Текст книги "Заучка для гоблина (СИ)"

Автор книги: Натали Ормонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Впрочем, было бы не слишком верным называть этот самый третий компонент, как я его назвала для себя, магией. Магией он считался бы в моем мире, поскольку принцип его действия не объяснялся известными законами физики. Точно также, как человек, живший за сто лет назад до меня, назвал бы смартфон магическим устройством. Но, как говорил один профессор, законы физики не отменяются, они только уточняются и дополняются. И эта так называемая магия была ничем иным, как еще одним видом энергии, описывающей движение и взаимодействие различных форм материи. Энергии, которой в этом мире научились управлять. Во всяком случае, части его представителей это было под силу.

Я смотрела на формулы, которые магистр одну за другой записывал на доске, и думала о том, как странно устроен этот мир. Здесь не нужно было знать, из чего состоят атомы, чтобы уметь управлять ими. Вероятно, именно этим и объяснялось то, что технический прогресс обгонял развитие фундаментальной науки. Ключом ко всему была магическая энергия. И технический факультет, адепткой которого я стала, было бы правильнее называть техномагическим.

Вскоре занятие закончилось, и магистр, попрощавшись, вышел из аудитории. Адепты же не спешили последовать его примеру. Наоборот, они словно бы и никуда не торопились, и, вместо того, чтобы пойти на следующее занятие, медленно поднимались со своих мест, глядя на меня. И, несмотря на то, что я находилась в более чем респектабельном учебном заведении, и на дворе был ясный день, мне на мгновение стало страшно. Спас положение Ринолиэн, который, опередив всех, подошел ко мне, вставая рядом.

− Разрешите представить вам нашу новую однокурсницу, Стелларию Паэр.

− Лучше просто Стелла, − добавила я, улыбнувшись, надеясь на то, что моя улыбка получилась скромной, подходящей образу заучки.

− Ну ты и быстр, Рин! − раздался возглас одного из андров.

− И как же ты ее заприметил вперед нас? − вторил ему другой.

− А не надо опаздывать на занятия, − язвительно ответил Рин. − Иначе бы вы увидели то же, что и я.

− Это она, что ли, врезала ректору на первом занятии? − этот адепт, видимо, в отличие от своих друзей, на прошедшее занятие по физвоспитанию пришел вовремя, а потому успел увидеть мое, скажем так, выступление.

− Ну она и крута, − выразил свое мнение его товарищ.

− Я бы так не сказал, − возразил еще один. − Ректор этого просто так не оставит.

− Зато к нам будет придираться поменьше.

− А, может, наоборот? И к ней, и к нам заодно?

− Эй, ребята, нам-то что за печаль. Мы что, лишний кросс, что ли, не пробежим?

− Да хоть каждый день!

− Вот именно!

− А если и на магинженерной графике тоже?

− Не… только не это. Нам такого не надо.

− Может…

− А вот кто к доске будет выходить, вы не подумали? Что-то я не заметил сегодня ни одного желающего, − прервал дискуссию Рин.

− Так ведь это…

− Вот…

− Ну…

− Вот именно, что вот, − Рин строго посмотрел на всех. − Что вам сказали после распределения?

− Что если не возьмемся за ум, то отправимся в Оран, − угрюмо проговорил один из андров.

− Все ли же желают трудиться разнорабочими на руднике?

− Нет, − прозвучал единодушный ответ.

− Тогда радуйтесь, что к нам, бестолочам, распределили Стеллу. И если будем себя прилично вести, то, может быть, она не откажется нам немного помочь в учебе. Правда ведь? − Рин хитро посмотрел на меня.

− Конечно, − кивнула я утвердительно.

Кажется, и в этом мире мне предстоял нелегкий труд по растолковыванию нерадивым адептам принципиальных отличий между окислительно-восстановительными и кислотно-основными свойствами веществ. Только уже не в роли преподавателя, а в рамках оказания взаимопомощи однокурсникам.

Радостный хор голосов, который послужил ответом на мое согласие, стих, когда на пороге учебного класса появилась невысокая, уже в годах, элинка.

− Адептку Паэр срочно просят зайти к ректору, − строго сказала она.

Я посмотрела на Рина в поисках поддержки.

− Не беспокойся, это ара Иэрен, секретарь ректора. Она проводит тебя. И, − Рин как-то заговорщицки посмотрел на меня, − ничего не бойся. Наш ректор хоть и грозный с виду, но адептов не обижает.

Я слабо улыбнулась ему в ответ и прошла за арой секретарем, которая ждала меня в дверях. Честно признаться, даже не знаю, чего я боялась больше. Того, что ректор начнет меня обижать, или, наоборот…

− Вызывали? − спросила я, открывая дверь в кабинет ректора.

− Вызывал. Вы проходите, садитесь, адептка. Есть один вопрос, который нам следует обсудить. Ваши навыки ближнего боя, − тут мужчина сдавленно хмыкнул, − настолько впечатлили меня, что я принял решение тренировать вас самостоятельно. Во избежание, так сказать. − При этих словах его ухмылка стала отчетливой.

− Во избежание чего, разрешите уточнить?

Определенно, эта его ухмылка весьма пагубно влияла на меня, заставляя совершать необдуманные действия. Иначе как можно было объяснить ту дерзость, которую я только что позволила себе.

− Во избежание травм личного состава магистров вверенного мне учебного заведения.

− А вас, стало быть, травмировать можно?

− Не хочу вас разочаровывать, адептка, но вам это вряд ли удастся.

− Уже удалось, − заметила я.

− Хотите повторить успех?

− Не стоит. Сомнительное достижение.

− А если бы оно стало значимым?

− Что вы имеете в виду?

− Победа надо мной в честном поединке.

− В честном? Это с учетом разных весовых категорий?

− Тем ценнее будет для вас победа. Если сможете ее заполучить, конечно же.

− Очень сомневаюсь. Тот прием, который я вынужденно применила, единственный в моем арсенале контактного боя.

− Я научу вас, ничего страшного.

− Зачем это вам? − мое удивление было неподдельным.

− Я все-таки ректор этого учебного заведения, и имею полное право не отвечать на вопросы адептки, не относящиеся к учебному процессу.

− Точно так же, как и я имею право не соглашаться на это… странное, − я чуть было не произнесла «сомнительное», но вовремя опомнилась, − предложение.

− Вообще-то, нет. Потому что по правилам магистериума, преподаватель может составлять для адепта индивидуальный план освоения его предмета, если видит, что с общей программой ему не справиться. А ваши навыки в физподготовке откровенно… убоги, и это констатация факта, а не желание вас обидеть.

− Хотите сказать, что ставите меня в безвыходную ситуацию?

− Ну, это уже вам решать адептка. Примите вызов или опять отправитесь жаловаться начальству?

Объяснять этому… андру, что тогда, в мэрии, я хотела совсем не «жаловаться начальству», как он изволил выразиться, а узнать принцип, по которому происходило распределение на тот или иной факультет, и, если это было бы возможно, то аргументированно выразить свою позицию о наиболее подходящем мне направлении подготовки. И это мое нежелание что-либо объяснять было связано с тем, что, чтобы я сейчас не сказала, это бы выглядело как оправдание. А оправдываться мне было не за что и не перед кем. Да и не к лицу вовсе.

Кроме того… андр этого, разумеется, не мог знать, но за годы, которые я проработала в университете в своем мире, я занимала не только преподавательскую, но еще и учебно-вспомогательную должность. И работа в должности вспомогательного персонала научила меня, что бороться с бюрократией можно только с помощью бюрократической инструкции. А потому, ректор, сам того не подозревая, своими руками дал мне козырь в этом нашем противостоянии.

− Хорошо, − сказала я, поднимая голову и смотря ректору прямо в лицо. Хотя, если честно, «прямо» было, все-таки, некоторым преувеличением, поскольку он был существенно выше меня, и мой взгляд даже с поднятой головой упирался ему куда-то в область подбородка. − Тогда, думаю, вы не будете возражать, если я попрошу показать мне этот самый индивидуальный учебный план.

− Договорились, − мужчина старался не показать этого, но я заметила, как он едва заметно, но все же поморщился. Видимо, представил перспективу составления этого самого плана. Интересно, он сам это будет делать, или поручит кому-то?

− Спасибо, − я мило улыбнулась в ответ.

− Тогда, я полагаю, я могу рассчитывать на ответную любезность с вашей стороны. Уверен, вы не будете возражать моему пожеланию, чтобы именно вы стали старостой вашей группы.

Вспомнив лица сокурсников, среди которых было немало юношей-андров, мне на несколько мгновений стало откровенно дурно. Тем не менее, мне ничего не оставалось, кроме как весьма оперативно взять себя в руки.

− Пожелание? Скорее, похоже на ультимативное требование.

− Адептка, знающая такие слова, просто обязана стать старостой. Особенно с учетом нашего контингента обучающихся.

− А вы не думали, арин ректор, что я могу не справиться с такой ответственной ролью? − моя дерзость, сегодня, кажется, желала перейти все мыслимые и немыслимые границы.

− Никогда больше не называйте меня арином, адептка Паэр, − в голосе ректора послышалась угроза.

− Как скажете, − вздрогнув от удивления, ответила я, но мой голос больше напоминал шепот.

− Можете обращаться ко мне «магистр». Я, как и остальные преподаватели, обладаю этим званием по праву.

Естественно, говорить о том, что он, в отличие о своих коллег, часть из которых тоже была андрами, был больше похож на воина степей, чем на академического работника, я не стала.

− Как скажете, магистр Орин, − покладисто согласилась я. − То, что в обычной жизни к андрам следовало обращаться, используя только первую часть их родового имени, я уже знала.

− Вот и прекрасно, адептка.

− В таком случае, могу я идти?

− Можете. И, что касается вашей новой обязанности, все вопросы вы можете задать адептке Наэлиэн Фианнин, старосте второго курса технического факультета. Она, уверен, сможет быстро ввести вас в курс дела.

Хорошо ему было говорить, подумала я, оказываясь, наконец-то за пределами ректорского кабинета. В группе Нали, как она уже успела мне рассказать, обучались в основном элины. На моем курсе же было очень много андров. И под «очень много» я имела в виду подавляющее большинство. Открыли бы уже для них отдельный спортивный факультет, честное слово! Но предлагать такое ректору было бы совершенно непозволительно с моей стороны. А потому мне пока не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Вот только как скромная тихая заучка будет старостой у группы андров? И это был просто отличный вопрос.

8

Следующим по расписанию был предмет под названием «История Оранской империи», на который я даже почти не опоздала. Ну как, почти. Ректор предусмотрительно вызвал меня к себе во время условного большого перерыва, и у меня практически хватило времени, чтобы дойти до учебного класса вовремя. Собственно, вошла в класс я за одну минуту до начала занятия, но преподаватель, вернее, преподавательница, уже была там. Поскольку занятие еще не началось, я спокойным шагом прошла к своему месту.

− По какой причине вы опаздываете, адептка? − голос магистра был излишне строг.

И вот что я должна была ответить на ее очевидно несправедливый упрек? Что я не опоздала, и занятие начинается в определенное время, а не тогда, когда преподавателю придет фантазия прийти в аудиторию? Возможно, в этом мире порядки были иными, чем в моем. Но из того, что я уже успела увидеть, основные принципы устройства магистериума были теми же, которые были заложены в основу работы университета, в котором я работала в своем мире. Да и преподаватели, с которыми я уже успела познакомиться, не выглядели такими самодурами, как эта… магистр. Но вот спорить с преподавателем и говорить ему в лицо, что он дурак, было бы крайне глупо с моей стороны. Правда, конечно, хороша, но холодная вежливость еще лучше, а в подобных случаях уж точно.

Я подняла голову и посмотрела на магистра. Молодая элинка, по возрасту ненамного младше, чем была я в своем мире, с вызовом смотрела на меня. Ее лицо можно было бы назвать миловидным, если бы не поджатые губы и надменный взгляд, которым она одарила меня. Одним словом, типичная «историчка», которую очень хотелось назвать истеричкой. Сама будучи преподавателем, я, разумеется, не давала прозвища коллегам и не занималась навешиванием ярлыков. Но эта дамочка куда больше походила на школьного педагога, чем на университетского.

Конечно, какая-то часть меня очень хотела поставить ее на место. Но вот другая, разумная часть меня, прекрасно понимала, что преподаватель, каким бы она не была, здесь она. Да и вообще − она определенно того не стоила, чтобы скатываться на ее уровень и устраивать базарную перебранку. К тому же, мне, защитившей не одну диссертацию, и ответившей на бесчисленное число рецензий на мои научные статьи, использовать в высшей степени вежливый тон было далеко не ново.

− Принимала назначение от ректора Орина.

− Неужели? И какое же, просветите нас.

− На меня была возложена обязанность быть старостой этой группы.

После этих моих слов, шум, до этого царивший в помещении, разом стих. Не очень-то и авторитетной была эта магистр, если в ее присутствии адепты позволяли себе так шуметь.

− Ну ничего себе, − донесся до меня возглас одного из одногруппников.

− Заучка и староста, прямо как нарочно.

− Да ты что, наоборот, будет весело.

− Тому, кто будет нарушать регламент занятия, будет весело и интересно, это я гарантирую. Но отвечать за ваш веселый досуг буду не я, а начальник караула. Желаете отправиться в наряд уже в первый учебный день?

Я посмотрела на болтунов своим «взглядом из-под очков». Взгляд этот я использовала в своем мире для нарушителей дисциплины, и он всегда действовал безотказно, хотя никаких очков я не носила. Конечно, это было с моей стороны немножко слишком, все же я была старостой группы, а не проректором по воспитательной работе. Но, с другой стороны, нужно было поставить себя перед этими великовозрастными оболтусами, поведение которых порой больше подходило ученикам младшей группы детского сада, чем адептам магистериума.

Видимо, про перспективу наказаний за дисциплинарные замечания моим одногруппникам было хорошо известно. Я, честно признаться, не была уверена, говоря про начальника караула, но, похоже, угадала в своем предположении на все сто процентов. Как-то иначе с толпой андров справиться было просто нельзя. Что в моем мире, что в этом, ничего более действенного, чем полувоенный устав для поддержания порядка среди спортивной молодежи еще не придумали. Так или иначе, после моего предупреждения в аудитории воцарилась тишина. Как раз вовремя, как раз к началу занятия. Магистр, все еще неодобрительно поджимая губы, посмотрела на меня, и в этом взгляде я, к своему удивлению, прочла благодарность.

Нда, опыта у нее, похоже, было немного. Точнее, опыта «укрощения» андров, потому что, судя по ее возрасту, преподавала она уже не первый год. И либо ей просто не попадались вот такие группы, почти полностью состоявшие из андров, что вряд ли могло быть с учетом того, что она вела общий для всех первокурсников предмет. Либо, что было более вероятным, такой состав группы был впервые. И вот тут уже стоило задуматься мне. В чем была причина того, что на технический факультет набрали столько андров, которые, со всей очевидностью, не были призерами физико-математических олимпиад и выпускниками кружков по техническому моделированию. А, значит, была весомая причина, которая заставила их пересечь степи и приехать из Орана в Руад. Вот только в чем заключалась эта причина?

Об этом мне предстояло подумать потом, а прямо сейчас я была увлечена рассказом магистра об истории становления Оранской империи. Но начала она свой рассказ не с истории народа элинов, а андров. Это было немного странно, ведь мы находились в магистериуме Руада, а не в учебном заведении, находящемся на исконно оранской земле. Хотя, какие земли можно было назвать таковыми, и были ли там учебные заведения, подобные этому, было отдельным вопросом. Может быть, в империи вообще существовала какая-то единая программа по истории государства, которой сейчас следовала магистр? Этого я не знала. Но могла с уверенностью сказать, что магистр не просто отлично знала свой предмет, но и была действительно увлечена им.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ − История Оранской империи уходит своими корнями в далекое прошлое, следы которого практически стерты временем. Известно, что еще в незапамятные времена андры в пришли в степи откуда-то из глубины континента. Для этого им пришлось преодолеть высочайшие горы − преграду, считавшуюся непреодолимой. Никто прежде них не совершал этого подвига. Не был он повторен и после. Даже сейчас, нам, живущим в мире механических экипажей и магогравов, позволяющих передавать сообщения на большие расстояния, это кажется невозможным. Что же говорить о том времени, когда был совершен этот переход. Тем больше величие замысла и безрассудность отваги наших предков, дерзость плана, который они не побоялись воплотить в реальность.

Что заставило их поступить? Что прогнало прочь из дома, заставив скитаться среди снегов и ветров? Желание покорить новые земли? Жажда подвигов и славы? Или, быть может, они просто больше не смогли оставаться на землях, которые считали своими. Были ли они изгнанниками, отвергнутыми собственным народом? Или они были гонимы неведомой болезнью? А, быть может, они решили рискнуть всем, не желая проигрывать в последней битве разрушительной войны? Так или иначе, они покинули свой дом, навсегда сгинув в горах для тех, кто остался по ту сторону вершин.

Оказавшись по эту сторону гор, в землях великой степи, андры стали первыми, кто приручил лошадей. Став наездниками и освоив секрет выплавки металлов, они превратились в непобедимых воинов, чьи стрелы летели без промаха, а мечи поражали врагов с одного удара. Так родилась Оранская империя, страна городов великой степи. Уже гораздо позже ее частью стали и земли Руада, и теперь империя простирается от отрогов высочайших гор до моря.

Как же смогли андры превратиться из скитальцев и кочевников в тех, кто создал огромную империю? У истоков ее стоял тот, кого мы знаем под именем Альдин Первый. Именно это имя было начертано в скальной рукописи, самом старом памятнике культуры андров, дошедшем до нас. Несколько веков назад то место было разрушено землетрясением, и мы больше не можем воочию лицезреть его, однако сохранились многочисленные рисунки и записи, подробно описывающие те скалы. И, хотя все записи содержат в себе одну и ту же информацию, выводы, сделанные из них исследователями, разнятся между собой. Часть из них считает, что те скалы − место упокоения самого Альдина, однако достоверных свидетельств тому найдено не было. Быть может, его гробница действительно была там, однако найдена она так и не была. На этом основывается утверждение другой части исследователей, считающих, что пещеры в скалах служили святилищем, призванным сохранить память об истории андров и передать ее потомкам.

Сама рукопись, как и пещеры в скалах, были обнаружены правителем Кираном Третьим, нареченным из-за этого Благословенным. Говорят, что он был настолько быстр и ловок, что стрелы врагов облетали его стороной, а сам он мог бежать по степи наравне с ветром. Именно благодаря его велению арды стали продвигаться все дальше в степи. Киран сам вел войска в битву, и не было в те времена полководца более прославленного, чем он. Но Киран Третий остался в нашей памяти не только как великий завоеватель, но и как великий строитель. Потому что именно по его велению в степи, на землях, принадлежащих андрам, один за другим стали возникать города. Самым крупным с течением лет стал Оран, который вот уже несколько веков носит статус столицы империи степных городов.

− А что же Руад? − спросил Рин, после того, как магистр предложила адептам задать вопросы.

− Что вы имеете в виду, адепт…

− Ринолиэн Кардин, − представился магистру мой недавний знакомый.

− Кардин, − с удивлением, как будто запнувшись, повторила магистр.

− Именно так, магистр, − словно бы с каким-то удовлетворением подтвердил Рин.

− Ну, что ж, адепт Кардин, − магистр сумела быстро взять себя в руки, и теперь ничего в ее голосе не выдавало недавнего изумления или волнения. − Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду.

− Только то, что спросил, магистр Лалин, − в голосе Рина мне почудился вызов.

− И, все же, я прошу вас конкретизировать вопрос, − обратилась к Рину магистр с холодной, в вышей степени профессиональной улыбкой.

Остальных адептов она с легкостью могла обмануть, но только не меня. Кому, как не мне было знать, что за таким показным равнодушием обычно скрываются грозящие перехлестнуть через край эмоции. Я свои научилась усмирять, или, во всяком случае, думала так. А вот магистр Лалин в этом вопросе была подготовлена хуже. Или просто ее чувства сейчас были куда сильнее тех, что доводилось испытывать мне?

− Какое место в истории Оранской империи вы отводите Руаду? Планируете оставить его примечанием на последней странице?

− Программа настоящего курса утверждена учебно-методическим советом магистериума и является стандартной для предмета «История Оранской империи», преподаваемого в учебных заведениях высшего звена. Что касается истории Руада, то мы непременно рассмотрим данный вопрос в рамках этого курса. Но не прямо сейчас. Обращаю ваше внимание, что данный предмет посвящен рассмотрению становления и развития Оранской империи. Именно империи как целого, а не истории отдельных городов и государств, составляющих ее. Поскольку вхождение Руада в состав империи произошло сравнительно недавно, если брать за точку отсчета время правления Альдина Первого, то, действительно, влияние Руада на культурно-историческую парадигму, сформировавшуюся в империи, мы будем изучать в конце данного курса. Однако могу вас уведомить, адепт Кардин, что отдельный курс по истории Руада ожидает вас в четвертом семестре. Надеюсь, я смогла достаточно полно ответить на ваш вопрос, адепт.

Улыбка магистра стала поистине смертоносной, и мне даже стало немного жаль Рина. Несмотря на это, сейчас я была полностью на стороне магистра, даже готова была аплодировать ей стоя. Чтобы с таким хладнокровием и профессионализмом отразить атаку наглого зарвавшегося адепта, нужно было иметь немало выдержки. Вот только была одна странность. Точнее, вся та сцена, которую мне только что довелось наблюдать, была странной и неправильной. Рин показался мне более чем адекватным молодым человеком, а я всегда хорошо разбиралась в людях. И такое его поведение не укладывалось не то что в рамки морали, но даже в контекст соответствующего ситуации адекватного поведения. Если только…

Если только магистр Лалин и адепт Кардин, уже не встречались раньше. Хотя, учитывая степень эмоционального накала их диалога, или, наоборот, нарочитой бесстрастности магистра, было бы точнее сказать, что у них была целая предыстория, а не просто одна случайная встреча. И, если таковая и когда-то была, то она положила начало ряду встреч уже неслучайных. Которые, очевидно, закончились не слишком радостно. Вот только где она была, эта встреча? И что когда-то могло их связывать? Об этих двоих мне не было ничего известно, кроме имен. Но, если задуматься, то в них тоже была заключена странность. И магистр, и Рин были элинами. Во всяком случае, их внешность говорила об этом, хотя в случае Рина были небольшие особенности. Глядя же на магистра нельзя было сказать, что в ее венах течет кровь какого-то иного народа. Но вот их родовые имена, традиционные для андров, говорили об обратном. Как же так могло получиться, что элины носили фамилии своих давних врагов? Я пока не знала, каково личное имя магистра, но вот у Рина оно было традиционно элинским. Ринолиэн Кардин. Имя элина, фамилия, или, как здесь было принято говорить, родовое имя, принадлежащее андрам. Очень странное сочетание. Да и реакция магистра на него была не самой обычной. Как будто… Как будто она знала Рина раньше под другим именем. Впрочем, эта догадка, вероятнее всего, была не более чем моей фантазией, и удивление магистра вызвало как раз это странное сочетание личного и родового имен. Вот только в ее взгляде, когда она переспрашивала родовое имя Рина, было что-то еще, помимо простого удивления. И мне, сидящей прямо перед ней, это было хорошо видно.

− Я ответила на ваш вопрос, адепт? − прервал мои размышления голос магистра.

− На этот да, благодарю вас, магистр, − церемонно ответил Рин.

То, как Рин построил фразу, наводило на мысль, что когда-то он задавал магистру другой вопрос, на который так и не получил ответа.

Да что же это такое, в самом деле, одернула я себя. Цепляюсь к словам, как следователь на допросе. Нужно быть добрее к людям и не придираться к мелочам. Вот только меня сейчас окружали не просто люди, а элины и андры. И от моей внимательности, вполне вероятно, зависела моя жизнь.

Занятие вскоре было закончено, и я, занятая тем, что собирала на столе свои записи, не заметила, как ко мне подошел Рин.

− Что у нас дальше по расписанию? − спросила я.

− Обеденный перерыв.

− Уже?

− А что, ты хочешь сказать, что еще не проголодалась?

− Хм, пожалуй, − согласилась я.

− Не будешь против, если я провожу тебя в обеденный зал?

− Буду рада, − безо всякой задней мысли согласилась я, потому что есть, действительно, уже хотелось.

Уже выходя из аудитории, я случайно повернулась в дверях, и увидела магистра, которая так и осталась стоять перед своим столом. Ее взгляд был устремлен на Рина, который сейчас находился к ней спиной и не мог видеть этого. Взгляд, в котором я смогла различить горечь и обиду.