Текст книги "Урок арахнологии для юной Афродиты (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Что вы такое говорите! – искренне возмутилась Марианна, – Олег не способен на преступление!

– А вы сами, – вдруг спросил Юлий, – где вы были вчера между половиной первого и двумя часами дня? – и женщина вновь удивилась.

– Здесь, – спокойно ответила она, – лечила зубы клиенту. А почему вы спрашиваете? – но Юлий продолжал гнуть свою линию.

– А где в это время находилась ваша машина? – спросил он, и Марианна взяла в руки сверло.

– Во дворе, на парковке, – спокойно ответила она, – кажется, у вас заморозилось, давайте посмотрим.

– Одну минуточку, – остановил её Юлий, – а вы кому-либо давали свою машину? – и Марианна задумалась.

– Только Олегу, – уверенно сказала она, – когда он отгонял джип в сервис, он иногда просил мою машину, но не часто.

– А вчера вы её никому не давали? – уточнил он, и женщина закатила глаза, её уже начал утомлять этот странный разговор.

– Нет, вчера я её никому не давала, – чётко и с расстановкой проговорила она, – машина стояла на парковке, я сверлила зуб клиенту. Давайте лучше займёмся вашими зубами, – с этими словами она стала сверлить Юлию зуб, и ему пришлось замолчать.

Пока ему лечили зуб, Юлий напряжённо размышлял, думая о том, что Туманского, скорее всего, хотели подставить. Отличная задумка – сбить неугодного человека на машине любовницы, чтобы её же и обвинить, мотивируя её ревностью к жене.

Марианна меж тем залечила зуб Юлию, тот расплатился, и, попрощавшись с женщиной, вышел с друзьями на улицу.

– Узнал что-нибудь? – жадно спросил Сергей, и Юлий усмехнулся.

– Она – любовница Туманского, – выдал он, и ребята растерялись.

– Он же женат, – протянул Сергей, недоуменно глядя на друга.

– Ну и что? – фыркнул Юлий, скривившись, – разве жена кому-либо мешала когда-нибудь, чтобы сходить налево? И потом, она, судя по всему, не знает, что он женат...

– Почему ты так решил? – спросил Никита, внимательно глядя на брата.

– Просто... – Юлий несколько замялся, – женщины, которые являются любовницами женатых мужчин, как правило, скрывают это от посторонних. Во-первых, в таких случаях им запрещено трепаться, потому что законная жена может узнать. А она совершенно спокойно сказала мне, что он её любимый, не любовник, а именно любимый.

– Ну и что? – не понял Сергей.

– Да то! – взмахнул руками Юлий, – вот поступишь в университет, изучишь немного психологию, поймёшь почему! Она не таится! И потом, у неё алиби – в момент наезда на Туманского она кому-то зубы лечила, и милиции это будет легко проверить. А машина её преспокойно на парковке стояла, значит, машину кто-то взял, зная, что она в клинике, а потом вернул на место.

– Странно это, – недоуменно проговорил Сергей, – если преступник Туманский, тогда кто же его решил убить... Хотя, могут быть и враги...

– А что ты там говорил... – стал припоминать Никита, – по поводу того, что ищешь информацию на Туманского...

– Я сделал запрос в Санкт-Петербург, – пояснил Юлий, неспешно шагая по улице, – точнее, Наум Игоревич сделал по моей просьбе, и завтра должен прийти результат.

– Туманский – загадочная личность, – задумчиво проговорил Никита, – создаётся такое впечатление, что он хранит какие-то секреты из прошлой жизни, причём очень крепко их охраняет. Вся информация о нём сугубо общая, ничего личного, ничего из детства...

– Но это странно, – согласно проговорил Сергей, – а институт? Он учился в институте? – и Юлий кивнул.

– Да, – рассеянно проговорил он, – разве я не говорил? Он учился заочно на экономическом в МГУ. А ещё в нефте-газовом, на факультете экономики и управления, и инженерной механики.

– Никогда не слышал о таком университете, – удивлённо проговорил Сергей, и Никита округлил глаза.

– Смеёшься? – удивлённо спросил он, – да это же очень крутой ВУЗ! Он стоит на одном уровне с МГУ имени Ломоносова и институтом имени Баумана. Странно, что он не пошёл по стопам отца...

– Видимо, это ему было неинтересно, – пожал плечами Юлий, – Матвей Аристархович талантливейший учёный, он любитель своего дела, а ни один его сын это не принял...

– У Олега Матвеевича есть брат? – тут же уточнил Сергей.

– Серёга, ты чего? – воззрился на него Юлий, – я же всё это вам уже говорил. Алексей Матвеевич... Оперный певец... – и Сергей хлопнул себя по лбу, припоминая, что действительно был разговор.

– Я просто забыл, – сокрушённо признался Сергей, – точнее, пропустил мимо ушей, – и друзья засмеялись.

– О чём ты вообще думаешь, милый друг? – насмешливо спросил Юлий.

– Явно не о том, о чём надо, – усмехнулся Никита, поглядывая на Сергея, – у него Матильда из головы не выходит! – и брат ухмыльнулся.

– Любопытно было бы посмотреть на эту вашу Матильду, – со смехом сказал он, – в самом деле, такая красивая?

– Даже слишком красивая, – вздохнул Сергей, а братья вновь рассмеялись.

– За красивыми гоняться – пустая затея, – пожал плечами Юлий, – слишком уж они заносчивые и знают себе цену. Гулял я с одной красотулей, так она только о своей внешности и думает. Я понимаю, красивый образ надо поддерживать и ничего не имею против, но делать из этого культ уж как-то не того. Лучше завести себе хорошую и милую девушку, самое главное, добрую и разностороннюю, чтобы было интересно с ней общаться. Так что, Серёга, задумайся, прежде чем наживать себе неприятности, бегая за этой красивой лялей.

– Да я понимаю, – кивнул тот, несколько озадаченный, – но я же с ней несколько минут пообщался, и из этих нескольких минут решил для себя, что она очень даже милая и добрая. Кто её знает, может, это только первое впечатление...

– Ты подумай над моими словами, – кивнул Юлий, и они спустились в метро, где разошлись, договорившись созвониться.

Степан Сергеевич понимал, что сын не оставит попыток познакомиться с дочерью Туманского, слишком он хорошо знал Сергея, и оттого лишь больше переживал, размышляя над тем, чем всё может закончиться.

Он давно знал Олега Матвеевича, и, хотя близко знакомы они не были, но Степан Сергеевич столкнулся с ним по службе, и этого опыта ему хватило, чтобы понять, что это за человек.

Тот умудрился отмазаться ото всего, что пытался ему инкриминировать Степан Сергеевич, и вот, теперь по ходу следствия выяснялось, что Олег Матвеевич заметает следы своих преступлений, попросту убирая с дороги ненужных свидетелей, и Вильянов нервничал.

Уже несколько человек были убиты, происходило нечто, из ряда вон выходящее, и Вильянов-старший не мог понять, что именно.

С одной стороны, он имел конкретные мотивы для того, чтобы взять ордер на арест Туманского, а с другой, у него не было никаких улик.

Это изрядно раздражало Степана Сергеевича, ведь он впервые столкнулся с человеком, который умело уходил от закона, и, в тоже время, являлся опасным преступником.

Встав со стула в собственном кабинете, он подошёл к окну и уставился на хлопья снега, в хаотичном беспорядке кружащиеся в воздухе.

Степан Сергеевич немного нервничал, но всё же решил аккуратно поговорить с сыном, тем более, он всё равно планировал завтра прогуляться с Сергеем в ювелирный магазин, чтобы купить любимой супруге подарок.

А для Матильды это утро выдалось весьма громогласным и шумным.

На Новый год у них всегда собирается вся семья, и даже несколько посторонних гостей, а родственники стараются приехать заранее.

Дедушка уже прибыл, а завтра около полудня с очередных гастролей прилетит старший брат отца – Алексей Матвеевич со своей супругой, Маргаритой Николаевной и дочкой Катериной.

Алексей Матвеевич оперный певец, и ему повезло, поскольку он стал петь на сцене. Очень часто оперные певцы, закончив академию, годами ждут, пока стареющая прима какого-либо театра уйдёт на заслуженный отдых, и в результате теряют голос, не имея возможности практиковаться. Но Алексей Матвеевич поступил по-другому.

Едва закончив консерваторию, он образовал собственную группу, какое-то время пел на небольших сценах в Москве, а потом вдруг решился и попробовал себя в музыкальном конкурсе, выиграл, и с тех пор его стали приглашать в лучшие театры Европы. Супруга ездит вместе с ним, Маргарита Николаевна его аккомпаниатор.

Что касается Катерины, то она какое-то время, пока была школьницей, жила вместе Олегом Матвеевичем и его семьёй, а потом девушка поступила учиться в Щукинское училище, и переехала в квартиру родителей. Ей просто захотелось свободы.

Катюша была тихой и спокойной девушкой, внешне в мать, блондинка с голубыми глазами, а по характеру копией отца – спокойная и рассудительная. Необузданный и властный характер своего дяди она воспринимала с трудом, да и вечная суматоха в их квартире её несколько раздражала, потому-то она и переехала.

К ним домой она заглядывала по выходным, пила чай, общалась с Матильдой, и лишь на то время, когда родители прилетали в Москву, она переселялась в квартиру к дяде.

В эти моменты в квартире Туманских царил самый настоящий погром.

Наездом так же тут бывал и Матвей Аристархович, периодами заезжала его бывшая супруга и мать Олега Матвеевича – Наина Олеговна вместе со своим вторым супругом, Николаем Модестовичем.

Приезжали и их дочери-близнецы – Ксения Николаевна с дочкой Алиной и Алёна Николаевна с сыном Денисом. Матильда любила общаться с Денисом и Алиной, тётю Ксюшу обожала, а вот с тётей Алёной она не знала, как себя вести, поскольку та была женщиной крайне специфической.

Со своей единоутробной сестрой находил общий язык только Олег Матвеевич, поскольку по характеру они были очень похожи.

Алёна Николаевна была властной, грубой, авторитарной особой, никого за людей не считающей, надменной и высокомерной женщиной.

Будучи адвокатом по уголовным делам, она с особым иезуитством выигрывала самые топкие дела, вытаскивая из щекотливых ситуаций самого последнего подлеца и радуясь этому. А Ксения Николаевна занималась дизайном и флористикой, владела небольшим цветочным магазинчиком в Париже.

Писала любовные романы на французском языке, считалась модной романисткой и больше всего на свете любила помогать людям.

И сегодня утром к ним первым делом прибыла Катерина с Алиной и Денисом, причём одновременно.

Распахнув дверь, Матильда даже попятилась, увидев своих двоюродных брата и сестёр, и всех с еловыми букетами в руках.

– Привет, сестрёнка! – весело воскликнул Денис, первым вручая букет.

– Привет, – весело откликнулась Матильда, пропуская их в квартиру, – заходите скорей. Боже! Зачем столько веток?

– Сделаешь венок и повесишь на дверь, – засмеялась Алина, и все остальные покатились со смеху.

– Да уж, – фыркнула Матильда, дав волю смеху, – боюсь, соседи не поймут! – и они всей гурьбой устроились на кухне.

Матильда достала из холодильника выпечку, а из шкафчика чашки.

– Поставлю в каждую комнату по веточке, – воскликнула Матильда, наливая всем чай и поставив на стол домашнее печенье, – будет аромат Нового года! Только я игрушки не найду!

– Почему? – не понял Денис, пригубив горячий чай.

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – куда-то подевались. Надо спросить папу, может, он знает...

– Лучше маму, – захихикала Катерина, знавшая родителей Матильды, как облупленных, – Светлана Эдуардовна явно к этому руку приложила!

– Вообще-то, дело говоришь, – задумчиво протянула Матильда, – мама специалист по прятанию вещей в самых неоднозначных местах!

– Послезавтра мы у вас в шесть, как штык, – весело воскликнул Денис, – мама довольна, она жаждет общения с любимым братом, – и Алина вздохнула в ответ, зная, что её же мама будет весь вечер общаться с Алексеем Матвеевичем, человеком интеллигентным и спокойным.

Слишком уж полярной была эта семья, но, тем не менее, они уживались вместе, находя компромисс в той или иной ситуации, хотя и без пиковых ситуаций не обходилось, но ведь это естественное явление для каждой семьи. И при малейшей проблеме все разом спешили на помощь друг другу, в то время как, при обычных обстоятельствах могли и накричать друг на друга.

– Слушайте, может, поможем Матильде найти игрушки? – вдруг оживилась Катерина, заблестев голубыми глазами.

– А что – идея! – воскликнул Денис, и Алина лишь кивнула.

– Если честно, то мне очень любопытно, куда Светлана Эдуардовна их в этот раз запихнула! – весело воскликнула Катерина, и Матильда рассмеялась в ответ.

– В прошлый раз в кладовку, – отозвалась она, смеясь, – куда в этом году, даже и представить не могу! Надеюсь, не в камин!

– Камин? – переспросила Катерина, ошалев, – вы его всё-таки построили?

– Да, папа добился своего, – кивнула Матильда, вздыхая, – ты же знаешь его, если он что-то решил, будет идти напролом, – и все вздохнули.

– Камин в московской квартире? Абзац! – хохотнул Денис.

– Да, – со вздохом проговорила Матильда, и подпёрла кулачком подбородок, – папа прошёл немало инстанций, чтобы получить разрешение на строительство камина, поскольку соседи были категорически против этого. Они не желали подписывать бумаги, ни под каким видом, но папа их уговорил!

– Взял в руки гранату? – с невинным видом спросила Катерина.

– Или всё-таки Калашникова? – почти выкрикнул Денис, и остальные весело засмеялись, а Матильда покачала головой.

– Ни то, ни другое, – звонко воскликнула она, – просто дал денег.

– Как странно, – с шутливым видом заявил Денис, – Олег Матвеевич просто дал кому-то денег! И никому глаз не выбил!

– Ладно, – махнула рукой Матильда, улыбнувшись, – папа такой, какой он есть! Лучше действительно помогите отыскать игрушки.

Ребята с обрадованным видом бросились обследовать квартиру.

Они пересматривали каждый шкаф, каждую полку, кладовку, гардеробные Матильды и Светланы Эдуардовны, холл, гостиную, кабинет Олега Матвеевича... Игрушек нигде не было!

– Безобразие! – вздохнула Матильда, без сил плюхнувшись на диван, – ну, куда они опять могли подеваться? Послезавтра Новый год! Ни ёлки, ни игрушек! – и ребята всерьёз озадачились, предполагая уже самые невероятные идеи по поводу местонахождения игрушек.

– У тебя деньги есть? – деловито спросила Алина, поглядев на Матильду.

– Есть, а что? – удивилась та, и сестра развела руками.

– Пошли за ёлкой и игрушками, – и Матильда покачала головой.

– Боюсь, охрана меня не выпустит, – с тоской проговорила она, и остальные изумлённо на неё посмотрели.

– Но почему? – не поняла Катерина, – скажешь, куда ты идёшь...

– Папа меня вообще из дома не выпускает, – удручённо проговорила Матильда под недоуменные взгляды ребят, – не понимаю, почему.

– Что-то натворила? – предположил Денис, но девушка мотнула головой.

– Просто не выпускает, – неопределённо ответила она, – он стал какой-то странный... В его жизни что-то происходит, что он скрывает от нас всех... Он стал нервный, дёрганый, вздрагивает от каждого шороха, злится, а на мои просьбы о свободе вообще разозлился... С собой он меня берёт, а одну не пускает.

– Понятно, – вздохнула Алина, мотнув головой, – как всякий ненормальный родитель, попросту сходит с ума. Не ходи туда, споткнёшься, не ходи сюда, запнёшься! Вечная история... Только обычно это прерогатива матерей, так трястись над дочерью, а тебя отец поработил!

– Я очень люблю его, – робко улыбнулась Матильда, – впрочем, я и маму люблю, это естественно, но рядом с отцом мне уютно и комфортно.

– Ты к нему сильнее привязана, – кивнул Денис, улыбаясь, – просто он о тебе слишком уж заботится, вот ты к нему и тянешься, маленькая девочка под крылышком властного отца.

– Ну и что из того? – улыбнулась Матильда, слегка покраснев, – мне так спокойнее. Но свободы иногда всё-таки хочется.

– Ясное дело, – кивнула Катерина, подавшись вперёд, – слушай, у меня идея. Давай игрушки по интернету закажем.

– Это можно, – кивнула Матильда, и пошла в свою комнату за ноутбуком.

Взяв со стола компьютер, она вернулась с ним в гостиную и раскрыла его. Ребята окружили её, а Катерина указала, какой сайт открыть.

Они вышли на сайт старинной фабрики, в которой игрушки выдували и расписывали вручную. Смотрелись они великолепно и стоили соответственно, но глаз этой красоты оторвать было просто невозможно.

– Выбор тут большой... – растерянно проговорила Алина, – но цена просто невероятная! Сколько будешь брать?

– Чем больше, тем лучше, – улыбнулась Матильда, и защёлкала по клавишам, – интересно, можно оформить заказ на сегодня?...

Оказалось, что за дополнительную плату игрушки привезут в течение нескольких часов, и Матильда мгновенно оформила заказ.

Закрыв ноутбук, ребята вернулись к болтовне, и за этим не заметили, как пролетело время. Меж тем стемнело, и Матильда услышала, как скрипнула входная дверь, а потом и голоса родителей.

– Кажется, папа с мамой пришли, – воскликнула девушка, вскакивая, и побежала в прихожую.

И в самом деле, родители в это время снимали верхнюю одежду, а посреди прихожей была приставлена к стене огромная пушистая двух с половиной метровая ель, и какие-то картонные коробки.

– Вот это да! – восхищённо воскликнула Матильда, – какая красота!

– Привет, ребёнок, – улыбнулся Олег Матвеевич, – а что это такое? – он бросил ледяной взгляд на обувь на полу и Матильда вздохнула.

Сказать она ничего не успела, из гостиной выбежали ребята.

– Здравствуйте! – хором воскликнули они, и рассмеялись.

– А, это вы, – лицо Олега Матвеевича разгладилось, – привет, братва.

– Какая ель! – воскликнула Алина, с восторгом глядя на дерево.

– Слушай, ребёнок, – Олег Матвеевич кивнул дочери, – что это такое? – он указал на коробки, – мы это у курьера внизу забрали.

– Вот это оперативность! – рассмеялась девушка, – это ёлочные игрушки.

– Нам старых мало что ли? – недоуменно спросила Светлана Эдуардовна.

– Мы их не нашли! – ответила ей Катерина.

– Да, мам, – закивала головой Матильда, – мы всю квартиру перерыли, но ничего не нашли! Куда ты их убрала?

– Не помню... – задумчиво проговорила Светлана Эдуардовна, сдвинув изящные бровки к переносице.

– Ну, тётя Света, вы даёте! – хмыкнула Алина, усмехаясь, – вы переводчик с десяти языков! А, куда запрятали ёлочные игрушки, не помните! Что с вашей памятью?

– Она просто рассеянная, – усмехнулась Катерина.

– Точнее, не считает нужным запоминать ненужную ей информацию, – ехидно скривил губы Олег Матвеевич, – Светлячок, будь добра, вспоминай. Игрушки игрушками, но ведь там ещё и «дождь», мишура и «звезда», – и он сурово посмотрел на супругу.

– Надо подумать, – медленно произнесла она, и Матильда решила помочь матери. Взяв её за руку, девушка потянула мать за собой.

– Пойдём, ещё раз поищем, – деловито сказала она, – давай, вспоминай, куда ты запихнула эту коробку.

– А я пока установлю ель, – проговорил Олег Матвеевич.

– Я вам помогу, – тут же вызвался Денис, и все занялись делом.

Светлана Эдуардовна судорожно вспоминала, куда она убрала коробку с игрушками, но это было такой непростой задачей. После переезда многие люди зачастую теряют половину своих вещей, и это нормально.

И теперь им предстояла непростая задача – найти эти потерянные вещи.

Хуже дело обстояло с воспоминаниями, Светлана Эдуардовна была человеком мечтательным и рассеянным, вся в своей карьере, а всё остальное она просто воспринимала, как должное, что так и должно быть, и не делала в собственной памяти акцента на этом.

Но, если она что-то убирала, то напрочь забывала, куда и что убрала.

Круг начался заново – Матильда, теперь уже с матерью, стала обследовать все закоулки квартиры в поисках пропавших игрушек.

Обследовав даже самые потаённые закоулки, Светлана Эдуардовна вдруг замерла, а потом взмахнула руками.

– Ну, конечно же! – радостно воскликнула она, отряхивая чёрную узкую юбку-карандаш от пыли, – я вспомнила! Последнее, что мы перевозили, были игрушки и столовое серебро.

– Серебро папа куда-то убрал, – проговорила Матильда, ухмыльнувшись.

– Да уж, – скривила губы Светлана Эдуардовна, – в последний раз, когда мы выставили сервиз на стол по какому-то мероприятию, он обжёг себе язык, губы и пальцы! Эти чашки так раскаляются...

– И...? – Матильда внимательно посмотрела на мать, – ты вспомнила?

– Да, – кивнула Светлана Эдуардовна, – они в верхней кладовке, – и они поднялись на второй этаж их квартиры.

Вытащив коробку из кладовки, Матильда раскрыла и покачала головой, увидев в ней не совсем то, что она ожидала увидеть.

– Мама, это не игрушки! – досадливо воскликнула Матильда, – это серебряный сервиз! А где игрушки?

– Кажется, я знаю, – вздохнула Светлана Эдуардовна, и, перегнувшись через перила, крикнула, – Олег! Отвлекись на минутку!

– Что, милая? – выглянул тот из гостиной, крикнув в пространство, – Денис, держи ёлку, а то свалится.

– Куда ты убрал серебряный сервиз? – спросила его супруга.

– Зачем он тебе? – не понял Олег Матвеевич, – давно экстремальных ощущений не испытывала? Решила на Новый год гостей порадовать? Думаю, в восторге будут все!

– Нет, – улыбнулась Светлана Эдуардовна, – я вспомнила, куда убрала игрушки, но в той коробке этот дурацкий сервиз, а, раз эти две коробки мы перевозили последними, значит, мы их просто перепутали и ты куда-то убрал игрушки.

– Ясно, – кивнул Олег Матвеевич, – сейчас принесу.

Игрушки благополучно были найдены, сервиз Олег Матвеевич спрятал у себя в кабинете в один из шкафов, и они взялись украшать ёлку.

– Боже! Какая красота! – воскликнула Светлана Эдуардовна, открыв коробку, принесённую курьером, и взяв в руки стеклянного ангелочка.

Он был так искусно выделан и был таким красивым, что глаз оторвать было просто невозможно.

– Действительно, очень красивые игрушки, – согласился Олег Матвеевич, рассматривая стеклянные шары и фигурки, заказанные дочерью.

– Как твои дела, папа? – мягко спросила девушка.

– Нормально, – неопределённо ответила он, и погладил дочь по голове, – кстати, завтра вчетвером у нас поход! В Дом музыки на Ульяну Лопаткину! – и Светлана Эдуардовна ахнула.

– Боже! Олег, ты серьёзно? – она всплеснула руками.

– Папа, я тебе обожаю! – повисла на нём Матильда.

– Конечно, милая, – улыбнулся Олег Матвеевич, довольный произведённым эффектом, – вижу, сюрприз удался. Кстати, у меня есть два лишних билета, Кирилл и Костя завтра пойдут на какую-то студенческую вечеринку и балет их не заинтересовал. Девочки? – он внимательно посмотрел на племянниц.

– На Лопаткину? – с заблестевшими глазами переспросила Катерина, – Господи, конечно! Давно мечтала попасть!

– Она такая лапочка, – воскликнула Алина, – и так танцует!

– А второго января можно сходить на «Ночь перед Рождеством», – воскликнул Олег Матвеевич, – я достал три билета.

– Давно я не была на опере, – обрадовалась Светлана Эдуардовна, – это будет очень интересно послушать.

Наряжая ёлку, девочки радостно подпрыгивали в предвкушении балета в исполнении звёзд Мариинского театра, особенно Лопаткиной, известной балерины из Санкт-Петербурга, которая бывает в Москве крайне редко, лишь под Новый год. Тридцатого декабря она неизменно приезжает в Дом музыки с большой компанией петербургских коллег.

Тем временем вернулись Костя и Кирилл, а ближе к вечеру Алина, Катерина и Денис уехали, и Матильда решила пообщаться с отцом.

Олег Матвеевич в это время находился в своём кабинете, что-то печатал на ноутбуке, и был весьма сосредоточен.

– Можно к тебе? – робко спросила Матильда, заглядывая в кабинет.

– Конечно, солнышко, – ласково ответил отец, подняв глаза и оторвавшись от компьютера, – что-то случилось? – в его взгляде сквозила некоторая тревога, и Матильда подошла к нему.

На экране его компьютера был какой-то чертёж – он явно работал.

– Нет, ничего, – мотнула головой девушка, и уселась на мягкий пуфик розового цвета, стоящий около стола отца, – просто соскучилась.

– Крошечка ты моя, – Олег Матвеевич погладил дочь по щеке, потом по голове, а потом переместил к себе на колени и поцеловал в лоб, – какая ты у меня красивая! Самая лучшая на свете!

– Ведь я твоя дочь, – опустила глазки Матильда, – только ты почему-то так злишься, когда прошусь на волю... – и Олег Матвеевич нахмурился.

– Опять за своё? – строго спросил он, обняв девочку, – даже не думай, что я выпущу тебя! Зря ты думаешь, что я не понимаю тебя, потому что у меня всё это уже было. Меня в юношеские годы самого пытались контролировать, а контролировать бесбашенного парня куда сложнее, чем хрупкую и покорную девочку. Мне в этом плане проще, чем когда-то было моему отцу, и только теперь я его понимаю. Милая ты моя, ты когда-нибудь выйдешь замуж, родишь малыша и будешь над ним так же трястись, как я трясусь над тобой, и тогда ты поймёшь причину, по которой родители так опекают собственных детей.

– Я всё это понимаю, пап, – устало проговорила Матильда, глядя ему в глаза, – но ведь можно соблюсти некоторые условия. Купи мне мобильный, контролируй меня, только выпусти... – она положила голову отцу на плечо, и тот в ответ лишь вздохнул.

– Солнышко моё милое, – устало проговорил он, поглаживая дочь по голове, – я не хочу больше с тобой спорить и препираться. Я тебе раз и навсегда сказал – не выпущу я тебя никуда! Ты русских слов не понимаешь? Мне что, прибегнуть к крайним мерам, чтобы отбить у тебя охоту мечтать о свободе? Не думаю, что синяки тебя украсят!

– Пап, ну, ты чего... – почти простонала Матильда, и, поймав строгий и жёсткий взгляд отца, умолкла, и прекрасные синие глаза мгновенно наполнились горькими слезами, – хорошо, папа.

– Пытаешься слезами сломить мою оборону? – усмехнулся Олег Матвеевич, – не старайся, не выйдет.

Матильда умолкла, понимая, что спорить с ним бессмысленно, и, глотая слёзы, ушла в свою комнату и села на диван.

Надо было укладываться спать, но девушке было очень грустно, и она, закинув ноги на диван, подобрала их под себя и уткнулась лицом в коленки, отчаянно загрустив.

Через полчаса Олег Матвеевич заглянул в комнату дочери, и обнаружил, что она спит на диване, подобрав под себя коленки, и, вздохнув, подхватил её на руки и перенёс на кровать.

Накинув на дочь одеяло и плед, он тихо вышел из комнаты...

Проснувшись ранним утром, Сергей с лёгким беспокойством выглянул в окно. В воздухе, как и вчера, кружились снежинки, но причиной для беспокойства являлись вовсе не погодные условия – Сергей нервничал из-за всех этих происшествий с Олегом Матвеевичем.

Он не верил этому человеку ни на йоту, считая его хладнокровным мерзавцем, для которого нет ничего святого и переживал.

Он перебирал в памяти все имеющиеся факты, но понимал, что не было ничего стоящего, за что можно было бы зацепиться, чтобы можно было предъявить этому человеку обвинение.

Туманский рассыплет все эти доказательства в прах, если бы отец Сергея попытался его прищучить, и Сергей уяснил для себя, что разговаривать с отцом пока рано, что сначала надо дальше копать под этого человека. Юлий обещал, что ему достанут информацию на Туманского из Санкт-Петербурга, но вечером позвонил Никита и сказал, что это удастся сделать только после праздников.

Ему позвонил Наум Игоревич, и сказал, что тот петербургский коллега вынужден был уехать по делам прямо под Новый год, и вернётся только четвёртого числа. Сергей был раздосадован, он не понимал, что происходит, и оттого только сильнее нервничал.

Вечером он помогал родителям наряжать ель, а теперь отец позвал его с собой прогуляться по магазинам.

Это не особенно радовало Сергея, ему гораздо интереснее было заниматься расследованием, но Регина Романовна не желала ничего слушать, и вручила им огромный список и гору пакетов.

– Пойдём, сынок, – с тоской проговорил Степан Сергеевич, вздыхая, – никуда не денешься, надо помогать, – и они отправились на улицу.

Машину опять запорошило снегом, они стали сметать его со стекла и крыши, и, когда они, наконец, уселись в машину, Степан Сергеевич всё-таки решил переговорить с сыном.

– Как твои дела, Серёж? – вкрадчиво спросил он, трогаясь с места.

– Да вроде бы ничего, – пожал плечами тот, ещё не понявший, что так волнует его отца, – а в чём дело?

– Беспокоюсь я, – устало сказал Степан Сергеевич, медленно двинувшись по обледенелому шоссе, – из-за тебя, из-за той девочки... – и Сергей вздохнул, понимая, что зря спросил отца про Матильду.

– Не беспокойся, пап, – чётко сказал Сергей, – беспокоиться не о чем.

– Ты с ней не пытался общаться? – Степан Сергеевич бросил пытливый взгляд на сына, – никак не связывался?

– Нет возможности, – ответил ему Сергей, – Олег Матвеевич держит дочь на привязи, мне так Никита сказал. Он её вообще из дома не выпускает, только с собой берёт. В школу же с охранниками.

– В принципе, это правильно, – нехотя пробормотал Степан Сергеевич, и, хотя не считал Туманского примером для подражания, но в данном случае он был с ним солидарен.

– Я не понимаю, пап, – вдруг разозлился Сергей, – она что, его собственность? Да, она его дочь! Но почему бы не позволить ей встречаться с парнями? Что он её на привязи держит, словно комнатную болонку особой породы! – и Степан Сергеевич всё понял.

– Рассказывай, что случилось, – требовательно сказал он, бросив на сына весьма красноречивый взгляд, и Сергей несколько растерялся.

– А что случилось? – осторожно спросил он, и отец стал понемногу понимать, что Сергей далеко не промах.

«Отличная вырастет смена», мысленно восхитился он, думая о том, насколько Сергей ловок и осторожен даже при разговоре с ним.

– Серёж, – устало сказал Степан Сергеевич, – мы ведь оба знаем, что ты меня обманываешь. Думаю, ты туда уже сунулся, и получил нагоняй от Туманского... Только лапшу мне на уши, пожалуйста, не вешай.

– Ладно, – вздохнул Сергей, которому уже надоело препираться, – да, я туда сунулся, а Олег Матвеевич меня за шкирку вышвырнул из его квартиры, чуть с лестницы не спустил.

– А что ты делал в их квартире? – менторски спросил отец.

– Попросил Никиту познакомить меня с Матильдой, – стал объяснять Сергей, стараясь давать отцу поменьше информации к размышлению, – вот мы и поднялись к ней...

– И Туманский вышвырнул вас? – вставил слово Степан Сергеевич.

– Его не было, – вздохнул Сергей, глядя перед собой, – мы познакомились и поболтали. Папа! Если бы ты знал, что это за девушка! На своего отца она похожа только внешне, а вот характер матери. Она такая добрая, умная, чуткая... Я видел её мать издали, невероятная красавица, полная шарма и обаяния, очень уважительно относящаяся ко всем и вся. Она тысячу раз извинится, даже если и не она виновата!

– Удивительное дело, – пробормотал Степан Сергеевич, – как такая женщина могла выйти замуж за такого, как Туманский! Впрочем, их дело, они были молодыми, когда поженились, ещё в институте учились.

– А ты откуда знаешь? – навострил уши Сергей.

– Так я же сталкивался с ним по службе, – уклончиво ответил отец, – что кривить душой, этот человек мне весьма неприятен, но супруга у него достойная женщина. Видимо, её привлекла его мужественность, этого-то у него не отнимешь, а женщине в большинстве случаев хочется быть защищённой своим супругом, хочется находиться за каменной стеной.