Текст книги "Голос Ветра (СИ)"

Автор книги: Наталья Литтера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5. Дирк

Пока я в ожидании дочери читал донесения, за окном совсем стемнело. Но она так и не пришла. И мне не нравилось это непослушание. Поведение Леоны все больше и больше настораживало, дочь стала вдруг похожа на ту строптивую девчонку, которой была в пору своей дружбы с Озой.

Но я знал, что такое положение дел долго не продлится, очень скоро все изменится, и Леона вновь станет послушной. Те новости, которые она приносила, были очень и очень ценными. Глупая девчонка пыталась что-то утаить. Важное, по ее мнению. Ей просто не приходило в голову, что при необходимости достать бумаги королевы было совсем не трудно. Любую услугу можно оплатить. Что меня действительно интересовало, так это положение менестреля при дворе и его встречи с юной женой Альфо. Все эти вечерние концерты, где певец исполнял баллады только для Анэ и ее дам, все эти любовные песенки... Кажется, мой план работал. Я знал с самого начала (достаточно было только поглядеть на молодых на свадьбе), что из затеянного Элейной брака мало что получится. Альфо слишком любил себя и развлечения, чтобы проникнуться нежными чувствами к малышке. Королева-мать, как всегда, была слепа в своей любви к сыну. А Анэ рано или поздно нужно будет утешение, и когда вышел тот певец, я понял, какую карту можно попробовать разыграть. Конечно, пока оба держались приличий, но это всего лишь вопрос времени. Альфо почти уже забросил свою жену, девочка при дворе осталась одна, потеряна, а рядом такой мужчина – взрослый, сильный и... влюбленный. Все складывалось как нельзя более удачно. Оставалось только ждать.

А дальше... дальше... отбросил в сторону бумаги и встал. В движении всегда думалось легче, поэтому я стал неторопливо прохаживаться по просторной комнате.

Рано или поздно влюбленность Фьюго должна была стать очевидной для всех, Анэ к тому времени имела все шансы забеременеть, ведь Альфо не настолько болван, чтобы не выполнять супружеский долг, и тогда нужно было не упустить момент – начать распространять слух о том, что ребенок может быть и не королевских кровей. Такая сплетня ощутимо подорвала бы почтение к королевской семье.

К тому же, уже настала пора оповещать народ Виндленда о похождениях Альфо. Я думал сделать это с помощью памфлетов и представлений бродячих театров.

Ларго предоставил достаточно историй, которые могли бы служить отличной основой как для сатирических песенок, так и для скабрезных представлений.

Именно в тот вечер я решил, что надо действовать. Предпринимать шаги раньше было невозможно из-за малолетства короля, народ мог не поверить. Но женатый мужчина, почти правитель – это совсем другое. Уже надо было потихоньку пускать слухи... или нелицеприятную правду. Пожалуй, второе больше соответствовало действительности. Я всегда умел ждать. Наконец, дождался.

При этом сделать все хотелось очень умно и аккуратно, ведь моей целью было устроить скандал по поводу отцовства будущего наследника королевства.

Элейна в такой ситуации не пугала. Что могла сделать глупая похотливая женщина, которую весь Виндленд до сих пор считал чужой? Ни-че-го. Другое дело Ро... Я не мог придумать, как им управлять, чем его подкупить. Этот человек был абсолютно непредсказуем. Я не сумел посеять вражду между Ро и Гардом, более того, совсем недавно очень ясно увидел, насколько эти двое дружны, не смотря ни на что. Мне это не нравилось. Так же, как не нравилось и обсуждение луков-трехстрелов на Королевском совете. Если до того момента я еще хоть как-то мирился с любовником Элейны, терпел его, то после спора о закупках нового оружия знал точно: Ро – помеха.

Еще так некстати оказалась эта Говорящая со своими предсказаниями, но ей бы я рот заткнул... если бы снова не Ро. Ро и Гард. Они стали лишними в игре и, если верить последнему разговору с Леоной, завтра эти двое собирались на охоту. Глупышка, стараясь не докладывать слишком много о королеве, заполняла свою речь пустяками. Как она думала. И не подозревала о том, что выдает действительно полезные сведенья.

От Гарда не было никакого прока. Судя по всему, моя дочь оказалась бесплодной, ибо столько лет находилась в браке, да так и не понесла. Бесполезная девчонка. Зато я был вполне силен для того, чтобы зачать сына, и мысли о новой жене нравились мне все больше и больше.

Долгое время, делая ставку на брак дочери и ее будущего ребенка, я не торопился проститься со своим многолетним вдовством, однако, ситуация изменилась. И если мои расчеты на переворот оправдаются – я мог бы стать королем Виндленда и зачать короля Виндленда.

Человек, который должен был прийти, запаздывал. Наворачивать круги по комнате уже порядком надоело, и я недовольно посмотрел на дверь, а затем бросил взгляд на стол, заваленный бумагами. Началась ночь и возвращаться к чтению не хотелось.

Однако... я не любил ждать. Наконец, незаметная маленькая дверь в дальнем углу кабинета открылась, и слуга ввел гостя, после чего сам удалился, плотно закрыв за собой створку. Стены кабинета были обшиты резными деревянными панелями, и тайная дверка не бросалась в глаза, отлично замаскированная причудливым орнаментом.

Человек остался стоять в углу, а я не приглашал его пройти. Сразу перешел к делу:

-Как вы знаете, завтра будет охота.

-Да, господин, – мужчина низко склонил голову.

-Все ли у вас готово?

-Все готово, господин, ни о чем не беспокойтесь – голова склонилась еще ниже.

-Я надеюсь, что результат охоты будет именно таким, на который я и рассчитываю.

-Ваши ожидания оправдаются.

Глава 6. Оза

Несмотря на то, что после Королевского совета прошло уже достаточно времени, воспоминания о нем не покидали. За закрытыми дверями произошло слишком много того, от чего трудно было отмахнуться, поэтому острота слов с течением времени не стиралась. Наоборот, я все сильнее чувствовала беспокойство, а в голове теснилось множество вопросов. Почему Дирк при всех высказал недоверие к Песне Ветров? Почему он пытался выставить меня перед первыми лицами Виндленда глупой и незнающей? Ответ здесь мог быть только один: я ему мешала. Из чего сразу же возникали новые вопросы: ему мешала именно я или мои предсказания? И почему регент так несерьезно отнесся к рассказам о луке-трехстреле? Это демонстрация своего отношения к оружию или к Ро и Гарду?

Я не верила, что Дирк мог так запросто отмахнуться от подобной новости, ведь нас всегда защищали Ветра, и если появилось что-то, способное противостоять им – это было очень серьезно. Как лорд-протектор, Дирк не мог не принять к сведенью заявление Ро. И тем не менее, он это сделал. Почему?

А, может, новость вовсе не была для регента новостью? Тут что-то было. И что-то не очень хорошее, я чувствовала.

В довершение ко всему, я никак не могла выбрать мужчину. Время шло, а мужчина так и не появился. Это беспокоило.

Все настолько запуталось и переплелось и не давало покоя, что я решила поехать в столицу на встречу со Слепой Ией. Если кто и мог многое понять и объяснить, то только она.

Дни становились все короче, а к ночи настолько холодало, что приходилось даже затапливать очаг. Ветер пел почти каждый вечер, поэтому я не могла покидать лес надолго, нужно было внимательно слушать послания. В такую пору лучше вообще никуда не выезжать, но я все же рискнула и, надев поверх теплого шерстяного платья плотный плащ, отправилась в путь на рассвете. Не могу сказать, что была хорошей наездницей – нечасто совершала конные прогулки, однако Агнесса была смирной и послушной лошадью. Через несколько часов, как раз, когда часы на городской башне пробили полдень, я передала поводья конюху и направилась к Королевскому замку.

Однако, зайти в комнату в высокой башне не удалось, дверь оказалась закрыта. Это было очень странно. Никогда Слепая не запирала дверь своей комнаты. Я немного постояла в растерянности, а затем тихонько постучала. Через несколько мгновений раздался звук проворачиваемого в замке ключа, и из-за приоткрытой двери показалась голова мальчика, что прислуживал Ие. Он был встревожен и выглядел усталым.

"Ний, «– вспомнила я. – Его зовут Ний.»

-Я хочу поговорить с твоей хозяйкой.

Мальчик вышел на площадку и тихо, но плотно прикрыл за собой дверь.

-Это невозможно, госпожа. Ия больна.

-Больна?

-Да. Вы же знаете, как любит она сидеть у раскрытого окна, а холода в этом году пришли рано и, видно, застудили. Уже три дня как она не встает с постели и не принимает ничьих вещей. Каждое утро я объявляю паломникам, что Слепой Ие нездоровится. Да и которую ночь не спит она из-за сильного кашля. Вот только сейчас задремала.

На лице мальчика появилось упрямое выражение, когда он добавил:

-Я знаю, что вы Говорящая, но все равно будить Ию не буду!

-Не надо, – я успокаивающе положила руку на плечо Ния. – Не буди, пусть провидица отдохнет. Завтра пришлю тебе трав, отваром которых будешь ее поить.

Мой спокойный голос подействовал на мальчика умиротворяюще, его озабоченное лицо немного разгладилось.

-К сожалению, я не могу надолго оставаться в столице, потому что к вечеру должна возвратиться в лес, но если Ия проснется через пару часов и сможет принять, ты найдешь меня в маленьком садике.

Мальчик усердно закивал головой:

-Я знаю этот сад, там любит проводить время королева Анэ.

-Вот как?

Не думала, что такое уединенное место могло быть интересно кому-то еще кроме меня.

Сколько бы раз я ни посещала Королевский замок, никогда никого не встречала в том саду. Очень надеялась, что не встречу и на этот раз.

Недомогание Ии встревожило не на шутку. За всю свою жизнь я не могла припомнить, чтобы она болела, что бы пропустила хотя бы один день и не дала совет страждущим, которые ждали по утрам у ворот замка.

Может, это знак беды? Ветра всегда любили Ию, до самых холодов сидела предсказательница у раскрытого окна, подставляя им свое слепое лицо.

Вот с такими невеселыми мыслями я достигла сада, где, к своему облегчению, не застала юную королеву.

Цветы уже почти совсем отцвели, остались только самые стойкие, яркие, как огненное зарево. Последние цветы особенные, они кажутся прощальным багрово-золотым пожаром, после которого останется лишь аскетичная красота холода.

Сидеть на каменной скамейке не хотелось, поэтому я стала неторопливо прохаживаться по тропинке между увядших цветников, наслаждаясь тишиной. Однако вскоре уединение было нарушено. Подняв голову от куста, с которого собирала в ладонь семена, я увидела мужчину. Он стоял у самого входа в сад и, казалось, кого-то искал. Я его вспомнила. Это был тот менестрель, что пел на королевской свадьбе.

И вдруг почувствовала, как в горле пересохло. Тогда, покинув после праздника столицу, я и забыла про этого мужчину, забыла, с каким чувством слушала его песни, но сейчас, неожиданно увидев, вновь ощутила волнение. Было что-то в нем такое... завораживающее. Заметив меня, менестрель наклонил в знак приветствия голову и собрался было уходить, но мне не хотелось его отпускать.

-Вы кого-то ищете? – сказала первое, что пришло на ум, чтобы завязать беседу. Голос прозвучал немного хрипло, поэтому пришлось слегка откашляться. Зато он лишился возможности уйти – нельзя оставить без ответа вопрос дамы.

-Мне показалось, что я забыл здесь лист со стихами. Но, наверное, ошибся, или, что наиболее вероятно, ветер давно уже унес бесполезное сочинение.

Менестрель не уходил, но и не делал попыток пройти внутрь сада, поэтому, чтобы не кричать, мне самой пришлось приблизиться к мужчине.

-Вы певец, я вас узнала, вы были приглашены на королевскую свадьбу.

-Именно так, госпожа, – его голос звучал спокойно, да и сам мужчина казался невозмутимым.

-Думаю, что забытые стихи найти будет сложно, если только похитители– Ветра не захотят пропеть понравившуюся им балладу.

-Вы думаете, им понравится?

Это уже немного походило на флирт.

-Если ваша новая песня не хуже свадебных, то я просто уверена, – губы сами раздвинулись в улыбке.

-Откуда вы знаете, что может понравиться Ветрам, а что нет?

-Я Оза, Говорящая с Ветрами.

-О... простите..., -кажется, эта новость пробила небольшую брешь в его невозмутимости, – Я не знал. Я никогда не видел Говорящую... Я не думал встретить Вас в этом саду...

-Почему? Говорящая, такой же человек.... женщина...

-Да, простите, госпожа, – пробормотал он. – Сказал глупость. Просто никак не ожидал...

Он поклонился низко, с почтением, так, как и положено приветствовать жрицу. Однако непринужденность разговора нарушилась. Зато я получила полагающиеся мне почести.

Но хотелось совсем другого! Этот низкий обволакивающий голос, само чувство близости мужчины, мужчины необычного, притягательного, оно будоражило. Необходимо было возвратить утерянную легкость.

Я улыбнулась.

-Мне кажется, у менестрелей и Говорящей есть многое общего.

– Госпожа?

Я медленно пошла по дорожке, ведущей вглубь садика. Ему ничего не оставалось делать, как следовать за мной.

-Мы умеем слышать Песни и понимать их, умеем улавливать зарождающуюся мелодию и читать души людей. Если, конечно, менестрель настоящий, а не обычный певец легких песенок, а Говорящая потомственная.

Я резко остановилась и посмотрела на мужчину в упор.

Он медленно проговорил:

-Вы правы.

Глава 7. Вайора

Не заметила в пяльцах иголку – уколола руку.

Выглянула в окно – уколола душу.

Гард приехал ближе к ночи, чтобы утром отправиться вместе с братом на охоту.

Я не вышла.

Никогда не выхожу, когда он приезжает.

Только не сплю.

И провожаю, долго глядя в окно.

Приложила палец ко рту – почувствовала вкус крови.

Не страшно. Ранка заживет.

Осталась стоять у окна. Когда теперь увижу в следующий раз?

Он после охоты к нам? Или к жене?

Почти равнодушна. Только рана не затягивается.

Противно сосет под ложечкой.

Они любят охотиться без свиты. Вдвоем.

Ро пришпорил коня.

Гард обернулся. Посмотрел на мое окно.

Едва успела спрятаться.

Уехали. Двор опустел.

Низкое пасмурное небо.

Кровь на пальце.

Иголка в пяльцах.

На глазах слезы.

Глава 8. Гард. Ро. Вайора

Гард

Я оглянулся, потому что не мог уехать просто так. Я всегда оглядывался. А вдруг?

И в этот раз почему-то показалось, что в окне мелькнул силуэт.

Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но очень хотелось ее увидеть, хотя бы на мгновенье. Хотя бы тень. Вайора не пряталась, нет, она просто не желала меня знать.

То, чему я стал виной – не прощают, и время, проведенное в замке Ро, было мукой. Я никогда не отказывался от его гостеприимства, ведь это была возможность оказаться рядом, знать, что где-то совсем близко, за стеной – она, Вайора, женщина с темными волосами и синими глазами. Я не мог там спать, зная, что можно просто открыть дверь... можно... Нельзя.

Заставив себя больше не оборачиваться, я пришпорил коня и стал нагонять Ро, от которого уже порядком отстал.

Морозный утренний воздух бодрил. Нас ждала охота.

Ро

Я предвкушал удачный день. Гард давно не посещал наши края, и вечером за кубком вина было решено, что мы загоним хорошего крупного оленя. Самое время.

Думаю, именно поэтому, достигнув леса и пустив коней знакомой тропой вглубь чащи, я, глупец, расслабился и не был готов к тому, что вскоре произошло. Лишь когда оказался на земле и увидел рядом лошадь Гарда с переломанными ногами, понял, как глупо мы угодили в ловушку. Мой конь, похоже, уберегся и ускакал прочь. Во всяком случае, я услышал стук удалявшихся копыт.

Вот задница. Старый прием – перетянутая через дорогу веревка, которую почти невозможно заметить, если несешься вскачь.

Времени на раздумья не было. Я быстро поднялся на ноги. Рука сама потянулась к ножнам.

Они выбежали из-за кустов всего через мгновенье. Сколько их было – сосчитать не смог. На меня кинулись двое, краем глаза увидел, что кто-то еще побежал в сторону неподвижного тела Гарда.

Гард

Иногда в решающих ситуациях у человека вдруг появляется чутье, такое, которое бывает у зверя, и благодаря этому чутью ты выживаешь.

Я лежал на земле, не в силах пошевелиться из-за острой боли в ноге. Наверное, именно боль и привела меня в сознание, сложно было даже отрыть глаза, но я открыл, потому что совсем рядом слышал звук борьбы.

Его не спутать ни с чем.

Я не мог встать, не мог вынуть из ножен меч и лишь беспорядочно водил ладонью по земле, повинуясь тому самому чутью.

Скоро свет загородила высокая фигура воина. Он видел, что я беспомощен и совсем не опасался сопротивления, неторопливо замахиваясь тяжелым мечом. В это самое время я и метнул нож, который каким-то чудом выпал из седельной сумки, прикрепленной к седлу. Я всегда брал с собой на охоту запасной нож.

Кинуть оружие в полную силу не сумел, но здесь все решали неожиданность и меткость. Острие угодило прямо в глаз, повалив тяжелое тело на меня, на раненую ногу. Боль стала невыносимой, и я потерял сознание.

Ро

Просто эти сукины дети не были на войне. Даже самые отъявленные головорезы, угодив на поле боя, частенько мочатся с непривычки в штаны. Те, с которыми пришлось иметь дело, были неплохи, давно не новички. Вот только я не разучился драться и чувствовать опасность.

Когда душа одного отлетела к Ветрам, из леса выбежала еще пара разбойников. Охота, кажется, все-таки шла, и дичью в ней был я.

Сдевав выпад и сумев повернуться так, чтобы взглянуть на Гарда, я увидел поваленное тело. Значит, он жив и сумел дать отпор. Только не надолго. К другу сразу подбежал следующий, а меня теснили двое.

Собираясь на охоту, я не взял с собой длинный меч, которым, в случае неприятностей, неудобно сражаться среди кустов и веток. Клинок в моей руке был короткий – для ближнего боя, и он отлично спасал жизнь, позволяя не только быстро передвигаться. Это оружие было гораздо легче того, что у моих противников, поэтому я мог драться одной рукой, держа оборону, в то время как вторая нащупала на поясе кинжал. После этого я быстро отступил за дерево, чтобы выгадать мгновенье, достаточное для броска.

Кинжал попал в цель, Гарду больше не грозила опасность, и настоящее веселье началось.

Эти люди хорошо умели сражаться, однако недостаточно. Они привыкли убивать, но не знали ярости битвы. Вот тогда-то я впервые и поблагодарил Дирка за то, что он отправил меня на войну – сделал настоящим воином. Там было намного страшнее и безнадежнее, а здесь я орудовал мечом со злым весельем и думал о том, что один против двух всегда имеет шанс выжить.

Когда все закончилось, на дороге лежало пять мертвых тел, страдающая лошадь и Гард, безуспешно пытавшийся выбраться из-под придавившего его ублюдка.

Сначала я прекратил страдания животного, а потом скинул тело с Гарда и отпихнул труп ногой.

-Совсем плохо?

-Похоже на то. Встать не могу. Что-то с ногой.

-Сейчас посмотрю.

С ногой и правда было что-то не то. Я попытался ее прощупать и почувствовал смещение. Гард был бледный как те мертвецы, что валялись вокруг. И еще кровил бок. Несильно, но кровил. Неудачно упал? Я много ранений видел на войне. Бывало, и из безнадежных выкарабкивались, а некоторые подыхали от простого пореза. Но то на войне, где лекари не успевали обслуживать всех раненых. С Гардом такое не случится, надо было только выбраться из леса и дотащить его.

Но куда?

Я понимал, что до замка засветло мы вдвоем не дойдем – слишком далеко и неизвестно, что за рана и сколько Гард при этом потеряет крови. Оставить его на земле и отправиться одному за подмогой я тоже не мог. Во-первых, быстро не доберусь – не на чем, а во-вторых, лес таил в себе опасность.

Этот лес был моим, я с детства знал в нем все тропы и поляны, и уже много лет здесь не было ни одной разбойничьей шайки. Да и на грабителей сукины дети не походили. Скорее, на наемников. И тут было о чем подумать. Охота не являлась секретом, о ней знали многие. Значит, кто -то хотел устранить... меня? Или Гарда? Или нас обоих?

Я начал думать о том, что если еще замешкаюсь, то вполне возможно, стану добычей для новой шайки, и решение пришло само. Я понял, что выход только один – идти в самую глушь.

Это место было священным, его не тревожили случайные путники, там Ветра говорили с жрицей и считалось, что нарушать тот разговор можно только в особых случаях.

Я всегда обходил стороной густую далекую чащу, в которой жила Оза. Можно бороться с людьми, но перед волей Ветров ты всегда гол и беззащитен, и это пугало, поэтому я старался находиться подальше от колдовского места и не привлекать к себе внимание Ветров.

Но я также знал, что Вайора порой наведывалась к Говорящей. Мне это не нравилось, но приходилось молчать. Сестра и так потеряла все, запрещать ей еще и встречи с жрицей казалось слишком жестоким. Оза была единственной, с кем Вайора общалась вне стен замка.

Я несколько раз пытался говорить с сестрой о Гарде, не оправдывать его, просто рассказать о ловушке, в которую попали мы все, но она не слушала, молча вставала с бледным лицом и уходила. Да и что ей было слушать? Все уже случилось.

Дирк! Я ждал того дня, когда вспорю его гнилое брюхо и оставлю подыхать на земле. Ведь именно такой конец ублюдок готовил мне, посылая на Большую землю.

Я кое-как поднял Гарда, обнял и, взвалив его на себя, побрел в сторону, где жила жрица.

Вайора

Узор не ложился.

Что-то случилось.

Нитки путались и рвались.

Отбросила вышивание, подошла к окну.

Увидела, как в ворота, припадая на переднюю ногу, медленно вошел конь без седока.

Конь Ро.

Глава 9. Фьюго. Леона

Фьюго

Это была очень необычная встреча. Даже покинув сад, я не мог выкинуть из головы разговор с Говорящей. Никогда бы не подумал, что она в первую очередь – обычная женщина. Народу во время королевского бракосочетания было столько, что в Собор пробраться не получилось, а на пиру все мое внимание заняла невеста. Так стоит ли удивляться тому, что я не узнал жрицу? Все, что помнил о ней – лишь белые одежды и прямая, почти неестественная спина за свадебным столом. Высокий сан обязывал. А в саду я встретил молодую женщину, которую уже покинула юность, а зрелость только-только подкрадывалась поближе. Умные проницательные глаза, меткие слова и какой-то струящийся свет. Она распространяла свет. Я понял это, когда Говорящая ушла. Она ушла, и все вокруг словно померкло. Остался простой пасмурный день. Необычная встреча. Необычный разговор. А вечер предстоял еще необычнее. Меня ждала дочь лорда-протектора.

Несмотря на внешнюю миловидность и яркие рыжие волосы, она казалась мне бесцветной и бесплотной. Как тень. Я даже не замечал ее при дворе. Но вчера в голосе этой маленькой женщины прозвучал приказ. Приказ, которого менестрель ослушаться не мог. Вернее, мог, если не слишком дорожил жизнью. Но вчера же я сделал еще одно открытие: оказывается, жизнью я все-таки дорожил.

Встречу с Говорящей и будущий ужин смог забыть, лишь когда увидел Анэ. Наступало время холодов, девочка замерзала в каменных стенах замка, ее необходимо было одевать в теплые одежды, но этикет требовал обнаженную шею и глубокие вырезы. Она кашляла, тонкая фигурка сотрясалась, и мне было невыносимо видеть эти мучения. Фрейлины придвинули мягкое кресло поближе к огню, юная королева покорно села, поставив ноги на маленькую резную подставку. Она грелась. Анэ казалась мне обессиленной и совсем прозрачной. Кивнула в знак того, что пора начинать и закрыла глаза.

Я начал перебирать струны, голос от переживаний поначалу прозвучал более хрипло, чем надо, но затем его удалось выправить.

Когда приходят холода,

Короткий день

И длинный вечер,

Она попросит у слуги:

«Зажгите свечи».

Сидит одна и пьет вино,

Все время ждет

Заветной встречи.

А на словах всегда одно:

«Зажгите свечи».

Он не придет, он пал в бою.

Она живет,

Чтоб каждый вечер,

Спускаясь вниз, сказать слуге:

«Зажгите свечи».

Леона

Готовясь к ужину, я все время вспоминала вечер, когда Гарду была устроена ловушка. Только тогда охотником был мой отец, а в этот раз – я сама. У моего отца все получилось, кроме организации истории любви, над которой не властны даже лорды-протекторы королевства. Сегодня ловушку готовила я и очень надеялась, что она сработает не хуже.

Гард был на охоте, раньше вечера следующего он дня не возвратится. Наверняка, в тот самый момент, когда я нервно меняла платье за платьем, муж пил вино в большом зале замка Ро. Но даже если он еще находился в лесу, я знала точно – Гарду не до меня. Что-то происходило со мной, я чувствовала. Что-то внутри нарастало, становилось сильнее и громче, собственная покорность отцу, мужу и судьбе душила. Я кидала платье за платьем на пол, пугая собственную служанку. Руки дрожали одновременно от страха и возбуждения. Я хотела свободы. Свободы и любви. Любви плотской.

Я не спала всю ночь, а утром послала служанку к Нэйве-колдунье за приворотным зельем. Нэйву знали все, ее дом на самой окраине города обходили стороной, но если вдруг миновать его не удавалось, то приходилось плевать семь раз в разные стороны, чтобы злые духи не уносили душу посетителя. Все боялись Нэйву-колдунью, но каждый вынужден был обращаться к ней хоть раз в жизни: у кого ребенок заболеет, у кого надо сбросить плод, кого проклясть, кого приворожить, кому возвратить мужскую силу.

Я сунула в ладонь перепуганной служанки монеты и записку.

-У вас что-то болит, госпожа? – переполошилась она.

-Не твоего ума дело, – ответила я и тут же пожалела о сказанной грубости, пришлось смягчить сказанные слова. – Ты знаешь, как я желаю родить ребенка, но Ветра пока не благословляют наш с мужем союз. Я попросила в записке капли для зачатия.

После таких объяснений лицо служанки прояснилось. А ведь я почти и не солгала ей. Если колдовское питье сработает, кто знает... может, удастся зачать.

К обеду заветный пузырек с приворотным зельем был у меня. Глаза служанки светились, как у сообщницы, которая помогает благому делу. Она и не догадывалась о том, что скоро произойдет.

-Мой муж обещал возвратиться с охоты ночью, – многозначительно проговорила я. – Думаю, сегодня смогу справиться и без твоей помощи. Сейчас зашнуруешь платье, а потом можешь быть свободна до завтрашнего утра.

Выбор наконец-то был сделан:

-Вот это бордовое с открытыми плечами.

Фьюго

Она была похожа на дорогую куртизанку: бордовое платье с огромным вырезом, почти полностью обнажающим груди, распущенные яркие рыжие волосы, мелкими кольцами спускающиеся почти до самый талии, бледная кожа и вызывающая красная помада на по-детски припухлых губах. Меньше всего я ожидал встретить такой прием. Всю дорогу до дома дочери лорда-протектора в моей голове царил полный сумбур. Все смешалось и запуталось – Говорящая в саду, ее проницательные умные глаза, замерзшая невесомая Анэ, сидящая около огня... Я пытался настроится на предстоящий ужин, старался представить себе длинный стол, самодовольных лордов за трапезой и себя перед ними с лютней в руках. Нет ничего унизительнее, чем петь перед жующими людьми хорошие песни. С них будет достаточно и легких куплетов.

Но все оказалось совсем не так, как я ожидал. Знатная госпожа сама открыла дверь, сама провела в зал и, кажется, в замке никого не было, кроме пары пьяных охранников.

-Ну что же вы встали, присаживаетесь.

Госпожа с улыбкой указала на место за столом. Чтобы ответить, мне пришлось откашляться.

-А ваш супруг? Вы сказали, петь на ужине...

Ощущал себя последним дураком, и при этом чувствовал, что где-то в глубине души зарождается гнев. Я готов был, укрощая собственную гордость, петь перед рыгающими лордами, но обслуживать их жен...

-Мой муж неожиданно уехал на охоту, – ответила она с милой улыбкой. – Но... разве от этого что-то меняется? Вы споете для меня. Но сначала поешьте.

-Плащ...

-Ах да, плащ...

Женщина подошла ко мне и стала медленно развязывать шнурки.

-Ну вот, теперь вы не стеснены, присаживайтесь. Ужин еще не остыл.

Я ненавидел ее в тот момент. Плевать на плащ! Резко повернулся, чтобы уйти.

Леона

Я играла роль, и эта роль странным образом возбуждала. Руки слегка дрожали от страха и говорить приходилось тихо, чтобы скрыть волнение, но я не думала о проигрыше. Не позволяла себе о нем думать. Мне нужна была победа! Любой ценой. Я слишком устала проигрывать. Тяжесть мужского плаща в руках приятно томила, не хотелось выпускать его, но пришлось небрежно бросить на ближайший стул.

Я обернулась и увидела, что гость уходит.

-Стойте!

В звенящей тишине позднего вечера, с этом пустом доме мой голос прозвучал особенно громко. И властно. Не очень приятно было говорить в спину, но я сделала и это:

-Вы не спели. Разве менестрели существуют не для того, чтобы услаждать слух господ?

Фьюго медленно обернулся. Сколько презрения было в его глазах! Но к презрению я давно привыкла. Оно почти не унижало меня.

-Конечно, госпожа, – последнее слово он словно выплюнул, но я пропустила оскорбление мимо ушей и заставила себя улыбнуться.

В конце концов, это было не очень сложно. Всю жизнь я улыбалась отцу, когда хотелось бежать прочь. В чем разница?

-Насколько я поняла, вы не голодны. Но это не повод, чтобы лишать ужина и меня. Возвращайтесь. Я как-то не подумала о том, что вы не привыкли делить ужин с господами. Вы обычно прислуживаете – поете перед ними, пока они вкушают яства. Не так ли?

Я оскорбляла, но улыбалась. Платила за его презрение, ведь оно не унижало почти. Почти не значит, что совсем.

Села за стол, налила себе вина, взяла душистый от приправ кусок мяса и начала медленно разрезать его на кусочки маленьким серебряным ножичком. Я больше не обращалась на «вы».

-Ну что же ты? Пой.

-Про что желаете послушать?

О, в этих глазах появились злость и азарт! И по моему телу пробежала дрожь. Я выиграю, обязательно выиграю, если заставлю его выпить зелье. Бесцветный порошок уже был на дне предназначенного менестрелю кубка. Осталось совсем чуть-чуть.

-Спой про... господ. Про тех, кому ты служишь.

Он принял мой вызов.

От голода плачет дитя,

Тра-ля,

Корову ведут со двора,

Тра-ля,

Старик умирает в канаве,

Тра-ля,

И лишь господин смеется.

Он любит поесть,

Тра-ля, тра-ля.

Он любит поспать,

Тра-ля, тра-ля,

Он любит грешить,

Тра-ля, тра-ля,

Без этого не обойдется.

Что слезы дитя,

Тра-ля-ля, тра-ля-ля.

Что слезы вдовы,

Тра-ля-ля, тра-ля-ля.

Что стон бедняка,

Тра-ля-ля, тра-ля-ля,

Когда господин смеется?

Он копит мешки,

Тра-ля, тра-ля,

В них ссыпает зерно,

Тра-ля, тра-ля,

Продает за моря,

Тра-ля, тра-ля,

Без золота не обойдется.

От голода плачет дитя,

Тра-ля,

Корову ведут со двора,

Тра-ля,

Старик умирает в канаве,

Тра-ля,

И лишь господин смеется.

-Смело, – я медленно вытирала пальцы о тонкую салфетку, – очень смело. Пожалуй, такая песня, спетая дочери лорда-протектора, достойна того, чтобы за нее выпить.

Встала, налила вина в его кубок и подошла к певцу почти вплотную.

– За твою дерзость, менестрель, – протянула напиток и стала смотреть, как его губы касаются края чаши.