Текст книги "Хозяйка дома с призраками (СИ)"

Автор книги: Наталья Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 26. Финал

Лето почти закончилось, а я с наслаждением нежусь под теплыми лучами солнца, подставляя им, то один бок, то другой. Из-за беременности я стала крайне неповоротливой. Шутка ли – девятый месяц идет! Впрочем, это мне не мешает наслаждаться ласковым теплом и шикарным видом, открывающимся моему взору.

За прошедший год не только я сильно изменилась, но и графский особняк. От былой развалюхи не осталось и следа. Крыша – починена, стены радуют глаз свеженькой побелкой. Ровные столбики фруктовых деревьев уходят вглубь сада, а за ними начинаются наши виноградные плантации.

Но сейчас я любуюсь не спелыми гроздьями, а собственным мужем, который объезжает владения на изящном вороном скакуне. Отмечаю чеканный шаг лошади, прямую спину Джеймса, сильные бедра, что стискивают круп животного. Ух, какая картина! Так бы смотрела и смотрела!

Словно почувствовав мой взгляд, лорд Коул оборачивается и ищет меня взглядом. А найдя – приподнимает поля шляпы в приветственном жесте. Машу ему в ответ.

А буквально через секунду меня скручивает первая схватка. И я пугаюсь. Нет, я, безусловно, знала, что это рано или поздно произойдет, и вполне была готова…. По крайней мере, мне так казалось.

– Джеймс? – зову неуверенно мужа. Но тут «прилетает» новый спазм, и мне становится не до церемоний. – Джеймс!!!!

Мой граф оказывается рядом за считанные секунды и скатывается с лошади.

– Что? Изольда! Началось?? – красивое и мужественное лицо мужа искажает испуг. И на секунду мне становится смешно: и кто же из нас двоих больше боится?

– Ага, рожаю, – шепчу в ответ, переживая новую схватку. И что так часто-то??

– Повитуху сюда! – кричит слугам Джеймс. И потом уже мне. – Идем, родная, я отнесу тебя в спальню.

– Джеймс, не успеет повитуха из города доехать, – качаю головой, сдерживая слезы. Все-таки это очень больно! Черт-черт-черт!

Я думала, что у нас есть еще пару недель, но ребеночек решил иначе. Жутко рожать в домашних условиях, без акушерки и современной медицины. Но куда деваться!

С трудом взбираюсь по лестнице. Практически вишу на муже, и Джеймс подхватывает меня на руки, доносит до кровати. По его команде дом превращается в гудящий улей, стоило ему только произнести:

– Леди рожает!

Служанки, кухарки, экономка – все забегают ко мне по очереди, что бы удостовериться – не надо ли чего.

– Джеймс, пусть съездят за Розалиндой! – осеняет меня. Нянюшка, по крайней мере, хоть детей на руках держала и знает, что к чему. – До нее ближе, чем до города.

– Я лично привезу ее, любовь моя! Ты только держись! – вылетает из комнаты муж, а я пытаюсь дышать, как показывали в фильмах.

Матильда приносит чистые простыни, острый нож, таз для воды. С ужасом наблюдаю за приготовлениями, умоляя Светлого бога быть снисходительным к иномирной попаданке. И главное, чтобы с ребеночком все было хорошо!

Когда становится понятно, что Джеймс и Розалинда все равно не успеют, я обращаюсь к экономке:

– Матильда, узнай у женщин – кто видел роды, или помогал принимать. Времени не осталось!

Она уходит, а вскорости возвращается с Кларой – нашей главной кухаркой, и с одной из горничных.

– Леди, если позволите. Я у коровы роды принимала, – улыбается кухарка.

– А я помогала повитухе в деревне, – кивает горничная.

Корова, значит…. Откидываюсь на подушках, утомленная схватками и страхом. Но деваться некуда и просто киваю.

– Давайте снимем платье, оно только мешаться будет, – девчонка-горничная выглядит толковой и шустро расплетает шнуровку на спине. – Держитесь руками за кровать, и приседайте. А мы уж ребеночка поймаем!

– Если вернется граф – не пускать! – отдаю приказ экономке, задирая подол сорочки до пупка. Не хочу, чтобы муж видел меня такой: потной, красной, заплаканной. И к тому же – в такой позе.

Клара с простынею на изготовке стоит рядом со мной на коленях. Стыд уходит куда-то на второй план, когда звучит команда:

– Тужьтесь, леди, тужьтесь!

Рычу, стараясь изо всех сил. Но не так-то просто это, как хотелось бы. Горничная мягко давит на живот, а я спрашиваю:

– Ребеночку не надавишь так??

– Нет, что вы! Я осторожненько! Все будет хорошо, леди Изольда! Еще раз!

На четвертый раз мои усилия не проходят даром, и происходит чудо: мой ребеночек выходит наружу! Не передать, какие эмоции меня накрывают! Облегчение, счастье, радость, и слезы…. Все вперемежку!

– У вас здоровенький мальчик! Поздравляю! – громко оглашает комнату Матильда, которая первой сумела рассмотреть малыша. Клара и горничная все еще возятся со мной. Слышу тихий писк моего малыша и не могу сдержать эмоций.

Плачу, повиснув на своих помощницах.

– Умница! Все хорошо! – Клара по-дружески гладит меня по голове. – У вас все получилось!

– Спасибо, спасибо вам огромное! – благодарю женщин от всего сердца.

За окном раздаются голоса и цокот копыт.

– Граф вернулся! – докладывают мне, и слезы вмиг высыхают.

– Помогите мне, быстренько!

Меня обмывают в четыре руки, обряжают в нарядную рубашку. И я укладываюсь в кровать. Ноги едва слушаются. Наверное, кости разошлись.

Мне тут же вручают уже чистого сыночка, и споро убирают все следы родов. Будто и не было ничего!

Маленький ищет грудь, и смешно морщит носик-пуговку. Требовательный стук в дверь отрывает меня от созерцания чудесной крохи.

– Наш папочка пожаловал, – шепчу сыночку и киваю женщинам, чтобы впустили графа.

На пороге показывается он. Граф Джеймс Коул. Встревоженный и прекрасный! Со смехом машу ему рукой. Он делает шаг, другой…. Такой растерянный и взволнованный, будто боится верить в происходящее. Подходит к кровати и опускается на колени.

– Это наш сын? – спрашивает почему-то шепотом.

– Да! – киваю с улыбкой.

– Он такой крохотный! Светлый бог! – прикладывает руку к груди, будто хочет успокоить сердце. И я слышу, как сильно оно бьется в данный момент.

– Нужно дать ему имя, – напоминаю мужу. – Как на счет Уильяма?

– Граф Уильям Коул, – тянет Джеймс. – А мне нравится!

– Я не помешаю? – приоткрывается дверь и к нам заглядывает нянюшка.

– Розалинда! – восклицаю. – Иди скорее к нам. Хочу тебе представить юного графа – Уильяма.

– Боже правый! Какой славный малыш! – нянюшка смахивает слезы и целует меня в лоб. – Поздравляю, леди Изольда! Вы стали мамой. А вы, лорд Джеймс – отцом! Ах, ну что же за чудесный день сегодня!

– Мы торопились, как могли, но ты справилась со всем сама, – Джеймс ласково проводит рукой по моим волосам. – Я так боялся, что с тобой что-то случится, как с моей матерью.

– О, Джеймс! – слезы наворачиваются на глаза.

Так вот почему он был так напуган! И ведь ничего не сказал мне раньше, чтобы не пугать еще больше. И как я могла забыть о печальной истории его рождения?

– Кажется, ваш сыночек хочет есть, – прерывает слезопоток Розалинда. – Вы уже нашли кормилицу?

– Она не нужна нам, – категорично заявляю. – Я уверена, что у меня будет много молока. Грудь так налилась!

Джеймс бросает быстрый плотоядный взгляд в мое декольте, и встает на ноги.

– Оставлю вас ненадолго, дамы! Нужно объявить всем, что отныне у этого дома есть наследник!

Граф уходит, а я прикладываю сына к груди.

Кто бы знал, что моя история так повернется! Любимый муж рядом, родился сыночек. А еще, я обзавелась настоящими друзьями и верными соратниками.

– Не так уж и плохо жить в доме с призраками? – подмигиваю Розалинде.

Нянюшка смеется в ответ:

– Как хорошо, что вы такая смелая, леди Изольда! Как вспомню нашу первую ночь здесь – так и вздрогну!

– Любовь побеждает все! Даже проклятия. Даже самые страшные.

– Лучше и не скажешь, – кивает Розалинда.

ЭПИЛОГ

Пять лет спустя

Я прогуливалась между торговыми рядами, подыскивая подарок для Уильяма. Канун Нового года, и мой любознательный ребенок попросил подарить ему книжку с картинками. А еще хотел деревянную лошадку-качалку, саблю, чтобы была как настоящая, и самый вкусный в мире пряник.

Сладости ему пообещала испечь Клара, которая отрывалась по полной на кухне, балуя маленького графа сверх меры. Иногда даже приходилось вмешиваться, и прятать сдобные радости.

Саблю пообещал подарить Джеймс. И отправился за ней, ни много ни мало – в столицу. Поэтому мне оставалось найти книжку, которую сын еще не читал и ту самую лошадку.

И вот, когда я уже нацелилась завернуть в книжную лавку, за рукав кто-то дернул.

– Леди, у вас монетки не найдется?

Передо мной стояла девочка пяти-шести лет на вид. Мое материнское сердце сразу дрогнуло при виде малышки. На улице зима, а на ней – прохудившиеся ботиночки, замусоленный тулуп. И сама малышка выглядела грязной, неопрятной. Тонкое остренькое личико утопает в большом шерстяном платке, который ей не по размеру.

– Найдется, – киваю ей и вкладываю в холодную ладошку целый золотой. Глаза ребенка округляются.

– Золотой? Настоящий? – переспрашивает.

– Настоящий, – киваю ей. Малышка спешно благодарит и хочет убежать. – Постой!

Ловлю за руку. Девочка пугается.

– Не бойся, деньги обратно не попрошу. Как тебя зовут, малышка?

Сержусь на себя и мужа. Как мы проворонили сиротку в подшефном нам городе? Ну как же так? Почему девочка побирается?

– Лизетта, – отвечает голубоглазая кроха и у меня все обрывается внутри. Это не может быть простым совпадением.

– А где твоя мама, милая? – стараюсь говорить мягко, чтобы не напугать ребенка еще больше.

– А мама…, – она вздыхает совсем по-взрослому. – Мама ушла, и я не знаю, где она.

– Понятно, – мрачнею еще больше. Предстоит серьезный разговор с Джеймсом. Он говорил, что все под контролем. Но девочка уже на улице. Одна!!

– А у тебя есть кто-то из родных? Дедушка? Няня? Где ты живешь?

Лизетта явно не хочет отвечать, и я присаживаюсь на корточки, опустившись до ее уровня, заглядываю в глаза.

– Когда-то очень давно я была знакома с твоей мамой. И даже была на твоем первом дне рождения. Представляешь? Меня, кстати, зовут Изольда, – пожимаю ее ручку.

Лизетта вроде бы смотрит уже не так настороженно и не предпринимает попыток сбежать.

– Ты кушать хочешь? Я знаю одно место, где подают восхитительные булочки. Составишь мне компанию? Там и поболтаем.

Она раздумывает несколько секунд, а потом кивает.

Я беру ребенка за руку и поворачиваюсь к сопровождающему меня слуге:

– Мы будем в кофейне. Купите все по списку, – отдаю список покупок.

Заходим в кофейню, а тут такие ароматы, что даже у меня в животе голодно отзывается. Что уж говорить про девочку! Лизетта замирает у самого порога, поедая глазами разложенные на прилавке плюшки и пироги.

Заказываю всего понемногу, и мы устраиваемся за крохотным столиком. Лизетта вскидывает на меня серьезный взгляд:

– Спасибо вам, леди. Приятного аппетита!

– Кушай на здоровье, детка!

Старательно прячу слезы, когда вижу, как малышка набрасывается на булку. Боже, она голодная, и совсем одна!

Жду, пока Лизетта наестся, и только после этого перехожу к расспросам.

– Можешь рассказать, что случилось?

Она кивает.

– Дедушкин дом забрали за долги. Мама хотела платья, и украшения, но денег совсем не осталось. Тогда она пошла к какому-то лорду, и нам немного заняли. Но вернуть надо было намного больше.

– Откуда же ты все это знаешь? – поражаюсь таким «взрослым» подробностям.

– Мама громко ругалась с дедушкой.

– И что случилось потом?

– Дом забрали, и мы съехали в квартиру. Мама много плакала и… пила.

– Долго вы так жили?

– Не знаю, зиму, и осень точно. Сначала дед заболел и слег. Он сильно кашлял, а денег на лекаря не было. Потом мама тоже заболела. Сильно-сильно, она такая горячая была, – глаза Лизетты наполняются слезами. – Я просила ее не уходить, но мама не послушала и куда-то пошла.

– И больше она не вернулась?

– Нет.

– Сколько дней ты живешь одна?

– Сегодня…, – она загибает пальчики, – четвертый день.

– Боже, – выдыхаю. Это какой-то кошмар! Как малышка не погибла? И ее никто не обидел. Это просто чудо, что она осталась жива.

– А дедушка, он, – пытаюсь подобрать слова, но не выходит. – Он умер?

– Не знаю. Когда ушла мама, он звал ее, звал. А под утро затих. Я пошла искать маму, но до сих пор не нашла.

– А где же ты ночевала все эти дни? – спрашиваю у нее. Чем больше малышка рассказывает, тем страшнее мне становится.

– У сапожника в лавке, он добрый. Разрешил остаться на ночь. Правда, он и сам бедный, потому, что плохо видит. И почти не шьет обувь. Зато он мне отдал этот платок!

Девочка радуется тому, что у нее есть теплый платок, и она нашла друга, а у меня сердце кровью обливается.

– Ты сможешь показать мне этого чудесного доброго сапожника и квартиру, где вы жили с мамой?

Лизетта кивает, и уже без страха берет меня за руку. Мы берем экипаж, так как квартира оказывается далеко от рынка. И как же малышка не заплутала в городе?

Оставляю девочку в теплом экипаже, со слугой. А сама поднимаюсь наверх. Квартира оказывается крохотной, на чердачном помещении. Недоумеваю, как же мачеха умудрилась спустить все немалое состояние своего отца, и то, что осталось у нее от покойного Вильерса.

Первое, что меня встречает – это вонь. В комнате лежит мертвый старик. По спине пробегает холодок, и я иду дальше. Здесь есть еще одна комнатка. Это оказывается спальня мачехи и Лизетты. Тут лежат немногочисленные игрушки, детские вещи, разбросаны сильно затертые женские платья.

Подхватываю несколько кукол и спешу обратно.

– Вы нашли маму? – встречает меня малышка вопросом. И столько надежды в ее глазах!

Качаю головой.

– Зато нашла твоих подружек. Держи!

Отдаю кукол, и Лизетта тут же принимается играть.

Делаю знак своему человеку, и мы отходим чуть в сторону. Распоряжаюсь узнать – кто хозяйка квартиры и сможет ли она похоронить старика. Выделяю несколько золотых, чтобы хватило на приличные похороны.

А сама решаю увезти Лизетту домой. Неизвестно где бродит непутевая мать, а девочка не может ночевать у сапожника все это время!

Приезжаем в особняк. Немного нервничаю, что скажет по поводу нашей гостьи муж, но он приедет только завтра. Так что у нас есть немного времени, чтобы подготовиться.

Сыночек встречает меня у порога, и тут же удивляется, что я пришла не одна.

– А это кто? – Уильям скачет то на одной ножке, то на второй. Шило в одном месте, одним словом.

– Где твои манеры, сын? – провожу ладонью по непослушным вихрам. Уильям пошел весь в отца: темные волосы, карие глаза, густые черные ресницы и чуть смуглая кожа.

– Это Лизетта, – представляю ему девочку.

– Привет! Давай играть! – сходу налетает на нее мой шалопай.

– Привет, – тихо отвечает малышка и прячется за моей спиной.

– Уильям, сначала Лизетте нужно осмотреться, отдохнуть. А потом сможете поиграть.

– Ну, ма-ам! – канючит.

– Потом, дорогой. Мы устали. Сходи, узнай – скоро ли ужин.

Сынок убегает, а я веду Лизетту наверх, где полным-полно свободных комнат. Выбираю ту, что ближе всего к нашей спальне. Вдруг малышка испугается ночью или станет звать мать.

– Здесь ты можешь переночевать, – показываю ей комнату.

– Очень красиво, – кивает и тянется потрогать вышивку на подушке. Но тут ж одергивает ладошку. – Но я грязная.

Признается буквально шепотом.

Бедный, бедный ребенок! Вот уж натерпелась малышка! Мне хочется окружить ее заботой и теплом, чтобы она могла оттаять в домашней обстановке.

– Сейчас скажу, чтобы нагрели воды, и ты сможешь привести себя в порядок. Что думаешь?

Лизетта соглашается.

После купания, и в чистом наряде, который мы сумели подобрать из вещей Уильяма и моих собственных, девочка становится чудо, как хороша!

Спускаемся к ужину. Сын вертится рядом с гостьей и не дает ей проходу. Ему тоже не хватает детской компании, это ясно как божий день.

Дети выглядят практически одногодками, и я уже прикидываю, как было бы здорово, если бы Лизетта осталась с нами.

Внезапно хлопает входная дверь. И доносится знакомый голос. Неужели Джеймс вернулся так рано?

Выхожу к нему навстречу, радуясь его приезду и переживая одновременно. Что он скажет?!

– Дорогой, ты быстро! – сама помогаю ему раздеться, отослав слуг.

– Хотел поскорее вернуться домой, гнал экипаж весь день, – целует меня в щеку. – Купил подарок для Уильяма и спрятал пока. А то найдет раньше времени. А как вы тут без меня?

Уверенным шагом заходит в столовую. Уильям срывается с места.

– Папа!

Повисает на Джеймсе, выпрашивая свою порцию внимания и любви. Лизетта встает из-за стола и чуть приседает в поклоне.

– Добрый вечер!

Я и не ожидала, что девочку учили правилам поведения, и тем приятнее становится открытие.

– У нас гостья? Добрый вечер, юная леди! – кивает муж и занимает свое место за столом.

Жду, пока все усядутся, и только потом говорю:

– Это Лизетта.

Джеймс роняет вилку, так и не донеся до рта.

– Потом обсудим, – улыбаюсь ему, а сама – словно комок нервов. Впрочем, детская болтовня скрашивает этот крайне напряженный ужин, и наши красноречивые «гляделки» с мужем остаются незамеченными для детей.

После ужина дети начинают клевать носом. Особенно Лизетта. Наверняка малышка давно не ела по-человечески, и не высыпалась.

– Уложи Уильяма, а я помогу Лизетте, – прошу мужа.

И хоть у нас огромный штат слуг, я приучила графа уделять ребенку внимание перед сном, и он спокойно воспринимает мою просьбу.

Укладываю девочку в кровать, подоткнув одеяло со всех сторон, как делаю это всегда для Уильяма. Рядом на подушку кладу ее кукол. Так ей будет спокойнее и привычнее засыпать.

– Спи сладко, милая. Я буду в соседней комнате. Здесь тебя никто не обидит, – говорю ей перед уходом.

– Спасибо, леди Изольда, – шепчет сонным голосом и тут же проваливается в глубокий сон. Я остаюсь еще на пару минут рядом с ней. Лизетта выглядит хрупкой, нежной. Как можно было обречь такую чудесную кроху на столь нищенское прозябание? Руки чешутся найти мачеху и надавать ей пощечин.

Ухожу к себе с тяжелым сердцем. Отдавать малышку никчемной матери совершенно не хочется.

– На тебе лица нет, – муж встречает меня в нашей спальне и тут же протягивает руки, – иди сюда.

Утыкаюсь ему в грудь, смаргивая слезы. Как жаль малышку! И что же нам дальше делать?

– Прости, милая. Это моя вина, – грустно бормочет Джеймс. – Со всеми заботами я забыл о твоей мачехе. И последние полгода к ней никто не наведывался.

– А до этого как они жили? – отлипаю от мужа и заглядываю в глаза. Джеймс тоже выглядит расстроенным и озадаченным.

– Неплохо вроде бы. Я просил не вмешиваться в их жизнь, а только приглядывать со стороны. Мачеха блистала на разных вечерах. Девочку видели не часто и в компании няни, а иногда – деда. И уж точно им было что есть, и где жить.

– Это не твоя вина, – качаю головой, выслушав мужа. – Эта глупая женщина все спустила на платья и развлечения. А когда спускать стало нечего – влезла в долги и начала пить. Ты бы видел, в какой жуткой квартире они жили последние месяцы! Ах, как мне жалко Лизетту! Если бы могли…, – складываю руки на груди, поднимая взгляд на Джеймса.

– Забрать ее к себе? – заканчивает за меня с мягкой улыбкой. – Я не против, но сначала нужно узнать, что стало с твоей мачехой. Ты ведь, по сути, сводная сестра для Лизетты и ближайшая живая родственница. Так что можно было бы оформить документы на опекунство.

– О, Джеймс! Это было бы замечательно! – бросаюсь ему на шею. – Спасибо!!

– Пока не за что, любимая. И не спеши радоваться – вдруг объявится мать.

* * *

Холодный январский ветер треплет края одежды, и я крепче прижимаю к себе Лизетту. Она отчаянно хотела поприсутствовать на похоронах матери, а я не смогла отказать ей в этом.

Малышка не плакала, только смотрела большими круглыми глазами, как опускают в могилу гроб с почившей матерью. А я злилась на мачеху, на ее безрассудство, и что она разбила сердечко собственной дочери.

Нашли мы «леди» Вильерс лишь через неделю. Замерзшей в сугробе неподалеку от той самой квартиры. И сегодня предавали земле бренное тело. Надо было сказать что-то, пару слов в память об ушедшей душе. Но я не могу выдавить из себя что-либо.

Мачеха не была ни доброй, ни ласковой, ни умной…. Так что сказать в финале ее бессмысленной жизни? Остается только поблагодарить за Лизетту, ведь девочка очень хорошая и ни в чем не виновата.

– Пойдем, малышка! – увожу ее прочь, когда церемония прощания заканчивается. Забираемся в экипаж, продрогшие напрочь. Джеймс тут же кутает нас в пледы.

– Домой? – переспрашивает у нас.

Обнимаю Лизетту одной рукой, и она доверчиво льнет к моему боку.

– Домой!

Напоследок хочется сказать, что все главные герои обрели свой дом и любящих людей. Изольда вокруг себя создала атмосферу заботы и тепла, поделилась нерастраченной на Земле нежностью с новой семьей, и ни о чем не жалеет.

Граф Джеймс Коул не просто вернулся к полноценной жизни, но и стал больше проявлять заботы о ближних и подвластных ему людях. В его графстве серьезно вырос уровень жизни. Теперь, на улицах редко можно увидеть нищего или сироту.

Салон леди Коул и мадам Роше – процветает и по сей день. А модницы Идэнейских земель щеголяют в совершенно новых образах и костюмах.

Барон Рональд Краувиц погиб при несении службы, – так было сказано в официальном донесении королю. Но те, кто знали Рональда лично, могли предположить, что он снова ввязался в некрасивую историю, а местные мужчины расправились с похотливым барошкой.

Розалинда и доктор отлично уживаются вместе, и это тот самый случай, когда брак, заключенный в зрелом, осознанном возрасте – приносит удовлетворение и счастье обоим супругам.

Санни, или леди Санрейн, выскочила замуж. И кто бы мог подумать? Ее супругом стал суровый и нелюдимый представитель Его величества из отдела безопасности Королевской Канцелярии – герцог Фердинанд Эклз. Да-да, тот самый господин, что взялся опекать Изольду при дворце.

Как утверждают слухи, лорд Эклз стал больше улыбаться и реже бывать во дворце. Все-таки брачные отношения творят чудеса!

Конец