Текст книги "Сердце Тайрьяры (СИ)"

Автор книги: Наталия Московских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Тьма может сиять... Только заглянув в глаза темного божества я понял и прочувствовал это по-настоящему. И вот теперь наблюдаю нечто подобное снова. Раздался далекий и в то же время близкий вой, но на этот раз это были не крики растерянных терзаемых разрывом связи существ – это был боевой клич. Я слышал и чувствовал каждого, кто присягнул мне, и знал, что никто не остался в стороне. Каждый лерс, страж или декс ухватился за восстановленную и обновленную связь и теперь был всецело предан мне. Я знал, что хитросплетение этих нитей не исчезнет, даже если завеса потустороннего мира поднимется. Будут попросту присутствовать обе связи – и с Родителем, и с Хранителем Темной Крови. Вопрос лишь в том, чья будет прочнее. Впрочем, если Отр будет повержен, то и выяснять не придется. Я обернулся и победно посмотрел на Виктора и Кастера, желая возвестить им, что дело сделано. Однако слова застряли у меня в горле. Брат маневрировал между массивными лапами Отра, которые в любой момент могли достать его. Огромные перепончатые крылья существа взмахивали так, что Виктора и Кастера сдувало с места. Отр пытался взмыть в небо и миновать сеть проводника, однако она накрывала его низким куполом, и попытки были тщетными. Сам Ольциг, кажется, находился для темного божества в зоне недосягаемости, и это до безумия злило чудовище. Разрушить непроходимую завесу Отр не мог, уничтожить alirassa тоже, поэтому он был вынужден сражаться и ловить маневрирующих между его когтей Виктора и Кастера, надеясь если не поймать их, то взять измором. Темное божество, древнее, как сам мир, понимало, что рано или поздно юный dassa уронит сеть. И оно умело ждать... Виктор ухитрился снова ранить Отра в паучью ногу и тут же отскочить от удара когтистой передней лапы. Темное божество чувствовало лишь раздражение, но огромные по человеческим меркам раны, что убили бы даже лерса или декса, толком не причиняли ему дискомфорта, потому что в его масштабах были лишь мелкими царапинками. Я невольно заметил, что настоящие крики ярости у чудовища вырываются, когда клинок Виктора или Кастера оказывается в опасной близости от странного родимого пятна на груди. Может ли быть такое, что столь сильное существо обладает таким очевидным слабым местом? Трудно сказать, но попробовать стоило. Я сложил руки трубкой у рта и закричал, что было силы: – Бейте в пятно на груди! – Виктор первым удостоил мой крик вниманием, для брата пришлось повторить, для наглядности ударив себя в грудь, – пятно! Бейте туда! В ответ я получил лишь резкий кивок. Трудно было сдержать себя и не ринуться на помощь брату и отцу. Но ведь если из-за моей импульсивности все полетит к дексу в пасть, это обречет на гибель едва ли не весь мир. Нужно придерживаться плана, как бы ни было трудно просто стоять и смотреть. Бой (если эту беготню от когтей вообще можно было назвать боем) продолжался. Я с ужасом отметил, что брат начинает выдыхаться. О Викторе и говорить нечего – он явно держался из последних сил. Одно движение Отра стоило моим брату и отцу десятка шагов, и потусторонняя завеса давала им слишком мало пространства для маневрирования. Кастер в очередной раз зацепил мечом лапу чудовища, пытаясь достать родимое пятно на его груди. Когти едва не разрубили брата пополам. Кастер увернулся от них, но получил удар тыльной стороной лапы, не удержался на ногах и тяжело рухнул на землю, меч отлетел в сторону. Нужно было быстро подниматься с земли, но брат лежал. Не знаю, без сознания ли, но, похоже, удар был слишком сильным, и оправиться от него за несколько секунд обычному человеку было невозможно. Я дернулся вперед, рванул на помощь, но замер у самой завесы. Холод Царства Смерти вгрызся в мои кости. Если я миную границу, то разум окажется во власти Отра, и тогда помощи от меня не будет, я только наврежу. – Ольциг! – мой голос сорвался, – Ольциг, помоги ему! Никакой реакции. Alirassa пребывал внутри завесы и был полностью поглощен этим состоянием. Он не мог среагировать на мои слова, просто держал Отра в ловушке, это все, на что хватало его сил. Виктор на секунду отвлек на себя внимание чудовища. Его лицо было пепельно-серым от страха или от усталости, но двигался он все еще достаточно быстро, отдавая на это все свои силы. Отр переключился на него. Я сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не начать барабанить по сети проводника. – Кастер! Вставай! Поднимайся, брат! Скорее! – голос срывался от осознания собственной беспомощности. Кастер беспокойно заворочался. Я заметил кровь у него на лбу – похоже, удар был сильнее, чем я мог предположить. Слишком много времени потребуется, чтобы брат пришел в себя. Виктор остался один против темного божества. Нужно помочь! Должен же быть хоть какой-то выход! – Ольциг! – снова позвал я, хотя сразу понимал, что попытка будет тщетной, и оказался прав. Dassa не реагировал. Кастер тоже... Отр заметил, что мой брат беззащитен. Казалось, массивная челюсть деформировалась в извращенном, страшном подобии улыбки. Огромная когтистая лапа взметнулась в воздух, крылья опустили чудовище на землю, когти полетели прямиком в моего брата. – Нет! – закричал я, подаваясь вперед к завесе. Виктор опередил меня. Он бросился наперерез лапе Отра, размахнувшись эстоком. Клинок врезался в плоть существа, нанося по-настоящему глубокую рану. Виктор отвел смертоносные когти от Кастера, но его клинок застрял в лапе Отра. Существо взвыло от гнева и боли, тут же размахнувшись второй рукой. Все произошло буквально за доли секунды, но время словно бы замедлило ход. Я видел с доскональной точностью, как когти Отра пронзают насквозь моего отца, и уже следующим движением швыряют его, как ненужный хлам к границе сети проводника. Я не сознавал, что делаю. Новый разрыв связи с темными существами, собственное подчинение воле темного божества – ничего из этого меня уже не волновало. Не помня себя, я обнажил эсток и сделал шаг внутрь завесы. А дальше мир растворился внутри меня.

Трудно было понять, какой язык я слышу: kadae или тот, что предшествовал ему. Впрочем, не в том суть! Важно то, что каждое слово было мне понятно, стройная речь звучала у меня в голове, как голос собственных мыслей, а вокруг царил холод. Холод и голубоватое сияние вихря царства Смерти. Где-то в отдалении я чувствовал проводника, что находился между мирами, хотя и не мог точно определить его местоположение. С другой стороны, я не пытался отыскать alirassa: мое сознание было полностью поглощено совсем другим – в нем не осталось ничего кроме голоса. Прекрасного и завораживающего, как глас истинного Бога. Так со мной говорила моя кровь. “Арн Виар-Фэлл”, – звала она, и я кивал в ответ, – “Арн Виар-Фэлл. Служи мне. Подчиняйся мне”. Это казалось теперь таким очевидным. Кому же еще я мог подчиняться, если не Родителю Темной Крови?! Все мы связаны с ним. Он – начало всех начал. Он дал нам жизнь, настоящую жизнь. Его кровь пропитана магией разрушительной силы. Как я мог просить отрезать божество от его способностей? Это ведь то самое, на чем зиждется весь мир! Я почувствовал себя глупцом и мог лишь надеяться, что великодушный Родитель простит свое непутевое дитя. “Арн Виар-Фэлл. Служи мне...” – Я служу, о, Родитель! “Подчиняйся мне”. – Нет другой воли кроме твоей. “Все верно, сын мой”, – голос Отра звучал мягко, он убаюкивал, – “я с момента твоего обращения знал, что могу рассчитывать на тебя. Ты был рожден, чтобы стать моим верным воином”. Я ощутил прилив гордости. Родитель оказывал мне великую честь столь лестными словами. Я склонил голову, благоговейно прикрыв глаза. – Благодарю тебя всей душой... Это было непреложной истиной. От ощущения единения со своей сутью на глаза наворачивались слезы счастья. “Я внутри тебя, Арн Виар-Фэлл. Твоя душа принадлежит мне...” – Да, Родитель. “Ты чувствуешь зов темной крови?” – Да, Родитель. “Ты сделаешь все, что она от тебя потребует?” Виктор... Кастер... Ольциг... Филисити... Дайминио... Роанар... В моей голове всплывали имена, но сейчас они имели для меня призрачное, далекое, мизерное значение. Нет другой воли, кроме воли Отра. – Разумеется! Я сделаю все. Сияние потустороннего вихря, наконец, позволило мне разглядеть величественное существо. Оно возвышалось надо мной, подобно горе, и было устрашающе прекрасным. Я смотрел в его бездонные черные глаза, где горело жидкое пламя, и чувствовал, что теперь могу познать любую истину. Я благоговейно опустился на колени перед Родителем Темной Крови и смиренно опустил голову. “Встань, сын мой”, – пробасил Отр. Я послушно поднялся, – “ты всегда был верен мне, и я хочу, чтобы ты снова это доказал”. Всегда был верен. Эти слова тревожным маячком отозвались в моем сознании. Всегда ли? Я не хотел разочаровывать Родителя и перечить ему, но где-то в глубине души меня грызли призрачные сомнения. “В чем дело, мой мальчик?” – ласково обратился Отр. Я собрался с мыслями и с вызовом поднял голову. – Ни в чем, Родитель. Как ты хочешь, чтобы я доказал свою верность? “Найди и убей мальчишку. Уничтожь завесу”, – в словах Отра одновременно прозвучала улыбка и угроза. Что-то внутри меня отчаянно воспротивилось этому приказу. Какая-то часть, именно та, в которой жили сомнения. Почему это происходит? Темная кровь велит мне повиноваться, но что-то мешает. Мне стоило огромных усилий заставить ее замолчать. Я в панике огляделся вокруг, но увидел лишь лежащих на земле людей. Я называл их братом и отцом... когда-то... в другой жизни... Что-то внутри меня вновь шевельнулось. Волнение. Страх. Сочувствие. Отчаяние. На какую-то долю секунды все эти эмоции взяли верх надо мной. Голос Отра вернул меня к реальности. “Почему ты медлишь, сын?” – строго спросил он. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Больше никого рядом не было. Я чувствовал, что проводник, удерживающий эту тюрьму, должен находиться поблизости, но совершенно не мог понять, где. – Я... не вижу его! – сердце забилось чаще, на лбу начал выступать пот, – не вижу, где он! Прости, Родитель, я не знаю, как его найти... “Ты ведь можешь смотреть сквозь любую завесу, Арн Виар-Фэлл!” – на этот раз голос Родителя звучал по-настоящему раздраженно, – “обряд наделил тебя двойственной природой и дал эту способность, разве ты не помнишь?!” – Прости! Прости меня, о, Родитель, я... – мой голос оборвался на полуслове. Множество образов всколыхнулись в голове. Мое обучение в Ордене Креста и Меча, заботливый старик Дайминио Солли, заменивший мне семью, мои задания, визит короля Дирады, знакомство с Ольцигом, Роанаром и Филисити... Все это поразило меня вспышкой, и я резко выдохнул, словно меня ударили в живот. Да, я помнил все это: свою жизнь. Настоящую жизнь. Но практически все, что касалось обряда, Орсса, Арды и моего происхождения я узнал заново. Воспоминаний об этом у меня не было. Я не помнил последствий обряда, не помнил о верности темному божеству, не помнил, как управлять дексами, и понятия не имел, что я – Арн Виар-Фэлл. До недавнего времени я ведь был совсем другим человеком, и даже магия во мне все эти шестнадцать лет забвения дремала. Настоящая жизнь – та жизнь, что я помню – она не здесь! Она принадлежит человеку, который зовет себя Райдер Лигг. Арн Виар-Фэлл, преданный сын Родителя Темной Крови, умер в тот момент, когда удар Виктора отнял у него память. И на его месте теперь другой человек. Настоящий. Не подчиняющийся воле Отра. “Не сопротивляйся, Арн Виар-Фэлл”, – вкрадчиво произнесло существо, и я почувствовал его магические эманации. Но сумел отразить его воздействие, сконцентрировав все свои силы. – Ничего не выйдет, – хмыкнул я. “Ты сгоришь в моей пасти, наглый мальчишка!” – взревел Отр, пораженный моим наглым отпором. В виски вгрызлась, казалось, уже забытая резкая боль, какая приходит во время вспышек старых воспоминаний, и лишь она не дала мне вновь поддаться зову темного божества. Моя рука крепко сжалась на рукояти эстока. Огромная когтистая лапа полетела в мою сторону, но я был быстрее, чем мои брат и отец. Сам Отр дал мне эту силу. Уйти от этого неуклюжего удара было просто. “Изменник!” – пробасил монстр. Виски вновь полоснула боль, я стиснул зубы, с трудом не дав ей свалить себя с ног. Паучьи лапы чудовища тяжело вминались в землю, надеясь раздавить меня, как надоедливую букашку. Я маневрировал среди них со всей возможной скоростью. Взмах! Я ушел влево, полоснув эстоком почти наугад, и глубоко ранил членистую ногу Отра. Рык монстра пронзил все вокруг. Еще одна нога вонзилась в землю. Я ухватился за нее и, выгнувшись, скользнул по земле. Зацепить лапу на этот раз не получилось. Перед новой попыткой раздавить или проткнуть меня, пришлось попотеть, чтобы успеть вскочить и ударить с разворота. Отр взревел и пошатнулся. Здоровая передняя лапа пыталась достать меня. Раненая Виктором конечность пыталась защитить родимое пятно на груди. В этот самый момент я понял, что не ошибся с догадкой, и помчался к другим членистым лапам, чтобы свалить чудище с ног. Раненый, он не мог достать меня, для него я в отличие от Виктора и Кастера был слишком быстр. Чтобы победить Отра, нужна была скорость стража. Не лиши отец меня памяти, не нашлось бы такого стража, который пошел против Родителя Темной Крови. Память об узах с ним не дала бы этого сделать... Еще два рубящих удара эстоком не встретили никакого сопротивления. Монстр издал жалобный звук и начал тяжело заваливаться на бок. Его туловище угодило в жидкое пламя, которое, к несчастью не причиняло ему вреда. Нужно было достать пятно. Я по чистому везению миновал когтистую лапу, оттолкнулся от нее и погрузил клинок в отметину на груди по самую рукоять. Облако черного дыма с воющим звуком вырвался из груди Отра и оттолкнуло меня. Рукоять эстока раскалилась добела, я запрокинул голову и зарычал от боли, чувствуя запах собственной горелой плоти. Раскалившийся меч за те секунды, что я его держал, дочерна спалил кожу на моих руках. Облако дыма отбросило меня на несколько метров, и от удара у меня на миг потемнело в глазах. Рядом со мной пошевелился брат. Он дернулся и тут же заслонился от черного дыма, врезавшегося в сеть проводника. Завеса дрогнула и с грозным шипением вспыхнула и исчезла. Ольциг вскрикнул и тяжело повалился на бок. Тело Отра выгнулось, тьма затопила мой мир, и, декс ее забери, эта тьма горела...

Я открыл глаза. Голова гудела. Воздух вокруг был непривычно тяжелым, в нем витал едва уловимый запах гари. Вдалеке за горами, где Ильма свила гнездо, занималась заря. Молодое призрачное утро выдалось на удивление холодным, воздух казался почти морозным. Изо рта при каждом выдохе вырывались едва уловимые облачка пара. Я приложил руку ко лбу и тут же, зашипев от боли, посмотрел на свои ладони. Руки представляли собой сплошной ожог. Кожа в некоторых местах покрылась волдырями, потрескалась и лопнула, из трещин сочилась кровь. Я закусил губу, постаравшись не думать о боли. В памяти всплыли картины недавних событий, и это заставило меня вскочить. – Лорд Фэлл!.. Держитесь, прошу вас... – услышал я неподалеку. В голосе Кастера звучало отчаяние. Я увидел его недалеко от огненной печати Отра, в которую недавно рухнуло израненное тело древнего чудовища, от коего ныне не осталось и следа. Виктор лежал на спине, положив руку на живот. Кастер стоял на коленях рядом с ним и пытался зажать рану. Я поспешил к брату и отцу. – Виктор! Мы с Кастером столкнулись взглядами, и в глазах брата читалась страшная мука. Лицо Виктора было белым, как известь. На посиневших губах выступила кровь. Я присел рядом, пытаясь понять, насколько все плохо. Плохо. Очень. Даже с помощью целителя Виктор вряд ли выживет. – Арн, сделай что-нибудь, – Кастер пытался придать своему голосу строгость, но вышла отчаянная мольба. Я с призрачной надеждой посмотрел на Ольцига и сокрушенно опустил голову. Монах лежал без сознания. Грудь его медленно вздымалась, но, даже если он придет в сознание, у него не хватит сил вылечить такую рану. Он ведь об этом предупреждал. Я опустил глаза на зияющую дыру в животе отца. Руки Виктора и Кастера были перепачканы кровью наместника, вокруг уже натекла приличных размеров лужа. Не надо быть лекарем, чтобы понять: эта рана смертельна. Виктор должен был умереть сразу, как получил ее, но каким-то непостижимым образом ему все еще удавалось цепляться за жизнь. Возможно, дело в том, что пока завеса не упала, он находился в Царстве Смерти, и кровь вытекала медленнее?.. Трудно сказать наверняка. – Кастер, я... – Нет! – перебил меня брат, предугадывая мои слова, – разбуди монаха! Он может помочь! Стараясь не обращать внимания на боль в руках, я поднялся и направился к Ольцигу, но Виктор ухватил меня за ногу и уставился на меня умирающими, почти безразличными глазами. Казалось, он уже не чувствовал боли, или у него просто не было сил на нее реагировать. – Н-н-не над-до... – прошелестел он. – Лорд Фэлл... – умоляюще прошептал Кастер, и Виктор с силой сжал его руку, отпустив свою рану. Кровь хлынула сильнее, и наместник закашлялся. Я сделал еще шаг к Ольцигу, но Виктор вновь удержал меня, и, кажется, ему стоило огромных усилий это сделать. Лицо его исказилось гримасой боли, рука, хватающая меня за ногу, ослабла. – Все кончено, – выдохнул Виктор. – Нет, лорд Фэлл, держитесь! – прорычал Кастер. На этот раз я не был готов поддержать брата. Я строго посмотрел на него и качнул головой, вновь опускаясь на колени рядом с отцом. – Он прав, Кастер. Это конец. Виктор не дождется dassa. Наместник устало моргнул вместо того, чтобы кивнуть. Я сочувственно склонил голову. – Нет! Лорд Фэлл, вы сильный человек! Держитесь, мэтр Ольциг сумеет помочь, только нужно разбудить его! – выкрикнул Кастер, отчаянно глядя на dassa. Я тяжело вздохнул. – Ольциг не поможет, брат. Прости. – Кастер, – еле слышно обратился Виктор. Мой брат с трудом сморгнул слезы. – Лорд Фэлл, умоляю, держитесь. Мэтр Ольциг очнется, и... – повторял он, как заговоренный. – Все хорошо, сынок... – с трудом сдержав кашель, произнес Виктор. Я сжал губы, к горлу подступил ком, – я х-хочу уйти. Глаза Кастера распахнулись в немой мольбе. – Но... – Кастер, дай ему сказать, – злясь на собственное бессилие, произнес я, понимая, что это последние слова отца. Брат обжег меня глазами. Он не желал признавать, что я прав. На несколько секунд Виктор замолчал, прикрыв глаза, и я подумал, что его больше нет, но он заговорил вновь. – Я уже ни на что не г-г-гожусь. Без магии. Я умер... в тот самый м-м-момент, когда... – он замолчал, словно потерял нить или решил, что продолжать эту мысль бесполезно. Еще несколько секунд онне говорил ни слова. Кастер обеспокоенно сжал его руку. – Лорд Фэлл... – Вы д-должны сохранить... Орсс и Арду... – с трудом выдавил наместник, – Кастер... п-п-п-помоги брату. Я плотно зажмурился, сетуя на бессилие и беспомощность. Виктор тронул меня за предплечье. – Если тебе... тоже придется отказаться от м-м-магии... – отец выдержал паузу, сдерживая приступ кашля, – н-не соглашайся... Эти слова вкупе с шелестящим голосом умирающего Виктора Фэлла пробрали меня до костей. Я сумел только кивнуть в ответ. Виктор перевел взгляд на Кастера. – Т-ты всегда был... моим сыном... – он слабо улыбнулся, а мой брат мучительно опустил голову и всхлипнул. Виктор вновь посмотрел на меня, – а ты... сменишь м-м-меня, к-как я и думал... Л-л-литиция хотела бы этого... Я, несмотря на боль, накрыл руку Виктора своей ладонью. Ожоги горели нещадно, но это все же было ничто по сравнению с тем, что должен был испытывать мой отец. – Т-ты вел с-с-себя, как истинный л-лорд-наместник. Я качнул головой и нахмурился. Хотелось сказать многое, но мне удалось вымолвить лишь: – Мы тебя не подведем, отец. – Я... так горжусь... – уже едва слышно произнес Виктор и вдруг замер. Его глаза остекленели, взгляд застыл. Кастер вздрогнул. – Лорд Фэлл? Лорд Фэлл, нет! Я молча закрыл отцу глаза, все еще до конца не осознавая, что он мертв. – Отрово пламя, нет! – закричал мой брат, закрывая лицо руками и вскакивая. При упоминании темного божества я вздрогнул и невольно задумался, что будет с душой Виктора. Проводник сказал бы нам.... Я невольно посмотрел на Ольцига. Dassa все еще был без сознания, и, похоже, это будет длиться еще долго. Я поднял глаза к небу. Возможно, Виктор был прав, называя нашего Бога ложным. Его никто никогда не видел, а история, которую рассказывали о Sanade’ja полностью повторяет историю Орсса, первенца Онкода. Но сейчас, глядя в утреннее небо над Сердцем Тайрьяры, на место, за рамки которого не вышел самый главный бой в истории этих земель, я осознавал, что все это было неспроста. Кажется, впервые за шестнадцать лет у меня появилось четкое понимание смысла происходящего. Я понял, для чего было нужно, чтобы я потерял память. Для чего было нужно, чтобы Ольциг не определился со специальностью в Ордене, и вместо того, чтобы выгнать его с позором, Дайминио дал ему последний шанс – это путешествие, где юноша нашел свое истинное призвание. Я понял, для чего было нужно, чтобы меня воспитывал именно Дайминио, который, надеюсь, привил мне достаточно качеств, чтобы не позволить темной крови брать верх надо мной, как над Виктором. Понял, зачем было нужно, чтобы Виктор искалечил и убил мою мать. Я понял все. И что же это, если не элементы большого, четко рассчитанного, выверенного плана? Не знаю, почему, но именно сейчас мне было просто необходимо верить, что существует некто свыше, который все это задумал. Задумал для того, чтобы мы остановили великое зло. И я заговорил на kadae. Пожалуй, впервые с тем же светом в душе, что Дайминио. – Ie Ja, karra fa-asha de heke liiva fouz. Alira mer avolian vero de sollian pazari. – Арн, какого декса ты... – дрожащим голосом возмутился брат, но я его не слушал. – De estar, de lana `ra kobrian leja. Ne fara ime mer koff de mal. Hoto uhr corian rajaz lara de ime fa-asha de garian laranaz. Le tu’ra sara ime fa-ahsa sasta de lerria par Ja, Matrade’ja an Sanade’ja. An tu ksaara ime fa-ahsa mer pasa an sota. – Арн! – голос брата сорвался. – Это молитва по усопшим на kadae, Кастер, – спокойно объяснил я. – Молитва ложному богу, – брат поморщился. Я нахмурился и резко указал на огненную печать. – ЭТО был твой истинный бог? – мой голос тоже сорвался на крик, – бог, которого пришлось уничтожить, чтобы он не погубил все живое?! Может, я молюсь вымыслу, но этот вымысел говорит, что душа после смерти обретает покой. И проводник видел это собственными глазами! Если ты знаешь бога, который вернет отца обратно, помолись ему, может это поможет! А пока это лучшее, что я могу сделать. Кастер замолчал и отвернулся, прикрыв лицо рукой. Я продолжал сидеть на коленях подле Виктора. Мне не хотелось плакать. В отличие от брата, мою душу не так разрывало на части от потери. Я ощущал какую-то пустоту. И стыд перед Кастером за то, что я – родной сын Виктора – не могу разделить это горе по-настоящему. Я слишком мало знал Виктора, хотя, безусловно, мне было жаль, что все так вышло. Несколько минут прошли в звенящей тишине. Я вновь начал ощущать связь с темными существами и понял, что, несмотря на смерть Отра, действительно остался Хранителем Темной Крови. Это заставило меня лишний раз посочувствовать Кастеру. В отличие от него я был не одинок. Вряд ли мне когда-нибудь доведется снова испытать это чувство. Брат продолжал стоять, отвернувшись. Я не мог заговорить с ним. Казалось, любое мое слово может спровоцировать взрыв. Я ожидал, что брат вот-вот сорвется и начнет обвинять меня или Ольцига во всех смертных грехах. Не знаю, сколько времени прошло в этом безмолвии. Время словно остановилось. Оно возобновило ход, лишь когда Кастер повернулся ко мне и подошел. Его глаза раскраснелись от слез, лицо было серым и осунувшимся. Я хотел бы подобрать слова утешения, но не мог. – Связь сохранилась? – хрипло спросил он. – Что? – непонимающе качнул головой я. – Связь с дексами, – бесцветно произнес брат. Я кивнул, – хорошо. Вызови сюда четверых. Нужно вернуться в замок. И... – он на секунду замялся, – похоронить нашего отца. Я тяжело вздохнул. Хотелось спросить, разве в Орссе не принято сжигать тела, но я счел этот вопрос сейчас неуместным. Пусть Кастер распорядится так, как считает нужным. – Хорошо, брат. Я сосредоточился на призыве, но не успел. Кастер тронул меня за плечо. – Погоди, – закусив губу, попросил он. Я кивнул, не зная, к чему готовиться. Брат молча направился в сторону и поднял с земли свой меч. Он бережно заложил клинок за пояс и, вернувшись ко мне, вдруг приклонил колено. – Кастер, что ты... – воскликнул я, но он перебил. – Клянусь в верности лорду Арну Виар-Фэллу, наместнику Орсса и Арды, Хранителю Темной Крови. Клянусь служить нашему наследию и защищать наши земли до последнего вздоха. Клянусь приложить все силы, чтобы сохранить мир и процветание Арды, а Орсс сделать неприступным для любого захватчика. Клянусь помогать лорду-наместнику взращивать новое поколение воинов и стражей. Любой твой приказ – закон, и если я проявлю неповиновение, то буду готов принять любое твое наказание, – голос брата дрогнул, – во имя Орсса и Арды... Он не стал договаривать “да разгорится Отрово пламя”. Я видел, как Кастер смотрит на меня. По сути, теперь эти земли лишились своего божества. Сосредоточением темной крови и магии теперь являюсь только я. – ... да здравствует Хранитель, – выдавил брат, найдя подходящие, на его взгляд, слова. Я прерывисто вздохнул, так и не сумев вымолвить ничего в ответ. На лице Кастера показалась натянутая улыбка. Он поднялся с колен и вытянулся во весь рост, – вы принимаете мою клятву верности, лорд-наместник? Я чувствовал себя странно и непривычно. От произнесенных слов брата земля уходила у меня из-под ног. Слушая его, я понимал, какую ответственность на себя беру. Но больше ее брать некому. Если я покину Орсс, он падет. А я не могу допустить этого. – Принимаю, командир Кастер. Брат почтительно склонил голову и приложил кулак к груди. Я хотел ответить ему тем же, но вскрикнул от боли, шевельнув рукой. Кастер обеспокоенно посмотрел на мои ладони. – Ох... – сочувственно причмокнул он, – тебе нужна помощь. – Подождет, – небрежно бросил я, скрипнув зубами. В приоритете было вернуться в замок, наладить там дела и похоронить Виктора, а уже потом можно заниматься ожогами. Кастер угрюмо сдвинул брови. – При всем уважении, милорд, не подождет, – сказал он, качнув головой. Его взгляд невольно опустился на тело Виктора, и в глазах брата вновь отразилось постигшее его горе, – на вас теперь держится все, и мы не можем позволить себе небрежность по отношению к вашему здоровью. Я устало покачал головой. – Кастер, не надо обращаться ко мне “милорд”. И “лорд-наместник”. И “Хранитель”. Только не ты, хорошо? Ты мой брат, и я хочу, чтобы ты продолжал звать меня по имени. Командир корпуса стражей смиренно кивнул. – Как прикажете... то есть, прикажешь... Арн. Со вздохом я поднял руку кверху. Черный дым сорвался с обожженных пальцев, усилив боль в ладонях. Они горели и пульсировали, и я, стискивая зубы, сосредоточился на призыве демонов. Уже через несколько минут рядом с нами приземлились четыре декса. Я узнал Роанара, Синнеса и Марвина. Имени четвертого я не знал, то мы точно встречались: это был тот самый демон, которому я приказал передать послание не нападать на Таир. Увидев меня, демоны приклонили колена. Я устало вздохнул, с удивлением осознавая, что начал привыкать к такому поведению этих существ. Неужто когда-нибудь и обращение “милорд” перестанет вызывать у меня дискомфорт? – Поднимитесь, – с усталой улыбкой сказал я. Мои подопечные покорно вытянулись во весь рост. Я внимательно посмотрел на демона, с которым встречался в Таире и обратился к нему, – как твое имя? Декс сделал ко мне несколько шагов и наклонился к земле, начертив огромным когтем кривые, но вполне понятные буквы. “Дэрек” – прочитал я. – Хорошо. Дэрек, видишь того юношу? – демон послушно проследил за моим взглядом и кивнул, посмотрев на Ольцига, – ты должен отнести его в Fell de Arda. Роанар полетит с нами и потом покажет тебе, где его покои. Дэрек покорно кивнул, издав низкое рычание. Я почувствовал, что ему лестно обращение самого Хранителя Темной Крови, и едва не закатил глаза. Купаться во всеобщем почтении – не самое приятное занятие для человека, который привык работать наемником и выполнять много грязной работы, у которой не должно быть свидетелей. У жизни такого человека в принципе не должно быть свидетелей... Вздохнув, я посмотрел на остальных демонов. – Марвин, – декс подтянулся, – понесешь на себе командира Кастера в замок. Роанар, ты полетишь со мной. Покорные демоны молчали. Лишь Синнес, к которому я еще не обратился, недовольно зарычал и выступил чуть вперед, словно спрашивая: “а я тебе зачем?”. Этот демон, несмотря на свою безграничную преданность, проявлял больше всех вольностей, и этим был симпатичен мне более других. Мой взгляд невольно упал на лежащее неподалеку тело отца. – К тебе у меня особое поручение, друг, – не без грусти отозвался я на недовольное ворчание демона. Никому другому бы я это не доверил, да простит меня Рон, – возьми тело лорда Фэлла. Его тоже нужно отнести в замок. Я рассчитываю на тебя. Казалось, демон понял гораздо больше, чем я хотел сказать. Он кивнул и приложил руку к груди, глядя на мертвого наместника. Роанар, Дэрек и Марвин переглянулись и сделали то же самое, выразив почтение Виктору Фэллу. У меня в голове до сих пор звучали слова отца: “если тебе тоже придется отказаться от магии, не соглашайся... я умер в тот самый момент...” Мой взгляд невольно упал на Ольцига. Он единственный, кто может отсечь меня от темной крови. Если он когда-нибудь это сделает, Орсс будет обречен. Сейчас юный мэтр слаб и беззащитен... эта мысль не давала мне покоя. Думаю, Виктор, не задумываясь, устранил бы подобную угрозу. Нет! Я тут же одернул себя и тряхнул головой, чтобы выбросить эти ужасные идеи из головы. – Арн? – обеспокоенно обратился Кастер, словно заметив всю гамму эмоций, отразившихся на моем лице. Я лишь покачал головой и указал в сторону Fell de Arda. – Нужно возвращаться в замок.

У Fell de Arda нас ждала толпа людей. Выжившие жители Гира, новобранцы, жалкие остатки регулярной армии и стражи Орсса. Встретив нас, они разразились улюлюканьем и приветствующими криками. Не знаю, видел ли кто-нибудь из них бой у Сердца Тайрьяры, но не сомневаюсь: все присутствующие прекрасно знают, с кем мы сражались, и именно поэтому приветствуют нас, как героев. Я отослал дексов в замок, и мы с Кастером остались вдвоем перед толпой радостно вскрикивающих людей. У меня вновь разболелась голова, но я сдержался и не дотронулся руками до лба. Меня до сих пор била мелкая дрожь после полета на дексе, когда пришлось держаться за шею демона, так что лишний раз руки я сейчас решил не тревожить: казалось, их разрывают на кусочки. Кровь продолжала сочиться из трещин на коже, и боль в ладонях чуть отвлекала меня от накатившей мигрени. Кастер то и дело поглядывал на мои руки. Похоже, ему не терпелось отвести меня к Марике, чтобы она занялась ожогами. Толпа продолжала приветствовать своих спасителей. Я не мог разобрать ни единого слова, слышал лишь ликующие интонации. Нас с братом обступили. Кастер встал чуть впереди меня, словно пытался защитить. Меня раздражала такая забота, но сил спорить и сопротивляться попросту не было. Я мог лишь стоять и слушать, позволяя орссцам выразить свои чувства. Несмотря на многочисленные потери после боя, у людей было победное настроение. – Если прикажешь, я разгоню народ, – тихо сказал брат. Я качнул головой. – Не стоит, пусть радуются. Они это заслужили. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Помимо боли я мог чувствовать сейчас только связь с темными существами. Это убаюкивающее ощущение единения помогало мне держаться на ногах. В какой-то момент крики начали стихать. Я не помню, когда успел закрыть глаза и замереть, погрузившись в собственные ощущения. Через несколько минут многие люди замолчали, мне пришлось открыть глаза, и даже слабый утренний свет отозвался болью в голове. Я устало оглядел собравшихся людей и поднял обожженную руку, чтобы заставить их замолчать окончательно. В своей радости при виде нас они не успели даже заметить, что дексы понесли двух людей в замок, и что один из них мертв. Где-то в глубине души я злился на это ликование, потому что считал, что мы потеряли слишком многое, и поводов для радости было куда меньше, чем для горя. Однако гораздо хуже было бы, если б орссцы впали в уныние. Это значило бы, что их боевой дух полностью сломлен и истощен сражением. Но передо мною были сильные люди, которые готовы были радоваться победе, несмотря ни на что. При виде моей поднятой руки народ окончательно стих, все приготовились слушать. – Сегодня, – начал я, окидывая глазами орссцев, – мы победили. Не только воины, дексы и стражи, но все вы! Снова победный клич. Пришлось дождаться, пока он стихнет. – Эта победа досталась нам очень дорого, – продолжил я, стараясь не повышать голос, чтобы люди слушали внимательно, – уверен, у каждого из вас есть погибшие родственники и близкие. Каждый кого-то потерял и уже никогда не вернет, и поверьте, мы разделяем горе любого из вас. По лицам людей пробежала тень. Кастер недоверчиво покосился на меня, но ничего не сказал. – Помимо этого нас объединяет общая потеря и общее предательство. На этот раз брат прочистил горло, покосившись на меня с явным подозрением. Я сделал ему едва заметный знак, попросив не перебивать. – Нас предал Родитель Темной Крови. Многие поколения орссцы молились ему и почитали его. Все это время он вынашивал план мести всему живому за то, что когда-то древние люди с далекого острова Ланкер заточили его в темницу в Сердце Тайрьяры. Мстить за это он собрался нам, обратив против нас всех, кто когда-либо был связан с ним темной кровью. Люди в толпе начали недоверчиво оборачиваться на стражей, по рядам людей прошла волна тревожного шепота. – Чтобы предотвратить это, нам с командиром Кастером, монахом Ольцигом и лордом Фэллом пришлось принять бой у Сердца Тайрьяры и сразиться с Отром. Убить его. Кто-то ахнул, кто-то кивнул, подтверждая, что и так знал это. Я продолжил. – К великому несчастью, лорд Виктор Фэлл в этом бою не выжил, и это наше с вами общее горе. Я вернулся в Орсс недавно, многие из вас даже не представляют, кто я такой и почему говорю с вами вместо командира Кастера, – я окинул людей взглядом. Все внимательно слушали, – мне надлежит представиться. Мое настоящее имя Арн Виар-Фэлл. Шестнадцать лет назад я потерял память и оказался далеко от родного дома. Вел другую жизнь, и вернулся сюда лишь благодаря заданию короля Солнечных Земель. Здесь мне удалось, наконец, узнать свое прошлое и даже кое-что вспомнить. Я плохо знал лорда Фэлла. Но знаю, что среди вас он был горячо любим, и хочу, чтобы вы помнили: он отдал жизнь ради вас. Ради вас он согласился отказаться от своей магии и сразиться с Отром, когда тот будет отрезан от связи со всеми, кто обладает темной кровью. Моей задачей было восстановить эту связь. Как и мой отец, я обладаю магией. Для наглядности черный дым сорвался с моих пальцев и шлейфом взметнулся за спиной. На орссцев эта сила не наводила страх, они видели в ней свое спасение, поэтому никто не отшатнулся от меня, никто не закричал. На некоторых помрачневших лицах даже вновь мелькнули улыбки. – Мне удалось удержать связь. Теперь каждое существо, обладающее темной кровью, знает меня как Saranta de Perrian Numjette, – стражи согласно кивнули, когда взгляды людей обратились к ним, – и теперь сосредоточение магии Орсса внутри меня. Перед своей смертью отец провозгласил меня лордом-наместником этих земель. Но я не могу вступить на этот пост, следуя лишь его воле. Вы должны знать: я был наемником, солдатом, и понятия не имею, как следует управлять страной. Возможно, вы хотели бы видеть своим наместником человека, которому всецело доверяете, например, командира Кастера. – Что?! – изумленно воскликнул мой брат. Я лишь кивнул, подтверждая свои слова. – Он лучше знает устройство Орсса и сумеет управлять им куда эффективнее меня. – Нет! – перебил меня Кастер, делая шаг вперед, – люди Орсса! Я любил лорда Фэлла, как отца, и он воспитывал меня, как сына. Однако я не Фэлл и никогда не буду Фэллом. Во мне нет магии, у меня нет сил защитить наши земли так, как это сделает мой брат. У Сердца Тайрьяры я принес ему клятву верности и призываю каждого сделать то же самое. На посту наместника Орсса должен быть Фэлл. И я готов помочь ему всем, чем он попросит. Я улыбнулся, окинув глазами толпу. – Здесь и сейчас все зависит от вашего решения. Я хочу, чтобы вы сказали, чего хотите. Говорите. Без вашего слова я не приму этот пост. Несколько секунд на площади перед замком стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь дыханием. Затем один из стражей из дальних рядов прошел вперед, встал передо мной и приклонил колено. – Клянусь в верности лорду Арну Виар-Фэллу, наместнику Орсса и Арды. Клянусь защищать наши земли до конца своих дней. Клянусь приложить все силы, чтобы сохранить мир и процветание Арды, а Орсс сделать неприступным для любого захватчика. Любой ваш приказ – закон. Слова немного отличались от тех, что произнес мой брат у Сердца Тайрьяры, но в целом, похоже, это была традиционная клятва верности, что привыкли произносить тут. Через пару секунд на колени начало опускаться все больше и больше людей. Их голоса, произносящие те же самые слова, слились в один общий гомон. Уже через несколько минут мне на верность присягнули все. Кастер ликующе улыбался. – Да здравствует Хранитель! – воскликнул он, и толпа, поднявшись с колен, подхватила его клич. Я устало улыбнулся людям и понял, что в этот самый момент формально свершилось то, что обещал мне король Дирады. Глава 11. Господин Мэтр В медицинское крыло мне удалось попасть не сразу. Еще некоторое время после произнесенной клятвы верности люди продолжали подходить ко мне, говорить о помощи, которую они готовы оказать ради светлого будущего, выражать свое почтение Хранителю Темной Крови, называть меня своим спасителем и героем, коим я себя вовсе не чувствовал. Многие соболезновали по поводу смерти Виктора. На меня навалилась небывалая усталость и сонливость. Уже неважно было, удастся ли мне сегодня обработать ожоги на руках: сейчас хотелось только упасть на кровать и уснуть, но я остался и продолжил общаться с орссцами ради брата. Ему нужны были эти разговоры, нужно было это сочувствие, потому что жители Орсса знали Виктора гораздо лучше, чем я. Они могли по-настоящему разделить его горе, а я мог лишь остаться и поддержать Кастера. Это меньшее, что от меня требовалось, поэтому стоило набраться терпения. В толпе среди людей, спешивших что-то мне сказать, я разглядел Филисити. Она стояла у самой стены замка, в отдалении, обняв себя за плечи. Мы столкнулись взглядами, и я невольно потянулся к ней. Девушка слабо улыбалась, глаза ее покраснели и блестели от слез, но когда я подался вперед к ней, она едва заметно качнула головой и ободряюще улыбнулась. Это значило, что мы поговорим позже, а сейчас я должен быть здесь и уделять время людям. Присутствие Филисити помогло мне не упасть в грязь лицом и не растеряться перед огромным количеством людей, которые без устали что-то говорили. Через некоторое время Кастер решил все же увести меня, сказав, что наместнику сейчас нужен отдых и покой, и на этот раз я не стал возражать. На заплетающихся от усталости ногах в сопровождении брата я добрался до медицинского крыла и тяжело упал на стул к Марике. Светловолосая девушка внимательно выслушала Кастера и принялась осматривать ожоги на моих ладонях. Все кровати в зале были заняты ранеными. Пришлось оборудовать койками также весь коридор, и большую ванную комнату: мест катастрофически не хватало, чтобы разместить всех, кто получил тяжелые ранения во время сражения. Но я слушал стоны орссцев с радостью: чувствуют боль – значит, живы. И, возможно, выживших оказалось куда больше, чем я предполагал. Марика выглядела измотанной. Весь день она вместе с остальными лекарями медицинского крыла хлопотала над ранеными. Как сказала сама девушка, ей не удалось выйти на площадь даже после окончания сражения. Наоборот, тогда работы прибавилось. Солдаты приносили все новых и новых людей, которым требовалась срочная помощь. Я пожалел, что среди орссцев нет целителей Ордена, их дар здесь бы пришелся очень кстати. Возможно, когда Ольциг очнется, он согласится помочь солдатам, которые смогут дождаться его? В медицинском крыле царил хаос, Марике не удалось сразу найти нужные средства для обработки моих рук, и она попросила подождать несколько минут. Я безразлично кивнул и прикрыл глаза, тут же провалившись в сон. Казалось, легкое прикосновение к обожженным рукам разбудило меня уже через секунду. – Ох, простите, – смутилась Марика, опустив глаза, – я надеялась, что вы спите достаточно крепко и даже не заметите... Легкая застенчивая улыбка показалась в уголках ее губ. Я качнул головой и усмехнулся. – Ничего страшного, я выспался. Девушка вернула мне усмешку. – Неужели? Вы спали меньше четверти часа. – Сейчас и это – роскошь, – пожал плечами я. Марика нахмурилась, осмотрев мои руки. Ее взгляд бегло окинул зал, и я понял, почему она медлит с обработкой ожогов, – дайте угадаю: сока дерганицы осталось слишком мало, верно? И он нужен другим раненым? Девушка виновато качнула головой. – Это не должно вас беспокоить, – твердо произнесла она, поднеся тряпицу к наполовину пустому флакону. Мне стоило огромных усилий остановить ее. Руки пронзила дикая боль, я стиснул зубы и качнул головой, надеясь, что Марика не вынудит меня повторить это движение. – Это ведь последний флакон, так? Девушка глядела на меня широко распахнутыми невинными глазами. Она смущенно убрала за ухо выбившуюся из хвоста светлую прядь волос, после чего едва заметно кивнула. – Тогда оставьте его для других раненых, – улыбнулся я, тоже оглядывая зал, – это меньшее, что лорд-наместник может сделать для героев Орсской битвы. Марика изумленно моргнула. – Лорд-наместник? – переспросила она. А я ведь и забыл, что она не знает о смерти моего отца. Из моей груди вырвался усталый вздох. – Боюсь, что так. Лорд Фэлл погиб. Девушка ахнула, прикрыв рот рукой. На ее глаза навернулись слезы. – Что? Не может быть! Как же... Я кивнул и рассказал ей все, что произошло, начав с того, как Виктору пришлось пожертвовать своей магией, чтобы обучить Ольцига ставить сеть проводника на Отра. Рассказывая, я выставлял своего отца настоящим героем, отдавшим жизнь за спасение Орсса, опуская подробности о том, что потеря магии полностью сломила его. Я рассказал, что отец пожертвовал собой, чтобы спасти Кастера. Рассказал, что он был предан своему наследию до конца. Подробности сражения с Отром навалились на Марику тяжелым грузом. Девушке с трудом удавалось сохранять самообладание. Похоже, лишь чувство долга перед ранеными заставляло ее держаться. Потеря Виктора стала ударом для всех, кто его знал. Рассказал я и о том, как стал Хранителем Темной Крови. Эта часть повествования поразила девушку еще сильнее. Она вдруг стала смотреть на меня совсем иначе. Думаю, так монахи Ордена смотрят на кардинала Солли или на своих мэтров, которых считают почти святыми. Я почувствовал себя неуютно под этим взглядом. Когда я закончил рассказ, Марика вновь потянулась к флакону с соком дерганицы, и я жестом остановил ее вновь. – Не надо. – Но милорд... – Это приказ, – строго проговорил я, и это возымело эффект. Девушка вдруг встала передо мною на колени и заговорила. – Клянусь в верности... – Встаньте, Марика, прошу, – перебил я, ласково посмотрев на нее, – мне известно, что вы скажете дальше. Первых слов вполне достаточно, поверьте. Поколебавшись, девушка все же поднялась и села на стул напротив меня. Она несколько секунд изучала мои руки, закусив нижнюю губу, затем внимательно посмотрела мне в глаза. – Раны нужно хотя бы промыть. – Это можно, – улыбнулся я. Несколько минут Марика молчала, сосредоточенно и напряжено промывая раны. Когда она потянулась за травами, я нахмурился, но девушка объяснила: – Не запрещайте мне лечить вас, милорд. В отличие от сока дерганицы в этих травах нет недостатка. В раны попала грязь, это поможет от возможного воспаления. Уверяю, это совершенно необходимо. Почтительный тон, которым она заговорила, выбивал меня из колеи. Я вздохнул. – Марика, прошу, не называйте меня милордом. Мы в прошлый раз договорились, что для вас я Райдер. Хочу, чтобы так и оставалось. – Хорошо, ми... Райдер, – смущенно улыбнулась она. В молчании прошло еще несколько минут. – Вы ведь участвовали в самом сражении? Слышала, случилось небывалое. Прорвали стену, – пролепетала Марика. Я кивнул. – У врагов были свои маги. Их атака усилила взрывы пороха, и в стене образовались дыры. Никто из нас не был к этому готов. Девушка закусила губу. – Ох, это так ужасно... – вздохнула она. – Отвечу на ваш вопрос: я участвовал в сражении меньше, чем хотелось бы. Пришлось оборонять стену от новых атак. Иначе наши враги могли нанести куда больший урон. – Вы защищали стену? – заинтересованно спросила она. – Да. Держал магический щит, пока моя... пока колдунья леди да-Кар, прибывшая сюда со мной, не разрушила своей магией орудия вражеской армии. – А как вы справились с магами? – Приказал лерсам уничтожить их. Марика шумно втянула воздух и внимательно посмотрела мне в глаза. – Это война, – качнул головой я, пытаясь оправдать свою жестокость, – мы должны были убить тех магов, иначе они убили бы нас. – Я знаю, – кивнула Марика и улыбнулась, – мне кажется, с вами Орссу нечего бояться. Я не знала, что лорд-наместник может управлять варскими рогатыми лерсами. Я не стал говорить ей, что в моей власти находятся и вороны-пересмешники. Правда, им я применения в этой войне не нашел, но, думаю, в будущем они будут лучшими разведчиками, каких только можно сыскать. – Я дал отцу слово, что не подведу его и защищу наши земли. – Я верю в вас, Райдер, – улыбнулась Марика, всплеснув руками, глядя на свою работу, – что ж, раны обработаны. Боюсь, через два дня они не будут выглядеть так хорошо, как после сока дерганицы. Если что-нибудь понадобится... – Спасибо, – улыбнулся я.