Текст книги "Площадь Согласия. Книга 2. Навстречу счастью"
Автор книги: Наталья Батракова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
2
…Артем лежал на кровати и чувствовал: сна не будет. Скорее всего давала о себе знать разница во времени: в такой час он, как правило, или сидел в Интернете, или, дожидаясь информационной программы, в которой обязательно присутствовал репортаж Джейн, валялся на диване с пультом – в последний год законную жену он чаще видел на экране плазменного телевизора, чем дома. Увлеченная работой, та носилась со своей съемочной группой из штата в штат, и муж нередко целыми неделями жил в полном одиночестве.
Что ж, кажется, очередная семейная гавань наскучила не только ему: три года назад, когда он только прилетел в Штаты, Джейн и в голову не приходило оставить его одного дольше чем на день. И делалось это всегда с виноватой полуулыбкой. Сейчас же о передвижении жены он узнавал в лучшем случае из телефонного разговора, в худшем – все из тех же репортажей. Тогда он тяжело поднимался с дивана, наливал в стакан виски и снова возвращался к экрану телевизора: почему-то именно в такие минуты хотелось переключиться на русский канал, где крутили старые советские фильмы, и погрузиться в воспоминания…
…Родился и вырос Артем в рабочем квартале, в неказистом двухэтажном домике на восемь квартир. Узкая лестница, крохотная прихожая, две маленькие комнатушки, пятиметровая кухня да санузел с умывальником. Ни ванны, ни душа. Зачем? В двух кварталах от дома – городская баня, куда раз в неделю и отправлялось все семейство: муж, жена да двое сыновей.
Заводской детский сад, ближайшая к дому школа, один и тот же распорядок дня: прибежал с занятий, быстро что-то «поклевал» со сковородки на плите и пропал до позднего вечера. Родители посменно работали на заводе, старший брат имел свою, более взрослую компанию, а младший по большому счету был предоставлен сам себе. Поэтому в том, что к шестому классу он стал рядовым троечником (хотя за первый класс принес похвальный лист!), не было ничего удивительного. Зачем сушить мозги, когда дорога в ПТУ и на завод к родителям давно проторена?
Но однажды прямо во дворе его, не по годам рослого, приметил случайный прохожий и пригласил заглянуть в соседнюю школу со спортивным уклоном. Ради интереса Кушнеров пришел, посмотрел на тренировку волейболистов, больно получил мячом по носу и решил, что он сюда ни ногой.
В седьмом классе им вдруг стали усиленно интересоваться две одноклассницы: слали записки, приглашали на свидания, а по вечерам, хихикая, дожидались на лавочке у подъезда. Артема такое повышенное внимание испугало, и он стал сторониться даже тех девчонок, с которыми до этого дружил. Всех, кроме одной. Соседка Леночка была старше его на два года и поселилась на одной с ним площадке после развода родителей и размена квартиры. Мама ее, тетя Ира, работала врачом в одной из городских больниц, а дочь училась все в той же соседней школе со спортивным уклоном, куда однажды заглядывал Артем, и занималась… волейболом.
Воспылав желанием находиться как можно ближе к объекту своего обожания, Кушнеров снова пришел в волейбольную секцию, на сей раз быстро вписался в тренировочный процесс и без особых проблем стал своим в команде. Зато теперь не приходилось придумывать причину, почему он оказался возле спортивной школы, и можно было запросто провожать соседку домой.
Так прошел год. Как-то в конце лета приятель попросил Артема поставить на время мопед в сарай к Кушнеровым, а первого сентября прямо с линейки того забрали в милицию: мопед оказался ворованный! Знал подросток об этом или не знал, роли не играло: добрая половина дворовых мальчишек состояла на учете в детской комнате милиции. Быть бы в их числе и Кушнерову-младшему, если бы не тренер.
Узнав об этой истории, он лично явился к участковому, потом вместе они пришли к родителям Артема, долго о чем-то беседовали, а через неделю те перевели сына в школу со спортивным уклоном. Жизнь паренька круто изменилась: все свободное время теперь отнимали тренировки.
К тому же в новой школе требовательными оказались не только тренеры, но и учителя, да и Леночка, как выяснилось, была отличницей – ее портрет даже красовался на школьной доске почета. К тому времени как Лена окончила школу и поступила в университет, Кушнерову-старшему выделили трехкомнатную квартиру в другом конце города, а Артему предложили перейти в спортинтернат на соседней с университетом улице. Конечно же, он сразу согласился! С осени в любом случае пришлось бы менять школу, и шансов видеться с прежней соседкой почти не оставалось.
Вечером накануне переезда он набрался смелости и вызвал Леночку во двор.
– Артемушка, я все знаю, все вижу и все понимаю, – неожиданно первой заговорила девушка. – Давай останемся друзьями… Я люблю другого человека. Он сейчас в армии, и как только вернется, мы поженимся.
У Артема пересохло во рту. Так и не проронив ни слова, он развернулся и рванул в темноту.
– Арте-е-е-м! – еще долго слышалось в округе, а он совсем не по-мужски плакал за сараями.
Разве он мог тогда представить, что спустя год уже и не вспомнит о соседке? Несмотря на жесткий режим, в спортинтернате вовсю бурлила жизнь, и никакими тренировками невозможно было усмирить вспыхивающий в стенах учебного и спального корпусов огонь страстей. Там он стал мужчиной, там же под руководством старенького учителя физики собрал свой первый радиоприемник и решил поступать в политехнический институт, который располагался в квартале от спортинтерната.
Но на робототехнический факультет в тот год пройти было нереально (самый большой конкурс!), так что, не добрав баллов, абитуриент Кушнеров по совету завкафедрой физвоспитания переписал заявление на строительный. А первого сентября в списках своей группы к великой радости обнаружил и фамилию одноклассника – Саши Филевского: пусть они и не были друзьями, зато два года учились и играли вместе! К тому же Филя – весельчак, душа компании. Как оказалось, он тоже поступил на строительный не из великого желания быть инженером: всю жизнь мечтал стать военным, но подвело зрение. В десятом классе ему даже пришлось надеть очки.
С первой тренировки Артем обратил внимание на уникальное владение мячом одного из игроков. Когда же тренер поставил их в пару и они разговорились, оказалось, что Алексей Радченко – тоже его одногруппник. Странно, но у Кушнерова сразу возникло чувство, будто он знает его давно, понимает его с полуслова. Кто мог подумать, что это чувство не только не ослабеет, а будет крепнуть с годами! Даже разделивший их океан оказался не в силах это разрушить! Вот и сегодня: не виделись несколько месяцев, а встретились – и такое ощущение, будто вчера расстались. Эх, если бы не головокружительная страсть Артема к Джейн Конвей! Никуда бы он не уехал от друга!
…С очередной, третьей женой Кушнеров познакомился четыре года назад в Москве: руководство телеканала командировало молодую журналистку готовить серию репортажей о холодящей кровь русской мафии и о том, чем это грозит американцам. Эмансипированная особа вела себя соответствующе: всегда старалась держаться в центре событий, не пропускала ни одного приема по случаю открытия того или иного заведения и быстро обрастала нужными знакомствами.
Артем к тому времени давно расстался со второй женой, жил в одной из квартир холдинга, скучал по вечерам, час от часу проводил их с очередной пассией или же отправлялся на поиски таковой. К сожалению, один: лучший друг продолжал хранить верность нелюбимой жене.
Вот так на открытии какого-то Дома одежды Артем и увидел Джейн. Дальше все было как в романе: их взгляды встретились, возник обоюдострастный интерес, а через пару часов, забыв о том, кто привел ее на это мероприятие (чего обоим так и не простил Цеховский), Кушнеров оказался в гостиничном номере мисс Конвей. Через три дня она переселилась к нему в квартиру.
Немалую роль в развитии событий сыграло то обстоятельство, что Артем к тому времени здорово поднаторел в английском. Именно ему, учитывая интерес ко всякого рода новым технологиям, Алексей доверил работу с западными банками. Пришлось заново изучать финансы, окончить английский интенсив в Москве, а затем пройти двухмесячное погружение в одной из лучших языковых школ под Лондоном.
Тамошние преподаватели, как и обещали, загружали своих слушателей лексикой по банковскому делу, от которой к концу учебного дня Кушнерова в прямом смысле подташнивало. Неизвестно, выдержал бы он полный курс обучения или нет, если бы не еще один «преподаватель» – хозяйка, у которой его поселили. Темпераментной владелице трех цветочных магазинов было чуть за сорок, жила она одна и обучала своего постояльца самой доступной и приятной лексике – лексике любви. Сравнивая себя с Рихардом Зорге, Артем постигал ее по ночам, и весьма успешно: в спальне до самого утра не умолкал смех.
…Роман с Джейн развивался столь стремительно, что через неделю Кушнеров уже не представлял себя без нее: жизнь словно вошла в зону бурлящих порогов. Сопровождая неудержимую мисс Конвей и ее оператора на небезопасных встречах, Артем постоянно куда-то исчезал и днями не появлялся в офисе.
Будучи уверенным, что связь с журналисткой – ненадолго, Алексей поначалу терпел и при первой возможности старался отправить любвеобильного друга в дальнюю командировку. Он уже давно был сыт по горло личной жизнью Артема, и если бы тот не умудрялся при этом исправно решать и финансовые вопросы, то, пожалуй, всерьез задумался бы о поиске нового надежного компаньона.
И тут в дело вмешался случай, едва не стоивший влюбленной парочке жизни. А всему виной была безрассудная идея Джейн взять интервью у одного из лидеров чеченской бандитской группировки! То ли из-за того, что она нарушила условия соглашения и явилась на встречу не одна, то ли по другой причине, но при разговоре им ни с того ни с сего заломили руки и брызнули чем-то в лицо. Очнулись Артем и Джейн в подвале, и если бы не Чернов, история могла окончиться весьма печально…
Истекавший кровью Кушнеров хорошо запомнил момент перехода сознания из одной реальности в другую: вот он на руках у Алексея, в его новехоньком «БМВ», над ухом голосит Джейн – и вдруг чувствует, как кто-то нежно проводит ладошкой по его волосам… Так это же Инна! А рядом с ней смеется Юлька, они снова в Прибалтике, только что купили машину…
В себя он пришел лишь на третьи сутки и никак не мог понять, что делает здесь эта странная женщина с заплаканными глазами. Почему она гладит его по голове, целует ему руки? Где Инна с Юлей?.. Куда они исчезли? Стоило окончательно проясниться сознанию, как мысль о том, что та, единственная, осталась в далеком прошлом, добавила к физической боли боль душевную…
Но проходили дни, недели, та и другая боль притуплялась, и чем более отдалялся момент истины, тем реже Кушнеров о нем вспоминал. Не до того было: Джейн не отходила от него ни на шаг, даже отказалась по приказу телеканала вернуться обратно, чем автоматически поставила свой контракт на грань разрыва. Алексей расхлебывал ситуацию, в которую попал лучший друг со своей подружкой, а прикованный к больничной койке Артем ничем не мог ему помочь: все больше молчал, плохо спал по ночам и почти не ел. А потом попросил принести компьютер…
Когда, устав от волнений за жизнь Кушнерова, Радченко не придумал ничего лучшего, чем отправить их с Джейн за океан, Артем уже знал, как загладит свою вину…
– …И последнее, что я собирался сегодня тебе показать, – полугодовой баланс по счету в New American Bank. Здесь все кратко, расходы по офису я вообще свел в одну таблицу. – Третий час кряду шеф и его «правая рука» обсуждали финансовые дела.
Алексей поправил очки и, задерживаясь на итоговых цифрах каждой строки, внимательно просмотрел хитроумную таблицу. Все было очень и очень неплохо. Надо отдать должное Артему: придуманная им схема учета доходов и расходов по всем офшорным компаниям, которые в зависимости от рода деятельности обслуживались в разных банках, позволяла не только контролировать денежные потоки, но и вовремя их перераспределять. И все – из офиса в Нью-Йорке. Никто в Москве не имел полного представления о финансовой составляющей их бизнеса, хотя в целом роли не изменились: Радченко выстраивал в голове многоходовые комбинации и ждал момента для решающего удара, Кушнеров разыгрывал план как по нотам и следил, чтобы беспроигрышный мяч в нужное время оказался в нужном месте.
Весь первый год работы Артема в Штатах ушел на создание этой системы, и за два последующих она не дала ни единого сбоя. Примерно раз в квартал они встречались на нейтральной территории, обсуждали текущие дела или те, которые нельзя было доверить ни телефону, ни передовым кодировочным программам.
– …Все даже лучше, чем я ожидал, – заключил Алексей. – Хватит на сегодня. Не боишься таскать с собой всю информацию?
– А здесь почти ничего нет, – кивнул Артем на компьютер. – Главное – ключи, Интернет… И вот это, – поднял он вверх руку с часами и повернул их циферблатом. – Последовательное нажатие трех кнопок – и на расстоянии до полутора километров вся информация начинает исчезать. Через некоторое время компьютер девственно чист. А этот диск, – повертел он на пальце устройство, похожее на брелок, – просто так не откроешь: три неверных попытки – и все. Осталось установить такую же связь через спутник, и ни о чем не надо будет беспокоиться.
– Хитро. Ты почти Джеймс Бонд, – зная любовь Артема к подобного рода штучкам, похвалил Алексей. – Не хватает только красивой девушки.
– С девушками лучше в кровати работать, – пряча в сейф ноутбук, заметил Кушнеров. – Пойдем искупаемся?
Покинув номер, они спустились в холл и вышли к бассейну. В полуденный час на раскаленной плитке у воды стояли несколько шезлонгов, на которых жарилось с десяток дочерна загоревших тел. Остальные постояльцы отеля предпочитали в это время отдыхать в комнате или дремать прямо на газоне в тени раскидистых хвойных деревьев.
– Слушай, а зачем ты двоих притащил? Хватило бы и Володи. Второй – из новеньких? – поинтересовался Кушнеров, наблюдая, как охранники тянут шезлонги в затененное место.
– Не совсем. Миша второй год у нас работает, и Дубров настоял взять его для тебя. Ты ведь больше трех лет не был в офисе? – прикинул он. – После твоего случая Николай такую систему безопасности выстроил – мышь без пропуска в здание не проскочит! В мой загородный дом вместе с Черновым столько всякой техники понапихали: камеры, мониторы, датчики всякие. Плюс два человека на постоянном дежурстве… Согласен, что нам бы здесь и одного Володи хватило, но пришлось подчиниться – правила едины для всех. Михаил служил в спецназе, мастер спорта по восточным единоборствам. Кстати, смышленый парень, учится заочно на экономическом.
– Побаиваюсь я умных людей у себя за спиной. – Артем недоверчиво посмотрел на спортивного вида молодого человека и ностальгически вздохнул: – Где мои двадцать пять лет?
– Твои двадцать пять остались в Прибалтике. И к тому времени у тебя были жена и дочь.
– Жена и дочь, – рассеянно повторил тот после того, как они устроились на шезлонгах. – Я все ночью уснуть не мог, думал… Хочешь знать о чем? О том, что лучший период моей жизни начался после знакомства с Инкой… А ведь мы из-за тебя тогда на почту заглянули…
Подставив лицо рассеянным игольчатыми ветвями солнечным лучам, Алексей ничего не ответил. Выходит, обоим сегодня не спалось…
«Выбрось журнал, – вспомнил он совет Артема и усмехнулся. – Выбросить проще всего, только что с памятью делать?..»
А ведь все началось с легкого шелеста журнальных страниц, откуда ему улыбнулась красивая, уверенная в себе женщина. Впрочем, она всегда знала себе цену…
…К тому времени, когда в жизни Радченко появилось это гордое, неприступное создание, он успел познать многое.
Будучи на два года старше большинства однокурсников, Алексей снисходительно наблюдал, как тем хотелось казаться взрослее, как неуклюже они знакомились с девушками, как, получив стипендию, тут же ее транжирили, а потом, дожидаясь денежного перевода из дома, жили впроголодь. Ему же время позволило не только пройти подобные университеты, но и скопить приличную сумму денег. Пока валялся на больничной койке, тратить их было некуда и не на что, а спортивная зарплата меж тем продолжала исправно перечисляться на сберкнижку. Плюс талоны на питание.
Вот потому-то он категорически отказался от помощи родителей: во-первых, отвык, а во-вторых – давно был материально независим. Правда, с этим никак не желала мириться мать: она работала экономистом на районной торговой базе и с ног до головы одевала младшего сына в дефицитные импортные вещи. Старший же, Валентин, даже в отпуске не снимал тельняшку.
Все вместе – возраст, материальная самостоятельность, броская внешность – никак не сближало Алексея с однокурсниками, так что если бы не Артем, возможно, Радченко еще долго держался бы особняком. Но Кушнеров нелегально поселился у него в комнате (даже вахтерши пропуск не спрашивали, настолько он примелькался!), и два друга практически не расставались. Они и спать приноровились на одной кровати: отодвинули ее от стены, заполнили пустое место одолженными у соседей чемоданами и устроили вполне комфортное ложе. Вспоминая об этом годы спустя, оба посмеивались и все пытались понять: как же им удавалось не только там поместиться, но и неплохо высыпаться? Неужели все дело в молодости, в том, что нервы были в полном порядке, жизнь била ключом, и потому, едва коснувшись головой подушки, они мгновенно засыпали?
К концу первого курса их компания, состоявшая из Кушнерова, Радченко, Щедрина, Филевского и примыкавшего к ним в дни семейных кризисов Шумова, стала знаменитой. Правда, никакой другой славы, кроме спортивной, они тогда еще не снискали: впервые за многие годы строительный факультет отобрал у робототехников первенство по волейболу.
Но на втором курсе Саша, Артем и Алексей добились, чтобы их отправили в колхоз вместе с группой, и именно с того времени за ними прочно закрепилась слава сердцеедов: за четыре недели умудрились свести с ума большинство местных красавиц, включая приставленную к студентам дородную бригадиршу. Еще чуть-чуть – и пришлось бы уносить из деревни ноги, дабы не быть битыми местными женихами.
Своих девушек договорились по возможности не трогать. Во-первых, всегда успеется, а во-вторых – хлопот потом не оберешься. Слез, признаний в любви, а также всяких неприятных тому последствий в собственном институте не хотелось. То ли дело общежития соседнего университета, расположенные в каких-то трехстах метрах! Да и жили в них почти одни девушки.
Начав отсчет мужских побед намного раньше своих приятелей, раньше других, где-то к четвертому курсу, Алексей ими и пресытился. Обычного сексуального удовлетворения ему уже было недостаточно, хотелось чего-то большего.
«Все красавицы – легкодоступны, – пришел он как-то ночью к невеселому выводу. – А на некрасавиц меня не тянет. И что теперь? Есть ли вообще эта любовь, о которой столько говорят?»
Но однажды летом на каникулах отец, добродушно посмеиваясь над уставшим от телефонных звонков сыном, произнес:
– Гуляй, гуляй, мабуть, твоя ще не виросла! – в минуты эмоционального напряжения отец частенько переходил на украинский. Шутить он также предпочитал на родном языке. – Тильки пам’ятай, у нашому роду усі однолюби.
– Это как?
– Підростеш – зрозумієш. Коли зустрішеш іі – хватай і тримай міцно. А то все життя будеш мучитись.
Алексей удивленно уставился на отца. Он знал, что родители познакомились во время войны. Часть, в которой служил красавец хохол капитан Радченко, вывели в тыл для переформирования и определили на постой в небольшую белорусскую деревушку. Поселился Ярослав в одной из уцелевших хат и без памяти влюбился в хозяйскую дочку – гарну дівчину семнадцати лет. Даже свадьбу успели сыграть! А в сентябре сорок пятого, когда он вернулся к своей Марии из-под Берлина, у него уже был трехмесячный сын Сергей. Так и осел Радченко на белорусской земле.
– Я пока твою мать не встретил, был такой же: ни одну юбку не пропустил. Когда в армию в тридцать восьмом забрали, местные мужики вздохнули спокойно… То як що зустрінеш таку, що серце зачепить, женись, не роздумуючи… Бачу, дивишся на мене і думаєш: зовсім батько з глузду з’їхав, – усмехнулся отец. – Я так само на свого батька дивився… Тільки прийде час, і такі ж слова ти скажиш своєму сину.
Что такое «зачепить» и как оно должно «зачепить», отец не объяснил. Алексей же, вспоминая эту его фразу, никак не мог понять: что же такое особенное должно быть в девушке, чтобы она его «зацепила»? Он уже давно научился определять, какая отдастся сразу, какая станет ломаться, а от какой лучше бежать подальше – достанет потом со своей любовью.
Лишь одна случайная встреча пробудила в нем непонятное волнение: дерзкая фраза и магический взгляд зеленых глаз были такими не похожими на то, что он видел ранее. Он даже слегка растерялся, хотя, положа руку на сердце, обратил внимание на девушку лишь потому, что та сама не отрывала от него взгляда, а затем так нелепо растянулась прямо у него под ногами…
К тому моменту, когда он близко столкнулся с зеленоглазой незнакомкой во второй раз, легкость, с которой отдавались их компании девушки, уже не просто раздражала – она злила, выводила из себя, а порой и просто бесила. Хотя вряд ли он и его друзья всерьез задумывались, сколько чужих сердец сами разбили в безудержной гонке за новыми ощущениями. Правда, для очистки совести в компании существовало золотое правило: никогда никого не брать силой. Но силы и не требовалось: несговорчивые девушки общаться с ними побаивались, а другие, при первом знакомстве неприступные и целомудренные, впоследствии таковыми не оказывались. Так что если бы не две юные особы, случайно встреченные на почте, кто знает, выбрались бы они когда-нибудь из западни, в которую сами себя загнали, или нет?
Тогда, когда после короткого разговора с матерью Алексей покинул телефонную кабину и заметил рядом с Артемом, Филей и Щедриным юную хохочущую незнакомку, он лишь усмехнулся: ну вот, опять! Еще до пляжа не дошли, а уже кого-то подцепили. Девушка оказалась не только смешливой, но и разговорчивой: училась в их же институте, на их же факультете и в придачу ко всему жила рядом с Артемом. На почте она дожидалась подружку.
Когда эта подружка наконец завершила свой долгий разговор и подошла, он чуть не присвистнул: вот она, незнакомка с зелеными глазами! – и на всякий случай сделал вид, что не помнит истории с лифтом. Однако позже он упомянул об этом с умыслом. Уж слишком непринужденно она себя вела, и Алексей, считая такое поведение хитроумной игрой, захотел посмотреть, как она станет выкручиваться в этой ситуации. А девушка и не собиралась выкручиваться: смутилась, покраснела и… сама же над собой посмеялась. Ну не сталкивался он с таким прежде!
Заплыв в темноте и утренняя встреча в кабинете декана запутали Алексея окончательно. Тамара Крапивина – круглая отличница и гордячка (ни с кем не встречается и никого к себе не подпускает!), словом, положительная во всех отношениях барышня, нагло врала декану только для того, чтобы выгородить Радченко! Даже в ресторане, куда он пригласил ее в знак благодарности, даже там она умудрилась выдернуть несколько кирпичиков из сооруженного им стереотипа, к которому он ее причислил и от которого никак не желал отступать. Ни с кем из девушек ему не было так просто, легко и весело!
Последняя попытка поставить Тамару в один ряд с другими провалилась с большим треском, и на некоторое время Алексей даже потерял уверенность, что при желании может заполучить любую женщину. В тот вечер ему не только впервые в жизни отказали – в тот вечер разрушили стереотип его собственного поведения. За живое задели слова: «Сегодня с одной, завтра с другой, без чувств, словно конвейер. Одни животные желания… Не надоело?» Да надоело, в том-то и дело! Но ничего другого он не знал, не видел, не чувствовал, и это была не только его вина!
Однако спустя сутки глупой попыткой вернуть шампанское сама же Крапивина все и испортила. «Да она просто дура!» – убедил себя Алексей, усилием воли заблокировал всякие переживания и уехал на практику.
Новость о предстоящей женитьбе Артема свалилась на него как снег на голову. Зачем?! Почему?! Неужели другу удалось встретить ту, ради которой можно решиться на такой шаг? Конечно, обстоятельствам, которые предшествовали женитьбе, не позавидуешь, но ведь его никто не неволил! Неужели Кушнеров влюбился? И почему тогда это никак не удается Алексею?
Известие, что свидетельницей со стороны невесты будет Крапивина, ввергло его в полное замешательство: как себя с ней вести? Вдруг они испортят настроение не только себе, но и гостям на свадьбе, на которую соберется весь цвет преподавательского состава института? Тишковские с дочерью, которая три года ходит за ним по пятам… Испугавшись ответов на все эти вопросы, он туманно объяснил Артему причину своего отказа, извинился и уехал к морю. Впервые за последние годы в гордом одиночестве и без всякого настроения.
Сняв комнату у знакомой хозяйки в Николаевке, где год назад вместе с другом они неплохо отдохнули, Леша сутками пропадал на пляже и, греясь под бархатными лучами солнца, с удивлением отмечал полное отсутствие всяческих желаний: поглядывавшим на него девицам и дородным теткам даже улыбаться не хотелось.
«Что со мной творится? – не находил он себе места от странной и непонятной тоски. – Неужели потому, что приперся один? Артем, Артем, что же я буду без тебя делать?»
С моря он приехал в еще худшем настроении. Помог родителям выкопать картошку, к пятнадцатому сентября прибыл в институт, поужинал с Кушнеровыми в кафе и… все вернулось на круги своя.
«Никакой новый статус не мешает настоящей мужской дружбе, – сделал вывод Алексей. – Дружба просто меняет орбиту, на которой есть место женщинам».
Любовь и обожание, с какими Инночка смотрела на новоиспеченного мужа, вызывали улыбку и даже зависть. Вспоминая ночью подробности первой встречи втроем, Алексей от души радовался за друга: правильно сделал, что женился. Какой смысл тянуть, если встретил свою женщину?
«Где бы найти еще одну такую? – всерьез задумался он и стал перебирать возможные кандидатуры. – …Может, Тамара? Не зря же Инна с ней дружит?.. Одно из двух, – усмехнулся он в темноте. – Или я дурак, или… Все равно я дурак, если не понял этого раньше. Ладно, придется подождать, пока второй курс вернется из колхоза».
Две следующие недели он провел в каком-то странном возбуждении: раздумывал, как подстроить «случайную» встречу с Тамарой, и в конце концов решил подкараулить ее вечером на автовокзале (знал, где живет, и достаточно было только заглянуть в автобусное расписание). Однако во время воскресного обеда у Кушнеровых Инночка обронила невзначай, что ждет не дождется подружку, но та скорее всего приедет лишь утром. Как оказалось, мама Крапивиной занимала какой-то важный пост и иногда по понедельникам отправляла дочь на учебу на личной машине с водителем. После этого Алексей изменил свои планы и согласился пойти в кинотеатр на фильм, который уже видел.
Именно с этого момента все и пошло наперекосяк: Тамара взяла и приехала в воскресенье, да еще попала на тот же сеанс! Если бы не ее однокурсники, Леша обязательно догнал бы ее, а так пришлось идти следом незамеченным. Но и это еще не все: на следующий день его планы испортил Щедрин со своей «интригой современности»! Да ему и не снилось, во что выльется эта интрига! Как Алексей спешил тогда, как хотел перехватить Тамару по дороге в общежитие и превратить Пашкины слова в шутку, а она вдруг повернула все по-своему… Оттого и не удержался в ресторане, бросил несколько едких фраз о Крапивиной при ее подруге. В результате Артем с Инкой поссорились…
Так что, как ни надеялся он назавтра увидеть Тамару среди болельщиков, та не пришла. В гордом одиночестве Инна тихо сидела в дальнем конце зала и даже на победу факультетской команды отреагировала вяло. По словам Кушнерова, жена наотрез отказалась от дальнейших хождений по ресторанам, а потому и он никуда в тот вечер не собирался – не хотел накалять обстановку.
Улучив минуту, Алексей подошел к стоявшей у окна Инночке.
– А почему ты сегодня без лучшей подружки? – как бы между прочим спросил он после того, как в ответ на приветствие услышал сухое «здравствуй».
– Странно, что тебя это волнует, – ответила она, даже не обернувшись. – Особенно после вчерашнего… Чем перед тобой провинилась Тамара? Тем, что у вашего Пашки длинный язык? Как можно плохо отзываться о человеке, которого ты совсем не знаешь? – неожиданно прорвало Инну.
– Щедрин пошутил, а мне, что ли, нельзя? – попытался оправдаться Алексей.
– Тебе – нельзя! – резко повернулась она к нему лицом. – Если глупую шутку я могу простить Щедрину, то тебе – нет. Поставь себя на место Тамары: кто-то во всеуслышание в ее присутствии объявил, будто ты ее парень, а ты начинаешь ее за это высмеивать!
– Да никого я не высмеивал… И потом, ведь ее не было в ресторане!
– Зато я была! А Тамара – моя лучшая подруга!
– Ну извини. Не подумал… Сам не знаю, что на меня нашло…
О том, что после матча у него состоялся неприятный разговор с Крапивиной, в последний момент Леша решил умолчать.
– Томка – она очень гордая… А у нас с вами – я имею в виду мужчин и женщин – разные роли: выбираете вы, – подняла на него большие карие глаза Инночка. – Женщина, в лучшем случае, выбирает из тех, кто выбрал ее. Но Тома не станет ждать, пока ее выберут.
– И что же она сделает?
Разговор принимал интересный оборот. Честно говоря, такой серьезности от смешливой жены друга он не ожидал. Ее слова о Тамаре звучали бесконечно тепло и уважительно.
– Пойдет своей дорогой. Теперь ты понимаешь, почему она не пришла на игру?
– Не очень…
– Да потому что боится лишний раз тебе на глаза показаться, чтобы ты, упаси Боже, ничего не подумал! Какой же ты глупый, – вздохнула Инночка. – Леша, я хочу тебя попросить: раз уж так сложилось и ты – единственный друг Артема, не обижай, пожалуйста, и мою единственную подружку. Обещаешь?
Понять последнюю фразу оказалось легче всего: почему-то в этот момент он вспомнил пресловутый заплыв, когда все девичьи слезы списал на счет женской импульсивности, несдержанности, сентиментальности. Но лишь сейчас понял, как ошибался: между Инной и Тамарой действительно существует связь, характерная скорее для мужской дружбы!
– Хорошо, обещаю, что постараюсь найти с ней общий язык… Хотя мне с ней сложно, – неожиданно признался он.
– Да что ты! С ней знаешь как просто?! – Лицо Инночки мгновенно преобразилось. – Я тебя научу! Томка – она, можно сказать, правильная, вернее – прямолинейная. Стоит это усвоить – и все: каждый ее шаг предсказуем! А еще она добрая, преданная, понимающая…
