Текст книги "Герой (СИ)"

Автор книги: Наталья Бутырская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Наталья Бутырская
Идеальный донор
Герой

Глава 1
Господин дух

Единственный след, который оставляет человек, лежит в памяти других людей. Это касается и всей жизни, и наследования идей, и в том числе и следа, по которому может пройти опытный сыскарь. Жоу не зря так красочно распинался передо мной столько дней, и поэтому, чтобы меня не нашли даже после уничтожения меток и кровяных запахов, я должен избегать людей, пусть это и замедлит достижение моей цели.

Одинокий путник привлечет ненужное внимание. Никто не ходит в одиночку по дорогам между городами, и уж тем более мальчишка со взрослым копьем. Поэтому я ушел с дороги сразу же, как только покинул пределы Киньяна.

Несмотря на бессонную ночь, усталости не было, и спать не хотелось. Бежалось хорошо и в охотку, немного мешался хуа цян и налипающая на ноги грязь, но стоило покинуть сырую низину, как начались луга с ранней весенней травой, уже общипанной козами и овцами, и стало полегче.

Лесов вокруг столицы не было, лишь отдельные сыхэюани, окруженные аккуратно подобранными деревьями и кустарниками, да небольшие деревушки с прилегающими полями и тонкими полосками каналов. Новые, недавно построенные поместья невыгодно отличались от старых тем, что территория вокруг них еще не была доведена до безупречного состояния. Идеально, чтобы постороннему человеку казалось, что это естественные заросли, которые случайно разместились так, чтобы приоткрывать вид на самые красивые места: небольшой прудик, полянку с нежными едва заметными цветами, красиво изогнутое одинокое дерево. И охранники в поместье должны свободно просматривать всё пространство вокруг. Жаль, что сейчас еще не время цветения, и я видел лишь едва зазеленевшие деревья и пробивающиеся ростки.

В Академии нам почти не рассказывали об искусстве правильного расположения объектов. Кун Веймин не придавал этому большого значения, зато госпожа Джин Роу любила рассуждать о спланированной красоте поместья, говорила, что, если дом выстроен на неправильном месте, если расположение комнат не продумано заранее, если мебель поставлена кое-как, то в таком доме и жизнь потечет неправильно, бездумно и небрежно. «Даже в букете каждый цветок и каждая травиночка должны создавать общую гармонию. И у всего есть свое значение и свое место. Когда собираю букет, я должна сделать так, чтобы любой, кто взглянул на него, почувствовал мое настроение», – часто говорила она.

Может быть, Кун Веймин зря пренебрегал этим искусством? Может, если бы он выстроил Академию согласно правилам, тогда бы всё пошло иначе? Да и мы с Теданем и с Мэй не особо задумывались о красоте при постройке нашего дома. Хотя я был уверен, что господин Кун провел детство в старом сыхэюане, где каждую досочку и каждый камень клали в соответствии со всеми писанными и неписанными традициями, с высеченными массивами, под речитатив нужных слов. Насколько это повлияло на его жизнь?

В призрачном свете луны и под заклинанием ночного зрения я бежал в стороне от дороги, огибая поместья и деревни, которых возле Киньяна было предостаточно. Медленно тянулись залитые водой поля, на которые со дня на день будут высаживать зеленые пучки риса. Я хотел до утра покинуть столь густонаселенную территорию, поэтому щедро вливал Ки в ноги, легкие и сердце, подкрепляя свои силы изрядными порциями энергии. И бежал-бежал-бежал. Хуа цян с каждым шагом становился всё тяжелее, и я то и дело перекидывал его на плечо, перекладывал из одной руки в другую, несколько раз безуспешно пытался закрепить на поясе при помощи веревки. Понятно теперь, почему в армиях копья возят в обозах, а не тащат сами солдаты: пока такую палку дотащишь, устанешь неимоверно.

Через какое-то время даже вливания Ки перестали помогать, да и за спиной понемногу разгоралась заря. Скоро крестьяне начнут выходить из домов, чтобы покормить скотину и заняться привычными делами. Я перешел с бега на быстрый шаг, обмотал копье тряпками так, чтобы оно издалека походило на тяпку, ссутулился и продолжал идти. Уже виднелись рощицы, которые затем перейдут в редкий светлый лес, а он будет тянуться вплоть до Равнинного моря, где мой учитель Шрам чуть не оставил ногу. Сейчас я хотел побыстрее добраться туда, хотя немного побаивался равнины, поэтому заранее продумал все возможные проблемы, которые могут встретиться на пути, и подобрал разные способы их решения. В основном магические и начертательные.

Да я и сейчас не был беззащитен: поставил круговой защитный массив, снаружи начертил другой, скрывающий движение Ки так, что даже через магическое зрение буду выглядеть обычным пареньком. Ну да, обычным пареньком с хуа цяном, изогнутым мечом и без именной таблички. Первый же патруль схватит меня и в лучшем случае отберет оружие, а в худшем – возьмет с собой в город, чтобы проверить по спискам преступников.

Когда солнце поднялось на ладонь выше горизонта, я остановился в рощице, отыскал место посуше, разложил одеяло и лег спать. Здесь я боялся больше людей, чем диких животных, так как это была патрулируемая территория, всех опасных зверей давно уничтожили, а остальные научились осторожности, но всё же поставил дополнительный защитный массив в форме купола.

Я проснулся оттого, что весеннее солнце изрядно припекло мне бок и голову. Очень хотелось пить, а когда я попытался встать, то обнаружил, что мышцы ног задеревенели. Это сказывалась долгая зима, проведенная за стенами Академии, постоянное сидение в архивах, сокращение количества тренировок, а также вчерашнее злоупотребление Ки. Я помнил еще по Черному району, что если много вливать Ки в мышцы, то становишься сильнее, быстрее и выносливее, но на следующий день болевая отдача в несколько раз выше. Растер ноги как смог, выпил воды, перекусил припасами из магического мешочка и неспешно побрел вперед.

Сегодня я не собирался мчаться с той же скоростью что вчера. Пусть листья на деревьях еще полностью не распустились, но тут меня заметить гораздо сложнее, чем на безлесном пространстве. А через некоторое время ноющие мышцы разогрелись, и идти стало значительно легче. Кроме того, сейчас следовало быть очень внимательным. Мне нужно было найти деревню Три Столба. Если идти проторенным путем, то по описаниям Жоу заблудиться невозможно. Но я-то шел не по дороге и даже не совсем рядом. То и дело приходилось пробираться обратно и проверять, не завернул ли я слишком далеко на юг, не пропустил ли поворот. Самый простой способ убедиться в том, что поселение правильное – это спросить у его жителей название. Второй по простоте способ – спросить название в соседнем поселке и уточнить, какая деревня будет дальше на запад. Увы, оба эти способа мне совсем не подходили, поэтому я отсчитывал повороты и развилки.

Весенняя природа меня завораживала. Я понял, что никогда по-настоящему и не видел весну. В Цай Хонг Ши времена года выражены не так ярко, зимой снег выпадал очень редко и почти сразу таял, лес за высокими стенами по большей части оставался таким же зеленым и тёмным. Да и Серый район недаром так назывался: сплошной серый камень и жалкие поросли чахлой травы, пробивающейся из-под него, которая вытаптывалась, прежде чем успевала насытиться красками. В Черный район я попал как раз примерно в это же время, но там уже вовсю буйствовала зелень.

Уверен, что весна в сыхэюане Джин была великолепной. Госпожа Роу, должно быть, устраивала небольшой праздник по поводу первых листочков, а потом любование цветущими деревьями и нежными первоцветами. Жаль, я прожил в их доме так недолго.

В Академии почти не замечаешь смены сезонов, так как большую часть времени проводишь за книгами, учебой и тренировками. В прошлом году в это время мы работали в деревне по уши в грязи, и там было вообще не до цветочков и листочков.

Зато сейчас я с удовольствием замечал, как распускались почки на деревьях, как расправляли дрожащие листочки кусты, как с каждым днем и даже с каждым часом всё зеленее становился лес, меняя нежную дымку на будущие кроны. Упорные ростки пробивались сквозь плотный ковер прелых прошлогодних листьев и сразу же принимались наливаться сочным цветом. Вслед за растениями откуда-то появились насекомые. Утром я с восторгом наблюдал за тяжелым полетом огромного пушистого шмеля, а уже к вечеру встретил первую бабочку, которая растерянно хлопала крыльями на голой ветке.

Так что, когда спустя несколько дней я добрался до нужной деревни, природа вокруг здорово преобразилась. Меня сложнее стало заметить, и я смог идти ближе к дороге. Но даже так мне пришлось изрядно попетлять, зато после таких глупых метаний меня уже точно никто не отыщет. Если, конечно, Жоу не расскажет о своей работе на меня.

Я мог сколько угодно избегать людей, прятаться днем точно дикий зверь и идти лишь по ночам. Но Кун Веймину достаточно спросить у Жоу, где тот был и что искал, и я окажусь весь, как на ладони. У меня мелькала дурная мысль, что проще уничтожить источник опасности, чем надеяться на его честность. Это было бы несложно. Достаточно махнуть рукой, гирька кистеня вылетит и пробьет Жоу висок, он даже дернуться не успел бы. По нему видно, что он далеко не воин. Но я сообразил, что его смерть будет расследовать сам Зинг Ян Би, и сам Жоу должен был оставить немаленький след за собой, плюс его охранники… Убив его, я бы прямо указал, как можно выяснить мой маршрут. Поэтому он и остался жив. Хотя опять я обманывал себя. Оправдания пришли гораздо позже. Сперва пришло омерзение от появления самой такой мысли. Я бы не смог. Да, я убивал, но защищаясь, в пылу, когда у меня не было времени обдумать свои шаги.

Я не боец. И Харскуль зря потратил время на мое обучение. Я изучал копейный бой, как любую другую науку. Мне нравилось отрабатывать новые финты, и я приходил в восторг, когда умудрялся отбить хитрый удар, но я не хотел убивать. Не хотел сражаться всерьез, поэтому и ушел с уроков Старшей сестры, чья наука заключалась лишь в убийствах.

Подсчитав количество дворов и разглядев описанные Жоу приметы, я обогнул деревню Три столба и едва не попался на глаза одинокой девушке, которая стояла на южной окраине. Она смотрела куда-то в лес, не двигалась и, казалось, даже не дышала. Странное поведение для крестьянской дочери. В самую страду ей позволили гулять без дела. Кого она ждала? Возможно, к ней раньше прибегал парень из секты, и теперь она страдала от тоски по возлюбленному. А может быть, ее отец ушел в лес собрать немного смолки, и она его караулит. Хотя вряд ли. Я еще по прошлой практике понял, что крестьяне, жившие возле Киньяна, избегали лесов – не ходили ни за грибами, ни за дичью, только приказ старосты или приезжего чиновника мог их заставить превозмочь эти страхи, но и тогда они шли туда группами. Среди них бродили разные дикие слухи о чудовищах, населяющих леса, о злых духах и коварных существах.

Из-за девушки пришлось углубиться в заросли еще дальше. Я отодвигал ветку за веткой, осторожно выбирая путь, как вдруг меня отбросило на несколько шагов назад. Стрела? Копье? Дротик? Хуа цянем пошарил в траве перед собой и нашел укороченное копье со сплющенным острием. По спине прошел озноб от внезапного испуга. Если бы не защитный массив, меня бы пронзило насквозь. Жоу ловушки упоминал, но я почему-то решил, что после переезда секта подчистила за собой территорию. Идиот! Хорошо хоть хватило ума поставить массив.

Я начал продвигаться еще медленнее. Думаю, даже не очень торопливая черепаха смогла бы обогнать меня. Магические «неприятности» я находил благодаря магическому зрению, а вот обычные, наподобие того же копья, обнаруживал мой массив. Один раз я не заметил шелковую нить и получил удар в спину, а потом чуть не свалился в яму, на дне которой заприметил колючки с палец длиной.

На месте крестьян из Трех Столбов я бы точно уверовал в злых духов, что убивают непрошеных гостей.

У меня мелькнула мысль обезвредить все капканы, сделать этот лес безопасным, но после облачка розового дыма, что вылетел из скрытого дупла после тыкания в магическую засаду, я передумал. Никакой массив не защитит меня от яда! Я спасся лишь потому, что издалека швырнул в нее сгусток Ки, облако не смогло до меня добраться и рассеялось. На всякий случай, я обошел это стороной.

Чем глубже я заходил в лес, тем больше магических препонов там обнаруживал. И это было мне на руку, я хотя бы их видел.

Как уходили сектанты? У них на руках были задурманенные девушки, животные, скарб, телеги. Как они сумели пройти между ловушек? Если только… И тут я хлопнул себя по лбу. Несомненно, больше всего они опасались людей, которые могли прийти со стороны деревни или дороги, поэтому именно здесь капканы и стояли. Уверен, что с другой стороны поселения их поставили выборочно и редко.

Наконец я добрался до частокола и медленно пошел вокруг него. В одном месте ограда была разобрана, и стоящие колья были лишь наспех воткнуты в рыхлую землю. Я убрал несложную преграду, выдернул пару кольев и проскользнул внутрь.

Дома, сараи, загоны. Всё так, как и говорил Жоу. Я зашел в самый большой дом. За зиму тростниковая крыша прохудилась, местами прогнила, и весенние дожди изрядно подпортили обстановку внутри. Я заметил даже парочку робких бледных ростков, которые тянулись вверх, не зная, что в этом году они не смогут увидеть солнце. В углу были свалены бесформенной кучей соломенные матрасы и деревянные брусочки-подушки. Глиняные миски и обломки горшков. Чей-то забытый халат. Сначала я подумал, что никакого отопления в доме нет, потому что тут не было кана или другой печи, а потом увидел в полу дыру посередине дома, обложенную изнутри и по краям плоскими камнями. Внутри было место для небольшого огненного камня. Не было светильников ни масляных, ни магических.

В другом длинном доме было примерно то же самое и еще ткацкие станки. Видимо, брали лишь самое необходимое. В небольших домиках жили по одному и гораздо лучше. Там стояли и открытые шкафы, в которых, скорее всего, хранили свитки, были кровати с выемками для огненных камней, чтобы можно было спать, не боясь отморозить спину. Я обыскал каждый домик в надежде отыскать хотя бы один забытый листок бумаги, но ничего не нашел.

На широкой утоптанной в камень площадке мальчики, видимо, занимались боевыми искусствами. Я надеялся, что поселение сектантов позволит узнать больше о них, но пока ничего нового не обнаружилось. Поэтому я устроился на ночь в одном из маленьких домиков, где разжег огонь, приготовил похлебку в уцелевшем горшке и уснул в тепле под крышей.

Наутро я решил обойти поселок еще раз, а потом уже последовать за сектой. В дальнем конце в частоколе я нашел калитку, открыл ее, там еще не до конца заросла тропинка. Я не рассчитывал увидеть там что-либо, кроме выгребных ям. Крестьяне тщательно собирали свои отходы для удобрения полей, здесь же земледелием особо не увлекались. И на самом деле я прошел мимо хлипких сооружений, из которых знакомо подванивало, но тропинка на этом не закончилась.

Я не сразу остановился и не сразу понял, что вижу перед собой. Иссушенное почерневшее тело, обрезанные черные с проседью волосы, тело большей частью прикрыто тканью непонятного цвета, обломанные гнилые зубы торчали из раскрытого рта. А за ним еще один покойник примерно в таком же состоянии. Жоу говорил, что короткие волосы были у рабынь-старух. Возможно, сектанты не стали возиться с ними, убив перед уходом. И здесь не было магических ловушек. Ни одной.

Я осторожно отступил назад, под ногой что-то хрустнуло. Я вскинул хуа цян, ожидая, что вот-вот откуда-то вылетит стрела. Сектанты могли специально убрать видимые препятствия, чтобы усыпить бдительность. Но всё было тихо. Тогда я приподнял ногу и посмотрел, на что наступил.

Кость. Потемневшая коричневая кость. Я разгреб ступней прошлогодние листья, чтобы понять, чья это кость, потом опустился на колени и начал копать руками. Из рыхлой земли на меня смотрел пустыми глазницами череп – человеческий череп – крошечный, чуть больше моего кулака.

Наверное, один из младенцев умер при рождении. Такое бывает. Особенно когда поблизости нет лекарей. А потом дикие животные выкопали его и оттащили в сторону. Такое тоже бывает, убеждал я себя, но почему-то внимательно осмотрел землю вокруг и понял, что трупы старух лежат тут не просто так. Они выброшены, как мусор, в специально отведенное для нечистот место. Я срубил крепкую ветку, не желая осквернять копье, аккуратно оттолкнул крупные тела, разгреб тонкий слой почвы и почти сразу наткнулся на еще одно крошечное тельце с сохранившимся еще тоненьким пушком на голове. А рядом с ним еще и еще. А под ними виднелись и другие маленькие косточки.

Жоу говорил, что видел только мальчиков. И мужчин. Похищенных девушек и нескольких взрослых женщин. А что сектанты делали с новорожденными девочками?

Я стоял и смотрел на эту яму с костями, а внутри меня не было ничего: ни гнева, ни отвращения. Только глупые мысли насчет того, почему тела не были растащены дикими животными. Впрочем, все крупные звери вокруг селения были уничтожены или распуганы, а жукам и мухам всё равно где поедать плоть. Убивали ли детей или бросали их сюда еще живыми? Детский плач может далеко разноситься по лесу, но суеверные крестьяне приписали бы его злобным духам и не пошли бы искать источник шума.

И вдруг неожиданно для самого себя я крутанул хуа цян и с силой ударил по небольшому дереву за спиной. Раздался треск, и я испуганно осмотрел копье. К счастью, это сломался тоненький ствол, и едва зазеленевшие ветви мягко опустились на трупы, прикрывая их.

Тогда я прошелся вокруг ямы и сломал все деревца рядом с ней, пряча тела. Затем поднял руку и швырнул огненное заклинание. Свежие ветки не хотели заниматься, зато вспыхнула одежда несчастных рабынь. Я попытался еще раз выпустить огонь, но кристаллы с Ки оказались пусты. Сам того не осознавая, я умудрился опустошить их одной лишь мыслью.

Вдох – они наполнились энергией.

Выдох – жар опалил лицо.

Ни гнева. Ни страха. Только дышать было трудно, словно кто-то невидимый вонзил руку в центр груди, стиснул сердце и сжал легкие.

Вдох – Ки в кристаллы.

Выдох – пламенная стрела полетела в сторону поселения, но разлетелась на искры, врезавшись в дерево.

Я зарычал и помчался по тропинке обратно внутрь частокола, и там выпустил пламенное заклинание в первый попавшийся дом. Сухой тростник вспыхнул сразу же, и на мгновение сжатый кулак в груди ослабил хватку, отпуская сердце. Тогда я прошелся по всему поселку, сжигая каждый дом, каждое строение, а в конце подпалил и частокол. В небо устремились жирные густые клубы дыма. Защитные массивы спасали меня от ломающихся стен и слетающих с крыш огненных пучков, но я от жара не прятался. По лицу катились крупные капли пота, волосы потрескивали на голове, губы покрылись корочкой. А я всё швырял и швырял огненные заклинания, пока совсем не выдохся.

Лишь когда на месте селения осталось выжженное пятно, и ветер уже не раздувал искры, а раскидывал остывший пепел по лесу, я смог заставить себя уйти. По крайней мере, они уже никогда не вернутся сюда. Вряд ли они заново захотят строить дома на пепелище.

Наверное, я выглядел очень страшно. Весь в черных пятнах, с серыми полосками дорожек от пота и, возможно, слёз, с черным копьем, в черной одежде, пропитанный насквозь запахом дыма.

– Простите, господин дух!

Я поднял голову и увидел перепуганную девушку. Она прижимала руку к груди, словно пыталась удержать трепыхающееся сердце внутри, но всё же осмелилась обратиться ко мне.

– Простите, господин дух! Вы не видели там, в лесу, благородного господина? Я жду его возвращения.

– Там никого не осталось, – еле выдавил я из пересохшего обожженного горла.

Голос прозвучал как будто с самого Дна Пропасти: скрипуче, надрывно и мерзко.

Она вскрикнула и залилась слезами.

Кажется, я сбился с пути и вышел на опушку леса возле деревни. Я повернулся и пошел в другую сторону. Достаточно было того, что девушка меня увидела, и мелькать перед целой деревней я не собирался.

Глава 2
Великий маг

То, что я вышел за пределы, патрулируемые столичными войсками, стало понятно почти сразу. Теперь я мог идти всего в паре десятков шагов от дороги – вырубки по краям уже не было. Лес густел, звенел и одуряюще пахнул.

Несколько раз пришлось обходить кусты, увешанные желтыми сережками, с которых при малейшем дуновении воздуха срывалась пыльца, не хотелось прочувствовать на себе действие «радужного ветерка». Неподалеку от кустов сидели серые с синей грудкой птицы, разевали рты и ловили пыльцу. Я взмахнул хуа цянем и сбил несколько штук. Они упали на спину и продолжали разевать рот, даже не пытаясь взлететь. Я скрутил их, завернул в тряпки и уложил в мешочек. Вечером смогу запечь их на костре и не тратить время на охоту.

Этот лес отличался от того, который рос возле Цай Хонг Ши. Деревья были мельче и росли реже, понизу не было такого буйства растительности, меньше летало мошкары и прочих кусачих насекомых. Под массивом, скрывающим мою Ки, я был невидимкой для тех животных, что ориентировались при помощи магического зрения.

Я старался не думать о секте и о находках в их селении, не знал, что буду делать, когда отыщу ее новое место. Прежде я хотел поговорить с ними, понять, в чём их цель, к чему они стремятся, как живут, сейчас же всё это казалось неважным. Сердце всё еще было стиснуто незримой рукой и болело. Я даже проверил себя исследующим заклинанием, но не нашел ничего подозрительного или опасного.

Когда начало смеркаться, я забрался поглубже в лес, выкопал там яму, уложил ветки, свернул шею птичкам, которые только-только начали приходить в себя. Для защиты я поставил целый каскад, который окружал место стоянки точно куполом, сверху не стал ставить маскировочный массив, достаточно было того, что был лишь вокруг меня. Вряд ли случайный караван сможет заметить синеватое мерцание вдалеке от дороги.

Проснувшись, я сначала подумал, что слишком рано, и еще не рассвело. Но сна не было ни в одном глазу. Я вгляделся в небо и не увидел ни сероватых пятен туч, ни мерцания звезд. Просто густой и непроглядный мрак. Вдруг на мгновение сбоку мелькнуло светлое пятнышко и тут же исчезло. Я вытащил камнесвет, влил Ки и обнаружил, что он освещает всё лишь по контуру моего купола. Приглядевшись, я заметил неисчислимое количество крошечных лапок и червеобразных брюшек, облепивших купол снаружи. А в магическом зрении увидел, что ярко-синие линии каскада изрядно потускнели, и через час он рассыпется из-за истощения, как будто он отразил не один десяток атак. Но я бы проснулся, если бы кто-то крупный напал.

Тогда я поджег одну ветку и провел по линиям каскада. С этого места взмыли десятки серо-коричневых бабочек. Отлетели и снова потянулись обратно. Огнем я прорубил себе выход из купола и посмотрел на него снаружи. Он на самом деле оказался облеплен одинаковыми насекомыми, они распахнули невзрачные крылья, пытаясь захватить как можно большую площадь, но сверху на них еще и еще садились их сородичи и укрывали купол двумя и даже тремя слоями. Судя по всему, они научились как-то вбирать в себя Ки из массивов и любых предметов, содержащих магическую энергию. Несколько мотыльков уже нацелились на камнесвет, всё еще горящий в моей руке. Вряд ли они могли извлечь много Ки, скорее всего, им требовался не один час даже для поглощения одной единицы, но за ночь они почти смогли истощить не самый маленький каскад, в который я влил больше сотни Ки. При этом их касания были настолько легки и незаметны, что защитный массив не отталкивал их. Было бы глупо настраивать печати на столь незначительные касания.

Мне стало любопытно, смогут ли эти твари заметить и сожрать маскирующий Ки массив, но я отложил проверку на вечер. Когда я изучал записи относительно местных лесов, то не нашел описания таких особей. Видимо, торговцы, а точнее, их охранники не обращали внимания на невзрачных мотыльков, которые облепляли веревки с печатями вокруг лагеря. Магическим зрением обычные воины пользовались редко, даже если умели, да и такой талисман стоил недешево, поэтому никто не замечал, что они вытягивали Ки.

У меня зачесались руки зарисовать этих бабочек и описать их поведение. Я взял с собой несколько пустых свитков бумаги, благо в мешочек можно уложить довольно много вещей, но всё же не стал тратить время на это. Пришлось бы разводить чернила, писать в неудобном положении, потом ждать, пока чернила высохнут. Сделаю лучше на обратном пути.

Доев запеченную накануне птицу, я выдвинулся в путь.

Идти было легко и даже радостно. Я привык к тяжелым нагрузкам, и простая ходьба по лесу приносила больше удовольствие, чем усталость. Только мешался длинный хуа цянь. Нести его вертикально было неудобно, так как он цеплялся за ветки деревьев, да и руке было тяжеловато. Горизонтально – тоже не очень, так как он застревал в кустах, а сзади то и дело стучал по стволам деревьев. Я перекладывал его с плеча на плечо, клал на сгиб в локте, пытался приладить копье в петлях на поясе, но оно было слишком тяжелым и перекашивало набок.

Когда я в очередной раз врезал хуа цянем по ветке, на меня посыпались листья, какие-то шишки, вспорхнула с громким криком птица, и я не сразу заметил небольшого зверька, напоминающего волка с приплюснутым носом. Он принюхивался, подняв морду кверху, и недоверчиво косил на меня глазом. Я чувствовал себя в полной безопасности под всеми массивами, потому медленно опустил копье, пригнулся, чтобы не пугать зверька, и пошел к нему. Он снова задергал носиком и внезапно вспыхнул огнем. Я отскочил назад, ожидая атаки, но ничего не случилось.

Этот зверек всего лишь распушил шерсть, которая лишь на кончиках была серой, а на самом деле переливалась разными цветами: от бордового у корня до бледно-желтого к краю. Он взъерошил хвост, и казалось, что передо мной пляшут языки пламени. Лишь после этого я узнал его. В книгах его называли огнешаром. Он не был опасен и чаще всего лишь пугал людей и хищников внезапным изменением окраса и размера.

Когда я подошел к нему, огнешар понял, что меня так просто не напугать, и кинулся вперед оскалив зубы. Массив его, конечно, остановил, но зверь продолжал нападать, раз за разом врезаясь в невидимую стену, и так до тех пор, пока я не отошел от места встречи на несколько десятков шагов. Возможно, поблизости была его нора, и он хотел прогнать меня.

Я бы с удовольствием остался возле огнешара и понаблюдал за ним. Как он живет? Где? Чем питается? Мне было интересно, какая у него на ощупь шерстка и захочет ли он подружиться со мной. Но тут я себя одернул. О чём я думал? Разве мне не хватило обожженной огнеплюем руки? Это дикие звери, и они могут лишь нападать или убегать. А мехохвост из Цай Хонг Ши был привычен к людям, ведь он содержался в неволе, да и мне просто повезло.

Я всё понимал. И всё равно постоянно вертел головой, то высматривая необычную птичку в листве, то протягивая хуа цянь, чтобы невиданная прежде бабочка присела на его древко.

Даже когда на следующий день на меня набросилась небольшая стая костяных собак, тех самых, с кем я сражался в караване Джин Фу, я не испугался, а полюбовался этими красивыми животными. Как интересно двигались пластины, покрывающие их тела, заходили внахлест друг на друга, словно крупная рыбья чешуя! Так как массив был пополняемым, я вливал в него Ки, восстанавливая защиту. Спустя какое-то время собаки поняли, что я им не по зубам, но и оставлять столь легкую на вид добычу им не хотелось, потому они тащились за мной, время от времени пробуя барьер на прочность.

Из-за их тявканья и кружения я не заметил, как подошел слишком близко к дороге. Собаки резко насторожились, а потом все, как одна, повернули морды направо, навострили уши и сбежали. Я сразу же перешел на магическое зрение и увидел силуэты людей, проглядывающих через деревья, синие пятна амулетов и яркое излучение, собранное в одном месте. Кристаллы с Ки? До меня донеслись крики и шум. Сражение?

Я подкрался поближе и увидел разбойников, напавших на караван. Совсем как тогда с Джин Фу, только вот эти грабители выглядели более жалкими, чем наемные. Это были всего лишь какие-то крестьяне, вооруженные цепами, серпами и вилами, зато их было довольно много, десятка три.

А вот караван был совсем небольшим, вряд ли он преодолевал такие расстояния, как торговые дома. Возможно, развозил по деревенькам разную мелочь. Там и было-то всего четыре повозки да десяток охранников, и те выглядели не очень внушительно. Обычные дядьки в стеганых тканевых доспехах, если это можно так назвать, с копьями и широкими короткими мечами. Пятеро бандитов лежали мертвыми, один защитник сидел, привалившись спиной к колесу, и безуспешно зажимал рваную рану на животе.

Надо было пройти мимо, через лес. Надо было закрыть глаза. Я же не хотел оставлять следов, потратил кучу времени, обходя деревни, так зачем же…

Я вытащил длинную полоску ткани, запасной пояс, обмотал ею лицо так, чтобы видно было только глаза, концы оставил свешиваться на спину. Выпустил массив, который при столкновении пыхает огнем. Он отлично подходил для отпугивания животных, например, стаи костяных собак, так как его удары болезненны, но не смертельны. И я шагнул к несчастному каравану.

Я даже не перехватил хуа цянь для боевой стойки, опирался на него, как на посох, прошел между вопящих разбойников, расталкивая их массивом. Они вскрикивали от ожогов и тут же отскакивали в стороны, замолкая в ужасе. Это действительно были всего лишь жалкие крестьяне, которые с трудом набрались мужества, чтобы напасть на крошечный караван. Двое самых отчаянных, по-видимому, главарей этой банды, накинулись на меня с настоящими мечами, вот только размахивали ими до крайности нелепо, а когда уперлись в массив, и он полыхнул пламенем, они сразу отступили.

– Это маг! – зашептали сзади.

– Господин маг!

– Великий маг!

– Хватит! – прокричал я. – Прекратить бой!

Те нападавшие, что наскакивали на задние телеги, остановились и попятились в сторону. Один из обозных вояк замахнулся было копьем, но я бросил перед ним огненный шар и, пока люди соображали, что произошло, наполнил кристаллы Ки.

– Благодарю, господин великий маг! – крикнул худой мужчина с тонкими длинными усами, свисающими до груди.

На шнурке болталась табличка, которая гласила, что этот торговец находился под защитой одного из мелких торговых домов.

– Если бы не вы, я был бы разорен.

– Ты был бы убит, – поправил его я.

Торговец мне не понравился. Его узенькие глазки казались еще меньше из-за нависающих бровей и всё время бегали туда-сюда. Он смотрел на меня не как на спасителя, а как на возможность получить некий барыш.