Текст книги "Академия неформат (СИ)"

Автор книги: Наталия Зябкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

− Осторожно, Карл! Не касайся её! – забеспокоился другой брат. – Просто сотри воспоминания! Она мне нужна!

− Не переживай! – ответил тот, слегка поворачивая голову в сторону брата. – Не в первый раз!

Жаклин больше не стала ждать. Воспользовавшись моментом, она напрягла все силы, подбросила вверх туза, схватила за руки Гарвея и Патрика, лежавших рядом с ней и отдала приказ карте, быстро вращавшейся на месте … Последнее, что она запомнила, перед сильным ударом о землю, два одинаковых лица ужасающих братьев, на одном из которых красовалась татуировка Шалена… Тот, кого называли Фло, оставив гримуар, удерживал своего брата, тянувшего к ней руки, лоснившиеся от яда. Почему-то ей сильнее всего запали в память манжеты его щегольской рубашки, расползавшиеся прямо на глазах.

Глава 11

Жаклин с трудом открыла глаза – на белом потолке плясали солнечные зайчики. На стерильно-белом подоконнике стояла прозрачная стеклянная ваза с красивым букетом алых роз, а рядом стакан с водой – именно он и рассыпал те нервно дрожащие блики. Я в больнице, поняла Жаклин, и попыталась приподняться в постели. Не тут-то было! Сил не хватало даже на это. «Что же со мной?» – переполошилась девушка. В памяти постепенно всплывали недавние события, покрытые налётом нереальности. Она всё-таки пошевелилась с большим трудом, спихивая с кровати какой-то предмет, тяжело грохнувшийся об пол.

Дверь тут же отворилась и в помещение вошла симпатичная девушка в белом переднике и косынке, прикрывавшей волосы.

− О, вы очнулись! Замечательно! Мы так боялись за вашу жизнь! Доктор попросил студентов поделиться силой, кто сколько может – столько ребят откликнулись! Не представляете, как вас любят! Они вас спасли!

Девушка подняла с пола упавшую толстую книгу.

− Я вышла на минуту, а по иронии, вы очнулись как раз в это время! Сейчас позову доктора!

− Подождите! – Жаклин не узнала собственный голос, звучавший не громче комариного писка. – Что с Шульманом и принцем?

− С ними всё более-менее в порядке. Правда, у сьера Шульмана легкое сотрясение мозга от сильного удара, а сьер де Ансола немного дезориентирован – не помнит, что было с ним на этой неделе… Но чувствуют они себя уже намного лучше. Доктор Тормвел творит чудеса…

− А магистр Кранц и… − она запнулась, не зная, как назвать магистра Грюно, оказавшегося двумя братьями-близнецами неизвестного происхождения.

− Вы помните, что произошло? – вместо ответа спросила медсестра.

Жаклин кивнула.

− Магистр Грюно исчез вместе с гримуаром Шарангра, а магистра Кранца нашли при смерти в библиотеке, у развороченного тайника, где хранили опасную книгу-артефакт. Доктор изо всех сил старается поставить его на ноги, но никакие средства не помогают вывести яд, попавший в кровь. Освальд Кранц угасает медленно, но верно, причем в ужасных мучениях. Доктор вводит ему лошадиные дозы обезболивающего, но тот всё равно стонет без остановки вторые сутки. Подождите немного, сейчас придёт доктор!

Девушка выпорхнула за дверь, а через пару минут вошел Тормвел. Доктор с озабоченно послушал пульс Жаклин, заглянул в глаза, проверил рефлексы, постучав молоточком с мягким наконечником по коленям, приказал следить за пальцем, и только после этого позволил себе скупо улыбнуться.

− Удивительно, но вы в порядке! Да, значительно ослаблены – на пару дней рекомендую постельный режим, однако, недолгие пятнадцатиминутные прогулки в сопровождении только добавят пользы.

Он помолчал немного, глядя на неё слегка удивлённо, а потом произнёс:

− Никогда бы не подумал, что такая хрупкая юная девушка способна вытащить через портал двоих мужчин крупнее её, в добавок находящихся в бессознательном состоянии!

− Что вам рассказал Освальд Кранц? – спросила Жаклин вместо ответа. Тормвел кивнул.

− Он спрашивал о вас. А рассказал… Что магистр Грюно оказался странным существом, с ядовитыми зубами. Кранц поймал его, когда тот пытался украсть гримуар, а Грюно укусил его…

− Он врет! – перебила его Жаклин. – Освальд Кранц был с ним заодно, а магистр Грюно… Их двое! – путано закончила она.

Доктор продолжал улыбаться, глядя на неё, а затем кивнул головой.

− Да, я знаю. Шульман рассказал правду о произошедшем. Они с де Ансола пытались сладить с Грюно, пробравшимся за гримуаром Шарангра, а Кранц ударил их в спину. Де Ансола, к сожалению, не смог ничего вспомнить – ему сильно досталось от магистра боевых искусств. Принц очень удивился, обнаружив себя в палате, под присмотром медсестры. Однако, простите, но мне как-то не верится, что Грюно странным образом раздвоился! Может, это была иллюзия?

− Нет! – от волнения девушка приподнялась. – Это не Грюно! На самом деле я не знаю, как их зовут по-настоящему. Они друг друга называли… Карл и Фло. Скорее всего братья-близнецы! Нужно обязательно допросить Кранца, пусть сознается! Он с самого начала был с ними заодно, а потом сообщники перессорились из-за ксантрия.

− Не знаю, сможет ли он вообще говорить – Освальд Кранц умирает. Этот Грюно или кем бы он ни был, впрыснул ему яд, против которого, похоже, не существует противоядия! Как бы я ни старался, но прискорбием должен признать своё поражение.

− В таком случае, нужно спешить! Поймать братьев… Ох! Они уже наверняка покинули остров, прихватив книгу! Что же теперь будет!

− Не нужно так волноваться, это вредно в вашем состоянии, − Тормвел предостерегающе поднял руку.

Жаклин собралась с силами и вылезла из постели – на ней была длинная ночная рубашка из собственного гардероба. Видимо, мадам Крифи на этот раз позаботилась о ней ещё основательнее.

− Остается одно – расспросить Кранца! Пусть только посмеет солгать в моём присутствии! – заявила девушка.

− Ну, раз вы так решительно настаиваете, придётся вас сопровождать, − пожал плечами доктор. Он подал ей халат, висевший на спинке кровати, а потом подхватил под руку и медленно вывел из палаты.

Жаклин, слушая о состоянии боевика, всё же не была готова к его виду. На побледневшем до синевы лице темными провалами зияли ввалившиеся глаза, навсегда утратившие здоровый блеск. На полотенце, уложенное на подушке под головой, со лба стекали крупные капли пота. Высохшие губы покрывали кровавые корки – он искусал их от боли. Руки, покоящиеся поверх одеяла, беспрестанно сжимались и разжимались...

− А, это ты… − простонал он, остановив мутные глаза на Жаклин. – Зачем явилась? Из-за тебя… Всё из-за тебя!

− Не в моих правилах говорить такое, но обстоятельства диктуют свои меры, − сказал доктор, переключая внимание больного на себя. – Вы скоро умрёте. Я не могу остановить действие яда – ни одно противоядие не действует, даже усиленное магически. Мадам Фурси сделала всё возможное…

− Тоже мне новость! – лицо Кранца исказила болезненная гримаса. – От укуса Карла Росетти не существует противоядий.

− Кто это? – удивился доктор.

− Вы не знаете мировой истории, доктор! Однако ваше образование однобоко! – его шелестящий смех захлебнулся в жестком булькающем кашле. – Это одни из самых опасных тварей, созданных лордами Грента на собственную погибель! – простонал он, переворачиваясь на бок. − Именно братья Росетти уничтожили верхушку лордов и сбежали, раз и навсегда переломив исход войны.

***

Он некоторое время молчал, переводя дух, а потом сказал:

− Об этих двоих, братьях Росетти, вы можете почитать в «Истории магии. Война с Грентом», у нас в библиотеке! Какова ирония, а? Или, если лень читать, можете расспросить мэтра Золи – он с огромным удовольствием прочтёт лекцию на эту тему.

− Но как вы… − Жаклин подбирала слова. Доктор нашел их прежде неё:

− Вы познакомились с ними здесь?

− О, нет! Это вышло почти случайно. Они вышли на меня через сокурсника – не скажу, кого, чтобы у него не было неприятностей. У братьев много денег – видимо и ему они заплатили, чтобы свёл со мной… В общем, Карл через меня хотел получить место преподавателя в Тербравосе. Зачем? Тут могу только догадываться, но думаю, мои догадки близки к истине. Дело в том, что Флориан Росетти обрёл нормальную… почти, внешность только здесь. Наверняка, узнав о гримуаре Шарангра, фамильном артефакте лорда Скрига, они искали возможность стать прежними.

− Но сколько же им лет? – ужаснулась Жаклин. – Война с лордами Грента была так давно…

− Больше тридцати лет назад, − подтвердил Кранц. – То, что с братьями сотворили лорды Грента, видимо изменило естественные процессы.

Он тяжело перевел дух – было видно, даже простой разговор изматывает его.

− Помимо гримуара их привлекала кровь студентов, на основе которой они изготавливали сыворотку… − продолжил боевик. − С её помощью они хотели исцелиться. Рецепт неидеален, хотя благодаря ему Флориан обрел прежнюю внешность. В этом им помогал покойный Номад. Братья заплатили нам большими брусками ксантрия – его бы хватило на безбедное существование до самой смерти. Мне – за то, что порекомендовал их на работу под видом одного человека. Где они добыли поддельный документ? С их средствами возможно очень многое, почти всё. Номаду – за помощь в… ловле жертв и создании сыворотки. Карл Росетти, помимо ядовитых зубов обладает гипнотическими способностями. Номад приводил к нему студента или студентку, у них бралась кровь – немногим больше, чем на обыкновенный анализ, а потом происшедшее стиралось из памяти. Флориан Росетти – почти настоящий вампир, только он не обескровливает жертву, а высасывает её магическую энергию. Первый год они очень осторожничали. А потом Номад, видимо, запросил ещё денег… Да, он был гением, но уж очень жадным. Флориан очень вспыльчив в отличие от брата, и невероятно силён физически. Они повздорили, Флориан не рассчитав сил, ухватил Номада за горло и переломил шею, как сухую ветку. Я, за дополнительную плату, помог им вынести тело в парк и инсценировать самоубийство.

− Но вы сказали, братья почти исцелились. Зачем им было нужно продолжать нападать на студентов? Тем более так…явно! – спросила Жаклин.

− О, они не исцелились. Лишь Флориан обрёл нормальную внешность, но от своей тяги к чужой энергии не избавился. Карл, как вы поняли, тоже остался ядовитым. У меня создалось впечатление, что он начал отчаиваться. Изменения во внешности Флориана очень его обнадёжили, но, видимо, ядовитого брата переделали основательнее. Он стал брать крови больше – это не осталось незамеченным.

− Но такие способности… Зачем им понадобилось от них избавляться? – вмешался доктор.

− Странный вопрос, тем более от вас! – невесёлая улыбка искривила губы Кранца. – Как бы братья Росетти не были сильны и богаты, но нормальная жизнь обычных людей им заказана! От простого прикосновения губ Карла умрёт в муках любая девушка, а Флориан с трудом контролирует свою жажду. У их силы есть очень весомая оборотная сторона − простое человеческое счастье навсегда остаётся недоступным. Именно для этого им был нужен гримуар Шарангра – там они надеялись найти если не рецепт, то заклинание, способное помочь. Ведь о силе лорда Скрига ходили легенды!

− И теперь опаснейший артефакт в руках двух монстров! – заключил доктор. – Убийц!

− Да. Но я понял из общения с ними, что они не стремятся к злодеяниям. Во всяком случае, намеренно. Вы заметили: ни один из студентов не был убит. С ними обращались крайне бережно – поначалу даже никто не замечал, как брали кровь. Наоборот, братья хотели вернуться к нормальной жизни, никак не желая понять очевидного – это просто невозможно. В последнее время Флориан стал нервным – после того, как выпил у Шалена слишком много энергии, таким образом перетянув на себя его проклятье, сцепленное с силой. С того момента у него проявились кочующие татуировки. Как вы понимаете, вести предмет и подменять брата Флориан больше не мог. А у него образовался… − тут Кранц бросил косой взгляд на Жаклин, − определенный интерес. Ему хотелось почаще бывать в университете. Думаю, именно это и спровоцировало такое громкое похищение гримуара: Флориану не терпелось поскорее… − боевик вновь искоса взглянул на Жаклин, − начать новую жизнь.

− Что ж, всё ясно! – заключил доктор Тормвел. – Остается немедленно уведомить власти острова, попросить помощи и содействия, а также написать Вайсу. Думаю, в таких обстоятельствах ему придётся прервать отпуск. Принца Тристана и короля он уведомит сам – больше ничего не остаётся. Слишком резонансное получается дело. Нападение на принца не скроешь!

Кранц жестоко закашлялся. Жаклин поняла – больше ей здесь делать нечего. Доктор уже открыл дверь, пропуская её вперед.

− Постойте! – кое-как через кашель выдавил умирающий боевик. – Скажите, куда вы дели ксантрий? Доктор, имейте ввиду…

− Я сдала его ректору тотчас же как обнаружила, − ответила Жаклин. – Наверняка, он уже в королевских лабораториях.

− Вайса не смутило, откуда вы его взяли? – Кранц не сводил с девушки налитых кровью глаз.

− Я честно рассказала, где обнаружила металл, и он его тут же изъял. Для университетской лаборатории ксантрий не нужен в таких количествах.

− И у вас не возникло искушения?

Жаклин внимательно посмотрела на него.

− Не в моих правилах посягать на чужое имущество. Прощайте!

Она вышла, плотно притворив дверь за собой.

***

− Я поеду в город, − сказал доктор девушке, сидевшей на посту. – Больному колите обезболивающее по первому требованию. Вы, − он обернулся к Жаклин, − сможете самостоятельно дойти до палаты? Я хочу ехать немедленно. Письмо будет идти не менее трех дней: хочу успеть к вечернему парому.

− Я-то дойду. Но, может, попросить мадам Крифи связаться с королевским магом или принцем по магическому зеркалу? Это ведь экстренный случай! – предложила Жаклин. – Чем скорее ректор сможет прибыть сюда, тем лучше!

− Вы правы! – воскликнул Тормвел. – Я часто упускаю магическую составляющую. Так действительно будет быстрее!

Он заторопился по коридору, а Жаклин, дождавшись, когда он отойдёт достаточно, спросила у дежурной медсестры:

− Скажите, в каких палате находится Патрик Шульман и Гарвей де Ансола?

***

Оказалось, парней положили в одной палате. Из-за двери слышался громкий смех – больные явно шли на поправку. Жаклин постучалась, ей очень важно ответили: «Да-да! Войдите!»

Парни в пижамах сидели на одной кровати и играли в карты.

− Привет-привет! Спасительница! – Гарвей не мог согнать с лица глуповатую улыбку.

− Здравствуй! – гораздо сдержаннее поздоровался Патрик. – Мы уже наслышаны, кому возносить благодарности за спасение! Надо же, обоих вытянула через портал!

− Туз потерялся, − пожаловалась Жаклин. – Если не сгорел при переброске, то просто затерялся.

− Найдётся, − заверил Гарвей. – Всегда находится! Ты заходи, садись на койку Патрика! Нам принесли всяких вкусностей, угощайся!

− Спасибо! Я просто хотела узнать, как вы. Вижу, хорошо.

− Да, не жалуемся! Лови! – Гарвей кинул ей ароматный плод агваяки. – Стеснительная, сама не возьмёшь, знаю я тебя!

Жаклин поймала плод, повертела в руках…

− Я рада, что вы помирились, − тихо произнесла она. – Не хватало ещё вражды.

− Да не было у нас никакой вражды, − отозвался Патрик. – Так, соперничество. Мы договорились между собой…

− Пусть идёт, как идёт, − перебил его посерьёзневший Гарвей. – Мы не будем больше создавать проблем. Ни один из нас не может отказаться от чувств к тебе.

Патрик, не сводивший с Жаклин голубых глаз, медленно кивнул.

− Выбирай сама, − заключил принц и выжидательно уставился на девушку.

На плечи словно опустилась целая скала, а ноги непременно подвели бы, не сиди она на кровати Патрика.

− Нечего выбирать, − тихо сказала девушка, не сводя глаз с розовой пупырчатой шкурки агваяки. – Я не питаю иллюзий: у отношений ни с одним из вас нет будущего.

Она поднялась и на холодеющих ногах вышла. Еле сдерживая душившие слёзы, Жаклин направилась к выходу и медленно спустилась по ступеням. За больничным корпусом располагался ещё один выход в парк, которым редко пользовались. Дело в том, что аллеи с этой стороны вели не к выходу в город, а вглубь Тербравоса, заканчиваясь у огромного обрыва с нежилой стороны острова.

Поплотнее запахнув полы халата, она не пошла дальше черного входа. Девушка опустилась на белую мраморную ступеньку и, наконец, дала волю слезам.

Так её и нашли Джейд Шален и Айва: у парня в руках была маленькая корзинка с гостинцами. По всей вероятности, они шли навестить пострадавших.

− Что это вы тут сидите, одна на ступенях? – удивился Шален. – Наверняка замёрзли! Пойдёмте-ка с нами, обратно в палату!

− Оба кавалера дали от ворот поворот? – ехидно заметила Айва. – Так вам и надо!

Шален удивлённо взглянул на неё и сказал:

− Не знал, что ты, оказывается, злая!

Девушка хмыкнула, отобрала у него корзинку и легко взбежала вверх по ступеням.

− Вставайте! Я серьёзно! И не обращайте внимания на эту глупышку. Она сама не понимает, что болтает!

Джейд настойчиво потянул за руку Жаклин. Девушка позволила увести себя, потому что в самом деле замерзла.

− Вы не правы, − чуть всхлипывая возразила она, − Айва наверняка знает больше моего.

− Ой, глупости! – махнул на неё рукой Шален, но тут же спохватился и вновь поддержал девушку под руку. – Айва на самом деле ещё ребёнок. Ей кажется, что она влюблена в Гарвея, и считает правомерным выказывать свою ревность всем подряд. Со временем это пройдет, тем более принц помолвлен.

Жаклин вздрогнула и остановилась. Джейд по инерции прошел пару ступенек вперед, а потом вернулся, чтобы не дёргать её за локоть.

− Что случилось? – обеспокоенно спросил он.

− Она ведь говорила мне об этом, − ответила девушка. – У Гарвея есть невеста. Я не придала значения! Зачем же… − тут Жаклин поняла, что чуть было не проговорилась, но Шален понял всё без слов.

Он внимательно посмотрел на неё и сказал:

− Давайте мы преодолеем наконец этот лестничный пролёт и тогда уже побеседуем. Согласитесь, не слишком удобно разговаривать на ступеньках.

Он довёл её до дивана, стоящего под окном в конце коридора, напротив поста медсестры, подождал, пока она усядется и присел рядом.

− Простите, может, вновь лезу не в своё дело. Я, как и весь наш факультет, знаю о чувствах принца к вам. Хотел бы сказать, что это просто юношеское увлечение… Такие как Гарвей обычно взрослеют поздно. Однако, его поступки говорят об обратном. Принц очень изменился, стал намного серьёзнее… Да в общем, пора бы. Вы знали, он рассорился с закадычным дружком Флабером, из-за того, что он как-то нелестно отозвался о вас?

Жаклин покачала головой.

− Отказал отцу, не поехал на празднование карнавала. Этот поступок, скажу я вам, о многом говорит! Попробуйте-ка отказать властному наследному принцу! У него даже наш ректор ходит по струнке. А принц также отказал и матери, только чтобы остаться играть в вашем спектакле… А точнее, оставаться рядом, когда вы попали в больничный корпус.

− Но он принц, − прошептала Жаклин, − и он помолвлен!

− Поймите правильно, я ни в коем случае не агитирую. Просто хочу донести простую истину: попробуйте сказать своему сердцу «не люби!» или «влюбись вот в этого человека!» Интересно, оно вас послушает? Вот! Так и Гарвей – прекрасно всё осознает, но не может пока пойти против своих чувств. Так что мудрой придётся быть вам.

Он немного помолчал, давая девушке осознать сказанное, а потом продолжил:

− Шульман тоже изменился под вашим влиянием. Только из веселого жизнерадостного человека он превратился в угрюмого и несчастного. Неужели вы всё-таки решили отказать и ему?

Жаклин почувствовала жар на щеках.

− Какое вам дело? Вы всё-таки мой студент! – она сама понимала, слова прозвучали жалко.

− Когда я был болен и слаб, вы поддержали меня, − спокойно ответил Джейд. – Помнится, тогда я говорил о дружбе, искренней – иначе я не умею. Вы можете считать меня своим другом и не стесняйтесь спросить совета, когда потребуется.

Пару мгновений Жаклин смотрела на него, а потом решилась.

− Это он отказал мне. Патрик. Из-за того, что боялся нанести вред. В общем, там сложно всё получается… − она не хотела раскрывать чужих секретов. – На правах подруги теперь я спрошу: как относитесь к Рози?

Шален явно не ожидал такого вопроса.

− Она… Она тоже моя подруга…

− Не думаю, что это станет открытием: Рози влюблена в вас. А в неё влюблен Орландо де Абли.

Жаклин смотрела на Шалена, а он молчал, упершись глазами в пол, будто желал там разглядеть зерно непреложной истины.

− Вы сами что думаете по поводу чувств Рози? Она ведь моложе вас на…

− На семь лет, − Джейд серьёзно посмотрел на неё. – Да, вы на верном пути. В нашем с нею случае, мудрым приходится быть мне. По старшинству, так сказать. У неё пройдёт эта блажь. Де Абли… Потомок древнего рода.

− С де Абли всё ясно. Он не скрывает своих чувств. А как насчет вас? Мне нужно знать, как вы относитесь к Рози!

− Зачем? – холодно произнёс Шален. – С Орландо де Абли она будет гораздо счастливее…

− Не увиливайте!

Джейд молчал. Успевшая немного его узнать, Жаклин поняла, что за обманчиво безмятежным выражением лица скрывается тщательно скрываемое смятение. Он вздохнул и хотел ответить, но тут раздался голос доктора Тормвела:

− Магистр Тризо! Как же вам не стыдно! Никому ничего не сказали, переполошили медсестёр… Если бы не посетительница, видевшая вас у черного входа…

− Вы же прописали мне пятнадцатиминутные прогулки под присмотром, − ответила Жаклин.

− Но не часовое сидение на холодных ступенях! – не сдавался доктор. – Прошу меня простить, но вам пора в палату.

− Мы с вами не закончили! – она строго посмотрела на Шалена. – Иногда счастье надёжно маскируется под разные препоны и неурядицы. Может, попробовать его просто принять?

− Думаю, вам придётся воспользоваться собственным советом, − отозвался Шален.

− А я думаю, необходимо прекратить словоблудие и отправляться в постель! – бесцеремонно вклинился в разговор доктор Тормвел. – Иначе возможны осложнения и придётся поваляться там дольше ожидаемого. Я распоряжусь, чтобы принесли горячего чаю.

Шален остался на диване, в то время как Жаклин, направляемая непреклонной рукой доктора, шла бодрым шагом в сторону палаты.

***

До ожидаемого всеми карнавала больные успели поправиться, а Освальд Кранц, которому становилось хуже с каждым днём, окончательно впал в тревожное забытьё.

Экстренно вызванный доктором Альберт Вайс, приехал с целой делегацией высокопоставленных лиц, в том числе самим принцем Тристаном и его женой. Человек небольшого роста с черными пронзительными глазами, королевский дознаватель, долго допрашивал всех преподавателей, в том числе Жаклин. Прибывшие с принцем гвардейцы прочесали весь остров в поисках опасных братьев Росетти, так удачно маскировавшихся под личиной преподавателя теории построения заклинаний.

Что и говорить! У близнецов было достаточно времени, чтобы скрыться. Гвардейцы остались ни с чем – соседи лже-Грюно рассказали, что сьер, проживавший рядом в двухэтажном уютном особнячке уехал. Его сопровождал какой-то незнакомец, в плаще, с накинутым на голову капюшоне. Разглядеть его лица они не смогли. За время до прибытия комиссии, паром приходил и уходил более десяти раз. Опасные братья затерялись среди отъезжающих, как иголка в стоге сена.

По университету поползли слухи: принц Тристан ужасно разгневан нападениями на студентов, двуличием Освальда Кранца, опасными экспериментами в стенах университета. Селин шепотом поведала Жаклин, что он ужасно кричал на Вайса из-за того, что тот как следует не расследовал убийство преподавателя под самым своим носом, а также принял на службу непроверенного человека, оказавшегося чрезвычайно опасными творениями лордов Грента. И наконец, потеря главной драгоценности Тербравоса − гримуара Шарангра поставила жирную точку в успешной до этого момента карьере ректора. Он оставался на должности только потому, что так скоропалительно, в самом разгаре учебного года его некем было заменить.

Наступало ежегодное празднование карнавала, но общие настроения, витавшие в Тербравосском университете, не располагали к празднику. Наследный принц, как только расследование зашло в тупик, хотел немедленно отбыть в столицу, но жена упросила его остаться на каникулы. Причина стала ясна Жаклин немного позже, причем случайно.

Она шла по аллее по направлению от жилого корпуса к учебному – на контрольную репетицию спектакля. Студенты очень нервничали, узнав, что в зале будет сам наследный принц. Девушка заметила Гарвея, шедшего впереди. Его держали под руки две дамы – стройная юная девушка, судя по фигуре, и достаточно полная женщина среднего возраста.

Жаклин чуть замедлила шаг, в надежде, что они свернут где-нибудь по дороге. На самом деле, Гарвея тоже ждали на репетиции, но в присутствии спутниц, девушка не хотела напоминать ему об этом.

− Ивет очень соскучилась по тебе! – ветер донёс до девушки красивый голос старшей дамы. – В конце концов, это невежливо, так вести себя со своей невестой!

− Я занят в спектакле! – в голосе Гарвея звучала тщательно скрываемая скука.

− Ах, принц Гарвей! Я с радостью посмотрю, как вы будете играть… У вас же главная роль? – приторно-тонкий голосок девушки резал ухо фальшью.

− Да. Я играю короля, − теперь Гарвей уже не скрывал раздражения.

Ивет остановилась и по-детски захлопала в ладоши:

− Ой! Как же символично! Принц будет играть на сцене короля!

Повисла неприятная пауза, которую нарушила дама постарше:

− На самом деле, тебе вовсе не к лицу играть в театре! Там часто дают очень… неприличные истории! Надеюсь, эта будет без… скандальных событий?

Гарвей остановился и достаточно резко ответил:

− Мама, без, как ты выразилась, скандальных событий, в зале все со скуки умрут. Это же спектакль! Там не может быть всё чинно-благородно, согласно этикету! Необходима интрига!

Вновь неприятная пауза отметила реакцию на его слова. Через минуту августейшая мать выдала вердикт:

− Я тебе запрещаю участвовать в постановке, порочащей королевскую фамилию!

Теперь уже парень не сдержался и застонал:

− Нет! Не может быть! Мы столько готовились! Спектакль должен быть завтра! Он же сорвётся без моего участия! Я не могу так подвести товарищей! Как же расстроится магистр Тризо…

− А! Магистр Тризо? Я должна с нею побеседовать.

Услыхав это, Жаклин испытала настоятельную потребность спрятаться, путь даже в ближайших кустах. Она ещё больше замедлила шаг, и стала оглядываться в поисках укрытия: её могли обнаружить в любой момент. Как на зло, аллея проходила мимо тщательно подстриженных лужаек и клумб, на которых всегда цвели сезонные цветы. Вдруг кто-то зажал ей рот и, ухватив за талию резко дёрнул в сторону.

− Тихо, это я! – голубые глаза Патрика оказались очень близко. Они стояли в неприметной нише, по неизвестной причине, оказавшейся пустой. В таких же нишах, помещавшихся на равных расстояниях по периметру здания, поочередно установили мраморные вазы и статуи.

− С принцессой Далией, матерью Гарвея, лучше не встречаться в пустынных местах. Так что считай, я тебя спас: она бы пытала тебя вопросами до тех пор, пока в голове не помутится.

− Я думала, его мать королева, − прошептала Жаклин, когда он убрал руку. Патрик с хитрой улыбкой посмотрел на неё и ответил:

− Нет, Гарвей – сын Тристана и принцессы Далии.

− Боюсь, наш спектакль под угрозой, − пробормотала девушка. – Ему только что запретили в нём играть!

− Что ж, − глаза Патрика почему-то оказались ещё ближе, − Вам очень повезло, дорогая магистр Тризо − есть идеальный запасной король для постановки. Мне некому запрещать участвовать в «неподобающем» действе. Однако, я шел сообщить неутешительные новости – Айва отказывается играть Великосветскую Франзину.

− Час от часу нелегче! Почему? – расстроилась Жаклин.

− Могла бы догадаться: в зале будет официальная невеста Гарвея. Айва не сможет играть в её присутствии.

− Что же делать? – от таких новостей, Жаклин даже забыла о грозной принцессе Далии.

− Придётся наконец брать всё в свои руки! – настоящая, радостная улыбка так напоминала прежнего Патрика! Девушка невольно залюбовалась ею так, что до неё не сразу дошел смысл сказанного: – Ты же, как и я, знаешь все роли! Заведуешь постановкой! Значит тебе и играть Франзину!

− Нет! – у Жаклин похолодело внутри. – Я же ни разу не репетировала! Даже не пробовала сыграть!

− Ты знаешь, как нужно! Сама руководила репетициями! Не бойся, всё получится!

***

На репетиции Рози ничуть не удивилась, когда Жаклин сама вышла на сцену и стала читать монологи Франзины. На взгляд самой девушки, она играла ужасно: не дотягивала эмоции, иногда комкала фразы… Но некому было делать замечания, а заметно постройневшая, преобразившаяся Рози неизменно подбадривала её, заверяя, что всё прекрасно.

Зато Патрик просто блистал! В перерыве, который выпросили измученные актёры, Жаклин подошла к нему и сказала:

− Ты просто молодец! Прекрасно играешь!

− У меня хороший стимул и вдохновитель, − ухмыльнулся парень. – У тебя тоже неплохо выходит.

Хотя она и знала правду, но от его комплимента потеплело в груди. Перемены, произошедшие с Шульманом, радовали. Она не могла понять, что именно на него повлияло: разговор с Гарвеем или минувшая опасность. Однако, было видно невооруженным взглядом – Патрик значительно повеселел и, казалось, успокоился.

Наконец, около пяти вечера, Джейд Шален отвёл Жаклин в сторону и сказал:

− Хватит прогонов. Лучше уже не будет, а перед премьерой обязательно всем нужно отдохнуть и постараться успокоиться. Хотя в зале будет принц со свитой, они прекрасно понимают, что это всего лишь студенческая постановка, а не профессиональная игра.

Гарвей так и не появился на репетиции. Жаклин поняла, что всё сделала правильно.

***

В день спектакля, назначенного на пять вечера, девушка встала раньше обычного, неторопливо выпила квана, вскипятив воду на маленькой жаровне у себя в комнате. Ещё раз просмотрела текст пьесы, чтобы ничего не забыть. В голове было пусто, а от волнения часто пересыхало во рту.

− Я совсем не готова к спектаклю! – пробормотала она, осунувшейся девушке с серыми тенями, под глазами, уныло смотрящей на неё из зеркальной глади. Чтобы немного отвлечься от дурных мыслей, она принялась читать, позабытый из-за последних событий роман. Около двенадцати, раздался робкий стук.

Удивленная, гадающая, кто бы это мог быть, Жаклин отворила дверь. За большущим букетом голубых роз прятался виновато улыбающийся Гарвей.

− Прости меня! – сказал он. – Вчера мне очень бесцеремонно напомнили, что принц – человек самый подневольный из всех живущих. Можно войти?

Девушка впустила его и предложила присесть в кресло, пока искала вазу для цветов.

− Я знаю, Патрик меня заменил, − продолжал говорить Гарвей, стараясь поскорее оправдаться. – Надеюсь, я не создал слишком больших проблем? Понимаешь, отец и так невероятно зол. Не хочу испытывать судьбу, рискуя разозлить его ещё больше.