Текст книги " Время делать ставки"

Автор книги: Наталья Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

7

– Не скажу, что я заподозрила этого Михаила Сергеевича, но тем не менее довожу до вашего сведения, босс, что я посчитала возможным оставить в его квартире «жучок», – доложила я, когда мы сели в машину.

– Ну что ж, – отозвался Родион Потапович, – это не лишено целесообразности.

– Да уж конечно! – воскликнула я. – Да… а что мы делаем дальше? У вас есть план?

– План?.. Разумеется, у меня есть план, – отозвался он, – для начала мы вернемся домой и отужинаем. На сегодня хватит треволнений. А завтра, Мария, будет вот что: мы разделимся. Я поеду в одно место, ты – в другое. Потом, что называется, объединим усилия, ну и…

Такое проявление инициативы со стороны босса меня удивило. Обычно он был крайне инертен и предпочитал не покидать своего кабинета, как уже было замечено несколько выше. А тут не только приехал по своей инициативе сначала на квартиру к убитой Амалии Шпеер, а потом к Храмову, но и предложил – сам! – разъехаться по разным адресам. Это могло означать только одно: дело приобретало большой интерес для Родиона Потаповича.

– И куда же поедете вы? – спросила я.

– Я поеду к Каморину Филиппу Юрьевичу, директору фирмы «Фаворит». Не всегда же выпадает такой удобный случай познакомиться с главой любимой букмекерской конторы! – усмехнулся Родион.

– С вами ясно. А что вы уготовили мне, босс?

– Еще проще. Ты, Мария, поедешь на квартиру, которую снимали Катя Деева и Инна Малич, эти любительницы живописи и Третьяковской галереи. Представишься как человек, готовый снять квартиру, причем желательно без посредников. Без посредников – это лично хозяйке пойдет вся сумма. Понимаешь меня?

– А если она уже сдала?

– Нет, не думаю. Я звонил ей сегодня и просил пока что придержать квартиру. Кстати, оказалось, что Инна Малич уже неделю как там не живет – с того самого дня, как убили Дееву, ее подругу.

– Неделю как не жила, – поправила я.

– Ну да. При этом многие из вещей Инны остались в квартире. Хозяйка, неприятная, если судить по голосу, женщина, подумала, что нечего играть в прятки, и решила расторгнуть контракт, потому что Инна и Катя на две недели задержали месячную выплату за квартиру. Вот, правда, уведомить о своем решении самих жилиц ей не удалось. По известным нам с тобой причинам. Кстати, мне кажется, что эта дамочка – владелица квартиры – до сих пор не знает, что обеих ее постоялиц убили.

– То есть под предлогом, что я хочу снять квартиру, мне следует тщательно осмотреть…

– Вот именно!

– Но зачем такие сложности, босс? Не проще ли ткнуть этой даме в ясны очи одно из удостоверений или, скажем, взять с собой Альберта Эдуардовича Сванидзе, который имеет право осматривать что ему заблагорассудится… все-таки работник прокуратуры… и… Что вы смеетесь, Родион Потапыч? Ну что вы так хохочете-то? Я вас не понимаю.

– Ох!.. – выдохнул босс, справившись с приступом накатившегося хохота. – Ну и ну!.. Это надо же – так ловко сказать.

– А в чем дело-то? – заершилась я.

– Да по сути ни в чем, – уже спокойнее проговорил он. – Теперь отвечу на твой вопрос. Не надо светиться перед ней тем, что мы ведем расследование. Это, очень может статься, перестраховка, излишняя предосторожность, но тем не менее… Кто ее знает? А что касается того, почему я так смеялся, то ты сейчас сама поймешь. Дело в том, что я очень убедительно просил эту даму, ее зовут Вероника Максимовна, придержать квартиру и не открывать съемной вакансии в риэлторских конторах. Я сказал, что если меня устроит, то я заплачу на сто баксов больше. Конечно же, она согласилась и теперь ждет меня или моего представителя завтра в десять утра.

– Это ясно. Но не совсем ясно все-таки, что вас так развеселило.

– Ах да. Дело в том, что ты упомянула нашего общего знакомого, господина Сванидзе. Так вот, когда эта Вероника спросила меня, с кем она имеет честь, дескать, представьтесь, я сказал первое имя-отчество, что пришло в голову.

– И это было… – уже догадавшись, в чем дело, произнесла я.

– Ну да! Альберт Эдуардович! Так что завтра, придя к этой мымре, я хотел сказать – почтеннейшей женщине, ты скажешь: я от Альберта Эдуардовича.

* * *

Проходя по Земляному Валу на следующий день, утром, я поневоле оглянулась в сторону неоновой вывески с футбольным мячом, из которого словно бы выбегала надпись «Фаворит». Тут же переминались с ноги на ногу несколько мужчин: контора еще не открылась. «Мужики небось жаждут «отнести», как Бранн, – подумала я. – Кстати, как там, в КПЗ, этот бедняга. Надо будет сегодня позвонить. Или лучше это сделает босс. А то старикашку замордуют. Тот капитан, верно, захочет повысить раскрываемость, так что будет «колоть» несчастного Труху по полной программе…»

По улице летела поземка. За ночь наконец-то изрядно похолодало, и установилась настоящая зима, такая, какой ей и следовало быть. А не сырая насморочная погодка, словно бы зависшая между небом и землей в раздумье: то ли вернуться обратно к поздней осени, то ли перейти в студеную зимушку.

Квартира, в которой жили Инна Малич и Катя Деева, располагалась в большом сталинском доме, с широким двором и просторными чугунными воротами, препятствующими въезду во двор машин. Этот дом находился буквально в паре кварталов от сакраментального места – пункта приема ставок, возле которого, спасаясь от холода, подпрыгивали и топтались несколько страдальцев.

Через несколько минут я звонила в дверь нужной мне квартиры. Никаких звуков за дверью не возникло, но уже через несколько секунд я почувствовала, что меня пристально разглядывают в «глазок». Потом высокий, с металлическими нотками женский голос спросил:

– Вы к кому?

– Я к Веронике Максимовне. От Альберта Эдуардовича, – заученно ответила я. – Посмотреть квартиру.

За дверью замолчали, и было очевидно, что меня подвергают детальному осмотру. Правда, согласно инструкции босса, я оделась максимально чопорно. Не знаю, зачем он дал мне рекомендацию нарядиться в стиле сорокалетней матроны, но одно несомненно – Шульгин никогда и ничего не делает просто так. На мне была черная шуба, платок и очки, а все вместе вызывало ассоциации с Ольгой Дроздовой в фильме «Бандитский Петербург». Правда, Дроздовой следовало бы сделать старушичий макияж и изменить прическу на более старомодную.

Судя по всему, моим внешним видом остались довольны, потому что дверь открылась и меня пригласили:

– Входите. Вероника Максимовна – это я.

Вероника Максимовна оказалась сухощавой дамой с морщинистой шеей и неожиданно молодым для ее возраста – ну уж никак не меньше пятидесяти лет, если судить по ряду косвенных признаков – лицом. У нее был вздернутый нос и пряди в виде колечек, спускавшиеся с висков.

– Доброе утро, – внушительно сказала я деланым контральто. Меня даже забавляла эта неуместная, на мой взгляд, игра. – Меня попросил Альберт Эдуардович. Сам он не смог выехать. Ему нужна хорошая квартира. Но без посредников. Сами понимаете, что он готов заплатить больше, чем если бы найм оформлялся через соответствующее агентство.

– Да, да, – закивала Вероника Максимовна. – Я прекрасно понимаю. А вы…

– А я уполномочена посмотреть квартиру. Если мне понравится, то я сообщу Альберту Эдуардовичу и внесу деньги. За первые три, шесть или девять месяцев – как вам будет угодно. Кстати, Вероника Максимовна, а сколько вам платили предыдущие постояльцы?

– Пятьсот пятьдесят долларов, – ответила Вероника Максимовна. – Но ведь вы сами понимаете, квартира в центре, очень уютная, со всеми удобствами, в прекрасном доме…

– Я прекрасно понимаю. Не стоит оправдываться, что вы. Цена – божеская. Я даже думаю, что Альберт Эдуардович мог бы предложить вам семьсот или восемьсот, в зависимости от того, в каком состоянии я найду квартиру.

– Ну так не будем медлить. Приступим к осмотру, – с готовностью проговорила хозяйка. – Только… только тут есть один момент…

– Какой? – нахмурилась я. – Проблемы? Часто отключают воду? Или что-то еще?

– Дело в том, что… э-э… м-м-м…

– Нина Петровна, – подсказала я.

– Дело в том, Нина Петровна, что предыдущие постояльцы оставили тут некоторые из своих вещей. Если вам понравится и Альберт Эдуардович снимет эту квартиру, то я быстро вывезу все ненужное. Это без проблем. Просто они съехали достаточно неожиданно, и…

– Неважно, – прервала ее я. – Это мелочи. Пройдемте в комнаты, Вероника Максимовна. Прежде всего я хотела бы осмотреть их.

– Хорошо, Нина Петровна.

Я мысленно прокляла себя за то, что назвалась этим дурацким ФИО. Не хочу обидеть женщин с именем Нина, просто у Альберта Эдуардовича Сванидзе в свое время была жена, с которой он теперь состоял в разводе, жуткая квашня, похожая на колоду, которая к тому же чрезвычайно дурно одевалась и имела обыкновение орать на всех неприличным для ее богатырских габаритов тонким писклявым голоском. Так что эта Нина Петровна навеки скомпрометировала в моих глазах самое имя Нина.

Квартира в самом деле оказалась весьма приличной. Она была недурно обставлена и казалась очень уютной. Вероника Максимовна, которая почуяла, что в ее лапы забрел жирненький кусочек, вертелась ужом, показывая товар лицом, а себя – чаще диаметрально противоположным седалищным органом. Она непрестанно трещала, давая подробнейшие характеристики интерьеру, чуть ли не вплоть до даты выпуска и покупки.

Я открыла шкаф.

– Недурные тут тряпочки, – сказала я, двумя пальцами беря какую-то кофточку, – дешевенькие, конечно, но – ничего.

– Я вам говорила, предыдущих постояльцев, – заговорила хозяйка, – тут жили две девушки, ничего, приличные девушки, только вот поступили они некрасиво, куда-то сбежали, а за месяц не заплатили. Даже вещи оставили.

– Это они, наверное, в счет уплаты, – сказала я скептически, – хотя вряд ли то, что висит в этом шкафу, стоит пятьсот пятьдесят «зеленых».

– Да, да, да, – охотно закивала Вероника Максимовна, – вы позволите, Нина Петровна, я отлучусь на две минуты, а потом приглашу вас на кухню. Вы пока что оглядитесь. Вам ведь нравится?..

– Угу-м-м, – неопределенно пробурчала я, строя из себя суровую новорусскую матрону, – посмотрим… Ну вы идите, идите по своей надобности.

Отлучка Вероники Максимовны была как нельзя кстати. Едва она успела выйти из комнаты, как я тут же направилась к массивному старинному письменному столу и выдвинула один за другим несколько ящиков. Перевернула стопки журналов, поворошила какие-то каталоги, календари, проспекты… Словом, тех нескольких минут, что отсутствовала Вероника Максимовна, мне вполне хватило, чтобы очень тщательно осмотреть обе комнаты и сделать выводы о характере их бывших обитательниц. Было бесспорно, что обе девушки были довольно неаккуратны в быту, любили кофе и сладкое – об этом говорили соответствующие пятна на обложках и страницах журналов, – следили за модой и собирались приобретать последние модели сотовых телефонов. У Инны Малич, как помнится, был пейджер, что очень удивило моего босса. Все это можно было определить из характера найденных мною рекламных проспектов и пометок в них. Кроме того, Инна и Катя часто ходили в кинотеатр, но исключительно на утренние сеансы, и в ночной клуб «Эдельвейс», где и была убита дней десять назад Катя Деева. Целую кипу соответствующих билетов я обнаружила на полке в тумбочке для телевизора.

Кроме того, кто-то из них – а может быть, и обе – регулярно посещали букмекерскую контору «Фаворит» и делали ставки. Я обнаружила пару десятков квитанций, фиксирующих ставки, и две или три распечатки соревнований примерно двух– или полуторанедельной давности. Правда, эти распечатки были самыми обычными – на сложенных вдвое листах формата А4, выполненных на обычном же принтере. Кучи подобной макулатуры лежали на столе и под столом моего босса.

Но вся эта информация не давала ни малейшего намека на то, чем занимались убитые девушки и почему им было суждено принять такую страшную смерть.

Я уже было отчаялась найти что-либо примечательное, как вдруг из одного из журналов выпал лист. Я нагнулась и подняла его. Это был оригинал-макет художественно выполненного объявления, гласившего:

«ПРИГЛАШАЮТСЯ ДЕВУШКИ 18–25 лет, с хорошей внешностью и физической подготовкой, для участия в шоу-балете «Гладиаторши». Наличие спортивных разрядов (спортивная, художественная гимнастика, плавание, фехтование, лыжный спорт, единоборства и др.) приветствуется. Иногородним предоставляется жилье, оформляется временная прописка. Не интим. Тел. (095)765-0056».

Я выдохнула и, быстро сложив лист бумаги вчетверо, сунула его в карман шубы, которую я так и не сняла и даже не расстегнула, войдя в квартиру. Повезло! Кажется, повезло!.. Если бы обнаружила подобное объявление в газете или в журнале, пусть даже обведенное рукой Инны, что свидетельствовало о том, что это ее заинтересовало, то это все равно ничего не значило бы! А тут… наличие оригинал-макета свидетельствовало о том, что Инна или Катя, а то и обе, имели прямое отношение к указанной в объявлении структуре. То, что макет объявления был вложен в журнал, говорило о том, что съемщицы квартиры не придавали ему особого значения. Да! Объявление не было им нужно, потому что они уже работали там. А лист, очевидно, был захвачен в офисе.

Я оглянулась и, вынув из кармана только что положенное туда объявление, развернула лист и на обратной стороне прочла:

«Виталик. Новый моб. телеф. – 89035219339».

Все понятно! Инна, а это писала именно она, я узнала по почерку, хотя тот образец, который я имела возможность видеть раньше, носил явные признаки поспешности и смятения, узнала новый телефон Виталия Храмова – а речь, очевидно, шла именно о нем! – и записала его на первом, что попалось под руку. А под руку попался вот этот листок с оригинал-макетом объявления на другой стороне. Очевидно, в тот момент Инна была на работе, в офисе их конторы. Хотя это уже только гипотеза…

«Ну что же, – подумала я, – есть что сообщить Родиону. Участие в шоу-балете «Гладиаторши»! Ну, наверное, там-то Инна и работала. Особенно если учесть, что «приветствуется наличие спортивных разрядов». У нее-то был пояс по карате… о чем не подозревал этот лопух Виталик Храмов».

В этот момент в комнату вошла Вероника Максимовна.

– Ну что? – спросила она. – Вам нравится? Да, вы ведь еще не видели кухни!

– Ах да, кухни, – рассеянно повторила я.

– И ванной с туалетом. Раздельный санузел! – произнесла хозяйка с такой гордостью, словно в ее туалете была представлена часть экспозиции Эрмитажа.

– Раздельный… – эхом повторила я. – Ну хорошо, Вероника Максимовна, в любом случае мне нужно поговорить с Альбертом Эдуардовичем. А в том, что у вас хорошая сантехника, я убеждена.

– Так позвоните ему! – проговорила хозяйка. – И сообщите свое решение. Лучше вы не найдете!

– Не сомневаюсь, – сказала я холодно. – Мне нужно еще кое-куда съездить. В течение сегодняшнего дня мы вас уведомим. И уже потом рассчитаемся. До свиданья.

– До свиданья, – несколько растерянно проронила мне вслед хозяйка.

* * *

– Вот что, Родион Потапович, – произнесла я, – этот замечательный текст, кажется, может стать ключиком к этому делу. По крайней мере, не исключено, что именно там, в шоу-балете «Гладиаторши», работали Инна и Катя. Не стоит забывать и Петру Ионеску, которая была КМС по фехтованию и занималась культуризмом, а также Марину Иванникову, числящуюся фитнес-инструктором. Амалию Шпеер тоже хиленькой не назовешь. Так что, Родион Потапович, перед нами выстраивается стройная схема вербовки красивых и физически развитых девушек с временной пропиской или без оной, где приветствуется спортивный разряд и гарантируется отсутствие интима. В чем лично я сильно сомневаюсь.

– Интересно, – сказал босс. – Дай-ка сюда эту бумагу. Попробую пробить номерок по своей базе. Сейчас глянем… – Он пробежал пальцами по клавиатуре и с интересом глянул на экран. – Хм… так. По этому номеру зарегистрирован спортклуб «Царь-девица». Название-то какое претенциозное. Н-да! Все смешалось в нашей матушке-России. Спортклуб набирает девушек для шоу-балета. Бандит Храмов и театрал Каморин сообща руководят букмекерской конторой. Я ведь был у этого Каморина, Мария! Очень любопытный тип, очень! Он, знаешь ли, по образованию – режиссер, окончил ВГИК, ни больше ни меньше! Учился вместе с отпрысками киношной элиты – Бондарчуками, Янковскими, Табаковыми, знаешь ли. А теперь вот… впрочем, о Филиппе Юрьевиче Каморине дальше. Пока что о твоей находке поговорим. Ну, какие у тебя есть мысли?

– А все очень просто. Нужно туда позвонить.

– И?.. – прищурился босс, не глядя на меня, а что-то колдуя над ноутбуком. Но ответить я не успела. Босс вскинул голову и громко произнес: – О! Так я и думал! Именно так я и предполагал.

– Что такое?

– Да вот свеженькая информация в Интернет-версии газетки «Работа для вас». Я тут через поисковое… в общем… гм… слушай: «Организация производит СРОЧНЫЙ набор девушек для участия в шоу-балете…» – и далее все то же самое плюс тот же самый телефончик, что и у тебя в этом оригинал-макете. Главное, что – срочный! Правильная постановка вопроса. А почему, спрашивается, срочный?

– Потому что, вероятно, налицо большая убыль прежнего личного состава шоу? – предположила я.

– Совершенно верно. Совершенно верно! Легко предположить, а с некоторым усилием можно и обосновать, что все пять девушек – Инна, Екатерина, Марина, Амалия и Петра – работали в одном и том же месте. В каком? Сегодняшний день дал ответ на этот вопрос. Так что, Мария, будем действовать. Снимай трубку и звони. Хотя нет… трубку не трогай, давай через спикерфон… через громкоговорящую связь.

– Номер не засекут?

– Да не должны, – уклончиво ответил босс. – Я защиту поставил… вроде ничего. Да и не будут они проверять-то. Что они, шпионы, что ли?

– Ясно.

– Что говорить, представляешь?

– Да уж, конечно, – с улыбкой ответила я.

– Ну, действуй! Да… еще вот что… проверь одну мою мысль: скажи сначала, что ты москвичка, а потом опровергни себя саму, представься… гм… как Елена из Днепропетровска. Умеешь имитировать легкий украинский акцент?

– Умею. Значит, Елена из Днепропетровска? – иронично переспросила я. – Ну и деятель вы, Родион Потапыч Шульгин. Как скажете!..

Трубку сняли после первого же гудка. Приятный женский голос ответил:

– Слушаю.

– Добрый день, – прощебетала я, – простите, я по объявлению вас беспокою.

– Да, я вас слушаю.

– Я прочитала в газете объявление и подумала, что мне подошло бы… я хотела узнать: как мне… что это за работа?

– Там же написано. Шоу-балет для элитного клуба. Двухнедельные курсы. В зависимости от вашей подготовки. Как у вас с «физикой»?

– В школе «четыре» было. Я эти физические законы никак не выучу, – наивно пожаловалась я. Босс едва не прыснул от смеха при виде моей гипертрофированно глупой мины на лице. – Ньютоны там, яблоки всякие…

– Вы меня не поняли, девушка, – в голосе говорившей послышалась легкая досада, – я не о той физике. «Физика» – это физическая подготовка. Для отбора в наш шоу-балет требуется хорошая физическая подготовка. Понимаете? У вас есть спортивный разряд?

– Ну да, – ответила я. – Я плаванием занималась, гимнастикой и еще единоборствами восточными. Где-то на уровне КМС.

– Восточные единоборства? А чем именно вы занимались?

– Карате, – быстро ответила я. – У меня этот… четвертый дан. Вот.

– У вас хорошая внешность?

– Мужчины не жаловались, – легкомысленно ответила я. – Значит, хорошая.

И я коротко описала себя.

– Ваш возраст?

Я вопросительно глянула на Родиона. Он показал мне два пальца, а потом еще три.

– Двадцать три года, – сказала я.

– Чем занимались раньше?

– Я была инструктором по фитнесу, – уже безо всяких подсказок ответила я.

– Избыточного веса нет, диетами себя не мучаете, алкоголем, курением не злоупотребляете? – засыпала меня блиц-вопросами женщина.

– Что вы! – обиженно ответила я. – Не курю и в рот не беру.

Босс хрюкнул от смеха, услышав такую чудную формулировочку.

– Ну что же, – произнесла абонентка, – еще один вопрос: вы – москвичка?

– В смысле – живу ли в Москве? Да, тогда я москвичка.

Молчание. Потом собеседница тихо спросила:

– Я имею в виду, есть ли у вас прописка?

– А это нужно? Тогда есть.

– Это совершенно необязательно. Если вы нам подойдете, мы все оформим. Так есть или нет?

– Нет, – призналась я, умело фальшивя.

В голосе говорившей послышалось, как мне показалось, удовлетворение, когда она отпустила следующую замечательную фразу:

– Не беда, временную прописку можно оформить без проблем, через нашу организацию. Как вас зовут?

– Елена.

– Откуда вы?

– Из Днепропетровска, – ответила я, едва сдерживая улыбку от того, какую свирепую гримасу скроил при этих словах мой почтенный босс, господин Шульгин Р.П.

– Хорошо. Елена из Днепропетровска, – уже совсем доброжелательно сказала та. По всей видимости, то, как я себя расписала, произвело впечатление. – Я вас записала. Вы можете подойти к нам сегодня в три. Или нет, знаете что… перезвоните по следующему номеру, спросите Геннадия, скажите, что вы от Арины на предмет собеседования.

– На пред-мет собесе-до-вания, – старательно повторила за ней я. – Ага. Поняла. Ген-на-дий.

– Именно. Он вам все скажет.

– Сейчас возьму ручку и бума-ажку, – протянула я. – Генна-адий. Хорошее имя. Как у крокодила. Я записываю.

– Диктую.

После того как я завершила разговор, босс довольно хмыкнул и произнес:

– Ну-ка повтори номер этого самого Геннадия. Сдается, что он уже следующее звено во всей этой шараге. Ну-ка глянем, что у нас по номеру, который тебе только что продиктовали. А и правда, Геннадий, надо же! – спустя несколько секунд выговорил он, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. – Самый натуральный Геннадий, довольно старый абонент МТС. В смысле – у него номер сотового зарегистрирован еще в прошлом году. И какое благообразное имя! Благовещенский Геннадий Глебович, 1974 года рождения. Красиво звучит, правда? Даже благолепно.

– А вот Гена Благовещенский звучит несколько иначе… в таком крупноуголовном, что ли, ракурсе…

– Как Толик Саратовский или Никола Питерский, – смеясь, подхватил Родион.

– Вот-вот.

– Ладно, не привередничай. Геннадий и Геннадий. Не обманула тебя эта Арина. Ты пока что звони ему, а я попробую пробить по базам какую-нибудь информацию. Что-нибудь по нему да и есть. Не ангел же он, хоть и – Благовещенский…