Текст книги "Гарнитур из электрических стульев"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Они вышли на лестничную площадку, вызвали лифт. Все звуки были такими длинными и гулкими...

Уцелевший уголок Дашиного сознания пытался что-то сказать ей, о чем-то ее предупредить, но он был такой маленький, такой ничтожный, а ей было так хорошо, так спокойно...

Даша и спутники вышли из подъезда и, все так же медленно, преодолевая сопротивление густого студенистого воздуха, двинулись к большой черной машине, ожидавшей их на обочине.

Навстречу шел какой-то мужчина. Лицо его – худое, скуластое, со светло-русым ежиком волос и узкими очками в блестящей металлической оправе – показалось Даше смутно знакомым. Кажется, этот мужчина тоже узнал ее и хотел уже что-то сказать, но тот крошечный уголок сознания сделал свое дело, с трудом заставив Дашины глаза передать встречному слабый, едва заметный сигнал тревоги.

Мужчина в металлических очках уловил этот сигнал и прошел мимо, не останавливаясь и ничем не выдавая своего узнавания.

Дашу усадили на заднее сиденье черного автомобиля, старший из двух мужчин сел с ней рядом, младший – за руль. Машина плавно тронулась с места и покатила по городу.

Все вокруг было таким странным! Дома – слишком большие, улицы – чересчур широкие, пешеходы и машины двигались со странной медлительностью... Но если раньше все эти несообразности казались Даше такими забавными и милыми, теперь они ее почему-то начали пугать.

– Действие укола проходит, – проговорил мужчина, сидевший рядом с ней, взглянув Даше в глаза, – может быть, повторить?

– Мы минут через двадцать будем на месте, шофер взглянул на Дашу в зеркало заднего вида, – ничего, еще не совсем прошло. Думаю, и так доедем.

Даше захотелось плакать. Она еще не понимала, что с ней происходит, но в ее душе шевельнулся страх. И эти люди, которые везли ее в своей огромной черной машине, – кто они такие? Только что они казались ей добрыми, хорошими, надежными, но сейчас с миром что-то происходило и все хорошее в нем искажалось, подгнивало, червивело на глазах, и эти двое вызывали у нее беспричинный, жуткий, чисто физиологический страх... Беспричинный ли? Что они хотели от нее? Они о чем-то ее расспрашивали... О чем-то или о ком-то... Игорь!

Имя мужа вспыхнуло у нее в мозгу, как горящая надпись на стене во время Валтасарова пира, и это имя сразу же открыло запретную зону ее памяти.

Даша застонала и потянулась рукой к ручке двери, но сосед схватил ее за запястье. Машина ехала уже за городом. Она свернула с шоссе на узкую подъездную дорогу. Дорога сделала несколько поворотов и уперлась в красные железные ворота с угрожающей надписью белой краской: «Посторонним вход воспрещен».

Даша в ужасе оглядывалась по сторонам, но место было глухое, вокруг не видно ни души.

– Даже не думайте, – с усмешкой предупредил ее сидящий рядом мужчина, – здесь никого не бывает, так что от ваших криков пользы – как от козла молока.

– А я вовсе и не думала кричать, – ответила Даша, надменно пожав плечами.

Она действительно не собиралась кричать. Она осматривала местность на случай побега.

Водитель вышел из машины, подошел к воротам, нажал кнопку, и створки плавно разошлись. Машина въехала на огороженный глухим бетонным забором участок.

Даша думала, что за глухими заборами, скрывающими от любопытных глаз особняки «новых русских», таятся ухоженные сады, цветники, фонтаны и роскошные мраморные виллы – или, на худой конец, безвкусные, но помпезные многоэтажные бетонные коттеджи. Но здесь, за этим забором, она увидела унылую территорию, кое-где поросшую пыльным бурьяном, крапивой и чертополохом, а по большей части – глинистую, разбитую и заезженную следами многочисленных машин. В глубине участка стояло унылое бетонное строение производственного назначения – судя по нескольким широким воротам, скорее всего гараж. Здесь тоже было совершенно безлюдно.

Машина подъехала к гаражу и остановилась.

– Илья Олегович, мы в подвал? – спросил водитель, перегнувшись через спинку сиденья.

– Костя, я ведь просил – никаких имен! – поморщился Дашин сосед. Хотя, впрочем, теперь уже все равно...

«Ага, старшего зовут Илья Олегович, а молодого – Костя, – отметила про себя Даша, – хотя... как он сказал? – теперь уже все равно...»

От очевидного смысла этой фразы мороз пробежал у нее по коже.

Костя вышел из машины, открыл заднюю дверцу и, подхватив Дашу под локоть своей железной рукой, повел ее внутрь гаража.

В пустом полутемном боксе он откинул в полу квадратный железный люк. В темноту вели ступени железной лестницы.

– Спускайся! – приказал Костя, подтолкнув Дашу к люку.

– Ни за что! – Она вырвала локоть и отскочила в сторону.

– Что за ребячество! – поморщился Илья Олегович, вошедший в бокс с револьвером в руке. – Вы же прекрасно знаете, что все равно придется это сделать, так зачем же тратить впустую время и нервы? Вы ведь знаете, что нервные клетки не восстанавливаются!

– Тоже мне, остряк нашелся! – огрызнулась Даша. – Как хотите, в подвал я не полезу. А вдруг там крысы?

– Крыс там нет, – Илья Олегович повысил голос: видимо, эта дискуссия действительно его нервировала, – а в подвал ты все равно спустишься! В конце концов, мы тебя свяжем и спустим на веревке! А может быть, – он садистски усмехнулся, – сделать тебе еще один укольчик? Тогда ты все сделаешь с песнями и добровольно!

Даша вспомнила покачивающуюся, необыкновенно увеличившуюся комнату и, самое главное, ощущение тупой доверчивости, роднившее ее с овцой, послушно бегущей на бойню, и яростно замотала головой:

– Нет, не надо укол! Я сама спущусь!

– Вот так-то лучше! – Усмешка Ильи Олеговича стала еще шире.

– Только свет включите! – потребовала Даша, ступив на первую ступеньку лестницы и испуганно заглядывая в сырую темноту у себя под ногами.

– Не волнуйся, – ухмыльнулся Костя, – чего-чего, а света будет достаточно!

Он щелкнул тумблером на стене, и в подвале загудели лампы дневного света, озарив его мертвенным голубоватым сиянием.

Даша, осторожно держась за железный поручень, спустилась по лестнице. Костя ссыпался следом, последним неторопливо спустился Илья Олегович.

Подвал, в котором они оказались, представлял собой большое пустое помещение с грязными бетонными стенами в темных потеках сырости и плотно скрученных жгутах электрических кабелей. Посреди этого помещения стояли металлический стол с несколькими выдвижными ящиками, маленький шкафчик с ячейками картотеки, пара вращающихся стульев и в отдалении громоздкое металлическое кресло с массивными подлокотниками, отдаленно напоминающее зубоврачебное.

Вид этого кресла вызвал у Даши отвратительный озноб: она поняла, что подвал предназначен для допросов, а это кресло явно дожидается ее...

Она не ошиблась: Илья Олегович указал ей на страшное кресло и с фарисейской усмешкой проговорил:

– Присаживайтесь!

– Я уж лучше постою! – Даша попятилась, но Костя перехватил ее за локоть и подтащил к креслу:

– Илья Олегович сказал – значит, надо сесть.

Предчувствия не обманули Дашу: как только она опустилась в кресло, Костя застегнул на ее запястьях широкие кожаные ремни, а затем, опустившись на колени, такими же ремнями пристегнул ее лодыжки к ножкам кресла. Даша не могла больше пошевелиться.

– Скоты! – проговорила она сквозь слезы. – Только на это вы и способны – мучить беззащитную женщину!

Мужчины, казалось, не обращали на нее внимания, занимаясь собственным делом: Илья Олегович просматривал листки из ящика стола, а Костя собирал какой-то прибор с тумблером, реостатом и шкалой с делениями. Подсоединив клеммы прибора к электрическим проводам, он подключил другие его контакты к подлокотникам кресла, в котором сидела Даша.

Она поняла, что сидит на электрическом стуле, и у нее от ужаса волосы встали дыбом. Она хотела крикнуть, но из перехваченного спазмом горла едва вырвался хриплый шепот:

– Садисты!

Илья Олегович поднял глаза от своих листочков и уставился на Дашу, как будто впервые увидел ее:

– Ничего подобного. Садисты – это те, кто получает удовольствие от чужих страданий, а нам очень неприятно, что придется причинить вам боль, и я очень хотел бы этого избежать.

– Так за чем же дело стало? – Даша попыталась произнести эту реплику с иронией, но это ей плохо удалось: голос ее дрожал, и вместо иронии в нем звучал откровенный страх.

– Дело за вами, – жизнерадостно ответил Илья Олегович, отложив листки и всем телом поворачиваясь к ней, – если вы будете сотрудничать с нами – нам не придется прибегать к насилию.

– Что вы имеете в виду под сотрудничеством?

– Откровенность, откровенность и еще раз откровенность. Вы должны рассказать мне все, что знаете.

– Я и так уже все вам рассказала! – истерично вскрикнула Даша, покосившись на Костю, возившегося со своим прибором.

– Я так не считаю, – возразил мужчина вкрадчивым голосом, – я думаю, вы знаете гораздо больше, чем нам рассказали. Попробуем еще раз. Какие дела связывали вашего мужа с Борисом Векслером?

– Да не знаю я, – вскрикнула Даша, – честное слово, не знаю! Игорь вообще ни разу не упоминал Векслера и никогда не рассказывал мне о своих делах! Да меня это, честно говоря, устраивало... до тех пор, пока нас не обворовали...

– Обворовали? – Брови Ильи Олеговича поползли вверх. – Ну-ка расскажите! Когда это случилось?

– Четыре дня назад, – ответила Даша и сама удивилась своим словам. Неужели это произошло всего четыре дня назад? Неужели всего четыре дня отделяют ее от прежней жизни, спокойной и размеренной, когда она была уверена в завтрашнем дне, верила своему мужу, когда все было так хорошо и надежно? Неужели всего за четыре дня ее жизнь превратилась в сплошной кошмар, муж оказался лжецом и изменником и вообще бросил ее, сбежав неизвестно куда, а сама она ввязалась в самодеятельное расследование, в результате чего сидит теперь на электрическом стуле в ожидании пыток и скорее всего смерти?

– Четыре дня назад! – повторила Даша с непередаваемой интонацией, в которой смешались изумление, страх и тоска.

– Четыре дня? – переспросил Илья Олегович задумчиво и на какое-то время замолчал, углубившись в собственные подсчеты.

Наконец он снова поднял на нее глаза и потребовал:

– Расскажите подробно, что у вас украли, как это произошло...

Даша посмотрела на него с удивлением.

До этого момента она считала, что эти двое причастны к ограблению ее квартиры, связаны с Лизой, которая выманила Игоря в нужный момент, и со стариком, которого Лиза навещала в больнице. В уравнении оставалось только одно неизвестное: что Игорь прятал в квартире и ради чего, собственно, квартиру обворовали.

Но Илья Олегович с таким удивлением услышал об ограблении... Такое натуральное удивление не сыграешь, а главное – для чего ему играть перед ней? Значит, он об ограблении действительно не знал, соответственно, не знал ничего о Лизе, о старике из больницы...

В уравнении появились новые неизвестные, и Даша в этих неизвестных окончательно запуталась.

Во всяком случае, она решила не говорить о Лизе Бачановой, о том, как та выманила ее мужа из дому в ночь ограбления. Помимо прочих соображений, Даше просто показалось противно и унизительно посвящать постороннего человека в их отношения с мужем, разворачивать перед ним грязное белье...

Она рассказала Илье Олеговичу о том, как вернулась из Краснодара и застала обворованную квартиру, затем вкратце, не вдаваясь в подробности, упомянула о том, как сумела вернуть кое-что из украденного.

Илья Олегович слушал ее очень внимательно. Когда Лиза описала тех недозрелых мерзавцев, у которых сумела отбить свою шубу, мужчина посмотрел на нее недоверчиво и спросил, не упоминали ли эти подростки какого-то человека гораздо старше и опытнее их, так сказать, наставника и учителя. Даша помотала головой и спросила:

– Почему вас так волнует ограбление моей квартиры? Вас-то это с какого боку касается?

– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул мужчина, но потом смягчился, видимо подумав, что большего добьется от Даши более вежливым подходом, и сказал: – Ваш дорогой муж вместе со своим школьным дружком Векслером решил подзаработать и не придумал ничего более умного, чем шантаж. Векслер, скотина, работал на меня и очень многим был мне обязан, но это его не остановило. Ему попали в руки кое-какие снимки... Но о нем можно забыть.

Интонация, с которой были произнесены последние слова, испугала Дашу. Вспомнив разговор с Вероникой, она спросила:

– Что с ним?

– А вас-то это почему волнует? Он расплатился за свое предательство... А ведь вы едва вспомнили его фамилию! Откуда тогда этот интерес?

– Все-таки он одноклассник мужа... – Даша зябко передернула плечами, – а главное, я боюсь, что меня ожидает такая же судьба.

– Все зависит от вас! – Илья Олегович усмехнулся. – Если вы будете достаточно откровенны и поможете мне увидеться с вашим мужем, то за свою судьбу можете не волноваться.

«Так я тебе и поверила», – подумала Даша, но вслух произнесла другое.

– Честное слово, я не знаю, куда уехал Игорь! – повторила она как могла искренне. – И все-таки я не поняла, как вся эта история связана с ограблением моей квартиры!

– Вот женщины! – в сердцах воскликнул Илья Олегович. – Вам нужно думать о том, как спасти свою жизнь, а вас по-прежнему мучает любопытство!

– Может быть, если я буду знать, в чем дело, то смогу вспомнить еще что-нибудь важное, чему сейчас не придаю значения.

Даша сама не знала, для чего она пытается разобраться в ситуации. К чему ей информация, если она никогда не выйдет из этого подвала? Просто она пыталась тянуть время, пыталась ослабить бдительность двух монстров бесконечными разговорами.

– Может быть... – протянул мужчина, – черт с вами... все равно ваша осведомленность уже не имеет значения. Короче, ваш муж, как я думаю, прятал у себя сделанные Векслером фотографии, а при ограблении вашей квартиры эти снимки попали в руки третьему человеку.

– Вору, – уточнила Даша.

– Ну да.

– Я так поняла, что вы нашли этого вора и отобрали у него фотографии. Что же вам нужно от моего мужа?

Мужчина побагровел от злости:

– Сколько можно повторять? Я хочу допросить его и выяснить, что ему известно.

– А, я понимаю, – тихо проговорила Даша, – вы не нашли негативов ни у вора, ни у Векслера и хотите узнать, где они.

– Негативов, – передразнил ее собеседник. – Вы мыслите представлениями прошлого века! Эти фотографии сделаны с цифровой видеокамеры, без всяких негативов, они хранились у Векслера в компьютере.

«Ага, – подумала Даша, – вот почему у Векслеров испортили компьютер. Тогда какого черта им нужен Игорь? Могу поклясться, что в нашей квартире ничего больше не было... Но что им мои клятвы... Они убили Векслера, хотя он все им рассказал. И хоть они уничтожили все доказательства, но не захотели оставить в живых того, кто знал о фотографиях. И за Игорем они охотятся с той же самой целью. Что же такое было на тех снимках, раз они так боятся?»

Вдруг подал голос Костя, о котором Даша почти забыла:

– Шеф! Что вы с ней возитесь? У нас же нет времени. Я уверен, она наверняка знает, где ее муж. Давайте нажмем на нее слегка. Я готов, прибор в порядке...

– Костя, что за страсть к опытам с электричеством? – усмехнулся Илья Олегович. – Опять переборщишь, как с Векслером.

– Да я дам самую малость, вот увидите, она сразу заговорит.

– Ну что, – шеф повернулся к Даше, – может быть, вы добровольно расскажете нам, где скрывается ваш муж? Честное слово, мне не хотелось бы жестоко с вами обращаться. Но вот мой помощник очень нервничает. А он, вы понимаете, прошел «горячие точки», и нервы у него ни к черту.

– Да пошли вы все! – устало ответила Даша. – Я все равно ничего не знаю.

Илья Олегович поморщился, как будто выпил уксуса, и махнул Косте рукой:

– Ну ладно, по-хорошему она не понимает.

Костя передернул рубильник, и все Дашино тело пронзила судорога боли. Мышцы разрывались от страшного напряжения, из груди рвался дикий неуправляемый крик...

Рубильник разомкнул электрическую сеть, и Даша без сил обвисла в кресле. Должно быть, пытка продолжалась две-три секунды, но ей эти секунды показались бесконечными.

– Воды... – прошептала она, едва шевеля пересохшими губами.

– Вот видите, – с фальшивым сочувствием проговорил Илья Олегович, поднося к ее губам большую пластиковую бутылку с минеральной водой, – лучше расскажите нам всю правду, а то Костя просто рвется в бой, и следующий раз будет гораздо больнее.

– Скотина! – вскрикнула Даша, пытаясь головой достать своего мучителя. – Лживая сволочь!

Илья Олегович выронил бутылку, она упала на пол. Наклонившись за ней, мужчина зло бормотал:

– Нет ничего хуже, чем работать с женщинами. То ей пить дать, то...

Он не закончил свою фразу. В подвале неожиданно погас свет.

– Что за черт! Костя, ты, что ли, доигрался? Короткое замыкание устроил?

– Да нет, шеф, я ничего не делал, – Костя чем-то загремел в темноте, – сейчас попробую разобраться. Где-то обрыв кабеля... Черт!

Раздался звук падающего тела, и в ту же секунду свет в подвале снова вспыхнул.

Костя корчился на полу в луже, образовавшейся из разлитой минеральной воды, с оголенными проводами в руках. Провода рассыпали голубоватые искры.

Костино лицо было чудовищно перекошено, тело билось в мучительных судорогах.

– Не рой другому яму! – проскрипела Даша пересохшим ртом.

Илья Олегович, осторожно обойдя лужу, бросился к распределительному щиту, но, пока он разбирался с тумблерами и рубильниками, Костя затих и безжизненно вытянулся на полу. Спасать его было поздно.

Илья Олегович разразился длинной матерной тирадой. Даша выслушала его с чисто познавательным интересом, а когда он наконец закончил, проговорила:

– Поаплодировала бы, да руки связаны. Одно могу сказать: вы убедились в том, что у меня сильный ангел-хранитель и связываться со мной опасно для жизни, будь у вас хоть целый гарнитур из электрических стульев, так что лучше отпустите меня по-хорошему, пока с вами ничего не случилось!

– Размечталась! – прошипел мужчина, доставая из-под мышки пистолет. – Для тебя отсюда – один выход: в бетонный блок, где Векслер! Ты слишком много знаешь!

В это время над головами у милых собеседников грохнула откинувшаяся крышка люка, в проеме показался ружейный ствол, и решительный мужской голос прогремел:

– Насчет ангела-хранителя Даша права – он у нее очень сильный! Оружие на пол! Руки вверх! В противном случае стреляю на поражение!

Илья Олегович снова выругался – на этот раз коротко – и зигзагами бросился в дальний угол подвала. Там он распахнул незаметную издали маленькую дверцу, скользнул в открывшийся темный проем и покинул сцену, захлопнув дверь за собой.

Даша, все еще не веря в свое чудесное избавление, подняла глаза к люку и крикнула:

– Он убежал! Что же вы не стреляли?

По лестнице прогремели шаги, и перед Дашей появился тот самый худой скуластый мужчина в металлических очках, с ежиком коротко стриженных волос, которого она встретила возле своего подъезда, когда ее, одурманенную наркотиком, вели к машине.

Лицо его по-прежнему казалось Даше удивительно знакомым. И вдруг она вспомнила долгие зимние вечера в бабушкиной комнате, лампу под зеленым абажуром, толстые интересные книжки с чудесными черно-белыми картинками, проложенными папиросной бумагой, шкатулку палисандрового дерева и худенького мальчика в очках, который сидел рядом, забравшись с ногами в кресло, и читал Майн Рида или Фенимора Купера... Вспомнила она и последнюю встречу четыре года назад.

– Саша! – радостно воскликнула она, и мужчина улыбнулся, окончательно проявив сходство с тем мальчиком из далекого детства:

– Ну, слава богу! А я уж думал, ты меня совсем забыла!

– У меня просто крыша поехала – тебя не узнала. Но сам посуди – на меня столько всего навалилось, чуть не убили, а когда увидела тебя возле подъезда, я вообще была не в себе, они меня накололи какой-то дрянью... Кроме того, ты за последние годы очень изменился, стал интереснее и мужественнее...

– Что же я стою! – вскрикнул Саша и быстро отстегнул Дашу от электрического стула. Последнюю ее реплику он, к счастью, кажется, не расслышал.

– Пойдем скорее отсюда, а то вдруг еще кто-нибудь придет или этот твой знакомый вернется с подкреплением...

– Никакой он мне не знакомый! – обиделась Даша и тут же засыпала его вопросами: – А ты один? А как ты сюда попал? А откуда у тебя оружие?

Поднявшись вслед за Дашей по металлической лесенке, Саша кивнул на валявшийся возле люка обрезок водопроводной трубы:

– Оружие – вот оно, чисто психологическое. К счастью, при плохом освещении да снизу, из подвала, твой знакомый не разобрался, что это такое.

– Опять ты этого гада ползучего мне в знакомые записываешь! – возмутилась она.

Саша усмехнулся и продолжил:

– Как я сюда попал – да следом за вами. Когда увидел, как тебя ведут, – понял, что дело нечисто и тебе нужна помощь... Да и вид у тебя был такой странный... К счастью, я был на машине, поехал следом. Машин вокруг было много, и они не заметили слежки. На последнем участке поотстал – там было безлюдно, и меня сразу бы заметили. А потом, пока обнаружил это осиное гнездо да пока сумел пробраться внутрь и найти этот подвал – едва не опоздал с помощью... Хорошо, не слишком опоздал – никогда себе этого не простил бы... Короче, заглянул, увидел, что с тобой делают, и отключил питание главным рубильником, а через пару минут снова включил – рассудил, что кто-то из них полезет разбираться с аварией и может попасть под напряжение... Так и получилось.

– А я еще воду разлила! – гордо добавила Даша.

– Слушай, а во что ты вообще-то влипла? – удивленно спросил Саша и даже остановился. – Какие-то крутые мафиозные разборки! Ты что – в свободное от домашнего хозяйства время наркотиками для души приторговываешь или оружием?

– Да, и бен Ладен – это мой псевдоним, – усмехнулась Даша. – Ладно, поехали отсюда скорее, а то уж больно здесь уныло, – ее слегка передернуло, – я тебе по дороге все расскажу... Хотя все – это я погорячилась, всего я и сама не знаю.

Возле железных ворот стояла скромная темно-синяя «пятерка». Саша гордо погладил ее по капоту и открыл дверцу:

– Садись на моего Росинанта.

По дороге в город Даша как могла коротко рассказала своему спасителю о невероятных событиях последних дней. Саша выслушал ее с явным недоверием, слишком удивительно все это звучало, но, поскольку финальная часть трагедии протекала на его глазах, волей-неволей пришлось поверить и во все остальное.

Даша рассказала все – и про Лизу, и про подлое поведение собственного мужа, перед Сашей ей не было стыдно. Ведь раньше в детстве они дружили, она доверяла Саше многие свои секреты, и он никогда ее не выдавал.

Внезапно Даша почувствовала ужасную усталость – еще бы, столько пережить. После удара электрическим током все тело было какое-то не свое, неживое, в ушах стоял звон, руки едва двигались от слабости.

– Устала? – забеспокоился Саша. – Ты хорошо себе чувствуешь? А то, знаешь, сначала-то вроде ничего, а потом... может, заедем в больницу?

– Боже упаси! – испугалась Даша. – Что я в той больнице забыла? Вези меня скорей домой, там все пройдет.

Разумеется, у дома они встретили всех. У подъезда по пешеходной дорожке прогуливалась Белла Леонидовна со своим кокером. Она очень внимательно рассмотрела Дашиного спутника, а самой Даше сухо кивнула.

Когда они свернули к подъезду, навстречу попалась Лидия Ивановна – мамаша злополучного Лелика. Дамы прошли мимо друг друга с каменным выражением лица, только от Лидии Ивановны слышалось легкое шипенье, как будто сковородка со шкварками остывала на выключенной горелке.

И уже в самом подъезде на первом этаже под ноги ей бросился бультерьер Бакс, а его хозяин приветствовал Дашу не слишком любезно, когда заметил сопровождавшего ее Сашу. Бакс тоже тихонько рыкнул на него, но, поскольку Саша никак не прореагировал на этот рык, даже бровью не повел, бультерьер сделал вид, что ничего не случилось, и удалился, ведя за собой на поводке культурного Леонида. Зато на пешеходной дорожке буль вызвал форменный переполох среди дам преклонного возраста и их мелких собачек, когда набросился на ни в чем не повинного кокера Гошу с лаем и руганью. Гоша ничуть не пострадал, только очень обиделся.

Даша и не знала, какие страсти разгорелись по ее вине, она поднялась к себе на пятый этаж, открыла дверь и без сил повалилась на диван в гостиной.

– Может, приляжешь? – напомнил о себе Саша. – А я тогда пойду...

– Нет-нет, не уходи ни в коем случае! – встрепенулась Даша. – Мы же должны поговорить.

Она встала и сообразила, что хочет есть, но раньше требовалось принять душ, чтобы выветрить унылые запахи страшного подвала.

В холодильнике оставалось немного ветчины, масло, яйца.

– Я сам, – сказал Саша, – ты иди, занимайся собой.

Даша с радостью подчинилась. Когда она вышла из ванной, расчесывая мокрые волосы, омлет с ветчиной, перцем и сыром был уже готов, и Саша резал овощи для салата.

– Жена научила тебя готовить? – радостно спросила Даша. – Это очень кстати.

Он посмотрел неожиданно хмуро, и она примолкла.

К чаю нашлась в буфете забытая коробка конфет.

– В общем, – резюмировала Даша, допивая вторую чашку, – получается, что Игорь со своим школьным другом Векслером задумал шантажировать этого козла, который только что допрашивал меня в подвале. Кстати, кто он такой, интересно бы узнать?

– Не интересно, а просто необходимо, – поправил Саша, – ты что, думаешь, он оставит тебя в покое? Он же боится, ведь ты узнала про него слишком много.

– С одной стороны – да, а с другой стороны – что я знаю? Ну, шантажировали его школьные друзья, но чем? Что такое было изображено на этих фотографиях, чего он так боялся?

– Тебе не о нем надо думать, а о себе, – строго напомнил Саша.

– Да-да, – рассеянно ответила Даша, – но в дело вмешался случай... или не случай, а чья-то злая воля. Теперь я понимаю, отчего Игорь так разъярился, когда узнал про кражу. Доказательства увели из-под носа. Сначала он понадеялся, что воришки не обратят внимание на фотографии, но потом, когда узнал от меня, что в деле участвовало не только мелкое ворье, но и опытный человек, он сообразил, что его нарочно выманили из дома, подставив... или, точнее, подложив ему стервозную красотку Лизу в качестве приманки. Мой высокоморальный муженек не устоял, и, пока он с ней миловался, нашу квартиру обчистили. Игорь думал, что вор пришел именно за фотографиями, что еще в нашей квартире могло интересовать серьезного вора?

– Я знаю, – перебил ее Саша.

– Подожди, я сама скажу, – остановила его Даша, – ты ведь никуда не торопишься? Сейчас не поздно, восемь часов всего... Я хочу раз и навсегда разобраться в этом деле.

– Давай размышляй, – кивнул Саша.

– И вот Игорь тогда бросился к Лизе и стал на нее давить, куда только вся любовь делась! – злорадно продолжала Даша. – Тут я оказалась на высоте, проследила за этой Лизой до ее нанимателя. Такой, знаешь, благообразный старикан, на артиста Черкасова похож в роли профессора в фильме «Депутат Балтики». Помнишь, как бабушка Черкасова любила?

– Помню, – вздохнул Саша.

– Вор, которого, несомненно, послал этот старикан, явно искал что-то определенное, но заодно прихватил и фотографии, которые Игорь прятал в тайнике. Вор, судя по словам Ильи Олеговича – так зовут садиста из подвала, – попытался заняться шантажом, но неудачно. Насколько я узнала Илью Олеговича, он этого вора вычислил и убил – для него это самый привычный способ решения вопросов: как известно, нет человека – нет проблемы.

– Наверное, ты права, – кивнул Саша, – ну так ты поняла, для чего вор пришел в твою квартиру? Что он хотел украсть и украл?

– Ты не поверишь, – медленно произнесла Даша, – ты не поверишь, но получается, что этот благообразный старичок послал вора, чтобы он украл бабушкину шкатулку... тот самый палисандровый ящичек с безделушками, который ты отдал мне четыре года назад. Потому что больше вор ничего не взял – фотографии, деньги – восемьсот долларов – и бабушкину память.

– Почему же не поверю – поверю, – тяжело вздохнул Саша, – я это знаю...

– Откуда? Ты поэтому и пришел? – догадалась Даша. – Ну говори, я слушаю.

– Стыдно рассказывать, – он поник головой, – история такая неприглядная получается...

– Говори уж, – вздохнула Даша, – я ведь от тебя ничего не скрывала.

Больше недели назад Сашу Завадского попросили присмотреть подарок на юбилей одному из сотрудников фирмы, где он работал. Обойдя несколько магазинов и не найдя ничего достойного внимания, Саша заглянул в антикварную лавку на Загородном проспекте. Окинув взглядом увешанные третьесортными картинами стены, он подошел к витрине с миниатюрными безделушками.

Рядом с немецкими фарфоровыми статуэтками – трубочистами, пастушками и музыкантами – он увидел серебряного слоника, удерживающего хоботом чайное ситечко.

Саша замер, пораженный. Точно такой же слоник с ситечком остался после бабушки... Он стоял на полке французского шкафчика красного дерева в бабушкиной комнате. Но он там и должен находиться!

Может быть, это второй слоник, точно такой же, как бабушкин? Но у этого слоника, как и у бабушкиного, был сломан левый клык.

В глазах у Саши потемнело, и он поспешил домой.

Вернувшись с работы, его жена Ольга, не заметив настроения мужа, что-то начала у него выспрашивать. Саша, с трудом сдерживая бешенство, позвал Ольгу в бабушкину комнату. Открыв французский шкафчик, он показал на его почти опустевшие полки и срывающимся голосом спросил:

– Куда ты дела бабушкины вещи?

Ольга в первый момент отступила перед яростным взглядом мужа и испуганно забормотала:

– Какие такие вещи? Ничего не знаю! Я сюда вообще не заглядываю! Нужно мне твое барахло! – Но потом кровь бросилась ей в лицо, и она подскочила к Саше с истеричным базарным визгом: – А хоть бы и взяла! Тебе этот мусор дороже жены! Трясешься над своими черепками! Живем как нищие! Давно бы все это продали, машину поменяли, ремонт сделали! Дашке своей, стерве, шкатулку бабкину отдал, а она бешеных денег стоит, мне верный человек говорил! Да ты небось к этой шалаве давно уже шляешься!

– Ты с ума сошла! – вскрикнул Саша, заражаясь от жены истеричной яростью и пугаясь собственного злобного голоса, красного лица, трясущихся рук. – С ума сошла! При чем здесь Даша? Я ее сто лет не видел!

Ольга, почувствовав, что добилась своего – заставила мужа оправдываться и обороняться, уперлась руками в худые костлявые бока и двинулась на него, сверкая глазами:

– И не увидишь! А шкатулку ей отдал, отдал! А мне человек сказал, сколько она стоит! Продала бы ее – разбогатела бы! И плевала бы на тебя, недоумка!

– Что еще за человек? – Муж попытался перехватить инициативу. – Что за человек?

– Не твоего ума дело! Теперь он с Дашкой сторгуется, и все деньги ей достанутся!