Текст книги "Академия неформат (СИ)"

Автор книги: Наталия Зябкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

У аудитории, громко переговариваясь, собрались пятикурсники. Жаклин поздоровалась, извинилась и пропустила их в помещение. Она отчитала лекцию о сложном по составу и не менее тяжёлом в исполнении зелье «временного парадокса» на одном дыхании, и задала самостоятельную работу по расчету соотношения ингредиентов для изготовления заданного количества зелья.

− Если у вас нет вопросов, мы с вами прощаемся до следующего урока…

− А для чего служит это зелье? – тонким голоском спросила студентка за последним столом.

− Я же… − Жаклин осеклась. Она действительно не сказала главного – для чего используется это зелье. – Чайная ложка правильно сваренного зелья создаёт временную аномалию в радиусе трёх локтей. Если нужно очень быстро прорастить семена, или, чтобы другое зелье созрело быстрее, пользуются этим зельем. Но, делать это нужно крайне аккуратно, соблюдая меры безопасности. Обычно, подобные опыты проводят в хорошо изолированных свинцовых ящиках – как ни странно, данный металл хорошо нейтрализует действие зелья. Так как оно слишком опасно, мы не станем воспроизводить его в лаборатории.

− А чем оно так опасно? – вновь спросила та же студентка.

− Тем, что ты можешь состариться в одночасье! – раздражённо ответил её сосед за Жаклин.

Девушка смешно вытаращила глаза, сложив губки в виде буквы «о».

Отпустив, наконец, студентов, Жаклин перевела дух. В животе свело от голода – она вспомнила, что так и не успела позавтракать, а уже до обеда не так далеко. С первым курсом урок должен был начаться через два часа. Перед ней встал выбор – идти в столовую, к ректору, или навестить Шалена. Личные потребности перевесили – девушка отправилась в столовую, успокаивая себя: «Вот перехвачу чего-нибудь быстренько, а там и отправлюсь по делам».

В столовой в это время было пусто – завтрак закончился, а обед ещё не наступил. С большой чашкой квана, темневшего под шапкой сливок, и парой сладких блинчиков с творогом, девушка устроилась за своим любимым столиком у окна…

− Доброе утро! – от этого нежного голоса, да ещё едва ощутимого прикосновения пальцев от шеи к щеке, тело прошил разряд молнии: лицо вновь покрылось кумачом.

− Доброе утро! – Жаклин возмущённо посмотрела на слегка улыбающегося Шульмана поверх чашки. – Мы же обговорили!..

Она не смогла продолжать, наткнувшись на ласкающий взгляд Патрика, лучившийся зеленым золотом.

− Никто же не видит! – прошептал он. – А я обещал соблюдать субординацию в аудитории – и только! Ну не виноват я, что ты так на меня действуешь: никак не выходит сдержаться!

− Патрик, пожалуйста! – Жаклин осеклась, когда ладонь парня накрыла её руку.

− Всё, что угодно! – он слегка наклонился через стол, приблизив к ней свое лицо. – Но только не проси прекратить! Это выше моих сил!

− Нас увидят!

− Тогда давай встретимся в городе, сегодня, после занятий. Во сколько у тебя заканчивается последняя лекция? А ещё лучше, пройдёмся до города пешком, через парк – сегодня прекрасная погода…

− Ты зовешь меня на свидание? – у Жаклин перехватило дыхание. Она не могла припомнить, чтобы раньше с кем-либо испытывала такое.

− Да. На свидание. Я буду галантен, обещаю! И руки буду держать при себе… Если только не позволишь себя обнять, вдали от чужих глаз. Мы сходим в рыбный ресторан, а потом погуляем по набережной. Ну же, соглашайся! Будет здорово!

Жаклин, кусая губы, помотала головой – улыбка Патрика увяла, а в глазах поселилось разочарование.

− Ну хорошо! – она мысленно кляла себя, обзывая распоследней дурой… Лицо Патрика озарила счастливая улыбка.

***

− Тогда давай встретимся в парке, за воротами в… Во сколько тебе удобно?

− В два у меня заканчивается лекция с первокурсниками. Но ещё нужно заглянуть к Шалену в больничное крыло и, наконец переговорить с доктором Тормвелом.

− Что с Джейдом? – с показным безразличием спросил Патрик.

− Предположительно, то же, что было с тобой! – Жаклин схватилась за голову. – Я ещё не договорила с ректором… − поймав колючий взгляд Шульмана, она тут же пояснила: − По работе. Давай увидимся в половине четвертого? Думаю, как раз успею.

Патрик вновь поймал её руку, обвел кружок большим пальцем на тыльной стороне ладони и нехотя отпустил.

− Отлично! Буду ждать с нетерпением!

Парень поднялся из-за стола и, сверкнув напоследок глазами, подмигнул и направился к выходу. Такое необъятное, какое-то диковатое счастье Жаклин испытывала только в детстве, когда её брали в путешествие на побережье, к морю. Девочке казалось, что там её ждут невероятные приключения и разнообразные чудеса. Пока взрослые отдыхали в шезлонгах, она бегала по пляжу, отыскивала красивые раковины и камешки с дырой; кружилась, глядя в яркое голубое небо, а потом со смехом валилась в мягкий белый песок.

Что-то быстро пронеслось перед лицом, прошуршало... На стол рядом с чашкой лёг червонный туз. Золотой обрез карты блеснул в солнечных лучах, медово сочащихся через окно. Девушка вздрогнула, осознавая, что уже некоторое время сидит с глупой улыбкой, уставившись перед собой. Остатки квана в чашке безнадёжно остыли, а заставить доесть надкушенный блинчик её теперь не смог бы сам король со всей своей свитой.

Она взяла карту – верный признак, что Гарвей где-то рядом. С принцем она столкнулась в дверях, при выходе из столовой.

− Возьмите, это ваше! – протянула она ему туза. – Вы также часто швыряетесь картами в других людей, или только в меня?

− Просто хотел дать понять, что жду вас, − спокойно ответил Гарвей, забирая карту. – В последнее время этот туз больше ваш, чем мой – так и рвется из рук, стоит оказаться где-нибудь поблизости!

− Не смешно! – отрезала Жаклин, заранее ожидая новой нападки.

− И мне не до смеха, − вздохнул парень. – Я вложил в эту колоду кучу энергии и средств, с риском заработать… − он кашлянул, дернул щекой, и продолжил, − очень большие неприятности! А теперь, одна из карт ведёт себя совершенно неподобающе, ластится, словно кошка к… вам.

− Знаете, сьер Гарвей, вы сами виноваты! Нечего было бросаться в меня ею. А теперь, когда настройка сбита, решили удариться в сожаления!

Внутренний голос кричал: «Что ты несешь? Пред тобой принц! Мало тебе других неприятностей?» Однако, Жаклин не желала его слушать.

− Опять нарываетесь на грубость? – синие глаза смеялись. – Да, признаю, действительно не сдержался. Хотел даже…Ай, что там говорить! Крепко вы меня задели! На самом деле, я ждал вас не за тем, чтобы ругаться. Хотел извиниться.

А вот теперь девушка окончательно растерялась. Она хотела что-то сказать, но Гарвей поднял руку:

− Не перебивайте!.. Пожалуйста. На самом деле, вы были во всём правы, кроме одного…

Он принялся закатывать рукав, Жаклин отступила на шаг, в замешательстве.

− Вот! – Гарвей окончательно задрал рубашку, оголив бицепс, на котором…бугрился заживший розовый рубец! – Вы сказали тогда, на причале…Что меня мало секли. Так в этом, как раз, ошиблись.

− Но кто? – девушка не смогла закончить мысль, однако принц её понял.

− Мой отец, − ровным голосом ответил он. – Если бы не…один мой близкий друг, шрамов осталось бы куда больше. А так, этот, да ещё пара на спине.

− Какое варварство! – тут Жаклин зажала себе рот рукой – ведь она только что осудила самого короля!

−Да, согласен, − пожал плечами Гарвей. – Ну, должен признать, я его хорошенько разозлил. Вы же сами смогли убедиться, какой у меня характер! – лукавая улыбка сделала его лицо ещё красивее. – Ну что, извинения принимаются?

− Принимаются, − кивнула девушка. – И вы меня простите! Я же не знала – иначе бы ни за что так не сказала бы.

− Мир? – он протянул руку ладонью вверх.

− Мир! – Жаклин пожала её, а потом усмехнулась. – Мы будто дети!

− А вот и нет! – он рывком притянул её к себе. – Мы вовсе не дети!

− Что вы делаете? – сдавленно проговорила девушка, не ожидавшая такого поворота. Она попыталась вырваться из стальных объятий, но ничего не вышло.

− А что такого? – от обаятельной улыбки Гарвея не осталось и следа. Нынешнюю глумливую гримасу можно было назвать улыбкой с большой натяжкой. – Ходят слухи, что вы совсем не прочь обниматься с учениками – в тишине аудитории! Почему бы не сделать этого на виду?

Жаклин в панике огляделась: примерно за двадцать шагов от них, усмехаясь, стояли Флабер и Риан Майвель – верная свита.

− Это очень мерзкая шутка, не достойная принца! – воскликнула девушка, стараясь вырваться изо всех сил.

− А, так вам известно…− на мгновение его лицо стало серьёзным. – Ну что ж, тем лучше! Значит, считайте себя польщённой вниманием августейшей особы, удостоившей вас поцелуя!

Жаклин хотела что-то сказать, но Гарвей только крепче прижал её к себе и поцеловал прямо в приоткрытые губы. Она не успела сжать зубы – его язык немедленно воспользовался этим, раздвигая их ещё сильнее, проникая глубже. В уши ворвался грубый насмешливый свист и аплодисменты – свита поощряла своего сюзерена. Девушка замерла на мгновенье – принц тут же воспользовался преимуществом, его поцелуи становились всё яростнее. У неё уже болели губы. Наконец, Гарвей отстранился, пьяно посмотрел ей в лицо и расплылся в бесшабашной улыбке.

− Ты не умеешь целоваться! – хрипло прошептал он. – Надо будет ещё как-нибудь поучить тебя, без свидетелей!

Жаклин размахнулась и залепила ему звонкую пощёчину. От неожиданности принц отпустил её, схватившись за щеку. Улыбка растаяла без следа.

− Оказывается, вы очень чёрствый и бесчувственный человек! – тихо сказала девушка. – Как жаль, что благородство оказалось вам чуждым!

Она отступила на пару шагов, бросила взгляд на Флабера, продолжавшего неуверенно улыбаться, Майвеля, значительно поскучневшего, и направилась прочь.

− Благородством не победишь в игре или пари, а я не люблю проигрывать! – донеслось ей в спину.

Жаклин обернулась – на лице Гарвея вновь проступила кривая улыбка.

− Когда-нибудь вы, наконец, повзрослеете и поймёте, что жизнь, как ваша, так и чужая, на самом деле − не игра! Главное, чтобы это не случилось слишком поздно.

Она вновь развернулась и быстро зашагала вперед, по направлению к учебному корпусу – её ждал урок с первокурсниками.

− Беги-беги! Жалуйся ректору! Он тебя пожалеет!

Девушка не обернулась. Глаза застилали слёзы обиды и унижения. У самого поворота узкой аллеи, сворачивавшей к учебному корпусу, стояла Айва, скрестив руки на груди. Её глаза тоже вскипали слезами.

− Не обольщайтесь! Он поспорил с Рианом, что поцелует вас! – звонко сообщила она.

− И какова цена спора? – с вызовом спросила Жаклин.

− Один золотой альто! – в тон ей ответила Айва, тряхнув длинными светлыми волосами.

− Не дорого же стоит поцелуй принца!

− Для некоторых он дороже всех сокровищ! – запальчиво ответила студентка.

Жаклин вздохнула: не смотря на явную неприязнь со стороны девушки, ей стало жаль эту красавицу, безнадёжно влюблённую в беспутного принца.

− Айва, − тихо сказала она, − Гарвей разобьет вам сердце!

− Разберусь без ваших советов! – отрезала студентка. – Как бы вам самой не обжечься: слишком много на себя берёте!

Жаклин не стала продолжать бесполезный разговор. Прекрасное настроение было безнадёжно испорчено. Более-менее успокоиться вышло лишь к началу лекции. С первокурсниками у неё редко бывали проблемы, хотя сегодня вышло не без эксцессов: одна из девушек опрокинула на платье едкое масло калюжницы – пришлось экстренно засыпать его солью и прятать незадачливую студентку в подсобке, пока её подруга бегала за другим платьем в их комнату.

После возникла дилемма: к кому идти сначала – ректору или Шалену. Жаклин выбрала Шалена – пусть кабинет ректора находился в учебном корпусе, а в медицинский нужно было идти через всю университетскую площадь. Она рассудила, что сможет после доложить о состоянии студента.

***

В медицинском корпусе стояла тишина. Симпатичная медсестра, сидящая на посту у входа, подсказала как найти палату Шалена. Джейд лежал в постели, подбородок покрывала темная щетина – непривычное зрелище. Кроме того, обычно смуглое лицо парня было необычайно бледно.

− Добрый день! – Жаклин присела на табурет, стоявший около кровати. – Не знала, что вам принести – конфет мог не разрешить доктор, яблок, вижу, у вас и так достаточно…

− Здравствуйте! – улыбнулся парень. Его голос, обычно творивший чудеса с аудиторией, нынче звучал шуршанием прошлогоднего листа. – Если можно, дайте попить – в горле пересохло.

Девушка взяла стакан и налила воды из хрустального графина, стоявшего тут же, на тумбочке, возле небольшого блюда полного фруктов, и вазочкой с чёрными розами, источавшими тонкий ненавязчивый аромат. Рози заходила, поняла Жаклин. Джейд в несколько глотков опустошил стакан и попросил ещё.

− Раз у вас такая жажда, почему раньше не налили себе? – удивилась девушка, после того, как парень вернул её пустой стакан.

Шален отвёл глаза.

− Боюсь расплескать, − он приподнял дрожащую руку. Жаклин стало стыдно. Чтобы как-то сгладить неловкость, она стала спрашивать:

− Как вы себя чувствуете?

− Честно? – Джейд искоса взглянул на неё. – Будто меня переехали каретой, а потом дело закончили стадо слонов, основательно потоптавшись по моему почти бездыханному телу. Всё болит и ломит, внутри пустота, а сил нет совсем.

− Если вам сложно говорить, я приду в другой раз! – она хотела подняться с табурета, но парень помотал головой.

− Не уходите! Знаете, как скучно тут лежать? А книгу почитать тоже не могу – кружится голова. Рози принесла какую-то любовную белиберду…Только не говорите ей – не хочу обижать.

Жаклин улыбнулась и опустилась обратно на табурет.

− Тогда, раз вы меня не отпускаете, я вас немного допрошу. Дело в том, что меня ждёт с докладом сьер Вайс: нужно будет ему о вас что-то рассказать.

− Хорошо, спрашивайте, − прошелестел Шален, пожав плечами.

− Вы помните, кто на вас напал?

Джейд вздохнул и ответил:

− Нет. Этого я не помню. Если честно, не уверен, что это было нападение. Я разговаривал с заместителем ректора – не скажу о чём конкретно… Кажется, он спрашивал что-то о ваших уроках и живом металле… Нет, не вспомню точно. Последнее, что приходит на ум – магистр Кранц спросил что-то о ректоре… На самом деле странно, почему у меня? Я не слишком близко с ним общаюсь. Ещё тогда это удивило. А потом пришёл в себя уже тут, на койке.

Неуверенная улыбка, не сходившая с уст парня вызвала у Жаклин приступ жалости. Она легонько похлопала его по руке, лежавшей поверх одеяла и утешающе произнесла:

− Ничего, Джейд! Вы поправитесь, всё вспомнится.

− Хотите начистоту? – Шален поймал её руку, задержав в своей ладони. – Я подозреваю, что это связано с моим проклятьем – помните, рассказывал при нашей первой встрече? Вождь диких улли проклял меня, назвав это передачей силы. Оттуда и кочующие татуировки, которые… Исчезли! Может, срок проклятия истёк? Ума не приложу, как на это реагировать! С одной стороны, радоваться надо, а с другой… Вдруг, я навсегда останусь таким вот немощным и слабым?

Девушка мягко высвободила ладонь из его прохладных слабых пальцев.

− Насколько мне известно, хотя я ещё не побеседовала с доктором Тормвелом, у вас точно такие же симптомы, как у остальных студентов, подвергшимся нападению неизвестного. Ну, может быть, за исключением исчезновения татуировок. У вас кровопотеря – оттуда – слабость. Ещё и значительное снижение магического потенциала, что тоже может быть следствием кровопотери. Отчаиваться рано!

Шален немного помолчал, переводя дух, а потом задумчиво произнёс:

− Как я понимаю Шульмана! Вы замечательная. Не нужно смущаться, я по-дружески, на правах старшего по возрасту. Будьте всё-таки с ним осторожнее. Патрик милашка, но, как все мы, лишь до определенного момента.

Жаклин не нашлась, что ответить.

Дверь открылась, пропуская высокого мужчину лет тридцати в белом халате поверх тонкой батистовой рубашки и черных строгих брюк. Кудрявые русые волосы были стянуты сзади в аккуратный маленький хвост.

− Здравствуйте! Плановый обход: вынужден попросить посетителей на выход! – строго произнёс он хорошо поставленным голосом.

Жаклин поздоровалась и представилась.

− Я бы хотела побольше узнать о состоянии сьера Шульмана – мне нужно доложить ректору…

− Сьер Вайс может сам заглянуть ко мне на досуге! – отрезал доктор. – Пока не могу сообщить вам ничего нового.

Девушка растерялась от такой отповеди.

− Тогда не буду мешать, − она улыбнулась Шалену. − Джейд, поправляйтесь! Рози передать привет от вас?

− Она была сегодня утром, − ответил парень. – Принесла розы и роман. Приходите завтра, хорошо?

Жаклин кивнула и помахала ему рукой, выходя. Не много же ей удалось узнать, в том числе от бесцеремонного доктора Тормвела. Теперь предстояло держать ответ перед ректором…

− О! Вы здесь! – к дверям палаты торопился Альберт Вайс. – Пока от вас дождёшься отчета, год пройдёт!

− Доктор Тормвел меня выгнал из палаты – идет осмотр, − на всякий случай предупредила Жаклин.

− Ничего, мне можно! – Вайс толкнул дверь, забыв о существовании девушки.

Она постояла несколько мгновений, соображая, как поступить, а потом пожала плечами и решила – раз её отодвинули, пора наконец заняться личной жизнью! До свидания с Патриком оставался час.

***

Она шла по аллее, соединявшей жилой корпус с фонтанной площадью, поминутно одёргивая себя – шаг помимо воли ускорялся, так и норовя сорваться почти на бег. Сердце мячом скакало в груди, а пальцы холодели от волнения.

Она здоровалась со встречными студентами, внутренне молясь, чтобы никто не попытался задержать. Почти у самого фонтана ей встретился магистр Грюно, неторопливо шествовавший рядом с магистром Флери, о чем-то беседуя. Девушка поздоровалась, удостоившись лишь кивков от обоих магистров – Грюно едва на неё взглянул. Сейчас это вполне устраивало – вести с ним долгие пространные беседы никак не входило в её планы.

Жаклин шла к воротам, внутренне умирая и возрождаясь с каждым шагом. Парковая аллея, уходящая вдаль, пустовала. «Он же не может ждать меня на виду у всех! Или, может, просто опоздал» − успокаивала она себя.

***

Дойдя до перекрестка, а точнее до места, где основная дорожка делала поворот, разделяясь на три поменьше, она заметила Шульмана, который расхаживал взад-вперед, не находя себе места, под раскидистым кустом, усыпанным яркими красными цветами.

− Патрик! – тихонько позвала девушка. Парень буквально засветился, увидев её. Жаклин помимо воли ускорила шаг – то же произошло и с Шульманом. Они почти бежали навстречу друг другу.

− Ты всё-таки пришла! – он взял её за руки, заглядывая в лицо с почти детским восторгом. – Я уже начал переживать!

− Пойдём! А то нас тут могут увидеть! – забеспокоилась Жаклин, пытавшаяся отнять у него свои руки. Шульман не позволил, пристраивая одну себе под локоть и придерживая ладонью.

− Идём. Пусть себе видят! Мы взрослые люди.

В противоречие словам он повлёк её на тоненькую тропинку, проходящую прямо по газону между деревьев.

− Так короче, − пояснил он, заметив непонимающий взгляд девушки.

− Я не хочу спускаться напрямик по косогору! – на всякий случай предупредила она. – Там красиво, конечно, но можно ноги переломать.

Пришёл черед Шульмана удивляться.

− Когда это ты там спускалась? Это же опасно!

− А помнишь, когда ты меня встретил в городе? Магистр Грюно показал мне тот путь − на самом деле это не дорога, а какая-то козья тропа.

− Странный он, этот магистр Грюно, − пробормотал Патрик. − Порой ведёт себя противоречиво – будто два разных человека. Иногда на лекции такое чудит! Предметы свои знает прекрасно, но с настроением прямо беда – то рубаха-парень, то угрюмый бирюк. Никогда не угадаешь, какой стороной к тебе сегодня повернётся.

− Да, я заметила, − подхватила Жаклин, но осеклась: как-то некрасиво обсуждать другого преподавателя за спиной, тем более с учеником. – Давай поговорим о чём-нибудь другом, − попросила она.

− Давай. Расскажи о себе: где выросла, училась?

− А, тут ничего интересного: родилась в Тартасе – это маленький городок на юге. Большую часть времени прожила у тёти Аделины, в Кардоссе. Там закончила школу и Кардосскую академию. Потом моя профессор Уна Грейвз порекомендовала меня сюда, на освободившееся место. Вот и вся история.

− Нет, так не пойдёт! – покачал головой Патрик. – Это не рассказ, а выдержка из досье, или автобиографии. Я хочу знать, с кем ты дружила в детстве, какие книги читала, о чем мечтала, что любила больше – капусту, спаржу, или сельдерей, и чего желаешь добиться теперь.

Жаклин замолчала, обдумывая, что бы такого рассказать. Патрик понял правильно.

− Давай, тогда я начну, − улыбнулся он, и погладил её по руке. – Я самый младший в семье. Ну, ты это уже знаешь – у меня есть трое братьев. Так случилось, что детство в основном прошло в деревне, а практически вырастила меня кормилица. Нет, на мать не в обиде – она поступила единственно верным образом. На самом деле, годы, проведённые там, до сих пор остаются самыми счастливыми. Однако, это наложило свой отпечаток – каждый раз, возвращаясь, очень долго не мог понять, почему нельзя играть и общаться на равных со слугами.

С отцом отношения не заладились – сейчас он скорее равнодушен, а раньше… В общем, меня отправили в деревню из-за его неприязни. Ты наверно поняла – цвет волос не способствовал популярности в свете. С братьями тоже как-то не сложилось – все они намного старше. Интересно ли двадцатилетнему парню проводить время с трёхлетним ребёнком? Ответ очевиден. А потом вообще случилось… − он неожиданно замялся. – В общем, проявился мой дар. Многих это шокировало, меня самого в том числе.

Он немного помолчал, а потом серьёзно добавил:

− Давай договоримся: если я вдруг скажу тебе бежать или отойти подальше, просто исполни это.

− Ладно, − Жаклин тут же вспомнила черный туман, плясавший вокруг него в библиотеке. – У тебя какой-то опасный дар?

Патрик потупился, а потом, виновато взглянув на неё, кивнул:

− Я уже говорил – «чёрный феникс» − так его зовут в магических кругах. На самом деле, он мало изучен из-за большой редкости. Можно, мы сегодня не будем об этом?

Жаклин разобрало любопытство, однако она не стала дальше расспрашивать, дав себе слово, что обязательно найдёт в библиотеке информацию об этом, или спросит Вайса. Они подходили к выходу из парка, только не к центральному, а боковому. Неподалёку стояла открытая коляска, запряженная одной лошадью. Кучер пыхтел трубкой, чуть поодаль. Увидев их, он помахал рукой и пошел к коляске. Девушка непонимающе уставилась на Патрика, а он только загадочно ухмылялся, делая приглашающий жест рукой.

Когда они удобно устроились на мягких креслах, затянутых алой кожей, он пояснил:

− Я готовился! Через смотрителя Биваля заказал коляску, а также столик в ресторане… Согласись, ехать намного приятнее, чем добираться пешком. Обратно нас тоже привезут, так что не беспокойся.

Жаклин и не беспокоилась. На самом деле, она впервые в жизни поняла, что когда ухаживают, это очень приятно: чувствуешь себя принцессой из сказки. Она усиленно гнала от себя мысль − обычно сказка оказывается не столь радужной, а за чудесами кроется не слишком приятный подвох. Как назло, вспомнился Гарвей, неожиданно растоптавший начавшее формироваться доверие.

− Тебе не нравится? – немедленно всполошился Патрик, чутко отреагировав на изменение её настроения.

− Очень нравится! – честно ответила Жаклин. – Никогда ещё за мной так не ухаживали.

Парень улыбнулся и легонько сжал её руку.

− Это всего лишь поездка! Я ещё даже не начал…

− Последний раз, когда за мной пытались ухаживать, пришлось сбежать прямо из театра! – выпалила Жаклин, и чуть не зажала себе рот рукой – зачем это сказала? Но Патрик весело расхохотался.

− Что же сделал бедный парень? Не хочу совершить подобной ошибки!

− Ничего такого… Просто это был тётин знакомый. Он служил в банке и болтал без умолку о своей работе. И… мне он не нравился.

Патрик переплёл свои пальцы с её, а во взгляде его запылало такое пламя, что Жаклин бросило в жар. Некоторое время они ехали молча, держась за руки и разглядывая прекрасные виды, открывавшиеся с дороги, серпантином спускающейся к самому морю.

− Хорошо, что завтра выходной день! – нарушил молчание Патрик. – Если захочешь, мы можем поехать на пикник на другую сторону острова – там малолюдно, но не менее красиво. Будем ловить последние теплые деньки! Здесь, правда, снега не бывает, но вот-вот зарядят дожди – станет не до прогулок. Захочется сидеть у камина и читать уютные книги.

− Да, мне говорили, − отозвалась Жаклин. – Магистр Грюно любит лазить по скалам. Он рассказывал о дикой стороне острова. На самом деле сложно представить…

− Опять магистр Грюно! Я тут ревную к ректору, а оказывается, уже не только он начал тебя обхаживать! – это было сказано шутливым тоном, но с серьёзным лицом.

− Сложно поведение магистра Грюно назвать ухаживанием, − ответила Жаклин, − Как ты правильно сказал, он либо меня не замечает, забывая даже поздороваться, либо пространно рассуждает о каких-то странных вещах…

Она осеклась, заместив идущего по улице Альберта Вайса, в сопровождении красивой молодой женщины, ведущего за руку маленького мальчика лет трёх. Такое впечатление, что он её преследует сегодня!

− Именно об этом я не хотел тебе говорить, − тихо сказал Шульман.

Вайс улыбался женщине, та что-то говорила ему…

− Он женат! – выдохнула Жаклин. – У сьера Вайса семья. Почему же никто об этом не знает?

***

− На самом деле, знают все, − ответил Патрик. – Просто почему-то считается, чтобы добиться успеха, ректор не должен быть обременён семьей – это якобы мешает сосредоточиться на профессиональных делах. Как по мне – глупость полнейшая. Из-за этого сьер Вайс до сих пор не оформил отношения – тянет по просьбе Тристана.

− Это его личное дело, − Жаклин хотела отвернуться, но Вайс в этот момент старался отвести ребёнка в сторону от проезжающей кареты, и встретился с нею взглядом. На расслабленном счастливом лице мужчины появилось напряженное выражение, но он промолчал, лишь слегка кивнув ей. Идущая рядом с ним женщина ничего не заметила.

− Ой! – ухмыльнулся Патрик.

− Ничего смешного! – прошептала Жаклин. – У меня теперь наверняка будут проблемы: и так сьер Вайс невысокого мнения о моих способностях, а теперь…

− Да что такого? Ты, по-моему, драматизируешь. Ни в одном законе не написано, что нельзя встречаться студенту и преподавателю. Мы ведь просто едем в коляске!

На самом деле, Жаклин расхотелось гулять – на каждом углу мерещились знакомые лица. Патрик, как мог, старался её развлечь, но ничего не выходило.

− Раз ты так боишься, давай тогда пройдёмся пешком, − сказал он, понимая, что свидание на грани срыва. – Коляска привлекает больше внимания, чем просто люди, идущие куда-то.

Жаклин с облегчением согласилась. На самом деле она уже извелась, высматривая знакомых в каждом прохожем. Они сошли на мостовую и направились дальше по тротуару, в сторону набережной.

− Я буду ждать вас на стоянке, − предупредил кучер, плавно направляя лошадь дальше по дороге.

Девушка немного успокоилась, поняв, что на них никто не оглядывается, все заняты своими делами. Патрик купил им по кулёчку с орехами – настроение постепенно улучшалось. Потом завлёк её в ювелирную лавку и купил там серебряное колечко с голубым камешком – от более дорогого девушка отказалась.

− Может, ну его, этот ресторан? – спросила она, увидев множество народу, снующего по причалу, у которого стоял «Морской приют».

− В самом ресторане не так уж многолюдно, − заверил её Патрик.

Так и было – в обширном зале, красиво оформленном резными деревянными панелями, старинными гравюрами, изображавшими корабли, пасторальные морские пейзажи и батальные сцены, большинство столиков оказались не занятыми. Патрик хотел выбрать место ближе к окну, но Жаклин повела его в уголок под большой картиной с тонущим кораблём, обвитым щупальцами гигантского кальмара.

− Что закажем? – спросил Шульман, изучая меню. Девушка растерялась от странных названий блюд: салат «Адмиральские погоны», рыба «по-боцмански», суп «Морской дьявол»… а от пирога «Копчёный пират» она впала в ступор.

− У них тут особый морской колорит, − с улыбкой пояснил парень. – Не бойся, на самом деле очень вкусно готовят.

− Честно говоря, я в растерянности – с колоритом явно переборщили. Никак не пойму, что за блюда… Вот, например: «Морская роза» − это же водоросль! Разве их едят? Или я что-то путаю?

Патрик тихо рассмеялся:

− Не путаешь! Однако, в этом салате не только морские водоросли, но и кусочки океанского омара, с ореховой крошкой под особым соусом – они держат его рецепт в строжайшем секрете.

Девушка вздохнула и сказала:

− Закажи тогда ты – я совершенно ничего не понимаю. Кроме того, тут очень высокие цены. Наверно они оправданы – никогда не пробовала омаров… Однако, честно говоря, боюсь, как бы нам после этого обеда не пришлось две недели мыть полы и посуду в этом заведении, чтобы отработать его стоимость.

− Вот как так можно? – Патрик притворно нахмурился, однако в глазах плясали веселые бесята. – Одной фразой обнадёжить, оказать доверие и обидеть? У тебя, однако, получается! Неужели ты думаешь, я пригласил бы тебя в ресторан, не имея возможности расплатиться?

Жаклин потупилась, не зная, что сказать. Парень потянулся через стол, накрыл её руку своей и без улыбки сказал:

− Расслабься, наконец! Я так хотел, чтобы тебе было хорошо, но похоже, у меня ничего не получается. На самом деле, уже начинаю бояться, что ты сбежишь от меня, также как от того бедного парня, про которого рассказывала.

Девушка посмотрела прямо ему в глаза и ответила:

− И одна пойду пешком вверх по серпантину? Ну уж нет!

Парень вздрогнул, а потом заметил, что Жаклин кусает губы, силясь сдержать улыбку. Он неуверенно хихикнул – это рассмешило ещё сильнее. Девушка прикрыла рот рукой, но смех всё равно неудержимо рвался наружу. Официант, подошедший принять заказ, очень удивился: новые посетители давились от смеха, однако крепко держались за руки.

Ужин оказался великолепен – Жаклин никогда не ела ничего подобного. Тут не подавали просто рыбы или овощей – повар изощрялся под стать названиям. Не всегда можно было догадаться, из чего приготовлено блюдо, но на вкус оказывалось выше всяких похвал. У Жаклин, наконец, получилось забыть обо всем на свете и просто наслаждаться обществом Патрика, который рассказывал о путешествии в Новый Гампас.

− Мы приехали туда зимой: представляешь, у нас разгар лета, а у них холодно! Я видел настоящий снег! Он белый и холодный, будто ледяная крупа. Собственно, так и есть – это просто мелкие кристаллики льда, но если их разглядывать под лупой, они так красивы!

− Как интересно! Я никогда не видела снега! У нас он бывает только высоко в горах.