитанность, она преподаст ему урок хорошего тона. Пока Джо не нашел замену себе, Мэри попросила его выполнить одну просьбу. Через час в соседний дом на Португальской был доставлен презент для лорда Блэкберна, получив который граф недовольно сдвинул брови, а после громко расхохотался. Никто и никогда не платил ему равноценной монетой. Леди Элфорд, невозможная старая дева, прислала ему лупу с ручкой из словной кости и вставную челюсть.
Через час она получила еще взаимный презент от графа. Библию с золотым теснением и длинное, закрытое темно-синее платье с высоким воротом и безумным количеством пуговичек на спине. Интимный подарок по тем временам, который нельзя принимать от постороннего джентльмена.
Вскоре графу доставили коробку, украшенную большим бантом и записку. «Вы видите идеальную леди в том платье, которое мне прислали, и я тоже решила поделиться с вами фантазией. Я вижу идеального джентльмена в том, что лежит в коробке». Граф нетерпеливо оторвал бант, отбросил его в сторону, открыл крышку и… медленная улыбка прикоснулась к его губам. Коробка была пуста, не оставляя сомнений, каким представляла леди Элфорд идеального джентльмена.
Намекая, что для эротических фантазий время вышло, граф отправил леди Элфорд большие песочные часы, и получил от нее большого глиняного монстра с рогами. И хотя граф догадался, что только что его послали к черту, не мог перестать улыбаться.
Мэри тоже понравился последний подарок. Да, намек, что время ушло и с нее песок сыплется, но если смотреть на них, успокаивали, и подкупали двумя изумрудами по бокам. Мелькнула мысль – сколько бы дали за такую вещицу в двадцать первом веке, но этого она никогда не узнает.
Прислушалась к себе – ни капли сожаления. Вдохнула, выдохнула, ну, раз подарки закончились, пора обсудить кое-какие детали с Джесс и Бьянкой. Она пригласила девушек в библиотеку и вскоре узнала не очень приятные подробности о своем прошлом.
Когда Уильяму было двадцать лет, он влюбился в горничную сестры, Джесс, они начали встречаться, Джесс забеременела, Уильям, вопреки воле родителей, хотел на ней жениться. Лорд Элфорд грозил лишить сына наследства, если тот опозорит семью, Уильям воевал и с ним, и с рыдающей матерью. А потом Мэри предложила отцу поставить ультиматум. Или благополучие ребенка и Джесс (оба остаются в доме, о них позаботятся), но без свадьбы, естественно, и без активных проявлений чувств Уильяма, либо и горничную и ее ублюдка выбросят на улицу, и не вблизи от имения, где их легко найдет.
Утром Уильям уехал, не простившись, и не сообщая куда, а когда два года назад погибли родители, не соизволил приехать. Кажется, Мэри и лорду Элфорд удалось добиться своего, и молодой человек забыл о любовнице с ребенком. Периодически мистер Элитон получал от него счета, оплачивал их, но это было все, что связывало Уильяма с семьей. Мэри удивилась, что он не увез Джесс до того, как лорд Элфорд смог бы выполнить свои угрозы, но поняла, что молодой человек не привык к ответственности – раз, и был воспитан не для того, чтобы самому зарабатывать деньги – два. Таковы реалии. Плохо или хорошо? Кто не ломался под гнетом обстоятельств, тот ничего не видел, кроме мягкого дивана.
– Джесс, мне жаль, – сказала Мэри.
И так как добавить было нечего, вышла из библиотеки первой. Вечер закончился размышлением и непонятным томлением. Прежде чем лечь спать, Мэри долго смотрела на песочные часы, и ей казалось, что каждая песчинка ускоряет ее приближение к чему-то глобальному, неизбежному и нежеланному.
– Джед?– позвала снова.
Он не ответил и страх Мэри усилился. Песчинки продолжали бесшумно падать, никто не спрашивал – хотели ли они, их просто переворачивали. И никто не спросит ее.
– Джед, ты мне нужен, – сказала вслух.
Он не ответил, хотя и стоял в нескольких шагах от нее. Когда Мэри уснула, он стер слезинки с ее щек поцелуями.
– Прощай, милая, – сказал тихо. – Ничего не бойся.
Она перестала метаться на постели, задышала ровно. Джед прикоснулся губами к ее губам, углубляя сон Мэри, насыщая чувственными красками, и перенесся к той, которую предстояло разбудить поцелуями.
Глава 19
Мэри могла примириться со многим, кроме нищеты. Ее воспитывали в подобающей положению роскоши; повзрослев, она многое сделала для того, чтобы увеличить состояние, и что в итоге? Через два года ей стукнет тридцать, а она без гроша, в чужом доме, чужой стране и с чужим мужчиной под боком!
Слава Богу, не в прямом смысле, но комната Пола по-соседству, и он считал возможным вваливаться к ней при малейшем желании. Поговорить, помолчать, в чоередной раз сделать попытку убить взглядом. Будь это возможным, он бы сам давно был мертв.
Пусть Мэри скажет спасибо, что она оставила ее похотливого женишка в пригодном состоянии. Развратник, спал со своей невестой до свадьбы и с ее сестрой одновременно. Если бы такое вытворяла ее Бьянка, Мэри даже не могла придумать, какое бы выбрала наказание. Монастырь, наверное: ссылка в дальнее имение вряд ли могла помочь. Телефон – это не средство для быстрой беседы, а ручной предатель. Конечно, она не имела права подслушивать, но нечего разговаривать так громко, что слышно даже в соседней комнате.
Мэри не сомневалась, что найдет способ вернуться обратно. Если вышло один раз, выйдет и во второй. Как? Она еще не придумала, а вот зачем – могла сформулировать четко. Чтобы выйти замуж за Блэкберна.
Она была поражена, когда не нашла ни одного упоминания об их двух семьях. Словно не существовало династии Элфордов и Блэкбернов, но они – люди, а не динозавры. Они были, есть и должны быть, иначе в чем смысл хотя бы ее рождения?
Родиться, чтобы выучить Библию, хранить традиции, подчиняться жестким рамкам этикета, носить лишний вес, как передвижную ширму от джентльменов, и… И все?! Она долго думала, анализировала и решила осчастливить-таки Михаэля. Отдаться ему раз-другой, чтобы родить наследника, а лучше двоих. В этом и будет заключаться ее долг. Пару раз по паре минут она перетерпит.
Терпение – черта, без которой она бы не продержалась и дня в этом мире. Но все встает на свои места, если не просто ждать, но и действовать. Пока Мэри не могла ничего изменить, она менялась сама, училась воспринимать то, что ее окружало. Но Пол отталкивал, как прежде. Он ей сильно и сильно не нравился. Он был не просто высокомерным, как граф, а заносчивым, невозможным, давлеющим.
Но Бог услышал ее молитвы, и снова отправил мужлана в командировку. Несколько дней покоя и ощущения полной свободы. От скуки Мэри решила сделать доброе дело и начала муштровать слуг в доме. Экономка с трудноусваиваемым именем Эстрелла – Изабелла – Анна – Мария была переименована в Анн. Эрн, работающий садовником и на подхвате одновременно, получил новую квалификацию: дворецкий.
– Запомните, – сказала ему Мэри, – это величайшая милость и безграничное доверие.
Эрн не возражал ходить важно и стать Эрнестом, вместе с Анн усердно слушал основные правила поведения и градацию титулов, после успешно сдал экзамен и с радостью кинулся к новым обязанностям. Ему хотелось удивить гостей, поразить, – дворецкий в Лас-Вегасе! – но к мистеру Тиксайт в его отсутствие никто не приходил.
Вот только Бьянка, то есть, мисс Элфорд. Но ее велели оставлять за дверью, и она не могла видеть его белоснежной рубашки, костюма в модную полосочку и новых ботинок мистера Тиксайта. Эрнест возражал против чужих обновок, но Мэри сказала, что обязанность хозяина покупать одежду слугам. Он смирился – расходов меньше.
Эрнест не открыл Бьянке, как и было велено, но Анн усомнилась и доложила леди Элфорд о гостье.
– Миледи, – сказала экономка, постучав в комнату Мэри, – мисс Элфорд настаивает на том, чтобы войти в дом, сказала, что будет здесь дожидаться милорда.
Мэри недовольно поджала губы.
– Я дала вам целый день, чтобы выучить титулы, а вы позволяете себе допускать такие серьезные ошибки. Честное слово, неужели трудно запомнить: мистер Тиксайт. Не милорд, мистер.
Экономка послушно склонила голову, вспоминая, предусмотрен ли в подобной ситуации реверанс. Его репетиции она посвятила последние сорок минут, и не терпелось применить на практике.
– Хочет дожидаться здесь мистера Тиксайт, – выбрала легкий поклон. – Что ей передать, миледи?
– Передайте мисс Элфорд, что мистера Тиксайт нет дома.
– А если она передумает и скажет, что хочет увидеться с вами?
– Скажете, что сегодня не приемный день. Никаких сложностей, моя дорогая. Да, и принесите для меня чашку чая и булочки. Я устрою небольшой ленч.
Стук в массивную дверь дома продолжался с минуту, Мэри услышала голос экономки, еще один удар – сильнее, наверное, ногой, и тишина. Можно расслабиться, попить чая и булочек, которые Анн принесла. Обучение слуг – маленькая благодарность хозяину за гостеприимство, хоть он и не слишком гостеприимен.
Мэри вспомнила о поцелуе и нахмурилась. Пожалуй, она даже слишком щедра к Полу. Неслыханно: заявиться ночью в комнату к незнакомой женщине, поцеловать, и ведь он знает, чувствует, что она не его невеста. Другая слишком глупа, отдавшись этому самцу до свадьбы. Зачем теперь вообще на ней жениться? Он может объезжать ее и без кольца, когда она вернется. Странные порядки современности.
Она столько сделала, чтобы скрыть факт существования Билли, чтобы на их семью не указывали соседи пальцами: сын виконта и горничная сотворили ублюдка, а здесь рожай – не хочу, даже пособие государство платит, приветствуя прелюбодеяние.
Как приятно будет снова взять все в свои руки, и править. Доев булочки, Мэри резко поднялась с кресла и почувствовала головокружение. Переела? Она тряхнула головой и с трудом открыла глаза. Темнота. Вдали – огонь, она пытается пройти, но чьи – то руки удерживают, хватая за ноги. И все же она не сдается, и знает, что не должна оглядываться, даже услышав голос Бьянки. Просто знает.
– Мэри, ты так пыталась выдать меня за лорда Уинслоу, так пыталась сломить меня. Посмотри, какой у нас родился ребенок.
Она дрожит, она хочет бежать, но удается сделать всего шаг.
– Обернись. Посмотри, какой красивый ребенок. Посмотри, Мэри.
Холодная рука опускается на ее плечо, вторая, маленькая, тянется и запутывается в ее волосах.
– Пожар, – произносит ребенок, – пожар.
Мэри оборачивается. Она видит сестру в обгоревшем платье и ребенка, укутанного в лохмотья, у нее на руках.
– В имении, куда ты меня отправила, пожар. Это ты устроила?
Мэри качает головой, почти кричит, что не знала.
– Ты убила меня.
– И меня, – вторит ребенок, улыбаясь.
Бьянка склоняется над мальчиком – он закрывает глаза и умолкает. Навсегда. Мертв.
– Я так и не вышла замуж. Мэри, я не успела. А он… Ты не позволила мне самой сделать выбор, у нас все могло получиться. Веришь?
Мэри не верит. Качает головой, открывает рот, чтобы закричать, оборачивается, чтобы бежать, но чьи-то невидимые руки удерживают, она снова смотрит на Бьянку с мертвым ребенком. И плачет. Она? Плачет?
За Бьянкой стоит высокий мужчина, красивый настолько, что больно смотреть – затягивает, вызывает зависимость. Она всматривается в его лицо. Нет, не он, так не бывает. Но глаза не лгут. Умные, добрые глаза темного цвета.
– Я не сумел жить без нее. Я так глуп, что отправился следом.
– Лорд Уинслоу?
Бьянка прислоняется к плечу мужчины.
– Он прекрасен, правда? Я всегда знала, что он такой.
Мэри тоже всегда это знала, хочет объяснить, что поэтому и согласилась на его брак с сестрой, хотела, как лучше, но кто-то сдавил горло. Она начала задыхаться, упала, и словно сквозь дымку увидела стоящих над ней: Бьянку с ребенком, барона, Билли, Джесс, Уильяма. Поодаль – дворецкий из Лондонского дома, конюх и много размытых силуэтов людей, чьих имен она никогда не помнила. Не считала нужным.
– Мы еще можем быть счастливы. Если ты не вернешься. Пожалуйста, не возвращайся.
Она закрывает глаза и падает. И просыпается на полу в комнате с плазменным телевизором. Двадцать первый век, ай'л би бэк.
Теперь она знала, что случилось в девятнадцатом веке и почему нечего рассчитывать на состояние с неба. По внутреннему телефону, – удобнее колокольчика, – Мэри вызвала Анн.
– Мисс Элфорд ушла?
– Нет, миледи, присела под дверью, на чемодан.
– Какой неугомонный чемодан, – насупилась Мэри, – постоянно ее преследует. Проводите мисс Элфорд в кабинет, я сейчас спущусь.
– Да, миледи.
– Чемодан пусть останется в прихожей.
– Да, миледи.
Анна спустилась вниз, передала распоряжение леди Элфорд, но вместо радости мисс Элфорд метала молнии.
– Что?! – зло рассмеялась. – Леди Элфорд?! Да что она возомнила о себе! Кто она такая?!
Мэри как раз вышла из комнаты и, спускаясь по лестнице, услышала возмущения Бьянки.
– Эрнест, закройте дверь, я передумала.
– Да, миледи.
– Нет, подождите! – Бьянка вставила в проем ногу. – Я не то имела в виду!
– Эрнест, откройте дверь.
Бьянка зашла в дом, хотела протащить чемодан, но дворецкий оставил его у входа. Мэри зашла в кабинет Пола, Бьянка – следом за ней.
– Леди Элфорд… – прошипела Бьянка. – Да ты – никто!
– Я – ваша сестра.
– Бог миловал от такой родни!
– Вот как? – Мэри села за стол, покрутилась из стороны в сторону в кресле. – Интересно, кто я? И зачем тогда я впустила вас в дом? И зачем вы пришли с чемоданом, зная, что мистера Тиксайт сейчас нет дома?
– А ты совсем его выжила, да? Толстая английская стерва!
Мэри позвонила в декоративный колокольчик, который теперь стоял на столе. Вошел дворецкий.
– Мисс Элфорд уходит.
– Да, миледи, – он поклонился и выжидательно посмотрел на Бьянку. Она не торопилась – он сделал грозное лицо и оттеснил ее к выходу.
– Мне негде жить! – сдавленно протянула Бьянка. – Пожалуйста, мне негде жить!
– Оформите займ у любовника.
– Ах, ты…
– Эрнест, мисс Элфорд торопится.
– Понял, миледи, – он схватил девушку за руку и выволок из дома. Открыл дверь только затем, чтобы выставить сумку. Закрыл дверь.
Мэри вышла из кабинета.
– Никто не скажет, зачем я пригласила ее войти?
Эрнест хотел сказать, но принял вопрос за экзамен – дворецкий не болтает языком. Анн не особо любила говорить и до новой должности. Реплика осталась без комментария. Мэри удовлетворенно улыбнулась.
– Мой маленький генерал, – шепнул голос.
Мэри покосилась на слуг. Их лица оставались бесстрастны. Ну, так и ей нечего терять самообладание.
– Как мило, что мое сумасшествие имеет развитие.
– Смешно, – серьезно сказал голос.
– Зачем пришли?
– Честно?
– Ну, не явились же вы врать?
– Ну, да, – согласился голос. – Хорошо. Я пришел соблазнить тебя.
Мэри рассмеялась, и оборвала себя, встретившись взглядом с Эрнестом. Во избежание недоразумения, поднялась к себе в комнату.
– Готовишься?
– Вы кто?
– Можешь называть меня Джедом.
– Я не об этом, – Мэри скрестила на груди руки, – вы кто вообще? Не дьявол, не Бог – это мы еще в прошлый раз уточнили, но что-то со сверхспособностями?
– Ммм… да.
– Замечательно, значит, вы знаете, что мужчины меня не интересуют.
– Но ты же планируешь спать с Блэкберном?
– Да.
– Я тебя подготовлю.
И прежде чем Мэри успела сказать хоть слово, заключил в объятия и прикоснулся губами к уху. Укусил, подул, лизнул, провел губами по губам, не целуя. Чуть отстранился.
– Закончили? – спросила Мэри, зевнув.
– Ты зря бросила вызов. Я заставлю тебя захотеть меня.
– Вы же говорили, что подготовите меня для лорда Блэкберна. Зачем мне хотеть вас?
– Граф сломает, а не растопит лед.
– А может, вернете меня домой, и мы с графом сами договоримся?
Джед приподнял ее подбородок и, глядя в глаза, материализовался. Он видел, как удивленно расширились ее зрачки, ресницы попытались скрыть восхищение.
– Ты не спросила, что я сделаю с твоим льдом.
Она спросила и получила ответ, от которого почему-то подогнулись колени:
– Я слижу его языком. Приступим?
