Текст книги "Гарнитур из электрических стульев"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Annotation

Даша, раньше времени вернувшись в Питер от матери, обнаружила свою квартиру ограбленной. Неужели воры успели так все разгромить за те полчаса, что ее мужа Игоря не было дома? Он уходил на работу в восемь, а она приехала в полдевятого. Даша вызвала с работы супруга, который был очень недоволен тем, что приедет милиция. И вообще вел себя странно и агрессивно. Уже потом Даша догадалась: из квартиры, кроме денег, вещей и ее любимой шкатулки – памяти о детстве и бабушке, – исчезло что-то опасное и важное для ее мужа. Но он почему-то скрыл это от нее... Однако Даша не унывает: она уверена, что рано или поздно узнает тайну мужа, а заодно вернет шкатулку с любимыми безделушками…

Наталья Александрова

Наталья Александрова

Гарнитур из электрических стульев

Даша тяжело вздохнула и откинулась на сиденье.

– Можете не торопиться, – обратилась она к спине шофера такси, – я уже опоздала.

– То ей торопиться, то не торопиться, – тихонько проворчал водитель, – сама не знает, чего хочет.

– Я хотела мужа застать, пока он на работу не ушел, – объяснила Даша, – а теперь уже поздно, он в восемь утра из дому выходит.

– Что же делать, если по утрам в городе пробки? – философски изрек водитель. – А что, ключей небось нет?

– Да нет, ключи есть, – успокоила его Даша.

– Соскучилась, значит, – понимающе усмехнулся он, – ну, до вечера потерпишь.

Водитель был настроен доброжелательно и искренне пытался успеть, но Даше не очень нравилась фамильярность в его голосе, поэтому она не стала продолжать разговор.

Игорь, конечно, уже уехал на работу. За те два года, что они вместе, он ни разу не вышел из дома позже восьми утра. В конечном итоге даже хорошо, что они увидятся только вечером, – незачем мужу смотреть на нее такую – растрепанную, в помятом платье. Билет в купейный вагон достать не удалось, Даша ехала в плацкартном. Шумно, душно, всю дорогу внизу плакал ребенок.

Конечно, обратный билет у нее был куплен заранее, Игорь об этом позаботился, когда неделю назад она уезжала из Петербурга к маме. Но через три дня она вдруг ужасно заторопилась в Питер, сама не зная почему. Мама даже обиделась: они не виделись три года, могла бы дочка погостить подольше. Но Даша оставила Митьку, сдала билет и купила какой подвернулся – в плацкартный вагон.

Всю дорогу она волновалась – как там Игорь, что он ест, хватило ли чистых рубашек и белья, не одиноко ли ему, успевает ли позавтракать утром.

Ладно, все к лучшему, она позвонит мужу из дома на мобильный. Игорь не любит сюрпризов. Подумав так, Даша удивилась. С чего это она взяла, что муж не обрадуется ее приезду? Нет, разумеется, он будет рад, но только не любит никаких неожиданностей.

– Ну, вот она, твоя улица Ростроповича, – сказал водитель, – какой дом-то?

Вещей у нее было немного, Даша расплатилась с таксистом, взяла чемодан и еще сумку с абрикосами и пошла к подъезду. Кодовый замок, разумеется, был сломан, хорошо, что лифт работал. Даша нажала кнопку пятого этажа и перевела дух. Никто не встретился ей внизу у лифта, хотя на часах – половина девятого, но середина июня, время летних отпусков...

Даша подошла к дверям своей квартиры и с тайной надеждой нажала на кнопку звонка. А вдруг Игорь еще не ушел?

Звонок прозвенел в квартире как-то не так, слишком громко. Даша со вздохом повесила тяжеленную сумку с абрикосами на ручку двери и полезла в карман за ключами. Но вдруг дверь под тяжестью сумки отошла в сторону – она оказалась не заперта. В первый момент в глубине души шевельнулась радость – значит, она все же успела застать мужа, он просто открыл дверь, а потом вспомнил, что забыл захватить что-то важное, и вернулся на минутку в квартиру. Даша улыбнулась, рывком открыла дверь и закричала:

– Дорогой, а это я приехала!

Но крик застрял в горле, потому что в глаза бросился выломанный замок на второй двери. Даша поняла, отчего звонок звучал в квартире как-то странно, – просто вторая дверь была распахнута настежь. Она сделала шаг в прихожую, но сердце обожгло страхом: а вдруг воры еще там, в квартире? Тогда они со страху могут ударить ее по голове или пырнуть ножом...

– Кто тут? – крикнула Даша. – Я милицию вызову!

Открылась дверь соседней квартиры, и показался сначала рыжий кокер-спаниель, а потом его хозяйка, бодрая пенсионерка Белла Леонидовна.

– Дашенька! Ты приехала? – обрадовалась она. – Пораньше решила?

Тут она заметила испуганное Дашино лицо и насторожилась:

– Случилось что-то? Ты отчего такая бледная?

Даша молча показала ей на выломанный замок, потому что горло перехватило спазмом.

– Обокрали! – ахнула Белла Леонидовна. – Не входи, не входи, милицию будем вызывать, следы не затопчи...

Но кокер вырвался из рук хозяйки и влетел в Дашину квартиру с победным лаем.

– Гоша! – заорали хором Даша с соседкой. – Сейчас же назад!

Но пес скрылся в глубине квартиры, махнув хвостом. Даша с Беллой переглянулись и неуверенно ступили в прихожую. Там обувь была разбросана по полу, да еще двери шкафа распахнуты настежь, и валялись какие-то щетки.

В квартире было три комнаты, Дарья с замиранием сердца отворила дверь в гостиную.

– Боже! – выкрикнула она невольно.

В гостиной царил кавардак. Такой беспорядок не может устроить мужчина, когда он мечется в поисках свежей рубашки и подходящего к ней галстука. Такого не мог бы устроить и раненый носорог.

«Мамай прошел!» – вспомнила Даша бабушкину поговорку.

И действительно, только дикая орда – яростная, неуправляемая, стремящаяся все смести на своем пути – могла оставить после себя такое.

Все вещи из шкафов были выброшены и валялись на полу, а сами шкафы распахнуты. Посуда в серванте не побита, но видно было, что ее трогали и переставляли. Стулья валялись, ковер был весь измазан грязью с чужих ботинок. Диван почему-то раскрыт, а на журнальном столике – следы затушенных сигарет.

– Господи помилуй! – Белла Леонидовна в полном изумлении посмотрела на Дашу. – Это когда же они успели?

Даша, не слушая, рылась в ящике серванта – там лежали документы и деньги на хозяйственные нужды. Документы все были на месте, чего нельзя сказать о деньгах. Впрочем, она не была уверена, возможно, Игорь переложил их куда-то, пока она отсутствовала.

– Что взяли-то? – близоруко щурилась Белла Леонидовна.

Даша оглянулась: разумеется, отсутствовали видеомагнитофон и маленький переносной телевизор. Одежду, похоже, не тронули, только испачкали. Да кому нужна обычная повседневная одежда? Вот разве только...

Даша метнулась в прихожую, там в стенном шкафу висела убранная на лето ее песцовая шубка. Так и есть – шкаф был разворочен полностью, валялись какие-то рейки и досочки. Шубу унесли вместе с мешком.

Выскочил откуда-то в полном восторге Гоша, весь опутанный Дашиными колготками, гавкнул от полноты чувств и снова пропал.

Белла Леонидовна охнула и бросилась следом, а Даша вошла в спальню.

Широкая двуспальная кровать, покрытая шелковым золотистым покрывалом, была на месте, только покрывало выглядело так, будто его долго жевал крокодил. Зато туалетный столик был полностью разорен. Даша хранила там все свои немногочисленные драгоценности – несколько колечек, брошку и две пары сережек. Золотые вещи исчезли, валялась только дешевенькая бижутерия. И если выдвинуть ящик, то за ним к стенке туалета она приклеила скотчем восемьсот двадцать долларов – все, что удалось отложить на черный день. Даша так гордилась своей идеей, как спрятать доллары, думала, что никто не догадается выдвинуть ящик до конца.

Догадались, выдвинули.

У Митьки в комнате повсюду разбросаны игрушки и какие-то тряпки. Там брать было нечего. Даша вернулась в гостиную и без сил опустилась в кресло, которое почему-то стояло посреди комнаты.

Белла Леонидовна нашла своего кокера, избавила его от колготок и привязала в прихожей, после чего деловито принялась набирать 02. Когда Даша, очнувшись, вышла в прихожую, соседку уже переадресовали на их районное отделение и она описывала ущерб и диктовала адрес Дашиной квартиры.

– Будут, – сказала она, повесив трубку, – сказали, минут через сорок.

Привязанный Гоша обиженно напомнил хозяйке, что раз уж не дают порезвиться в квартире, то тогда пускай выводят на прогулку. Белла Леонидовна накапала Даше в рюмочку настойку пустырника и удалилась, пообещав вскоре вернуться.

Даша совершенно машинально заперла за ней первую, железную дверь – там замок был в полном порядке. Потом она побрела было в комнату, но на полдороге вспомнила о муже. Господи, она же не сообщила Игорю! А он тысячу раз твердил ей: «Что бы ни случилось, сразу же звони мне на мобильный. Какая бы ни была ситуация – потеряла ключи, вытащили кошелек в транспорте, захлопнула двери – сначала звони мне. Больше никуда, только мне. Я приеду и решу все проблемы».

Даша набрала номер мобильного телефона, который она помнила наизусть. Муж отозвался сразу же.

– Игорь, – заговорила она тихо, – это я.

– Ты откуда звонишь? – удивился он.

– Из дома. Я приехала пораньше...

– Вот как? – Совершенно машинально Даша отметила, что в голосе его нет особой радости. – Что-то случилось?

– Да, случилось, – ответила она, собравшись с духом, – ты только не волнуйся, с Митей все в порядке.

– Так в чем дело, не тяни!

– Я хотела тебя подготовить... Игорь, кажется, нас обокрали...

– Что? – Даша даже отшатнулась от телефона, так громко муж закричал на том конце. – Что значит – кажется? Да говори ты толком!

– Я приезжаю, а дверь открыта и замок выломан... все вещи разбросаны, телевизор унесли и шубу...

– Какая шуба, что ты несешь! – Муж кричал зло и яростно. – Сиди дома, дверь подопри и никого не впускай, слышишь? Я сейчас буду.

– Осторожней, не гони, ведь в общем-то ничего ужасного...

Она слышала, как муж скрипнул зубами и пробормотал ругательство, потом телефон отключился. Даша прошла на кухню – там было не так противно находиться. Хотя все ящики кухонного стола тоже были выдвинуты, ничего оттуда не взяли, потому что лежали там только ложки-вилки да всякая всячина, какая накапливается в любом доме, – старые темные очки, Митькина розовая пластмассовая свинка, которую он раньше так любил брать с собой в ванну, лупа со сломанной ручкой, раковина с берегов Средиземного моря...

Даша взялась за ящик, чтобы задвинуть его обратно, он с грохотом вывалился, вся мелочь рассыпалась по полу. Она присела и стала собирать барахло, сама не зная, зачем она это делает. Ящик был неполон и подозрительно легок, когда она пыталась вставить его на место, а раньше было не так. Даша попыталась вспомнить, чего же не хватает. И вспомнила: в самом углу в ящике лежал пакет, завернутый в полосатую холщовую тряпочку. В свертке находился маленький прямоугольный ящичек палисандрового дерева. Крышка открывалась не как у шкатулки, а вставлялась в пазы. А в ящичке на подложенном потертом куске мягкой кожи лежали разные дорогие безделушки, все, что осталось ей на память от бабушки. Дорогие они были только для Даши, формально особой ценности не представляли. Кому они понадобились? Если злоумышленники польстились на ящичек, то бросили всю бы мелочь здесь же, но на полу ничего похожего не было.

Даша получила ящичек после смерти бабушки четыре года назад и с тех пор не заглядывала в него. Часто ей хотелось посидеть, подумать, вспомнить бабушку, долгие беседы с ней, но делать это нужно было не наспех, в суете, а времени не находилось – Митька был маленький, потом столько всего навалилось, а когда в доме появился Игорь, Даша убрала сверток в дальний ящик кухонного стола. Ей почему-то казалось, что муж не одобрит ее сентиментальных воспоминаний, и не хотелось рассказывать никому о бабушке. Она ждала, когда Митька достаточно подрастет, чтобы рассказать сыну о ней. И вот теперь все пропало. Даша ни минуты не сомневалась, что воры, разглядев свою находку, просто выбросят ящичек на помойку. Стало так жалко, что сердце защемило.

Даша вспомнила, как сидели они с бабушкой темными вечерами под старой лампой с зеленым абажуром, как открывался волшебный ящичек и появлялась оттуда бутылочка темно-синего стекла, сложно граненная, как хрусталь. Бутылочка была плотно закрыта крошечной пробочкой, которая крепилась к горлышку тонюсенькой цепочкой, и когда Даша с трудом открывала пустую бутылочку, оттуда пахло чем-то далеким, таинственным и удивительно приятным. Потом на стол выкладывался тяжелый кованый браслет белого металла, похожего на серебро. В браслет были вправлены разноцветные камешки. Бабушка говорила, что браслет не совсем серебряный, а с примесями, и камешки недорогие, поделочные, но Даше казалось, что браслет замечательный и что носила его когда-то давно древняя скифская царевна с длинным черными косами, падающими из-под остроконечной шапки, отделанной мехом, а когда она скакала на лошади, косы извивались подобно змеям. Браслет был сломан и скреплен изнутри кусочком кожи.

Следующей как будто сама выпрыгивала из ящичка лошадка, выточенная из слоновой кости. На лошадке сидел крошечный всадник в доспехах и с копьем. Бабушка говорила, что всадник на лошади – все, что осталось от индийских шахмат, где белые фигуры были из слоновой кости, а черные – из эбенового дерева. Даша рассматривала искусно сделанную лошадку и представляла себе, какими были остальные фигуры.

Она прерывисто вздохнула и поднялась с колен. В это время раздался сердитый звонок в дверь. Даша испугалась, что это милиция, а Игоря еще нет, но, когда она открыла двери, муж стоял на пороге. Не сказав ни слова, он отодвинул Дашу и прошел в квартиру. Быстро оглядев прихожую, он направился не в комнату, а к стенному шкафу, отшвырнув ногой какие-то реечки и щепки. Зачем-то сунулся внутрь, когда и так было ясно, что шубу унесли. Отшвырнул Митькины санки и лыжные ботинки, коробку с Дашиными зимними сапогами.

– Шубы нету, – обреченно сказала Даша, – но знаешь, она все равно мне не очень нравилась...

Муж обернулся и посмотрел на нее. Она даже испугалась – таким страшным показалось ей его лицо. Губы тряслись, взгляд полыхал яростью. Увидев ужас в Дашиных глазах, он взял себя в руки, сжал зубы, так что по скулам заходили желваки.

– Еще телевизор, видик и все деньги, – сказала Даша упавшим голосом.

– Когда ты это обнаружила? – перебил муж, не слыша ее.

– В половине девятого, когда вернулась. Я решила вернуться пораньше, очень соскучилась, – добавила она робко.

Опять муж не обратил внимания на ее слова.

– Дорогой, я так торопилась, хотела тебя застать дома, но утром такие пробки... вот и опоздала. А ты когда из дому ушел?

– В восемь утра, ты же знаешь, – ответил он раздраженно.

– Значит, за полчаса они успели...

Муж пробурчал что-то злобное, Даша не расслышала, что именно.

– Я так испугалась, когда увидела, что дверь не заперта, – продолжала она, – а потом гляжу – и на второй двери замок выломан, и такой беспорядок... Как думаешь, милиция с собакой приедет? Может быть, собака след возьмет? Хотя какой тут след, максимум до лифта...

– Какая милиция? – Муж подошел к ней вплотную. – Какая еще милиция? Ты что – вызывала милицию? – Он уже крепко держал ее и тряс за плечи.

Даша так удивилась, что потеряла дар речи, только кивнула головой.

– Дура! – крикнул муж в полный голос. – Идиотка! Я же предупреждал тебя – никакой милиции! Говорил ведь – первым делом звонить мне на мобильный! Тебе что говори – все без толку! Дубина стоеросовая!

Даша хотела сказать, что милицию вызвала не она, а соседка, а она сама так растерялась, что не успела соседке помешать, но поняла, что муж еще больше разозлится. Он не любил в доме посторонних, и при нем Белла Леонидовна никогда не заходила.

Даша хотела все же призвать его к порядку – она не виновата, что их обокрали, и из квартиры последней уходила не она, а Игорь, так что обвинять ее в небрежности он не может, не она запирала двери. И почему он так против милиции? Порядок есть порядок, как говорит Белла Леонидовна, раз произошло преступление – стало быть, нужно вызывать компетентные органы.

Муж вдруг вскочил на ноги и забегал по прихожей, наступил на развязавшийся шнурок от ботинка, чертыхнулся и присел.

– Игорь, не нужно так расстраиваться, – мягко произнесла Даша, – вещи – дело наживное. Могло быть гораздо хуже, а так – главное, что мы живы и здоровы. И не ругайся на меня такими словами, пожалуйста. Я понимаю, что ты нервничаешь, но все же так нельзя, тебе потом будет стыдно.

Он поднял голову и посмотрел на нее с брезгливой жалостью, как на дебилку, пускающую слюни. Даше показалось, что она читает его мысли: «Что с тебя взять, с убогенькой...»

Ей стало нехорошо. Голова закружилась, и заломило в висках. Что такого она сказала, отчего он так разозлился? Даша видела, что муж в ярости. Так распалить себя из-за восьмисот долларов и далеко не нового видеомагнитофона? Но почему он срывает свою злость на ней?

Даша молча повернулась и ушла в спальню. Там она села на кровать и приложила руки к вискам. Перед ней стояло лицо мужа, и это выражение брезгливой жалости и презрения не давало ей покоя. Раньше Даше даже нравилось, когда он ее жалел, ей казалось, что так выражается его любовь. Муж вошел в спальню.

– Ладно, малыш, – произнес он нетерпеливо, – я, конечно, погорячился. Ты не обращай внимания.

Если бы такое случилось раньше, Даша немедленно подбежала бы к нему, ткнулась губами в ложбинку возле ключицы и затихла. Но сегодня все было по-другому, и она отчетливо услышала в словах Игоря другой подтекст. Он совершенно не раскаивался, что нагрубил ей, просто в его планы не входило ссориться с женой. Она будет плакать, потом дуться неделю, требовать внимания...

Даша сама удивилась своим мыслям. Никогда ей не приходило в голову так думать про мужа. Но сегодня она впервые за два года их брака посмотрела на него как бы с другой стороны.

От безрадостных мыслей ее отвлек звонок в дверь – приехала милиция. На пороге возникли трое – двое молодых парней, удивительно похожих друг на друга, и третий – невысокий рыжий мужичок с маленькими цепкими глазками. Этими самыми глазками он быстренько обежал прихожую и хозяев и представился участковым инспектором Кочетковым Иваном Васильевичем. Двое сотрудников милиции тоже показали удостоверения, но Даша не разобрала, кто они такие.

Один из молодых людей сразу же устремился на кухню и устроился там за кухонным столом с бумагами. Второй дружелюбно посмотрел на Дашу и предложил:

– Начнем?

– Что – начнем? – удивилась она.

– Процедуру опроса потерпевших, – охотно объяснил парень.

Появившимся у нее в последние несколько минут чутьем Даша уловила, как муж выматерился про себя. Даша рассказала, как приехала утром с вокзала, как заметила, что дверь не заперта, как вошли они с соседкой в квартиру.

– Нас кто вызывал?

– Она, Белла Леонидовна...

Парень подозвал участкового инспектора Кочеткова, который до этого бесцельно слонялся по квартире, прошептал ему что-то и услал к Белле Леонидовне, после чего принялся за Игоря.

– Когда вы ушли сегодня из дому?

– Как обычно, в восемь утра, – процедил Игорь, потом посмотрел на Дашу и произнес ласково: – Лапочка, сделай-ка нам всем кофе.

Дашу покоробило от его неискреннего тона, к тому же он никогда не называл ее лапочкой. Но милиционеры, похоже, ничего не заметили и на кофе согласились.

Даша молча нашла в шкафчике пакет кофе в зернах, включила кофемолку. Сварить решила в кофеварке – сразу большая порция, на всех хватит. На вкусный запах явились второй милиционер с Игорем. Поставила чашки, подала сахар и крекеры.

– Значит, вы утверждаете, что никому не давали ключей от вашей квартиры? – спросил опер, хрустя крекером.

– Никому и никогда, – твердо ответил Игорь.

– Ну а если потеряете ключи... знаете, некоторые оставляют верной соседке, а у нее вдруг объявляется из заключения внучатый племянник...

Игорь и Даша пожали плечами.

– Или теща познакомится в участковой поликлинике с очень приятной женщиной, пригласит ее в гости, а у нее на гвоздике в прихожей висят ваши ключи...

– Нам не нужно никому оставлять ключи, жена все время дома.

– Не работаете... – протянул оперативник.

– С ребенком сижу, – ответила Даша, – он сейчас у мамы в Краснодаре.

– Что ж, случай ваш типичный, – вздохнул другой оперативник, тот, что все время писал, – очень распространенный. Грабят квартиры по-страшному. То ли вы дверь плохо закрыли, – повернулся он к Игорю, – то ли они отмычку хорошую подобрали... А вы ключи не теряли? – с надеждой обратился он к Даше.

Она даже рассердилась – неужели у нее такой глупый вид?

– Если бы теряла, я бы запомнила, – с сарказмом ответила она.

После кофе один опер уточнил с Дашей список пропавших вещей:

– Шуба, видик, телевизор, колечки...

– И деньги – восемьсот долларов, – поддакнула она.

– Ну, с деньгами можете сразу проститься, – вздохнул опер, – а вот насчет вещей – звоните, узнавайте...

На прощание тот, что писал, еще немного поковырялся в дверном замке, покачал головой, и двое из милиции отбыли, сказав, что зайдут еще к соседке Белле Леонидовне.

Закрывая за ними дверь, Даша еще раз поразилась, как они похожи. Муж быстро отвернулся, чтобы не встречаться с ней глазами, и начал суетливо собираться на работу.

– Ты уж тут сама, малыш, разберись... время у тебя есть, – пробормотал он.

Даша решила не расслабляться и сразу же заняться уборкой – потом будет время подумать, как дальше строить отношения с мужем. Она переоделась в старые джинсы и приступила к разоренной гостиной – решила начать с самого трудного. Кое-какую одежду повесила в шкаф, кое-что запихнула в стиральную машину, вытерла пыль, замела начерно сор и, прежде чем пылесосить, вышла на лестницу с мешком мусора.

Мусоропровод находился между этажами. Большой пакет застрял в его узкой горловине, и пока Даша пыталась его протолкнуть, открылась дверь на нижнем, четвертом этаже и к лифту вышли участковый и двое из ларца, одинаковых с лица.

Даше почему-то ужасно не захотелось с ними встречаться, она юркнула в закуток между окном и стенкой мусоропровода и затаилась.

– Да что тут думать, Иван, – ворчал опер, – дело-то ясное, как апельсин. Мужик этот, потерпевший, врет как сивый мерин, что дома ночевал! Это же никак невозможно, чтобы за полчаса замок взломали, в квартире все перерыли и вещи унесли! Время-то утреннее, народ на работу спешит, а тут воры попрутся с сумками! Видик все-таки, да еще шуба... Обязательно кто-нибудь бы заметил!

У Даши в ее закутке потемнело в глазах. Усилием воли она сдержалась и затаила дыхание.

– Я еще похожу по квартирам, поспрашиваю... – с сомнением протянул участковый.

– Да фиг ли ты спрашивать будешь! – разозлился второй опер. – У тебя в этом парадном с осени сколько краж было?

– Ну четыре, – протянул участковый, – а вы ни одной не раскрыли...

– И все однотипные, – не слушая, продолжал опер, – люди куда-нибудь уезжают, а приходят – квартирку-то и обнесли...

– У меня и в соседних парадных кражи, – сказал опер, – только в этом больше всех почему-то.

– Почему-почему... – Опер понизил голос, и Даше стало не слышно, да и неинтересно. Ее волновало только одно: Игорь не ночевал дома! А где он тогда ночевал? И главное – с кем? Потому что Даша сразу поверила оперу насчет того, что Игорь врет. Опер вычислил это аналитическим путем, а она – интуицией. Так вот почему он так не хотел, чтобы приходила милиция! Боялся, что его выведут на чистую воду...

– Черта ли мы здесь стоим! – рассердился участковый. – Лифт ведь не работает.

Они пошли вниз. Даша очнулась и тихонько прокралась в собственную квартиру.

«Этого не может быть, – сказала она себе, присев в кухне на табурет, – потому что этого не может быть никогда! Игорь меня любит, он никогда не давал мне повода для ревности...»

А так ли это на самом деле? Ведь она и не пыталась контролировать мужа, предоставляла ему полную свободу. Она делала это бессознательно, просто верила его словам, когда он приходил поздно и отговаривался делами. И действительно, он выглядел усталым и озабоченным, уж жена-то всегда поймет, от любовницы муж возвращается или нет. Запах чужой женщины она учует издалека.

А если от мужа пахло спиртным – он и не скрывал, что был в ресторане с партнерами по делам. Даша вдруг поняла, что не знает толком, где муж работает – замдиректора в какой-то фирме, а в какой... Она никогда этим не интересовалась, она замкнулась в своем трехкомнатном мирке, где на кухне – розовые занавесочки в оборочках, а в детской – Митька, такой теплый и родной... Прошлой осенью сын пошел в первый класс, и Даша была полностью поглощена его учением. Домашнее хозяйство, общение с сыном и такими же, как она, молодыми мамами – вот и все ее интересы. Муж такое ее времяпрепровождение только приветствовал, ему нравилось, что жена всегда дома.

И вот стоило ей уехать на неделю... Спокойно, сказала себе Даша, еще ничего не доказано. Если сейчас она полезет к Игорю с упреками, он просто пошлет ее подальше. Но даже если и так, если Игорь ночевал у какой-нибудь женщины, то что с того? Ну мало ли с кем не бывает, если бы не ограбление, Даша никогда бы про это не узнала.

Машинально она вымыла чашки, вытерла со стола, и тут снова раздался звонок в дверь – пришел участковый.

– Вы извините, – смущенно проговорил он, – совсем замучился по этажам без лифта бегать. Не дадите ли водички попить?

– Так проходите! – пригласила Даша. – Чаю могу налить или кофе, я ваших поила...

Инспектор приободрился и прошел на кухню. Он уселся за стол, одобрительно оглядел прибранную кухню и вздохнул. Даша истолковала его вздох по-своему:

– Хотите, горячий бутерброд сделаю? Проголодались небось, по этажам-то бегать...

– Можно, – подумав, согласился инспектор.

Даша мигом вспорола вакуумную упаковку ветчины – сама накупила продуктов неделю назад, чтобы Игорю было чем питаться, пока ее нет, – уложила ветчину на большой ломоть хлеба, украсила сверху кусочками маринованного огурчика и посыпала тертым сыром.

– Через три минуты будет готово! – заявила она, включая микроволновку и наливая участковому кофе в большую кружку.

Дзын-нь! – печка выдала продукцию.

– Кушайте, – улыбнулась Даша инспектору как старому знакомому, – не стесняйтесь.

Тот не заставил себя просить.

– Домовитая вы женщина, – сказал он со вздохом, съев первый бутерброд, – и готовите хорошо.

Даша умилилась и положила ему второй.

– А что, Иван Васильевич, – начала она, – верно, что с осени в подъезде четыре кражи было?

– Верно, – согласился он.

– А отчего же ни одну не раскрыли? – продолжала Даша.

Участковый нахмурился, но поглядел на бутерброд и ответил:

– Так ведь как их раскроешь... Они ведь либо ночью вскрывают квартиры, когда хозяева в отъезде, либо днем, когда все на работе. И берут-то всего ничего, вот как у вас. Дом у нас самый обычный, люди живут не то чтобы бедно, но и небогато. Опять-таки сейчас время такое – никто не хочет связываться.

Народ квартиры меняет, все время жильцы новые, ходят, вещи носят. Вот вы, например, всех жильцов в своем парадном в лицо знаете?

– Нет, конечно, – растерялась Даша, – но многих. Значит, говорите, четыре кражи было, наша пятая. Но позвольте, ведь это же дураку ясно, что кто-то из нашего подъезда – наводчик. Сидит у окна и смотрит, когда кто выходит, кто летом на выходные всей семьей на дачу едет, а потом ночью спокойно они влезают!

– Ну, вы уж целый преступный сговор углядели! – усмехнулся участковый. – Прямо банда у вас, получается, орудует...

Даша упрямо молчала. Ей показалось, что глаза участкового насмешливо блеснули – дескать, чем милицию критиковать, лучше бы за мужиком своим присматривала. Но факт остается фактом: в квартиру залезли. Хоть ночью, хоть утром, но все равно кто-то заранее знал, что в квартире никого нет.

– Что теперь будет? – спросила она.

– Да ничего не будет, – вздохнул он, – дело заведут, вас на допрос вызовут, возможно, вещи и найдут. А только не советовал бы я особенно на это надеяться.

– Я понимаю.

– Вы женщина хозяйственная, муж зарабатывает, я так понимаю, неплохо, – продолжал Иван Васильевич, – наживете еще имущество-то.

Снова в его словах Даша уловила скрытый подтекст – дескать, не переживай, ну сходил мужик налево, с кем не бывает...

Участковый походил еще немного по квартире, осмотрел разоренный стенной шкаф, потрогал рукой полки, отколупнул штукатурку. Даша отметила, что в шкафу что-то не так. То есть во всей квартире сегодня все было не так – их ограбили, но когда Даша в первый раз осматривала прихожую, возле разоренного стенного шкафа валялись реечки и доски небольшого размера. Теперь же ничего этого не было, просто в шкафу зиял пролом со стороны прихожей. Странно, когда же Игорь успел все убрать? Очевидно, когда она боролась в спальне с головной болью. И зачем ворам нужно было ломать стенку? Гораздо удобнее вытащить шубу через открытую дверцу шкафа.

– Пойду я, – прервал ее безрадостные мысли участковый, – дел еще много. Если что... – он нацарапал на клочке бумаги телефон, – звоните, обращайтесь.

Напоследок он еще раз внимательно осмотрел замок на входной двери.

– Хороший у вас замочек, дорогой, – произнес он задумчиво, – жалко менять...

– Придется, – вздохнула Даша, – раз открыть его так просто...

Инспектор быстро глянул на нее цепкими серыми глазками, хотел что-то сказать, но передумал, вежливо попрощался и удалился. Не успела она закрыть за ним дверь, как Белла Леонидовна возникла на пороге своей квартиры. Кокер Гоша был предусмотрительно заперт, и его обиженный лай несся из глубины квартиры.

– Ушли? – осведомилась соседка. – Что сказали-то?

– А что они могут сказать? – Даша пожала плечами. – Будут искать... А найдут ли...

– Не найдут, – категорически заявила Белла Леонидовна, – и не надейся! С шубой простись навеки.

– Да бог с ней, с шубой! – Даша махнула рукой. – Летом я еще буду о шубе думать...

– И правильно, не расстраивайся из-за барахла. Вы молодые, еще наживете.

– А что, Белла Леонидовна, вы что-нибудь знаете про кражи в нашем подъезде? – спросила Даша просто так, на всякий случай, у нее еще не было никаких планов.

– А как же! – оживилась соседка. – В октябре у Красноперовых с шестого этажа квартиру вскрыли, они на выходные всей семьей на дачу уехали, под Новый год – у Брониславы Генриховны с седьмого... Она на праздники к сестре в Москву решила прокатиться...

– И небось всем соседям рассказала, что уезжает...

– Ты что это, Даша, на своих, что ли, думаешь? – вскинулась соседка.

И, поскольку та молчала, Белла Леонидовна пробормотала:

– А в марте Николай Иваныч – знаешь, инвалид, что на третьем этаже живет, лег в госпиталь. Так жена к нему ездила каждый день как на работу. Да еще подолгу там находилась. Их тоже обокрали, да взяли-то всего ничего: денег немножко да коврик со стены, больше у стариков и брать было нечего. Опять-таки на майские праздники молодая пара с ребенком, что на первый этаж недавно въехали, на дачу подались. Их тоже обчистили.