Текст книги "Сердце королевы степей (СИ)"
Автор книги: Наталья Алферова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава двадцатая. Размолвка
Работа над иллюзиями и картинами для будущей выставки захватила Ровену. Захватила настолько, что даже любовные волнения отступили на задний план. Воодушевление художницы передалось и всем её моделям. И курсанты, и наставники старались продемонстрировать лучшие навыки, наградой становился восхищённый свет голубых глаз Мастера иллюзий. В такие моменты всем казалось – к ним снизошла фея, щедро одаривающая своим волшебством.
Про портреты личные Ровена тоже не забыла. Плату за них художница не брала. Тогда курсанты нашли другой способ выразить благодарность: дарили девушке разные необходимые для творчества мелочи, сладости и цветы. Не отставал от подопечных и комендант крепости. Ему очень понравился портрет иллюзия, на которой энергичный толстячок выглядел бравым воякой. В итоге утеплённую форму Ровена получила раньше всех, да и сапожками обзавелась не обычными, а командорскими. Такими щеголяли лишь преподавательницы.
Марвин дер Молл, хоть и отменил дополнительные занятия, на обязательных не отказывал себе в удовольствии лишний раз подойти к Ровене. Приобнять, показывая приём, взять за руку. Художница тоже ценила эти мгновения, чувствуя окутывающую её нежность. Но вот того незабываемого ощущения, что они только вдвоём на всём свете больше не возникало. Да и как ему было возникнуть под девятью пристальными взглядами?
Вслед за братьями и Дирком, всё отделение боевых магов принялось опекать Ровену. Дружно забыв про предыдущие разногласия и ссоры. Так же дружно курсанты почему-то пришли к мнению: Ортен не достоин их феи. Как выразился Ник:
– Хотелось бы принять Ро в наш род, но Ортен ведёт себя, как болван. Упустит ведь такую девчонку. Как пить дать – упустит!
Так что на практике орк её мечты, уделявший девушке больше внимания, чем обычно, удостаивался взглядов не менее суровых и неодобрительных, чем Марвин.
Незаметно пролетел месяц. Выставка была почти готова, оставались отдельные штрихи и небольшие доработки. Ровена позволила себе немного расслабиться. Девушка вспомнила, что забросила друзей, и давно с ними никуда не выходила. Произошло это в выходной, когда в их с Эрикой комнату пришла Земляника.
– Ну что, погуляем в «Мечте орка»? – задорно предложила Ровена, осознавая, как соскучилась по общению.
– Давай, парни обрадуются, – согласилась Земляника.
Фоморка сняла со стены облегченные мечи, поместила их в ножны за спиной и объявила подругам, с удивлением следящим за её действиями:
– Я на тренировку, гуляйте без меня.
После того, как за Эрикой закрылась дверь, Ровена спросила целительницу:
– Что это с ней?
Земляника коротко вздохнула и ответила:
– С Ником снова поссорились. Уже который раз.
– И часто они так? – спросила Ровена. Получив утвердительный кивок, задумчиво протянула: – Надо же, а я и не заметила ничего. Почему не сказали?
– Ты так была занята, не хотелось отвлекать. А эта парочка постоянно выясняет, кто главный. Ни в чём друг другу не уступают, – произнесла дриада. В голосе послышалось небольшое осуждение.
Сама она с первого дня признала лидерство Лана, растворяясь в возлюбленном.
В комнату сразу после короткого стука ввалились братья и Дирк. Ник слегка нахмурился, заметив отсутствие подруги. На приглашение покутить в таверне, парни откликнулись с охотой. Вскоре дружная, слегка поредевшая компания направлялась к пропускному пункту.
В «Мечте орка» их встретили как дорогих гостей. Касси, заметив, что Ник один, расцвела и не отводила глаз от понравившегося парня. Нику, похоже, польстило такое внимание. Какое-то время орк пытался присоединиться к общему веселью, но не выдержал. Извинившись, он выбежал из таверны.
– Мириться пошёл, – глубокомысленно изрёк Дирк. Сбоку послышался огорчённый вздох дочери хозяина таверны.
Вернуться курсанты успели перед самым отбоем. В комнате ожидал сюрприз. Ник и Эрика сидели рядышком, держась за руки. Если северная дева хранила обычную невозмутимость, то шалые глаза и припухшие губы орка красноречиво говорили об удачном примирении.
– О, слава Светлым Богам! – воскликнул Дирк, возводя руки к верху. – Нам больше не придётся слушать стенания на тему: ну почему она обиделась.
Ник соскочил с кровати и оскалил клыки в шутливой угрозе. Дирк многозначительно перекинул созданный огненный шар из руки в руку. И тут же затушил, боясь чуткого носа коменданта, с которым у огневика только-только установилось шаткое перемирие. Ровена внезапно вспомнила, что её подспудно тревожило в последнее время: Эрика и Ник намного реже стали уединяться. А это вкупе с ссорами приводило к не очень утешительным выводам. «Ничего, всё устроится. Многие влюблённые пары ссорятся», – успокоила себя девушка.
Новая учебная неделя принесла холодные дожди и горячую новость. Курсантов Степной Военной академии ожидали внеплановые двухнедельные каникулы. После событий с Разломом Глава принял решение полностью обновить защиту академии, для чего вызвал магов из Имбора. На время их работы и распускались беспокойные обитатели крепости. После возвращения с каникул курсантов ожидал бал, и уже после него экзамены и зачёты.
Новость обсуждалась бурно. Перед парнями встала задача – найти спутницу на предстоящий праздник. Ведь после каникул на это просто не хватит времени. Ровену пригласил Дирк, и она согласилась. Огневик подсуетился вовремя. В тот же день перед практикой у Ортена к боевым магам подошёл Мирк, сын наставника Кегана. В руках орк держал букет поздних осенних цветов. Он направился прямиком к Ровене и, со словами:
– Позволь пригласить тебя на бал, – протянул цветы.
Художница улыбнулась и ответила:
– Букет приму, приглашение – нет. Я уже обещала Дирку пойти с ним.
– Ничего, он уступит мне это право. Правда, Дирк?
Орк из рода Беркутов угрожающе оскалился.
Огневик показал ему неприличный жест и создал сразу несколько огненных снарядов.
– Немедленно прекратить! – рявкнул отчего-то злой Ортен. – Курсант Мирк, шагом марш к своему отделению. Сказано: девушка с тобой не пойдёт.
Мирк развернулся и, чеканя шаг, отправился прочь. Его ворчание: «Но и ты обломился, Волк», – хорошо расслышали все. Ортен на мгновение застыл, осознавая сказанное, затем задумался. На его лице явно читалось: «И почему я не подумал, что можно и самому пригласить». Затем перевёл взгляд на Дирка.
Огневик принялся нахально жонглировать огненными шарами. Научился управлять магией, не зря для Ровены часами позировал.
Оставшуюся неделю до каникул курсанты академии думали совсем не об учёбе и практике, все оживлённо обсуждали предстоящие дни отдыха. Наставники отнеслись к подопечным снисходительно, даже самые строгие из них. Кеган из рода Беркутов и оба наставника мечников давали боевым магам и целителям самые лёгкие задания.
Ровена, улучив минутку, подошла к дер Моллу и сказала:
– Я привезу для твоей дочки свои новые сказки, уже вышли в Туате, и дядя несколько интересных сборников для детей прислал. А это тебе.
Художница протянула растерявшемуся Марвину открытку иллюзию и убежала, прежде чем он открыл подарок. Ровена сама не могла понять, почему вдруг смутилась. Тем более, эту работу Марвин видел – спящий воин и фея. На следующий день после занятий Ровена обнаружила на кровати коробку южных сладостей, и ничуть не удивилась, прекрасно помня, кто из преподавателей дежурит.
Подруги дружно принялись допытываться, кто бы мог оставить подарок. На что Ровена пожала плечами, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Девушки, видя, что ничего не добьются, переключились на обсуждение предстоящей поездки.
Земляника с Ланом собирались ехать в Сангрин. Дед орка, Верховный вождь лично договорился с королём дриад о предстоящем визите внука. Целительница подозревала, что его Величество согласился лишь потому, что Лан уже помолвлен с ней.
– А как твои родители? – заинтересовалась Ровена.
– Мама с папой нормально отнеслись, а вот бабушку целители два дня отхаживали. Всю жизнь она на меня ругалась, зато теперь причитает: не такой ты была непослушной, чтоб за орка замуж выходить. Смирилась, когда я призналась, что Лан внук правителя Степного Каганата. Ну, как смирилась. Заявила: с облезлого дракона хоть пара чешуек.
Подруги дружно рассмеялись. Ровена повернулась к Эрике:
– Ник говорил, вы на становище отправитесь погостить.
Фоморка нахмурилась.
– Не знаю, что он там себе надумал, я еду на Родину. Нас с отцом вызывает Конунг. Отказаться нельзя.
Художница пожалела о своём вопросе, кажется, у этой пары вновь назревала ссора.
Новость о предстоящем бале в военной академии всполошила и тихий сонный Стоун. Юные жительницы города стали чаще появляться в таверне «Мечта орка», с лёгкой руки Ровены и её компании ставшей излюбленным местом отдыха курсантов. Каси, в очередной приход друзей, сообщила, что её уже пригласили двое: мечник и лучник.
– Я пока не решила, с кем пойду, и пойду ли вообще, но платье уже заказала.
Девушка глянула на Ника так, что стало ясно, с ним бы она отправилась без раздумий. Эрика недовольно отвернулась. Дочь хозяина таверны, сама о том не подозревая, стала причиной очередной ссоры фоморки с Ником. Уже по дороге в академию Эрика высказала своему парню:
– Если бы не улыбался ей, и не заигрывал, эта подавальщица так себя бы не вела.
«Подавальщица» в устах Эрики прозвучало настолько презрительно, что Ник вступился за Касси. Не иначе, как Тёмный Бог за язык дёрнул. Эрика обиделась окончательно. Северная дева не сменила гнев на милость, даже когда отбывала на каникулы, на день раньше остальных. Обняв подруг и Лана с Дирком, Нику она лишь сухо кивнула на прощание.
– Не расстраивайся! – утешила друга Ровена. – Эрика же не отказалась идти с тобой на праздник. Вернётся – помиритесь.
Саму художницу неожиданно пришёл проводить Ортен. Он вручил подарки для Эйны и малышки и, улыбаясь, спросил:
– Надеюсь, ты оставишь для меня пару танцев на предстоящем балу?
А ещё он склонился и позволил поцеловать себя в щёку. Домой Ровена отбывала в замечательном настроении.
Глава двадцать первая. Каникулы
Дома Ровену ожидали оба родителя. Отец ради приезда младшенькой отложил работу в любимой лаборатории. Правда, к концу второго часа после прибытия Ровены стал часто поглядывать на амулет времени.
– Да иди уж, – произнесли одновременно дочь и жена, сжалившись над учёным.
– Папа работает над новым изобретением, – произнесла Гвен. В голосе матери явственно прозвучали и виноватые нотки, как же, дочь только прибыла после долгой разлуки, а отец уходит, и чувство гордости за талантливого мужа. – Ох, совсем забыла. Эйна с Кайденом ждут нас к обеду, собирайся.
Ровена не стала переодеваться, оставшись в форме. Лишь накинула тёплый плащ и берет. Захотелось похвастаться перед сестрой и племянниками, представ перед ними в образе курсанта военной академии.
До особняка Эльфийского дракона решили дойти пешком. Гвен всю дорогу восторженно рассказывала о проделках близнецов и, конечно же, о малышке. Ровена невольно залюбовалась маминым лицом, словно освещённым внутренним светом. Вспомнилось, что именно Гвен любимый дядя художницы сделал моделью для создания иллюзии Вербены, богини семьи и плодородия. С его лёгкой руки во всех храмах стали использовать именно это изображение богини.
Ровена вспомнила и то, о чём узнала относительно недавно, о любви дяди к избраннице брата. Когда отец оставил Гвен, уйдя со своей феей на Авалон, художник долго ухаживал за отчаявшейся женщиной. Целый год понадобился, чтобы та согласилась стать его женой. А накануне свадьбы возвратился отец с новорожденной девочкой на руках. Ровена подозревала, что именно её присутствие стало решающим в выборе между двумя братьями. Ведь Гвен, обожающая детей, иметь собственных не могла.
За разговорами и размышлениями художница и не заметила, как они подошли к выходу на нужную улицу. Возвышавшиеся на чёрных каритских жеребцах Королевские стражи пропустили Ровену и её маму беспрепятственно. Несколько стражей обнаружилось и вокруг особняка Эйны. Это могло означать только одно.
– К сестре пришла Шелла, – уверенно произнесла художница. Они понимающе переглянулись с мамой.
Подруга Эйны всегда сердилась, когда король выделял ей охрану, восклицая: «Неужели он не понимает, смешно охранять телохранителя!» Но его Величество всегда оставался непреклонен: или его любимая идёт в гости с сопровождением, или вообще никуда не идёт. Так повелось после попытки захвата власти заговорщиками около десяти лет назад, когда Шелла спасла короля, рискуя своей жизнью. После рождения принцессы число стражей в сопровождении, предсказуемо увеличилось.
Войдя в ворота особняка Ровена увидела стайку мальчишек, играющих в булл, круглый шар из бычьей шкуры, наполненный воздухом. Гвен прошла в дом, а Ровена направилась к ребятне. Мальчишки в запале игры не сразу её заметили. Зато, когда увидели, издали дружный вопль и кинулись обниматься. Ровена произнесла:
– Что-то вас сегодня многовато. Так, так… Двое светленьких с острыми ушками – племянники, тёмненький с острыми ушками – брат Кайдена. О, Ваше высочество, как выросли, сразу не узнала, – кивнула художница рослому светловолосому принцу. Сын Ансгара Второго часто напрашивался в гости к близнецам эльфам вместе с Шеллой.
– Ро, – с обидой произнёс принц, – ты обещала называть меня просто по имени.
– Помню, помню, Ваше высочество, – улыбнулась Ровена и ласково потрепала волосы наследнику престола. И повернулась к ещё двоим, скромно стоящим в сторонке. – А это кто у нас? Нет, нет, сама угадаю. Голубые глаза, вьющиеся волосы, аристократические черты лица… Вы сыновья Артура Красса герцога Арела! – уверенно произнесла девушка.
Младший из мальчиков, лет пяти на вид, удивлённо спросил:
– Откуда знаешь?
Старший, ровесник близнецов, стараясь казаться важным, произнёс:
– Папа сказал, нам нужно учиться отдыхать от правил.
– А тут так здорово, – вмешался младший, – не то, что дома: в лужи не лезь, на конюшню не ходи, в булл не играй.
При упоминании о конюшне, близнецы оживились.
– Хотите, сходим к папулиному пегасу? – предложил один друзьям.
– И выгуляем его в загоне, – поддержал второй.
И кто бы отказался? Ребятню как ветром сдуло в сторону заднего двора, где и находилась конюшня. Вопроса Ровены: «А папа-то разрешил?», никто уже не услышал. Ровена направилась к парадному входу. Она улыбалась, получалось, герцог мало того, что сам прятался у бывшей жены от надоевшей светской жизни. Теперь ещё и сыновей стал с собой брать.
В первом браке у Эйны и Артура детей не случилось, этим-то и воспользовалась титулованная родня герцога, чтобы вынудить того развестись с неподходящей по происхождению супругой. Слабохарактерный герцог поддался, вскоре опомнился, но опоздал. Кайден сумел доказать Эйне: из влюблённого в наставницу мальчишки он вырос в настоящего мужчину. А то, что он младше на семь лет вовсе не помеха.
Ровена не понимала, как Артуру удалось остаться для Эйны с Кайденом кем-то вроде двоюродного братца. Но факт оставался фактом. И эльф почему-то горячо любимую жену к герцогу не ревновал. Скорее всего, не считал равным соперником. Художница, став взрослее, поняла – Артур по-прежнему любит Эйну. Она не раз замечала, как смотрит на Эйну герцог, когда уверен, что никто этого не видит. Не сумевший удержать любимую, он оказался согласен даже на роль дальнего родственника, лишь бы иногда находиться рядом.
Ровена поняла, она немного завидует маме и сестре, ведь их завоёвывали, шли ради них на жертвы. Завидует Шелле, ради любви к которой король Имбора готов на любые безумства. Художница знала, лишь благодаря подруге сестры в королевстве не ввели многожёнство, а его Величество не развёлся с королевой. Ингрид Снежная не стала бы возражать, династический брак не принёс ей счастья. Против оказалась Шелла. Главную телохранительницу венценосной семьи вполне устраивала роль фаворитки. Так же страстно, как мечтал Ансгар Второй видеть любимую женщину рядом на троне, она от этой чести отбивалась. Пока успешно.
Ровена взялась за ручку двери и подавила вздох. Как бы ей хотелось, чтобы Ортен добивался её любви, чем-то жертвовал, свободой от брачных уз, например, или совершал безумства. Пока же получалось наоборот, ведь иначе, как безумством, её поступление в военную академию и не назвать. Художница решительно тряхнула головой, отгоняя опасные мысли, и вошла в дом.
В большой гостиной весело потрескивал камин. Около него сидел в кресле герцог, изучая газеты. Эйна, Шелла и Гвен о чём-то шептались, сидя на диване. Напротив герцога устроился Кайден. Эльф восседал с невероятно гордым видом. На каждой руке он держал по очаровательной малышке, периодически покачивая их.
Заметив Ровену, все, кроме Кайдена, направились к ней. Встреча вышла немного шумной. Эльфу пришлось возмутиться сердитым шёпотом:
– Только-только наши принцессы уснули, ещё разбудите.
Шелла с Эйной переглянулись и отправились разбирать дочек. Оказалось, те долго не засыпали, и лишь Эльфийскому дракону удалось их укачать.
Вскоре малышек устроили в соседней комнате, где их ожидали уютные колыбельки. Эйна при помощи амулета установила полог тишины и нацепила на руку браслет-следилку, реагирующий на малейшее движение в детской.
– Подарок отца, – похвасталась она.
Получив возможность говорить, все присутствующие просто забросали Ровену вопросами. Она рассказывала и даже показывала, ведь альбом с наработками для коллекции захватила с собой. Около часа прошло, прежде чем вспомнили об обеде, накрытый стол ожидал в столовой, и о том, что пора бы позвать с улицы мальчишек.
– Они Бриза гоняют, – сдала племянников и их друзей Ровена.
– Пойду спасать пегаса, – нахмурился Кайден и направился к двери, ведущей на задний двор.
– Я с тобой! – напросилась художница, надеясь, что при ней эльф не будет сильно ругать озорников.
Белоснежный пегас, лениво ходивший по загону, хозяина заметил сразу. Он расправил крылья, перелетел ограждение и приземлился около Кайдена. Опустив голову на плечо эльфа крылатый конь принялся обиженно пофыркивать, словно жалуясь.
– Привет, Бриз! – поздоровалась Ровена. Пегас посмотрел в её сторону и попятился, прячась за хозяина. Художница показала пустые руки и сказала: – Не бойся, сегодня рисовать тебя не буду.
Бриз вернулся на место.
– Ой, он тебя понимает! – восторженно воскликнул младший герцогский отпрыск. Мальчишки успели перелезть через заграждение и подойти.
– Бриз у нас умный! – в один голос гордо произнесли близнецы. Пегас так же гордо поднял голову. Понял, что хвалят.
Кайден повёл коня в стойло, мальчишки и Ровена ввалились в дом, где были выловлены Гвен и направлены в купальню мыть руки. За стол усаживались шумно, то и дело раздавался смех. Взрослые пытались делать замечания, но угомонить расшалившихся детей оказалось не так просто даже Эльфийскому дракону. Ровена почувствовала, как в сердце разливается тепло. Она приехала домой.
Глава двадцать вторая. Разговор
Каникулы пролетели быстро. Художница завершила коллекцию, прикрепив иллюзии и картины к амулетам. Она сделала несколько копий, одну – для Степной Военной академии. Наставники девушки в Академии Высоких Искусств, а Ровена успела навестить и их, ознакомив со своими задумками, работу «Защитники Дуатерры» оценили высоко. Талантливой ученице пообещали засчитать первый цикл картин как диплом за второй курс.
С лёгкой руки Шеллы идеей Ровены заинтересовался король. Ансгар Второй прислал девушке приглашение во дворец. Там в Малом приёмном зале она впервые продемонстрировала свою работу Его Величеству, советникам короля, Главам стражей и Верховному командору.
Ровена приняла решение идти в парадной форме курсанта академии. Накануне она невероятно волновалась, не спала ночь, но, как оказалось, напрасно. Выставка произвела хорошее впечатление. Не зря художница вложила столько любви в изображения будущих воинов и их наставников. В итоге Ровена обзавелась бумагами с личной подписью короля, предписывающими командорам подразделений оказывать всяческое содействие художнице. Ансгар Второй попросил уделить внимание и воинам, несущим службу в приграничных уделах.
– Сент-Норд, например, подойдёт великолепно. Советую обратить внимание и на Академию Мореплавателей в Карите, – произнёс король и обаятельно улыбнулся.
Ровена украдкой разглядывала Ансгара Второго и обдумывала, как можно передать его невероятное обаяние в иллюзии-портрете. Не приукрашивая, подобно придворным живописцам, некрасивое лицо, угловатую фигуру правителя.
Король, словно прочитав мысли художницы, сказал:
– Ровена дира Бранн, принимайте заказ. Я прошу этим летом создать наш с Шеллой и дочкой семейный портрет. Не парадный, домашний.
– С большим удовольствием, Ваше Величество! – с воодушевлением воскликнула Ровена и приложила раскрытую ладонь правой руки к груди – жест, которым воины издревле приветствовали королей.
После посещения дворца Ровена целый день была рассеянной, обдумывая будущие иллюзии. Но долго пребывать в этом состоянии ей не дали. Племянники требовали участия в их играх, друзья художники и мастера слова спешили поделиться своими достижениями. Сестра, оставляя дочь на попечение Гвен, сопровождала Ровену на примерки бального платья к лучшему портному Туаты, своему давнему приятелю. Мастер Перт, уроженец Кариты, чёрными глазами и живостью движений напомнил Ровене Марвина. Мастер снимал мерки, давал распоряжения помощникам, подбирал фасон и ткани, а художница изо всех сил старалась не думать о том, кто нежданно прокрался ей в душу. Она как заклинанье твердила про себя: «Я люблю Ортена». А зловредный внутренний голос нашептывал: «И не его одного».
Мастер Перт улыбался, наблюдая за Ровеной, каким-то образом он угадал состояние девушки и для бала создал два наряда. На завершающей примерке Ровена забыла обо всём, кроме чудесных платьев. Бирюзовое подчёркивало её нежность и хрупкость. В алом же художница выглядела соблазнительной феей.
– Наденешь на праздник подходящее к настроению, – сказал Мастер.
В академию Ровена возвращалась в приподнятом настроении. Она чувствовала себя феей с прекрасными крыльями за спиной, и неважно, что крылья заменяло вдохновение. Художница прибыла позже, чем собиралась, в день бала. Крепость удивила пустотой, лишь дневальный, обрадовано поприветствовавший однокурсницу и выкатившийся из своего домика толстячок комендант. Он-то и объяснил, что большинство курсантов в городе, наставники на совещании в кабинете у Главы академии.
– Обсуждают предстоящий праздник. А я вот, жду поставщиков угощения, да ещё дежурный полигоны проверяет. Сегодня дер Молл дежурит, – сообщил комендант и как-то многозначительно глянул на Ровену.
– Ой, я его дочке книги детские привезла, нужно отдать, а то позже не до этого будет, – спохватилась Ровена и, хитро блеснув глазами, добавила: – Для вас тоже есть подарок.
Она протянула толстячку коробочку с засахаренными фруктами. Ровена для всех друзей такие припасла. Обогнув засмущавшегося коменданта, девушка легко взбежала к себе на этаж. Ни в её комнате, ни в соседних никого не обнаружилось. Даже привычных мечей над кроватью Эрики не наблюдалось. «Неужели не прибыла ещё?» – мелькнула беспокойная мысль, но художница отогнала беспокойство, так не подходящее к нынешнему настроению. «Наверное, приехала раньше, и всё-таки отправилась с Ником на становище», – решила она выбрать наиболее хороший вариант.
Ровена подхватила книги и отправилась на полигон. Не обнаружив Марвина, заглянула в оружейный домик. Наставника не оказалось и там. Внимание художницы привлекли кинжалы с затейливым узором на ножнах, висевшие в дальнем углу за деревянной стойкой. Она зашла внутрь, обогнула стойку и подошла к заинтересовавшим клинкам. Потянувшись к одному из них, девушка смахнула рукавом другой. Кинжал глухо стукнул об ящик, стоящий тут же в углу. Ровена присела на корточки, полностью скрывшись за стойкой. Кинжал подняла быстро, но зацепилась краем плаща за неплотно сбитые доски. Посмеявшись про себя собственной неуклюжести, Ровена села на ящик, пристроила рядом пакет с книгами, клинок и принялась выпутывать застрявшую ткань.
Она уже справилась, когда раздались шаги, кто-то вошёл в домик. Ровена уже собиралась приподняться, как раздавшийся знакомый голос заставил замереть без движения.
– Эй, дер Молл, разговор есть, – хрипловатый голос несомненно принадлежал Ортену.
– Слушаю тебя, Волк, – ответил Марвин, в интонациях Ровена уловила насмешку.
– Прекрати морочить голову девчонке. И не притворяйся, что не понимаешь, о ком я, – рыкнул орк.
– Понимаю, – раздался ответ. – Я никогда не обижу Ровену. Ничем.
– Ещё скажи: она тебе не нравится. – В голосе Ортена проявились язвительные нотки.
– Нравится. – Ответ Марвина заставил сердце Ровены забиться сильнее, щекам стало горячо. И тут же холодным душем последовало продолжение фразы. – Но я прекрасно помню о долге перед семьёй. А вот тебя почему Ровена вдруг стала интересовать? Неужели решил попрощаться с драгоценной свободой и примерить брачные браслеты?
– Вот ещё, – фыркнул орк. – На меня многие вешаются, что на всех подряд жениться? – Последнее слово прозвучало приглушенно, раздался глухой удар, Ортен прохрипел: – Пусти… – Отдышавшись, похоже Марвин крепко его приложил к стенке, орк продолжил: – Да, я погорячился. Ро не все подряд. Редкая красавица, руки порой так и тянутся обнять. Но она сестра друзей, стоит прижать в уголке или ещё что, тут же окажусь с ней в храме. Дядя обещал за девчонку башку оторвать. Даже отец намекнул, что с удовольствием примет её в семью. Обложили. Нет, ну если подловят, женюсь, куда деваться.
Ровена почувствовала холод, сковывающий тело и подбирающийся к сердцу, стало трудно дышать. Она не ожидала, что орк её мечты относится к ней, как утопленник к камню на шее. Она стремилась завоевать любовь, а не стать тяжкой, навязанной обузой.
– Ну ты и… – Марвин не закончил фразу, явно не находя слов. Ортен издал короткий смешок. И с чувством превосходства заявил:
– Это я пока не хочу, в любой момент предложу помолвку, Ро тут же согласится, вприпрыжку побежит, о тебе и не вспомнит.
Со стороны входа раздались шаги и какой-то курсант сообщил:
– Наставник Ортен, вас вызывает комендант.
Послышались удаляющиеся шаги, а Марвин тихо выругался. Ровена поднялась, прижимая к груди книги. Марвин обернулся на шорох и застыл. Смуглое лицо побледнело, чёрные глаза расширились.
– Ровена… ты всё слышала, – как-то обречённо произнёс он. И тут же, явно пересиливая себя, добавил: – Ортен не думает так, это всё было сказано, чтобы меня ударить побольнее.
Ровена медленно вышла из-за стойки, протянула пакет.
– Возьми. Твоей дочке. – Марвин машинально принял подарок. – Не успокаивай, именно так он и думает… – Ровена продолжила, словно пребывая в трансе: – Всего двух мужчин за свою жизнь любила Королева Степей. Но один предпочёл власть, другой – долг. – При этих словах щека Марвина дёрнулась. – Власть и долг… Свобода и долг…
Ровена грустно посмотрела на наставника мечников и, больше не говоря ни слова, направилась к выходу.
– Ровена, – позвал Марвин.
Художница обернулась, произнесла:
– Не говори ничего, не нужно, – и зашагала прочь.
