Текст книги "Академия неформат (СИ)"

Автор книги: Наталия Зябкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Между тем ректор по-хозяйски прошёл в лабораторию и спросил:

− Где вы нашли полиаморф?

− Вот, здесь! – девушка взяла с полки серебряный футляр с живым металлом и протянула его Вайсу. Тот некоторое время изучал живой металл – царапина на нём давно успела затянуться, а потом произнёс не то с осуждением, не то с восхищением:

− Никак не могу понять – вы поразительно бесстрашны или потрясающе беспечны? Берёте незнакомые предметы, да ещё и предлагаете к изучению студентам!

− Что-то не так? – немедленно всполошилась Жаклин. – Просто я не думала, что в университетской лаборатории станут держать какие-то заведомо опасные вещи!

− Нет, это действительно живой металл. Но я даже не предполагаю, откуда он здесь взялся, да ещё в таком количестве. За содержимое этой коробочки можно приобрести небольшое поместье!

Девушка ахнула не сдержавшись.

− А я всё не мог понять – что упустил за кутерьмой с Шульманом. Вот это! Живой металл – он ведь использовал у вас на уроке его частицу, но вы за материалом ко мне не обращались!

***

В уже знакомом кабинете Вайса сейчас Жаклин чувствовала себя намного спокойнее, чем в прошлые разы. Селин в секретарской не оказалось.

− Рабочий день окончен, − пояснил ректор. – Это у нас с вами он ненормированный − ректор и кураторы факультетов должны быть доступны в любое время суток. Обслуживающий персонал работает строго по регламенту, как и преподавательский состав. Правда, на самом деле сейчас у нас совершенно частное дело.

Он вздохнул, повесил камзол на плечики в шкаф, оставшись в жилете и тонкой белой рубашке, и глянувшись на Жаклин, махнул рукой:

− Располагайтесь, где удобно, не стесняйтесь. Мы не на официальном приёме.

Затем оставил коробочку с полиаморфом на столе, и принялся разжигать камин длинной спичкой.Девушке стало интересно, почему он не поджог его, просто щёлкнув пальцами, как люстру в кабинете зельеварения. Поймав её недоумевающе-насмешливый взгляд, мужчина пояснил:

− Не удивляйтесь. Сегодня я уже достаточно разбросался силой, а она мне ещё понадобится для того, что мы с вами тут затеяли. Просто экономлю: иногда даже полезно почувствовать себя самым обыкновенным человеком. Сомневаюсь, что вы всякий раз зажигаете фитиль лишь силой мысли и греете воду для чая при помощи личной энергии.

Жаклин потупилась. На самом деле, зажигать свечу у неё получалось через раз, а потом болела голова. С живым металлом она работала лишь дважды в жизни, если считать опыт с Патриком, хотя в том случае пришлось только руководить процессом. Первый раз… В академии они проходили полиаморф лишь теоретически, но очень досконально. Тётя Аделина где-то достала малую крупицу его – ещё меньше, чем использовали с Шульманом. Сама она магией не владела, поэтому упросила Жаклин зачаровать брошь, чтобы казаться окружающим моложе и привлекательнее. Девушка тогда только закончила учёбу, была полна энтузиазма и хваталась за любую возможность проявить себя.

Девушка вспомнила, как впервые прикоснулась к живому металлу, как он отозвался и потёк в пальцах, не желая отлепляться и впитываться в подготовленную брошь. Только мысленные просьбы и уговоры заставили яркую каплю соскользнуть на блестящую алую поверхность крупного рубина, где он нехотя поплыла к золотой оправе, впиталась в неё, на секунду окрасив её в цвет платины. У самой девушки тогда возникло щекотное чувство где-то глубоко внутри, будто кто-то легонько провёл ресницами.

− …Хотите, можем отложить? – девушка поняла, что ректор уже некоторое время говорит с нею. – Похоже, вы слишком устали. Сколько завтра предстоит уроков?

− Один − зельеварение с пятым курсом. Мадам Фурси обмолвилась, что у них сейчас проходят целительные отвары и настои − вот думаю дать технологию приготовления и сварить с ними два-три целительных зелья.

− То есть план на завтра у вас есть.

Девушка кивнула.

− Тогда решайте, − спокойный голос ректора не выдавал эмоций, − будем проводить тест сегодня, или выберем для этого более подходящее время.

− Сегодня! – выпалила Жаклин. Нет уж – ждать какой-то неизвестный далёкий день, который наступит или нет – не известно?

− В таком случае подсаживайтесь ближе к столу. С вашего позволения, найденный в лаборатории металл, я пока спрячу у себя в сейфе – до выяснения обстоятельств. Впредь, если для работы будет нужно что-либо из дорогостоящих материалов – обращайтесь ко мне.

Девушка вновь кивнула.

− Мы воспользуемся моим материалом: его мне выдал лично принц Тристан, а в происхождении этого, − он поднял выше серебряную коробочку, − я не уверен.

Вайс открыл дверь в шкаф – так показалось Жаклин – вошёл туда. Видимо, за потайной дверью в кабинете находилось ещё одно помещение. Ректор провозился некоторое время, стукнула тяжёлая дверца – сейф, поняла девушка. Наконец, он появился в дверях «шкафа» с блюдцем в руке и коробкой величиной с книгу в другой. На столе он постелил большую салфетку чёрного бархата, на неё водрузил блюдце с кусочком ксантрия величиной с ноготь мизинца. В коробке оказались медицинские инструменты. Жаклин заметно напряглась. Заметив её реакцию, Вайс усмехнулся.

− Ну что, не передумали? На самом деле всё не так уж страшно. От вас требуется лишь капля крови, остальное сделаю я.

Жаклин упрямо помотала головой. Отступать в самый последний момент? Ну уж нет!

Он протёр длинную, устрашающего вида иглу кусочком ваты, смоченном в спирте. Таким же манером ректор протёр и палец девушки и крепко зажал его в своих пальцах.

− Приготовьтесь! – предупредил он и резко уколол иглой подушечку. Жаклин вздрогнула, но сдержала возглас. Вайс выдавил крупную каплю крови на блюдце, подтолкнул туда ксантрий и зажал ранку кусочком ваты.

− Теперь лучше откиньтесь на спинку стула и расслабьтесь, − скомандовал он. Девушка повиновалась. Мужчина вытянул руку над блюдцем и тихо забормотал незнакомую формулу. Металл, до этого момента казавшийся обыкновенным куском железа, немедленно «поплыл», перемешиваясь со свежей алой влагой. Вайс продолжал бормотать: ксантрий расплылся тонкой плёнкой по внутренней поверхости блюдца, полностью поглотив каплю крови Жаклин, жирно поблёскивая.

Вайс резко замолчал и убрал руку: по его лицу скатилась капля пота.

− Смотрите, не теряйте времени! – приказал он, − Запоминайте всё, что увидите!

Жаклин с трудом пододвинулась ближе к блюдцу, ставшему круглым вогнутым зеркальцем, в отражениях которого плыли голубые облака. Тело слушалось с трудом, как у человека, вырванного из глубокого сна, глаза так и норовили закрыться.

− Смотрите же! Время уходит! – голос ректора звучал будто издалека. Девушка изо всех сил всмотрелась в блестящую поверхность – там продолжали двигаться невнятные тени, и вдруг… Она оказалась во дворе, рядом с Джейдом Шаленом, только на этот раз от него шли лучи мутноватого белёсого света, и всё, что он говорил, казалось правильным, прекрасным и очень мудрым… лишь на мгновенье! А потом жестокое прозренье – это манипуляция! Принуждение!

Картинка немедленно исчезла, будто втянувшись в зеркало, на её месте возникла другая: школа, маленький зайчонок, случайно забредший во двор. Жаклин восемь, но она чувствует его страх и растерянность – он мечется, уворачиваясь от ловких рук мальчишек, пытающихся его поймать. Рядом со школой – парк, переходящий в лес. «Сюда! Сюда!» − шепчет Жаклин, стоя недалеко от выхода со двора. Зайчонок отскочил от очередного ловца и припустил к девочке. Она подставляет передник, зайчонок запрыгивает, и теперь уже Жаклин бежит со всех ног в сторону парка…

***

Зеркало вновь поглотило картинку. Некоторое время его поверхность просто оставалась мутной, и вдруг оттуда прямо на девушку уставилась её мать. Она что-то гневно кричала – маленькая трёхлетняя Жаклин сжалась в комок. Слова слились, обрушиваясь на девочку нескончаемым грохочущим водопадом. Под ногами валялся разбитый цветочный горшок, комья земли рассыпались по полу... «Ты неуклюжая! Вечно только мешаешь! От тебя одни беды!» Горло сдавило железными тисками, на глаза навернулись слёзы. «Мама!» − слова не идут, застревая во внезапно образовавшейся преграде. «Ещё и магия эта! Теперь всё летать по дому будет? Не смей больше так делать!»

Живой металл начал быстро собираться к центру блюдца в гладкую блестящую каплю, вбирая в себя её воспоминания. Вайс вытащил из галстука красивую серебряную булавку и ткнул ею в каплю, уже начавшую тускнеть. Жаклин, ещё не до конца отошедшая от видений, затаив дыхание наблюдала, как тоненькие струйки ксантрия осьминожьими щупальцами потекли по булавке. Смешиваясь с серебром, они неуловимо изменяли филигранный узор. Мужчина оставил булавку на блюдце и устало опустился на стул.

− Подождём немного, пусть превращение завершится, − девушка не узнала его голос. Вайс поймав её удивлённый взгляд криво ухмыльнулся:

− Да, у меня сил явно поменьше чем у королевского мага. Дайте пару минут, а потом расскажете, что видели. На самом деле, я тоже кое-что разглядел, но мое ви́дение может отличаться от вашего.

Он пошарил в кармане и протянул Жаклин носовой платок, встретив непонимающий взгляд.

− У вас всё лицо залито слезами.

Девушка вспыхнула, но платок взяла, оглядываясь в поисках зеркала. Вайс всё понял правильно.

– Зеркало в секретарской. Не торопитесь, − он предупреждающе поднял руку, − может закружиться голова.

Девушка встала, но тут же ухватилась за край стола: комната под ногами угрожающе накренилась.

− Ах, что за наказанье! – в голосе мужчины начали проскальзывать знакомые нотки раздражения. – Садитесь уж! Зачем вам сдалось глядеться на себя? Слёзы можно вытереть и так – вы же не пользуетесь косметикой!

Удивительно: ещё утром девушка прореагировала бы на его слова совершенно по-другому. Сейчас она просто отметила, что его голос окреп, а щеки порозовели – значит стало лучше. Её же в добавок к головокружению начало бросать то в жар, то в холод. Она последовала совету мужчины и опустилась обратно на стул.

Вайс встал, и проронив: «Оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, ничего не трогайте», вышел в кабинет секретаря. Жаклин никак не могла понять, что с нею творится. Вытерев лицо, девушка стала обмахиваться платком, в надежде что станет легче − не становилось. В виске начало пульсировать, предвещая приступ мигрени.

Ректор вернулся через десять минут, неся в руках небольшой поднос с пузатым заварочным чайником и двумя чашками для чина.

− Будем восстанавливать силы, − улыбнулся он, расставляя чашки и наливая в них золотистую жидкость. – Как дела? Ладно, вижу, не отвечайте. Пока пейте, а я вам расскажу, что происходит.

Он вновь уселся напротив, отхлебнул восстанавливающего отвара и продолжил:

− У вас был частично заблокирован дар. Почему так вышло, потом выясним, если захотите, − отмёл он возражения. – Наши манипуляции, похоже, «прорвали плотину» − отсюда головокружение и плохое самочувствие. Я бы посоветовал с неделю не пользоваться магией. Ничего, пока порадуете студентов теорией, тестами и самостоятельными работами.

Против воли, девушка улыбнулась, представляя эту «радость».

− Ну вот! Улыбаетесь! Значит можно продолжать. Я видел три дара: вы действительно противостоите сторонним воздействиям, это редкость! Притом, пока этот дар использовался чаще остальных, поэтому развит лучше. Ещё можете внушать свои мысли – но эта способность проявлена очень слабо. Максимум, что получается сделать – подтолкнуть к какому-нибудь выбору или доходчивее объяснить. Должен заметить – вы очень верно выбрали профессию! Однако, основной дар – левитировать предметы и передвигать их на расстоянии.

− Не могу я этого! – от возбуждения Жаклин даже отставила чашку. – Никогда не получалось освоить левитацию, хотя очень хотелось, а передвигать предметы выходит через раз – почти спонтанно.

− Успокойтесь и послушайте. Самый сильный ваш дар, а точнее природная предрасположенность, как раз и была заблокирована. Скажу более: сила, которую нужно было тратить на развитие, расходовалась на нейтрализацию дара. Грубо говоря, вы сами себя подавляли. Я не специалист в области психологии, но, по моему мнению, причину нужно искать именно в этом направлении.

Жаклин сидела, не в силах вымолвить ни слова, во все глаза глядя на Вайса.

− Ну-ну! Не надо так на меня смотреть! Если хотите, узнать больше, я попрошу доктора Тормвела – он может подвергнуть вас регрессивному гипнозу. Слыхал, этот метод очень помогает при разного рода психологических травмах…

Вайс отвел глаза, в которых читалось замешательство и ещё что-то… Сострадание?

− Не нужно, − прошептала Жаклин. – Я знаю: это мама. Она не хотела, просто случайно получилось.

Ректор помолчал немного, поджав губы, а потом произнёс:

− Так, знаете что? Завтра отдохните. Я предупрежу своего заместителя Кранца, он внесёт изменения в расписание. И не возражайте! Так будет лучше. А сейчас идите к себе и выспитесь. Да, это вам: небольшой талисман для развития потенциала! − он взял булавку и протянул её девушке.

− Но это же ваше… − слабо возразила она.

− Боюсь, теперь это не так. Не волнуйтесь, вы очень щедро оплатили её, учитывая стоимость переданного неучтённого ксантрия.

Жаклин удивлённо приоткрыла рот. Вайс рассмеялся, не сдержавшись:

− Да не присвою я его! Не бойтесь! Передам принцу Тристану при случае. Моих официальных запасов живого металла для учебного процесса вполне достаточно. А теперь отправляйтесь к себе. Дойдёте, или проводить?

− А как же?.. Вы хотели, чтобы я рассказала, что видела…

− На самом деле, это не важно. Точнее важно – для вас, но раз вы и так всё поняли, не обязательно делиться личным.

Девушка почувствовала, как растаявшая было стена между нею и Вайсом вновь встала на место. Не сумев сдержать разочарованный вздох, она поднялась на ноги – пол больше не восставал на неё, а пульсация в голове улеглась.

− Сама сможете дойти, или нужна помощь?

Похоже, ректора уже стало тяготить её общество. Даже если бы небо обрушилось на землю, она ответила бы также:

− Дойду.

Непослушными пальцами прицепив булавку к платью, она направилась к выходу.

− Доброй вам ночи! – слова ректора дротиком вонзились в спину, заставив почти болезненно выпрямиться.

− И вам! – она обернулась на пороге и кивнула: − Спасибо!

В учебном корпусе царила гулкая тишина. В темноте опустевшего коридора Жаклин почувствовала себя как в детстве, когда кажется, что из-за угла вот-вот высунется чудовищная волосатая лапа и утянет тебя в зловещее ничто. В такие минуты хочется одного – бежать как можно скорее, не разбирая дороги. Из больших окон, выходивших на боковую аллею, падал тусклый свет, от которого по противоположной стене ползли зловещие тени. Лучи от уличных фонарей выхватили круглый циферблат часов неподалёку от двери: стрелки показывали без четверти двенадцать.

Вспомнив, что ей придётся пройти по аллее до жилого корпуса, девушка поёжилась, отчаянно жалея, что отказалась от помощи ректора. Промелькнула малодушная мыслишка вернуться, наплевав на гордость. Девушка глубоко вздохнула и быстро зашагала вперёд. Она почти успела дойти до лестницы, как за спиной раздался – скрип открываемой двери.

– Мадемуазель Тризо! Жаклин! Постойте! Я провожу вас.

Девушка по инерции прошла ещё несколько шагов.

– Да подождите же! Я запру дверь! – раздражённо повысил голос Вайс. Он догнал её и предложил руку: – Держитесь за меня, чтобы не оступиться в темноте.

Жаклин благодарно уцепилась за его локоть, не произнеся ни слова. В молчании они дошли до жилого корпуса.

– Спасибо, – пробормотала девушка, стоя на крыльце.

– Не за что! – ответил Вайс. – Нам на самом деле по пути. Я тоже живу на вашем этаже, в конце коридора.

***

– Пойдёмте скорее – не хочу, чтобы пошли слухи, если нас увидит кто-нибудь из полуночников. У мадам Крифи своеобразные увлечения, поэтому, если дойдёт до неё, домыслам не будет конца, – поторопил Вайс.

Жаклин едва не споткнулась, поднимаясь по ступеням. Ректор удержал её, подхватив за талию, но тут же отпустил.

− Аккуратнее! – пробормотал он. – Держитесь за перила. Запомните: завтра отдыхаете!

− Спасибо, − в очередной раз поблагодарила девушка, но не удержалась от колкости: − Боитесь сплетен?

− Ну что вы! Мне уже бояться нечего. А вот вам они могут очень существенно повредить, учитывая слишком буйную фантазию жены смотрителя. До завтра! И помните: никакой магии! Постарайтесь отдохнуть как следует.

Он оставил её у двери, разбираться с ключом, который никак не желал в темноте попадать в замочную скважину, а сам быстрым шагом проследовал дальше по длинному коридору, тонущему в ночной тьме.

***

Щеку пригревало, в глаза упорно лез яркий солнечный луч. Вставать отчаянно не хотелось. Обычно тяжело привыкавшая к новому месту Жаклин удивлялась, как хорошо спалось в Тербравосе. Может, дело было в очень удобной, упругой, но мягкой кровати? Или в том, что она так уставала с непривычки, что еле до неё добиралась? В любом случае ничто не меняло факта – она спала, как младенец!

Девушка немного полежала, пытаясь «ухватить за хвост» ускользавшее сновидение, но оно растворилось, так и не дав себя запомнить. Пытаясь уложить в голове происшествия вчерашнего дня, она, наконец, сдалась. Слишком много новых лиц и событий сплавились в единый ком, в котором пока никак не выходило разобраться.

К последующим лекциям она уже успела подобрать материалы, осталось протестировать студентов, выяснить уровень их знаний… На две следующие недели план был готов. Что сказал ректор Вайс? Отдыхать! У неё незапланированный свободный день! А значит, есть время отправиться, наконец, в город. Конечно, учитывая последние события, гулять в одиночестве по парку было, мягко говоря, некомфортно, но отвлекать лишний раз смотрителя, просить коляску… Нет, пешие прогулки удивительно способствуют приведению мыслей в порядок.

Среди форменных университетских платьев она отыскала в самом углу то, в котором приехала. Заодно можно пройтись по магазинам, или заглянуть к модистке, решила девушка. Часы на университетской башне пробили десять, когда она зашла позавтракать в столовую, захватив с собой шаль и сумочку, чтобы не возвращаться.

Этим утром здесь вновь заведовала Ханна, приветливо улыбнувшаяся Жаклин. Повар налила ей квана – девушка с удовольствием вдохнула божественный аромат, потянулась за круассаном… Сегодня всё казалось каким-то ярким, праздничным! Хотелось улыбаться, в сердце поселилась беспричинная радость. Почему беспричинная? Если верить ректору, к ней вернулся дар! Разве этого мало для счастья? Она невольно поймала себя на том, что перебирает подаренную вчера булавку, приколотую к платью. Талисман проявления дара… Уголки губ сами собой поползли вверх – в эту минуту она была в ладу со всем миром!

− Доброе утро! Готов подарить пятьдесят альто[1] тому, кто вызвал эту улыбку! – низкий обволакивающий голос нельзя было спутать ни с каким другим.

− Доброе утро! – девушка взглянула на Джейда Шалена поверх чашки, продолжая улыбаться.

− Всё-таки настаиваю – тёмные тени на веках добавили бы вашей улыбке загадочности.

Парень усмехнулся в ответ, а Жаклин никак не могла понять, что со вчерашнего дня изменилось в его облике.

− Прекратите меня вербовать в вашу… ваш кружок по интересам! – в тон ему ответила она.

Джейд заразительно хихикнул и заключил:

− Ну, нет так нет. Может, позже проникнитесь. На самом деле я вас искал по одному делу… Допивайте кван и входите во двор − познакомлю кое с кем. А пока, не буду мешать.

Он поднялся и вышел на улицу. Девушка вздохнула – запланированное неторопливое утро, похоже, набирало темп. Она отставила чашку, с оставшимся кваном – всё равно полностью насладиться им уже не получится.

Шален ждал её на ступенях. Рядом с ним прислонился к стене светловолосый крупный парень, виновато поднявший на Жаклин непривычно яркие глаза цвета молодой листвы. Его щеку пересекал глубокий, не до конца заживший порез.

− Здравствуйте! – произнёс он, тут же пряча глаза. Жаклин поздоровалась, а Джейд не слишком дружелюбно подтолкнул парня и произнёс:

− Ну, что Майсон, сам расскажешь, или мне это сделать?

− Простите! – широкоплечий студент съёжился, став почти в два раза меньше.

− Лицом к лицу всегда стыдно признаваться, а, Майси? − безжалостно продолжал Шален. – Этого «недомерка» зовут Майсон Слай, он с целительского.

Жаклин непонимающе уставилась на парней.

− Я… Я не хотеть, чтобы так получилься… − бормотал Слай. – Мне сказать – шутка… Я не хотеть… Я ещё плохо понимать обычай…

Он беспомощно потянулся к порезу. Девушка, кажется, начала догадываться.

− Этот олух из Нового Гампаса ещё долго будет мямлить. Дело вот в чём: уж не знаю, чем вы так задели Гарвея – он подговорил этого телка пошуршать в кустах и порычать, как он умеет, якобы попугать девушек-бытовичек с третьего курса, идущих с последней лекции. Тут появились вы, да ещё стали звать его. Майс переполошился, что его узнали − он питает прямо какую-то патологическую робость перед преподавателями. Гарвей запустил из окна тузом, который вы мастерски отправили прямиком в лицо Майсу. Тот совсем потерял контроль от боли и неожиданности, рванул через кусты… Кстати, Гарвей что-то часто стал пускать своего туза в ход. Раньше он им не разбрасывался.

− Всё-таки Гарвей, − прошептала Жаклин, но Джейд расслышал.

− Ну, Майс простоват для такой интриги – не потому, что глуп – никак в нашей стране не освоится. Какие-то они пуганые там, в Новом Гампасе.

Жаклин смотрела на виновато потупившегося громилу и не могла поверить, что это он рычал, словно дикий зверь. Человеческое горло просто не способно издавать такие звуки!

− Не верите? – ухмыльнулся Шален. – Ну-ка Майс, рыкни как следует!

Слай оглянулся на полупустую площадь, и вдруг низко по-звериному зарычал. Девушка вздрогнула – на мгновение ей показалось, что парень преобразился, уши вытянулись, заострились, длинный хвост с тёмной кисточкой на конце мотался из стороны в сторону… Хвост? Она моргнула – видение исчезло.

− А теперь? – спросил Джейд. Сидевшие у фонтана первокурсницы в страхе стали озираться.

− Простите! – снова затянул Слай.

− И вы меня тоже, − сказала Жаклин, смотря в огромные зелёные глаза. – Я всего лишь испугалась, а вы по-настоящему пострадали. Впредь не поддавайтесь на авантюры. Как же вы узнали? – спросила она Шалена. Тот хитро ухмыльнулся:

− У старост свои секреты! С нами надо дружить!

− Спасибо. Одной проблемой меньше, придётся рассказать ректору…

− Нет! – староста мигом посерьёзнел. – Тогда у Майса будут неприятности.

− Ладно, не скажу, − быстро сдалась Жаклин . Ей стало жаль Майса, которого, по сути, подставили. − Что ж, мне нужно идти.

− Гарвей глупец! – вдруг произнёс Слай, резко развернулся и направился к учебному корпусу.

− Я с ним согласен! – приподнял бровь Джейд. – До встречи!

Жаклин шла по площади в направлении парковых ворот, и тут её осенило, что же не так было в облике Шалена – с его лица исчезла татуировка.

[1] Альто − денежная единица, равная ста таво, бытующие в обращении в Ангване. Для сравнения: на десять – пятнадцать альто можно купить приличную одежду.