Текст книги "Голос Ветра (СИ)"

Автор книги: Наталья Литтера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Обесчестить и бросить Вайору, отказаться от ребенка, оставить одну! Падаль! Моя сестра разучилась смеяться, и я знал, что она уже никогда не будет прежней.

Гарда я встретил случайно, когда хмурым дождливым утром отправился на охоту. Что он делал на границе владений, известно только Ветрам. Думаю, узнав о моем возвращении, сам искал встречи. Видно, совесть не давала покоя.

Гард не пытался от меня скрыться, просто стоял и ждал, когда я приближусь. Мне же хотелось посмотреть в его глаза – глаза предателя.

Гард был измучен и выглядел не очень-то счастливым, что, не скрою, дало мне возможность позлорадствовать.

Но не смягчиться. Я глядел в его бледное лицо и чувствовал, как постепенно внутри нарастает ярость, та самая, что душила меня с самого возвращения домой и лишала покоя.

Я спешился и стал кричать:

-Слезай! Иди сюда, ублюдок! Я собираюсь намотать твои кишки на свой меч, и если в тебе есть хоть что-то от мужчины, ты примешь мой вызов!

Мы дрались на опушке, на мокрой скользкой траве, и он не нападал, лишь слабо защищался, пока я обрушивал свои тяжелые удары, позволяя вываливать себя в земле и траве. Я выплескивал свою ярость, свою бесполезную ярость. Потому что исправить уже ничего было нельзя.

Наконец, Гард был сбит с ног и не сделал ничего, чтобы подняться. Он просто склонил передо мной свою голову, словно ожидал исполнения приговора, признавал свою вину. Я поднял меч, готовясь обрушить его на бывшего друга, но перед тем, как сделать это, в отчаянье закричал:

-Как же ты мог отказаться от сына?

И увидел непонимание в его глазах.

-Ты бросил Вайору с ребенком ради дочери Дирка! Мерзавец! А я считал тебя другом.

С лица Гарда сошла краска, он дернулся как от удара.

-Только не делай вид, что ничего не знал.

Но в глазах моего противника был такой неподдельный ужас, что злость стала исчезать и вдруг вспомнились слова Слепой Ии: «Гард был обманут».

Что-то во всем этом было не так. И я не мог понять что. Медленно опустил меч. Убить Гарда можно всегда, не обязательно сегодня.

-Рассказывай.

И он рассказал. Мы потом долго молчали, пока я не сел наконец рядом, в ту же самую грязь.

-И все равно ты ублюдок. Только сначала я разберусь с Дирком.

Потому что мне было ясно, что все это придумал именно он.

Дирк

Они должны были поссориться и стать заклятыми врагами: Гард и Ро. Подобные вещи не прощают, а вражда бывших друзей бывает очень страшной, и такое положение дел еще крепче могло бы привязать ко мне зятя.

Я видел в Ро с его неуправляемым характером будущую угрозу, я так рассчитывал, что он не вернется с войны. Однако и возвращения не опасался. Ведь у меня союз с Гардом – союз власти и знати, и этот союз должен был смять Ро.

Но все случилось по-другому. Я ошибся с самого начала, поставив на брак с неподходящим человеком, польстившись на его древнюю кровь. Гард же все время поступал не так, как я рассчитывал.

Да и Леона не оправдала надежд. Ведь так просто затащить мужчину в постель! Достаточно всего лишь присущей всем женщинам хитрости. Видно, моя дочь была ею обделена.

И все же я знал нечто, что делало меня намного сильнее них. Ребенок Вайоры, которого выкрали по моему приказу, был жив. А пока он жив, и Ро, и Гард находились в моих руках.

Жаль только, что младенца у меня забрали. Я собирался вырастить мальчишку в собственном доме, как сына кого-нибудь из слуг, а потом устроить на конюшню или на кухню. Очень уж радовала мысль, что племянник Ро будет чистить мою лошадь, но ребенка пришлось отдать.

Элейна

Я не знала, что это за ребенок и откуда он у Дирка. Слепая Ия позвала меня к себе. Я поднималась по длинной лестнице в башню, проклиная ведьму. И все же любопытство не давало покоя. Ия никогда не звала меня, всегда приходилось обращаться к ней самой, наступая на собственную гордость и ненависть. Так что же произошло?

Я открыла дверь, ведьма, как обычно, сидела у окна, спокойная и невозмутимая.

Почему в ее присутствии постоянно было ощущение, что я проигрываю?

-Вы пришли, ваше величество, – неторопливо проговорила Ия, словно она, а не я была здесь королевой.

-И жду.

Мой голос прозвучал холодно и надменно, но, казалось, она не обратила на это внимания.

-У лорда-протектора дома новорожденный мальчик. Вам надо забрать его и отдать мне.

-Ты мне приказываешь, Ия? Я не могу в это поверить.

-Нет, ваше величество, разве можно приказывать королеве? Просто однажды этот ребенок спасет жизнь вашему сыну. Но у вас не так много времени.

Вот и все, что сказала мне тогда слепая.

Спускаясь по лестнице вниз, я не могла решить: верить колдунье или нет. С одной стороны, все слова Ии могли оказаться лишь выдумкой, с другой... она еще не обманула ни одного жителя королевства. У ведьмы были причины навредить мне, но в предсказаниях она не ошибалась, а я не могла понять: она действительно заботится о моем сыне или преследует иную цель.

Материнский инстинкт призывал сделать так, как сказала ведьма. Но откуда у Дирка ребенок? Неужели он завел бастарда? Это было бы забавно, пользуясь своей властью, забрать у Дирка побочного сына.

Мне доставляло удовольствие каждый раз напоминать лорду-протектору, что королева в Виндленде – я.

 Часть 3. Мужчина для Озы.

Глава 1. Оза

После свадьбы прошло почти два месяца, дни стали короче и холоднее, ветра сильнее и пронзительнее, ворота Виндленда стояли запечатанными, никому через них не было ни входа, ни выхода.

Я покинула столицу сразу после празднеств, посвященных бракосочетанию, это был мой первый визит. Традиционно, как только начинали дуть холодные Ветра, в замке собирался королевский Совет. Обычно на нем решались важные внутренние вопросы: подготовка к зиме, достаточность запасов пшеницы, как избежать голода путем поднятия налогов с богатых угодий (налоги взимались мешками зерна), а также обсуждались последние новости с Большой земли.

Но в этот раз все произошло немного по-другому. Песни Ветров были настойчивы и пронзительны. Я закрыла Ворота по их требованию намного раньше обычного срока, а Ветра продолжали петь про опасность, и с каждым разом все громче и громче. Я больше не могла молчать, я собиралась выступить.

В центре большого зала Советов стоял длинный стол, во главе которого сидел юный король, по правую руку от него располагался лорд-протектор, по левую – королева-мать, которая покинет это место, как только Альфо достигнет совершеннолетия. Дальше сидели десять наиболее богатых и влиятельных лордов Виндленда, которые занимали самые высокие посты, а напротив короля была я. Королевский Совет состоял из четырнадцати человек.

Пока обсуждались важные государственные вопросы, Альфо откровенно скучал, рассматривая яркую и замысловатую роспись стен. Он даже не скрывал, что только и ждет первой возможности улизнуть и предаться развлечениям, а вместо этого приходилось выслушивать рассказ о споре между двумя знатными лордами относительно граничащих земель. Они просили в скором времени провести королевский суд. Зевал Альфо и когда докладывали о том, в какую сумму обошлась королевская свадьба, значительно опустошившая казну. Ее так и не удалось пополнить за счет проданной шерсти, потому что торговля завершилась значительно раньше.

Немного оживился он лишь тогда, когда Ро рассказал о новом оружии, которое купил у одного купца перед самым закрытием Ворот. Это был необычный лук-трехстрел, названный так потому, что имел специальное приспособление, позволяющее устанавливать сразу три стрелы, которые после пуска тетивы могли вылетать либо одновременно, либо одна за другой, в зависимости от настройки оружия. Но главная его особенность состояла в том, что если при стрельбе из обычного лука приходилось учитывать ветер, то стрелы из нового почти не сносило порывом.

-Как только наступит тепло, – говорил Ро, – надо будет обязательно закупить эти луки в больших количествах и обучить стрельбе из них королевских воинов. Это очень непросто, у меня получилось не сразу.

Ро мыслил как человек войны. Альфо же заинтересовало другое:

-А на охоте можно будет использовать такой лук?

-Конечно, ваше величество, можно попробовать его и на охоте, – ответил Ро, слегка наклонив голову.

-Я слышал о луке-трехстреле, – вмешался в разговор Дирк, – но, как только что было сказано лордом-казначеем, у нас не так много средств, или вы не очень внимательно слушаете доклады, лорд Ро? Лук-трехстрел – довольно дорогое оружие. Ведь если говорить о закупках для королевства, нам потребуется не один и не два лука. Я считаю подобные траты необоснованными. Но, конечно, – Дирк тут же повернулся с улыбкой к королю, – для вашего величества будет закуплено это оружие. Думаю, охота с ним будет довольно увлекательна.

Однако Ро не собирался сдаваться:

-Я очень внимательно слушаю все, о чем говорится на Совете, и знаю, что в Виндленде в этом году большой остаток шерсти. Если хранить ее в тюках, то шерсть может не дождаться теплых дней и просто сгнить, но если за холода превратить ее в полотно, то ткань можно будет продать на следующий год, а на вырученные деньги как раз и закупить оружие.

-Вы слишком торопитесь, – усмехнулся Дирк. – Сначала получите ткань и попробуйте ее продать.

-Если его величество посчитает нужным доверить это дело мне...

-То лорд Ро согласится стать ткачом?

-Соглашусь. Потому что если начнется война, враг может быть вооружен именно такими луками.

Они смотрели друг на друга без раздражения, спокойно. Это была борьба самообладаний. Дирк излучал уверенность и власть, он прекрасно осознавал свою силу и не сомневался в том, что одержит победу в споре. Ро же сидел, откинувшись на спинку кресла, в его позе чувствовались лень и расслабленность. Казалось, что этот человек вел праздный разговор после сытного ужина, и такая поза никак не вязалась с серьезными словами о королевской армии. Я знала, что и Дирк, и Ро имели своих сторонников в королевском Совете. Казначей Виндленда был предан Дирку, самой же сильной опорой Ро являлась королева-мать. Я не принадлежала ни к одной из сторон, но именно в тот день снова, так и на свадьбе, поймала себя на том, что смотрю на всех мужчин оценивающе.

Время шло, а выбор так и не был сделан. Я никак не могла понять, кто должен разделить со мной ложе. Мне нравились мужчины, от некоторых из них кружилась голова, и внутри тела рождалось тягучее томящее желание. Но как понять, который из них – Он? Как выбрать? Я не торопилась, провела два месяца дома, почти не покидала лес. Тянула время... для чего? Я ждала знака, и Ветра, казалось, понимали. Они продолжали шептать о том, что время пришло, но не гневались.

Разговор, между тем, продолжался.

-Какая война? Вы готовитесь к войне, лорд Ро? Ворота закрыты, остров неприступен. Нам надо решать в первую очередь, как пережить холода, а уже потом думать о луках.

И тогда я решила вмешаться:

-Прощу прощения, но, возможно, лорд Ро не так уж и не прав.

Головы всех присутствующих повернулись ко мне.

На Советах я в основном молчала и подавала голос лишь тогда, когда ко мне обращались, поэтому такой поступок был слишком смелым для Говорящей и оказался полной неожиданностью. Я же, воспользовавшись вниманием, продолжила:

-Вот уже некоторое время Ветра постоянно поют о том, что королевству грозит опасность. В связи с этим, предложение лорда Ро кажется мне очень важным и своевременным. Особенно, если учесть, что с каждым разом Песнь становится все более настойчивой и тревожной.

В зале воцарилось молчание. Подобных новостей уже много лет не получали в Виндленде. Наконец, королева нарушила тишину.

-Ты уверена в этом, Оза?

-Да, ваше величество, – я выдержала ее прямой взгляд, – совершенно уверена. Они немного стихли после бракосочетания, благословив монарший союз, – я повернула голову к Альфо и слегка склонила ее в знак почтения, – но потом они снова стали петь об опасности.

-Да полно, – насмешливо проговорил Дирк, – какая опасность? Ворота уже запечатаны. Ты уверена, Оза, что правильно понимаешь Ветра, ибо благодаря твоим словам о якобы их воле, Ворота пришлось закрыть слишком рано и не вовремя, и мы не дополучили достаточно много золота от продажи шерсти.

-Уверена, – я постаралась, чтобы мой голос был тверд, слова Дирка вызвали чувство тревоги и опасности. – То была их воля, а Песнь об угрозе королевству – это предостережение.

-Я не верю в угрозу, с Большой земли она невозможна. Это же глупость! Ветра всегда на нашей стороне, и если даже найдутся такие безумцы, которые рискнут приблизиться к острову в холода, они не сумеют пристать к берегу. Ничто и никто не сможет противостоять Ветрам. Вам всем это известно не меньше моего.

-Ну почему же, -возразил Ро,– если есть лук, чьи стрелы устойчивы к ветру, значит, многое возможно. И, думаю, именно об этом могут тревожиться Ветра.

-Вы слушаете девчонку!

-Мы слушаем жрицу, – раздался тихий, но твердый голос. Гард. – И она еще ни разу не ошиблась в толкованиях.

Я с благодарностью посмотрела на прекрасного рыцаря.

-Откуда ты знаешь? – Дирк не смог или не захотел сдержать легкого презрения в голосе. – Мы не можем ее проверить.

-Разве? – Гард поднял голову. – Два года назад мы собирались заключить союз с Окрой, и все указывало на огромную выгоду, особенно если учесть, что взамен нашей пшеницы и наших мореходов, нам предлагали прислать искусных строителей и врачевателей, однако Оза сказала, что Ветра не желают этого, мы отказали, а вскоре выяснилось, совершенно случайно, от одного беглого с Окры, что те врачеватели слыли у себя в стране искусными отравителями...

Пока шел спор, королева наклонилась к сыну и что-то неторопливо ему шептала, а потом твердо сказала, что вопрос о закупке луков-трехстрелов необходимо решить с помощью голосования. «За» отдали свои голоса король, королева, Ро, Гард и я, против – Дирк, казначей, лорд Туманного края, который всегда, так же как и казначей, поддерживал лорда-протектора. Остальные голоса распределились таким образом, что в итоге получилась ничья. Семь против семи.

-Ну что же, – торопливо проговорил король, боясь, что лорд-протектор его перебьет, – раз решение невозможно принять сегодня, то мы отложим его до следующего заседания.

После чего быстро поднялся и покинул зал.

Совет был окончен. Я так и не поняла, отнеслись к моим словам серьезно или нет, ибо лорд-протектор сделал все возможное, чтобы предсказания Ветров прозвучали не слишком убедительно. Мне не понравилось такое поведение Дирка, оно настораживало и только подтверждало предостережение Песни.

Лорд-протектор не просто постарался выставить Говорящую не с лучшей стороны, он сделал это на королевском Совете, в присутствии самых влиятельных людей.

Проходя мимо Гарда, я остановилась и тихо сказала:

– Надо постараться получить эти луки. Все очень серьезно, поверь мне.

-Я верю, Оза.

Глава 2. Анэ

За Королевским замком располагался сад, в нем гуляли придворные дамы, изящно принимая ухаживания рыцарей, которые, в свою очередь, восхваляли женскую красоту и добродетель. Я часто смотрела на эти пестрые компании из окна, понимая, что у меня нет своего рыцаря. А раз нет рыцаря, значит, ты не так прекрасна, поэтому приходилось проводить свободные часы в маленьком внутреннем дворике, огороженном со всех сторон каменной стеной. В его центре размещался старый фонтан-чаша, а с трех сторон, у самых стен, заросших мхом и плющом – каменные же скамейки. Самое лучшее место для уединения и размышлений. Свободного времени для подобного провождения у меня было много, а наперсниц совсем не имелось, ее величество королева-мать постаралась приставить нескольких девушек, но они служили ей, а не мне, поэтому при первой же возможности я старалась сбежать из-под строгого надзора.

Очень странно было ощущать себя королевой, принимать знаки внимания и одновременно остро чувствовать клетку несвободы.

Я рано стала сиротой и воспитывалась у тетки, очень знатной вдовы. Она готовилась выдать меня замуж за племянника старой подруги и даже обещала неплохое приданное, но однажды поздним вечером к нам прибыла дама в поисках ночлега, ее повозка сломалась по дороге. Именно в тот вечер все изменилось. Дама оказалась королевой.

Сейчас, когда я знаю Элейну гораздо лучше, могу с уверенностью сказать, что она специально приехала к тетке, чтобы посмотреть на меня. Элейна тайно искала невесту для своего сына. Королева очень хитра и обставила свой визит так, чтобы он показался нам чудом. Он и был чудом. Через несколько месяцев тетка получила письмо, в котором говорилось о том, что я выбрана в супруги для юного короля, но новость необходимо было держать в секрете. Мне спешно шили платья, купили дорогую розовую воду и притирания для волос, чтобы локоны всегда оставались душистыми, заказали новый, подбитый мехом плащ и вышитые шелковой нитью туфли.

Соседи долго гадали, за кого же тетка собралась выдать меня замуж, но она так ни перед кем и не похвасталась удачей, свалившейся на наш дом.

День свадьбы казался бесконечным, я все время боялась сделать что-нибудь не так. Единственное, о чем помнила – держать прямо спину и улыбаться. Когда я увидела Альфо, то была ослеплена его красотой, настоящий юный король, герой баллад и сказаний. Неужели он будет моим мужем, неужели я буду сидеть на троне рядом с ним и править справедливо и мудро? Ведь именно так виделось будущее: быть единым целым с мужем во всем.

Время от времени я ловила на себе внимательные взгляды королевы-матери, они казались мне одобрительными и полными торжества. Тогда я думала, она очень довольна мной, а сейчас понимаю, что юная невеста интересовала Элейну в меньшей степени. Альфо и трон для Альфо – вот две главные страсти королевы, ради которых она готова на все. Правда, был еще Ро. Но Ро я видела очень редко и в основном издалека, поэтому ничего не могла сказать о нем, кроме того, что любовник королевы был резким и шумным. Только ведь этого мало, чтобы понять сущность человека, а сплетни моих придворных дам не внушали доверия.

Но порой я смотрела на Элейну, и она казалась мне счастливой женщиной. Во всяком случае, каждый раз, когда Ро был в королевском замке, она выглядела как-то по особенному, глаза блестели, а на губах часто появлялась загадочная улыбка.

Мои же глаза при виде мужа не блестели. Мечты в день свадьбы так и остались мечтами.

Первая ночь с мужчиной оказалась унизительной. Не такого я ждала. Вернее, я не очень представляла себе, чего ждать, но все же надеялась хотя бы на поцелуй. Альфо же просто торопливо задрал тонкую рубашку, раздвинул мои ноги и вторгся в тело, а я кусала губы, чтобы не закричать от боли и стыда. Потом он скатился, небрежно потрепал по щеке и, довольный, уснул, а я так и осталась лежать на спине, глядя в потолок и глотая горячие слезы.

Неужели это на самом деле так? То, что воспевается поэтами и певцами...

Наутро всем показали простыни с пятнами крови, брак был совершен.

В течение следующих дней вокруг меня постоянно были портные, ювелиры, парфюмеры, ведь супруга короля должна быть ему под стать. Приходили учителя, которые рассказывали о нравах и правилах двора, были те, кто занимался со мной музыкой и танцами. Я научилась приветствовать вельмож легким наклоном головы, отвечать на льстивые речи, сидеть неподвижно часами на троне во время торжественных церемоний, но ни одно из этих умений не помогло мне в семейной жизни. Альфо так и остался незнакомцем, который каждую ночь задирал подол моей рубашки прежде, чем устроиться сверху, а издав довольный стон, поворачивался спиной. Он почти не разговаривал со мной, лишь на людях выказывал необходимые знаки внимания.

Я была неинтересна супругу. Почти все свое время Альфо проводил в компании Ларго, который всегда умел его развлечь. В отличие от меня.

Не могу назвать свою тетку доброй сердечной женщиной, она забрала меня к себе скорее из чувства долга, я же спасала ее от скуки. Отсутствие теплоты и ласки не восполняются лишь сытым ужином, поэтому порой я чувствовала себя очень одинокой. Но тогда я еще не знала, что такое настоящее одиночество. Став королевой, пришлось испытать его в полной мере.

Я никому по-настоящему не была интересна, у меня не было здесь ни родных, ни друзей, ни союзников. Только менестрель Фьюго, который часто после ужина развлекал дам красивыми балладами. Его истории позволяли на время забыть обо всем, убежать в мир грез, наслаждаться музыкой и низким чарующим голосом, поэтому я так любила вечера.

 Глава 3. Фьюго

Я не очень понимал, что происходит, просто знал – зачем-то понадобился лорду Туманного края именно в столице. После свадьбы он уезжал в свой замок, а мне велел остаться. Сказал, что решил сделать подарок новобрачным – оставить своего менестреля, то есть меня, при дворе, чтобы услаждать высочайший слух прекрасным пением.

Я почувствовал, как к лицу прилила кровь и мгновенно стало жарко. Меня душил гнев.

Мне указывали!

Со мной обращались как с простым слугой, обычным мальчишкой! А я оставался свободным человеком, который всегда сам выбирал хозяина. Я привык быть независимым и вести себя так же. В тот день мне было очень тяжело заставить себя склонить услужливо голову, но все же я это сделал и даже сдавленно проговорил:

-Как будет угодно вашей милости.

Его милость остался очень доволен моими словами:

-Вот и хорошо. Постарайся понравиться при дворе, Фьюго. Смотри, не подведи меня.

С этими словами он ударил лошадь по бокам и уехал, а я остался при дворе.

Но чтобы быть до конца с честным, признаюсь: я мог отказаться, лишиться службы у лорда Туманного края, найти нового господина или вновь стать бродячим певцом. Дорога меня не пугала. Но кто будет приглядывать за девочкой? Она была так юна и нежна, так хрупка и одинока, что мое загрубевшее сердце вдруг защемило.

Одетая в роскошное платье, юная королева Анэ никому не была нужна.

Я придумывал специально для нее новые песни, радовался, когда удавалось поймать мимолетную улыбку или мечтательный взгляд. Мне нравилось наблюдать за девушкой, видеть отклик на мои истории. А он был! Я видел.

Когда через два месяца лорд Туманного края возвратился в столицу для участия в Совете, я подумал, что господин решит забрать меня с собой и, наверное, надо искать нового хозяина, чтобы остаться при дворе и хотя бы вот так, изредка, быть рядом с ней. Но мой лорд вновь уехал один, оставив на прощанье увесистый кошель и заметив, что очень мной доволен.

Я воспринял такое положение дел как большую удачу и уже в следующий вечер пел новую песню.

Она была нежнее роз,

В ее устах таилась грусть,

Немного робость и испуг.

Она была прекрасна.

Она была свежа, как мак,

В ее глазах искрился смех,

А танцевала лучше всех.

Она была прекрасна.

И хотя эта песня очень понравилась дамам, я был недоволен строкой про маки, она казалась мне неподходящей. Я хотел переделать текст и с этой целью искал уединения. Маленький внутренний сад показался местом, где никто не потревожит.

Она сидела на скамейке с раскрытой книгой. Книга покоилась на коленях, а взгляд юной королевы был устремлен на позднюю розу. Уже наступали холода, и увядали последние, самые стойкие цветы... а здесь цвела роза!

– Удивительно, правда? – услышал я тихий голос и вздрогнул.

-Ваше величество, – почтительный поклон.

Королева Анэ захлопнула книгу, а я так и не успел посмотреть, что она читала (признаюсь, было любопытно):

-Я каждый день прихожу сюда и смотрю на этот цветок. Он медленно увядает, почти незаметно. Через несколько дней, думаю, начнут опадать лепестки, но его стойкость все равно вызывает восхищение.

Я не нашелся сразу с ответом. В первый раз был с ней наедине и почему-то чувствовал себя полным дураком. А ведь до этого никогда не лез за словом в карман!

-Вам нравятся розы, ваше величество?

Анэ (позже я про себя всегда называл ее именно так) взглянула на меня, и за внешней кротостью вдруг проглянуло оживление:

-Мне кажется, они созданы для того, чтобы ими восхищаться. Вот маки... не так утонченны. И даже, наверное, слишком просты?

А потом, словно испугавшись собственной смелости и даже некоторого озорства, она вдруг резко поднялась со скамьи и направилась к выходу, сжимая двумя руками книгу. И я не мог решить, подать ей руку или нет, стоял на месте. Но все же пробормотал:

-Мне тоже кажется, что маки не всегда бывают уместны.

Анэ услышала и обернулась:

-Почему бы тогда не отказаться от неуместных цветов?

Вечером после ужина меня, как обычно, попросили спеть. Я сел в углу, куда почти не доходил свет от зажженных свечей, не хотел, чтобы стало видно лицо, и долго перебирал струны, прежде чем начать.

Она была нежнее роз,

В ее устах таилась грусть,

Немного робость и испуг.

Она была прекрасна.

Она была светла, как день,

В ее глазах искрился смех,

А танцевала лучше всех.

Она была прекрасна.

Она была так высоко,

Что не дотронешься рукой,

Лишь сном, обманчивой мечтой.

Она была прекрасна.

Глава 4. Леона

Теперь я часто появлялась при дворе, перестав быть затворницей. Если раньше почти все время проводила дома, бесцельно убивая время ожидаем завтрака, ужина, тепла, холодов, Гарда, то теперь каждый день приходилось рано вставать и спешить в Королевский замок. Отец определил меня в свиту юной супруги Альфо. Как ему это удалось, не знаю. Королева-мать лично подбирала фрейлин для Анэ. Впрочем, ее девушки постоянно жили в покоях, недалеко от монарших. Они прислуживали. Я жила в своем доме и занималась скорее развлечением и обучением госпожи, нежели прислуживанием. В мои обязанности входило вовремя подсказывать, с какими придворными надо быть благосклонной, с какими – осторожной, кому стоит подать руку для поцелуя, а кого лучше миновать и не заметить, в каких случаях позволить себе более свободную манеру общения, а в каких – четко следовать этикету и даже стоять в присутствии короля.

Должна признаться, мне начинала нравиться эта новая жизнь. Дни стали наполненными, и мое существование вдруг обрело смысл. Эта маленькая девочка совершенно неожиданно помогла открыть клетку, в которой я жила много лет. И, сама того не заметив, я зацепилась за нее. Анэ мне нравилась. Конечно, говорить о дружбе не приходилось. Речь шла всего лишь о королеве и придворной даме, но даже легкая доброжелательность и искренняя улыбка, обращенные ко мне, согревали сердце.

Анэ держалась молодцом. Мне ли не знать, что такое неудачный брак? Можно прекрасно держаться и улыбаться толпе, сохраняя на лице достоинство и спокойствие. Только никуда не спрячешь глаза. Счастливые глаза всегда светятся изнутри – счастье не скроешь. Когда королева Элейна смотрела на Ро, можно было потушить все свечи в зале – вот какой свет лился из ее глаз. Анэ не смотрела на Альфо так же. Когда она поднимала свои глаза, нельзя было тушить свечи, потому что тогда эти двое оказались бы в темноте. Альфо же почти никогда не глядел на свою жену. Однако стойкость этой девочки меня удивляла. Этому стоило бы у нее поучиться!

Да, меня захватила новая жизнь, но я не была бы я, если бы все вдруг сразу стало хорошо. Отец не просто так пристроил свою дочь поближе к Анэ. Ему нужны были глаза и уши. Говоря попросту, он сделал меня шпионкой, и почти каждый день в мои обязанности входил подробный отчет об увиденном и услышанном. Это было противно и мучительно, я ненавидела такие вечера и с огромным облегчением переводила дух, если лорд-протектор был в отъезде, или Гард находился вечером дома, или при дворе случалось празднество, которое требовало моего участия.

Как это ужасно, шпионить за тем, кто симпатичен, да и вообще – шпионить. Низко и грязно. Но разве я могла противостоять воле отца? Единственное, что я могла, это не передавать все в мелочах, стараясь отделаться незначительными подробностями, а также пересказом ничего не значащих записок-распоряжений. Но все равно чувство грязи преследовало.

Почему у меня всегда так? Почему что-то светлое обязательно омрачается темным пятном? В очередной раз я чувствовала себя крепко связанной по рукам и ногам и хотелось кричать. Только на этот раз не от отчаянья, а от ярости. Я чувствовала, как медленно поднимается внутри протест.

Однажды я уже потеряла Озу, склонившись перед волей отца, и эта рана до сих пор давала о себе знать тогда, когда мы редко и случайно сталкивались с Говорящей. Родной человек, ставший чужим и далеким.

Потом я, покорная воле отца, обманом заставила жениться на себе Гарда, в результате чего брак стал настоящей насмешкой.

И вот теперь попытка новой жизни омрачалась обязанностью шпионить.

Отец никогда не считался с моим мнением. Оно его не интересовало.

А я живая! Я хотела теплого дома, ребенка, подругу! Я хотела быть любимой!

Как сладко пел менестрель в королевских покоях.

Я все чаще не торопилась возвращаться домой. Какую радость может принести пустой дом и одинокий ужин в огромной зале за длинным, уставленным яствами столом? Я дожидалась в королевском дворце вечерних песен Фьюго, от которых щемило сердце и почему-то становилось тревожно. Этот необыкновенный с хрипотцой голос...

Снова, как в первые дни после свадьбы, я стала вдруг чувствовать волнение в присутствии мужчины. Он менестрель, а я дочь лорда-протектора и жена самого благородного рыцаря Виндленда.

Так что же?

Разве не пренебрегает мной этот рыцарь? Разве исполняет те обеты, что давал в Соборе?

Протест, так долго зревший внутри, отчаянно рвался наружу. Я решилась.

Певец был горд и не похож на того, кому можно отдать приказ. Но я была дочерью лорда-протектора, а это означало власть. Власть, которой мне давно пора было научиться пользоваться.

Однажды вечером, после того, как менестрель исполнил свою последнюю балладу, и юная королева поднялась, чтобы удалиться в спальню, я немного замешкалась, надо было остаться в комнате наедине с Фьюго.

Фрейлины стройной вереницей удалились за своей госпожой.

Менестрель неторопливо допивал кубок вина, бережно положив перед этим свой инструмент на резную скамеечку.

Я направилась к выходу и уже у самых дверей, словно что-то забыв, обернулась:

-Мой муж и я ждем вас завтра на ужин. Не забудьте взять с собой лютню.

Вот так. Сразу же закрыла за собой дверь, не дав ему времени на ответ. Мой голос меня не подвел. В нем прозвучал приказ. А много ли найдется людей в Виндленде, которые ослушаются воли дочери лорда-протектора?

Всю дорогу до дома я слышала, как пульсировала кровь в висках, шумела, заглушая звуки вокруг, и только одна мысль: «Он не посмеет отказать, он не посмеет отказать, он не посмеет отказать».

Я знала, что следующим вечером Гарда не будет дома. Он собирался на охоту с Ро.

Я же была намерена поиграть с судьбой, что была так немилостива ко мне.