Текст книги "Академия неформат (СИ)"

Автор книги: Наталия Зябкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

− Нет, пожалуйста! – пискнула испуганная медсестра. – Там у вас мертвец в холодильной комнате! Мне страшно, особенно ночью!

− Зато он не станет проситься на прогулку, и к нему не придут назойливые посетители, которым вы не в состоянии дать отпор! – отрезал доктор, а затем повернулся к Гарвею, с неподдельным интересом наблюдавшему за разыгравшейся сценой. – А вы не стойте столбом! Я попросил покинуть палату – что непонятного в моих словах? Или я должен вам поклониться и трижды шаркнуть ножкой, тогда до вас дойдёт смысл сказанного? И даже не сомневайтесь: непременно извещу декана вашего факультета…

− Нет необходимости, она здесь, перед вами! − ухмыльнулся Гарвей. – Если что, имейте ввиду, она мне очень дорога! – он подмигнул Жаклин, которая лишь моргнула от его нахальства. – Прошу, хорошенько подлатайте её!

− Ах, так! О вашем поведении я извещу сьера Вайса! – сузил глаза доктор. Гарвей хотел ещё что-то сказать, но заметил, как Жаклин качает головой.

− Ладно, пока ваша взяла! – ухмылка принца стала ещё шире. Он вальяжно прошествовал к двери и плотно притворил её за собой.

Доктор бросил неприязненный взгляд ему в спину и повернулся к Жаклин.

− Так вы преподаватель! – он сунул руки в карманы халата и задумчиво покачался с пяток на носки. – Почему-то мне показалось… Ну, да не важно. Да, действительно, я вас уже видел – вы приходили к Шалену.

− Д-да, − ответила Жаклин, немного заикаясь от волнения. Одно присутствие рядом с этим человеком понуждало вытянуть руки по швам и сделать стойку оловянного солдатика. – А вы случайно не служили в армии?

Казалось, вопрос немного выбил доктора из колеи.

− Да, служил. Состоял при дипломатическом корпусе при нашем посольстве в Кримпсе. Знаю, что такое магическая война не понаслышке. А как вы узнали? Мадам Фурси проболталась? Вот уж язык без костей!

− Нет, выдаёт выправка. Похоже, вы служили в чине генерала, не меньше! – Жаклин было стыдно, но она без особой надежды на успех применила приём тёти Аделины, который та частенько оттачивала на приёмах, общаясь в мужском кругу.

«Любой мужчина – в сущности, большой мальчишка! – часто поучала её тётя. − Ты не представляешь, как они любят похвалу! Можно преспокойно пустить в ход лесть – чем проще мужская натура, тем грубее должна быть лесть. Не перепутай! Мужчину-аристократа только оттолкнёт, если ты похвалишь его усы или костюм. С такими необходимо быть тонкой. Зато будешь вознаграждена: он станет в твоих руках как мягкая глина – лепи, что хочешь!»

Доктор Тормвел мигнул, но выражение его строгого лица едва заметно смягчилось.

− Ну, до генерала бы мне ещё служить и служить! – ответил он. – Я тогда был всего лишь зеленым юнцом… Однако! Как ловко вы увели разговор от темы!

Он оглянулся на медсестру, застывшую с приоткрытым ртом.

− Виолетта, идите на пост, мы с мадемуазель должны побеседовать с глазу на глаз.

Медсестра удалилась с заметной радостью. Доктор присел на табурет и проговорил:

− Не беспокойтесь, никому не скажу об инциденте…Не мое это дело, но на правах старшего, хочу спросить: вы знаете, что тот дерзкий прохвост − принц?

− Да, − ответила Жаклин. – Наверно, это ни для кого уже не секрет.

− Тогда, наверно, вы должны понимать, что играете с огнём. И дело не в том, чтобы не обжечься – лишь бы не сгореть! Благодаря всеобщей заботе, принц несколько задержался в детстве и не осознаёт ответственности за свои поступки. Точнее, для него она вряд ли наступит, а вот вам придётся отдуваться по полной. Нужно быть осмотрительнее!

Девушка ощутила, как запылали щёки, уже в который раз за утро. Она хотела ответить, что не звала Гарвея, он заявился сам, но поняла, насколько жалко позвучат такие слова.

− Ну-ну, не смущайтесь, и не сердитесь на меня. Это дружеское предупреждение. Наверняка, такой молодой девушке сложно управляться со студентами своего же возраста. Вот вы упомянули выправку. Мне исполнилось семнадцать, когда я хлебнул войны с лордами, а точнее, с их творениями…Химерами! Меня спешно отправили домой, но встреча с ними навсегда изменила мироощущение и послужила причиной, которая побудила избрать стезю врача.

Он некоторое время смотрел перед собой, будто увидел на краю одеяла одного из упомянутых монстров. Потом резко поднял глаза и не мигая уставился на Жаклин.

− Так вот я к чему, на самом деле. У вас нет признаков нападения, как у других пациентов, поступивших с похожими симптомами − синяков на запястьях и шее. Некоторое время я даже полагал, что нападает вампир, но отсутствие кровопотери говорит об обратном. Возможно, это необычное существо, но не вампир, во всяком случае, в классическом понимании.

***

Не дождавшись ответа, он продолжал:

− Я не маг, поэтому прибегаю к приборам для измерения уровня магической энергии. Однако, любой врач должен быть наблюдательным. Вы что-то скрыли от меня при поступлении. Не желаете рассказать?

У Жаклин вспотели ладони, а внутри всё похолодело.

− Молчание приводит меня к выводу, что вы как-то причастны к нападениям. В узких кругах поговаривают, в Мофалию сбежали многие плоды экспериментов лордов − не все из них были истреблены. Некоторые очень удачно маскируются под диких улли… Кроме того, нападения начались после вашего появления в Тербравосе.

− Вы обвиняете меня?.. – от возмущения, Жаклин отбросила одеяло и подскочила в кровати, забыв, что на ней лишь тонкая сорочка. – Ну уж нет! Так не годится! Вот ещё выдумали!

− Так расскажите, что произошло? – доктор хитро прищурился. – Наверняка память хоть немного восстановилась?

Жаклин обняла себя руками, срочно соображая, что можно сказать. Досадно, но ничего в голову не приходило. Она вздохнула, решив, лучше рассказать правду.

− Вы наверно знаете, что у нас с Гарвеем с самого начала учебного года возникло противостояние? – спросила она. Доктор пожал плечами – это могло в равной степени означать и «нет» и «да». – В результате наших разногласий – не буду подробно рассказывать о них – в моих руках оказался зачарованный червонный туз принца.

− Да, я слышал эту историю. Почему-то не думал, что магистр Тризо – это вы! Кстати, довольно популярная особа, знаете ли. Медсёстры часто балуются сплетнями. Даже ставки делали, кто из ваших ухажеров добьётся успеха: принц, Шульман или ректор. Измучили мадемуазель Валенсо, которая приходила навещать Шалена. К чести сказать, не слишком она потешила их любопытство.

− Сплетни? Обо мне? – сегодня для Жаклин во истину был день открытий.

− А вы как думали? Виолетта непременно растреплет о сегодняшнем… Университет, узкий круг общения – женщинам скучно.

− Мужчины, как я посмотрю, тоже не брезгуют сплетнями, − не удержалась от шпильки девушка.

− Ну, уши-то не заткнёшь, − поднял брови доктор. – Болтают обо всех, если вам так спокойнее. У меня женский коллектив, нигде не укрыться.

− На самом деле это вышло случайно. Можно сказать, по глупости, − начала рассказывать Жаклин. Послушав, как она открывала спонтанный портал из собственной комнаты, доктор схватился за голову.

− Как хотите, но я настаиваю − необходимо доложить ректору! Пусть я не маг, но прожил рядом с ними достаточно, чтобы понимать возможные последствия такой опрометчивости. Лучше, если вы это сделаете сами!

Девушка опустила голову.

− Ладно, ладно! Ректор всё равно пока в отъезде, сначала действительно нужно восстановиться. Истощение − обычное дело при перерасходе магического потенциала. Ещё два дня я не выпущу вас из больничного корпуса – будет время подумать, как преподнести «прекрасные» вести сьеру Вайсу. Пока отдыхайте, сегодня больше никто не побеспокоит – полагаю, Виолетта достаточно напугана возможностью дежурств в компании покойного магистра Номада!

Тормвел поднялся с табурета, и вынул из кармана маленький бумажный свёрток, скрученный в виде конфеты.

− Это вы выпьете сейчас же! Здесь порошок из снотворных трав, − произнёс он, протягивая его Жаклин вместе со стаканом, в который плеснул воды из графина, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью.

После серьёзного внушения, девушка не стала спорить, хотя, казалось, отоспалась уже за всю жизнь. Она послушно высыпала зеленовато-бурую толченую массу, больше напоминавшую семечки, чем порошок, поморщилась и поскорее запила водой. Снотворное оказалось очень горьким и противным.

− Ничего-ничего! Лекарства не бывают вкусными, − усмехнулся доктор. – Отдыхайте, а у меня ещё есть дела.

Он вышел, оставив Жаклин в беспокойстве и смятении, которое, впрочем, очень быстро сменилось тяжёлой дремотой. Она не заметила, как скользнула в вязкий сон без сновидений, который назвать естественными было сложно даже с большой натяжкой.

Девушка слышала, как Виолетта за дверью беседует с каким-то мужчиной, потом щебетали две женщины. На некоторое время воцарилась тишина, давившая на грудь не хуже тётиной кошки, повадившейся приходить по ночам и укладываться на неё поверх одеяла. Монти – так звали кошку – любила спать вместе с Жаклин, хотя остальное время проводила рядом с хозяйкой. Если кошку можно было согнать, всего лишь повернувшись на другой бок, о избавиться от сонной мути не выходило.

− Она спит! Доктор дал ей снотворное! – громко увещевала кого-то Виолетта. Другой голос тихо что-то бубнил: слова сливались в однообразный мягкий гул.

− Нет! Меня за это отправят в лабораторию, сторожить покойника! Ни за что! – вновь увещевающий шепот. – Ну ладно! Только я буду стоять у дверей! Так и знайте!

Снова монотонное «бу-бу-бу». Дверь протестующе закряхтела несмазанными петлями, уверенные шаги… Как хотелось открыть глаза!

Кто-то ласково погладил по щеке, табурет протестующе скрипнул.

− Что с тобой? – прошелестел мужской голос. – Я же не прикасался… Почему ты оказалась здесь?

Этот голос она точно уже слышала и не раз, но кому он принадлежит? А посетитель, словно намеренно шептал всё тише:

− Никак не выходит тебя забыть! Думал, если встречи прекратятся, то получится… Стало только хуже!

Жаклин почувствовала прикосновение к губам, мужчина вздохнул.

− Такая красивая, нежная! Так похожа на мою Сюзанну… Как хорошо, что сейчас не можешь слышать меня! Не бойся, я не позволю… Карл, он умный. Он очень умный, но за эти годы растерял хватку! Думает, моя душа совсем зачерствела. Как же он ошибается!

Посетитель замолчал. Апатия, охватившая Жаклин после принятия лекарства, не желала отступать.

− Ты совсем без сил! – прошептал мужчина. – Я попробую помочь. Неужели Карл решил действовать без меня? Нет! Он не может, не умеет…

На горло с силой надавили – Жаклин показалось, будто ей надели раскалённый ошейник.

− О ма белла Сюзанн! – произнёс мужчина на выдохе. От шеи потекла раскалённая лава. Девушка от боли готова была зайтись в крике, но тело от лекарства стало непослушным. Единственное, что получилось – застонать. – Тише, тише! Ещё немного!

Шея стала свободной, но раскалённые щипцы теперь сжали запястья.

− О вита миа, ма эль коразон! – шептал мужчина. Этот голос она точно слышала не однажды. Вот только где? Затуманенный лекарством и болью мозг отказывался вспоминать.

Последним, что она услышала, перед тем, как погрузиться во тьму забвения, было:

− Я найду этого вампира, кем бы он ни был! И тогда…

***

Жаклин проснулась от неотвязного солнечного луча, настойчиво пробивавшего дорогу сквозь веки. Она помнила: светлые плотные шторы были задёрнуты, когда она засыпала. Сейчас ничего не мешало солнцу заливать ярким светом всю палату. Дверь отворилась и на пороге появилась медсестра – другая, не Виолетта.

− Доброе утро! Вы проснулись! Доктор уже начал беспокоиться!

− Почему? – удивилась Жаклин. – Он же сам дал мне снотворное!

− Вы спите уже двое суток! Сейчас позову доктора.

Через пару минут в палату с озабоченным видом вошел доктор Тормвел. Он поздоровался и спросил:

− Как вы себя чувствуете?

− Хорошо, по-моему, − неуверенно ответила девушка – Только горло болит немного.

− Не удивительно! – загадочно кивнул доктор. – Понимаю, спрашивать проспавшую двое суток бесполезно о том, помнит ли она что-то, но всё-таки рискну: может, необычный сон, или звуки сквозь дремоту?

− Да, − Жаклин никак не могла ухватить воспоминание, сверкнувшее светлячком в ночи и тут же угасшее. – По-моему, Виолетта с кем-то разговаривала… Нет, не помню.

− Виолетта лежит с синяками на горле и запястьях, обессиленная, в соседней палате. Так что, как понимаете, спрашивать её бесполезно.

− Мужчина! – Жаклин так резко подскочила в кровати, что у неё тут же закружилась голова. – Вчера… Ну, то есть тогда, приходил какой-то мужчина, разговаривал с Виолеттой а потом… потом…

«…Ма эль коразон!» − прозвучало в голове.

− Вы владеете иностранными языками? – спросила Жаклин. – Не знаете, что значит «ма эль коразон»?

− Я уже слышал это выражение, очень давно… В Кримпсе и Валхассии мужчины часто так обращаются к своим женам или девушкам. Это значат «Мое сердце».

− Тот человек говорил так… мне.

− Похоже, вы с ним очень близко знакомы, − доктор внимательно посмотрел на Жаклин. – Может, вспомните голос?

− Нет, − девушка с сожалением покачала головой. – Он говорил очень тихо.

***

− У него был акцент? – не сдавался Тормвел.

− Я не заметила. Только та странная фраза на иностранном языке – её прошептали на ухо – это же не считается? – доктор покачал головой. При запоздалых мыслях о том, что незнакомец мог сделать с медсестрой, девушке подкатила тошнота к горлу. − Скажите пожалуйста, что с Виолеттой? Она поправится?

− Сложный вопрос, на самом деле, − доктор привычным движением начал водить пальцем по глубокой морщине над переносицей. – У неё забрали большую часть сил – Виолетта на грани смерти. Дело осложняется тем, что она самая обыкновенная девушка и не владеет магической силой. Можете себе представить: если Шален, с большим потенциалом провалялся две недели, то Виолетта… только бы очнулась! Тогда будет шанс.

Он некоторое время смотрел перед собой с растерянным выражением ребёнка, покинутого матерью. Жаклин вдруг осознала, что молоденькая медсестра не так уж раздражает доктора – он явно переживал о её здоровье.

− Да что там! Наша профессия налагает свой отпечаток: приходится быть прагматичным и где-то циничным. Не конструктивно переживать о человеке – необходимо делать всё для его выздоровления. Пока – увы! − мы ничем не можем ей помочь.

В глазах доктора медленно тлели искры боли. Он внимательно посмотрел на Жаклин:

− А вы сами? На вас же тоже напали, во сне! Невеселый каламбур получается: поступили без признаков насилия, будете выписываться с ними. Нет, коков негодяй! – Тормвел сжал зубы, явно сдерживая более грубые выражения. – Напасть в моей больнице! Среди бела дня! Никто ничего не видел и не слышал кроме вас! Да и то, свидетельство может оказаться лекарственным бредом. Однако, у нас нет другой зацепки. Стоит присмотреться ко всем иностранцам, поступившим в университет после вашего прибытия – именно тогда начались нападения.

− Так я больше вне подозрений? – не удержалась от шпильки Жаклин.

− Да, − серьёзно ответил доктор и даже кивнул для верности. – Как не вовремя Вайс отлучился с Тербравоса!

− Ректор ещё не вернулся? – удивилась Жаклин.

− Нет. От него пришло письмо: он вернётся после празднования карнавала. Отпуск с семьей в столице, видите ли! Празднует заключение законного брака. Вот времечко выбрал!

− Ну, везде не успеть! – девушке захотелось защитить ректора. – Это большое событие! Сьер Вайс не мог знать, что нападения…

Она замолчала, но доктор подхватил:

− Хотите сказать, он не знал, что нападения продолжатся? А что он сделал для того, чтобы поймать этого… маньяка? Только одно – проявил полную беспомощность! Ни одна из принятых им мер не достигла успеха! Хорошо, еще никто не погиб – пока! Не известно, что станет с Виолеттой!

На последних словах, Тормвел растерял запал, произнося имя медсестры почти шепотом. Девушке стало жаль этого язвительного крупного мужчину с короткими кудрявыми русыми волосами, в которых серебрилась легкая проседь.

Жаклин вдруг пришла в голову странная мысль, маячившая в мозгу ночным мотыльком, не дававшаяся в руки… Перерасход энергии, с которым она попала в больничный корпус, очень схож с нападениями, но…У всех пострадавших до сегодняшнего дня, диагностировали кровопотерю!

− Доктор, скажите, у Виолетты есть признаки нападения вампира? − попыталась она сформулировать догадку.

− О чём вы? – не понял Тормвел. – У неё гематомы на шее и запястьях, как и у вас… Кровь! – вдруг осенило его. – У девушки нет кровопотери! Только упадок сил, жизненной энергии! Великие боги! Вы хотите мне намекнуть…

− Да не намекнуть, доктор! Прямо сказать: это явно кто-то другой!

− Чем мы так прогневили высшие силы! – схватился за голову Тормвел. – Мало нам одного вампира, нападающего на всех подряд, так теперь ещё и подражатель выискался!

− Может и не подражатель… Тот, что приходил, говорил о каком-то Карле, которого явно хорошо знал.

− Вы хотите сказать…Что? – доктор был явно озадачен. – Неужели, думаете, целая шайка вампиров?

− Не шайка, их двое! – ответила Жаклин.

− Нет! – мужчина покачал головой. – Нападают вдвоём, высасывают кровь, обессиливают жертву. Хотя… Магистры Золи и Перуджи, по-моему, великолепные подозреваемые: почти всегда вместе, нудные до зубовного скрежета, наверняка не брезгуют студенческой кровушкой!

− Может быть, − Жаклин невольно вспомнила вечно мечтательного магистра Перуджи, с головой погруженного в предмет, говорившего порою с самим собой на непонятных языках. С Золи она виделась редко, однако краем уха слышала жалобы студентов на него. Магистр тоже любил свой предмет, однако это выражалось в том, что он не давал спуску никому, требуя неукоснительного запоминания дат и исторических событий. Особенно магистр истории лютовал на контрольных работах, заставляя раз за разом переписывать, добиваясь совершенства. Получить «отлично» у него могли лишь единицы.

− Вообще-то я пошутил, − сказал доктор, с серьёзной миной наблюдая за сменами выражений на лице Жаклин. – Огульные обвинения, как вы понимаете, порочная практика! Она не приведёт ни к чему хорошему.

Что за невозможный человек! Не поймёшь, шутит он, или говорит серьёзно, подумала девушка, но решила промолчать.

− К тому же не припомню, чтобы в округе кого-то звали Карл! Это имя не так уж популярно. Возможно, в Новом Гампасе… У нас ведь учится студент оттуда!

− Что? Его зовут Майсон Слай, не Карл. Нет! – девушка покачала головой, и для верности повторила: − Нет! Такого просто не может быть! Он… Такие люди не бывают негодяями! Майсон очень добрый, старается всем помочь. Правда, неуклюжий, однако уже осваивается. Кроме того, у него очень сильный акцент – спутать было бы сложно.

− Вы настолько хорошо его знаете – студент с вашего факультета?

− Он будущий целитель. Я веду у них лекции по своим предметам – это входят в курс. Просто приходилось немного сталкиваться.

− Тогда продолжим. Густав Кранц? Он уже несколько лет работает в университете. Арман Грюно второй год преподает в Тербравосе. Других иностранцев нет. В таком случае, мы пришли к тому, с чего начали, − спокойно рассуждал доктор. – Ни доказательств, ни понимания, что на самом деле происходит. Обычные вампиры просто питаются кровью и, насколько мне известно, не выходят днём под солнечный свет – он вызывает у них ожоги кожных покровов. Это существо нападает как вечером, так и среди бела дня. Ну да ладно, просто мысли вслух. Отдыхайте. Завтра осмотрю вас и выпишу, если ничего не изменится. Вижу, силы вернулись: защищаете студента, словно медведица – медвежонка!

Он скупо улыбнулся, встал и направился к выходу. У двери Тормвел обернулся и сказал:

− Понимаю, спать вам не захочется. Может, попросить принести книгу? Думаю, Джоан с радостью даст почитать любовный роман – у неё целый ящик стола заполнен ими.

***

Жаклин кивнула – действительно, при одной мысли о сне становилось не по себе. Волей-неволей она пыталась вспомнить, кому мог принадлежать голос нападавшего, но как на зло, ничего не приходило в голову. Через несколько минут вошла медсестра со стопкой книжек в мягкой обложке.

− Доктор сказал принести вам, − сказала она, раскладывая книги веером на одеяле. – Выбирайте!

Жаклин взяла толстую книжку с красивой девушкой на обложке. «На распутье» − название романа было выведено серебряными буквами, красиво смотревшимися на тёмно-синем фоне. Самое время отвлечься от своих проблем, следя за чужими. Судя по выражению лица, девушка с обложки действительно не знала, на что решиться, и проблем у неё было хоть отбавляй. Против ожидания, повествование оказалось очень скучным – героиня без конца ныла по поводу и без. От рыдающей чернильными слезами особы Жаклин спасла Рози Валенсо, которой разрешили посещение. В руках девушка держала знакомую папку с партитурой пьесы.

− Доктор проявил любезность, узнал меня и сказал, что я прекрасно выгляжу! – похвалилась студентка. Жаклин была солидарна с Тормвелом – пухленькая темноволосая Рози значительно постройнела и просто лучилась радостью. – Орландо гуляет со мной по вечерам, чтобы поддерживать физическую активность, − продолжала она. – Оказывается, он такой интересный собеседник! Никогда бы не подумала! Цитирует наизусть «Поэму о рыцаре Сорванто», а это мое любимое произведение!

Жаклин улыбнулась – может внешне Рози и менялась, но внутренне продолжала сохранять приверженность к прежним увлечениям. Ещё из седьмого класса средней школы она помнила это невероятно мрачное и заунывное произведение. Рыцарь Сорванто, сошедший с ума от несправедливостей мироустройства, доказывал всем подряд, как нужно жить, обильно приправляя свою речь эпитетами, вращавшимися вокруг темы смерти.

− Орландо тоже любит философию? – спросила она.

− Не представляете! – восторженно подхватила Рози. – Он оказывается невероятно тонкая натура! А как рисует! Вот!

Девушка вытащила из папки лист плотного картона. Молодой герцог на самом деле оказался великолепным художником – с белого фона смотрела точная копия Рози, радостная, с веселым блеском в глазах.

− Он обещал нарисовать мой большой портрет маслом! Это набросок. Странно, но его увлечение не поощряет король. Почему-то живопись считают недостойным занятием для герцога – какая несусветная глупость! Орландо хотел стать профессиональным художником, однако после создания парадного портрета королевы, его отправили сюда, чтобы он научился другим наукам. Портрет висит в опочивальне королевы – ей-то как раз нравится искусство, в отличие от государя, предпочитающего военную службу.

− Любое образование – это вклад в будущее, − заметила Жаклин. – Для де Абли совсем не лишне изучить магические науки. Можно быть магом и хорошим портретистом. Король не желает разбрасываться одарёнными, проявляя дальновидность.

− Да, − Рози вздохнула. – И если бы его не отправили сюда на учёбу, мы бы не встретились! Удивительно, почему мы с Орландо раньше не разговаривали?

Жаклин промолчала. Ответ был очевиден – мадемуазель Валенсо до этого момента была слишком увлечена Джейдом Шаленом, так что не видела никого вокруг. Удивительно другое – как де Абли разглядел её под вычурными нарядами, черными тенями и массой белил? Её старенький преподаватель литературы, любил повторять: «Истинно любящее сердце – прозорливо!» Может, он всё-таки был прав?

− А Шульман не был вчера на репетиции! – наябедничала Рози. – Мы знали, что на вас напали, но решили продолжать готовиться – премьера уже скоро, нельзя делать слишком большие перерывы между репетициями. Тем более не всё гладко − Айва артачится, хочет уехать домой на карнавал. Если ещё и она оставит постановку – не представляю, как мы выйдем из положения? Я знаю, это она из-за Гарвея – он, кстати, последнее время тоже ходит мрачнее тучи. Сегодня жаловался Флаберу, что совсем не хочет уезжать, а тот, как водится, растрепал всем подряд.

Жаклин слушала последние студенческие новости и сплетни, а сама радовалась за подопечную – Рози заметно ожила.

− Выздоравливайте скорее! – напоследок выдала Валенсо. – Мы все вас очень ждём! Магистр Кранц заменял вас всего раз, но нам хватило! Не удивляйтесь, когда увидите в журнале целый столбец неудовлетворительных оценок. Он мало смыслит в зельеварении, так ещё и замучил нас вопросами, где вы брали ксантрий для опытов. Можно подумать, не знает, что дорогостоящие материалы выдаются ректором лично! Они с покойным магистром Номадом часто запирались в лаборатории, мог бы поинтересоваться!

− Что? – замечание Рози заставило её насторожиться.

− Да, они были как магистры Перуджи и Золи – куда один, туда и другой, будто ниточка с иголочкой! Вы разве не знали?

Жаклин в душе поблагодарила Рози за напоминание. Нужно намекнуть доктору, а ему будет проще расспросить Кранца, которого девушка немного побаивалась. Такой настойчивый интерес магистра по боевым искусствам и ментальному воздействию, к запасам в её лаборатории не должен остаться без внимания. Вернётся ректор, обязательно с ним поговорю, решила девушка.

Рози ушла. Жаклин честно пыталась дочитать роман, но то и дело ловила себя на мысли, что вместо злоключений многострадальной героини раз за разом видит лицо Патрика, каменеющее при виде Гарвея, держащего её за руку. Стоило закрыть глаза, как она тут же начинала чувствовать нежные прикосновения губ принца.

«Нет, так мы не договаривались», − пробормотала девушка, окончательно откладывая книгу, поворачиваясь на бок. Память не желала слушаться, назойливо поднимая из глубин на поверхность сознания призрачный шепот: «О ма белла Сюзан! Вита миа, ма эль коразон!». Перед ней вновь возникло лицо Патрика – в голубых глазах разгоралось ядовито-зелёное пламя, норовя вот-вот вырваться на свободу, волосы цвета листвы вились над головой под неощутимым ураганом. Неужели это его голос? Нет, это невозможно!

Вечером её вновь навестил доктор, осмотрел и сказал:

− Завтра утром я вас выпишу. Однако рекомендую пока взять небольшой отпуск для восстановления. Погуляете, подышите воздухом – перенапрягаться категорически запрещаю!

− Но у нас уже через неделю спектакль! – возразила Жаклин. – А работа мне в радость! Если честно, лучше сейчас переключиться на неё.

Вспомнив, о чём они говорили с Рози, девушка сказала:

− Доктор, магистр Кранц…

− Да! – встрепенулся Тормвел. – Вы слышали его голос?

− Нет. Не знаю… Просто… Тут мне рассказали: он настойчиво выспрашивает, где в лаборатории зельеварения хранится ксантрий. Понимаю, он не первый год работает, но вдруг что-то случилось? И он иностранец…

Выслушав путаную тираду, доктор усмехнулся:

− А вам не приходило в голову, что металл мог ему понадобиться для опыта? Магистр Кранц – неприятный человек, но нельзя его записывать в злодеи только на этом основании.

Жаклин стушевалась.

− Но я приму к сведению ваши слова, и поговорю с ним. Вам этого делать не стоит – чтобы не возникло лишних подозрений, − продолжал он.

− Так будет лучше всего! – обрадовалась девушка. – А вы расскажете об итогах разговора?

Тормвел смерил её строгим взглядом, но потом оттаял и улыбнулся:

− Не дают покоя лавры частного детектива? Ладно-ладно! Понимаю, пострадавшая сторона, имеете право знать. Как поговорю, сразу пришлю вам весточку.