Текст книги "Хозяйка дома с призраками (СИ)"
Автор книги: Наталья Кошка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
И пока я сердитым шагом обхожу имение, на подъездной аллее показывается знакомая телега. Меняю траекторию, и напролом через кусты выхожу к извозчику, что остановил лошадь поодаль от входа.
– Светлый! Праведный Бог! – извозчик со страху скатывается под колеса телеги.
– Милейший! И долго ты там будешь отлеживаться? – настроение у меня и так подпортилось, поэтому я слегка на взводе.
– Леди Вильерс! – показывается голова. – Не гневайтесь! Принял вас, стало быть, за призрака. Как хорошо, что это только вы!
– Действительно. Вставай, дело есть.
– Какое? – бледнеет мужичек.
– Не бойся, в дом заходить нет надобности. Колодец отыскать, да почистить, если сор налетел.
– Ааа, это я могу, – кивает.
Мы вместе обходим дом, приближаясь к строениям поменьше. Очевидно, это сараюшки для инвентаря, дровник или что там еще должно быть?
– А вот и колодезь, любезная леди, – извозчик оттаскивает большую ветку, что отломилась с увядающего дерева, и упала сверху на «крышу» колодца.
Передо мной самый обычный, привычный всем жителям российской глубинки колодец с воротом. Трогаю ручку – никакого движения. То ли дерево размокло-рассохлось от времени, то ли еще что. Извозчик тоже пробует, и под его напором все-таки приходит в движение маховик.
– Это-то надо бы мастера сюда, подправить-то, – вздыхает.
– А есть где найти такого? – спрашиваю не из праздного любопытства. Так как нам грозит медленная и мучительная смерть от обезвоживания.
– Деревенька-то неподалеку имеется. Талые Воды называется. Вот там-то и можно справиться о рукастых мужиках. Может, кто и подсобит.
– Тогда будет тебе еще одно задание. Только скажи мне, как тебя зовут, – в голове потихонечку выстраивается схема действий.
– Томас, леди, – он кланяется в пояс.
– Хорошо, Томас. Окажи мне еще одну услугу – отправляйся в Талые Воды и привези оттуда умельца, да с инструментом, как полагается. А после – отпущу тебя и отблагодарю.
– Энто я могу, леди, могу, – Томас отвешивает очередной поклон и спешит к своей лошадке, что неспешно жует молодую траву.
Я возвращаюсь в дом, и не застаю Розалинду на месте. Надеюсь, что за это время она не успела влипнуть в неприятности, а занялась делом. К моему облегчению, так и есть.
Нянюшка отыскала где-то метелку и теперь вовсю орудует ею в большой спальне лорда Джеймса. Пыль стоит столбом, и я даже усомнилась в эффективности такой уборки. Спускаюсь обратно в холл, где остались не разобранными наши котомки, и отыскиваю среди общей кучи простое домашнее платье. И хотя то синее, что было на мне, уже слегка запылилось и помялось, портить его и дальше не входит в мои планы.
А вот где мне переодеться – оказалось тем еще вопросом. Почему-то мне стало неловко, что меня могут увидеть призраки. И ладно бы слуги, но ведь где-то здесь бродит невидимый граф.
– Лорд Джеймс? – спрашиваю тихо у пустоты. В ответ – ни звука, поэтому подхватываю платье и захожу за широкую пыльную портьеру. Быстро снимаю один наряд и натягиваю новый. На волосы накидываю чистый отрез ткани. Теперь я похожа на средневековую домработницу.
Присоединяюсь к уборке, несмотря на возмущенное пыхтение Розалинды. Кому и что там не по статусу – десятое дело, а жить в такой грязи просто физически не смогу – меня убьет аллергия.
Первым делом я распахиваю все окна. Сделать это оказалось не так-то и просто. Старое дерево не хочет поддаваться, и по итогу я разбиваю два стекла. Они еще держатся в раме, но тонкие паутинки-трещинки наметились. Со стеклами в целом беда: только в этой комнате я насчитала с пяток под замену. А еще окна на кухне, в столовой, в холле…. И это не говоря про остальные комнаты.
Зарождающуюся в душе панику задавила на корню. Впереди лето, теплая пора. Не должны замерзнуть, а к зиме надеюсь исправить львиную долю косяков и поломок.
Моя борьба с грязью началась с того, что я сняла все гардины, балдахин над кроватью и вытащила ковер во двор. После этого меня было хоть выжимай, пот лился градом. Один ковер чего стоил! Но зато его теперь можно было выбить и почистить на свежем воздухе.
Косынка съехала на одно ухо, и я устала ее возвращать на место, в целом стало не до этого. На мне оказалась паутина, пыль, засушенные насекомые…. Бррр, гадость! Но я продолжала упорно свою работу. Как могла – сухой тряпкой убирала сор с подоконника, мебели, картин. Розалинда сметала мусор в кучки, а потом мы это сгружали в ведро, позаимствованное на кухне, и выносили во двор.
Через час комната приобрела вполне приемлемый вид, если не считать «голых» окон и пыльных разводов. Вопрос с водой как никогда встал остро.
Где-то около двенадцати Томас привез двух молодых мужчин, что согласились за небольшую плату посмотреть колодец и прочее. То ли жажда наживы, то ли любопытство их толкало, но они даже зашли в дом. Я провела мужчин на кухню, надеясь, что призраки не станут шуметь, и дадут проверить кухонное «оборудование».
Едва они приступили работе, и принялись вычищать золу из печи, как началось светопреставление. С ума посходили ложки, крышки для соусников и кастрюль. Окна и двери рандомно принялись открываться и закрываться, «случайно» прищемливая убегающих работяг.
– Прекратите! Прекратите немедленно! – мне хотелось плакать и топать ногами. Ну, зачем они их пугают? Я же теперь не найду новых желающих, да и эти разнесут по всей округе, что в проклятом доме поселилась дамочка, которая не боится призраков. Как бы меня не пришли убивать поборники с нечистью.
Я чуть не споткнулась об ящик с инструментом, что впопыхах забыли рабочие. Это единственная добрая новость из всех. Теперь у меня под рукой есть инструмент, которым я, правда, не умею пользоваться. Господи, ну за что мне это?
Ужасно захотелось плакать. Просто пожалеть себя на минуточку. Не так-то просто мне дается этот «дивный» новый мир. Поэтому я сажусь на нижнюю ступеньку крыльца и со слезами на глазах наблюдаю, как спешно разворачивает лошадь Томас, и уезжает вместе с работягами прочь.
Розалинда хотела меня пожалеть и составить компанию, но я попросила оставить меня одну. Тогда она подхватила ведра и пошла к колодцу – единственному предмету обихода, который успели починить деревенские мастера. А я ведь даже не расплатилась с ними за работу!
Стянула с головы косынку и как могла – обтерла лицо. Только не плакать, Машка! Крепись!
За спиной скрипнула входная дверь, и легкий ветерок коснулся волос. Граф пожаловал. Это он не вовремя: я на взводе и едва держусь. То ли плакать, то ли ругаться тянет….
– Мне очень жаль, леди Изольда! Я не успел вмешаться, и….
– Оставьте, лорд Джеймс, это уже неважно. Ваши люди не хотят видеть посторонних в доме, и отчасти их понимаю. Вот только мне некуда деться, поэтому им все же придется смириться, как минимум с моим присутствием. И Розалинды. Жаль, что печь так и не осмотрели, и я хотела попросить посмотреть еще кое-что: замки, скрипящие петли смазать, окна…. Про крышу я вообще молчу. Судя по мокрому пятну над лестницей – течь все же имеется.
– Леди не должна усложнять свою жизнь такими прозаическими вещами, как текущая крыша. Все эти моменты должен решать мужчина, – пробормотал граф.
– Да, конечно, – я зло усмехнулась. – А еще, леди должна блистать, хорошо пахнуть, сногсшибательно выглядеть, уметь музицировать и поддерживать светскую беседу. Я ничего не упустила? – не знаю почему, но жутко злилась на него. Из-за происшествия утром, из-за чертовых капризных призраков, из-за усталости и отсутствия возможности помыться по-человечески. Все эти мелочи не делали меня добрее, поэтому я срывалась на хозяине. Тем более, что он сам напросился с разговором. Нет, чтобы дать мне время остыть.
– Леди не должна говорить в таком тоне, – тихо вздохнул он в ответ. – Я бы очень хотел вам помочь, но не знаю как. Все, что в моих силах – это вот.
Ко мне на колени спланировал относительно чистый носовой платок. Наверное, из графских запасов прошлых лет. Он пах прелостью и залежавшимся бельем, но был гораздо чище моей косынки. Я вытерла влажные от слез щеки.
– Спасибо. Вы могли бы поговорить еще раз с персоналом, и объяснить, насколько жизненно важно для меня нахождение временных работников на территории особняка. Донесите до них мысль, что это вынужденные меры, и по-другому мне не справиться. Они должны вести себя тихо в присутствии посторонних.
Я резко встала, не прощаясь. Начинаю уставать от бесконечного расшаркивания и многослойных словесных реверансов. Это лишня трата времени, по сути. И я все еще зла ко всему.
– Конечно, леди Изольда. Это меньшее, что я могу для вас сделать, – голос графа звучал грустнее обычного. Но он, тем не менее, не забывал о правилах приличия. Где-то в отдаленном уголке души стало тошно от самой себя, и я выдавила в ответ:
– Благодарю, лорд Джеймс.
Глава 8
Розалинда тем временем набрала два полных ведра воды. Я не удержалась и зачерпнула пригоршней немного. Мммм, восторг! Вода оказалась вкусной, чистой и холодной. Она немного привела в порядок мои расклеившиеся мозги. И я отправилась на кухню, доделывать начатое.
Снова повязала косынку, закатала повыше рукава, и полезла рукой в дымоход, соскребая специальной палкой со стен копоть. Черные хлопья сыпались мне на плечи, лицо, забивались в нос. Слава богу, что внутри оказалось не все так плохо, как я себе представляла. Действительно работники кухни следили за состоянием дымохода, и копоти было совсем немного. Но этого хватило, чтобы я испачкалась. И раз уж руки все равно были черными, взяла лопатку и вычистила зольник. В целом печь была готова к использованию и это радовало. Оставалось отмыть рабочие поверхности, перетереть посуду, вымести сор.
На полках в смежной с кухней комнате, за посеревшими от пыли шторками, я обнаружила тазы, мисочки, разные по величине емкости. В основном из меди. Подхватила самый большой таз, и с его помощью перемыла все, до чего сумела дотянуться.
По итогу сегодняшнего дня, у нас имелась практически готовая кухня, чистое спальное место, источник с водой, и дармовой ящик с инструментами. Что-то мне подсказывало, что работяги не вернутся за ним.
В этом же тазу пришлось и самой умываться. Искать другие, подходящие предметы быта не осталось сил. Зато я сразу почувствовала себя легче, стоило освежиться. Розалинда тоже напросилась на помывку, и мы по очереди бегали к колодцу и обратно, таская воду. Ни греть, ни готовить сегодня что-либо не стали. Пожевали сушеных ягод да орехов из запасов нянюшки и отправились почивать.
Я думала, что едва коснусь подушки головой, тут же усну. Но где там! Мысли кружили, давили, вынуждая ворочаться на новом месте. Потом я плюнула на все, и встала с постели. Прихватила томик романа, который заприметила накануне в столовой комнате. Не похоже, что это чтиво предназначалось для графа. Должно быть, книгу забыл кто-то из гостей, или даже слуг.
Под незамысловатый слог и красивую любовную линию, глаза стали сами закрываться, и я практически уснула, как почувствовала какое-то движение. Меня кто-то укрывал покрывалом.
– Лорд Джеймс? – пробормотала сонно, немного смущаясь подобной заботы.
– Спите, леди Изольда. Я уже исчезаю.
Не успела додумать мысль: почему же граф заглядывал к нам в столь поздний час, как провалилась в глубокий сон.
* * *
На следующий день проснулась очень поздно. Даже сама не ожидала от себя подобного. Еще и Розалинда переделала за это время кучу работы: перемыла все тарелки, стаканы, бокалы и навела порядок в буфетах столовой. Она выкинула весь битый фарфор, полочки, благодаря ее стараниям, сверкали чистотой и красовались свежевымытыми блюдами.
– Розалинда! – я обняла оробевшую разом нянюшку и чмокнула ее в щеку. – Ты почему меня не позвала на трудовой подвиг?
Когда она так мило смущается, мне все время хочется шутить. Да и в целом сегодняшнее настроение в разы лучше вчерашнего. Может, все дело в полноценном отдыхе?
– Вы так намаялись, леди Изольда! Да и где видано, чтобы виконтесса ручки гробила в студеной воде!
– А твои, значит, можно? – поймала ее за пальцы. Руки Розалинды покраснели и чуть припухли. Нет, так дело не пойдет! – Все, бросай тряпку, идем топить печь!
Уверено захожу на кухню, не до конца понимая – с чего же стоит начать. Нужны дрова, и это как минимум. Ну и еще удачи немножко.
– Доброе утро, леди Вильерс! – доносятся стройным хором голоса кухонных работниц. Вчера они молчали, не мешали. Видно чувствовали, что сержусь за проделки. Только вздыхали тихонько, поглядывая из своих углов на мои метания и попытки все отмыть.
– Доброе! – отвечаю бодро и упираю руки в бока. – А ну-ка, девицы-красавицы, подскажите мне: что делать, чтобы печь растопить?
– Надобно крупные чурбачки нарубить помельче, да потоньше. Токмо, как вы енто-то делать будете, леди Вильерс? Завсегда у нас этим занимались мужики. А уж после, сложить горочкой, да поджечь. А уж после того, как огонь хорошенько займется – положить дровишки покрупнее, а сверху угольком присыпать. И вся наука!
– Спасибо, Клара. Я тебя поняла. Ну что, Розалинда? Пойдем искать топор!
Нянюшка тяжело вздыхает и шепчет какие-то молитвы своему создателю. А мне молиться-то и некогда, нужно действовать.
Иду на выход, намереваясь самым серьезным образом устроить ревизию инвентаря в дровяном сарае.
– Леди Изольда! – где-то слева появляется граф. Его сопровождает легкое дуновение, как и всегда.
– Доброе утро, лорд Джеймс! – не сбавляю темп, так как дел невпроворот.
– Постойте же!.. Вот неугомонная леди! – буквально шепчет последние слова себе под нос, но я все равно слышу. И никак не понять по его реакции – сердится граф или смеется?
– Столько дел, столько дел, надо печку растопить! – повторяю с улыбкой больше для себя, чем для остальных. Розалинда хмурится, а граф… Кто его знает!
– Леди Изольда, вы же не серьезно? – граф продолжает нас «преследовать» даже на улице. А я и забыла, что он может везде гулять.
– Серьезнее некуда. Мы умрем с голоду, замерзнем и не сможем по-человечески обмыться, если не решим вопрос с печкой.
– Вы говорите такие вещи, леди Изольда, – встревает в разговор Розалинда, заливаясь румянцем по самую шею. – С нами ведь его светлость!
– Ничего со светлостью не станется! – отвечаю со смехом и уж потом прикусываю язык. Где-то здесь поблизости витает граф, но признаков «жизни» не подает. Даже не знаю, что он там обо мне сейчас думает. Наверное, что напрочь лишена воспитания, деревенская до мозга костей и, пожалуй, хамовита сверх меры. Но я же не со зла! Оно само!
Рядом с садовым инвентарем обнаруживается колун. Огромный, наверняка тяжеленный. Но я продолжаю храбриться, и тащу его ближе к деревянной колоде. Вот с помощью нее и нарублю дровишек. Выбираю сухое полено и устанавливаю на колоду. Осталась самая малость – разрубить.
И вот тут-то выходит заминочка. Будь я в своем родном теле, уж кое-как справилась бы. Но надо учитывать телосложение Изольды, и что колун – не туристический топорик. Таким и не помашешь особо.
Попробовала сама им замахнуться – не вышло. Подключила Розалинду – чуть по ногам не заехали. Граф молчал-молчал, сопел, ветром шелестел, и тут его терпение лопнуло, судя по всему.
– Дайте сюда! – рявкнул так, что мы с Розалиндой чуть присели.
Щелк, хрусть! – полетели разрубленные надвое кусочки полена. Поднялись в воздух, слевитировали на колоду и опять. Хрусть!
За пять минут граф наколотил нам целую охапку дров. Я только и поспевала головой вертеть за взмывающим вверх колуном. А говорил, что ничего тяжелее простыни поднять не может, и то, на пару секунд!
– Спасибо, лорд Джеймс! – пробормотала в смущении, наблюдая как «топорик» уплывает на место в сарай.
– Не женская это работа! – отчитал меня граф сердитым тоном и исчез. Ни слуху, ни духу от него!
И чего, спрашивается, ругаешься, начальник? Все ведь получилось!
– Розалинда, у нас сегодня будет теплый обед и горячая вода! – в порыве стиснула нянюшку в объятиях.
Предвкушение «технологического» прорыва радовало душу. Мы с Розалиндой в четыре руки растопили печь и поставили вариться кашу. И пусть у нас не имелось чем ее сдобрить, это событие само по себе – праздник! И теперь кухня казалась самым уютным местом в доме. Здесь стало тепло, светло, чисто и пахло готовкой.
Казалось, что даже сами призраки немножко оживились. Кухарка и ее помощницы с удовольствием подсказывали что и куда класть, где искать ложки и тарелки.
Обед вышел поздним, практически переходящим в ужин. Розалинда где-то откопала припыленную бутылку с игристым напитком. И мы устроили себе пир. И пускай еда была более чем скромная, хорошее настроение не покидало меня.
Розалинда пригубила всего бокальчик и, сославшись на усталость, ушла отдыхать. Я же, уютно устроившись с ногами в кресле, наблюдала в окно как заходит солнце. Напиток грел душу и тело, мысли витали самые разные.
Почему я оказалась в этом мире? Таком необычном и странном, с призраками и проклятиями. Как мы будем дальше тут жить? Чем я буду заниматься помимо дома?
Мои размышления прервал граф деликатным покашливанием.
– Урожай двенадцатилетней давности, собран на этих землях. Какой в тот год уродился виноград! Грозди буквально не помещались в руки! – бутылка качнулась и опустилась обратно на стол.
– Вы не против, лорд Джеймс? – указываю на свой бокал.
– Нет, конечно. Жалею, что не могу составить вам компанию, милая леди Изольда, – голос графа звучит печальнее обычного.
– Посидите со мной немножко, такой закат красивый, – я улыбнулась, представляя своего собеседника.
С соседнего кресла чуть взметнулась пыль. Граф уселся рядом.
– Да, закат просто чудо, впрочем, как и леди напротив!
Глава 9
Ах, ну что за мужчина! В моей жизни еще не встречались такие чудесные собеседники и столь изысканно воспитанные! Комплименты принимать оказалось очень приятно, и я улыбнулась шире.
– Спасибо, – киваю ему, – вы чем-то огорчены, лорд Джеймс? Ваш голос полон печали.
– Не берите в голову, леди Изольда. Ваша жизнь и без меня очень и очень непроста!
– А если я хочу вам помочь? – спрашиваю с вызовом. Коварный напиток сделал свое дело, и я почувствовала себя необычайно смелой и умной, и привлекательной. И все благодаря графу. В его присутствии хотелось расправить плечи и показать себя с наилучшей стороны.
– Если бы вы могли…. – шепчет еле слышно в ответ. Нет, с этим упадническим настроением что-то нужно делать.
– Так, лорд Джеймс, проведите-ка мне другого рода экскурсию. Я хочу увидеть портреты ваших родителей, и вас самого. Должно же было что-то сохраниться? Как я могу с вами разговаривать, даже не имея в голове образа? Женщины, знаете ли, весьма любопытны по своей природе!
Я кокетливо рассмеялась, по крайней мере, мне хотелось, что бы это так выглядело со стороны. А граф оказался слишком хорошо воспитан, чтобы указывать на мое слишком фривольное поведение.
– Где-то остались семейные портреты. Вам действительно это интересно? – чуть оживился.
– Конечно-конечно, идемте! – я резво вскакиваю на ноги, но крепкий напиток некстати ударяет в голову, и меня слегка заносит.
– Осторожнее! – моей талии касается плотный прохладный воздух, удерживая от падения.
– Упс! Стою! – глупо хихикаю, позволяя лорду-призраку еще секундочку побыть так близко.
– Здесь довольно темно, да и старые ковры под ногами…. немудрено, что вы едва не упали, – бормочет граф. Легкое дуновение ветерка касается прядей волос у виска. Мне кажется, или он смущен сложившейся ситуацией?
– Так что там с портретами? – напоминаю, и прохлада на талии тут же пропадает.
– Придется залезть на чердак. Кажется, именно туда сложили некоторые вещи новые владельцы. Сложить сложили, а вот пожить – не успели, – шутит граф. Его настроение чуть улучшилось, а я продолжаю поддерживать игривый тон.
– Вы их всех распугали, да? Как это нелюбезно с вашей стороны, лорд Джеймс!
Мы смеемся, продвигаясь по лестнице наверх. На втором этаже граф уходит направо. В конце коридора виднеется дверь.
– Мы пришли. Не боитесь запачкаться? – переспрашивает и исчезает.
Поворачиваю ключ в замочной скважине, и дверь поддается.
– Я жду вас здесь, – доносится приятный баритон Джеймса откуда сверху. Удобно, должно быть, уметь проходить сквозь стены!
– Иду-иду, – поднимаюсь по скрипучей лестнице. Даже странно, что ступени не рассохлись окончательно от времени. Умеют же люди строить!
Темный и очень-очень паутинистый чердак предстает передо мной во всем великолепии. Здесь сложено много хлама, причем побросали его как попало. Сундуки, ковры, вещи, утварь – все свалено в одну большую кучу. Кто-то очень хотел поскорее избавиться от вещей прежнего хозяина и не особо заботился о сохранности имущества.
– Лорд Джеймс, вы где? – спрашиваю, выставив руку со свечей.
– Ищу портреты, – доносится ответ где-то слева. – О, а вот и они!
Я подхожу ближе, ориентируясь на слух и колышущуюся паутину.
Ткань взмывает вверх, а я подсвечиваю изображение. С полотна на меня смотрит молодой мужчина. Едва ли ему исполнилось тридцать лет. Темные густые волосы собраны в небрежный хвост на затылке. Несколько прядей свисают у лба. Глаза смотрят с усмешкой и легким прищуром. Четко очерченные губы чуть улыбаются и, кажется, что человек на портрете сейчас скажет что-то, вроде: «Здравствуй, дружище! Сколько лет, сколько зим!»
– Это я, – нарушает тишину граф, смущенно покашливая, – впрочем, ничего интересного. Сейчас покажу вам своих родителей. Мама славилась утонченной красотой, а отец – рассудительностью и честностью.
– Очень даже интересно, постойте! – не даю графу закрыть портрет тряпкой. Я только стала рассматривать, а он…. – Вы такой красавчик, граф!
Выдаю фамильярно не трезвым голосом, и только потом до меня доходит, что ляпнула.
– Ой! Простите.
Рядом что-то грюкает и падает. Не граф ли это в обморок упал от моего бесстыдства?
– Спасибо, леди Изольда, за столь высокую оценку моей внешности. Думаю, сейчас в вас говорит напиток.
Ага, все-таки понял, что я наклюкалась. Стыдобища! Но это не отменяет того факт, что граф очень хорош собой. И мне бы промолчать дальше, но язык будто взбесился и живет своей отдельной жизнью.
– Удивляюсь, как это вы не женились? Надо же, пропадает такой чудесный образчик настоящего мужчины!
– Изольда! – от шока граф забыл добавить «леди».
– Нет, ну а что? Вот я вас мужчин не понимаю! Все ищите кого-то, ждете… А рядом ходят нормальные женщины!
Между нами повисает тишина. Граф переваривает информацию, а может, просто пребывает в прострации от моих слов.
– Ладно, давайте следующий портрет, а этот я повешу у себя, – перехватываю тяжеленную раму, а в голове всплывает мысль: а лорд Джемс-то становится сильнее и материальнее! И что-то еще ускользает от моего внимания, но додумать некогда. В неярком свете свечей появляется следующее полотно.
С холста на меня смотрит влюбленная пара: миниатюрная девушка с густыми черными косами, и высокий молодой человек, что бережно прижимает ее к груди.
– Ваши родители? – тихо спрашиваю, проникнувшись чужой нежностью и любовью.
– Да. Это их первый совместный портрет, сразу после свадьбы. Где-то есть еще пара подобных рисунков, а потом на свет появился я и …. – граф умолкает.
– Леди умерла при родах?
– Да. Я убил собственную мать.
На этот раз в его голосе столько личной боли и ненависти к самому себе, что мне становится неловко. Хотела развлечь Джеймса болтовней о семье, а вышло…. Как вышло.
– Ежедневно в мире умирает около восьмисот женщин при родах, – выдаю на автомате информацию, которая каким-то образом задержалась в голове с «земных» времен.
– Откуда вы это знаете? – тут же спрашивает граф.
– Читала в интер…, – едва не говорю то, чего не следовало, – интересные заметки от молодых и подающих надежды докторов.
– Эти шарлатаны ничего не смыслят в науках! Мою мать не смогли спасти! – граф разражается гневной тирадой.
– Мне очень жаль, что вам не довелось узнать свою мать. Но в этом нет вашей вины!
– Спасибо, леди Изольда, за вашу доброту. Но я точно знаю, что если бы я не появился на свет – она осталась жить. А теперь после всего, что произошло со мной и этим домом…. Не уверен, что ее смерть имела хоть какой-то смысл. Простите! Я вас покину.
Грустный и слегка озлобленный на весь мир граф, проскальзывает мимо меня, обдавая прохладой. Я же обхватываю руками портрет и начинаю движение к выходу. Бочком, бочком, как крабик. Еще и подсвечник между делом зажат в руке. Как я спустилась и не убилась на ступенях – загадка! Но не зря говорят, что пьяному – море по колено. Зато на утро проснулась помятая, с головной болью и в обнимку с графом. Нарисованным, конечно.
Розалинда со вздохом ставит передо мной начищенный до блеска медный поднос с витыми ручками. На нем еще дышит паром маленький пузатый заварник. А рядышком на тонкой тарелке лежат золотистые коржики. И еще стоит розетка с вареньем.
– Что это? – для меня это угощение сродни чуду. – Откуда, Розалинда?
Нянюшка сверкает довольно глазами, но вид при этом сохраняет строгий и недовольный.
– Не положено леди напиваться! Еще и в компании его в светлости. Видел бы ваш батюшка…, – она театрально закатывает глаза к потолку.
– Признавайся, где раздобыла продукты, – игнорирую ее ворчание.
– Провела ревизию в продуктовой кладовой. Часть продуктов, что была подвешена под потолком – сохранилась. Мука, конечно, не ахти, но ежели просеять, то вполне можно использовать. В отличном состоянии разные варенья: Клара оказалась умелой кухаркой, и сделала приличные запасы. Некоторые ягоды чрезмерно засахарились, но что с ними станется? К чаю лучше не придумаешь.
Я разулыбалась, слушая болтовню Розалинды. Видно, что нянюшка стала оживать, вон, хозяйничает уже. И с Кларой, судя по всему, познакомилась ближе. Энтузиазм Розалинды, как и чай с вареньем, придают мне сил и желания наводить порядки с утроенным рвением.
По плану у меня сегодня навести красоту в центральном холле с лестницами. Сколько можно разносить мусор и грязь по всему дому? Нужно отмыть это помещение и просмотреть каждую половицу в лестницах. Не хотелось бы сломать ноги или свалиться с верхней ступеньки.
Мы с Розалиндой вооружаемся тряпками, ведрами и отправляемся отмывать холл. Чем больше преображается пространство вокруг нас, тем радостнее становится на душе.
Экономка Матильда оказалась просто кладезем всевозможных советов. Например, она подсказала, где взять и каким образом нанести воск для пола. Мы до блеска натерли паркет и остались довольны результатом. Матильда же очень старалась быть полезной хотя бы на словах. И даже в ее строгом сухом голосе я смогла заметить теплые нотки. Всему персоналу было отрадно видеть, что кто-то всерьез взялся приводить дом в порядок.
После пола я прошлась с влажной тряпкой по окнам и окрашенным в белый цвет рамам. Чтобы стекла блестели – в воду капнула немного нашатыря, опять же, из запасов экономки. Полированную мебель вытерла мягкой ворсистой тряпкой, пропитанной для лучшего вбирания в себя пыли теплой смесью глицерина.
С полированной мебели воск от свечи оказалось можно осторожно снять и отчистить пятно пробкой, смоченной в растительном масле с солью. А затем растереть это место шерстяной тряпкой. Обычно же полированную мебель, рояли и прочие подобные поверхности чистят спитым чаем. Сама я до такого не додумалась бы.
С фарфора, хрусталя и других хрупких предметов смахнула пыль небольшой кистью с мягким ворсом, которая нашлась в хозяйстве. Конечно, хотелось обмести стены и потолок, но если стены можно было оставить на другой раз, так как руки уже устали. То до потолка я никак не достала бы, при всем желании.
Красивые медные ручки на дверях и щеколды на окнах для придания блеска Розалинда натерла нашатырно-меловой смесью. Запах, конечно, оставлял желать лучшего. Но результат превзошел все мои самые смелые ожидания. Современные земные средства отдыхают! Правда, и руки мы убили знатно. По моим ныне тонким и изящным пальчикам было сложно сказать, что они принадлежат леди. Ногти местами обломались, кожа покраснела и обветрилась.
– Не жалеете вы себя, леди Изольда! – не устает повторять Розалинда, разминая затекшую спину.
– Все будет потом, Розалинда. Сейчас время потрудиться.
На этих словах, в паре метров от нас деликатно кашлянул граф.
– Дамы, ваша работа достойна всяческих похвал! Здесь стало так чисто и уютно. Я успел забыть, каким может быть особняк, когда здесь обитают живые люди. И мне захотелось как-то отблагодарить вас, поэтому, вот.
Перед моим носом застывает миниатюрная резная шкатулка, а на каминную полку рядом с Розалиндой ложатся женские часики. Нянюшка соображает быстрее и тут же склоняется в поклоне.
– Благодарю, милорд! Давно засматривалась на подобный браслет с часами, но мне он был не по карману. Это очень щедрый подарок! – она бережно берет часы в руку и прикладывает к уху.
– Их следует завести. А может, и показать часовщику. Сами понимаете, много лет эти вещи пролежали всеми забытые. Леди Изольда, примите и вы подарок!
В голосе лорда Джеймса мне чудится некоторое нетерпение и нервозность. Совершенно ошалевшая от внезапной раздачи даров, я протягиваю руки. Граф на мгновение косается моих ладоней.
Приоткрывая крышку шкатулки, я задерживаю дыхание. Не представляю, что может быть внутри, но при этом – безумно интересно. На красной бархатной подложке красуется белоснежная нитка морского жемчуга. Рука сама тянется погладить гладкие бусины.
– Это очень красиво…, – бормочу вместо положенной благодарности. Просто мне никогда не дарили настолько изысканных украшений.
– Я рад, что угодил вам, леди Изольда! – граф улыбается. Это слышно по его интонации.
– Благодарю вас, лорд Джеймс! Просто волшебный подарок! – спохватываюсь, после ощутимого тычка от нянюшки под ребра. И действительно, что это я, в самом деле! Совсем забыла про манеры, стоило увидеть бусики. Но как же они хороши!
– Не стоит благодарностей! Величайшее удовольствие для мужчины – угодить леди, – прохладная волна касается руки. Граф поцеловал мне кисть? Или у кого-то разыгралась фантазия?
Торжественность момента разрушает ужасающий грохот. У моих ног приземляется увесистый булыжник, что залетел через окно. Только отмытый пол оказывается усеян мельчайшими осколками. И что хуже всего, я вижу как здоровенный детина замахивается еще одной каменюкой для нового броска.
– Берегитесь дамы! – раздается окрик графа, и мы с Розалиндой отбегаем к самой лестнице. Входная дверь хлопает. Граф отправился на разборки с мародерами??
– Выходите, леди! – кричат нам мужланы с улицы. – Выходите, или мы сожжем проклятый особняк вместе с вами!
– Я приказываю вам остановиться! – отвечаю из своего укрытия, в ужасе оглядываясь. Как мы будем спасаться, если фасад займется огнем?
