Текст книги "Хозяйка дома с призраками (СИ)"
Автор книги: Наталья Кошка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Хозяйка дома с призраками
Наталья Кошка
Глава 1
Все персонажи и события в книге являются вымышленными, любые совпадения – случайны!
Россия, наши дни
– Мне надоели твои сцены ревности! Сколько можно?? – Костя оборачивается и грубо толкает меня в плечо. В руках у меня сумка, ключи от квартиры, мобильный и пакет с едой. Мне попросту нечем ухватиться за перила. Я теряю равновесие на ступенях и заваливаюсь назад.
– Ааааа!!!
Приземляюсь на спину со всего маха. Слышу хруст собственных позвонков, а вот боли практически нет. Только шок. Муж скатывается по ступеням, падает рядом со мной на колени.
– Машенька! Машка! Господи, где болит?? Прости, я не специально!
Хватается за мобильный, звонит в скорую. А я вижу, как над моей головой все темнеет. Будто грозовые тучи сходятся. И ногам почему-то так холодно! И руками не пошевелить – я их просто не чувствую. В уголках глаз собираются скупые слезы: похоже, это конец!
Идэнейские земли. Параллельная вселенная
– Скорее, доставайте ее! Режьте шнуровку!
– Но, как же… Леди…
– Глупости! Режьте или она задохнется!
Голоса звучат громко, бьют по ушам. Я хочу отмахнуться от всех разом. Оставьте меня, мне и так хорошо.
– Она умирает, ну что же вы, Розалинда!! Помогите мне! – мужской голос сердится, женский – всхлипывает.
– Ой, матушки мои! Леди Изольда! Что ж делается-то!
И вдруг волна воздуха прорывается в легкие, и я дышу, наслаждаюсь им. И пускай пахнет болотом и сыростью, но кажется, что нет ничего слаще – этого глотка! Вместе со вздохом приходит и кашель. Изо рта и носа льется вода, а я все никак не могу ее выплюнуть. С чего бы вдруг мне тонуть? Я же вроде шею сломала??
– Дышите, моя хорошая! Дышите! – женский голос радуется, вперемешку со слезами.
– Ну вот, жить будет, – резюмирует мужской, и я опять куда-то уплываю. Сил на то, чтобы открыть глаза не остается.
* * *
– Леди Изольда! Леди Изольда! Откройте рот, надо выпить лекарство! – кто-то настойчиво теребит меня за плечо. А я не хочу просыпаться. Тяжелое марево без сновидений крепко держит сознание, и я в нем плыву, как в киселе. Никаких забот, боли, предательства…. Да, Костик нашел себе другую, чтобы он там не утверждал. И вот эта мысль больно бьет по самолюбию. Мне нашли замену!
– Я вижу, что вы уже не спите, леди Изольда! Ну-ка давайте, а то возьму хворостинку и как в детстве – по панталончикам-то и отхожу! – женский голос хоть и строг, но так говорят, когда не сердятся на самом деле. И против воли я улыбаюсь. Какие такие панталончики? Какая хворостинка??
– Давайте, моя хорошая! – мою голову приподнимают, и я послушно проглатываю какой-то травяной настой. На языке оседает горечь.
– Умница! – меня целуют в лоб. – Ох, и напугали вы меня, леди Изольда! И зачем подались на это гиблое место??
– Пить…. – едва шепчу. После настойки больше прежнего хочется воды.
– Конечно, конечно! – тарахтит женщина и меня снова приподнимают. Вода льется мимо, затекает на шею. Но именно эти ощущения придают реальности происходящему и приводят меня в чувство. Где я??
После нескольких неудачных попыток, мне все же удается разлепить веки. Сначала ничего не вижу, только хлопаю бестолково глазами, пытаясь разогнать темноту. Через время зрение возвращается ко мне, и я уже могу различить силуэт, и очертания какой-то мебели.
– Ну вот, леди Изольда, все самое страшное позади! А там, даст Светлый, и на ноги встанете!
– Кто вы? – шепчу, так как голос меня не слушается. Горло изранено, и каждое слово дается с трудом.
– Как же это… – растеряно говорит женщина. По голосу не молодая, скорее преклонных лет. – Это же я, ваша нянюшка Розалинда!
– Спасибо вам, Розалинда, – киваю, пытаясь переварить услышанное. Никаких нянюшек отродясь у меня не было. Как и панталон. Черт, все очень плохо! У меня галлюцинации? Воспаление мозга? Или действие наркоза? Никогда не слышала о таких побочных эффектах, но кто знает. Я четко помню, как упала с лестницы, и мне было холодно. А потом – вот это все. Похоже на навязчивый бред!
– Да что это делается-то?! – от моих слов «нянюшка» еще больше расстроилась. И что я не так сказала?
– Розалинда…. – зову ее.
– Да, леди Изольда! – она все еще всхлипывает.
– Помогите мне сесть повыше, и умыться бы.
Мне кажется, что все мое лицо в болотной ряске, по крайней мере, я слышу отчетливый болотный запах от себя.
– Сейчас, сейчас. Оттолкнитесь ножками, леди Изольда, а я вас усажу! – Розалинда стала тянуть меня вверх, обхватив обеими руками. Вот только «оттолкнуться ножками» никак не получается. Не слушаются они меня и все. Едва шевелятся. Изрядно измучавшись, Розалинда сумела меня усадить.
– Хоть и тоненькая вы, как тростиночка, а тяжелая! – выдыхает.
И тут я снова задумалась. Уж кем, а тростиночкой меня не назвать! Я всегда была в теле. Не пышка, но крепенькая. Излишней худобой не страдала. Пошла в мамину «породу». А там все сплошь сельские жители: крепкие, невысокие, жилистые. Костик в наши лучшие годы звал меня сладким пирожочком. Но я не обижалась, принимала себя такой, какая есть. И мужчинам нравилась.
А тут – тростиночка! Что-то не сходится.
– Сейчас оботру вас, милая моя! Вы только не пугайте меня больше. Поскорее в себя приходите, нам еще с вами в наследство вступать!
Господи, какое наследство?! Мне бы проснуться дома, в привычной обстановке!
Розалинда проходится по лицу мокрой тряпкой, и мне становится чуточку легче. Но меня волнует, что вижу я все так же плохо: словно сквозь пелену.
– Скоро доктор придет, осмотрит вас. Уж больно много вы воды наглотались вчера! – охает Розалинда.
Доктор – это хорошо. Может, все прояснится?
– А как получилось, что я на болото забрела? – полушепотом спрашиваю у «нянюшки».
– И этого вы не помните? Ой-ей, леди Изольда! Вы сильно огорчились, как зачитали завещание вашего батюшки. Да примет его Светлый в своих чертогах! – рассказывает с тяжелыми вздохами Розалинда, вычесывая мне волосы. И по ощущениям, что у меня коса отросла, чуть ли не до пят!
– И что там, в завещании? – подгоняю ее.
– Не густо, моя милая, ох не густо! – в голосе звучит практически отчаяние.
Изольда нищая и осталась на улице? Чем не повод пойти утопиться на болото. Сочувствую ей, вот только я здесь каким боком?
– Змея подколодная, жена новая, совсем задурила голову вашему отцу перед смертью. Уж не знаю, какими правдами-неправдами, но она уговорила отписать ей основное имение и самые лучшие земли. Там и Шепчущий лес, и три самые доходные деревеньки, и даже содержание ежегодное у нее больше, чем у вас – у родной кровинки!
– Так что досталось нам? – мне передалось беспокойство Розалинды.
– Ужас, леди Изольда! Тот самый проклятый дом! – она заплакала, прикрывая рот ладошкой. Под заглушенные рыдания я пыталась сложить в голове общую картину.
Изольда – единственная дочь недавно почившего отца. У нее есть мачеха, которая получила большую часть всего. А самой девушке в наследство достался подозрительный дом «с проклятием». Я, конечно же, не верю в эти сказки, и наверняка всем людским домыслам имеется адекватное пояснение. Но что за проклятие такое интересно послушать.
– Розалинда, вы уж простите меня, но разве это – не глупые страшилки для маленьких детей? – осторожно стала нащупывать, но тут раздался стук в дверь.
– Ой, наверное, доктор пожаловал! А я тут вся в слезах! – поведение Розалинды меня удивило. Она стала прихорашиваться, насколько я могла рассмотреть. Интересно.
– Заходите, мистер Брамс! Леди Изольда уже пришла в себя.
В поле зрения показался мужской силуэт.
– Как ваше самочувствие, леди Вильерс? Вчера вы здорово нас напугали.
Я тут же узнала этот голос. Это он сердился и покрикивал на Розалинду накануне.
– Здравствуйте, – прошептала.
– Голос сорвали кашлем, но оно и не мудрено, – доктор стал копаться в сумке или саквояже, выуживая на свет медицинские предметы. – Откройте рот, леди Изольда.
Доктор осмотрел и пощупал горло, зачем-то заглянул в нос и уши, послушал легкие.
– Ничего критичного. Теплое питье, покой и через день можно будет вставать с постели.
– А зрение? – прошелестела. Меня ужасно удручало, что я не могу видеть детали.
– Это все от нервов. Оставлю вам успокоительный отвар. Принимайте утром и вечером. Через пару дней должно пройти.
Ну-ну, все проблемы мы решим ромашкой с мелиссой. Вот так лечение!
– Благодарю вас, мистер Брамс! Возьмите. У нас сейчас денег немного, но ваша работа должна быть оплачена! Вы просто волшебник!
– Спасибо, Розалинда, – произнес польщенный доктор и монетки прибрал к рукам. – Поправляйтесь, леди Изольда.
Розалинда так восхищалась доктором, что мне стало смешно. Он, по сути, ничего не сделал, а она считала его чуть ли ни богом всемогущим.
– Я провожу вас!
Хлопнула дверь, и стало очень тихо. Только где-то вдалеке слышны голоса. Я прикрыла глаза. Хочешь – не хочешь, а придется принять новую реальность. Слишком все по-настоящему, живо. Нельзя спать и чувствовать все как наяву.
А еще, очень хочется жить, встать на ноги, рассмотреть этот новый мир. Понять, кто я и почему оказалась именно здесь.
Глава 2
Розалинда все не шла, и я стала засыпать, утомленная новыми обстоятельствами, да и тело мне досталось хрупкое и слабое. Но отдохнуть мне не дали, так как дверь в комнату буквально выбили, с такой силой кто-то ее пихнул.
– Где эта, болезная? – совсем рядом раздался стук каблучков. Женский раздраженный голос полоснул по чувствительному слуху и немного по нервам. И кто это к нам пожаловал?
– Не притворяйся, что спишь, Изольда! – женщина бесцеремонно уселась рядом, придавив мою ногу. Я дернулась, освобождаясь.
– Как жаль, что ты там не утонула! – с неприкрытой злобой прошипела мачеха. Это наверняка она, больше некому.
– Ты бы тогда прибрала к рукам и мое наследство, не так ли? – просипела ей в ответ. Уставившись туда, где должно быть лицо моей собеседницы.
– Ты такая никчемная неумеха, что не представляю – зачем тебе целый особняк?! – все никак не унимается эта тетка.
– А тебе два зачем? – не осталась в долгу. Больше всего на свете ненавижу таких наглых, беспринципных стерв.
– Ты еще и рот свой поганый открываешь! Не смей мне тыкать!! Теперь только я имею право носить титул виконтессы! – фыркает самоуверенно. А я спешно пытаюсь вспомнить все, что слышала когда-то о титулах. Пускай мир чужой, но раз есть виконты и виконтессы, значит что-то общее должно быть.
– А разве наши титулы что-то значат? – хмыкаю скептически. – Для нас обоих это скорее титул учтивости, не более.
Бью наугад, и, судя по ерзанию собеседницы, попадаю точно в цель.
– Для тебя может быть, – поспешно вставляет она, – но я в положении, и даст Светлый, это будет мальчик! Так что сильно не приживайся в особняке. Едва мой сын родится на свет, как все эти земли перейдут к нему, несмотря на завещание. Мальчик наследует все! – в ее голосе слышно ликование.
– Допустим. Но кто даст гарантию, что это – не нагулянный на стороне ребенок? Еще и мальчик! А если родится дочь? – я забавляюсь, прислушиваясь к реакции. Наверное, если бы могла – она бы ударила меня, но воспитание не позволяет.
– Не надейся! – брызжет ядом, заводясь еще больше. – Доктор уже засвидетельствовал мою беременность и это обязательно будет мальчик! Будущий виконт!
Я бы могла еще долго развеивать ее надежды, но тут вернулась Розалинда.
– Леди Вильерс, – она замирает у порога, склонив голову.
– Ты не вовремя, Розалинда! – рычит грымза.
– Заходи, Розалинда, леди уже уходит, – и плевать мне на ее титулы и высокое происхождение. Мы с ней в данной ситуации на одинаковых правах. Родит, тогда и посмотрим.
Слышу зубовный скрежет, похоже, я ее достала.
– У тебя есть сутки, чтобы собраться и прийти в себя. Если не будешь в состоянии передвигаться, я позову слуг, и тебя выбросят за порог, так и знай!
Кровать выравнивается, и моя нежданная посетительница уплывает в закат, унося с собой резкий аромат цветочных масел.
– Вот же дрянь! – роняю, едва за ней закрывается дверь. Это какой сволочью надо быть, чтобы припереться к больной падчерице, которая вчера одной ногой на том свете побывала?
– Вы как, леди Изольда? – добрая Розалинда касается моего лба. – Что ей надо было?
– Позлорадствовать пришла. Жалеет, что я не утонула вчера.
– Светлый! – в ужасе восклицает нянька и шепчет какие-то молитвы.
– Розалинда, мне нужно самым срочным образом прийти в себя и понять, как нам быть дальше. Поэтому, я сейчас посплю, а ты разбуди меня через пару часов. Там и обсудим все.
Не знаю, откуда берется эта уверенность, но чувствую, что со всем справлюсь. Где наше не пропадало!
Добросердечная Розалинда будит меня под самый вечер, лишая нас возможности собрать все необходимое сегодня.
– Не серчайте, леди Изольда! – оправдывается нянька после моей отповеди. – Вы такая слабенькая, вам отдыхать надо!
– Отдохну, Розалинда, на том свете, – привычно шучу, а женщина тут же вскрикивает.
– Не приведи, Светлый! Не говорите так! Уж не бросайте меня одну, – и тут же заходится в слезах. Вот тебе и пошутила!
– Розалинда, я не всерьез. Вытирай слезы, давай подумаем, что у нас есть и на чем поедем в наш новый дом.
Женщина вздыхает, расставляет тарелки, собираясь кормить меня с ложечки.
– У меня есть немного личных денег. С них я расплатилась с доктором. Но их хватит…. где-то на месяц житья нам двоим, – отвечает, прикинув в голове. – А вы ешьте, леди Изольда!
Я послушно открываю рот, заглатывая овсянку с солью. С детства ненавижу эту кашу, но сейчас не до разносолов.
– А у меня что есть? – спрашиваю, проглотив очередную порцию склизкого овсяного нечто.
– А у вас – в ридикюле пяток золотых. Я их не трогала, и менять не стала. Да где-то вы положили то, что душеприказчик вручил. Тридцать монет золотом, украшения вашей матушки и ваши личные. Если их оценить – там прилично будет, но нельзя ведь продавать их! Это ваше приданное!
Киваю, прикидывая общее имущество. Не густо, конечно, но и не с голой попой.
– А что за содержание в месяц мне должны платить? – вспоминаю о завещании.
– Ох, ничего-то вы не помните, моя дорогая! – горестно вздыхает, но все же отвечает. – Пятьдесят золотых в год.
– Это же…меньше пяти монет в месяц! – восклицаю хриплым шепотом. И без понимания стоимости товаров ясно – это не много. Дай бог, чтобы я ошибалась, и нам этого хватило на жизнь.
– Да, леди Изольда. Придется-то пояски затянуть потуже. А лучше – найти вам доброго и щедрого мужа! Вот тогда бы моя душа была покойна!
– Какие мужья, Розалинда?
И чуть было не добавила – были, плавали, знаем! То еще счастье!
– Давай для начала устроимся на новом месте, а там уж и видно будет!
Ночевали мы вместе. Я на той же самой кровати, где и пришла в себя. Розалинда постелила себе на полу рядом со мной. И как я не предлагала подвинуться и спать вместе – отказалась наотрез.
Глава 3
Утром яркое солнышко разбудило меня теплыми лучами. Глаза видели в разы лучше. Может и прав был доктор, что во всем нервы виноваты. Наконец-то я могла осмотреться.
Некогда со вкусом обставленная комната выглядела плачевно: прорехи на тяжелых портьерах пускали солнечных зайчиков на стенах. А те, в свою очередь, «радовали» глаз облупившейся краской и побелкой, обрывками тонких бумажных обоев.
Большой громоздкий комод перекосился на один бок, так как передняя ножка надломилась, а починить ее было некому. Золоченые ручки давно утратили свой блеск, и теперь казались почти черными.
В комнате оказалось неубрано. Всюду видна пыль, и комки скатавшейся шерсти или волос. На двух видавших виды креслах валяется мятая одежда.
– Розалинда, а чего у нас так грязно? – спрашиваю у няньки.
– Так вы ж не велели убираться! Все боялись, что слуги вынесут ваши вещи по приказу леди Вильерс.
– И то верно, с этой станется, – хмыкнула. – Но на новом месте мы такого себе позволять не будем! Ненавижу пыль! – и в доказательство своих слов звонко чихнула. Голос понемногу возвращается, и я уже могу не шептать, а тихо разговаривать.
Чудно слышать не свой голос, когда говоришь! Будто кто-то озвучивает мои мысли. Но в целом начинаю привыкать и к быту, и к своему вынужденному попаданству. Все лучше, чем в гробу лежать!
Едва успели мы позавтракать подсохшим хлебом с ягодным джемом, и чаем без сахара, как заявилась злобная мачеха. Да не одна, а с мужичком плюгавеньким.
– Ну что ж, Изольда, – голос змеюки сочится медом, но я-то уже знаю, что к чему, – вот и пришла пора нам прощаться! Мистер Крамст принес документы на дом, но я хочу предупредить: обращайся с вверенным тебе имуществом аккуратно. Едва появится на свет истинный наследник всего, тебе придется подыскать другое место! Так что сильно там не рассиживайся.
– Леди Вильерс, там не очень-то и разгуляешься, – тихо произносит Крамст и бросает на меня сочувствующий взгляд. – По-хорошему, леди Изольде бы найти работников, кто крышу подправит, ступени. Да много чего! Уж десять лет прошло, как там никто не живет.
– Это уже не наши заботы, мистер Крамст, – перебивает его мачеха, – имущество должно остаться ровно в том состоянии, в котором переходит в руки Изольде! Чтобы ни одной доски не сломала!
Мое терпение, видят боги этого мира, не железное, и меня так и подмывает послать эту козу брянскую лесом. Но я сдерживаюсь, памятую о правилах приличия, которых все придерживаются. Особенно, если в дом зашел чужой человек.
– Так и будет, леди Вильерс. А теперь мы хотели бы собраться с Розалиндой, с вашего позволения, – забираю бумаги у мистера Крамста, и жду, пока все выйдут.
– Розалинда, давай-ка побыстрее уедем отсюда. Кажется, будто и сам воздух отравлен этой женщиной! Вот будет смешно, если она все же дочь родит.
– Ох, леди Изольда! Дай-то Светлый! Тогда этот проклятый дом останется вам. Хотя я бы предпочла крохотную коморку в ветхом домишке, чем заезжать туда!
Я отмахиваюсь от ее слов, некогда рассуждать над суевериями. Приедем и все увидим своими глазами.
Споро складываем наш нехитрый скарб в два объемных сундука. Розалинда порывается меня уложить в постель, но не время отдыхать. За вещами приходит черед одеял и подушек. Скручиваем все это в один объемный «рулон» и перевязываем бечевкой. Я планирую забрать из комнаты все, что смогу унести. Вот даже эту милую картинку!
В пустую наволочку складываю разные женские мелочи: расчески, искусственные цветы для волос, ленты, немного местной косметики: белила и румяна.
Окидываю взглядом комнату. Еще осталось сложить с десяток книг. Их оставить так точно не могу.
Розалинда зовет слуг, и они выносят наше барахло на улицу, под моим пристальным надзором. Вдалеке маячит мачеха, но хоть не вмешивается.
У входа нас ждет повозка. Не карета, и не какой-нибудь вычурный экипаж, а телега с соломой, запряженная старой клячей. Смотрю на все это, и на душе становится тоскливо: что нас ждет там, на новом месте?
Оглаживаю руками симпатичное темно-синее платье, что выдала мне Розалинда для поездки. Знала бы, что поедем в соломе и с «открытым верхом», одела бы что попроще.
Мы устраиваемся рядом с сундуками, откинувшись на свернутое одеяло, как на спинку.
– Можем ехать, – говорю Розалинде, а она передает нашему извозчику, или как его там называть. Мужчина издает гундосое: «Пошла!». И повозка трогается с места.
Прощаюсь с местом, что так и не стало мне домом, как и самой Изольде. Почему-то мне кажется, что была она глубоко несчастна здесь.
Розалинда сопит носом, смахивая слезы. Немолодой женщине сложнее в этом плане. Если она провела здесь значительную часть свое жизни, выхаживая Изольду, ей наверняка нелегко покидать насиженные места.
На улице стоит теплая погода. Похоже на конец весны, начало лета, если я ничего не путаю. Деревья красуются молодой зеленой листвой, пахнет свежестью и весенними травами. С широкой накатанной дороги мы сворачиваем на менее заметную, что ведет в лес.
– А как долго нам ехать? – интересуюсь у Розалинды.
– Путь неблизкий, леди Изольда, – грустно отвечает нянька. – Вы бы прикорнули, пока едем.
– Спать совершенно не хочется, – признаюсь ей. Мне все любопытно и ново. Вроде бы природа и не сильно отличается от земной. Но когда еще получится побывать в девственном диком лесу? Никакого пластика и мусора по обочинам. Деревья растут, как им вздумается, но дорогой явно пользуются: нет поваленных непогодой деревьев, ветви не мешают проезду.
– Розалинда, а в чем суть-то проклятия? Отчего там никто не живет? Напомни.
Нянька, очевидно, уже привыкла к моим причудам и только тихонечко вздыхает. Хорошо, что она женщина терпеливая, и так любит Изольду.
– Графский то особняк. Считайте, самый большой в округе. Раньше-то и за лесом следили по указу молодого графа, и в деревеньках порядок был. Да что там! Ходили к нему на поклон – решить дело какое спорное, или на работу попроситься. Никогда никому не отказывал. Замечательный хозяин был!
– А что случилось? – слушаю ее болтовню, как сказку.
– В том-то и дело, что никто не знает. Пропал граф, его слуги, горничные. Там полный дом людей был. Как есть, все сгинули. Чай остался недопитым, дрова горели в камине, лошади ржали в конюшне, птица какая на скотнике была – осталась. А людей нету. Страх-то какой, Светлый Бог!
– И что же дальше? Почему никто не заселился вместо графа?
– Ваш батюшка покойный, да примет его в свое царство Светлый, вроде как наследник земель. Так как граф был молод, наследников не имел, то и ближайшим родственником оказался ваш отец.
– И все равно не пойму, почему отец не жил в графском доме?
– Пробовал там жить, да и не он один. Людей туда подселяли. Всегда один конец – на утро сбегают в ужасе. Чудится им и звон ложки о чашку, будто чай мешают, и предметы место меняют. Окна-двери и вовсе живут своей жизнью: открываются, когда не надобно. Или наоборот, запрут кого-нибудь и не выйти. Как же мы там жить-то будем! – Розалинда совсем распереживалась. А я поругала себя мысленно, что завела этот разговор. Только няньку зря напугала.
– Может, уже и спало проклятие, и нет там никого? – пытаюсь подбодрить ее.
– Да как же нет? Куда им деться-то, призракам? Полный дом неупокоенных душ, леди Изольда! А какие слухи поползут, когда туда заселимся! Это ж так всех женихов ваших распугают!
Кто о чем, а Розалинда – о своем. Все-то ей хочется меня сбагрить в «добрые» руки. Но ее понять я могу: негоже «девице» вроде меня одной жить. И возраст подходящий, тот самый, что называют «на выданье».
В пути мы провели часов пять, не меньше. Уже и солнце стало клониться к закату, когда на горизонте показалась крыша нашего пристанища. В лучах уходящего солнца смотрелось красиво: величественное здание с колоннами. К дому вел широкий подъезд, только сильно заросший бурьянами, да молодой порослью.
Извозчик остановил лошадь в метрах пятидесяти.
– Почему остановились? – интересуюсь.
– Уж простите меня, леди! Но я, ни в жисть ближе не встану! А вдруг призраки захотят меня к себе утащить? – мужичок задирает голову и шепчет молитвы богам. Вот уж суеверные! Аж злость берет!
– И что нам? Тащить сундуки самим? – задаю риторический вопрос.
– Простите, леди, простите! Не гневайтесь! – мужичок бухается на колени. – Но у меня семья! Мне умирать никак-то нельзя!
– Ладно, – отмахиваюсь. – Розалинда, давай таскать. Надо бы до темноты управиться.
Нянька хоть и боится не меньше извозчика, но надо отдать ей должное – вместе со мной переносит вещи к самому порогу графского особняка. И стоило нам снять последнюю котомку, как извозчик уезжает, пообещав наведаться с утра, если дамы пожелают съехать отсюда.
– Ну, здравствуй, дом! – не без трепета вставляю массивный ключ с бородкой в замочную скважину, который заполучила вместе с бумагами от мистера Крамста. Механизм щелкает, скрипит и наконец-то поддается. Розалинда в полуобморочном состоянии прячется за моей спиной.
