Текст книги "Площадь Согласия. Книга 1"
Автор книги: Наталья Батракова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
2
…Когда давние подруги вышли из метро прямо к берегу Сены, Тамаре наконец удалось вымолить у Инны маленький перерыв для отдыха.
– Уговорила, – вздохнула та. – Но не надейся, что я оставлю тебя в покое. Перед нами остров Сите, а эта река, – показала она рукой в направлении Сены, – традиционно делит город на правый, буржуазный, аристократический, чиновничий, и левый – демократичный, богемный, студенческий берег. В Париже всегда обращали внимание на то, в каком месте и в каком округе вы живете. А их – двадцать, словно двадцать разных городов под одной крышей. Обедаем сегодня на другом берегу, и в нашем меню обязательно будут виноградные улитки!
– Согласна на всех улиток, вместе взятых! – оглядываясь по сторонам в поисках места, где можно присесть, устало отмахнулась Тамара. – Но сейчас я хочу вытянуть ноги, сделать глоток вашего знаменитого кофе и покурить. Инка, ты даже не представляешь, как долго я об этом мечтала: сидеть в центре Парижа с чашечкой кофе, никого не замечать, ничего не делать и ни о чем не думать!
– Можешь не думать, но слушать тебе все равно придется. Ввиду приближения обеденного времени поговорим о французской кухне, – тут же сменила тему Инна. – Во Франций еда – это искусство, философия, своего рода религия. Шеф-повар – верховный жрец, а ресторан – храм, в котором свято хранятся рецепты фирменных блюд…
– …Ну ты даешь! – уважительно заметила Тамара, выслушав краткий экскурс в историю приготовления пищи. – Как тебе удается все это помнить? Даты, фамилии, события? У тебя же рот ни на секунду не закрывается!
– Но ты же помнишь все свои контракты? Вот и я просто люблю дело, которым занимаюсь. Но знала бы ты, как сложно здесь получить аккредитацию экскурсовода! Экзамен проводят раз в год и делят на несколько этапов. В нашей группе из ста человек с первого раза сдали только восемь. Кстати, могу похвастаться: по истории экспозиции Лувра я удостоилась похвалы от самого председателя экзаменационной комиссии! Любовь к живописи мне Вадим привил, и большое ему за это спасибо, – по лицу Инны скользнула тень.
– А как ты в Питер попала? – поинтересовалась Тамара, сделав глоток живительного кофе и с наслаждением затянувшись сигаретой.
– Тогда еще в Ленинград, – поправила Инна. – Поехала на трехмесячные курсы повышения квалификации. После развода с Артемом жила как в тумане: ходила на работу, занималась дочерью и… практически ни с кем не общалась. В конце концов поняла, что без вреда для психики больше не могу в том городе оставаться. А тут предложили курсы… Юльку к родителям отвезла, а сама куда подальше, только бы не сойти с ума от одиночества. Таких близких подруг, как ты, у меня больше так и не случилось… Если бы ты знала, как мне не хватало тебя в то время…
«И мне тебя не хватало, – печально констатировала Тамара. – Кто мог подумать, что ни я, ни Инна так и не встретим больше такой подруги?»
– Прости меня, – погладила она ее ладонь. – Я, как могла, отслеживала вашу жизнь, но о том, что вы разошлись, узнала не сразу. Однажды, буквально перед моим увольнением, к нам в отдел приехали командированные из вашего города. Я и спросила про Кушнеровых, и мне ответили, что в Москву перебрались. Я даже успела за вас порадоваться. И вдруг огорошили известием, что жену Артема вовсе не Инной зовут.
– Это его Леша в Москву перетянул… Все, пошли дальше! Нас ждет «чрево Парижа», Центр национального искусства и культуры Жоржа Помпиду, мэрия. Затем переберемся на Сите, Сент-Шапель, Нотр-Дам…
Неожиданно зазвонил телефон, и обе они непроизвольно потянулись к сумочкам. На этот раз Тамара не решилась оставить свой телефон в номере, но звонили Инне.
– Здравствуй, ласточка моя, – мгновенно преобразившись, нежно пропела она. – Уже проснулась? Да. Да, конечно, позвоню и поздравлю, я помню. Правда? Надо же… А знаешь, кто сейчас рядом со мной? Тетя Тома Крапивина. Нет, одна, без сына, он в поход ушел… Тебе огромный привет, – кивнула она Тамаре. – Всего на пару дней, в понедельник улетит. Жаль, что вы не увидитесь… Значит, в следующий раз. Хорошо, хорошо, родная. Не волнуйся, я обязательно позвоню. До свидания! – И пояснила подруге: – Бедный ребенок! Никак на разницу во времени перестроиться не может.
– А кого поздравить-то нужно? – поинтересовалась Тамара.
– Артема. Сегодня – день вашего памятного заплыва, а соответственно – день его рождения. Сорок лет ему исполнилось.
«Значит, Алексею в августе будет сорок два, – машинально подсчитала Тамара и почувствовала, как заныло сердце. – А годы летят…»
…Праздновать день рождения Крапивиной и первый, успешно сданный экзамен группа решила на природе: к счастью, погода наладилась и снова палило солнце.
Сложив в большую сумку продукты, Тамара взглянула на часы и решила быстро принять душ. Следуя старым студенческим приметам, голову перед экзаменом она никогда не мыла, и волосы переживали этот стресс весьма болезненно: кучерявились, сбивались в редкие пряди и, казалось, их становилось намного меньше.
Обмотав голову полотенцем, она вышла из душевой и успела заметить, как закрылась входная дверь в коридор. Решив, что это кто-то из соседей, она зашла к себе в комнату и обомлела: на письменном столе лежали завернутые в целлофан красные розы.
Таких замечательных цветов ей еще ни разу в жизни не дарили! «Пять», – растерянно сосчитала она и вдруг заметила среди листьев маленький розовый комочек. Едва она освободила цветы от целлофана, как на ладошку вывалился плюшевый котенок. «Леша!» – охнула она, чувствуя необыкновенный подъем и волнение.
Забыв о полотенце, Тамара выскочила в коридор, но никого, кроме возвращавшихся с экзамена возбужденных однокурсников, там не заметила. Переодевшись и расчесав мокрые волосы, она поставила розы в найденную в шкафу трехлитровую банку, снова вышла в коридор, миновала лифты и, решительно тряхнув не высохшими еще прядями, побежала вниз по лестнице.
Постучав в дверь блока, где жил Радченко, и не услышав ответа, она неуверенно зашла в темный тамбур. Припомнив, что он так же, как и она, живет в «двушке», снова постучала. И снова тишина. Вдруг в коридоре послышался шум, буквально через секунду входная дверь распахнулась, и, натолкнувшись на смутившуюся девушку, Филевский и Щедрин одновременно воскликнули:
– О! Ничего себе! У нас гости!
– Я к Алексею, – покраснев, словно ее застали на месте преступления, объяснила Тамара.
– А его нет, – открывая замок соседней двери, ответил Паша. – Он вообще в последнее время где-то пропадает.
– Заходи к нам, гостем будешь, – игриво подхватил Филя и легонько подтолкнул ее в спину.
Непроизвольно сделав шаг, Тамара широко раскрыла глаза в изумлении: такого хаоса она в жизни не видела! Три неубранные кровати, горы книг и конспектов на двух столах, на третьем – пустые бутылки и грязная посуда, беспорядочно разбросанная на стульях одежда, торчащие из распахнутого шкафа майки, носки… Картину дополнял устоявшийся запах пота, к которому добавлялись пары перегара и залежалой еды. Даже распахнутое настежь окно не смогло выветрить эти ароматы.
– Вчера предпоследний экзамен замачивали, – нисколько не смутившись, пояснил Щедрин.
– А где можно найти Алексея? – стараясь держаться поближе к двери, спросила Тамара.
– Везет же Радченко! Всем он нужен! – сгребая мусор со стола в большой пакет, ухмыльнулся Саша Филевский. – Да у него из таких, как ты, вчера очередь у дверей выстроилась! Только, видать, у Лехи кто-то в городе завелся: которую ночь в общежитии не ночует. Так что давай лучше к нам: сейчас приберемся и снова гульнем. В магазин мы уже сбегали, потанцуем, музыку послушаем… У нас знаешь как весело бывает!
Неожиданно он как бы случайно толкнул девушку локтем, и Тамара плюхнулась на стоящую за спиной кровать. Не долго думая, Филевский присел рядом, обнял и зарылся лицом в ее влажные волосы.
– Сама свежесть, – закрыв глаза, томно прошептал он.
В ту же секунду Тамара резко откинула его руку, вскочила с места и бросилась к выходу. Не ожидавший такого поворота событий Филя попытался схватить ее за юбку.
– Отстань от нее, – бросил Пашка и, словно извиняясь за поведение приятеля, спросил: – Может, Леше передать чего?
– Нет, спасибо, – испуганно ответила она и выскользнула за дверь.
– А он, между прочим, с цветами ушел! – насмешливо прокричал ей вдогонку Филя.
Не оглядываясь, Тамара пролетела по коридору, поднялась по лестнице на этаж выше, но, едва открыла дверь к себе, как раздавшийся визг, писк и радостные вопли заставили ее надолго забыть о неприятной встрече.
Настроение у всех было лучше некуда! Поздравления чередовались с шутками, розыгрышами, и продолжалось это всю дорогу до пляжа. Расположившись на полюбившейся уже поляне, компания веселилась до самого заката.
Лишь одна Инночка вела себя немного странно: она постоянно вертела головой, всматривалась в проходивших поодаль людей и словно ждала кого-то. Да и Тамаре было как-то не по себе – ей постоянно казалось, что за ней наблюдают. Она буквально кожей чувствовала на себе чей-то взгляд, озадаченно оборачивалась, но никого не видела. Правда, однажды вдалеке вроде мелькнула фигура Алексея, но скорее всего это был не он. Он подошел бы. Ведь решился же подарить цветы! «Я просто хочу его увидеть, – вздохнула она, – вот и мерещится».
Как всегда, в компании никто не вел счет времени, и о том, что пора возвращаться, спохватились уже в полной темноте. Разбившись на группы, студенты спешно двинулись домой, и, чтобы хоть немного посекретничать, Крапивина с Рождественской постарались незаметно отстать.
– Не пришли, представляешь? – расстроенно произнесла Инночка.
– Кто не пришел?
– Артем с Лешкой… Хотела тебе сюрприз сделать, передала Артему, что ты хочешь пригласить их на день рождения, но нигде не можешь найти.
– И что он ответил?
– Сказал, что ты недалека от истины. После истории на экзамене они с Лешей действительно «ушли в тень»: ни в каких компаниях не участвуют, стараются жить тихо и незаметно. Хочешь знать, почему ты Радченко не могла найти? Да потому что он третью неделю живет у Артема!
– И ты молчала?
– Я сама узнала об этом случайно. Мы вчера все вместе в одном троллейбусе возвращались: я с консультации, а они с экзамена. Родные Артема на дачу перебрались, вот он и пригласил его к себе. У него даже ключи от квартиры есть.
– Он и вчера там ночевал? – недоверчиво уточнила Тамара.
– И вчера…
«Значит, экзамен со своими Леша точно не замачивал, – облегченно вздохнула она. – Но почему не пришел на пляж? Неужели так боится декана?»
– Артем с Лешкой подходили сегодня к нашей аудитории, уточняли, где планируем отмечать, и я была уверена, что они появятся, – словно услышала ее мысли Инночка. – Отделался цветами…
– Ладно, не расстраивайся: цветы так цветы. Мне таких роз никогда не дарили. Поздно уже, как ты домой одна поедешь? – спохватилась она.
– Ну почему же одна? – неожиданно услышали они за спиной и обернулись.
Прямо за ними стояли Алексей с Артемом и улыбались. Каким образом им удалось так бесшумно приблизиться и долго ли они шли следом, девушкам было неведомо.
– Подслушиваете? Бессовестные! – пожурила их Инночка.
– И ничего мы не подслушиваем! – заявил Артем и поцеловал ее в щеку. – Я лично двигаюсь в направлении троллейбусной остановки.
– Значит, это – случайная встреча?
– Да как сказать, – неожиданно замялся он, и друзья переглянулись. – Решили сходить на пляж, там увидели знакомых девушек, только к ним было не подступиться. Пришлось принимать солнечные ванны в гордом одиночестве и дожидаться более удобного момента.
«Значит, мне не померещилось», – мелькнуло у Тамары.
– Надо отдать должное нашему терпению: дамы в конце концов остались одни, – продолжил Артем. – А так как с дочерью уважаемых Рождественских мне, к счастью, по пути, прошу, – и, изогнув руку в локте, он шагнул к Инночке.
Взглянув на молчаливо наблюдавшую за ними Тамару, та театрально вздохнула, пожала плечами и как бы нехотя просунула руку в образовавшееся колечко.
– А Леша? Он с нами поедет?
– Леша от меня устал и сегодняшнюю ночь проведет в общежитии. Заодно доставит вторую даму до места назначения.
– Пока, дорогая, – чмокнула Инночка Тамару в щеку и, улыбнувшись, добавила: – Завтра на консультации все обсудим.
– На консультации нужно внимательно слушать преподавателя, – поучительно изрек Артем. – И вообще, распоясался первый курс: только сдали экзамен, сразу пьянку устроили. Вот мы в ваше время…
– Уж кто бы поучал… – не стерпела Тамара.
– Безобразие! – перебил он ее. – Какое неуважение к старшим! Тяжелый случай, Леха, придется тебе заняться перевоспитанием! С двумя сразу я не справлюсь.
Артем протянул Алексею руку на прощание и, увлекая за собой Инночку, громко пожелал:
– Счастливо оставаться!
– Не думала, что он такой разговорчивый, – глядя им вслед, негромко заметила Тамара. – И чего он распетушился?
– Не обращай внимания, – подал голос молчавший до сих пор Алексей. – Возможно, он к тебе Инку ревнует.
– Но ты же его не ревнуешь?
– А зачем? Если моему другу хорошо, почему мне от этого должно быть плохо? Но, если честно, заигрался Артем, даже забыл тебя с днем рождения поздравить.
– Ну, это вовсе не обязательно, – смутилась Тамара и, не выдержав насмешливого взгляда Алексея, опустила глаза. – Вы долго шли за нами следом? – спросила она, уставившись на две длинные тени.
– Хочешь узнать, что мы слышали из вашего разговора? – с улыбкой уточнил он.
– Хочу, – подняла она голову.
– Ничего. Только последнюю фразу.
– Вы были на пляже?
– Были. – И, опережая ее следующий вопрос, добавил: – И не подошли по двум причинам: во-первых, у вас была весьма тесная компания, а во-вторых, лично меня никто не приглашал.
– И как же я могла это сделать, если ты переселился к Кушнерову? И коль уж на то пошло, то это неправда: я пригласила тебя почти три недели назад! Спасибо за цветы, – добавила она после паузы.
Леша молча наклонил голову набок, затем сделал шаг и осторожно обнял ее за плечи.
– Но это еще не все, – загадочно произнес он и нежно поцеловал ее в губы.
От переизбытка чувств у Тамары перехватило дыхание, закружилась голова и она пошатнулась.
– Вот видишь, мои руки опять пригодились. А спиртным увлекаться не стоило, даже в день рождения, – словно сквозь сон услышала его насмешливый шепот.
– Я не пьяна. Я почти не пила.
– Даже так? Ну тогда зря, – почувствовала чуть выше уха его горячее дыхание Тамара. – В таком случае приглашаю к себе – шампанское и шоколад гарантирую.
В этот момент, с любопытством озираясь на целующуюся пару, мимо прошли двое мужчин. Окинув их подозрительным взглядом, Алексей молча взял ее за руку и перевел в более темное место.
– Боишься Кравцова? – задала она провокационный вопрос.
«Береженого Бог бережет», – подумал он и вздохнул.
Он и сам не понимал, кого и чего больше боится, как не понимал и того, почему вопреки обостренному чувству опасности его продолжало тянуть к этой девушке. Он и у Кушнерова решил пожить не столько потому, что боялся нарваться на новые неприятности – хотелось остыть, успокоиться, попытаться понять, что это с ним: обычное мужское желание или нечто доселе неведомое? А тут еще Артем, похоже, не на шутку увлекся Инночкой.
Так уж вышло, что ничего подобного ни с тем, ни с другим прежде не случалось. Было немало мимолетных увлечений, но все они сильно отличались от того, что творилось сейчас: небывалый душевный подъем, состояние, когда хочется постоянно видеть, слышать и общаться. Да и обладать, чего уж тут лукавить…
– Побаиваюсь, – честно признался он. – И за себя, и за тебя.
– А за меня почему?
– Я знаю, что он звонил твоей матери.
«Инка рассказала», – вздохнула Тамара, припомнив заодно и неприятную процедуру в гинекологическом кабинете, о которой Алексей знать не мог, а подружка вряд ли стала бы говорить с ребятами на такую тему.
– В таком случае я тоже знаю, что тебе устроил Кравцов на экзамене и почему ты скрывался.
– Я не скрывался.
– Значит, прятался, – теперь уже Тамара насмешливо посмотрела ему в глаза. – Не вижу разницы. Зачем тогда цветы подарил? А вдруг узнают?
Тамара отстранилась и медленно пошла к общежитию. Шаги за ее спиной подсказали, что он идет следом, но приближаться не торопится. У открытых ворот на территорию студенческого городка она остановилась, дождалась Алексея и виновато опустила глаза.
– Извини… Мне было очень приятно получить такие цветы. Правда. Ну все, мне пора и тебе, между прочим, тоже: по тебе соскучились приятели… и приятельницы в соседней комнате.
– Зато я по ним не соскучился, – заметил он. – И мое предложение с шоколадом и шампанским остается в силе.
– Ты хорошо подумал? – неожиданно развеселилась Тамара и напомнила: – У тебя остался еще один экзамен!
– Ах, экзамен, – усмехнулся он. – А по-моему, ты боишься декана.
– Я? Я никого не боюсь! – гордо тряхнула она головой. – Вот возьму и приду!
– Возьми и приди!
Игриво сверкнув глазами, Тамара повернулась и быстрым шагом направилась к высотному зданию. Алексей проследил за ней взглядом, достал сигарету и негромко напомнил:
– Я буду ждать.
Девушка не оглянулась.
«Не расслышала, что ли?» – не понял он.
Из раскрытых окон общежития на весь квартал разносилась мелодия из фильма о государственной границе…
– …А это что за химический комбинат? – приподняла очки Тамара, пытаясь лучше рассмотреть странное творение с прозрачными галереями эскалаторов, разноцветными трубами и металлическими переходами.
– А это и есть третий из крупнейших парижских музеев – Центр Помпиду! – довольная произведенным эффектом, объявила Инна. – И ты правильно сравнила это здание с комбинатом, иногда его так и называют. Но именно внутри его располагается Национальный музей современного искусства, в котором отражены все пути его развития – от кубизма и сюрреализма до поп-арта. Одна площадь перед Центром чего стоит! Осмотрись вокруг: фонтан, жонглеры, фокусники! Жаль, времени мало, иначе мы ни за что не обошли бы это место стороной!
– Столько народу, – снова опустила очки Тамара.
– Место – одно из самых оживленных в городе, здесь всегда полно зевак и туристов. Да и парижане частенько назначают друг другу встречи у этого веселого фонтана, – кивнула она в сторону разноцветных фигурок в воде. – И находится все это в Четвертом округе, куда входят также острова Сен-Луи и Сите. Жить здесь – мечта всех провинциалов, решивших покорить Париж: красиво, престижно, дорого. Для парижанина номер округа, где он живет, очень важен. Необходимый штрих к социальному портрету.
– Глупость какая, – пожала плечами Тамара. – Поживешь в таком центре пару лет и захочется бежать за тридевять земель.
– Нет проблем! Париж, в отличие от других городов мира, все той же Москвы, например, – очень подвижный город, и квартиры здесь предпочитают снимать. Все зависит от толщины кошелька и настроения. Надоело – раз и переехал!
– Ну, это не по мне, – твердо заявила Тамара. – У меня каждый переезд связан с жизненным потрясением. Рассталась с Радченко – переехала в Минск, разошлась с Юрой – продала тетину квартиру и купила трехкомнатную в соседнем подъезде, разочаровалась в Ляхове – приобрела квартиру в новом доме. Надеюсь, что в дальнейшем мне предстоит только один переезд… Точнее – два. Второй на кладбище! – невесело пошутила она.
– Типун тебе на язык! – укоризненно произнесла Инна. – Ладно, идем дальше, к Ратуше. А затем – Консьержери, Сент-Шапель и Нотр-Дам…
…Стоило Алексею открыть дверь в комнату к соседям, как он тут же услышал недовольные вопли возбужденных однокурсников – все громко требовали, чтобы он исчез с экрана взятого напрокат телевизора. В комнату площадью шестнадцать квадратных метров набилось человек двадцать зрителей.
Присев у холодильника, он незаметно достал припрятанную еще днем бутылку шампанского и, стараясь не привлекать внимания, вышел за дверь. В общем тамбуре он погасил сначала верхний свет, затем взял в душевой полотенце и для верности слегка повернул против часовой стрелки горячую лампочку. Приоткрыв створку окна в своей комнате, он накрыл импровизированный стол, выключил свет, улегся на наброшенное на кровать покрывало и стал ждать.
Так он пролежал около часа. Народ за стенкой досмотрел фильм. Захлопали двери, кто-то уходил, кто-то возвращался, на какое-то время все стихло, затем снова послышались голоса и раздался дружный мужской смех. Через минуту в соседнюю комнату постучали, и к мужскому добавился смех женский. Бросив раздосадованный взгляд на бутылку шампанского, с которой стекал конденсат, Леша невесело задумался.
«Вместо того чтобы веселиться, жду, как мальчишка, какую-то девицу. Знали бы все, что я здесь делаю, на смех бы подняли», – принялся он нервно щелкать выключателем настольной лампы.
Вдруг ему показалось, что кто-то снова открыл входную дверь в блок, но не так смело и уверенно, как пришедшие ранее. Быстро погасив свет, он настороженно застыл в темноте. Тишина. Но только он раздосадованно вздохнул и перевел взгляд на отражавший свет уличных фонарей потолок, как послышался робкий стук, который совпал с очередным залпом смеха за стенкой. После этого ручка двери медленно повернулась, и на фоне пробивавшегося из соседней комнаты света возникла девичья фигура. Давно привыкнув к темноте, он дождался, когда девушка снова потянула дверь на себя, и насмешливо спросил:
– Ты кого-то ищешь?
Раздался щелчок выключателя. Вздрогнув от неожиданности, Тамара зажмурилась, затем открыла глаза и, обнаружив Алексея лежащим на кровати, облегченно вздохнула:
– Я уж решила, что ошиблась комнатой.
– Ошиблась, – даже не пытаясь унять раздражение, подтвердил он. – Тебя здесь ждали ровно час назад.
Тамара замерла: она с трудом вырвалась из компании приятелей, продолжавших догуливать в одной из комнат. Но тяжелее всего было спуститься на этаж ниже, пройти по коридору четвертого курса, открыть дверь, из-за которой доносились весьма характерные застольные звуки, постучать к Алексею, снова открыть дверь… И вдруг такой прием.
– Прости, – пробормотала она и бросилась вон из комнаты.
«Дура, глупая дура!» – ругала она себя, с трудом различая обратную дорогу.
Тамара тенью пронеслась по длинному полуосвещенному коридору, повернула направо, проскочила мимо лифтов, добежала до лестничной площадки, и вдруг кто-то сзади схватил ее за плечо. Испугавшись, она попыталась вырвать руку, резко развернулась, но, не рассчитав ширины проема, больно ударилась лбом о косяк двери. Из глаз посыпались искры. Охнув, Тамара схватилась за ушибленный лоб и только тогда рассмотрела Алексея.
– Ненормальная! – услышала она и, не в силах терпеть боль, расплакалась. Боль она не выносила с детства: белела лицом и буквально теряла сознание от любого мелкого пореза пальца, от ссадины на коленке. Взрослея, усилием воли она пыталась изменить болевой порог, но получалось это плохо. – Ну прости. Пожалуйста.
На сей раз в его словах вместо холодной сдержанности и раздражения звучали искреннее сожаление и сострадание.
– Думал, что ты уже не придешь. Разозлился, – погладил он ее по длинным растрепанным волосам и прижал к себе.
Дождавшись момента, когда плечи Тамары стали реже вздрагивать, Леша слегка отстранил ее от себя и попробовал осмотреть место удара. Но девушка быстро отвернулась.
– Я только хочу убедиться, что ты не рассекла кожу, – попытался объяснить он свои намерения. – Дверь чуть с петель не снесла.
Вняв его просьбе, Тамара закрыла глаза и послушно повернулась к нему лицом. Осторожно отодвинув густую челку, Алексей чуть не присвистнул: над левой бровью темнела огромная вертикальная ссадина.
– Ничего себе! Надо холод быстрее приложить, иначе синяк надолго останется. Пойдем.
Но едва он взял ее за руку, как Тамара резко ее выдернула и, отступив на шаг, покрутила головой.
– К тебе не пойду.
– Тогда пошли к тебе.
– Не могу.
– Тебя сложно понять: ко мне – не пойду, к себе – не могу. Ты вообще-то где сегодня ночевать собралась? – поинтересовался Алексей.
– У девчонок в шестьсот пятой, – вспомнив о скорее всего расплывшейся под глазами туши, Тамара отвернулась. – Соседка попросила до шести утра не возвращаться.
– Теперь понятно, – вспомнив разговор со Щедриным на берегу реки, усмехнулся Алексей. – Только знай: еще пять минут – и к утру твой синяк не заметит разве что слепой.
В этот момент из коридора раздались громкие нетрезвые голоса. Различив среди прочих бас Фили, Тамара вздрогнула.
– Я пошла, – дернулась она в сторону лестницы, но Алексей быстро схватил ее за руку, развернул спиной к окну и обнял, закрыв собой от любопытных глаз.
Спрятав у него на груди заплаканное лицо, Тамара сжалась.
– Леха! – услышала она возглас Фили, когда, казалось, не обратив никакого внимания на обнимающуюся пару, компания мирно проследовала мимо и стала спускаться по лестнице. – А ты куда пропал? Ну-ка, покажи, кто с тобой?
– Вали! – не оборачиваясь, грубовато ответил ему Алексей и еще крепче прижал к себе девушку. – Иди, куда шел.
– Понял, – добродушно согласился Филя и, пошатываясь, поспешил за остальными.
– Я его боюсь, – прошептала Тамара. – Когда увидела цветы, побежала к тебе, а он…
– И что он? – насторожился Алексей.
Оттого, что она его искала, на душе стало тепло.
– Ничего… Но раньше мне казалось, что Филевский – твой друг.
Словно что-то обдумывая, Алексей нахмурил брови и, слегка отстранив от себя податливое тело, очень серьезно произнес:
– Запомни: у меня только один друг – Артем. Все остальные – приятели или просто хорошие знакомые. А с Филей на всякий случай будь поосторожнее. Да и с другими тоже.
Говоря это, он продолжал гладить Тамару по распущенным волосам, затем привлек к себе ее голову и, стараясь не коснуться ссадины, осторожно поцеловал в лоб.
– И все-таки пойдем ко мне, – снова предложил он. – В холодильнике есть лед, да и бутылка шампанского еще не совсем согрелась. Не будем же мы до шести утра стоять на коридоре?
– Хорошо, – поколебавшись, согласилась Тамара.
Продолжая наблюдать за ней краем глаза, Леша отдал должное ее решительности: попадись им навстречу кто-нибудь из «шестерок» декана – завтра могло случиться много шума. Радченко с новой дамой! А уж о Крапивиной, слывущей до этого недотрогой, сплетен хватило бы на всю оставшуюся в общежитии жизнь! Странно, ведь раньше он никогда не задумывался, что чувствовали девушки, которых он приводил к себе по ночам.
Пока Тамара умывалась, он достал из морозилки лед, завернул его сначала в целлофановый пакет, затем в полотенце. Закрыв на защелку дверь в комнату, он усадил ее на стул, заботливо приложил к кровоточащей ссадине холод, включил настольную лампу и погасил верхний свет. Щелкнула клавиша магнитофона – и комнату наполнила популярная итальянская мелодия. Приглушив звук, Алексей вытер другим полотенцем бутылку шампанского и принялся раскручивать проволоку.
– Я люблю шампанское: там, под пробкой с проволокой, спрятано хорошее настроение, – наблюдая за его руками, с улыбкой произнесла Тамара.
Не пророни она эту фразу, вечер – или, скорее, ночь – развивался бы по совсем другому сценарию: трюк с проволокой от бутылки шампанского был одним из самых проверенных. «А почему бы и нет?» – мелькнуло в голове у Алексея, и, чувствуя поначалу непонятное сопротивление в душе, он все же начал игру.
– А вот угадай, какая длина проволоки, если ее распрямить?
– Сантиметров пятнадцать, – предположила девушка, не подозревая, что попалась в ловушку.
– Пятьдесят один. Плюс минус пять миллиметров, – заявил он, прекрасно зная, что последует дальше.
– Не может быть!
– Может. Спорим?
– Спорим!
– На желание.
– Идет! – согласилась она не задумываясь.
– Но сначала выпьем. Глоток хорошего настроения нам не помешает.
Раздался легкий хлопок. Спустя секунды, издавая характерное шипение, шампанское стало быстро подниматься по стенкам бокалов.
– За тебя и за твое совершеннолетие! – произнес Алексей и, присев напротив Тамары, заглянул ей в глаза.
– Интересно, – сделав глоток, перевела она смущенный взгляд на бокал и принялась рассматривать его содержимое на свет лампы. – Посмотри, пузырьки точно живые: торопятся, обгоняют друг друга. Может быть, в них и заложено хорошее настроение?
– Кстати. – Алексей поставил на стол бокал и взял в руки пробку. – Все без обмана, смотри внимательно.
Не отрывая глаз, Тамара наблюдала, как скрученная металлическая нить, которую распрямляли сильные пальцы, становилась все длиннее, длиннее…
– Не может быть! – зачарованно произнесла она, когда стало ясно, что длина проволоки гораздо больше предполагаемых ею пятнадцати сантиметров.
Разгладив ее на столе, Леша достал метровую деревянную линейку.
– Измеряй сама.
– Почти пятьдесят один сантиметр! – поразилась она. – Но так нечестно! Ты об этом знал!
– Знал, – с улыбкой подтвердил он. – Поэтому выиграл, а вот ты – проиграла. И теперь у меня в запасе одно желание.
– Надеюсь, оно будет несложным? – по-детски наивно поинтересовалась она. – Прямо сейчас?
– Нет, я его приберегу! – рассмеялся Алексей. – На тот случай, если ты окажешься особенно неуступчивой. Но сейчас снова за тебя, – долил он шампанское в бокал Тамары.
– Если ты споишь меня раньше времени, то до желаний дело не дойдет!
«Посмотрим, – подумал он. – Пожалуй, с ней лучше не торопить события», – и, дождавшись, пока она допила бокал, протянул руку:
– Потанцуем?
– Это и есть твое желание?
– Нет, это только прелюдия. А ты здорово танцуешь! – не удержался он от комплимента, почувствовав, как быстро она под него подстроилась.
– Я занималась танцами. Правда, недолго. По-моему, это так естественно – слушать музыку и танцевать. Тем более когда поют мои любимые итальянцы, – ответила она.
От шампанского начала кружиться голова: хорошее настроение, таившееся до этого в пузырьках, разливалось по телу, заполняло каждую клеточку нежностью, блаженством, туманило сознание и заставляло забыть обо всем. Хотелось просто закрыть глаза, ни о чем не думать, чувствовать лишь поцелуи, прикосновения, баюкающий волшебный шепот…
Буквально растворившись в своих ощущениях, Тамара покачнулась, и Алексей тут же воспользовался ситуацией: чуть крепче сжав объятия, он отступил назад и, сделав вид, что не устоял на ногах, опустился вместе с ней на кровать. Продолжая находиться в странной, волшебной прострации, она никак не отреагировала на такое перемещение, что в общем-то придало ему смелости.
Все дальнейшее доходило до Тамары словно во сне: подушка под головой, поцелуи, ласки, руки Алексея под расстегнутой на груди блузкой…
– Не надо, – машинально запротестовала она.
– Ты не забыла о желании? – шепотом напомнил он.
К тому, что в таких ситуациях часто оказывают сопротивление на словах, Алексей давно привык. Он даже считал это обязательным элементом игры и сам играл по правилам: шаг за шагом, движение за движением, мягко, нежно, настойчиво…
