Текст книги "Сердце королевы степей (СИ)"
Автор книги: Наталья Алферова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Часть вторая. Глава седьмая. Ссора
И следующий день Ровена и Ортен провели замечательно. Они гуляли по заснеженной Туате. Бродили по узким улочкам, заглядывая в таверны, чтобы обогреться. Целовались, разговаривали, снова целовались. Если бы кто-нибудь спросил, где именно они ходили, вряд ли влюблённая парочка смогла бы ответить.
Ровена знала об Ортене много – спасибо Нику с Ланом, но скрывала свои знания, с интересом слушая рассказы своего орка. Оказалось, у Ортена довольно богатая мимика. Несколько раз художница порывалась достать заветный альбомчик и зарисовать особо впечатливший взгляд или жест. Орк останавливал эти порывы поцелуями.
– Если бы раньше знал, что это действенно, сколько бы часов позирования избежал, – пошутил он.
– Ты ещё не прочувствовал, что такое настоящее позирование, – нарочито зловеще протянула Ровена.
В них вновь прилетел снежок. Незаметно для себя они вышли на Центральную площадь. Переглянувшись, Ортен и Ровена дружно наклонились за снежками и принялись кидать в обстрелявшую их компанию.
Справа раздался голос зазывалы, приглашавшего попробовать силы в борьбе Эр со, посоревноваться в меткости в стрельбе из лука и арбалета.
– Сразишься для меня? – спросила Ровена, с блестящими от предвкушения глазами.
Разве можно устоять под таким взглядом? Ортен увлёк спутницу к огороженной воздушно-водными канатами площадке. Там, в центре стоял борец, ожидавший соперника. Однако желающих пока не наблюдалось, уж слишком грозно выглядел мужчина. Человек, высокий, мощный, по размерам не уступающий оркам, с огненно-рыжими волосами и, похоже, таким же темпераментом.
По правилам Эр со соперники боролись обнажёнными по пояс и босыми. Здоровяк на площадке играл мышцами, выставлял напоказ знак элитного наёмника, украшающий плечо, от слегка покрасневшей кожи валил пар.
Ортен, не спеша скинул плащ и форменную куртку и разулся, затем ловко проскользнул под канаты. Зрители восторженно взвыли при виде двух гигантов, стоящих напротив друг друга. Они громко обсуждали татуировки соперников, оценивали возможности, азартно заключали пари. В этом шуме даже традиционные слова участников поединка звучали, словно издалека.
– Я, Лар Медведь, бросаю вызов любому, кто не убоится его принять.
– Я, Ортен из рода Волков, принимаю твой вызов, Лар Медведь.
Ровена, уже никем не сдерживаемая, достала альбом и грифель. Она даже успела сделать несколько набросков до гонга, извещающего о начале. А вот дальше забыла обо всём, не отрывая взгляда от своего орка. Сердце зашлось от восторга, Ортен казался художнице просто невероятно красивым. Напряжённые мышцы, перекатывались под кожей рук, спины при каждом движении, и застыли крепостью талесской стали, стоило противникам схватиться.
Казалось, два каменных исполина сошлись в схватке и застыли навеки. Лишь вырывающийся пар от дыхания выдавал, противники живые, а замерли, пытаясь сдвинуть с места друг друга. Лар Медведь неожиданно сильно покраснел от натуги и упал на одно колено. Ортен тут же этим воспользовался, впечатывая здоровяка спиной в ковёр. Зрители ликовали. Ровена сама не заметила, как нырнула под канат. Миг, и она восседает на плече любимого победителя.
По правилам Эр со борьба велась до шести поединков, но желающих принять вызов воина орка не нашлось. Так что первый поединок остался и единственным. Судья, выждав немного, объявил победу Ортена и вручил приз – амулет перемещения на дальние расстояния. Ровена крепко расцеловала своего героя и утащила к сложенной на скамье за площадкой одежде.
Позже они немного постреляли из лука. Пребывание в училище пошло художнице на пользу, она даже выиграла забавную мягкую игрушку в виде единорога. Перед тем, как отправляться домой, влюблённые решили заглянуть на выставки Ровены. Посетителей перед закрытием оказалось немного. Художница водила Ортена между иллюзиями, изображающими жизнь приграничного гарнизона, и рассказывала о лавине, о северном ветре, сбивающем с ног, о бесконечном снеге и слепящей белизне.
А вот на выставке, посвященной Степной Академии, влюблённые делились воспоминаниями. Ровена смеялась, когда он описывал свои впечатления от её поступления, как считал розыгрышем слова братьев.
Художница, пребывая в прекрасном настроении, даже не заметила, как помрачнел её орк возле иллюзии, на которой Марвин дер Молл обучал курсантов. Ровена рассказала, как первый раз кидала кинжалы, блестя глазами и посмеиваясь. Ортен изобразил улыбку, вышло плохо. Но художница вновь не придала этому значения. Она нежно улыбнулась, глянув на изображение Марвина. Скрип клыков орка заставил повернуться.
– Устал? – ласково спросила Ровена. – Ты не стесняйся, говори. Если меня не остановить, я часто увлекаюсь, и не замечаю, как бежит время.
Ортен хмуро кивнул, и они направились к выходу. До дома Ровены шли пешком. Художница рассказывала о новом задании короля. Теперь Ансгар Второй поручил показать всем воинов южного приграничья.
– Представляешь, я через две недели еду в Кариту! – воскликнула Ровена и мечтательно зажмурилась.
А вот Ортен, до того удерживающий накапливающееся недовольство взорвался.
– Скажи, ты до сих пор скучаешь по каритскому выскочке? – зло спросил он.
Художницу словно окатило ледяной волной, смывая всё замечательное настроение сегодняшнего дня. Она выдернула руку и тоже зло заявила:
– Никогда! Слышишь, никогда не смей плохо говорить о Марвине!
– А ты не смей мне приказывать! – оскалился Ортен.
Ровена развернулась и, молча, ушла в дом, хлопнув дверью. Орк опустился на крыльцо, хлопнув себя рукой по лбу от досады. Вот что стоило сдержать ревность? Придётся всё начинать сначала, доказать Ровене, что он, Ортен, куда достойней некоторых. Отступаться от художницы орк не собирался. С этими мыслями Ортен поднялся, отряхнул снег с плаща и направился к центральному порталу.
Дома Ровена обнаружила в гостях семейство сестры.
– Ребетня соскучилась по дедушке с бабушкой, – неловко оправдалась Эйна.
Хотя было понятно, все ждали возвращения со свидания.
– Поссорились? – спросил Кайден, правильно истолковав сердитое лицо Ровены.
Та кивнула и позвала сестру посекретничать. Эйна с Кайденом переглянулись, обычно Ровена делилась проблемами с эльфом, ведь он чаще поддавался на уговоры и шёл на уступки, чем родная сестра. Выслушав сбивчивый рассказ художницы, Эйна заключила:
– Видимо, вы слегка поторопились. Ничего, всё решит время. Начинаю думать, что длительные помолвки светлых эльфов, скорее благо, чем придурь. Не расстраивайся.
– Длительные помолвки, – не удержавшись, хихикнула Ровена, – это как у вас с Кайденом?
– У нас особый случай и особый эльф, – тоже улыбнулась Эйна. Она обрадовалась, что сестра, похоже, не собирается впадать в уныние. – Ортен просто ревнует, Ро. Пойми, твоё увлечение кем-то другим, сильный удар по его самолюбию. Вот ведь хвост драконий! Не думала, что придётся заступаться за этого орка. На что только не пойдёшь, ради счастья сестры.
Эйна изобразила смиренно-мученический вид. И вскоре сёстры покатывались от хохота. Спустя немного времени шумное семейство отправилось домой. Ровена поужинала с мамой Гвен, отец вновь убежал в свою лабораторию, заверила, что всё в порядке и отправилась спать. Она думала, не уснёт. Но прогулка на свежем воздухе сделала своё дело.
Сон видение пришёл перед рассветом. Ровена стояла перед порталом с клубящимся белым туманом. Она, правительница Степного Королевства, смотрела на командора, чувствуя, как кровью обливается сердце. Напротив стоял не суровый воин, покрытый шрамами, а Марвин, её несостоявшаяся любовь. Художница знала, что последует дальше, знала, как сложится судьба героев сна, чьи роли они с Марвином выполняли. Невидимые нити силы тянули уйти, но Ровена резко оборвала их, поступая не так, как королева. Поступая так, как поступила бы она, Ровена дира Бранн. Она осталась. Марвин подошёл и сам надел ей на шею медальон с золотым сердцем, возвращая прощальный подарок. На грани просыпания прозвучал его голос:
– Я люблю тебя, моя королева.
Ровена открыла глаза и прошептала:
– Светлые Боги, не позволяйте нам встретиться.
Она не знала, сумеет ли вновь уйти, увидев Марвина. Любовь, которую она так тщательно прятала, так старалась забыть, не пряталась и не забывалась. Оставалось лишь надеяться, что сестра права, просто слишком мало времени прошло.
Часть вторая. Глава восьмая. Ласковые волны Кариты
Туата, укутанная снегом, только начинала прощаться с зимой, а на юге уже зацвели деревья. Ровена замерла, не в силах оторвать взгляд от розовых и красных соцветий на деревцах у площадки для прибывающих порталом.
В Кариту художнице пришлось отправляться на полторы недели раньше. Ожидались большие учения всего Южного приграничья, и Ровене необходимо было успеть создать выставку до их начала. Она не отказалась бы выйти в море на одном из кораблей флотилии, отговорил король.
Ансгар Второй добродушно посмеивался, видя охваченное вдохновением лицо девушки. Его Величество пригласил художницу, чтобы озвучить свои пожелания в связи с её новой работой.
– Наши каритцы весьма суеверны, – пояснил король. – Даже адмирал южной флотилии уверен: гражданские на воинских кораблях – к несчастью. Что уж говорить о простых мореплавателях. Помнится, когда я был принцем, тоже захотел попасть на флагманский бриг, не пустили.
В голосе правителя проскользнули нотки давней детской обиды. Но он быстро опомнился, тряхнул головой и обаятельно улыбнулся. Ровена не удержалась, воскликнув:
– Ваше Величество! Можно я сделаю маленький набросок? Ну пожалуйста!
Ансгар Второй ненадолго задумался, но тоже не устоял под восхищённым взглядом.
– Хорошо, у меня есть немного времени.
Ровена просияла и, установив его Величества в центре оранжереи, ставшей уже привычным местом их встреч, принялась творить. Вскоре Ансгар Второй и присоединившиеся к нему принц и Шелла с восторгом любовались портретом иллюзией.
Ровена не изобразила короля среди цветов, нет – он стоял на капитанском мостике брига. Ветер развевал его тёмные волосы, присыпанные сединой, так не вяжущейся с задорным, почти мальчишеским выражением лица.
Всё это промелькнуло быстрым воспоминанием, когда художница сумела отвести взгляд от цветущих персиков. Далеко на горизонте виднелась полоска воды и стоящие у причала корабли со спущенными парусами.
Ровену в Карите ждали. Эйна договорилась со своим бывшим подопечным и одноклассником Кайдена Киром. Кир после воинского училища решил учиться в Академии Мореплавателей. Поступить не сумел, но остался жить на юге, устроившись в городскую стражу. Он не просто согласился встретить сестру наставницы, но и настоял, чтобы художница пожила у них.
Встречающих, как, впрочем, и прибывших, оказалась не много. Ровена без труда опознала Кира по форме. Среднего роста, с русыми волосами и серьёзным лицом, именно так его и описывала сестра. Рядом с ним стояли молодая женщина и мальчик лет пяти-шести. Художницу тоже узнать было просто – по мольберту в руках.
Вскоре все дружно знакомились. Присмотревшись к жене и сыну Кира, Ровена почувствовала удивление и предвкушение. Эти двое оказались оборотнями. За время общения с семьёй дяди, она научилась распознавать эту расу даже в человечьем обличье. Художнице удалось сдержать любопытство, но всю дорогу она тайком поглядывала на необычную семью, гадая, кем именно могут оказаться новые знакомые.
Кир забрал багаж гостьи, а его сын гордо нёс её сумку с кистями и красками. Ровена шагала налегке и с удовольствием огладывала нарядные домики, лавки, возле которых шла бойкая торговля, местных обитателей, в большинстве своём смуглых и темноглазых. Жена Кира Найя рассказывала об окружающем, охотно отвечала на вопросы. Её сынишка то забегал вперёд, то возвращался.
Ровена сделала шустрому мальчишке иллюзию дракона, привязав к подобранному с мостовой камушку. Тот захлопал в ладоши и громко рассмеялся, обнажив остренькие зубки. Солнце заиграло на серых, отливающих жемчугом волосах. Ровена неожиданно поняла, кто перед ней и не удержалась от восклицания:
– Вы келпи! Но ведь по легендам все келпи ушли из рек и озёр к морскому народу и не живут среди людей.
Найя рассмеялась, демонстрируя клыки, посерьёзней, чем у сына и ответила:
– Как видишь, живём. Но таких, как я мало. На весь Имбор с десяток наберётся.
Ровена остановилась и спросила с затаённой надеждой:
– А можно я нарисую вас с сыном в обеих ипостасях?
Неожиданно ответил Кир.
– Можно, но позже, мы пришли, – и указал на двухэтажный дом, окружённый вместо забора цветущим кустарником.
Дни, проведённые в Карите, улетали стремительно, словно уносимые порывами ветра. Утром художница пропадала в порту и в Академии Мореплавателей, затем воссоздавала то, что успела увидеть. Вечером, когда возвращался со службы Кир, они все отправлялись к морю. Там художница зарисовывала Найю и её сынишку, с удовольствием перекидывающихся в водяных коней.
Пока Ровена рисовала, Кир, а после и присоединившиеся обитатели соседних домов, пересказывали ей легенды и всевозможные истории. Так художница узнала историю знакомства Кира и Найи.
Бывший подопечный Эйны надумал стать мореплавателем не просто так. Он решил победить панический страх перед водой. На первом же испытании предстояло проплыть от острова до острова на спине келпи и не оказаться сброшенным. Найя, помогавшая проводить испытание, в тот день пребывала в отвратительном настроении из-за несданного зачёта. Так что, удержаться на спине водяной кобылицы не удалось никому… кроме Кира.
– Я настолько боялся упасть в воду, что вцепился в Найю изо всех сил, – рассказывал Кир. – Даже на берегу ей пришлось приложить немало усилий, чтобы стряхнуть меня. А когда она обернулась в девушку, я не удержался на ногах, сражённый её красотой.
– Тебя просто укачало, – возразила Найя, уже принявшая человеческий облик.
Она обняла мужа, присаживаясь рядом на песок. Ровена, на секунду оторвавшаяся от картины, успела заметить взгляд, которым обменялись супруги. Взгляд полный нежности и любви. Она даже слегка позавидовала подобному взаимопониманию, но тут же забыла обо всём, любуясь резвящимся в набегающих волнах жеребёнком.
Как и во время работы над предыдущими выставками художница создавала портреты иллюзии для всех желающих. Между делом, она обновила несколько вывесок в лавках и наделала невероятное множество игрушек иллюзий на ниточках для местной ребятни. Неудивительно, что девушка вскоре стала своей для словоохотливых и темпераментных каритцев.
Художнице даже удалось растопить сердце сурового адмирала. На учения он, разумеется, Ровену не взял, но позволил совершить прогулку вдоль побережья на том самом флагманском бриге, куда не допущен был даже принц. Старому морскому волку уж очень по сердцу пришлись иллюзии, созданные Ровеной на основе карт рельефа морского дна.
Несколько пейзажей иллюзий Ровена отправила Марвину. Подумав, что тому будет приятно получить весточку с родины. На следующий день посыльный принёс художнице букет удивительных цветов. Лепестки их напоминали пламя.
– У нас подарить огневую лилию, значит признаться в вечной любви, – пояснила Найя и, шутливо нахмурившись, спросила: – Кому успела разбить сердце? О, записки нет, это тайный поклонник.
Ровена лишь загадочно улыбнулась. Зато в букете белых роз, принесённых на следующее утро, записка имелась. Правда, состояла из одного слова: «Прости». Художница оценила первый шаг к примирению, сделанный орком её мечты. Она понимала, насколько Ортену было непросто переступить через свою гордость. И с удивлением обнаружила, что сама давно забыла обиду, казавшуюся сейчас чем-то мелким, незначительным. А вот сердце вновь разрывалось на две половинки.
Ортену из рода Волков казалось, Светлые Боги играют с ним. Он вновь опоздал, не застав Ровену. Отправиться же за возлюбленной в Кариту без приглашения не решился. Если бы они не поссорились перед отъездом, другое дело. Почему-то вспомнился командор Северного приграничья и его совет, не упустить фею. Распалённое воображение нарисовало Ровену в соблазнительном алом платье в окружении красавчиков в морской форме, удивительно похожих на Марвина.
Ортен издал грозный рык, заставивший шарахнуться от него прохожих. Их испуг привёл в чувства. Орк даже извиняющее улыбнулся, но лучше бы этого не делал. При виде массивных клыков прохожие, даже преклонных лет дира, перешли на бег. Ортен пожал плечами, взгляд его остановился на лавке, торгующей цветами. Да, он не может увидеться с будущей невестой, но кое-что ему под силу. Да и извиняться в записке куда легче, чем глядя в глаза.
Часть вторая. Глава девятая. Приглашение
Дома Ровену ожидал сюрприз: свиток с печатью королевского дома Сангрина.
– И во что ты опять умудрилась ввязаться? – строго поинтересовался Кайден.
Разумеется, художницу встречали всем семейством. Близнецы, делящие между собой подаренные Ровеной ракушки, навострили уши. В глазах мальчишек зажглось предвкушение. Остальные тоже смотрели на путешественницу с большим интересом. Даже отец вынырнул из мыслей о своих изобретениях, а мама отвлеклась от укачивания внучки.
– Думаю, мне предстоит создать парадный портрет принцессы дриад, – пояснила Ровена, но заметив, что во взглядах окружающих понимания не прибавилось, дополнила: – Мы с ней вместе в Степной академии учились. – Тут она, наконец, развернула свиток, пробежалась глазами по тексту и воскликнула: – Ух ты, сам король пишет! Предлагает заказ на портрет всей королевской семьи дриад.
Эйна нахмурила брови, раздумывая, затем сказала:
– Тут отказываться нельзя. Но ведь тебе ещё морскую коллекцию до ума доводить.
– А у меня всё готово. Сейчас вам продемонстрирую!
Ровена притянула к себе сумку, но была остановлена мамой.
– Никаких коллекций, пока мы все не пообедаем, – распорядилась Гвен, отдавая Кайдену его любимицу дочку.
Она всегда ревностно следила, чтобы её учёные, художники, воины и, в первую очередь, внуки были вовремя накормлены.
После обеда художница с гордостью показывала новую коллекцию, получившую название: «Защитники Дуатерры. Стражи южного моря». Пришлось выставлять частями – иллюзии кораблей, даже прилично уменьшенные, места занимали много.
Ровена с удовольствием выслушивала отзывы родных, словно купаясь в их искреннем восторге. Больше всего творение Ровены понравилось близнецам. Они даже потребовали несколько копий боевых кораблей для своей детской.
– Неужели захотели стать мореплавателями? – удивилась художница.
Племянники оттащили её в сторонку и, убедившись, что отец не слышит, заговорили наперебой:
– Мы хотим стать Мастерами Слова.
– Только папуле не говори.
– Это секрет!
– Корабли нужны для этого… а, вдохновения.
– Мы пишем поэму о мореплавателях. Вот.
Ровена пообещала близнецам выполнить их просьбу. Большой секрет художницу не удивил, так как намерения юных эльфов оставались тайной лишь для Кайдена. Эльфийский дракон настолько сильно мечтал о том, как сыновья станут воинами, что никто из домашних не решился убить эту заветную мечту суровой правдой.
Близнецы унаследовали эльфийские утончённость, склонность к занятиям искусством и не стали исключением для собственной расы, в отличие от отца. Даже воспитание не помогло. Эйна сумела разглядеть наклонности сыновей и не стала отдавать в школу юных воинов. Она нисколько не расстроилась. Ровена же даже гордилась племянниками, думая: «В меня пошли».
Договариваясь с мальчишками об украшении их детской, художница краем глаза заметила, как малышка, ухватив отца за волосы одной ручкой, бьёт его другой. Ровена улыбнулась, подумав, что, похоже, Кайден всё же получит воина, вернее, воительницу.
Первый день дома, с суматохой устроенной родными, показался Ровене спокойным, по сравнению со следующими. Представление новой коллекции королю, оформление выставки в галерее, создание многочисленных копий. Его Высочество, узнав, что у друзей появилась детская в морском стиле, захотел подобную. Ровена не смогла отказать маленькому другу. Хотя Ансгар Второй сына даже немного поругал и извинился перед художницей за дополнительную работу – оплату за детскую для принца Ровена взять отказалась – но выглядел король довольным.
Много времени отняли и примерки новых нарядов. Заверения художницы, что у неё достаточно одежды не помогли. Эйна и Мастер Перт дружно заявили:
– Ты будешь представлять Имбор при королевском дворе дриад, и должна выглядеть достойно.
Мастер расстарался и пару платьев пошил по моде Сангрина. Ровене, по хрупкости схожей с дриадами, они невероятно шли.
Накануне поездки в королевство дриад, Ровена связалась с Изумрудной принцессой. Розалия обрадовалась, но быстро свернула разговор. «Побежала отпрашиваться», – догадалась художница. Подтвердила догадку и Земляника, связавшаяся с подругой чуть позже. Она рассказала о скандале, устроенном принцессой Ортену после внезапного отъезда Ровены из академии, и сообщила:
– Твой орк собирается к тебе на выходные, – добавив с совершенно несвойственным ей ехидством: – а ты уже будешь далеко.
– Нужно бы предупредить, – задумчиво протянула Ровена, – но мы ещё не помирились. Ты не могла бы…
– Нет, даже не подумаю, – решительно заявила целительница. – Пусть побегает за тобой, ему полезно.
Ровена вновь удивилась. Похоже, их кроткая целительница переставала быть такой, когда дело касалось обидчиков друзей. И если сама Ровена Ортена давно простила, то подруга и названные братья этого делать не собирались. Во всяком случае, пока.
Земляника быстро перевела разговор, настаивая, чтобы подруга поселилась на время проживания в столице Сангрина у её родителей. Ровена пообещала. Честно говоря, она опасалась проживания во дворце, обещанного королём. «На дворцы лучше любоваться издали», – как-то сказала Эйна, и Ровена была полностью согласна с сестрой.
Провожали Ровену до портала так же шумно и дружно. В Сангрине художницу встречала Розалия, уже прибывшая домой. Изумрудная принцесса немного расстроилась, узнав, что Ровена будет жить не во дворце, но настаивать не стала. После этой новости дриада впала в задумчивость. Машинально отдав распоряжение вознице и телохранителям, она пригласила Ровену сесть в карету. Сама принцеса устроилась напротив, странно молчаливая. Художница мысленно пожав плечами, принялась разглядывать из окна столицу Сангрина.
В королевстве дриад было заметно теплее, чем в Туате, но деревья ещё не цвели. Здания, мимо которых проезжали, отличались изяществом линий и ажурностью отделки. Ровена изучала особенности архитектуры разных стран в Академии Высоких Искусств. Она даже создавала макеты-иллюзии в разных стилях на одном из зачётов. Но увидеть своими глазами – совсем другое дело. Ровена восхищённо любовалась окружающим, уже прорисовывая в уме остроконечные крыши и мраморные колонны. Она даже вздрогнула, когда Розалия заговорила.
– Ро, как думаешь, родители Земляники согласятся принять на время и меня?
«Кто же откажет в просьбе принцессе?» – подумала Ровена, но сказала другое:
– Думаю, согласятся, – и посмотрела на Розалию с удивлением.
Та, немного помявшись, чем удивила ещё больше, призналась:
– После академии дворцовые порядки и церемонии утомляют. К тому же там братья. Старший замучил нотациями хуже мамы, младший – дурацкими шуточками. За один день умудрились так достать, хоть убегай.
Ровена слегка ужаснулась, ведь ей предстояло создавать портреты принцев, но, вспомнив собственную родню, успокоилась. И не с такими справлялась.
Дом Земляники выглядел уютно. Но вот лавке травников, расположенной на первом этаже, не помешала бы новая вывеска. Ровена даже с ходу придумала, какая именно. Родители и бабушка целительницы встретили гостей радушно. Даже сумели не показать удивления, когда к ним обратилась с просьбой принцесса. В гостиной, на самом видном месте красовались портреты иллюзии Земляники и Лана и картина, на которой целительница отвоёвывала раненого у смерти.
Вечер прошёл по-домашнему. Розалия старательно давила в себе высокомерие, без которого оказалась вполне нормальной приятной собеседницей. Видимо, Изумрудной принцессе сильно не хотелось возвращаться во дворец. Бабушка Земляники, поначалу сдерживающаяся, осмелела. Вскоре она уже приправляла речь забавными поговорками и присказками, и шутливо поучала:
– Вы, девицы-красавицы, в женихи орков выбирайте. Всегда говорила, и сейчас скажу: за ними будете, как за скалой.
Ровена посмеивалась про себя, вспоминая рассказы подруги о бабушкиной страшилке: не будешь слушаться, орк замуж возьмёт. Художница радовалась за Лана. Настолько по душе пришёлся названный брат будущей родне, что даже у подружкиной бабушки присказки сменились.
В тот же вечер у пограничного портала Ортен пытался попать в королевство дриад. Орк даже не удивился, узнав, что вновь опоздал, и Ровена отправилась в новое путешествие. Он окончательно убедился – Светлые Боги послали ему наказание за то, что вовремя не разглядел предназначенную судьбой. Остаётся только ловить неугомонную невесту, да вымаливать у Богов прощение.
Ортен перед тем, как отправляться в Сангрин, заглянул в Храм Всех Богов в Туате, вознёс дары, особо выделяя покровителя воинов Маркаса и покровительницу семьи Вербену. На этот раз не помогло, в Сангрин Ортен не попал. Дриады не пропускали в своё королевство орков. Любовь степного народа к прекрасным представительницам дриад сослужила оркам плохую службу. Ортен сумел принять очередную неудачу почти смиренно. Всего-то – разбил в щепки стол в ближайшей таверне и запугал оскаленными клыками случайных прохожих.
