Текст книги "Сердце Тайрьяры (СИ)"

Автор книги: Наталия Московских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Ольциг поравнялся со мной примерно через полчаса, решив, что я провел достаточно времени в гордом одиночестве. Он несколько секунд молча вышагивал рядом со мной, затем, наконец, заговорил. – Почему у тебя такой вид, что мне хочется перед тобой извиниться? – обиженно спросил dassa, заложив руки за спину, – ведь, по идее, должно быть наоборот. Я мрачно продолжал смотреть перед собой. – Ты прав. Должно быть наоборот. Я искренне прошу прощения, только вряд ли это что-то изменит. Ольциг расширил глаза, но я махнул рукой, не желая слушать его восклицания. – Не переживай, dassa, я понимаю. Мне нельзя доверять, тьма контролирует меня, я опасен. На этот раз я даже злиться не буду, если вы меня свяжете. На самом деле напрашивался другой вопрос, но у меня не хватало духу его задать. И монах, кажется, прекрасно это понимал, поэтому сказал сам: – Если тебе интересно что-то кроме своей многострадальной персоны, то я вылечил ожог Филисити. Это заняло, – он сделал натужно-задумчивый вид, словно пытаясь провести в уме сложнейшие расчеты, – секунд пять. Скажи мне, ради Бога, что она вне опасности! Я шумно вздохнул, чувствуя, как с плеч сваливается тяжелый камень. – Слава Богу! Да, Ольциг, она вне опасности, – на моем лице появилась невольная улыбка. Я был искренне благодарен монаху за хорошую весть. – Fe vekara Ja pat halessa! – воскликнул Ольциг, воздев руки к небу. Я усмехнулся. Что ж, пожалуй, действительно стоит поблагодарить Бога за удачу. Хотя, в моем случае, похоже, надо благодарить, скорее, Красную Птицу Ильму, чьего взгляда я удостоился дважды, если верить надписи на Gana de Ilma, и теперь удача – мой вечный спутник. Я не сказал этого вслух, чтобы не заработать от dassa очередного клейма еретика, но мысленно все же произнес: “Dahare heke, Ciirian Sinn, pat halessa!” – Кстати, связывать тебя тоже никто не собирается, – продолжил Ольциг, осторожно оглядываясь на таирскую колдунью. Филисити брела, опустив голову в мрачном сосредоточении на своих мыслях, – даже она. Я говорил с ней. – Со мной она, смотрю, не горит желанием общаться. Что ж, это неудивительно, – усмехнулся я, за что заработал осуждающий взгляд dassa. – Временами ты ведешь себя как идиот, Райдер. Поговорите на привале. Благо, до него осталось совсем недолго. Мы почти пришли, твоя проторенная дорожка значительно ускорила наш темп. Я промолчал, продолжая смотреть перед собой. Ольциг закатил глаза. – Прекрати уже корить себя. Никто, можно считать, не пострадал. В чем дело? – Вы поступаете неразумно, – хмыкнул я, многозначительно посмотрев на монаха, – оставляя меня на свободе. На этот раз я действительно не контролировал тьму. И мог навредить вам. – Ты не навредил. По крайней мере, не сделал ничего такого, чего нельзя было бы исправить, – качнул головой Ольциг, и его глаза стали серьезными, – послушай, мы уже потеряли Роанара. Мы были слепы, и... – ... и остаетесь слепыми сейчас, – тут же парировал я, не дожидаясь, пока юный мэтр сформулирует до конца свой аргумент, – игнорируете опасность. Вы не должны мне доверять: я сам себе не доверяю! Монах вновь покачал головой. – Райдер, к тебе медленно возвращается память, и ты заново учишься контролировать силу, которую получил в Орссе. Придет время, и ты этому научишься окончательно. А пока мы будем иметь в виду твои способности, но делать тебя пленником не станем. Просто ты заранее сообщай, когда снова превратишься во вздорную барышню, и мы отойдем от тебя на пару миль, пока ты не перебесишься. Слова dassa заставили меня усмехнуться. Надо сказать, ему все же удалось приподнять мой боевой дух. Оставалось лишь кивнуть и пообещать себе усилить самоконтроль многократно. Это слишком большая сила, чтобы относиться к ней без должной ответственности. – Ясно. Спасибо... наверное, – отозвался я, и постарался отойти от dassa, ускорив темп. Ольциг хмыкнул и кивнул мне вслед: – Не торопись. Мы пришли. Вот то самое место. Я огляделся вокруг и увидел небольшую поляну. Здесь дорожка, прорубленная черным облаком через завесу тумана, исчезала, словно магия знала, что привал будет здесь, и плотная призрачная дымка снова окутывала землю. Через редкие кроны деревьев пробивался яркий солнечный свет. Посреди поляны рос высокий старый дуб, на одной из толстых ветвей которого висели простые самодельные качели. – В детстве я часто убегала сюда, – с ностальгической улыбкой сказала Филисити, обращаясь преимущественно к Ольцигу. Мне хотелось сосредоточиться на ее словах, но что-то мешало. В голове нарастал неприятный гул, затылок начинал ныть, и с каждой секундой боль усиливалась. Нечто подобное происходило со мной в трактире “Gana”, и ничего хорошего от этого ждать не стоит. Тем временем Филисити продолжала: -Эти качели появились не сразу. Думаю, их повесил мой отец, он знал про мое тайное убежище, но от этого становилось даже спокойнее. Папа всегда знал, где меня найти, если что-то случится... Слова колдуньи ускользали от меня. Мигрень резко усилилась и острыми иглами вонзилась в голову, причем с таким усердием, что глаза невольно заслезились, перед ними заплясали красные пятна. К горлу от острой боли подкатил тяжелый ком тошноты. Я попытался закрыть глаза, но это не помогло. При виде поляны, на которую мы пришли, в мое сознание хлынуло воспоминание, которое мне почему-то не хотелось видеть. Боль полоснула особенно сильно. Я стиснул зубы и постарался отвернуться от друзей. Поворот головы заставил весь окружающий пейзаж сделать несколько оборотов перед глазами. – Райдер? – голос Филисити донесся словно откуда-то издалека. В последние минуты присутствия сознания я обрадовался, что она заговорила со мной. Несколько мгновений прошло в тщетной борьбе с мигренью, но, приступ все же одержал верх, и я застонал, изо всех сил сжав голову руками. Отяжелевшие ноги потянуло к земле, реальность растворилась, и воспоминание утянуло меня в прошлое.

Перед нами стоял мужчина, высокий, широкоплечий и казавшийся немного грузным. Через плечо были перекинуты длинные тугие веревки, в руке он держал небольшую толстую отполированную доску. Серые глаза смотрели на нас с подозрением, брови строго хмурились – похоже, эта встреча оказалась для мужчины таким же неприятным сюрпризом, как для нас с Кастером. Я заметил, что щеки незнакомца были изрыты крупными оспинами, однако при этом он обладал удивительно красивым овалом лица и аккуратным небольшим носом. Густые русые волосы были стянуты в низкий хвост. Мужчина был одет в простые дорожные башмаки, штаны из коричневой кожи и плотную болотно-зеленую рубаху с треугольным горлышком. За спиной незнакомца висел лук с колчаном стрел, и правая рука была готова в любой момент выхватить оружие и применить его против нас. Я чувствовал, как брат вытянулся во весь рост, рука его тянулась к мечу. Кастер был искусным фехтовальщиком, лучшим среди учеников, но у него не хватило бы скорости опередить стрелу или реакции отбить ее мечом. А я, не планировав ни с кем сталкиваться, даже не подумал взять с собой оружие... Мы провели в напряженном молчании несколько секунд, которые показались мне вечностью. Затем неизвестный лучник вопросительно кивнул нам и заговорил на kadae: – Pero’ra hez? Fe ne gen marra hezer emotari. Кастер нахмурился. Он когда-то понимал kadae, но уже много лет старался не говорить на нем, с чего-то решив, что лорд Фэлл больше любит говорить на международном языке. Поэтому брат реже общался с мамой, а после того, как наместник искалечил ее, у него и вовсе не стало практики, поэтому он с трудом понимал, что сказал незнакомец. Лучник говорил на kadae свободно и бегло, как наша мать когда-то. Он, несомненно, был таирцем. Странно только, что он спрашивает, кто мы и утверждает, что не видел нас раньше. Таир – большой город, невозможно знать там всех и каждого. Впрочем, возможно, в окрестностях есть еще какая-нибудь деревушка, и мужчина решил, что мы оттуда родом? Я сделал шаг вперед и попытался придать своему лицу максимально миролюбивый вид. – Fez nira mer Tair, thevor. Gen amra hetta zili khor efekarna. Несколько секунд лучник изучал нас. Мое обращение “thevor” – “господин” – он воспринял как должное. А вот в то, что мы “живем в Таире и пришли сюда просто погулять”, похоже, не поверил. Следующую секунду я думал, что он вытащит лук и выпустит в нас стрелу, но мужчина этого не сделал. Черты его лица чуть разгладились, и он обаятельно улыбнулся. – Hez kamomera kadae kassa Tair lanaz, – хмыкнул он, и я даже счел это за комплимент. В конце концов, “говорить на kadae, как таирец” меня научила мать. Решив, что проверка пройдена, я счел нужным перейти на международный язык, чувствуя, что если разговор продолжится в том же ключе, растерянный вид брата выдаст нас. – Мы говорим не только на kadae, господин, – почтительно кивнул я, улыбнувшись, – меня зовут Арн Виар, а это мой брат Кастер. Я почувствовал на себе обжигающий взгляд, но не среагировал на него. Мы много раз спорили насчет того, как я представлялся, и брат убеждал меня, что я с гордостью должен носить фамилию Фэлл. Однако за все пятнадцать лет моей жизни мы так и не пришли к согласию. Кастер мечтал быть одним из Фэллов. Я же предпочитал не забывать свои таирские корни. В конце концов, отчасти поддавшись на уговоры матери и брата, я стал представляться как Арн Виар-Фэлл, что чрезвычайно раздражало наместника Орсса, хотя он и не говорил мне ни слова по этому поводу. Кастер полностью разделял его недовольство, и в отличие от Виктора не забывал выказывать его при каждом удобном и неудобном случае. Я лишь надеялся, что у брата хватит ума промолчать сейчас, когда слишком опасно было произносить фамилию Фэлл вслух. – Виар, говорите... – задумчиво произнес лучник, точно пытаясь нас вспомнить. Кастер сделал шаг вперед, чуть загораживая меня собой. Несмотря на то, что мы почти сравнялись в росте, он все еще опекал меня и готов был броситься в бой, потому что знал, что лорд Фэлл будет очень им недоволен, если со мной что-то случится. Временами меня сильно раздражала фанатичная забота брата, особенно учитывая то, что она, скорее, была обусловлена приказом наместника, чем чистосердечным порывом. Хотя нельзя было сказать, что брат не любил меня. Просто без указаний Виктора он проявлял бы это чуточку меньше. – А с кем мы имеем честь беседовать, господин? – последнее слово Кастер добавил особенно едко, и я невольно напрягся. Однако лучник лишь добродушно улыбнулся и протянул правую руку вперед. – Верно. Невежливо получается. Я Занк да-Кар. Тоже, кстати, из Таира. Мы с братом неуверенно переглянулись, не понимая, почему этот человек держит перед собой руку. Через несколько секунд он склонил голову, окинув нас изучающим взглядом, и, наконец, опустил руку. – Что ж, вижу, вы крепкие ребята, – хмыкнул он, кивая в сторону высокого дуба, – может, поможете мне повесить эти качели? Кастер непонимающе прищурился, силясь понять, о чем нас просит Занк да-Кар. Если бы брат больше времени проводил с матерью, то знал бы, что такое качели, но он предпочитал посвящать почти все свои свободные часы подражанию стражам Орсса. Понимая, что мы вот-вот выдадим себя, я сделал шаг к лучнику и кивнул. – Конечно, поможем. А зачем здесь нужны качели, господин да-Кар? Что-то не вижу здесь детей. – Есть один непоседливый ребенок, который часто прибегает сюда. Я решил, что ей будет веселее прятаться здесь, если повесить тут качели. Лучник испытующе смотрел на меня, и я неопределенно повел плечами. Нам в Fell de Arda такое поведение детей было непонятно, и Занк да-Кар словно понимал это, поэтому я поспешил согласиться с его утверждением. – Да, думаю, так ей будет определенно веселее. Мужчина прищурился и хмыкнул, после чего мы приступили к работе. Я пытался незаметно указать Кастеру, что именно нужно делать, потому что брат совершенно не понимал, что за конструкцию мы пытаемся создать. Работа была окончена очень быстро. Занк да-Кар, довольно потер ладони друг о друга, улыбаясь, глядя на качели. – Уверен, Филисити понравится, – мечтательно произнес он. Мы с братом переглянулись и, не сговариваясь, отступили на шаг. – Что ж, нам пора. Родители будут ждать нас. Лучник промолчал, и мы решили было, что сумеем разойтись мирно, однако он окликнул нас, когда брат уже почти скрылся за деревьями. – Таир в другой стороне, – констатировал Занк да-Кар, и я отчего-то застыл. В голосе мужчины прозвучала досада. Я обернулся и увидел направленную на себя стрелу огромного лука. – Мы... думали погулять еще немного, – вылетело у меня, прежде чем мне удалось сопоставить факты своей вымышленной биографии и понять, что они не вяжутся между собой. Глупо вышло. Я ведь только что сказал, что родители будут ждать нас... – Вы ведь не таирцы, – скорее утвердил, чем спросил Занк да-Кар, – я наместник города, я знаю почти всех людей в нем, но вас не встречал ни разу. Зато знаю фамилию, которую вы использовали. Вы орссцы, так? Рука Кастера застыла на рукояти меча, но мы с братом оба понимали, что он не успеет никак отразить атаку. Одно резкое движение, и стрела угодит в меня. Я осторожно выставил руку вперед. – Мы никому не хотим зла, господин да-Кар,– голос мой прозвучал необычайно низко и почти угрожающе, несмотря на слова, которые я произнес. – Орссцы нападают на Таир, похищают наших женщин и детей, и вы говорите, что не хотите зла? – на лице лучника появилась нервная усмешка, – может, это послужит уроком Виктору Фэллу... Занк да-Кар туже натянул тетиву. – Нет! – отчаянно закричал Кастер. Время для меня словно замерло. Стрела полетела в мою сторону. С моих пальцев, повинуясь инстинктивному порыву защититься, сорвались клубы черного дыма и устремились ей навстречу. Стрела вмиг обратилась в пепел, но облако тьмы на этом не остановилось: оно направилось к лучнику, стремясь уничтожить агрессора. Нет, не надо! – мысленно прокричал я, когда раздался испуганный крик Занка. Мужчина попятился и повалился на землю. – Господи! – выкрикнул он. Тьма настигла его и с угрожающим шипением оставила сильный ожог на его щеке, прежде чем исчезнуть по моему мысленному приказу. Кастер изумленно уставился на меня. После соприкосновения с темной магией Занк да-Кар потерял сознание. Не знаю, от страха или от боли. Я ринулся к нему, но брат грубо дернул меня за руку. – Нужно помочь... – произнес я, вырываясь из хватки брата. – С ума сошел? Этот человек хотел тебя убить, – он снова перехватил мою руку, и угрожающе сдвинул брови. – А я чуть не убил его! – резко выкрикнул я в ответ. – Оставь его, Арн, – Кастер снова потянул меня в лес, – слышишь? Пойдем...

Я открыл глаза и тут же прищурился от яркого света, хотя солнце уже давно не стояло в зените, и прямые лучи не попадали на поляну. Я с удивлением отметил, что почти по самую шею укрыт одеялом из густого тумана и полулежу, привалившись к крупному дубу. Справа от меня, висели, покачиваясь от легкого ветерка, те самые качели, что мы вешали с братом и Занком да-Каром. В воздухе слышался приятный запах жареной птицы. В голове у меня стоял гул, затылок все еще неприятно ныл, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой приступ головной боли свалил меня, когда мы с друзьями добрались до поляны. Подумав об Ольциге и Филисити, я тут же с досадой вспомнил, что обжег девушке руку своей магией... точно так же, как много лет назад обжег лицо ее отцу Занку да-Кару. Мой взгляд непроизвольно опустился на грудь, из-под треугольного ворота болотно-зеленой рубахи виднелся подаренный Дайминио нательный крест. А ведь это та самая рубаха, в которой был отец Филисити, когда мы с Кастером встретили его. На моем лице от легкой иронии происходящего появилась нервная усмешка, и вдруг отголоски воспоминания снова всколыхнулись. Арн... Мое имя. Арн Виар-Фэлл. Я одними губами произнес его и изумленно распахнул глаза: сочетание звуков показалось мне до ужаса знакомым и правильным, словно детская колыбельная. Когда-то меня звали именно так, в этом не было никаких сомнений. Я замер в ожидании: придут ли вместе с именем и другие воспоминания об утраченном прошлом? Нет. Ничего. Память возвращается лишь отдельно всплывающими картинами вроде той встречи с Занком да-Каром на этой самой поляне, не более того. – Ты очнулся, – прозвучал приятный женский голос рядом со мной. Я поднял глаза. Филисити стояла по левую руку от меня, привалившись к дубу, скрестив руки на груди и глядя несколько отстраненно. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, однако девушка легко оттолкнулась от ствола и на ходу бросила: – Хорошо. Как раз сможешь поесть, и нам пора будет отправляться в путь. Мы потеряли достаточно времени. Я вскочил и схватил колдунью за руку, игнорируя неприятный укол головной боли. – Филисити, постой! Она внимательно посмотрела на меня, взгляд снова показался мне тяжелым и пронизывающим. Такие же глаза были у ее отца. – Мне жаль, – голос мой предательски дрогнул, но я хотя бы сумел выдержать взгляд колдуньи, – я не хотел ранить тебя, ты это знаешь. Я никогда бы сознательно не причинил тебе или Ольцигу вреда. То, что произошло, было бесконтрольным проявлением силы. Я не могу обещать, что такого больше никогда не случится, поэтому если ты знаешь рецепт отвара, которым нас напоила твоя учительница Эвлорис, и считаешь меня опасным, приготовь его для меня. Обещаю, что выпью его сам, как только выполню задание, данное Его Величеством. Или свяжите меня снова. Поверь, все лучше, чем знать, что я неосознанно могу навредить вам. Мне жаль, что это произошло, Филисити, правда. Девушка продолжала внимательно смотреть мне в глаза. Черты ее лица чуть разгладились, холодное отстраненное выражение сменилось на сочувственное. Из груди колдуньи вырвался тяжелый вздох. – Я знаю, что ты не хотел, – кивнула она, – и знаю, что ты опасен. Но ни связывать, ни, тем более, опаивать тебя отравой Эвы никто не собирается, она чуть помедлила и продолжила, качнув головой, – знаешь, больше всего меня раздражает то, что я упорно игнорирую здравый смысл, который подсказывает, что мне надо бежать от тебя. – Так беги, – серьезно сказал я, перестав держать девушку за руку. Филисити страдальчески нахмурилась и шагнула ко мне. – В том-то и дело, что я не могу, Райдер! Не могу, – она взяла мои руки в свои, и я даже через перчатки почувствовал жар, идущий от ее ладоней. От эманаций мощной магии стихий по телу пробежала легкая дрожь, – даже понимая, кем ты можешь приходиться Виктору Фэллу, я не могу послушать голос разума... – Я действительно его сын, – тихо произнес я, перебивая девушку. Она широко распахнула глаза и изумленно посмотрела на меня. На несколько секунд мы замолчали. Затем колдунья, поджав губы, вопросительно кивнула. – Ты вспомнил? – Не все, – покачал головой я, – только свое имя. На этой самой поляне я назвался твоему отцу. Мои слова заставили девушку ахнуть. – Ты видел моего отца?.. – Много лет назад. Когда мы с братом из любопытства вновь наведались в Таир. Он пришел сюда, чтобы повесить качели для тебя. Ты права, он знал о твоем тайном убежище. Барон да-Кар попросил нас с Кастером помочь ему. Мы представились таирцами, но он понял, что мы из Орсса, и хотел убить нас. Он выпустил в меня стрелу, а я отразил атаку с помощью магии и обжег ему щеку. Я не хотел ранить его, но сделал это. Так же, как сегодня... Девушка качнула головой, пытаясь воспринять полученную информацию. Думаю, другие детали воспоминания были ей более не интересны, теперь я для нее человек, который покалечил ее отца. Мне оставалось только хмыкнуть. – Я пойму, если ты не захочешь продолжать этот разговор. – Нет, – решительно сказала Филисити, когда я уже сделал шаг прочь от нее. Глаза колдуньи метали искры, – не вздумай так поступать! Даже не думай пытаться сыграть на памяти о моем отце, чтобы избавиться от меня! Мои глаза изумленно распахнулись. Не ожидал, что девушка именно так воспримет мои слова. – Филисити, я и не думал... – Думал, – не согласилась она, – понимаю, ты таким образом заботишься обо мне, но к дексу такую заботу, Райдер! Ты можешь быть хоть сыном самого Отра, но не смей отворачиваться от меня так и изображать жертву! У нас был шанс остановиться, но мы наплевали на него. Оба. Я приняла твою темную магию, ты принял мое прошлое, поэтому не смей сейчас отрекаться от своих слов! Девушка приблизилась ко мне, продолжая смотреть прямо в глаза. – Но там, в лесу ты не хотела даже, чтобы я подходил к тебе... – Я испугалась, – кивнула Филисити, – любой бы на моем месте испугался. И я выпалила про яд декса, не задумываясь. Наверное, хотела, чтобы ты разделил мой страх, не знаю. В любом случае, сказанного не воротишь. Мне жаль, что я тебя задела. После того, как умер Роанар, я не имела права такого говорить. Прости меня. Я не сумел ответить колдунье. Отчасти я чувствовал что-то сродни возмущению, услышав слова Филисити, но по сравнению с испытанным облегчением оно было ничем. Тело само подалось вперед, руки обвились вокруг тонкой талии девушки, и я поцеловал ее – жадно, как будто в первый или в последний раз. Когда я отстранился, Филисити выразительно посмотрела на меня и качнула головой. – Это можно расценить как “я тебя прощаю”? – легко улыбнулась она. – Я тебя люблю, – прошептал я в ответ. Улыбка колдуньи стала шире. Я облегченно вздохнул, прижимая хрупкую девушку к себе. Еще какое-то время мы молчали, затем Филисити отстранилась и вопрошающе кивнула. – Так как тебя на самом деле зовут? – На самом деле меня зовут Райдер Лигг. Это имя давно стало моим настоящим. Девушка закатила глаза. – Ты меня прекрасно понял. Я вздохнул. Произнести свое прежнее имя вслух по совершенно неведомой мне причине оказалось непросто, пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить: – Арн Виар-Фэлл. От звука собственного голоса меня почему-то пробрала дрожь. Лицо девушки осталось невозмутимым. – Арн... – произнесла она, словно пробуя имя на вкус. Я невольно нахмурился. Почему-то когда кто-то другой назвал меня этим именем, оно перестало казаться мне родным и правильным, слышать его было неприятно, – что ж, можно привыкнуть. – Не надо, – покачал головой я, – говорю, это имя давно уже не мое. – Прости, – понимающе кивнула девушка, на несколько мгновений погрузившись в свои мысли, затем снова выразительно посмотрела мне в глаза, – Райдер, я должна задать тебе вопрос. Не злись на него, пожалуйста. Просто я обязана спросить... Я промолчал в ожидании вопроса. Филисити вздохнула. – Твои воспоминания как-нибудь влияют на чувства? Я имею в виду... – Смогу ли я убить Виктора Фэлла, зная, что он мой отец? – на моем лице появилась нервная усмешка, – за это можешь не переживать. У меня не проснется к нему сыновьих чувств. Этот человек долгое время возлагал на меня большие надежды. Я был его сыном, я был ему нужен, а он искалечил, затем убил мою мать, а после чуть не отправил в Царство Смерти и меня самого. Девушка кивнула, глубоко вздохнув. – Ты прав. Прости. – Не извиняйся. Ты действительно должна была спросить. Снова повисло молчание, за которое я понял, что наш dassa обладает каким-то удивительным чувством момента. Не знаю уж, как Ольциг умудрился понять, что наш с Филисити разговор окончен, находясь в противоположном конце поляны, но в ту же секунду, как я произнес последнее слово, монах бесшумно оказался рядом и хлопнул меня по плечу. – Гляжу, вы, наконец, помирились, – скорее утвердил, чем спросил он, – хорошо! А то мне уже начало становиться слегка не по себе. Я усмехнулся и кивнул Ольцигу, искренне радуясь его присутствию. Однако радость моя быстро сменилась едва заметным раздражением, стоило юноше снова посмотреть на меня обеспокоенным взглядом и спросить: – Как ты себя чувствуешь, Райдер? У тебя кровь носом шла, и ты потерял сознание. Это тоже от воспоминаний? Я закатил глаза. – Ради Бога, dassa, я все тебе расскажу, если только не будешь снова изображать наседку. Ольциг обиженно нахмурился и сложил руки на груди, набрав воздуха для очередного возмущенного восклицания в мой адрес. – Знаю, знаю, – небрежно отмахнулся я, – я самое неблагодарное существо на свете. Лицо юноши побагровело от обиды, мне даже показалось, что я переусердствовал с сарказмом. Филисити едва сдерживала смех, и это, кажется, еще больше обидело монаха. – Там еда готова, – буркнул он и понуро побрел к костру на другом конце поляны от нас. Переглянувшись, мы с Филисити последовали за ним. У костра на металлической тарелке была выложена уже разделанная птица. Судя по всему цвету перьев, которые после ощипывания кучкой лежали неподалеку от костра, мои друзья умудрились убить дикую утку. Возможно даже двух, если смотреть на количество перьев, но одну из них уже успел умять монах. Этот совершенно фантастический персонаж и к моей порции присматривался с нескрываемым интересом. Что же у него, вместо желудка, бездонный колодец, что ли? Я поджал губы и, с трудом заставив недовольно урчащий живот замолчать, спросил: – Dassa, если отдам тебе свою порцию, перестанешь обижаться? У тебя невыносимо несчастный вид. Ольциг скептически прищурился, хотя мое предложение и показалось ему заманчивым, но он героически покачал головой, состроив соответствующее выражение лица. – Нет уж, тебе тоже надо есть хоть иногда. А обижаться я на тебя перестану, если расскажешь, что вспомнил. – Сначала расскажи, как вы умудрились поймать диких уток... Сказав это, я тут же осекся. Раньше охотой всегда занимался Роанар, ему в ней не было равных. Лица друзей чуть помрачнели, но и Ольциг и Филисити быстро совладали с собой. – Ну... мы поймали птиц в ловушку. Надо ведь было быстро раздобыть еды, у нас не было времени на обычную охоту, мы в ней не сильны, – неуверенно заговорил монах. Филисити вздохнула. – Я поймала птиц в ловушку с помощью ветра, а он убил их боевым заклятием. Для мелких животных оно слишком сильно, поэтому не оглушает, а убивает. Я промолчал, поджав губы, и вновь с тоской подумал о Роанаре. Я не мог до конца поверить, что одного из самых близких моих друзей больше нет. Раньше, чтобы раздобыть еды в лесу, Рон брал арбалет и шел на охоту. Сейчас нам требуется применить магию стихий и магию Ордена, чтобы просто поесть. Даже если бы во время этой странной охоты я был в сознании, сомневаюсь, что от меня был бы толк, ведь стрелок я все равно никудышный. – Так ты расскажешь о своем воспоминании? – спросил dassa, когда молчание начало тяготить нас. И я рассказал, стараясь не упустить ни одной детали. Филисити напряженно хмурилась – в моем воспоминании барон Занк да-Кар представлялся не в самом лучшем свете, и девушке было трудно промолчать и не разжечь спор. Когда я закончил рассказывать, dassa задумчиво провел рукой по подбородку и ухмыльнулся. – Арн Виар-Фэлл, значит, – хмыкнув, произнес он, – что ж, поздравляю, к тебе вернулась память. Я качнул головой, не соглашаясь с юношей. – Она не вернулась. Я помню лишь отдельные моменты, редкие короткие эпизоды из прошлого, но не знаю полной картины. Не помню, каков на самом деле Орсс, не помню толком дня, когда Виктор Фэлл убил мою мать... Ольциг пожал плечами. – Ну, думаю, возвращение твоих воспоминаний – это лишь вопрос времени. Возможно, в самом Орссе они нахлынут на тебя, – dassa вдруг нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза, – а ты сражаться-то сможешь, если резко начнешь все вспоминать? Сегодняшний приступ мигрени заставил тебя потерять сознание... Я неприятно поморщился: ведь монах был прав. – Что ж, тогда тебе лучше быть неподалеку, чтобы быстро привести меня в чувства. Единственный из противников Фэлла, кто может защитить вас двоих в Орссе – это я, поэтому мне просто необходимо быть в состоянии сражаться. Конечно, лучше всего было бы мне отправиться туда в одиночку... – Один ты не пойдешь! – хором воскликнули Ольциг и Филисити, строго посмотрев на меня. Я невольно усмехнулся и кивнул. – Кто бы сомневался.

Мы не стали терять время на лишние разговоры и отправились в путь, быстро затушив костер. Ольциг шел рядом со мной, не прекращая расспросы, на которые ему не хватило времени на привале. – Так нам теперь называть тебя Арн? И формально ты носишь титул лорда, раз уж Виктор Фэлл твой отец? Лорд Виар-Фэлл. Даже при всех имеющихся обстоятельствах, должен признать, звучит неплохо. Я устало вздохнул, представляя, сколько раз мне еще придется повторить ответ: – Нет, dassa, называть меня по-другому не нужно. Я уже объяснял Филисити, что имя Райдер Лигг давно стало моим настоящим, воспоминание ничего не меняет. И никакого титула лорда я не ношу. Собственные слова заставили меня осечься. Задание короля давно стало для меня личным делом, и я забыл, какую награду сулил мне Его Величество в случае успеха. Он ведь обещал мне огромное состояние и титул лорда-наместника Орсса. Титул, который я действительно формально имею и без него. На моем лице невольно появилась кривая улыбка. – Уверен? – недоверчиво переспросил монах, вырвав меня из раздумий. – В чем? – непонятливо переспросил я. – В том, что воспоминания ничего не меняют. Они не влияют на твои... гм... чувства? Хм, помнится, Филисити задавала мне тот же вопрос. Я оценивающе опустил уголки губ вниз и неопределенно повел плечами. – Нет. А должны? – Не знаю. Я никогда не терял память. Я понимал, что монах ведет свой расспрос к тому же, к чему недавно его вела Филисити. Усмехнувшись, я предвосхитил его вопрос и сразу дал на него ответ. – Хочешь спросить, сумею ли я выполнить задание короля теперь, когда знаю, кем мне приходится Виктор Фэлл? Да, Ольциг, смогу. С воспоминаниями у меня не просыпается к нему сыновьей любви. Да и, если верить обрывочным воспоминаниям, ее никогда не было. Думаю, за то, как Фэлл обращался с моей матерью, я его искренне ненавидел в какой-то мере. И даже попытался убить однажды, после чего и получил удар по голове, лишивший меня памяти. Ольциг понимающе кивнул. Замолчав на несколько секунд, он продолжил расспрашивать меня обо всех воспоминаниях, которые приходили ко мне за время нашего путешествия. Dassa подходил к своим расспросам с усердием, которому мог бы позавидовать сам Массен Гариенн. В следующий час, в течение которого продолжалась наша беседа, я начисто отвлекся от ноющей головной боли и не успел заметить, как она прошла. День медленно клонился к закату. Лучи неспешно катящегося к горизонту солнца, пробивающиеся через густые кроны деревьев Вары, приобрели приятный рыжий оттенок, и одеяло густого тумана, стелившееся теперь выше уровня пояса, окрашивалось в причудливые переливающиеся краски. Мы продвигались осторожно и неспешно, понимая, что все равно успеваем достичь берега Тайрьяры раньше армии чегрессов, хотя теперь наш отрыв уже и не составляет неделю – мы потеряли сутки в Таире... Я отогнал от себя тоскливые мысли о смерти Роанара и попытался сосредоточиться на задании. Небо постепенно начали застилать тучи: ближе к Орссу погода портилась. Мое сердце начало биться чаще от волнения – совсем скоро я попаду в край, в котором родился. Что он принесет мне? Может, Ольциг прав, и воспоминания, которые могут нахлынуть, начисто лишат меня возможности сражаться? Надеюсь, что этого не случится... Отвлекая меня от раздумий, за деревьями вдруг послышался хруст веток. – Стойте! – резко зашипел я друзьям. Ольциг и Филисити напряженно замерли, я жестом показал им, что надо прислушаться. На руках таирской колдуньи заплясали зеленые искорки, dassa приготовил боевое заклятие, а я с угрожающим звоном вытащил из кольца на поясе эсток, жалея, что не успел как следует размять правую руку после ранения. Возможно, сейчас предстоит сражаться двуручным хватом, чтобы не рисковать выронить тяжелый клинок. На этот раз я не стал отговаривать друзей от применения магии. Тьма внутри меня оставалась спокойной – похоже, наши невидимые наблюдатели не обладают темной кровью, то есть, они не лерсы и не дексы. Но кто тогда? Не успел я выкрикнуть, чтобы предполагаемые противники показались, как рядом с моей щекой просвистела арбалетная стрела, мне чудом удалось дернуться в сторону и увернуться от нее. Не медля ни секунды, dassa отправил боевое заклятие в ту сторону, откуда прилетела стрела. Послышались стоны, звуки падающих тел и быстрые шаги, движущиеся в нашем направлении. Я приготовился к сражению. Следующую стрелу мне удалось отбить клинком – я словно слышал, как перед ее наконечником рассекается воздух, и знал, откуда она прилетит. Новое заклинание монаха повалило на землю еще одного или двоих человек. Туман перед нами всколыхнулся, я инстинктивно полоснул эстоком по земле, услышал металлический звон и понял, что в эту самую секунду остановил чей-то клинок, который мог запросто ранить меня в ногу. Невидимый противник ахнул – то ли от неожиданности, то ли от боли. Нет уж, в такие прятки я играть не намерен. Радуясь, что Филисити так и не продемонстрировала противникам свои силы – пусть магия стихий в случае чего будет для них неожиданностью – я быстро коснулся тьмы внутри себя и направил ее на плотное одеяло тумана. Это оказалось сложной ювелирной работой: черное облако должно было прожечь и развеять туман Тайрьяры так, чтобы воин, скрывающийся под ним, не увидел мою магию – знать о том, что я страж Орсса, ему ни к чему. При этом приходилось действовать быстро, чтобы не дать противнику возможность нанести новый удар. Через мгновение, когда обгорая, словно опаленная бумага по краям, туман рассеялся передо мной, я заметил на земле пригнувшегося невысокого человека. Он сидел на четвереньках, потирая руку, которую ударила гарда его собственного меча, когда я нанес случайный удар эстоком. У воина было заросшее короткой темной бородой лицо, ледяные глаза смотрели со страхом и нескрываемой ненавистью. На долю секунды неизвестный чем-то напомнил мне Роанара, я даже подумал, что встретил его призрак, и заметно вздрогнул, однако быстро сумел взять над собой контроль. Послушная тьма успела незаметно скрыться. Зеленые искры у ладоней Филисити тоже погасли, но одного угрожающего взгляда колдуньи было достаточно, чтобы понять: она не преминет убить наглеца, стоит ему дернуться. – Встань и подними руки, чтобы я их видел, – зло воскликнул я. Острие моего клинка смотрело незнакомцу в лицо. Воин бросил меч и медленно поднял руки, столь же осторожно начав подниматься. Выпрямившийся во весь рост, он оказался ниже меня на целую голову. Его взгляд упал на мою правую ладонь, и глаза загорелись надеждой. – Воин Святой Церкви... – воодушевленно прошептал он, будто бы только что нашел лекарство от всех болезней, – здесь, у самого Орсса! Незнакомец сделал ко мне шаг, словно признал родственную душу, и понадеялся, что я опущу клинок. – Мастер, я не знал! Острие эстока угрожающе направилось ему в грудь и заставило оторопевшего воина опасливо замереть. Он испуганно смотрел на меня, во взгляде читалось, что этот человек сделает что угодно, чтобы выжить. Готов поспорить, если б ему предложили горсть золотых, он, не задумываясь, убил бы собственную мать, и рука бы не дрогнула. Мне знаком этот сорт людей. Гран-отравитель, брат наместника Барии, которого я убил на прошлом задании, был таким. – Ты не спешил узнать, кто я, когда пытался ранить в ногу, прикрывшись туманом. Шаг назад! От моего резкого выкрика вздрогнула даже Филисити. Я сам не узнал властные нотки, прозвучавшие в голосе. – Простите, мастер. Умоляю, это ошибка... – воин огляделся по сторонам. Кажется, он только сейчас заметил, что туман рассеялся лишь на небольшом участке леса. Я хмыкнул, понимая, что он гадает, как мне удалось развеять туман Тайрьяры. Не стоит давать ему размышлять о колдовстве, лучше уж приписать эту заслугу монаху. – Ошибка, – я согласился с воином, – еще одной ошибкой было напасть на dassa. Орден бережет своих людей, ты ведь это знаешь? Взгляд затравленного воина умоляюще обратился к Ольцигу. – Вы dassа?.. – голос прозвучал беспомощно. Ольциг со взъерошенными волосами, в потрепанных одеждах, похожих на благородные, конечно, нисколько не походил на монаха Ордена. Но это ведь не давало повода к нападению! – Умоляю, простите. Я лишь исполнял приказ... – Что за приказ? Убивать всех путников в округе? Интересно, кто бы тебе его мог отдать, ведь отряд подчинялся тебе? Воин вновь собирался начать лепетать что-то невразумительное, когда я вдруг увидел на его плече нашивку. Геральдическая лилия на синем фоне, вокруг которой обвивалась змея. Я опешил, даже эсток едва не опустил. – Почему ты носишь на себе этот знак? – в моем голосе зазвучала сталь. Я указал на нашивку кивком головы, и угрожающе повел эстоком, вынуждая своего фактического пленника поспешить с ответом. – Я служу благородному дому Тюренов, мастер... – осторожно произнес незнакомец и тут же представился, – мое имя Саммель Госси. Мне было плевать на его имя. Все люди лорда-советника вызывали у меня по жизни одинаковое омерзение. – И какого декса человек Рихарда Тюрена забыл здесь? Ольциг и Филисити напряженно смотрели на меня. – Мы здесь уже два дня, мастер, – пролепетал Госси, – ждем остальных, нас отправили первыми по распоряжению Его Величества. Вскоре сюда должны прибыть все до единого люди лорда Тюрена. Выходит, король отправил людей лорда-советника к берегам Тайрьяры, как минимум, за месяц до меня. А то и раньше, потому что “Минующий Бурю” точно не перевез бы столько людей в один заход, следовательно, люди Тюрена плыли на другом корабле и точно не через Синюю Глубь. Шли они тоже вряд ли самой короткой дорогой: сомневаюсь, что Рихард Тюрен стал бы рисковать собой и проходить через разбойничьи тропы Норцинны или через Лэс-Кэрр-Грошмор. Стало быть, дирадцам пришлось сделать огромный крюк, чтобы добраться до Тайрьяры, и все же они опередили нас на два дня. Значит, они вышли задолго до меня. Месяца за два, не меньше. – А сам Рихард Тюрен, – нахмурился я, – он тоже здесь? – Разумеется, мастер... Сам советник короля? У границы с Орссом? Проклятье, хоть убейте, что-то мне здесь не нравится. Почему король не предупредил меня о том, что отправил сюда Тюрена и всех его людей? А главное, зачем они здесь? Вести войну, поддерживать чегрессов и кирландцев? Так ведь целью Иреса Десятого было предотвратить войну, для этого я и здесь. Или нет? Или и Тюрен здесь, чтобы предотвратить войну? Почему-то в это мне верилось меньше всего. У лорда-советника в подчинении больше двух тысяч человек – сомневаюсь, что все они в таком количестве прибыли сюда быть послами мира. Почему король принял такое решение?.. И почему ничего не сказал об этом? Его Величество – отличный стратег и вряд ли он забыл сообщить мне столь немаловажную деталь. Если он не сказал, то сделал это намеренно... – Веди нас к нему, – скомандовал я. – Но мастер... – лицо Госси заметно обливалось потом. – Саммель, что из моего приказа тебе, моему фактическому пленнику, было неясно? Филисити напряженно посмотрела на меня. Похоже, она ожидала от меня меньшей строгости по отношению к пленнику. – Райдер... – предупреждающе прошептала она. Услышав мое имя, Госси заметно побледнел и отступил на маленький шаг. В самом деле, оно было запоминающимся. Мне за время учебы в Ордене не встречался второй Райдер, как, впрочем, и во всей Элле. Возможно, Дайминио подарил мне поистине редко встречающееся имя. – Святой Боже! Так вы Райдер Лигг? Наемник?.. Вы ранили Нисса и Бонса за то, что они обсуждали предателя короны... Казалось, мое лицо побелело от ярости и стало похоже на фарфоровую маску. Я крепче сжал рукоять эстока и направил клинок в грудь пленника, остановив его за секунду до того, как лишить Госси жизни. Он зажмурился и испуганно вскрикнул, я наклонился ближе и заговорил тихо, полушепотом: – Еще раз назовешь Руана Экгарда предателем короны, я убью тебя без предупреждения, тебе ясно? Саммель испуганно посмотрел на Филисити, ища в ней поддержки, но лицо колдуньи осталось невозмутимым, холодные глаза метали искры. Сейчас эманации ее магии чувствовались особенно сильно. Казалось, она сама готова в эту самую минуту заживо похоронить пленника. И, кажется, на этот раз даже Ольциг оправдает подобную жестокость. – Веди нас к лорду Тюрену, Саммель. И поживее, – криво улыбнулся я. И Госси повел. Я заставил воина идти впереди, держа его на расстоянии одного укола эстоком, но так, чтобы ненароком не убить пленника, споткнувшись на неровной, скрытой под слоем тумана тропе. Пока мы шли, Ольциг тихо обратился к Филисити. – Слушай, а туман – это же тоже твоя вотчина, так ведь? Ты разве не можешь расчистить его? Я напрягся, надеясь, что Госси слишком сосредоточен на своем положении пленника, чтобы прислушиваться к разговорам моих друзей. Похоже, так оно и было, поэтому я сам решил внимательно выслушать ответ колдуньи. Ведь Филисити и в самом деле управляет стихиями, почему она с самого начала не развеяла туман? – Не могу, – покачала головой девушка, тоже стараясь разговаривать тихо и не привлекать внимания, – этот туман другой. Видишь, как густо он стелется и как далеко распространяется от реки? Прислушайся к нему, и ты почувствуешь, что этот туман – порождение магии. Причем очень древней. Я не могу управлять им. Похоже, друзья одновременно посмотрели на меня, потому что их взгляды едва не прожгли дыру в моем затылке. Знаю, о чем они подумали и чего не досказала Филисити: “Я не могу управлять им. А Райдер может”. Темное облако моей магии действительно запросто прожигает туман Тайрьяры и рассеивает его. Я вспомнил все, что когда-либо слышал о Туманной реке. На ум также пришло мое видение из Лэс-Кэрр-Грошмора о седовласом колдуне, который наложил проклятие на город. По легенде это был тот самый колдун, который работал с Тайрьярой. В чем, интересно, заключалась эта самая работа? Не в том ли, чтобы окутать берега реки туманом? Вопрос только, зачем это было нужно? Скрыть реку от лишних глаз? Скрыть Орсс? Защитить его? Проложить границу?.. Нечто смутное и далекое словно начало всплывать в моей памяти, но резкий и сильный укол головной боли заставил меня поморщиться и стиснуть зубы. Я тут же оставил попытки дотянуться до утраченных воспоминаний: новый приступ мигрени мне сейчас совершенно ни к чему. Тем временем впереди послышались голоса множества людей. Громко и отчетливо зашумела вода, и я понял, что мы, наконец, достигли берега Тайрьяры. Госси, казалось, чуть успокоился, оказавшись в лагере своих, и ускорил шаг. Я продолжал держать его на расстоянии одного укола, пытаясь рассмотреть лагерь. Туман теперь был повсюду, но плотной непроницаемой завесой он стелился лишь по земле – вокруг через него можно было что-то разглядеть, хотя снующие вокруг люди казались призраками. Бурная вода Тайрьяры шумела совсем близко. На берегу раскинулись шатры, в воздухе летал запах готовящейся пищи, чьи-то голоса то раздавались в двух шагах от нас, то смолкали. Казалось, воины Тюрена совсем не ждали, что здесь может появиться кто-то враждебный, поэтому не обратили на нас никакого внимания. Странное поведение, учитывая, что совсем близко располагается вражеская территория. – Пискнешь, и твое тело никогда не найдут в этом тумане, – предупредил я Саммеля. Пленник прерывисто вздохнул и кивнул, продолжая вести нас почти наощупь. Вскоре мы оказались у большого шатра, откуда до меня донесся знакомый бас Рихарда Тюрена: – ... там только два дня, даже чуть меньше. Орсскому наместнику, должно быть, требуется чуть больше времени, а мы никуда не спешим. В конце концов... – Милорд! – чуть подрагивающим голосом выкрикнул Госси, входя в шатер и перебивая Тюрена. Я вошел следом, продолжая держать эсток у спины Саммеля. Стоило мне сделать шаг внутрь шатра, как послышался звон обнажаемого клинка. Воин, с которым беседовал Рихард, был готов броситься в атаку. – Доброго дня, лорд-советник, – с кривой усмешкой поздоровался я, почтительно кивая. Тонкое вытянутое, заросшее густой темной с проседью бородой лицо Тюрена с хищным орлиным профилем повернулось ко мне. Каре-зеленые с темным ободком глаза удивленно распахнулись. Советник вытянулся во весь рост, пригладил беспорядочно лежащие вьющиеся темные, припорошенные сединой волосы, отросшие до самых плеч, и небрежным властным движением приказал грузному воину, стоявшему позади него, убрать оружие. – Райдер Лигг, – басовито проскрипел он, – вот так встреча! Какими судьбами, дорогой друг? Я всеми силами постарался не скривиться: вот уж кем Рихард Тюрен мне не был, так это другом. Честно говоря, я на дух не переносил этого человека. Заметить было трудно, но мне показалось, что мое присутствие заставило лорда-советника занервничать. – Теми же, что и вы, милорд, – туманно отозвался я, – по заданию Его Величества. Похоже, лорд Тюрен ожидал от меня более развернутого ответа. На лице его появилась дружественная улыбка, но глаза неприятно сощурились, и, казалось, вот– вот начнут метать искры. Мое присутствие без сомнения злило лорда-советника. – Занимательно, – задумчиво потерев подбородок, произнес Рихард и небрежно посмотрел на Госси, – не соизволите ли вы объяснить мне, господин наемник, почему вы угрожаете моему человеку мечом? Я вздохнул, пряча клинок. – Меры предосторожности, милорд. Видите ли, отряд господина Госси напал на меня и моих друзей в лесу, пришлось отражать атаку. Тюрен с интересом огляделся. – Остальные мои люди убиты?.. – Оглушены боевым заклинанием, – в наш разговор вмешался монах, все это время молчаливой тенью державшийся рядом с Филисити позади меня. Рихард с интересом посмотрел на него, и юноша представился, – dassa Ольциг, милорд. Рад встрече. – Взаимно, esterassa, – чуть кивнул Тюрен, предпочтя обратиться к Ольцигу, как к боевому монаху, услышав о заклятье. Что ж, так даже лучше. Не стоит ему знать, что перед ним новый проводник. Рихард продолжал рассматривать юношу, – простите, что так пристально вас изучаю. Впервые вижу, чтобы монах ордена не был одет неподобающим образом... Ольциг вспыхнул, но быстро заставил себя пропустить этот мелкий укол и улыбнуться. – Монашеская ряса – не самая удобная одежда для подобных путешествий, милорд. К тому же, внешний облик никак не омрачает чистых богоугодных помыслов. – Интересно, – оценивающе цокнул языком Рихард, – я встречал многих dassa, и ни один из них не мыслил так. Что ж, Ордену на пользу новаторские убеждения, – змеиный взгляд лорда-советника начал заинтересованно изучать колдунью, – а вашу прекрасную спутницу вы представите, мастер Лигг? Я с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Девушка обворожительно улыбнулась и поспешила представиться сама, делая шаг к Тюрену. – Филисити да-Кар, дочь покойного барона Занка да-Кара из Таира. Эта встреча – честь для меня, лорд-советник. Голос Филисити прозвучал звонко и певуче, девушка легко протянула тонкую руку Тюрену и почтительно присела, изображая реверанс. Рихард очарованно окинул колдунью глазами и приник к ее руке долгим поцелуем. – О нет, леди да-Кар, это честь для меня, – промурлыкал он, – да прибудет душа вашего покойного отца в мире и покое. Он вырастил прекрасную дочь. – В таком случае, возможно, лорд-советник не сочтет за труд объяснить, почему мне пришлось искать у мастера Лигга защиты от стрел ваших людей? – с улыбкой почти нараспев произнесла Филисити, и лицо Рихарда чуть покраснело. Я едва сдержал довольную улыбку. Все же умение елейным тоном пристыдить и вогнать человека в краску, не произнеся при этом ни единого оскорбительного слова – это искусство, которого мне никогда не постичь. – Это недоразумение, миледи. Будьте уверены, моим людям будет объявлен строгий выговор за подобное поведение. К сожалению, в данном положении и я не могу применить к ним более строгие меры, мне нужны все мои люди в полной боевой готовности. Надеюсь, вы поймете... – Разумеется, милорд, – мягко отозвалась Филисити. На несколько секунд шатер Тюрена погрузился в молчание, затем лорд-советник обратился к грузному воину, стоявшему позади него молчаливой тенью, и кивнул. – Боувель, уведи отсюда Госси, объяви ему строжайший выговор от моего имени и устрой поудобнее наших гостей dassa Ольцига и леди да-Кар. Ты знаешь, что делать. Нам с мастером Лиггом нужно поговорить с глазу на глаз. – Сию минуту, милорд, – скороговоркой отчеканил Боувель и вывел моих друзей и Саммеля Госси из шатра Тюрена. Я обеспокоенно проследил за ними взглядом, услышав за спиной самодовольный смешок Рихарда. – Не бойся, Райдер, мои люди позаботятся о твоих друзьях. Он тут же забыл об уважительном обращении “мастер Лигг” и заговорил более непринужденно. – В лесу я почувствовал на себе “заботу” ваших людей, милорд, – скептически отозвался я. – Брось, Райдер. Рядом Орсс, люди напуганы, каждый случайный путник кажется им демоном. Я не оправдываю своих людей, но все же склонен считать случившееся недоразумением. Если бы я знал, что ты окажешься здесь, то, разумеется, отдал бы соответствующее распоряжение. Но король не предупреждал меня о тебе. Я выразительно посмотрел на лорда-советника. – Как и меня о вас. Зачем вы здесь, лорд Тюрен? Никаких вариантов я предлагать не стал, потому что знал: Рихард любит говорить то, что люди хотят услышать. Что он скажет, не имея понятия о моем задании? – Его Величество отправил меня и моих людей сюда на случай, если Орсс проявит агрессию и нападет на Чегрессию и Кирланд. Моей задачей является сдерживать агрессора у берегов Тайрьяры. Хм, сдерживать, значит. – До какого момента? Рихард прищурился и принялся мерить шагами шатер. Синий плащ с вышитой на нем геральдической лилией, обвитой змеей, развевался при каждом его широком шаге. – Ты наглец, Райдер. Всегда им был. Ты считаешь, что можешь требовать у лорда-советника отчитываться перед тобой? – При всем уважении, милорд, сейчас я бы требовал с вас отчета, будь вы хоть самим королем. Особенно после...гм... недоразумения, устроенного вашими людьми. Так до какого момента вы должны сдерживать агрессора? Тюрен ухмыльнулся и фыркнул, словно недовольный кот. – Столько, сколько сможем, я полагаю, – туманно отозвался он, – целью Его Величества является мир в Солнечных Землях, Райдер. Когда Орсс стал проявлять агрессию, король сказал, что я нужен ему здесь. И действовать я должен по обстоятельствам. Из моей груди вырвался усталый вздох. Похоже, Ирес не дал своему советнику конкретных указаний, что совершенно не было на него похоже. Складывалось впечатление, что Его Величество попросту отослал лорда-советника к Тайрьяре, а только потом придумал задание для меня. – Ясно. – А с какой целью ты сюда прибыл? – Рихард остановился, буравя меня глазами. Я неопределенно повел плечами. – Я наемник, лорд Тюрен. Как вы сами думаете, какое задание в этих краях я получил от короля? Рихард на секунду словно превратился в соляной столб и опасливо поглядел на мой эсток. Я опешил. Он решил, что я собираюсь убить его? – Мне нужно попасть в Орсс, милорд. И как можно скорее, – поспешил пояснить я. Лицо Рихарда расслабилось, что лишь подтвердило мою догадку. – Ох... вот, как. Что ж, я бы с радостью посодействовал тебе, Райдер. Дал бы форму со своим гербом, отправил бы в Орсс как посла мира, но, боюсь, это невозможно. Видишь ли, я уже послал человека к Виктору Фэллу для переговоров. Наместнику Орсса будет предложено сдаться и подписать мирный договор на наших условиях. Со дня на день прибудет армия Чегрессии и Кирланда, и тогда начнется война, если лорд Фэлл не согласится на мир. Я нахмурился и недоверчиво качнул головой. – И сколько времени этот парламентер там находится? – Второй день, – небрежно сообщил Тюрен, начав возиться с чем-то на импровизированном столе, скрытом туманом. Я хмыкнул, вспомнив рассказ короля о том, как Виктор поступил с двумя монахами laserassa, пришедшими к нему с визитом мира. Он распял их и выставил на всеобщее обозрение, и это зрелище попало на глаза Армину Дожо. – Зря тратите время на ожидание, милорд. Ваш посол мертв. Рихард хмуро посмотрел на меня. – На переговоры ведь дается три дня, Райдер. Время еще есть. Каким бы варваром ни считали Виктора Фэлла, не думаю, что он станет убивать посланца мира. Я отвернулся и уставился на укутанный туманом берег бурной реки. Удивительно, что мне не пришло никаких воспоминаний об Орссе здесь, у самой его границы. Поэтому я мысленно обратился ко всему, что помнил о Викторе Фэлле, и понял, что Рихард глубоко заблуждается. – Именно так он и поступит, лорд-советник. Можете мне поверить. – Ты, похоже, неплохо проинформирован о противнике? – хмыкнул Рихард, – но я все еще уверен, что мой человек жив. Я услышал в голосе Тюрена сосредоточенные интонации. Что-то меня сильно настораживало в поведении лорда-советника. – С чего такая... – я развернулся и осекся, слово “уверенность” с легким уколом боли застряло у меня в горле. Я схватился за уколотую шею, наткнулся на что-то тонкое, торчащее из нее, и выдернул, одновременно увидев в руке Рихарда толстую трубку. На моей ладони оказался небольшой дротик, который трудно было рассмотреть помутившимся взглядом. Проклятье! Как я мог быть таким неосмотрительным? – Поверь, Райдер, у меня есть причины для уверенности, – с усмешкой сказал Рихард, делая ко мне два неспешных шага. Я схватился за рукоять эстока, но не сумел вытащить клинок: руки налились тяжестью, ноги подкосились, мое непослушное тело рухнуло на землю. Хищное лицо Тюрена с самодовольной улыбкой склонилось надо мной, и мир погрузился во мрак.