Текст книги "Площадь Согласия. Книга 1"
Автор книги: Наталья Батракова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Наталья Батракова
Площадь Согласия
Книга первая
Спасибо Маринке Морозовой, Витьке Болдышеву, Сереже Батракову, Саше Пинчуку, Сереже Ходько, Андрею Скирмантову, Светке Ефимовой, Жанке Антушевич, Сергею Проценко, Ленке Лариной, Ирке Якушевич, Лене Дедкову, Рамоне Зейле, Наташе и Тане Северинец, Людочке Олейник, Игорю Полтораку и многим другим студентам прошлого, настоящего и будущего…
Моему мужу, родителям, друзьям, моим трем Тамарам: Лисицкой, Титовцовой, Ледовской…
Часть 1
…Как хочется куда-нибудь уехать…
…Как хочется куда-нибудь уехать
И, за собою двери закрывая,
Не слышать нервной трели телефонов.
Не нервничать. Себя не напрягая,
Спокойствию отдаться без остатка,
Под зонтиком пить ледяное пиво
И улыбаться, улыбаться, улыбаться,
На взгляд призывный реагируя лениво.
И ждать, пока отступит восвояси
Все напряженье. Мысленная тупость,
Раскрепостившись, сбросит все оковы.
Душа, резвясь, себе позволит глупость
Подумать о фривольном и запретном:
Как хочется немножечко влюбиться! —
Почувствовав в случайном разговоре,
Что время вышло… И пора бы возвратиться…
1
…Накануне майских праздников Тамара Аркадьевна Крапивина пребывала в состоянии легкой эйфории: партнеры сделали последние оплаты, еще день-два – и можно будет подводить итоги самого крупного контракта за всю историю ее бизнеса. По сравнению с ним все прежние дела меркли и теряли свою значимость.
Правда, на сегодняшний день этот, по сути дела, уже закрытый контракт был лишь ступенькой, плацдармом к очередному шагу вверх. Полгода назад Кузнецов познакомил ее в Москве с одним влиятельным человеком, а тот, в свою очередь, сделал деловое предложение, от которого трудно было отказаться. Одновременно с этим в душе поселились сомнения: привыкла распоряжаться своим капиталом, а грядущий контракт – и по объему работы, и по вложению финансов – можно было претворить в жизнь лишь сообща.
После многомесячной подготовки и приглядывания друг к другу дело было сделано: две недели назад выиграли тендер и подписали договор. Основным координатором и, соответственно, главным исполнителем проекта стала Тамара Аркадьевна Крапивина, но чтобы с чистой совестью взяться за новую работу, ей требовалось поставить финальную точку в почти завершенном деле и взять небольшой тайм-аут. Вот потому-то она с легкостью разрешила сотрудникам использовать майские каникулы как краткосрочный отпуск, с вполне понятной тревогой в душе отпустила в десятидневный поход сына и почти с наслаждением принялась за работу в полупустом офисе.
С цифрами она дружила с детства. Скорее всего эта любовь была заложена в ней генетически: в свое время мама окончила математический факультет пединститута, неплохим математиком был и папа, а потому никто не сомневался, что язык алгоритмов придется по душе и их детям. Так оно и вышло: и у Тамары, и у младшего брата Виталика за плечами физико-математический класс, школа с отличием, а умение логически мыслить помогало ей всю жизнь. Все текущие контракты, все свои многоходовые комбинации – а это платежи, переводы долга и т. п. со всеми вытекающими отсюда процентами потерь и прибылей – она держала в голове. Слава Богу, память пока не подводила.
Заполняя пустые клеточки в придуманной ею же таблице и складывая замысловатый пазл из дат, цифр, расходов, процентов, лишь к середине дня восьмого мая она добралась до конечной заветной цифры.
«Просто поразительно, что такая длинная цепочка, основанная на личных связях и взаимном интересе, не дала никаких сбоев! Плюс ко всему вовремя модернизированное предприятие… С новой продукцией оно быстро закроет банковские кредиты», – подумала она и решила устроить выходной: для того чтобы поставить финальную точку, следовало передохнуть и успокоиться.
Девятого мая Тамара позволила себе вдоволь выспаться, а затем, под аккомпанемент военных маршей, фильмов и интервью с ветеранами, занялась тем, на что постоянно не хватало времени: «борьбой с вещизмом». Вывалив на кровать вешалки с костюмами и свитерами, она принялась складывать в отдельную кучу все, что не носилось более двух лет, и поначалу этот процесс ее увлек. Однако спустя какое-то время мысли снова вернулись к работе – мозг никак не желал отключаться и до самого вечера продолжал подсознательно перепроверять условия, цифры, сроки. Иногда ей казалось, что она нашла ошибку, и тогда рука сама тянулась к компьютеру. Но вот досада! Все рабочие документы она специально оставила в офисе.
В общем, с вещами до вечера Тамара так и не разобралась, зато голова разболелась так, что было уже не до салюта, который собиралась посмотреть вместе с Наташкой Молчановой. Запив водой таблетку, она понаблюдала за первыми залпами из окна и отправилась спать.
На следующий день, вскочив ни свет ни заря, она примчалась в офис, включила компьютер, еще раз пробежала взглядом по цифрам и, успокоенная, улыбнулась: все верно. Стоило ей так подумать, как некие песочные часы в организме перевернулись и вместе с песком из памяти стали «высыпаться» сначала ничего не значащие подробности, затем второстепенные подсхемки…
«Стоп! – остановила она себя. – Кое-что надо записать. – В ту же секунду песок в часах послушно застыл на месте. – Но сначала выпить кофе, сделать три звонка и отправить заявки на платежи. Соберитесь, Тамара Аркадьевна, соберитесь, еще не вечер! Пока не поставите финальную точку – вам нельзя расслабляться!»
Чего можно было ожидать к вечеру, она хорошо знала по опыту: рано или поздно песок из часов высыплется, а моральное истощение обессилит каждую клеточку уставшего, но крепкого на вид организма. Напряженный рабочий ритм последних девяти лет все чаще давал знать о себе то скачком давления, то головной болью, а то и самым худшим – полной апатией: нежеланием думать, двигаться, действовать. И случалось это, как правило, после успешного завершения дел.
«И я снова как воздушный змей, что потерял струю ветра… Потом будет “скорая”, не ровен час – и в стационар к Машке загремлю… Все-таки надо было лететь в Египет с Кузнецовыми… – мелькнула запоздалая мысль. – Поныряла бы в Красном море… Хотя нет: не успокоилась бы, пока не увидела всех цифр».
Вздохнув, Тамара прикрыла крышку ноутбука, спустилась на первый этаж коттеджа, который фирма снимала под офис, зашла на кухню и, нажав кнопку на кофеварке, приблизилась к зарешеченному окну. В частном секторе в районе Орловской вовсю чувствовалась весна: вдоль забора запестрели яркие головки тюльпанов, на деревьях и кустах появились первые робкие листочки. В небольшом огороде с тяпкой в руках возился отлучившийся с рабочего места Иван Иванович Сумцов, или, как его много лет звала Тамара, дядя Ваня.
«Господи, как хорошо! – Она распахнула створку окна и, прикрыв глаза, вдохнула полной грудью прохладный весенний воздух. – Вот дострою дом – ни на минуту в городе не задержусь, сразу перееду! Возьму тяпку и буду, как дядя Ваня, в земле ковыряться».
Видимо, любовь к частному жилью зародилась у нее еще в детстве: выросла в бабушкином деревянном доме, затем два года жила в финском домике рядом с райкомом, который выделили маме. Теплым воспоминанием в душе осталась дача тети Ани…
За спиной зашипело, и к уличным ароматам примешался горьковатый запах кофе эспрессо. Еще раз глубоко вздохнув, Тамара закрыла окно, взяла чашку с кофе и мысленно приказала себе: «Хватит отвлекаться! Надо работать!»
Спустя пару часов Тамара откинулась на спинку кресла и круговыми вращениями головы попробовала размять шею: как ни старалась себя контролировать, песок в часах продолжал высыпаться, а скопившаяся за последние месяцы усталость расползалась по всему телу. Собрав силы, она дотянулась до телефона и набрала номер давней приятельницы Валентины Плотниковой.
Десять лет назад они вместе водили детей на бальные танцы, дочь Валентины даже танцевала в паре с ее Сережкой. Молодые женщины частенько стояли рядом за кулисами или подолгу сидели у дверей репетиционного зала. Естественно, много общались. Близкими подругами они не стали, но приятельские отношения старались поддерживать и в дальнейшем. Ну а после того как Плотниковы занялись туристическим бизнесом, Валентина стала для Крапивиной еще и незаменимым человеком: визы, билеты, бронирование отелей.
Стоило Тамаре две недели назад позвонить – мол, устала, хочу куда-нибудь съехать дня на три, – как та с ходу предложила несколько вариантов: Прага, Вена, Париж. В Прагу Тамара летала не однажды, в Вену – тоже. Париж? Почему бы и нет? Как ни странно, до сих пор ей так и не удалось побывать в городе, являвшем собой мечту доброй половины человечества. К тому же семь последних лет именно там жила лучшая институтская подружка Инночка Рождественская, поменявшая несколько фамилий и имевшая на настоящий момент французскую – Тьелон. Шенгенская мультивиза в паспорте Крапивиной всегда была открыта, билет и отель забронировали за день, сын с одноклассниками как раз собирался в поход, так что все складывалось как нельзя кстати.
– …Валюта, у кого я могу забрать билет и документы? – спросила Тамара после привычного каламбурного приветствия.
– Летишь все-таки! – воскликнула та. – Даже не верится, что госпожа Крапивина на целых три дня решила забыть о делах! Послушай, ты почему сейчас на работе? Твоя ж Россия со всеми твоими партнерами гуляет до понедельника! Ладно, – проворчала она, – сейчас кого-нибудь подошлю.
– Спасибо, ты настоящий друг!
– Друг, друг… Ты хотя бы помнишь, когда в последний раз видела этого друга? – с легким укором поинтересовалась Валентина.
– Кажется, в конце осени… – наморщила лоб Тамара. – Где-то через месяц после твоего дня рождения…
– Который ты уже третий год успешно игнорируешь! – подхватила Плотникова. – То у тебя переговоры, то командировки… И почему я так неравнодушна к этим бизнес-леди?
– Да потому что сама такая же! – не долго думая парировала Тамара. – То ты готовишься к следующему сезону и съезжаешь к черту на кулички, то у тебя чартер горит, то прием в посольстве…
– Все, квиты! – расхохотались Валентина. – Одного не пойму: почему ты гида не заказала? Насколько я помню, с французским у тебя не очень…
– С французским у меня по-прежнему никак. Выспаться хочу, отдохнуть…
– Это ты в Париже отсыпаться собралась? Так сказала бы сразу, я бы тебе спальню в стиле Людовика Четырнадцатого и здесь организовала! Дешевле выйдет!
– Нет, Валя… Здесь столько соблазнов, ни в какой спальне не усидишь. Уж лучше я за тридевять земель съеду, высплюсь, вина хорошего выпью. Да и подруга институтская у меня там живет, помнишь, я рассказывала? Так что, если захочу Париж посмотреть, никаких проблем не возникнет, – успокоила Тамара, опустив то обстоятельство, что Инна пока еще и не догадывалась о ее приезде, и вполне могло случиться так, что именно в эти дни ее не будет в городе.
– Что-то припоминаю… Ладно, у меня второй телефон сейчас разорвется. – В трубке и вправду слышалось надсадное попискивание. – Вернешься, дай знать: как-никак, а Париж был моим первым автобусным маршрутом. Все, целую.
– Удачи!
«Теперь Кузнецов», – набрала она новый номер.
Трубку, в отличие от ее предыдущего звонка, сняли не сразу.
– Коль, привет!
– Привет, коль не шутишь!
– Как отдых?
– Ну, как? Плюс тридцать два: сижу в тенечке и пью пиво. Все как всегда, и завтра, слава Богу, домой, – вздохнул Кузнецов.
– А Нина рядом?
– Спит в номере. Ты же знаешь – она жару не переносит.
– Все ясно: значит, сидишь в тенечке и пялишься на голых теток.
– Не без этого! – рассмеялся собеседник. – Я не мужик, что ли?
– В том-то и дело, что мужик, – согласилась Тамара и продолжила более серьезно: – Тут передо мной цифры интересные лежат, готова поделиться. У тебя адрес не изменился? – решила она на всякий случай уточнить банковские реквизиты Кузнецова. – Жалко будет, если затеряются.
– Адрес прежний! – сразу уловив суть вопроса, усмехнулся Николай. – Только ты одним письмом все не высылай, обстоятельства изменились. Оставь треть: на следующей неделе я к тебе сам загляну. О’кей?
– Как скажешь, я всегда рада тебя видеть. Но не раньше следующей пятницы, договорились? Цифра круглая получается. – Она тут же прикинула в уме сумму, которую Николай хотел бы взять наличными. – А я в Париж на три дня собралась. Пока после праздников все расшевелятся.
– Мне не к спеху, – успокоил тот и добавил удовлетворенно: – Главное, что температура наших дел тридцать шесть и шесть.
– И почему ты так решил?
– Если бы что было не так, ты бы ни в какой Париж не полетела. Надо было мне сразу после института тебя к себе забрать. Сделал бы замом – глядишь, еще бы три недели на солнце плавился!
– Да если бы ты меня к себе замом забрал – я бы давно сидела на твоем месте! Когда люди на расстоянии – они нужны друг другу, потому что у них разные роли: кто-то идеи генерирует, кто-то исполняет, а кто-то деньги считает! Так и мы, если бы оказались рядом, возможно, стали бы злейшими врагами, – заключила Тамара, представляя, как медленно переваривает ее слова Николай и как при этом брови его ползут вверх.
– Да?.. Не подумал, – хмыкнул он после паузы.
– Друзей и врагов надо знать в лицо! – не удержавшись, рассмеялась она. – Расслабься, шучу. Куда же я без тебя и твоих связей?
– Сколько лет тебя знаю, а никак не могу привыкнуть к твоей шутливой манере. Ох, Крапивина, доиграешься когда-нибудь: найду время, определюсь с кандидатом и выдам тебя замуж! Такая баба пропадает! – цокнул языком Николай. – Слушай, вот ты позвонила, и я сразу понял, как соскучился по работе.
– Завидую: мне хоть бы на день о работе забыть.
– В таком случае мой тебе совет: ты там, в Париже, не теряй времени даром, найди какого-нибудь парижанина, и пусть он за три дня раскроет тебе все тайны любви по-французски. Да так, чтобы душа перевернулась!
– Попробую, – улыбнулась она. Николай с женой не раз пытались познакомить ее с мужчинами, но все как-то безрезультатно. Тамара решала деловые вопросы и тут же рвалась домой: на более близкое знакомство с очередной кандидатурой Кузнецовых у нее не было ни времени, ни желания. – Только искать буду не парижанина, а парижанку.
– Как?! Ты ж вроде…
– А почему бы нет? – расхохоталась она. – Ладно, не мучайся. У меня там подруга по прежнему институту живет, попробую найти.
– Хорошенькая?
– Не то слово: звезда!
– Ну, тогда это не для меня, притворно вздохнул Николай. – Мне светиться нельзя… Ладно, удачи.
– Спасибо, Коль… И на теток там сильно не пялься: фигуре твоей Нинки, хотя и родила троих, любая модель позавидует! Привет семье!
Закончив с платежами, Тамара вышла из Интернета, отключила кодирующую систему, отсоединила флэшку и запустила дефрагментацию. «Спасибо Антошке, – мысленно поблагодарила она сына Молчановой, с некоторых пор подрабатывавшего в ее компании системным администратором. – Видимая часть айсберга есть в бухгалтерии… Но кое-что лучше пока попридержать в архиве».
Пока компьютер не спеша делал свое дело, она рассортировала оставшиеся бумаги и добрые две трети из них порезала на машинке, которую кто-то из сотрудников в шутку обозвал яйцерезкой. Спрятав в сейф тонкую папку, Тамара сложила в потайной карман сумки две флэшки, бросила туда же мобильный телефон и, взглянув на монитор, прикинула, сколько времени осталось до завершения работы – достаточно, чтобы прогуляться.
– Все работаете, Тамара Аркадьевна, – оторвав взгляд от газеты, добродушно проворчал седовласый охранник, заметив спускавшуюся по лестнице начальницу. – Все отдыхают, вся страна отдыхает, а вы работаете! Молодая красивая женщина… Ну разве так можно?
С Сумцовым ее связывали особые отношения: много лет назад именно он вместе с тетей Аней забирал ее из общежития и перевозил в Минск на своей машине. Старенький «Москвич» служил ему верой и правдой до сих пор, но вот ни тети Ани, ни жены Ивана Ивановича уже не было. Единственная дочь вместе с мужем-офицером и внуками жила под Питером, а потому Сумцов, годившийся своему нынешнему шефу в отцы, опекал ее почти по-отечески: то бутербродом угостит, то кофе приготовит и при этом обязательно поворчит, что чай полезнее. Надо отдать должное, позволял он это себе лишь в отсутствие подчиненных.
– А кто кроме меня, дядя Ваня? – тепло улыбнулась ему Тамара и поставила пустую чашку в посудомоечную машину. – Я пройдусь по двору?
– Пройдись, пройдись, – кивнул он головой. – А то позеленела вся от цифирь.
В двухэтажный коттедж Крапивина переехала со всем своим хозяйством пару лет назад, когда введенные в городе коэффициенты на аренду недвижимости подняли ее стоимость до немыслимых высот. И было бы за что платить такие деньги: общий туалет на весь немалый этаж, проходная система, отпугивающая клиентов, но не препятствующая доступу «коробейников» и нечистых на руку посетителей. После того как в очередной раз у кого-то из арендаторов вынесли из офиса всю оргтехнику, она последовала совету одного из партнеров: заключила договор на покупку в строящемся здании ста квадратных метров под офис и обратилась в агентство недвижимости. Надо сказать, ей повезло: с ходу нашла вполне приличный коттедж. Согласовав с хозяевами установку решеток на окна, она распорядилась провести мини-АТС, попросила Ивана Ивановича за разумную плату подобрать четырех охранников из бывших военных и с легким сердцем перебралась на новое место.
«Надо поговорить с хозяевами и оборудовать небольшую парковку, – подумала она, выйдя на улицу и хозяйским глазом отметив глубокие следы шин на влажной земле. – Заодно все ямы асфальтом засыпать – после зимы по улице не проехать! Так, – взглянула она на часы. – Дождусь посыльного от Плотниковой – и на коттедж».
В половине шестого была назначена встреча с ландшафтным дизайнером, так что домой Тамара вернулась лишь к десяти вечера. Вытащив из кладовки маленький дорожный чемодан, она откинула крышку и вдруг почувствовала, что никаких сил собираться в дорогу уже не осталось. Добравшись до ванной, она смыла с усталого лица макияж, стянула с кровати покрывало и медленно заползла под прохладный шелк постельного белья.
«Инке не позвонила, – с сожалением вспомнила она, чувствуя, как начинает погружаться в зыбучее чрево сна. – Значит, не больно хотела… Ладно, завтра. Все завтра… Даст Бог, свидимся…»
…Убаюканная ровным, едва слышным гулом двигателей, Тамара Аркадьевна Крапивина дремала в кожаном кресле самолета и ловила обрывки мыслей. Дав себе установку максимально отключиться от всего, что останется здесь, утром она быстро сложила чемодан, заказала такси и выехала в аэропорт.
«Три дня в Париже… Как в кино… Инночка всю жизнь бредила этим городом… А ведь осенью исполнится ровно двадцать лет, как мы познакомились! – не открывая глаз, прикинула она в уме. – Неужели все это было со мной? И первый колхоз, и первый учебный день, и тот лифт, где я впервые увидела Радченко… Время – непревзойденный мастер бега на марафонские дистанции. Только что оно было впереди и вдруг – дышит тебе в спину: то ли ты его обошел, то ли оно вырвалось вперед тебя на целый круг… Двадцать лет… С ума сойти!..»
…Лето после окончания школы прошло для Тамары совсем невесело. То ли от волнения, то ли потому, что выпускной класс отнял слишком много сил, во время сдачи экзаменов она заболела и на выпускной бал отправилась с температурой.
Дальше – хуже: вместо абитуриентских хлопот почти две недели пришлось проваляться на больничной койке, а так как вступительные экзамены в МГУ начинались много раньше, чем в других учебных заведениях, с планами на этот год пришлось расстаться окончательно.
О запасном варианте она даже не задумывалась, была уверена, что поступит на один из самых сложных факультетов – прикладной математики: два года заочной учебы в школе юного математика при университете, физико-математический класс, третье место на областной олимпиаде плюс золотая медаль – кому, как не ей? Но, проплакав несколько ночей в больничную подушку, смирилась с тем, что поступать придется через год.
Однако с этим уже никак не могла согласиться мама. Занимая ответственную должность (Антонина Степановна была вторым секретарем райкома партии), она не могла допустить, чтобы дочь – гордость и надежда семейства Крапивиных – не стала студенткой. Уж не важно, какого вуза. На следующий день после выписки из больницы она посадила Тамару в служебную «Волгу» и повезла в соседний областной центр, где был крупный политехнический институт.
В приемной комиссии их уже ждали. Как стала подозревать Тамара, мама заранее готовилась к такому повороту событий, но держала свои планы в тайне. Конечно же, никто не предполагал, что дочь заболеет в самый неподходящий момент, а вот то, что провалится в Москве, очень даже могло случиться! К тому же дальние родственники, обещавшие помощь при поступлении, неожиданно отбыли в длительную командировку за границу, и, если честно, отпускать Тамару одну за тридевять земель Антонине Степановне не больно-то и хотелось.
Побеседовав наедине с секретарем приемной комиссии, мать позвала в кабинет дочь и попросила написать заявление. Впавшую в состояние полной прострации Тамару не пришлось долго уговаривать: если по уму, то пересидеть год в каком-нибудь вузе, пусть даже и непрестижном, было все равно лучше, чем дома. Вот только на вступительные экзамены не было никаких сил. Но здесь ее ждал сюрприз, о котором Антонина Степановна, видимо, хорошо знала: выбранная мамой специальность подпадала под эксперимент и золотых медалистов зачисляли без экзаменов. Правда, будущая профессия – инженер-строитель – казалась не совсем женской, но в тот момент Тамаре было все равно: хоть вентиляция с канализацией!
Единственная проблема – то, что набор золотых медалистов закончился в первый же день приема документов – разрешилась двумя звонками ректору: один последовал из обкома от маминых соратников по партии, второй – из областного УВД, где заместителем начальника служил муж папиной двоюродной сестры. Через час Тамара заполнила необходимые анкеты и отправилась в студенческий медпункт проходить медкомиссию.
Возвратившись домой и окончательно осознав свершившуюся несправедливость, она проплакала почти всю ночь и лишь после того как дала себе твердое слово, что когда-нибудь все равно будет учиться в Москве, – уснула…
…Зависая в облаках, самолет стал заходить на посадку в аэропорт Франкфурта. Тамара открыла глаза и достала из сумочки билеты.
«Время стыковки почти час, – прикинула она. – Успею выпить кофе и попробую позвонить Инке. Если узнает, что была в Париже и даже не попыталась с ней связаться, обидится навсегда… И правильно сделает».
Так уж получилось, что за последние восемнадцать лет они виделись только раз в Ленинграде, или, как теперь говорят, – в Питере. Встреча была короткой, сумбурной – всего несколько часов, да и то благодаря тому, что задержали самолет. В тот день Инночка вылетала на постоянное место жительства в Париж. Кто мог предположить, что ожидание следующей встречи растянется на долгие годы? Изредка они созванивались, обменивались поздравлениями по электронной почте, Тамара бывала в Западной Европе, Инна прилетала в бывший Союз, но встретиться не получалось: то одна в командировке, то у другой проблемы.
«А вдруг уехала? – неожиданно разволновалась Тамара. – Что ей делать на выходных в Париже?» В душе она уже сожалела, что оттягивала звонок. Присев за столик в ресторанчике, она заказала кофе, достала сигареты и вдруг почувствовала нестерпимое желание увидеться с подругой.
Трубку долго не снимали, затем сквозь уличный шум из телефона донесся знакомый голос:
– Bonjour!..Аllо?!..C’est de la part de qui?
– Мадам Тьелон? Не подскажете, почем там у вас в Париже каштаны? – почувствовав ностальгический прилив, неожиданно спросила Тамара.
На несколько секунд в трубке замолчали. Наконец гул большого города нарушил несмелый вопрос:
– Какие каштаны?.. Томка, ты, что ли?
– Я, дорогая, я, – улыбнулась она невидимой собеседнице. – Между прочим, часа через два с половиной буду у вас.
– Где… у нас?
– Ну, если ты сейчас в Париже, значит, у вас.
– Постой, постой… – никак не могла прийти в себя Инночка. – Томка!!! Какая же ты умница! Выбралась наконец! Только, – она замялась, – я не смогу тебя встретить – у меня сейчас группа, на Эйфелеву башню веду. А это с очередями как минимум два часа… И Дени на работе. К тому же пятница, вторая половина дня, сплошные пробки…
– Да не волнуйся ты, – успокоила Тамара. – Я ведь на тебя и не надеялась: ты у нас человек занятой, да и я – женщина самостоятельная, поэтому трансфер и гостиницу заказала заранее.
– Как – заказала?! – возмутились в трубке.
– Я ведь не маленькая и не в первый раз за границей, – пригубила кофе Крапивина и снова улыбнулась: знакомая до мелочей манера разговора у Инночки не изменилась – если уж она с чем-то не соглашалась, то переубедить ее можно было только решительными действиями. – И знаю, что у вас там многое не принято…
– Что не принято?! Что не принято?! Да ты мне дороже любою родственника! Говори быстро название гостиницы – я броню сниму!
– Инка, успокойся, – продолжала наслаждаться звонкой трелью подруги Тамара. – Во-первых, отель уже оплачен, во-вторых, он в самом центре города: и метро недалеко, и Лувр ваш знаменитый, и еще что-то… Я отдохнуть хотела и попросила подыскать гостиницу в таком месте, где можно все из окна посмотреть.
– Это в Париже отдыхать?! Это на Париж из окна смотреть?! Да ты с ума сошла! Значит, так: завтра я в твоем полном распоряжении, в воскресенье – сложнее, группа… Но я во что бы то ни стало подменюсь! Ты когда уезжаешь?
– В понедельник.
– И это все?! – ахнула Инна. – Три дня на Париж?… А я?
– Могу с тобой, без Парижа. – Тамара сделала последний глоток кофе, загасила сигарету и посмотрела на часы. – Ты же знаешь, я в отличие от тебя никогда не бредила этим городом, – и добавила: – Ты извини, но у меня самолет через двадцать минут. Устроюсь в гостиницу – сразу позвоню. До встречи, дорогая.
– До встречи, – в полном смятении чувств машинально ответила Инна и вдруг опомнилась: – Так как отель называется?
– Це-лу-ю-ю! – по слогам протянула Тамара и отключила телефон.
Расплатившись по счету, она подошла к ближайшему табло, быстро отыскала информацию о своем рейсе и направилась к нужному выходу. Несмотря на то что аэропорт Франкфурта считался крупнейшим в Европе, ориентироваться в его лабиринтах было несложно даже новичку. Что уж о ней говорить: летать приходилось часто, и самые удобные стыковки самолетов были именно здесь.
«Хорошо, что отель не назвала, – ступила она на движущуюся дорожку в бесконечно длинном коридоре. – А то Инка ни за что не дала бы мне туда вселиться и сразу повезла к себе домой. Вот только мужей, которые с восторгом принимают на постой задушевных подружек жен, я пока не встречала… Что наших, что иностранцев… И все-таки Инке надо отдать должное: только успели познакомиться, как она сразу заявила, что со временем будет жить в Париже. И вот живет…»
Тамара заняла свое место в самолете, пристегнула ремень и закрыла глаза: воспоминания не заставили себя долго ждать…
