Текст книги "Голос Ветра (СИ)"

Автор книги: Наталья Литтера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Все дни после возвращения слились для меня в одни большие непрекращающиеся сутки. Я устал от пиров, танцев, вина и женщин, но остановиться не мог.

Я не испытывал от увеселений радости, как раньше, но боялся, что это все прекратится. А что дальше? Я прятался за праздниками, как за маской, боясь показать свое настоящее лицо. Ведь кругом одни предатели. Вот они все склоняются в поклонах и льстят, и думают, что я не знаю – они врут. Кругом только враги. Даже Ларго, Ветра, даже Ларго!

Я не мог забыть выражение его лица, когда он шел меня убивать. Меня! Убивать! Своего друга!

Ночами снились кошмары, я снова и снова переживал тот момент. Просыпался потому, что дура-жена говорила как с ребенком, успокаивала. Но я ей тоже не верил. Разве можно верить женщине, когда даже друг предал? Наваливался сверху и делал то, для чего она и лежала рядом.

Ненавидел Фьюго. Он был свидетелем моей трусости. Каждый раз, когда встречал менестреля, мне казалось, что его глаза смотрят с насмешкой. Ну ничего, я ждал только подходящего момента, чтобы услать его подальше. А, может, сразу убить?

Кому верить? Матери? Она стала совсем невыносимой. Раньше Дирк сдерживал ее власть, а теперь было некому. И все же я знал, что мать не предаст.

Захотелось вдруг спрятаться в ее покоях, как когда-то в детстве, чтобы никто не нашел.

Спальня оказалась пуста. Я прошелся по комнате, рассматривая и без того знакомые гобелены, сам зажег свечи в бронзовых подсвечниках. В эти дни смеркалось рано.

Вдруг что-то блеснуло на полу. Наклонился. Неужели обронила какое-нибудь кольцо? Взял в руки. Это оказался всего лишь камушек. Бусина, ничего особенного. Правда, острая. Укололся, будто иголкой, и потом завороженно смотрел на выступившую на пальце каплю крови. Круглую, как горошина. Через несколько мгновений горошина стала растекаться, и я взял палец в рот, чтобы зализать ранку.

Глава 3. Оза. Слепая Ия. Ро. Вайора. Анэ. Дирк

Оза

Еду приносили дважды в день. По другой причине дверь в камеру не открывалась, поэтому я даже не повернулась, когда услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Счет дням давно был потерян, через маленькое оконце под самым потолком скудно поступал свет. Так я могла хотя бы определить время суток.

В первые дни казалось, что произошла ошибка, что вот-вот недоразумение разъяснится, и я снова окажусь на свободе, а настоящую убийцу Леоны найдут. Не могут не найти. Кому она могла помешать? Каждый раз, когда я вспоминала распростертое на полу тело, охватывал ужас и неверие. Кто? Почему? За что? Незаслуженно страшный и несправедливый конец. Какими бы ни были наши с Леоной отношения в последние годы, я не желала ей зла и, наверное, не держала его. Да, многие обиды с течением времени растворяются, словно покрываются туманом, поэтому, пожалуй, обиды не осталось. Была лишь щемящая грусть при мысли, что близкий человек стал однажды чужим.

Все, что произошло в тот вечер, не имело объяснения, казалось каким-то фальшивым, неестественным.

Я даже не успела дойти до Леоны, не успела склониться над ней, как в дом вошли мужчины из личной охраны королевы, сказали, что у ее величества какое-то поручение, и требуется мое присутствие в Столице. А потом все как во сне… Леона, сборы, один воин умер на месте, потому что прикоснулся к платью, так стало понятно, что произошло, ночная дорога, доклад Элейне, длинный переход в темницу, ощущение чего-то ненастоящего, не со мной, не в такой день. Ожидание того, что однажды дверь откроется, все выяснится, но время шло, а ничего не менялось. И тогда я начала осознавать, что, возможно, никакой ошибки нет, что меня и правда считают убийцей.

Я много думала о Ро. Где он? Как он? Неужели не придет? Неужели поверил в обвинение? От этих мыслей было больно и горько. Сворачивалась калачиком на соломенной подстилке и лежала часами в оцепенении. Только не Ро, только не отец моего будущего ребенка. Еще до битвы я стала подозревать, что в тягости, женские дни не наступали, потом пришла уверенность. Разве Ветра допустят, чтобы дитя появилось на свет в тюрьме? Я не могла в это поверить. Одиночество, безмолвие и неизвестность сводили с ума.

Да, я не повернулась, услышав звук открывающейся двери. Просто принесли поесть, а есть мне не хотелось. Прошло несколько мгновений, прежде чем я поняла, что нахожусь не одна, что охранник, оставивший скудную пищу, не ушел, не закрыл за собой дверь, наоборот, осторожно коснулся моего плеча. Тут же отпрянула и обернулась. Что ему надо?

– Ро?

– Это я, Оза, я.

– Где ты был? Ну, где ты так долго был?

Слепая Ия

Вот и все. Я всегда говорила: жизнь сама все расставляет по своим местам. В тот день страшный вой королевы слышал каждый, кто находился во дворце. Конечно, Элейна узнала зажатую в руке сына бусину слишкой необычной формы, острые грани которой должны были оцарапать кожу. Она сразу поняла. Я до сих пор полагаю, что Ветра давали Элейне шанс. Если бы королева не тронула Озу, то ничего бы не произошло. Иначе, зачем Нию спасать жизнь Альфо, если все было настолько предопределено? Ветра испытывали королей Виндленда. И Альфо, и Элейну. Ведь мальчик мог после виденного сражения и пережитого предательства повзрослеть, понять цену многим вещам, прийти к нужным выводам и стать настоящим королем. Элейна могла проявить благодарность к своему самому преданному стороннику – Ро. Тогда, вполне возможно, злосчастная бусина была бы выброшена служанкой в ведро, а оно, в свою очередь, опорожнено на заднем дворе. Но этого не произошло.

Такие короли были недостойны Виндленда.

У меня больше не имелось причин держать при себе Ния. Настала пора возвратить мальчика родителям.

Ро

Я крепко прижимал к себе плачущую Озу и ничего не говорил, только гладил по голове. Да и что я мог ответить? Что был ранен? Что королева не пускала никого в ее камеру? Что был бессилен спасти любимую женщину?

– Я пришел за тобой, Оза, я пришел. Ты свободна.

– Свободна? – она подняла голову и посмотрела на меня. – Совсем свободна?

– Совсем.

– Ро, ведь ты же не веришь? Скажи мне, ты же не веришь в то, в чем меня обвиняют? Весь тот день я говорила с Ветрами, я же…

– Я знаю, знаю, милая моя. Я видел, все видели, как Ветра помогли Виндленду. Все, кто был там, знают, что Говорящая вела свою битву.

Мы сидели на грязном тюфяке, набитом соломой, и мне хотелось быстрее увести отсюда Озу. Я встал на ноги и протянул руку. Она взялась за нее, оперлась, потом неторопливо поднялась. Только по тому, как качнулась ее фигура, я понял, насколько ослабела Оза, поэтому, не раздумывая, подхватил свою женщину на руки и вынес из камеры.

Когда мы оказались на улице, она спрятала свое лицо на моей груди – дневной свет ослепил отвыкшие от солнца глаза.

Вайора

Красная нитка.

Зеленая нитка.

Синяя нитка.

Желтая…

Иголка слушается.

Стежок. Еще один. И еще.

На полотне расцветут розы, ирисы, тюльпаны.

Гард купил нитки.

Пяльца.

Ткань.

-Это для тебя, – сказал, целуя руки.

Красная нитка – кровь.

Зеленая – трава.

Синяя – небо.

Желтое – солнце.

Гард рядом. Ро жив. Почти счастлива.

Солнце – желтое.

Кто-то постучал в дверь.

Мы никого не ждали.

Небо – синее.

Я отложила вышивание и спустилась вниз, узнать в чем дело.

На пороге стоял Ний. За ним – женщина с повязкой на глазах.

Никогда Ия не покидала свою башню.

Пришла сама?

Трава – зеленая.

– Добрый день, – я бы хотела сказать это более радушно.

Но что-то вдруг сдавило грудь.

А Слепая улыбнулась.

– Пришло время отдать вам вашего сына. Ний, это твоя мама, Вайора.

Кровь – красная.

Моя кровь. Ний – моя кровь и плоть.

Кровь – красная.

Его кровь. Ний – кровь Гарда и его плоть.

Пол ушел из-под ног.

Красный,

Зеленый,

Синий,

Желтый,

Все расплылось перед глазами.

Ний!

Я падала. Падала на руки Гарда.

Анэ

Для королевы правила и их соблюдение превыше всего. Каждый вечер после ужина мое место на троне… время музыки… по правую руку еще один трон… там Альфо… безмолвный, безумный, парализованный Альфо… мой муж… король Виндленда… сколько он еще проживет? Долго… он может прожить долго… а, может, и нет… все в руках Ветров.

Мой муж отравился, но яда было слишком мало, чтобы убить его сразу, однако, достаточно, чтобы парализовать. Придворный лекарь сказал, что яд такой же, как на платье, убившем Леону… а Ро… Ро заявил: «Раз Говорящая в это время была в тюрьме, она никак не могла отравить короля». Гард поддержал выступление Ро, и другие придворные тоже… и… и даже Фьюго…

Элейны рядом нет, она заперлась в своих покоях, больше не покидает их… если… если только проведать сына… А Альфо… его теперь везде переносят слуги на специальном кресле… кормят, раздевают, моют…

У Виндленда есть король, есть королева, но… нет наследника. И… и я не умею править… Фьюго сказал, что нужен лорд-протектор, что… что им может стать Ро, я согласна, согласна, только… как поставить подпись Альфо под приказом? Он же не может двигать рукой. Наверное, надо собрать Королевский Совет и проголосовать?... И Дирка… Дирка, наверное, надо судить, потому что он изменник. Выделить из казны деньги для ремонта Храма Ветров, ведь… ведь после того, что случилось с Озой, Ветра могут разгневаться и отвернуться от Виндленда…. И все это… все решать мне.

Как хорошо, что рядом Фьюго, что теперь никто не заберет его, и я каждый вечер могу слушать песни… которые поются для меня… для меня одной… каждое слово…

Я поклонюсь своей любимой,

Я кубок ей вином наполню,

Должна стать самою счастливой,

Я все желания исполню.

Прошел сто дорог,

Проплыл сто морей -

Никто не сравнится

С любимой моей.

Непросто быть безмолвным другом,

Непросто в стороне стоять.

Я кубок свой пущу по кругу,

Его придется ей принять.

Прошел сто дорог,

Проплыл сто морей -

Никто не сравнится

С любимой моей.

И будут струны рождать баллады,

Пока танцует она в кругу.

Я подарю ей минуты услады,

Я буду играть, доколе смогу.

Прошел сто дорог,

Проплыл сто морей -

Никто не сравнится

С любимой моей.

Я не уроню честь своей любимой,

Хочу услышать лишь нежный смех,

Я высажу розы под окнами милой,

Она должна быть счастливей всех.

Прошел сто дорог,

Проплыл сто морей -

Никто не сравнится

С любимой моей.

Дирк

Моя жизнь теперь – ожидание суда и смерти. Знаю, что не помилуют, знаю, что не простят. Но что стоит жизнь без хорошей игры? Я проиграл ублюдку Ро, трудно такое признать, но и Элейна проиграла. Мы оба, сцепившись друг с другом, недооценили силу Ро и не взяли в расчет Говорящую. Не скрою, крах Элейны скрашивает мои последние дни здесь, жаль только, что не могу ее увидеть лично, обо всем знаю только по рассказам разговорчивого тюремщика. Он же мне сказал, что Леона умерла. Кольнуло, конечно, но не сильно. Моя дочь была глупа. Глупо жила, да и умерла тоже глупо. Но сейчас я понимаю, что сам в этом виноват, надо было жениться на правильной женщине. Если твоя жена – курица, то она никогда не родит сокола. Жаль, что так поздно пришел к этой мысли, иначе женился бы на такой, как Вайора.

Она приходила ко мне вместе с мальчишкой – бывшим слугой Слепой Ии. Стояла долго и смотрела с нескрываемым торжеством, а потом сказала:

– Это мой сын. Мой и Гарда. Смотри. Тебе не удалось нас сломить, Дирк. И у сына моего сильная кровь, он уже был на битве, он спас Печать, которую ты украл. Он станет настоящим воином, а тебя ждет плаха.

Какая женщина! Даже находясь в заточении, я не мог не восхититься ей. Даже зная, что она мой враг. Да и врагами мы останемся недолго. Скоро суд. Да, уже скоро…

Оза

Ро не отпускал меня в лес, я говорила ему, что дом Говорящей – место особенное, что я должна быть там, что я служу Виндленду. Бесполезно, он ничего не слушал, а уж когда узнал, что ношу под сердцем дитя, так вообще заявил, что до родов буду оставаться в Столице.

– Почему именно в Столице? – поинтересовалась я, сидя на кровати и распуская на ночь волосы.

Ро поставил бронзовый шандал с тремя зажжёнными свечами на стол и стал расстегивать ремень.

– Потому что в ближайшее время я не смогу отсюда уехать, королева Анэ созывает Совет, она хочет сделать меня лордом-протектором Королевства, Гард поддерживает это предложение. К тому же, грядет суд над Дирком.

– Да, ты не можешь, – согласилась я. – Но я могу.

– Я тебя не отпущу, Оза, – он стянул с себя через голову тунику и бросил ее на сундук. – Понимаешь?

Моя рука замерла, и коса осталась нерасплетенной.

– Ро, – осторожно начала говорить, хотя в душе все затрепетало, – но ведь ты не можешь этого сделать.

– Могу, еще как могу, – он сел рядом и, взяв в руки мои волосы, стал осторожно их распутывать.

– Говорящие всегда зачинали ребенка и удалялись в лес, продолжая выполнять роль жрицы.

– Так я и не препятствую, выполняй, кто же мешает. В столице есть Храм, там тоже можно слушать Ветра и выполнять обряды. Ты же во время церемоний бракосочетания слышишь их песнь?

– Слышу.

– Вот.

– Но… но так не принято.

– Оза, я не отпущу тебя. Ты – моя женщина, ты носишь моего ребенка, я хочу быть с вами, хочу заботиться о вас, хочу, что бы ты стала моей женой.

Я резко повернулась к нему лицом:

-Что ты сказал?

– Хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Но Говорящие…

– Знаю, знаю, но не вижу в этом ничего плохого. Я уверен, что Ветра благословят наш союз, проси у них. Посмотри на мою сестру и Гарда. Они счастливы. Как только срок траура по Леоне пройдет, он женится и заберет сына и Вайору к себе. Именно Ветра помогли сохранить Ния, не так ли, хотя, какое дело Ветрам до незаконнорожденного ребенка? И тем не менее…

Голова шла кругом, то, что предлагал Ро, казалось невероятным, никогда жрицы не выходили замуж, они издревле служили Ветрам и только им.

– А если Ветра разгневаются? – прошептала я.

– А ты спроси, – пробормотал он, целуя мои губы. – Ты бы хотела стать моей женой, Оза?

– Очень, – я призналась ему в том, в чем и самой себе признаться боялась. – Я люблю тебя, Ро.

– Вот и хорошо, потому что я тоже люблю тебя. Ты будешь единственной в моей жизни, я клянусь. Позволь мне любить и оберегать тебя, Оза, быть другом. Позволь...

В тот день косы так и остались нерасплетеными. Ро положил меня на кровать и был ласков. Я закрыла глаза, думая о том, что такой мужчина не может обидеть Ветра, ведь он отстоял Виндленд в битве с Андрой, выстоял в борьбе с Дирком, спасал меня не один раз, поддерживает королеву Анэ. Он – достойный отец моей будущей дочери. И кто знает, может быть, Ветра разрешат нам соединиться? Надо будет поговорить со Слепой Ией.

______________

Эпилог

Судьбы людей похожи на причудливую паутину. Это множество дорог и пересечений, образующих сложную карту жизни. И каждый человек идет своей дорогой. Его путь определяется его характером, принятыми решениями, поступками, людьми, с которыми он повстречался, и судьбой.

От Судьбы нельзя убежать, Судьбу нельзя обмануть. Все, что предначертано – сбудется.

Все, чему не дано случиться – не случится.

Вот уже долгое время я внимательно слежу за жизнью трех женщин, каждая из которых стала заложницей ситуации, каждая должна была решиться сделать следующий шаг. Но кто из них сделал? И какой именно? Очень многое зависит от характера человека. А характер определяет судьбу.

Первая женщина сейчас сидит в парадном зале королевского дворца, спокойная, уравновешенная, почти неподвижная. Ее зовут Анэ. Она правит Виндлендом, не позволяя алчным придворным прийти к власти и развязать междоусобицу. Для этого был созван Королевский Совет, на котором лордом-протектором королевства избрали Ро. Следующим шагом стал суд над Дирком. Изменника казнили. Менестрелю Фьюго было даровано рыцарское звание, как высочайшая королевская милость и признание его заслуг перед Виндлендом в битве с Андрой. Люди узнали о тех заслугах, которые можно было больше не скрывать. Возвращение Печати и спасение жизни Альфо – более чем достаточно для получения рыцарского звания. Сам Альфо доживает последние дни. Яд, попавший в его кровь, медленно, но верно убивает короля. Об этом знаю не только я, но и Элейна, которая заперлась в самой высокой башне, где некогда проводила годы я.

Альфо умрет, не оставив наследника, и Анэ покинет свой трон. Через несколько лет она выйдет замуж за сэра Фьюго и родит ему троих детей.

Вторая женщина пытается вышивать гобелен, хотя ненавидит это занятие. Но ее мужу нравится, как красиво она с помощью нитей рождает узоры и картины, поэтому Вайора готовит в подарок Гарду шпалеру с охотничьей сценой. Они очень счастливы. Все трое. Ний легко вошел в свою настоящую семью, он стал тем, кто принес окончательный покой в мятежную душу Вайоры.

Третья женщина разжигает очаг, чтобы согреть свой дом. Она кидает в огонь засушенные травы и поет старинную песню. Это Оза – моя дочь. Много лет назад, когда Элейна ослепила Говорящую, которая выбрала для себя короля, жрица Абирэль исчезла, вместо нее появилась Слепая Ия. В назначенный срок я родила дочку, которую передали моей матери, она и воспитала Озу, а король взял страшную клятву с Элейны, заставив ее больше никогда не покушаться на мою жизнь. Я любила короля, он тоже меня любил. Ветра соединили нас, но не дали возможности быть вместе. Не ведаю, как другие Говорящие отпускали своих мужчин, я не смогла, моя дочь – тоже. Оза просила Ветра о браке, и была ими благословлена. Впервые в истории королевства жрица вышла замуж. Невозможно предсказать, повторится ли такое когда-нибудь снова. Но Оза – необычная жрица, она – избранная, в ней течет королевская кровь, она носит в себе ребенка королевской крови. Срок уже совсем скоро, поэтому дочь возвратилась в лес. Именно там должна появиться на свет новая жизнь. Жизнь, рожденная в браке. И только я пока знаю, что это будет мальчик – новый наследник Виндленда. Тот медальон, что я отдала Озе – оленьи рога, перевитые лентой – знак принадлежности королевскому роду. Он передается от отца к сыну, сей обычай упоминается во всех летописях Виндленда. Я получила его от короля еще до появления на свет Альфо, что было против сложившихся традиций, но таким образом мужчина, выбранный Говорящей, защищал жизнь жрицы и жизнь своей еще нерожденной дочери. Через много лет кулон получила Оза – по праву. Она еще родит девочку, и та, достигнув своего срока, уйдет в лес, чтобы слушать Ветра. У Виндленда будет достойный король и Говорящая, связанная с ним кровным родством. Но все это произойдет потом, а пока Оза разводит очаг в своем доме в лесу, Ро сидит рядом, готовый в любой момент прийти на помощь, и слушает старый напев.

Они любят друга и счастливы вместе. Счастлива и я. Ведь что самое главное для матери? Знать, что у ее ребенка все хорошо.