Текст книги "Ведьмы не любят рогатых (СИ)"
Автор книги: Наталья Лисина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 22. Смотрины
– С чего вы взяли, что нас что-то связывает? – спросила, прощупывая почву.
– От моего сына пахнет тобой, сожалением и ревностью, – всё так же прямо отвечал Дамир.
Он, не спрашивая разрешения, сел на кровать и не сводил с меня испытующего взгляда. Мне было неуютно, но я не выдавала неловкости, распрямив спину и наблюдая за инкубом из-под ресниц. Я не знала, что на это ответить, поэтому решила быть честной.
– Я влюблена в вашего сына.
Мужчина напрягся ещё больше и кивнул, словно подтверждая свои догадки.
– Он держит тебя на расстоянии, потому что не хочет подвергать опасности?
И вновь этот проницательный взгляд, от которого хочется спрятаться. Теперь я понимаю, в кого Грегор пошёл своей наблюдательностью и умением делать правильные выводы.
– Как вы это поняли?
Я не желала подтверждать то, что Дамир и так знал. Как будто так и признаю своё бессилие, а сдаваться я не планирую.
– Просто знаю своего сына, – пожал плечами инкуб.
– То есть дело не в моих эмоциях? – улыбнулась я, зная, что права.
– От тебя почему-то пахнет радостью, – кивнул демон. – Если бы не чувствовал ложь, решил бы, что ты на самом деле ничего к Грегориану не испытываешь. Но ложь я чувствую, поэтому... Что ты задумала?
А вот и главный вопрос.
– Впихнуть вашему сыну свои руку и сердце.
Дамир усмехнулся и покачал головой:
– Ведьмы – странные создания.
Я пожала плечами.
– Уж какие есть.
На этой ноте мы и решили закончить странный диалог. Дамир с одновременно озадаченным и удовлетворённым видом пожелал мне доброй ночи и широким шагом покинул комнату. Я закрыла за ночным гостем дверь и облегчённо выдохнула. Разговор вышел коротким, сумбурным, но не таким неприятным. Я готовилась к худшему. Демон, судя по его поведению – тоже.
Я погасила света и снова забралась в постель, стараясь не думать о Грегоре. Ещё не хватало, чтобы он читал мои мысли. Только не сейчас, когда мы играем в безразличие.
Я хихикнула, решив, что веду себя, как ребёнок, и обняла руками и ногами одеяло. Образ широкоплечего парня с выраженной мускулатурой и синими волосами, щекочущими нос, сам всплыл в голове. Я ни разу не лежала рядом с ним вот так, закинув ногу, и вряд ли это в скором времени случится, но мечтать же мне никто не запрещал.
Я ещё десять минут полежала, со щемящей нежностью и наворачивающимися от тёплых чувств слезами обнимая одеяло, и ещё двадцать минут усиленно думала о предстоящих смотринах. Было трудно не возвращаться мыслями к Грегору, но мне это удалось, ведь демон не явился ко мне во сне.
***
Утром меня, конечно же, подняли ни свет ни заря.
– Дом, в котором живёт большая шумная семья – хуже каторги, – меланхолично поделилась я с отражением в ванной и поплелась на завтрак, зевая в кулак.
В обеденном зале уже собрались обе наши ненормальные семейки. Мирослав и Владлен сидели, как на иголках, и, хитро переглядываясь, уплетали пышные оладьи, соревнуясь. Пока побеждал Владик, у которого, по семейным поверьям, желудок был бездонным. Мальчишки радовались неограниченным вкусностям (обычно Мария следит, чтобы дети не переедали, но сегодня сделала исключение, потому что сама не могла оторваться от стряпни Марфы), домовая радовалась гостям, которых можно закормить до счастливой смерти, мама и Дамир радовались друг другу, я – солнечному деньку, папа... а не знаю, он, по-моему, родилась с улыбкой от уха до уха. И только Грегор сидел мрачнее тучи, а уж когда мама заговорила о том, что мне нужно привести себя в порядок перед знакомством с женихом, даже ложку от «радости» погнул.
Я глупо похихикала (скоро это станет дурацкой привычкой), пряча улыбку за салфеткой, и выскочила из-за стола. Близнецы сорвались за мной, Вано, немного помедлив, тоже к нам присоединился.
Игра в догонялки была у нас чем-то вроде утренней традиции. За завтраком мы все друг друга ждали, а после выбегали в сад или на улицу и носились, пока ноги не начинали отниматься. Потом падали на траву, хохоча и пихаясь, отдыхали, разглядывая облака, а после снова шли есть.
Сегодня же, выскочив из дома, мы не удержали дружного визга. Снег! Белый, пушистый, искрящийся!
Мирослав с восторженными воплями рухнул в снег, Владлен, придерживая округлившееся пузо, не отставал от брата. Мы с Вано переглянулись и одновременно разбежались по разным сторонам от крыльца, чтобы слепить снежки и обстреливать друг друга.
– Вельмира, мальчики, куда же вы раздетые выскочили? Оденьтесь! – прокричала из дома Мария, но мы с ребятами дружно сделали вид, что оглохли. Оденемся минут через десять, ничего страшного за это время не произойдёт.
– Эй, детишки, разбирайте пальто, – зычно окликнул нас Грегор, держащий на вытянутых руках нашу верхнюю одежду.
– Детишки? Ты это и ко мне обращаешься? – мигом надулась я, пока мальчики с улыбками стреляли взглядами то на меня, то на инкуба.
– Ты самое детишко из всех детишек, – кивнул демон под смех моих братьев. А мне вдруг так обидно стало...
Я от души загребла снег, наспех слепила шарик, прицелилась и... Увернулся, гад! Но, едва повернул голову к мальчишкам, тут же замер. Вано – вместе с ним, хитро мне подмигнув серым глазом.
Я его подмигиваний не поняла, поэтому охнула, прикрыв ладонями рот, едва Грегор вновь взглянул на меня и продемонстрировал стекающий по свежевыбритому лицу снежок. Смех вырвался против воли, и я понеслась к старшему из братьев, чтобы хлопнуть по его ладошке своей, а потом рванула в другую сторону, спасаясь от разъярённого инкуба. Ну почему он меня-то в жертвы выбрал?! Это Вано кинул снежок!
С хохотом я уворачивалась от нескончаемых снежков, слепленных Грегором, и бегала по саду. Демон гонялся за мной, почему-то не используя свою сверхскорость. Наверное, тоже получал удовольствие от этой игры.
Через десять минут интенсивной физ-нагрузки я подняла руки, сдаваясь. Но остановилась слишком резко, поэтому Грегор, оказавшийся слишком близко, не успел затормозить, и мы рухнули в снег. Инкуб в недолгом полёте успел перевернуть нас так, чтобы я упала сверху, а сам треснулся о промёрзшую землю спиной.
– Ты в порядке? – взволнованно спросила я, едва перестала жмуриться.
– Да что мне станется, – улыбнулся демон, сдерживая гримасы боли.
– Поднимись и покажи мне спину, – скомандовала я, поманив пальцем рабочий передник.
Грегор со вздохом сел. Я обошла его и повторно охнула, на этот раз в ужасе. Спина инкуба была исцарапана. Сквозь разорванную рубашку виднелось множество мелких ран, облепленных таящим снегом.
Тонкий белый покров не смягчил падения, и Грегор проехал немного по твёрдой земле. То же самое было бы и с моей спиной, если бы инкуб не поменял нас местами.
Я закусила губу, чтобы не разреветься, и осторожно коснулась израненного тела. Демон вздрогнул, но не обернулся, лишь терпеливо ждал, когда я обработаю царапины и нанесу заживляющую мазь. Этого было достаточно, чтобы Грегор начал регенерацию. Я проследила за тем, как перестают кровоточить и стягиваются по краям ранки, стёрла чистой салфеткой остатки мази и, не удержавшись, поцеловала инкуба в плечо.
Грегор напрягся и внимательно посмотрел на меня через плечо. Наверное, хотел сделать выговор, но заметил, как я вытираю слёзы, и отвернулся.
– Ты странно себя ведёшь, – почти шёпотом заметил демон. – Такое поведение... не похоже на тебя.
– О чём ты? – вскинулась я. – Единственный, кто тут сам не свой, это ты!
Лицо Грегора, когда он обернулся ко мне, выражало страдание. Казалось, инкуб вот-вот расплачется, но это не в его стиле. Парень только сжал кулак, и этот жест выражал многое.
Я положила ладонь на руку Грегора и успокаивающе погладила.
– Что не так? Расскажи.
– Твой голос, – выдохнул инкуб и сгорбился, опустив голову.
Да, лекари сказали, что мои связки вряд ли восстановятся, и я теперь всегда буду сипеть. Но так ли это важно, если я жива?
Грегор выпрямился, не сводя взгляда с моей шеи, а после протянул руку, расставив пальцы так, словно собрался меня душить, повторяя рисунок из пожелтевших синяков. Но кожи так и не коснулся, снова сжал кулак и резко встал. Коротко поблагодарил за помощь, развернулся и направился в дом, а я поняла: он всё помнит.
– Постой, Грегор! Это не твоя вина! Это делал не ты, а Хаос! – я бежала за демоном, стараясь не поскользнуться. – Ты меня слышишь? Ты не виноват!
Инкуб замер у крыльца так же резко, как начал движение. Поднял брошенное во время погони за мной бежевое пальто и накинул мне на плечи. Заставил надеть, присел и сам застегнул пуговицы, а после укутал меня в шарф по глаза.
– Я знаю, что ты права, но твои слова не помогают, – криво улыбнулся Грегор и взбежал по ступеням в дом.
Я осталась размышлять о его словах и без энтузиазма играть с братьями. Настроение было испорчено, даже солнце и дурачества с мальчишками не спасали от самобичевания.
***
В полдень пришлось возвращаться в дом, а ещё через три часа – спускаться в холл, чтобы встретить Донни и его маму.
Меня нарядили в любимое васильковое платье, в котором я появилась на линейке, заплели косу вокруг головы, нанесли неброский макияж, чтобы спрятать следы недосыпа. Перед предполагаемым женихом я предстала во всеоружии. Как и положено юной девушке, стояла, опустив взгляд в пол. Чтобы на щеках появился румянец, даже дыхание задерживать не пришлось, сердце и так колотилось – Грегор, думая, что я не замечаю, с улыбкой разглядывал меня.
– Вельмира? – широко распахнул медовые глаза Донни.
Сегодня он выглядел непривычно. В камзоле, с тщательно уложенными волосами, ведьмак стоял, выпрямив спину и расправив неожиданно широкие плечи. При взгляде на парня на ум приходило лишь одно прилагательное: статный. От краснеющего юноши не осталось и следа, передо мной стоял молодой мужчина, который прекрасно знал, какое производит впечатление.
– Ты всегда был... таким? – не удержалась от негромкого вопроса я, пока наши родители приветствовали друг друга.
Донни усмехнулся и прищурил желтоватый глаз.
– Что, впервые во мне парня увидела?
Я смутилась и виновато опустила голову.
– Расслабься, я знаю, как выгляжу без камзола и этой причёски, – хмыкнул ведьмак и склонился к моей руке. – А ты, как и всегда, прекрасна, – и после, выпрямившись: – Позволь представиться, раз уж наши мамы заняты общением друг с другом. Ардониан Дрейв.
Настала моя очередь хлопать круглыми глазами. Дрейв – род первых королей. Ныне он никакими титулами не обладает, но по-прежнему претендует на трон. Не знаю, как так вышло, система престолонаследия у нас сложная, и в школе о ней мало говорят, поэтому не так много Тёмных знают, что к чему.
«Везёт тебе на интересных знакомых», – язвительно хмыкнул Грегор, стоящий у стены, сложив руки на груди.
«Угу, как утопленнику», – уныло отозвалась я.
Происхождение Донни меня нисколько не радовало. Демон прав, в последнее время вокруг меня слишком много необычных людей, а я просто хочу тихой жизни сельской ведьмы. И на бал сходить, но сделаем вид, что это входит в ежедневную программу каждой сельской ведьмы.
– Вы только посмотрите на них, уже воркуют! – всплеснула руками госпожа Дрейв, умильно глядя на нас с Донни.
Ведьмак ухмыльнулся, я смутилась, Грегор нахмурился. Даже моя мама поняла, что что-то здесь не так, и только вторая ведьма, похоже, не чувствовала неловкой атмосферы, которая грозилась перерасти в откровенно напряжённую.
Чтобы спасти ситуацию, мама пригласила нас к столу. В обеденном зале я немного расслабилась, потому что рядом были мои непосредственные братья, и поняла, что, в конце концов, Донни это Донни. Как его ни наряди.
Ведьмак шутил, смеялся и дурачился вместе с младшими, даже, кажется, Вано понравился, а ведь наш сероглазый рыжик с незнакомцами та ещё колючка. Даже семь лет назад, когда мы только познакомились, подружиться было сложно, а ведь тогда брат был ещё шестилетним мальчиком.
– Мальчики, не играйте с едой! – сделала замечание госпожа Дрейв.
Донни и Мирослав пристыжено опустили головы, но не перестали улыбаться и хитро коситься друг на друга.
– Дети малые, – прыснула я и захихикала, когда «жених» показал мне язык.
Грегор не выдержал и, извинившись, ушёл. Мы с братьями проводили демона недоумёнными взглядами, а Донни снова ухмыльнулся, как будто что-то знал.
***
На улице уже стемнело и мы перебрались в гостиную, когда меня попросили спеть. Я этого ожидала, потому что смотрины для того и созданы, чтобы невеста продемонстрировала себя во всей красе, поэтому подготовилась. Песню выбрала ещё вчера, но сейчас, ощущая взгляд инкуба, который стоял на лестнице, в темноте, запела совсем не то.
Конечно, я выбрала песню о любви. О девушке из порядочной семьи, которая полюбила ещё ребёнком и пронесла чувства через всю жизнь. И о преступнике, который также любил её, но выбрал одиночество, не желая порочить доброе имя и подвергать опасности возлюбленную. Конец истории был трагичен, счастья они оба не нашли, но я хотела сказать Грегору, что у нас с ним ещё есть шанс.
Мой сиплый, но всё равно приятный голос разносил по дому повторяющуюся в песне мольбу: «Не убегай от меня», – а после эта фраза изменилась на: «Не убегай от себя», – и я надеялась, что инкуб понял.
Когда последнее слово было допето, я улыбнулась рыдающей госпоже Дрейв, поражённому Донни и притихшим родственникам и села на место. Грегор бесшумно растворился в темноте, подарив мне полный тоски взгляд, и я пыталась понять, что он значил.
– Ты глаз с лестницы не сводишь, там есть что-то интересное? – шепнул мне ведьмак, едва не касаясь губами уха.
– Нет, совершенно ничего, – вздохнула я, откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза.
– Ты чудесно поёшь, в твоём исполнении эта песня впервые тронула меня.
Я благодарно улыбнулась и ещё раз покосилась на лестницу, надеясь увидеть едва различимый силуэт. Грегора там не было. Наверное, ушёл в комнату.
Ещё через полчаса госпожа Дрейв решила вернуться домой. Мама предлагала остаться, но Донни поддержал свою родительницу, аргументируя это подготовкой к балу, которая начнётся с самого утра. Сам ведьмак при этом подмигивал мне, как бы говоря, что уезжает только чтобы я могла отдохнуть.
– Спасибо, – прошептала я, уже прощаясь с другом возле экипажа.
– Да ладно, я понимаю, что ты устала, сам тоже вымотался, – улыбнулся Донни, но, помолчав, посерьёзнел и прищурил тёплые лучистые глаза. – Я не намерен отказываться от помолвки.
Меня словно громом поразило. Я вскинула голову, пытаясь найти намёк на шутку, но не нашла. Ведьмак смотрел на меня уверенно и выжидательно, пришлось отвечать.
– Почему? – поинтересовалась, надеясь переубедить парня.
– Потому что я влюблён в тебя.
Теперь у меня будто земля из-под ног ушла. Я догадывалась о чувствах Донни, но не думала, что дойдёт до такого. Ведьмак настаивал на свадьбе, прекрасно зная, что моя мама настроена так же решительно, как и его. И только действительно веский аргумент заставит её свернуть с пути. Но какой? Она даже мои чувства к Грегору наверняка проигнорирует.
– Я не могу принять твои чувства, – потерянно пролепетала я.
– Знаю, и это не имеет значение. Я дорог тебе, рано или поздно ты меня полюбишь, – убеждённо заверил Донни и, поцеловав на прощание мою руку, запрыгнул в экипаж.
Я осталась слушать удаляющийся цокот копыт и ёжиться от холода. Эта ночь снова обещала быть бессонной.
Глава 23. Подготовка к балу
Вернулась в дом я потерянная, в душе и мыслях царила неразбериха. Донни сумел одной фразой перевернуть мой мир и перечеркнуть планы на счастливое будущее с Грегором. Вряд ли ведьмак не понимал, что на самом деле, если он не откажется от помолвки, у меня не останется выбора. Зная мою маму и себя, я, скорее всего, покорно пошагаю к алтарю. И хотя я понимаю, что Донни – не худшая партия, и скорее всего он будет прекрасным мужем, легче не становится.
– Зачем он так всё усложняет? – чуть не плача, спросила, ни к кому не обращаясь.
– О ком ты? – неожиданно ответила темнота голосом Грегора.
Я вскинула голову и попыталась одновременно сдержать и слёзы, и радостную улыбку.
– Донни, он хочет на мне жениться, – просипела, вглядываясь в нечёткий из-за слёз силуэт демона. Захотелось прижаться к его груди, вдохнуть запах кожи, мыла и чего-то ещё, чего-то неуловимого, но родного и пьянящего.
Я уже сделала шаг вперёд, чтобы наплевать на игру в безразличие и исполнить своё желание, но пошатнулась и едва не упала, услышав:
– Разве это не здорово? Он подходящая для тебя партия. Может, даже ты или твоя дочь станет королевой.
Я горько рассмеялась и подняла взгляд туда, где, по прикидкам, было лицо инкуба. Внутри что-то оборвалось, пустота растеклась в душе, принося с собой апатию и желание взвыть. Но три раза стукнуло сердце, и эмоции взорвались.
– Леверро, ты идиот? – обманчиво спокойно поинтересовалась я, а после бегом преодолела разделяющие нас ступеньки и встала перед демоном, гордо задрав подбородок и зло сощурив глаза. – Нет, ты точно идиот! Не говори так, словно тебе всё равно! Хватит убегать от своих чувств, если ты не хочешь, чтобы я выходила замуж, скажи это!
Грегор даже не дёрнулся, стоял, рассматривая меня своими холодными глазами, которые я, подойдя ближе, всё же смогла различить в темноте, и молчал. Я вскипела снова и ударила демона кулаком по груди, несмотря на гнев, стараясь не причинить боль.
– Да скажи же ты хоть что-нибудь! Я ведь знаю, что ты любишь меня!
Я снова ударила парня, уже сильнее, но он даже не поморщился и равнодушно ответил:
– Инкубы не способны любить.
Ледяной тон ранил не хуже произнесённых слов, и я на секунду решила сдаться, но после стукнула по груди Грегора вторым кулаком и упёрлась лбом.
– Лжец! Ты просто хочешь меня защитить, поэтому... – неожиданный всхлип прервал мою тираду, но я судорожно вдохнула и пообещала: – Я найду ключ от двери, за которой ты прячешь свои чувства!
Прозвучало это пафосно и, наверное, смешно, но мне было плевать. Слёзы градом текли по щекам, плечи дрожали, но я не собиралась сдаваться.
– А если ключа нет? – насмешливо вскинул бровь напряжённый Грегор.
Я на мгновение растерялась, но после расправила плечи, воинственно выпятила грудь и уверенно произнесла:
– Я вышибу эту чёртову дверь.
Демон, запрокинув голову, захохотал. Но смех его был невесёлым, я отчётливо слышала наигранность. Будто в подтверждение этого из леса неподалёку от нашего дома донёсся тоскливый вой, и Грегор тут же замолчал. Посмотрел на меня внимательно и спросил:
– А если это не дверь, а стена? Каменная.
– Я приволоку таран, – ответила, не раздумывая.
– А если...
– Как бы ты ни закрывался от меня, я всё равно достучусь. Найду способ, – перебила я инкуба и, поддавшись порыву, схватила его за грудки и притянула к себе.
Не чтобы поцеловать, хотя это сделать тоже хотелось, а чтобы посмотреть в чёрные глаза, коснуться лба демона своим и шёпотом признаться:
– Я люблю тебя.
Грегор дрогнул. Я уже собралась радоваться победе, как инкуб с шумом втянул носом воздух и, развернув меня, прижал к стене, выдав злое:
– А что ты можешь дать мне, кроме заверений в чувствах? Я, вообще-то, парень, и мне недостаточно держаться за ручки.
Свистящий шёпот пробрал меня до дрожи, и я замерла, испуганно глядя на сопящего в ярости Грегора. Зажмурилась, когда демон впился губами в мою шею и принялся рывками расстёгивать платье. Я сжалась, почувствовав, как мужские пальцы собирают нательную сорочку и касаются кожи на животе. Демон одной рукой обвил мою талию и прижал меня к своему телу, вторую оставил лежать на животе и медленно скользить вверх.
– Так насколько далеко ты готова зайти, чтобы быть со мной?
Слышите этот звук? Это разлетается на кусочки моя гордость.
Я, решаясь на невероятное, задержала дыхание и сама потянулась к Грегору. Обвила его шею руками и подставила губы для поцелуя.
Инкуб замер, потрясённо глядя на меня, а после медленно отстранился.
– Прости, – хрипло простонал демон, виновато опустив голову, – я не хотел тебя пугать.
Я удивлённо вскинула брови, – с чего Грегор решил, что я напугана? – а после почувствовала бегущие по щекам слёзы. Зажала рот ладошкой, чтобы сдержать рвущиеся рыдания, и снова испуганно посмотрела на инкуба. Он затравленно поглядывал на меня и собирался что-то сказать, но передумал и, сбежав по ступеням, выскочил из дома, забыв пальто.
Я же обняла трясущиеся плечи руками и сползла по стене, дав волю рыданиям. Дом послушно заглушал мой голос, так что ни мама, ни папа, ни братья ничего не слышали, и только Марфа, от которой ничего спрятать невозможно, с причитаниями материализовалась рядом и ласково гладила меня по волосам.
– Да что ж ты, девонька, так себя изводишь? Знаю, что мил тебе инкуб, но не терзай ты своё сердечко. Вышла бы за мальчика этого, Ардониана, уж каким он мужем славным будет! – мои рыдания стали ещё громче, а домовая продолжала: – И сбережёт, и приголубит, и любой твой каприз исполнит. А красавцем вырастет таким, что девицы буду шеи сворачивать, вслед глядя. Он и сейчас, видела, какой статный?
– Не хочу я за него заму-у-уж! – провыла я, роняя голову на грудь Марфы.
От Истинной пахло супом и немного дымом, и этот запах напомнил мне нашу маленькую уютную кухню и времена, когда мы с мамой сидели и болтали о пустяках. Ещё чуть меньше двух месяцев назад и Грегор сидел у печки в своей вальяжной манере и... и пусть этот Грегор к демонам катится! Или к Лиене и другим девчонкам!
Приняв такое решение, я заревела с новой силой и поняла: не пусть.
Марфа вздохнула и снова положила руку на мою голову, окутала теплом, успокаивая и усыпляя.
***
– ...ра, Вельмира, просыпайся, нам пора собираться, Вэ-эл, – шёпотом будила меня мама, тряся за плечо.
Никогда не понимала привычку мамы будить, говоря негромко, но ведьма объясняет это желанием не напугать спящего.
– Куда собираться, мам? Сегодня выходной, – промычала я в подушку и выплюнула пожёванные во время сна волосы.
– Открывается сезон балов, пора выводить тебя в свет, – ожидаемо пропела ма и, решив, что можно меня больше не щадить, стянула одеяло.
Я захныкала и зашарила рукой в поисках тёплого друга, но услышала злорадное хихиканье и поняла, что поиски в любом случае будут тщетными. Я снова захныкала, как маленькая, но села на постели и потёрла кулачками глаза. Ещё и ноги с визгом подогнула. Ну а что делать, если некоторые вредные ведьмы любят пятки щекотать у сонных дочерей?
– Всё, доня, ползи в душ и на завтрак, а потом придёт Миранда, подгонит бальное платье по твоей фигуре.
Я застонала и приложила огромные усилия, чтобы не рухнуть обратно на подушки.
Уже в ванной, наблюдая за струйками воды, бегущими по ногам, вспомнила, что произошло прошлым вечером. Щёки обдало жаром, несмотря на прохладный душ, сердце гулко забилось.
– Я же была... я... ой, мамочки! – просипела, пряча пылающее лицо в ладонях.
Словно наяву, я чувствовала прикосновения Грегора и его умопомрачительный запах. Внизу живота стянулся узел, не связанный с волнением перед встречей с инкубом, и это потрясло меня ещё больше.
Чтобы избавиться от грязных мыслей и унять собственное тело, выкрутила вентиль с холодной водой до конца и схватила жёсткую губку, чтобы смыть с кожи невидимые следы, оставленные пальцами демона. Замёрзла уже через пару минут, но вышла лишь, когда губы посинели, а тело бы растёрто докрасна и болело.
Я рваными движениями, не контролируя себя, смяла и затолкала треклятое васильковое платье вглубь шкафа, а после надела строгое чёрное, с крючками на спине. Пришлось звать на помощь Марфу, но стало спокойнее, когда и руки, и шею закрыл плотный бархат. Я понятия не имела, откуда у меня одежда из столь дорогой ткани – наверное, Дамир расщедрился – но радовалась находке. Волосы собрала в строгий пучок, волосок к волоску, чтобы не было ни намёка на беспечность или... или вульгарность.
– Тьма! – взвыла я и запустила попавшейся под руку статуэткой в стену.
Слёзы не лились только потому, что я превращала их в гнев, но истерика была близка.
После моей короткой вспышки ярости в дверь негромко постучали. Я пригладила и без того идеально уложенные волосы, оправила платье, выпрямила спину и величественно разрешила:
– Входите.
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату с улыбкой вошла Миранда Гвинэ со своими старшими дочерями. Девочки несли внушительных размеров чемоданы и несколько чехлов, за сёстрами следовала домовая с подносом.
– В столовой Грегор, я решила, что при нём тебе кусок в горло не полезет, так что принесла завтрак сюда. Заодно для вас, красавицы, булочек да чаю, – добродушно улыбнулась Марфа и, оставив яства, исчезла, даже не дождалась благодарностей.
Я без интереса мазнула взглядом по тарелкам, чашкам и мисочкам и пошла обниматься со швеёй.
– Здравствуй, девочка моя, здравствуй, – пропела Миранда, прижав меня к себе и погладив по спине. – Совсем исхудала, бедная, не спишь, поди. Ну ничего, сейчас сделаем из тебя фею.
– Не хочу быть феей, хочу быть принцессой, – покрутила я головой и полезла обниматься к Марьяне и Людмиле.
– Ты будешь принцессой фей! – заверили девочки хором и захихикали. Я не сдержала ответную улыбку и отдала свою тушку в нежные, но надёжные ручки семьи Гвинэ.
***
Управились мы до заката, и результатом я была довольна: пышное, как и положено бальному, персиковое платье не отличалось изысками, фасон был стандартным, рукава – длинными, декольте – неглубоким. Но чего стоило мне отстоять такой вариант наряда! Миранда и девочки настаивали на модном в этом сезоне подоле до щиколоток, одной-единственной узкой юбке и разрезе на бедре. Я с боем отвоёвывала каждый кусочек тела, который настойчивые мастерицы норовили оголить, и компромиссом стала спина, прикрытая только ажурным кружевом. Однако девочки под руководством матери отыгрались, украсив лиф жемчугом, а подол – газом. Завершали образ туфельки на тонюсеньком (кто-то хочет, чтобы я переломала ноги) каблуке и низко собранные волосы. Причёску украшали мелкие золотые цветочки. Образу феи больше бы подошли распущенные волосы, но за ними не было бы видно искусно выполненное кружево на спине, поэтому мы с Мирандой сошлись на таком, не очень сложном, но романтичном варианте.
Из зеркала на меня смотрела восторженная девушка с нежным румянцем на щеках и тонкой талией. Будто куколка или нежный цветок, хрупкая и застенчивая. И я крутилась, не в силах оторвать взгляд от отражения и не веря, что оно моё.
– Э-эх, юность! – вздохнула госпожа Гвинэ, украдкой смахивая слёзы. – Как сейчас помню свой первый бал. На нём я познакомилась с будущим мужем.
Сёстры тепло улыбнулись и тоже вытерли с ресниц слезинки.
Не только боль от утраты отца терзала девочек, я видела и тень зависти в их глазах. На балах сёстры не были, потому что Миранда, став вдовой, хоть и не потеряла титул, во дворце была гостем нежелательным.
Я чувствовала себя виноватой, но не могла ничего исправить, поэтому делала вид, что не замечаю тоскливых взглядов девочек.
– Вернёшься – расскажи всё в подробностях, – велела Людмила и, чмокнув меня в щёку, подхватила сестру под руку и убежала.
Миранда тепло попрощалась со мной и тоже ушла, а через десять минут за мной уже пришёл Вано, чтобы сопроводить до экипажа.
Я вложила пальчики в ладонь брата и, глубоко вдохнув, отправилась на первый этаж. Колени тряслись при мысли о том, что сейчас мне придётся встретиться с Грегором, но я одновременно ждала его реакции на мой внешний вид. Уверена, равнодушным инкуб не останется.
***
Едва выйдя в холл, я услышала восторженные возгласы. Улыбнулась одними уголками губ и робко подняла взгляд, выискивая демона. Он стоял у двери и разглядывал пол, даже не обратив внимания на моё появление. Когда же поднял голову, мазнул по мне безразличным взглядом и холодно поторопил.
И всё.
«А какой ещё реакции ты ожидала? Думала, он задохнётся от восхищения и тут же бросится делать тебе предложение? – мысленно шипела я, ругая собственную самоуверенность. – Он видел девушек намного красивее. Одна Лиена чего стоит!»
Я скрипнула зубами, вспомнив о рыжей магичке, Вано обеспокоенно сжал мои пальцы. Пришлось через силу улыбнуться брату и покачать головой, говоря, что всё в порядке.
Зато перешагнув через порог, я поймала тот самый восхищённый взгляд, который хотела увидеть. Жаль, не от Грегора. У крыльца стоял Донни и, кажется, не дышал, во все глаза рассматривая меня.
На душе немного потеплело и я светло улыбнулась ведьмаку, принимая его руку. За реакцией Грегора себе следить запрещала, но один раз взгляд всё же метнулся к инкубу, чтобы заметить выступившие на внешне невозмутимом лице желваки. Этого мне было достаточно.
