Текст книги "Урок арахнологии для юной Афродиты (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Сходим в универмаг, где работает Карбышева? – спросил его Никита, – Юлий сказал, что сегодня он работает.

– Давай сходим, – тут же согласился Сергей, – поговорим с ней.

Они встретились у метро и отравились по адресу, данному Юлием.

– Значит, ты встречаешься со своей Алевтиной? – с любопытством спросил Сергей, поглядывая на друга.

– Да, встречаемся, – с довольным видом проговорил Никита, кивая, – она такая хорошенькая! – и Сергей ухмыльнулся, глядя на друга.

После новогодних праздников в универмаге царило полное затишье.

Продавцы сонно зевали, явно недовольные тем, что их заставили работать в то время, когда почти вся Москва спит после встречи Нового года. И ребята подошли к галантерейному отделу.

– Здравствуйте, с праздником, – вежливо сказал Никита.

– Здравствуйте, ребята, – мгновенно откликнулась продавщица, – что вам угодно?

– Мы одну женщину ищем, – стал объяснять парнишка, – она здесь работает уборщицей. Карбышева Антонина Дмитриевна.

– Тётя Тоня? – вздёрнула брови продавщица, – да, она здесь. А зачем она вам? – и ребята переглянулись.

– Да мы родственники друзей её племянницы, – тут же нашёлся Сергей, – просто кое-что передать ей велели, – и женщина кивнула.

– Постойте тут пять минут, – и продавщица вышла из-за прилавка и скрылась в подсобном помещении.

Стояли ребята недолго, минут пять. Продавщица вернулась, а с ней и усталая некрасивая женщина лет пятидесяти с измученным видом.

– Это вы меня искали? – недоуменно спросила она, явно не понимая, что понадобилось от неё этим ребятам.

– Да, мы, – кивнул Никита, шагнув к ней, – вы Антонина Дмитриевна?

– Да, это я, – кивнула женщина, – вы по какому поводу?

– По поводу вашей племянницы, Аллы, – пояснил Никита, – можно с вами наедине поговорить? – и женщина непонимающе на него уставилась.

– Но Алла умерла, – тихо проговорила она.

– Мы знаем, – кивнул головой Сергей, – именно я нашёл её тело в подъезде, где она жила со своей, якобы, тётей, – и глаза продавщицы мгновенно зажглись любопытством, а Антонины Дмитриевны тревогой.

– Ну-ка, пойдёмте со мной, – мотнула она головой, и ребята двинулись за ней. Антонина Дмитриевна повела их по коридорам, а потом они вошли в небольшое подсобное помещение.

– Что ж вы о таких вещах при посторонних говорите? – сердито спросила она, – и вообще – кто вы такие и что вам надо?

– Спросить, почему ваша племянница притворялась племянницей совсем другого человека, – в лоб сказал Никита, и женщина нахмурилась.

– Я не понимаю, о чём вы, – раздражённо и нервно проговорила она, – что за ерунду вы тут говорите?

– Ладно, – кивнул головой Сергей, – не хотите с нами беседовать, я тогда о своих изысканиях отцу расскажу, и он вам повестку пришлёт. Конечно, мне достанется за расследование, я ведь вроде как ещё мал для таких вещей...

– Да объясните же вы мне, наконец, кто вы такие, что вам нужно и почему вы об этом спрашиваете? – всплеснула руками женщина.

– Давай лучше, всё объясним, – Никита нерешительно посмотрел на друга, и тот пожал плечами.

– Давай, – и ребята упрощённо рассказали Антонине Дмитриевне события последних дней, опустив некоторые детали.

Какое-то время женщина молчала, сосредоточенно изучая лица ребят, словно те были какими-то диковинными существами.

Опустившись на колченогий стул, женщина лишь вздохнула, покачала головой, а потом подняла глаза на Никиту и Сергея.

– Я знала, что она жила у этой женщины, – неуверенно проговорила Антонина Дмитриевна, – она что-то на кого-то искала.

Алла была дочерью её брата, который вместе с женой погиб в автокатастрофе, а у самой Антонины Дмитриевны детей никогда не было, да и замужем она не была, и, когда брат с женой погиб, она взяла их детей к себе, оформив опекунство.

Алла и Вероника оказались на редкость способными девочками, отлично учились, этим они пошли в своего отца, который тоже любил науки и был одним из лучших педагогов в Москве. Он преподавал прикладную математику на английском языке и шёл на учёную степень, в отличие от своей сестры, которой наука никак не давалась.

Вероника была старшей, она окончила лингвистический институт имени Мориса Тореза, который в народе именуется «иньяз», или институт иностранных языков, а потом поступила в Петербургский университет на кафедру культурологии и уехала в город на Неве, где и вышла замуж. Аллочка же осталась в Москве, прекрасно училась в Бауманке, а потом вдруг началось нечто неладное.

Она стала задерживаться в институте, с тёткой почти не общалась.

Нет, Алла любила Антонину Дмитриевну, но пропасть между ними была колоссальная. Бедная женщина никак не могла понять племянницу, которая была не в меру начитанной и грамотной, как когда-то своего покойного брата. Но Аллочка делилась с ней всем, была ласковой и понятливой девушкой, и вдруг стала нервничать и закрываться в своей комнате. Ясное дело, Антонина Дмитриевна заподозрила неладное, и стала шпионить за племянницей.

Первым делом, когда Алла ушла в институт, Антонина Дмитриевна осмотрела её комнату, но ничего подозрительного там не обнаружила.

Больше всего она боялась, что девочка скатилась по наклонной, начала пить, курить, не дай бог, употреблять наркотики, то есть, связалась с дурной компанией. От этой мысли женщине делалось плохо.

Она любила Аллу, как собственную дочь, младшая племянница всегда была ей особо дорога и она переживала за неё.

Вечером Алла пришла домой, и, оставив сумку в комнате, отправилась в ванную, а Антонина Дмитриевна тут же забралась в неё.

Представьте изумление женщины, когда она обнаружила в сумке паспорт, в котором была вклеена фотография Аллы, но звали её Семёновой Аллой Александровной и родом она из Воронежа.

Когда Алла вышла из ванной, Антонина Дмитриевна задала вопрос в лоб, и Алла сначала даже разозлилась.

– Зачем ты лезешь, куда тебя просят!? – выкрикнула она, отнимая у тётки паспорт, – так надо!

– Что надо? Что всё это значит? – возмущённо воскликнула Антонина Дмитриевна, – я же за тебя переживаю! Алла! Я тут уже всякое передумала, боюсь, как бы ты в дурную компанию не попала... – и она невольно всхлипнула, она никогда не умела ругаться и быть жёсткой.

Увидев всё это, Алла заметно растерялась, и, присев около тётки, обняла её и уткнулась лицом в плечо.

– Да не волнуйся так, тётя Тоня, – ласково проговорила она, – это для дела. Я должна прикинуться племянницей одной женщины, наврав, что приехала из Воронежской области.

– Прикинуться племянницей? – с изумлением вскинулась женщина.

– Та женщина – преступница, – стала объяснять Алла, – но ещё хуже то, что она связана с одним человеком, на совести которого не одно преступление. По нему тюрьма плачет, он такое совершил, когда служил в армии... Просто ужас! Это убийца, жестокий и властный садист! Его надо упрятать за решётку!

– Боже! Аллуша! – Антонина Дмитриевна в ужасе приложила руки к щекам, – но как же тебя в это втянули? Зачем?

– Так получилось... – уклончиво ответила Алла, – я писала курсовую, наткнулась на кое-какие документы в архиве, удивилась не состыковкам, обратилась к знакомому следователю, вот мы с ней и затеяли разоблачить этого человека. Семейка бандитов!

– Но это же опасно! – простонала Антонина Дмитриевна, – этот человек может тебя убить, если поймёт, что ты пытаешься посадить его. Зачем тебе во всё это лезть?

– Тётушка, милая, – вдруг улыбнулась Алла, – но я ведь будущий юрист! Я даже подумываю перевестись на юридический в МГУ, та моя знакомая обещала помочь. Здесь я редкость, ведь в Бауманке мало девушек, это мужской институт, потому поступить было проще. Юристы этим и занимаются... Это моя первая неофициальная практика.

– Это ужасная профессия! – всплеснула руками Антонина Дмитриевна, – это просто кошмар! Да лучше полы мыть, как я! И то спокойнее!

– Но мне это интересно, – тут же возразила Алла, – я хочу очистить мир от преступности, хочу быть прокурором! Только не переживай, всё будет нормально, – но у женщины тоска поселилась на сердце.

Алла периодически звонила ей из института, домой практически не приходила, лишь изредка, по выходным, на пару часиков.

И вот, тридцать первого декабря ей позвонили и попросили приехать в отделение милиции. Когда следователь сказал, что её племянница мертва, Антонина Дмитриевна тут же упала в обморок.

Праздники прошли, словно в тумане. Антонину Дмитриевну накачали успокоительным, а около неё просидела её соседка.

Чтобы хоть как-то прийти в себя, она вышла на работу, желая отрешиться от горьких мыслей. Она ведь говорила Алле, чтобы не лезла в это, а та её не послушала.

– Не лезли бы вы это, ребятки, – жалобно проговорила женщина, – разве это нормально? Зачем вам-то в этот ужас соваться? – и она всхлипнула.

– Нам интересно, – пожал плечами Никита, – расследовать прикольно.

– Господи! И вы туда же! – ахнула Антонина Дмитриевна, – вот и моя Аллочка так же рассуждала! И вот, чем кончилось... Ей тоже сыск нравился! Какие вы неразумные дети!

– Мы осторожно, – улыбнулся Сергей, – и потом, у меня отец следователь, если что, я ему дам знать, если что не так. Кстати, а имени того человека, про которого Алла говорила, что он преступник, он не называла? – и Антонина Дмитриевна покачала головой.

– Нет, не называла, – со вздохом сказала она.

– И даже не описывала? – спросил Никита, и тут же получил отрицательный ответ.

– Нет, ребята, – со вздохом проговорила женщина, – никаких подробностей она мне говорила... Что ж мне теперь делать-то? Одна Вероника у меня осталась, да и та в Петербурге... – и Сергей с Никитой переглянулись.

Попрощавшись с Антониной Дмитриевной, они вышли на улицу, и Никита тут же озвучил посетившую его мысль.

– Похоже, пора напомнить Юлию про Петербург, – медленно сказал он.

– Или ехать самим, – с ухмылкой произнёс Сергей.

– Ты как себе это представляешь? – ошеломлённо спросил Никита, – хотя... – и он задумался.

– Что? – посмотрел на него Сергей.

– Да можно отпроситься к тёте Соне, – сказал Никита, – она не вредная, по музеям нас таскать не станет и докучать своим присутствием тоже. Мы с тобой прогуляемся до школы, в которой учился Туманский, побеседуем с учителями...

– Да, идея, – обрадованно кивнул Сергей, – твоя тётя Соня, кажется, мировая тётка, – припомнил он.

– Да, она классная, – согласился Никита.

Софья Васильевна была родной сестрой его матери, она вышла замуж за коренного петербуржца, овдовела и по-прежнему живёт в Питере.

На том ребята и решили – как Юлий даст знать, что там известно о Туманском, они рванут в Петербург, но для начала надо было уговорить родителей отпустить их в город на Неве.

Но, как оказалось, их опасения были пустыми – родители совсем не препятствовали тому, чтобы мальчики съездили в Петербург.

Все волнения Сергея оказались бессмысленными, Степан Сергеевич даже обрадовался, услышав, что сын хочет прокатиться в другой город.

– Ты уверен? – осторожно спросила Регина Романовна, – мало ли что их может поджидать в другом городе? Тем более, таком, как Петербург!

– Город, как город, – пожал плечами Степан Сергеевич, – между прочим, очень красивый город. Я там был, есть, что посмотреть. Правда, сейчас там, скорее всего, метели похуже наших, но если мальчики хотят...

– Конечно, хотим, – закивал Сергей, – мы хотим погулять по городу...

Ребят отпустили без сучка и задоринки, Степан Сергеевич съездил за билетами, Николай Филиппович позвонил своей сестре, которая только обрадовалась, узнав, что племянник вместе с другом приедет к ней на зимние каникулы.

Высокие остроконечные ели мелькали в окне машины, которую уверенно вела Алиса. Они заехали за Надеждой и Лизой, и теперь мчались в Подмосковье, в место назначения.

Матильда проспала недолго, болтовня матери с подружками разбудила её, и теперь девушка изучала проносившиеся мимо пейзажи.

– А что это за деревня? – спросила девушка у матери.

– Какая-то деревня... – неопределённо ответила Светлана Эдуардовна, – честно говоря, я и сама не знаю... Алис... – позвала она.

– Деревня Туманово, – ответила та, – очень красивая, колоритная деревушка, и там даже достопримечательность есть.

– Достопримечательность? – удивилась Матильда, – какая?

– Старая усадьба, – улыбнулась Светлана Эдуардовна.

– Кстати, Света, – весело воскликнула Алиса, – эта усадьба почему-то твоего мужа заинтересовала. Он мне звонил, спрашивал про неё.

– И? – спросила Светлана Эдуардовна.

– Не знаю... – неопределённо ответила подруга, – спрашивал про её расположение, что мне известно... Вот и всё.

– Он мне ничего не говорил, – задумалась Светлана Эдуардовна, – спрошу, когда прилетит из Норвегии.

Деревня и в самом деле оказалась потрясающей.

Сплошь лес, небольшие уютные домики, укрытые снегом и высоченные сугробы возле домов. А снег сыпал и сыпал, укрыв всё вокруг снежной пеленой. Алиса затормозила, и они вышли из «Вольво».

Вид был, словно сказочный, и Матильда невольно остановилась, залюбовавшись снежной красотой.

– Сказка, – негромко сказала она, и Светлана Эдуардовна улыбнулась.

– Да, очень красиво, – согласилась она, вынимая из багажника сумки с вещами, – слушай, дочка, ты взяла с собой какую-нибудь куртку? – и она выразительно взглянула на длинное белое кожаное пальто дочери.

– Взяла, – кивнула Матильда, – папа мне напомнил про лыжи.

Алиса сняла комнаты в огромном доме на окраине, который принадлежал семейной паре. Мужчина и женщина лет пятидесяти уже поджидали их, и тот час вышли во двор, накинув на плечи пальто.

– Ой, сколько вас, – растерянно проговорила женщина, – но у нас всего две свободные комнаты, я же говорила. С кем я разговаривала?

– Со мной, – шагнула к ней Алиса, – не переживайте, мы прекрасно устроимся по двое и трое в спальне. Тем более, вы сказали, что у вас печка есть! Я хочу поспать на печке!

– Это запросто, – кивнула хозяйка дома, – тогда проходите. Меня зовут Людмила Григорьевна, а это муж мой Василий Петрович.

– Я Алиса, я говорила вам, а это, – она кивнула на остальных, – Надя, это Лиза, а это Света с дочкой Матильдой.

– Какое интересное имя, – проговорила Людмила Григорьевна, и поёжилась, – пойдёмте скорее, что ж тут стынуть-то.

Алиса с Надеждой и Лизаветой устроились втроём в одной спальне, а Матильду с матерью отправили во вторую.

– Олег ведь должен подъехать, – мотивировала такой план Алиса, – вот и устроитесь тут втроём, а у меня печка!

– Что тебя заклинило на этой печке? – удивлённо спросила Светлана Эдуардовна, – с неё ведь упасть можно!

– Ты хоть раз в жизни настоящую русскую печь видела? – со смехом воскликнула Алиса, – чувствуется, только по телевизору...

– Который транслировал в Лондоне русские передачи! – хохотнула Надежда, и, показав язык, скрылась в своей комнате.

– Ну, я тебе задам! – весело крикнула ей вслед Светлана Эдуардовна, а потом повернулась к Алисе, – не утрируй! Видела я печи...

– По телевизору, – скривила губы Алиса, – а я с детства печи люблю, у бабушки в деревне постоянно на печи спала. Очень тепло и уютно. Если интересно, можешь сама забраться, с вашей стороны тоже печь есть! Нашла, о чём спорить!

Быстро разобрав вещи, они вытащили лыжи и уже собрались, было, отправиться кататься, но были остановлены хозяевами дома.

– Вы что же, одни пойдёте кататься? – спросила их Людмила Григорьевна, – даже не вздумайте! – и Матильда удивилась.

– Почему? – спросила девушка.

– Заблудитесь, – уверенно сказала женщина, – у нас тут леса дремучие. Варвара! Алёна! – и к ним прибежали две хорошенькие девочки.

Обе светловолосые и голубоглазые, одна была одного возраста с Матильдой, а другая постарше, лет шестнадцати.

Они оказались дочерьми Людмилы Григорьевны и Василия Петровича, старшая была Алёной, а младшая Варей.

– Значит, так, – сказала Людмила Григорьевна, – мои девочки с вами поедут. А то, не ровен час, придётся вызывать поисковую группу!

– Да зачем? – недоуменно воскликнула Светлана Эдуардовна, – что мы, сами не сориентируемся? – и женщина покачала головой.

– Один москвич прошлым годом тоже так рассуждал, – медленно проговорила Людмила Григорьевна, – да вот, уже второй год ищут. Так что давайте без глупостей. Девочки, собирайтесь, всё равно вам делать нечего, – и те закивали.

– Хорошо, мам, – сказала Варя, и те побежали одеваться.

И Людмила Григорьевна оказалась права. Даже в сопровождении девочек они чуть не заблудились, и это лишь потому, что снег стоял стеной, и не было не видно ничего в радиусе нескольких метров.

Вдоволь накатавшись, они вернулись домой в сумерках, заиндевевшие, заснеженные с головы до ног, и Людмила Григорьевна всплеснула руками, увидев своих постояльцев.

– Матерь Божья! – воскликнула она, – на кого вы похожи?

– Нас можно на Красной площади в экспозицию выставлять, – засмеялась Светлана Эдуардовна, – скульптуры!

Поскольку Алиса предусмотрительно доплатила и за то, чтобы хозяйка их кормила, проблемы с ужином не возникли.

Подруги явно решили устроить себе самый настоящий девичник – они выпили вишнёвой настойки, очень крепкой, и, хихикая, стали обсуждать собственных мужей, а Матильда в их компании скоро заскучала.

Когда мать отвлеклась, она улизнула из комнаты, прихватив из шкафа книгу, и, забравшись с ногами на кровать, стала читать.

Сидеть около печки было очень тепло и уютно, на оконные откосы намело снега, к стеклу лепились снежинки, а вой вьюги были слышен даже в доме. На какой-то момент, оторвавшись от чтения, девушка увидела, что на тумбочке лежит мобильный телефон матери.

Задумавшись на минуту, Матильда потянулась к телефону, и, взяв его, набрала номер Алевтины, который она помнила наизусть.

– Слушаю, – ответил ей приятный женский голос.

– Здравствуйте, – вежливо сказала девушка, – можно поговорить с Алей?

– Да, конечно, – ответила мама Алевтины, – минутку.

Ждала Матильда недолго, всего несколько секунд...

– Да, – раздался в трубке звонкий голос Алевтины.

– Привет, – прошептала в трубку Матильда, – как дела?

– Привет, – зашептала в ответ подруга, – подожди минутку, я сейчас к себе уйду, – в трубке зашуршало, а потом опять возник голос подруги, – я у себя. Ты где? Дома?

– Нет, я в Подмосковье, – ответила девушка, – с мамой и подружками.

– Мы так и поняли, что вы куда-то отдохнуть уехали, – усмехнулась Алевтина, которой Никита уже успел позвонить и изложить сложившуюся ситуацию и свои соображения по поводу того, куда семейство Туманских могло столь поспешно подеваться.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Матильда.

– Так ваша соседка Никитиной бабушке уже доложила, – хмыкнула Алевтина, – твои братья там отрываются, по ушам соседке ездят своими ужастиками, вместо того, чтобы к сессии готовиться.

– Они сдадут, – вздохнула Матильда, поправив на себе одеяло, – они знают все конспекты от корки до корки, учат по ходу дела на протяжении всего года.

– Молодцы, – одобрила Алевтина, – всем бы такой рациональный подход.

– Бедная Таисия Ивановна, – пожалела Матильда соседку, – они тут «Звонок» смотрели, я, как увидела, что на экране делается, сама чуть не упала без чувств.

– «Звонок»? – засмеялась Алевтина, – классный фильм! Я смотрела с наполовину закрытыми глазами. Жуть! Папа постоянно прогонял меня подальше от экрана! – и девочки засмеялись.

– Я их напугала! – довольным голосом проговорила Матильда, – распустила волосы и начесала на лицо, а сама в белом свитере была... Прикинь... – но договорить она не успела, Алевтина на том конце провода стала хохотать.

– Ну, ты даёшь! – простонала она в трубку, утирая выступившие от смеха слёзы, – здорово придумала! – и Матильда усмехнулась.

– Что у вас нового? – спросила она.

– Никита и Сергей едут в Петербург, – ответила подруга, – Юлий тоже рыщет по своим каналам...

– Понятно, – вздохнула Матильда, вновь взглянув на снег за окном.

– Как там у вас? – спросила Алевтина, – на лыжах каталась?

– Каталась, – ответила Матильда, – тут так здорово! Снег стеной стоит, кругом одни ёлки... Довольно глухая деревня, но очень живописная.

– У нас есть домик в Подмосковье, – протянула Алевтина, – но зимой мы туда не ездим, лишь папа на двадцать третье февраля, когда слишком много выпьет, прячется от мамы. Мама и бабушка там овощи и фрукты выращивают, у нас там огромный приусадебный участок, засаженный яблонями. Мамин отец в своё время постарался.

– Большой дом? – заинтересованно спросила Матильда.

– Деревянный двухэтажный, – ответила подруга, – очень уютный. Если захочешь, можешь приехать летом, Иришка там рядом живёт, у наших родителей дачи в одном посёлке.

– Было бы здорово, – мечтательно проговорила Матильда, потянувшись на кровати, – если, конечно, получится... – в её голосе проскользнула тоска.

– Не грусти, – тотчас воскликнула Алевтина, желая хоть как-то утешить подругу, – мы обязательно что-нибудь придумаем.

Матильда не знала, что можно придумать в данной ситуации, но она постаралась взять себя в руки, и как можно безмятежнее болтать с подругой о разных вещах. О школе, о будущих одноклассниках, и вообще, о всякой ерунде. Метель за окнами набирала обороты, засыпая снегом всю округу, а в доме было тепло и уютно.

Коснувшись ладонью печи, Матильда невольно отдёрнула руку, такой горячей она была. Ноздри щекотал тонкий аромат дровяного дыма, а вьюга за окнами убаюкивала, и, попрощавшись с подругой, Матильда стала засыпать. Сказался насыщенный день и деревенский уют.

Московский вокзал был полон народа, не взирая, на то, что в разгаре были новогодние дни. Ожидающий поезда народ сидел, уткнувшись – кто в книги, кто в телефоны, а кто-то разговаривал между собой.

Сергей впервые был в северной столице, и он с горящими глазами оглядывался по сторонам, разглядывая роскошь архитектуры старого вокзала. В Москве тоже было достаточно памятников старины, да и станции метро, украшенные мрамором, привлекали внимание, но казались привычными, а изысканный облик Санкт-Петербурга поражал гораздо сильнее.

– Ну, как тебе? – деловито осведомился Никита, когда они вышли из дверей красивого старинного здания, – впечатляет?

– Здесь что, на каждом шагу памятники архитектуры? – ворчливо спросил Сергей, у которого зарябило в глазах от этой роскоши.

– Куда не плюнь, попадёшь в изысканную старину, – хохотнул Станицин, оглядываясь по сторонам, – ну, где же тётя?

– Никитка! – услышали они громкий возглас, и к ним подбежала высокая и стройная женщина сорока лет с интеллигентным лицом.

– Тётя Соня! – обрадовался тот, обняв её, – как вы тут? Где Стас и Аркаша? – вспомнился он про своих двоюродных братьев.

– Мальчишки уехали с однокурсниками в Гатчину, – тотчас ответила Софья Филипповна, – а Вадим Павлович на переговорах в Сочи.

– Сочи? На Новый год? – изумлённо воскликнул Никитка, поднимая сумки и двигаясь к синей «Ауди», на которой ездила Софья Филипповна, – это просто ужасно! Новый год без снега!

– Это ты его начальнику скажи, – засмеялась Софья Николаевна.

Это была приятная женщина с породистым лицом и несколько высокомерным взглядом. Светлые волосы были модно подстрижены, отчего она казалась моложе своих лет.

Никита уселся на переднем сиденье рядом с тётей, а Сергей назад, и они тронулись с места, по удивительному и неповторимому Петербургу.

Здесь метель казалась ещё более сильной, чем в Москве, ледяной и колкой. В просторной квартире Софьи Филипповны ребята разобрали вещи, перекусили и решили, что пора идти по делам.

– Какие планы, ребята? – спросила их хозяйка квартиры, – музеи?

– Тётя Соня, – обратился к ней Никита, отодвигая от себя тарелку, – а подскажите нам, где здесь находится одна школа... – и он назвал адрес.

– Это на другом острове, – удивлённо ответила она, – а зачем вам?

– Да нам надо одно дельце решить, – уклончиво проговорил Никита.

– Что-то вы темните, ребята, – с улыбкой проговорила Софья Филипповна, – впрочем, дело ваше, гуляйте. Могу дать карту и показать, где находится это место. С метро сами разберётесь?

Получив чёткие инструкции, ребята отправились по указанному адресу, но потерпели неудачу, поскольку школа была закрыта на каникулы.

– Нам, в принципе, директор нужен, – задумчиво проговорил Никита, – а здесь должен быть какой-нибудь сторож.

– Должен быть, – кивнул Сергей, поёживаясь на холодном ветру, – может, позвонить? Если, конечно, этот сторож имеется, и он не спит.

Сторож имелся, и он не спал, и оказался очень даже дружелюбным.

– Вам чего ребята? – спросил он, с любопытством глядя на них, – что не отдыхается в каникулы-то?

– Нам директор школы нужен, – сказал Никита, – не подскажите, как нам с ней проговорить? Это срочно.

– Могу номер телефона дать, – пожал плечами сторож, – а зачем вам?

– Хотим в эту школу перевестись, – нашёлся Сергей, и сторож кивнул.

– Ангелиной Петровной зовут нашу директрису, – сказал сторож, продиктовал цифры и ушёл на своё рабочее место.

Желая согреться, ребята забежали в какой-то магазин, и Никита позвонил с мобильного по указанному номеру.

– Слушаю, – ответил ему приятный и молодой женский голос.

– Мне бы Ангелину Петровну, – сказал Никита.

– Это я, – ответил ему голос.

– Вы ведь директор школы, так ведь? – на всякий случай уточнил парень, – нам очень нужно с вами поговорить.

– Если вы по поводу устройства в школу, то приходите после каникул, – мягко ответила женщина.

– Нет, не по этому поводу, – возразил Никита, – мне нужно проговорить с вами об одном ученике вашей школы, который учился у вас много лет назад. Я с другом специально для этого из Москвы приехал.

– Это можно... – медленно ответила Ангелина Петровна, – но как давно учился этот человек? Дело в том, что я сама в школе сравнительно недавно, могу и не помнить...

– Да лет двадцать, – вздохнул Никита, понимая, что это поражение.

– Боюсь, я такими сведениями не располагаю, – тотчас ответила ему женщина, – хотя помочь могу, ведь у нас есть Марфа Васильевна.

– Что за Марфа Васильевна? – заинтересовался Никита.

– Марфа Васильевна Дягилева, – сказала Антонина Петровна, – она работает в школе сорок лет и до сих пор является нашим лучшим педагогом, кандидатом физических наук. Вот она вполне может помнить интересующего вас человека.

– А как с ней можно встретиться? – обрадовался Никита.

– Подождите, юноша, – воскликнула Ангелина Петровна, – сперва давайте мы с вами встретимся, вы мне объясните, кто вы такой и что происходит, а уж потом все вместе съездим к Марфе Васильевне.

– Хорошо, – обречённо ответил Никита, понимая, что разговор и объяснения будут долгими, ведь её тоже удивит их возраст и вообще вся ситуация в целом, но согласился.

Они встретились с Ангелиной Петровной через два часа, которая, конечно же, удивилась, увидев школьников, но внимательно выслушала их объяснения, а потом задумалась.

– Давайте попробуем поговорить с Марфой Васильевной, – медленно проговорила она, когда они сидели в маленьком и уютном кафе, подавляющее большинство посетителей которого составляли подростки.

– А она захочет разговаривать? – обеспокоено спросил Сергей.

– А почему нет? – улыбнулась Ангелина Петровна, вынимая из сумочки телефон, – хотя и будет удивлена... Вы меня-то ошеломили, ребята, хотя я из нашего времени, а уж Марфа Петровна удивится ещё больше, – и она стала звонить.

Ребята замерли в ожидании, раздумывая над тем, захочет ли Марфа Васильевна с ними разговаривать. Сергей понимал, что Ангелине Петровне учительница не откажет, ведь та была директором, но всё равно переживал, мало ли, как повернётся ситуация.

Марфа Васильевна согласилась встретиться с ними, и они тотчас поехали к ней. Ангелина Петровна оказалась на машине, и они втроём сели в новенький «Форд».

Тронувшись с места, она продолжала расспрашивать ребят, почему их заинтересовало всё это, и зачем они решили устроить расследование.

– Нам интересно, – просто ответил Сергей, – чего дома за компьютером киснуть, когда можно помочь обществу. За играми этого не сделаешь!

– Вас хорошо воспитали, – с удовольствием отметила женщина, покачивая головой, – Господи! Какой же снегопад! Ничего не видно! В Москве, наверное, такого нет? Да? – и ребята весело засмеялись.

– Ничуть не лучше, – ответил Никита, усмехнувшись, – такой же ураган!

– Зима в этом году что-то озверела, – вздохнула Ангелина Петровна, – впрочем, у нас всё равно хуже, ведь здесь теплее, чем у вас.

– Да, у нас метель и морозы, – согласился Сергей, – а у вас как-то посырее, – и за разговорами о погоде они доехали до места.

Очутившись на улице, они явственно ощутили, что температура поднялась, и теперь холодный ветер кидал им в лицо мокрые хлопья крупного снега, хаотичного закручивая их в воздухе.

Дверь в квартиру им открыли три прехорошенькие девочки – светловолосые и голубоглазые, и абсолютно идентичные.

– Здравствуйте, – хором воскликнули близняшки.

– Здравствуйте, девочки, – ласково проговорила Ангелина Петровна, – позовите-ка вашу бабушку.

– Бабуль! – крикнула одна из девочек, и в коридор вышла приятная пожилая женщина.

Она была среднего роста, худощавая, аккуратно подстриженная, с выразительным взглядом серых глаз. От неё сквозило интеллигентностью и твёрдостью, а взгляд был строгим и добрым одновременно; в ней чувствовалась какая-то внутренняя уверенность.

Сергей мгновенно подумал, что она, наверное, замечательный педагог.

– Здравствуйте, Ангелина Петровна, – хорошо поставленным учительским голосом проговорила Марфа Васильевна, – что же привело вас ко мне в праздники? Заходите, девочки, впустите гостей.

– Я смотрю, вы вся во внуках, – с улыбкой проговорила Ангелина Петровна, когда они оказались в прихожей.

– Да, не жалуюсь, – ответила учительница, разводя руками, и с удовольствием посмотрела на девочек, – дочка подкинула, а потом ещё и сын отреагировал, своих мальчишек привёз. Так что я на данный момент счастливая бабушка, – и в этот момент к ним выбежали двое мальчишек-погодков с весьма озорными личиками.

– Здравствуйте, – поздоровались они, с любопытством глядя на гостей.

– Милые мои, – повернулась к ним бабушка, – ступайте в комнату, поиграйте, а я вот с людьми побеседую.

Дети оказались на удивление послушными, все пятеро поспешно удалились, а Марфа Васильевна провела гостей на кухню.

Никите и Сергею вновь пришлось повторить свои объяснения, Никита приплёл Юлия, которому они якобы помогают, чтобы хоть как-то подвести логическую черту под всем этим.

– Понятно, – серьёзно кивнула пожилая дама, – вам просто делать нечего и вы решили в сыщиков поиграть. Это опасно, ребята, очень опасно.

– Мы знаем, – кивнул Сергей, чувствуя себя не в своей тарелке под суровым взглядом учительницы, – но мой отец следователь, и, как мы дойдём до финала, мы с ним свяжемся.

– Очень на это надеюсь, – менторски произнесла она, – а, что касается Туманских... Да, я их помню. И Алексея, и Олега, и Кшиштофа.

– А это кто такой? – изумился Никита, переглянувшись с другом.