Текст книги "Притяжение века (СИ)"
Автор книги: Наталья Ручей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 12
Весна открыто заигрывала с летом, смеялась солнечными лучами, раскрывала почки цветами и целенными листьями, кружила голову пряными ароматами. Экипажи лениво сновали по Лондону, позволяя пассажирам насладиться этим флиртом, даря шанс открыться, увлечься, влюбиться или просто забыть снежное прошлое и оттаять.
– Красиво…
Мэри бросила взгляд напротив, не особо рассчитывая увидеть своего собеседника, снова отвернулась к окну. Карета неслась так, будто ночью кучера укусил безумец. Стоила ли поездка к мадам Анне такого риска?
– Тебе нужны эти платья.
– Не ценой собственной жизни.
Она говорила с голосом, не поворачивая головы. Общение с ним вошло в привычку, так же как и поцелуи. Спокойные, дразнящие, скучающие, с языком и без, уговаривающие, приказывающие подчиниться. В зависимости от его и ее настроения.
Могла ли она подумать, что когда-нибудь будет лежать на огромной кровати в 19 веке с таким мужчиной, что ей не будет хватать места? С мужчиной, которого только в мечтах и видела! Он мог говорить долго, не сказав ничего толком, целоваться часами и оставить ее неудовлетворенной, мог без предупреждения задрать юбку в столовой и заставить кончить на глазах у Бьянки и слуг.
Когда он проделал этот трюк в первый раз, Мэри порывалась подняться, бежать без оглядки, чтобы не выдать себя стоном.
– Вбери в себя наслаждение, – посоветовал голос. – Я. Ты. Зрители. Ты не обязана оправдываться. Если хочешь, можно.
– Пожалуйста, – попросила она, задыхаясь.
– Только если ты… – Он не успел договорить, она вздрогнула, прогнулась, прижалась к его руке и кончила с тихим стоном.
– Зачем? – спросила рассеянно.
– Чтобы ты выбросила из головы виконта.
В словах Джеда не было логики. Да, несколько раз она думала о виконте, но не в плане потенциального любовника, а так, бегло. Когда она сказал об этом голосу, он нехотя пояснил:
– Слишком много страсти. Перестраховка.
– Зачем?
Голос сделал вид, что не слышал. Он брал ее несколько раз, но с помощью рук или поцелуев; когда Мэри, извиваясь под ним, попросила о большем, сказал, что польщен, но большего не случилось. Он дразнил, давал, но не отдавался. Однажды она пригрозила, что если не получит его, пойдет к виконту.
– Прямо сейчас? Пешком? Ночью? Без одежды? – рассмеялся голос. – Значит, ты уже допускаешь возможность иметь любовника в этом веке?
О, да, она допускала. Чем больше терзал ее Джед ласками, тем сильнее она склонялась к этой мысли. Ее даже не волновало, что подумает джентльмен, узнав, что она не совсем леди. Если повезет и джентльмен окажется настоящим мужчиной, он не станет зацикливаться на такой детали, как девственность. Но она не была уверена, что встретит мужчину, с которым рискнет забыться.
Виконт… Да, хорош собой, безусловно, но не было между ними искры, а больше она никого из мужчин не знала, если не считать слуг и надменного графа. В какой-то момент Мэри хотела наплевать на смену гардероба, мадам Анну, обидчивого виконта, а потом подумала: какого черта?! Эти платья нужны ей, а не им, и поехала в салон, не выжидая чьего-либо сопровождения.
– Она уже почти не хочет домой, – сказал Джед, врываясь в ее мысли.
– Кто?
– Мэри. Другая, как ты ее называешь. Она тебя называет так же.
– Она… с Полом?
– Живет в его комнате.
– И с ним?
– В одном доме, если тебя именно это интересует.
– Нет, – раздраженно. – Она спит с ним?
– Она ненавидит мужчин.
– Почему?
– Потому что ты любишь.
Мэри оторвала взгляд от окна. Разговор из бессодержательного перешел в разряд интересных. Она заинтригованно подалась вперед и тут же ощутила прикосновение пальцев к щеке, почувствовала, как Джед заправил ее локон за ухо.
– Это как-то связано?
– Да.
– Как?
Джед молчал, гладил ее по подбородку.
– Ты похудела, – сказал с улыбкой.
– Так быстро? – не поверила Мэри, потом поняла. – Ты сменил тему.
– Видишь, ты все схватываешь на лету и если попробуешь разложить ситуацию по составляющим, получишь ответ на предыдущий вопрос. Так что думай…
Он сделал паузу.
– …Делай выводы, – улыбаясь, закончила Мэри.
Карета остановилась. Лакей открыл дверь, опустил подножку.
– Я нужен тебе в салоне? – спросил Джед. Мэри слегка удивилась. Раньше он никогда не спрашивал, нужен или хочет ли она его видеть.
– Думаю, обойдусь.
– Думай, – усмехнулся, – у тебя не так много времени.
В карете вздрогнула занавеска, повеяло пустотой – испарился. Что он имел в виду? Не так много времени для чего?
– Леди Элфорд?
Лакей помог Мэри выйти. Она зашла в салон мадам Анны, колокольчик возвестил о ее визите.
– Какая приятная неожиданность! – выпорхнула мадам Анна.
– Наверное, нам следовало заранее договориться о встрече, – начала Мэри с покаянной улыбкой после обмена приветствиями, – и если у вас другая клиентка в это время…
– Сейчас у меня ленч. Выпьете со мной чашечку чая?
– Одну на двоих?
– Прекрасная погода, прекрасное настроение клиентки, что может быть лучше? – Мадам улыбнулась. – Разве что прекрасные чаевые.
– Поправьте меня, но чаевые платятся после работы.
– Ничего поправлять не буду! – озорно расхохоталась мадам. – После работы – да. Платятся – да. А раз ваши платья готовы…
Мэри не сумела скрыть удивления.
– Готовы? После одной примерки?
– В моем салоне лучшие мастерицы, леди Элфорд, – мадам гордо выпятила подбородок и, кажется, немного обиделась.
– А платья моей сестры?
– Конечно, тоже. Сегодня их вам доставят.
– Мадам Анна, – Мэри настроилась на перемирье, – если у вас найдется вторая чашка и кофе, с удовольствием составлю вам компанию за ленчем.
Обида мадам улетучилась как дымка, она скрылась в смежной комнате; Мэри слышала, как она отдает распоряжения. Через минуту мадам вернулась, закрыла дверь, хотя вероятность случайных прохожих в ее салоне равнялась нулю, опустила шторку.
– Присаживайтесь, прошу вас, – она указала на два высоких стула в правом дальнем углу. Обычно там располагались джентльмены в ожидании, когда их мисс превратятся в развратного ангела или святую демоницу – в зависимости от заказа.
Мадам работала не только с куртизанками. Маркиза Торнтон была ее первой и самой главной клиенткой, позже в салоне не раз появлялись эпатажная леди Сейвудж с юным кавалером, лорд Сейвудж с супругой, невеста мистера Алистера, ну, и другие не менее знатные и интересные личности.
Она не слишком загорелась работать с леди Элфорд, когда увидела ее. Надменная, неуклюжая, неприлично обрюзгшая, хотя далека от старческого возраста и не замужем. Она не хотела дарить ей свои наряды, пусть даже за ту цену, что озвучил виконт Лэнгли, но когда леди Элфорд в ответ на ее резкость сказала, что чувствует себя женщиной… Даже не так. Она сказала: «Я – женщина», мадам взяла ее в клиентки.
– Вы так пристально меня рассматриваете, что будь вы мужчиной, это можно было бы назвать неприличным, – усмехнулась Мэри.
– Позволите один вопрос?
Мэри с удовольствием сделала глоток обжигающего кофе.
– Пожалуйста, но не уверена, что захочу ответить.
– Почему вы не вышли за лорда Блэкберна?
Мэри сделала еще глоток. Пустячный вопрос.
– Он нашел другую.
– У вас было пять лет, чтобы он этого не сделал.
Уже второй вопрос, но Мэри ответила:
– Солидный срок его мучений.
Мадам бросила на нее задумчивый взгляд.
– То есть, вы считаете…
– Я считаю, – Мэри поставила на стол пустую чашку, – что от личных тем мы перешли к обсуждению чаевых. Итак…
Спустя пятнадцать минут Мэри покинула салон мадам Анны, а к вечеру в ее дом на Португальской доставили коробки с нарядами. Как радовалась Бьянка! Как мягко улыбалась постоянно хнычущая Джесс! Даже Хокс едва заметно усмехнулся от потока искренней радости.
– Мэри! – Бьянка бросилась ей на шею. – Спасибо! У меня никогда не было ничего более прекрасного!
Мэри вынуждена была признать, что и у нее тоже. Платья, шляпки, перчатки, веера, ленточки, несколько пар туфель в тон. Красиво, дорого, безупречно, но… не джинсы.
– Это все, по чему ты скучаешь?
– Джед?
– Почему не Голос? – он усмехнулся.
Мэри почувствовала, как скрипнула софа, на которой она сидела. Дыхание на щеке, прикосновение пальцев к шее… Убрал руку, словно обжегся.
– Ты радуешься за нее по-настоящему.
Бьянка кружилась в гостиной перед зеркалом, не желая оторваться от своего отражения. Она оборачивалась, одаряла Мэри улыбкой и снова окуналась в зеркальное счастье.
– Да, – она легко согласилась.
– Я знал, что ты догадаешься.
– О чем?
– Неужели ошибся? – смешок. – Не хмурься, тебе не идет.
– О чем я должна догадаться?
– Если скажу, получится, ты не сама к этому пришла, просто я проболтался.
– И что? Проболтайся.
Пауза, возгласы Бьянки, объятия Мэри, девушка снова убежала переодеваться.
– Едва меня не задушила, – пожаловался Джед. – Ладно, пойду.
– Куда?
– Спать.
– Уже?
Она почувствовала кончики пальцев на губах.
– Не к тебе, не волнуйся.
И именно это ее и взволновало! Мэри думала, он намекает, что будет ждать в ее постели, что… Прикосновения, поцелуи… Не то, чтобы она хотела этого, но не была против.
– Вот именно, – он убрал руку, скрипнула софа – поднялся. Мэри смотрела в пустоту прямо перед собой и на какую-то долю секунды ей показалось… Темные волосы были стянуты шнурком на затылке, оголенный торс, килт в клетку, он лениво рассматривал огонь свечей на лезвии меча. Поднял взгляд на нее. Меч исчез. – Раньше было наоборот. Ты хотела, а я не был против.
Он исчез, дрогнула занавеска. Спустя несколько секунд Мэри вспомнила, что нужно дышать. Он был великолепен. Грозный чувственный воин. Но Мэри вдруг поняла, что больше он ее не был.
Глава 13
Брайн веселился, представляя, как пройдет встреча леди Элфорд и Михаэля. Что скажет брат, увидев ее в одном из нарядов мадам Анны? Брайн надеялся, сегодня она наденет изумрудное платье. Оно идеально гармонировало с оттенком ее глаз, вносило нотку очарования, скрадывало фигуру.
Брайн представлял ее в этом платье так явно, словно уже видел. Усмехнулся. Михаэль любил зеленый цвет, но не в этом дело. Платье – возможность остановить его взгляд на девушке, но чтобы встряхнуть, заставить к ней присмотреться, понадобится кое-что другое. Этим двоим одуматься поможет время, но время было и недостатком.
Михаэлю понравится говорить с ней. Леди Элфорд не пустой собеседник, Брайну в эти несколько дней показной ссоры ее даже слегка не хватало. Открыта, откровенна, в чем-то наивна, несмотря на свой возраст, иронична – возможно, излишне, а этот ее акцент… Уже почти незаметен, только когда она говорит быстро.
Ему было по душе вспоминать, как она поставила на место миссис Эльюз, как вывела из себя его брата, не постеснялась попросить помощи в дамских вопросах, как менялось ее лицо, когда она улыбалась. Он – сторонний наблюдатель в этой истории, но не хотел сторониться.
– Я согласна расторгнуть сделку.
– Эсма, – констатировал без эмоций.
– Или ты поверил, что она – это она?
– Нет.
– Подождем?
– Подождем.
– Но недолго, а то мне скучно.
Эсма исчезла. Появлялась всегда неожиданно, а вот исчезновение он научился угадывать. Возможно, со временем научится ее контролировать. В любом случае, из них двух кто-то одержит верх.
Итак, времени мало. Он должен столкнуть Мэри и Михаэля и пусть плывут по обстоятельствам, сделать это лучше сегодня. Перебрав детали плана, убедился, что он шикарен и расслабился. Брайн приехал на бал одним из первых, на правах друга маркиза и не желая пропустить ни одной мелочи. Гости собирались в огромном бальном зале – фейерверк шелка, парчи и драгоценностей. Дворецкий громко объявлял имена. Михаэля и леди Элфорд все еще не было.
– Лорд Уинслоу! – донеслось сообщение о новом госте. И тут же: – Мисс Элфорд!
Брайн напрягся. Они вошли в бальный зал, Мэри с ними не было.
– Похоже, леди Элфорд проигнорировала мое приглашение, – недовольно заметил маркиз. Брайн раздраженно повел бровью. Ее платье готово – он узнавал, тогда почему?
– Извини, – он медленно направился в сторону мисс Элфорд. Медленно, чтобы скрыть нарастающее раздражение, медленно, чтобы скрыть негодование.
– Добрый вечер, – сказал, подойдя к девушке. Обычный обмен любезностями и прямой вопрос. – Леди Элфорд опаздывает?
– Ее не будет.
– Почему? Мне кажется, она ждала, когда сможет продемонстрировать свои новые туалеты.
– Мне так не показалось, – с грустью возразила Бьянка.
Она упрашивала сестру передумать и поехать вместе на бал, но та и слушать ничего не хотела. Бьянка спросила, куда же она наденет такие совершенства, и на пол полетели два подвернувшихся под руку платья.
– Теперь у тебя есть мисс Мэтью… Тьфу ты! Никогда не выучу ее имя… компаньонка. И нянька – лорд Уинслоу. Мои посиделки под стеночкой необязательны.
– Но, Мэри, когда еще…
– В другой раз.
– Ты многого не помнишь, после смерти родителей нас не часто куда-нибудь приглашали, а тем более, к маркизу. Другого раза может не быть.
– Тогда в другой жизни.
– Мэри, еще не поздно, если ты поторопишься…
– Я никуда не опаздываю, мне некуда спешить. Для меня время остановилось. Поезжай. Я хочу побыть одна.
Но виконту Бьянка сказала:
– Моя сестра плохо себя чувствует.
– Как неудачно, – сказал Брайн сухо и отошел в сторону.
Прибыли Михаэль и мисс Синклер. Брат грозно взирал на возможных соперников и с благоговением – на спутницу. За их спинами виднелись крупные фигуры миссис и мистера Синклер. Вот уж кто радовался этому вечеру! В отличие от Михаэля, которого дамы послали за пуншем.
Он подошел к Брайну на обратном пути.
– Ты выглядишь довольным ролью лакея.
– Для нее – да, – Михаэль снисходительно улыбнулся
– Тебе не идет быть любезным, – новое замечание Брайна.
– А тебе – злым.
– Когда объявите о помолвке?
– Я еще не сделал предложения.
Они в упор посмотрели друг на друга – одинаково изогнута правая бровь.
– В чем задержка?
– Эмили хочет дать время леди Элфорд смириться с обстоятельствами.
– Неужели она, действительно, так добра?
– Она – Ангел.
– Наверное, с настоящими крыльями, потому что только что упорхнула.
– Какого… – Михаэль обернулся. Эмили пригласил Холлиндрейк, и она согласилась, хотя первый танец должен был достаться ему!
– Не верю глазам, – сказал Брайн, отбирая один из бокалов пунша, – твоя малышка флиртует?
– Закрой рот.
Михаэль видел, как усиленно обмахивается веером миссис Синклер и выискивает его глазками-бусинами, но отвернулся. Эмили хохотала над тупыми шутками Холлиндрейка и плевать, если они действительно были смешными! Он погасил вспышку гнева. Она юна, добра, невинна и не понимает, что ставит его в дурацкое положение. Возможно, смех – неловкая реакция на комплименты? Она полна неожиданных сюрпризов, к примеру, сегодня он открыл в ней язвительность. Не самая лучшая черта, но все же.
– Мне хочется любоваться вами целую вечность, – сказал Михаэль перед балом.
– Я состарюсь гораздо раньше, а моя красота увянет через несколько лет, – ответила Эмили.
– Вы – Солнце, оно не может погаснуть.
– Солнце сменяет Луна.
Была минута, когда он почти поцеловал ее, и когда она приоткрыла губы, но всполохнулась.
– Ах, нет, ваша светлость, дверь… могут увидеть…
Михаэль закрыл дверь, но вместо страсти, предвкушения, элементарного любопытства увидел в ее глазах ужас.
– Ваша светлость, прошу вас, прошу…
Она лепетала тихо, как молитву, и выставила вперед руки, как щит, но он приблизился.
– Я не могу! – она сорвалась на крик. И снова шепот: – Пока не могу, простите…
Он отступил, отвернулся, упиваясь ее дыханием за спиной, слабым ароматом розы. Успокоился только напомнив себе, что Эмили – цветок, к которому никто до него не прикасался, и потому шипы колют. Но почему они обернулись бархатом для Холлиндрейка?
Едва музыка стихла, Михаэль всучил брату второй стакан и двинулся к невесте. О помолвке не было объявлено, но раз они все решили между собой, и ее родители согласны отдать дочь в его руки, он именно так и поступит. Вывел Эмили из зала, увлек в сад, остановился под пушистым от цвета деревом, обнял.
– Боже, как я ждал этой минуты…
Не дав ей времени одуматься, Михаэль припал… к двум кубикам льда. Провел языком по ее губам, ждал, когда его роза раскроется, но цветок увял, не раскрывшись. Она мало чем отличалась от сухого дерева, руки ее свисали колючими ветками. Ему стало холодно и больно одновременно.
Отстранился. Эмили смотрела в землю, дрожала, как лист на ветру, крупные капли текли по бледным щекам.
– Прошу вас, – голос сбился, – больше не нужно, я этого не вынесу. Это отвратительно, я… Ваша светлость, не надо!
Михаэль не сразу понял, что остался один. Мир, который придумал, в который успел поверить, рухнул. Но он думает о себе, надо найти Эмили, успокоить ее, сказать… Он не знал, что говорить ей, и как вынесет ее слезы, но оставить девушку в таком состоянии не мог. Обошел сад – парочки уединялись на скамеечках, но Эмили нигде не было. Неужели вернулась в дом? Но там гости, они поймут, что она плакала. Нет, вряд ли она там, и все же.
Михаэль зашел в дом, и увидел Эмили среди танцующих. Она заливалась смехом, и это не была игра на публику. Михаэль взял бокал шампанского у лакея.
– Празднуешь освобождение? – услышал голос брата. Не обернулся. – Оставлю тебя ненадолго.
– Я скоро и сам уезжаю.
Брайн подмигнул Торнтону, и тот подключился:
– Маргарет расстроится.
– С чего вдруг? – удивился Михаэль.
– Именно это я спросил свою супругу, когда она сказала, что ты и Брайн ей нравитесь. Если ты расстроишь Маргарет, ты расстроишь меня. Сильно.
– Шантажируешь, – Михаэль усмехнулся.
– Уговариваю, привожу аргументы.
Питер подмигнул ему и Брайн вышел из бального зала, через пятнадцать минут он уже стучался в дверь дома Элфордов; по совету дворецкого зашел в библиотеку со стороны оранжереи.
– Вторая дверь закрыта.
– Спасибо.
– Миледи не слишком обрадуется визиту, – предупредил тот.
– Моему визиту?
– Любому визиту, милорд.
– Я рискну.
Он открыл дверь оранжереи, зашел в библиотеку. Тихо, только часы подавали признаки жизни, вздох откуда-то слева. Он прошел вглубь, сел в кресло, напротив дивана, в котором, свернувшись клубком, лежала леди Элфорд.
Ее глаза припухли – слезы, она обнимала подушечку – одиночество. Захотелось сказать ей что-то доброе, но не сейчас, раньше, чтобы не было слез. Он не должен был оставлять ее одну, но знал, чувствовал, что излишне добрым с ней быть не мог.
Она пошевелилась, открыла глаза. Зеленые, как у дикой кошки, затуманенные от сна.
– Виконт? – Выпрямилась, оправляя платье. – Какими судьбами?
– Приехал за вами.
– Странно, я никуда не собираюсь.
– Собираетесь.
– Да? Куда?
Мэри рассеянно улыбнулась. Виконт выглядел великолепно. В полумраке волосы казались черными, и только пламя свечей отбрасывало рыжие блики, глаза – больше и ярче. Сейчас они были цвета дождя днем.
– Вы знаете, что у вас неприлично длинные ресницы?
Он промолчал.
– Они должны были достаться женщине.
– Вам?
– Хотя бы. Как компенсация за все остальное.
Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Молчание затянулось, но не было тягостным. Женщина, пробудившаяся ото сна, женщина, чьи волосы спадали на плечи небрежными прядями; в смятом платье с расстегнутым воротом… Он задержал взгляд на пуговичках, вернулся к лицу… Его тело отреагировало самым неожиданным образом – плоть начала набухать. Он смотрел немигая, неосознавая, но уже чувствуя: происходит то, что не должно происходить. Не с ней.
Она старше его на несколько лет, некрасива, абсолютно не соблюдает правила. Какие правила, тут же спросил себя. Сам не помнил ни одного сейчас, и доводы все не те. Она – женщина его брата. Это главное.
Он закинул ногу на ногу, глубоко вдохнул, выдохнул. Тело расслабилось, он снова был в норме.
– Виконт, если уж вы пришли, нальете нам по бокалу вина?
Удивительно, как легко она срывала с него налет отстраненности, проламывала стену, которой привык отгораживаться. Ее взгляд притягивал. Да, точное определение. Она могла соблазнить даже в этом платье и с растрепанными волосами. Что станет, когда наденет изумрудное платье?
Он подошел к столу, налил вино в бокал.
– Второй на маленьком столике, справа.
Он взял второй бокал, налил вино, вернулся в кресло. Бокал перешел к ней в руки. Обычные руки обычной женщины, с чего он так возбудился? Он был у Матильды позавчера и, в принципе, не ожидал эрекции ни с того ни с сего, на старую деву. Любовница, которую они делили с братом, лицом была почти совершенна. Он взял ее несколько раз ночью, это нормально, но леди Элфорд… Странно, наверняка, не обошлось без проделок Эсмы.
– Сладкий мой, догадался, – услышал ее томный голос.
– Легко. Я никогда не хотел Эмили, а ее сравнивать с леди Элфорд язык не поворачивается.
– Лукавишь и врешь сам себе, – засмеялась Эсма. – Впрочем, не только ты не замечаешь очевидного.
– Кто еще?
– Мэри раз, Мэри два, Мэри два в одном. Такая загадка-считалочка.
Он мысленно сделал галочку «запомнить», чтобы позже, когда останется один, разгадывать очередной ребус. Их уже скопилось с десяток. Он закрыл глаза, поставил мысленно блок, посмотрел на леди Элфорд. Если бы она узнала о его беседах с невидимой, посчитала бы сумасшедшим? Или поняла во всех отношениях?
– Что за дама в нелепых перьях сопровождает вашу сестру?
– О, это очень уважаемая мисс Мэтью… О, черт, такое непроизносимое имя… – Брайн едва не поперхнулся. – Мэтьюаурсейстик. Вы когда-нибудь слышали что-то нелепее?
Он рассмеялся. Ничего нелепее леди, пытающейся выговорить что-то чудаковатое, и при этом богохульствуя почти как конюх, он не встречал. Самое интересное: леди Элфорд даже не заметила, что выругалась.
– Как вы ее нашли?
– Деньги все решают, а наш дворецкий – настоящий клад. Мне кажется, он знает все, что происходит в других особняках. Мисс Мэтьюаурсейстик несколько дней как выдала бывшую подопечную замуж, и искала место. А тут бал, Бьянке нужна была компаньонка.
– Похоже, вам повезло со слугами.
– Даже не представляете как. Я подумываю повысить им жалование. Вы знаете, что раньше я платила им сущие пенсы? Удивляюсь, как они до сих пор живы.
Брайн дал ей возможность привыкнуть к его присутствию и снова перешел к наступлению:
– Почему вы не приехали на бал?
– Зачем? Я нашла сестре компаньонку, могу быть свободна и делать, что хочу. Я бы вернулась в Сомерсет, но…
– Но?
– По-моему, о таких вещах неприлично рассказывать…
– Вы начали соблюдать приличия?
Она должна была обидеться, он специально провоцировал, но в ответ улыбка и признание, от которого у него резко повысилось давление:
– Я купила в этот дом новую кровать, большую, просто огромную.
Он быстро скрестил ноги.
– И что? – Голос прозвучал сдавленно.
– Не успела ею насладиться.
Брайн издал то ли стон, то ли рычание, впившись взглядом в скромную старую деву, представив ее в этом же смятом платье на огромной до невозможности кровати, и ее взгляд – кошка, томная, нежная, которая ждет, когда ее обуздают.
– Я говорила, что это неприлично, – ее голос донесся словно издалека, и Брайн вернулся в реальность. – Но я же не собираюсь ее вам демонстрировать, так что меня можно простить, правда?
– Простить?!
Он больше не мог сидеть, видеть ее спокойное лицо. Как смеет она оставаться спокойной, когда он сходит с ума? Он навис над ней, заслоняя отблеск свечей; их взгляды скрестились.
– Нет, ваши ресницы невозможно длинные.
Он отпрянул, подошел к окну.
– У вас есть пятнадцать минут, чтобы переодеться.
– Что?
– Я жду вас в библиотеке, в изумрудном платье, через пятнадцать минут.
Оказаться снова наедине? С ней? Здесь? Он – безумец.
– Я буду ждать в холле, – поправил себя. – Поторопитесь, леди Элфорд, ждать – меньшее из того, что я обожаю.
Она по-прежнему сидела на диване.
– Минута прошла. – Пауза. – Вторая.
Он услышал шуршание материи, уловил дыхание на плече и… дверь открылась, а за ней пустота. Он вылил остатки вина в камин – пламя вспыхнуло, посмотрел на диван, где она лежала, развернулся и вышел. Медленно. Очень медленно. Не хотел уходить.
Он надеялся, что Торнтон не отпустил Михаэля с бала, и брат увидит женщину, которая только что к нему спустилась. Изумрудное шелковое платье, потоком спускающееся с пышных бедер, глубокий вырез декольте, позволяющий, только позволяющий намек на черный корсет, расшитый весенними листьями, собранные вверх волосы и несколько прядей, которые лукаво прикасались к скулам. Руки в длинных перчатках под цвет платья, с двойным рядом маленьких черных пуговичек, и скромный кулон в виде сердечка на тонкой цепочке вместо украшения. Сердечко терялось в вырезе…
– Вы…
Виконт замолчал, но Мэри и не ждала комплиментов.
– Не стоит лгать, – попросила его. – Едем?
Он кивнул, подал ей руку, помог сойти по ступеням дома, сесть в карету. Ее первый бал. Мэри чувствовала себя Золушкой, когда спускалась к нему, но виконт – не ее принц, будем откровенны. В его взгляде застыло непонятное выражение и хорошо, если не брезгливость.
– Я рад, что вы согласились поехать, – сказал виконт, – Бьянке нужна ваша поддержка.
– Мне бы она тоже не помешала.
– Она у вас будет.
Мэри не поверила. Отвернулась к окну.
– Почему? – услышала голос Джеда, и встрепенулась. Он здесь! Но как такое возможно? Карета слишком мала для троих.
– Я сейчас в бестелесной форме. Почему ты не веришь виконту?
– Зачем ему это? Не просто же так?
– Согласен. Не просто.
– Зачем, Джед?
– Тебе будет проще, если доверишься и начнешь считать его другом.
– Нет, друг – это…
– Кто рядом, когда тебе нужен. Кто не оставит плакать, когда тебе плохо. Кто сделает из сахара леденец. Кто ходит с женщиной по модным салонам, и при этом она ему не жена, не любовница. Он хочет как лучше.
Джед прав, виконт ничего не сделал плохого, но… Мэри каким-то непостижимым образом чувствовала, что то, к чему он ее подводит, ей не слишком понравится. Он будто подталкивал ее к краю. Она хотела все оставить как есть, или перенестись обратно, она избегала смотреть в пропасть будущего.
– Не бойся.
– Джед, как все сегодня пройдет, ты знаешь?
– Да, – усмехнулся.
– Мне вернуться?
– Не бойся, – повторил мягче.
– Что-то произойдет, – догадалась Мэри.
– Ты сегодня красива.
– Снова сменил тему. Я сейчас скажу, что хочу вернуться, мне плохо, я…
– Трусиха, – прикосновение к руке. Невинно-дружеское. – Если пойдешь до конца, у тебя будет возможность вернуться домой. Сегодня.
– Правда?
– Да.
– Мне стало еще хуже, – она вымученно улыбнулась. – Ты прав, я трусиха.
– Кулон тебе не подходит.
– Ты прав, но…
– Но ты все равно обворожительна. Не забывай это.
Карета остановилась.
– А что ты имел в виду, когда говорил про леденец?
Виконт помог Мэри выйти. Огромный особняк встретил огнями, музыкой и весельем, но Мэри ощутила тиски грусти в сердце. Предупреждения и ее интуиция слились в один кулак, она затаила дыхание.
– Я буду рядом, – напомнил виконт и сжал ее руку.
Она благодарно улыбнулась, гордо вздернула подбородок и вошла в дом.
– Удачи тебе, конфетка.
