Текст книги "Месть «Синдиката» (ЛП)"

Автор книги: Натали Николь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15

Деклан

Господи боже.

Мой член живет своей жизнью, когда эта сильная женщина находится в моих объятиях. Как, черт возьми, она прошла через всю эту хрень, включая то, о чем мы еще не слышали, но узнаем, как только завоюем ее доверие, и все еще, черт возьми, гордо держится, как будто это просто еще один день недели? Это так сильно заводит, что член продолжает пульсировать, и мне приходится небрежно поправлять ее в своих объятиях, чтобы она не заметила. Я хочу, нет, желаю вогнать в нее член так глубоко, чтобы все ее плохие воспоминания улетучились, и она помнила только хорошее.

Ее опьяняющий характер и вздорное поведение быстро превращаются в зависимость, от которой я не хочу избавляться. Ее воля и стремление к процветанию, независимо от окружающей среды, являются свидетельством того, о чем большинство людей может только мечтать. Она просто от природы обладает таким упорством, которое заводит меня как никто другой и заставляет завидовать.

Я отвлекся от своих мыслей, когда Джио подал сигнал рукой «один-ноль-ноль». Ах, так он уже с кем-то общается по поводу того урода, который угрожал ей в прошлом году. Отлично. Я киваю в знак согласия и бросаю взгляд на Синклера. Его черты лица спокойны, но правая рука сжата в кулак в попытке контролировать своего демона. Только прошлой ночью он убил кого-то из-за похожей, хотя и более ужасной ситуации. Но это лишь одна ситуация, которая может легко склонить чашу весов против его контролируемого образа жизни. Запрет на жестокое обращение с женщиной – его абсолютное правило, и он не будет испытывать угрызений совести, если преподаст кому-то урок или просто убьет его.

Мы все так быстро и безумно влюбились в Бетани, и любая угроза против нее, прошлая или настоящая, будет уничтожена нами.

Наконец, Синклер быстро делает движение «один-пять-ноль», повышая цену, чтобы убедиться, что проблема решена. Джио лишь снова бросает взгляд на телефон, чтобы подтвердить детали и использовать для оплаты наш оффшорный и железно секретный счет. Один из огромных плюсов нашего положения – больше денег, чем мы можем потратить. У нас также есть много способов обеспечить решение наших ситуаций, когда мы не можем сделать это сами.

– Я удивлена, что вы не завалили меня кучей вопросов.

– Вопросов много, котенок. Понять, какие из них задать – вот настоящая дилемма, – говорит Син.

– Ты можешь задавать любые вопросы, Синклер, мне все равно. Решу ли я отвечать или нет – вот настоящая дилемма, – отвечает она.

Я не могу удержаться от усмешки. Наблюдать за ее словесной перепалкой с Сином – чистое развлечение, потому что он не потерпит дерьма ни от кого, кроме Джи и меня. Даже это в большинстве случаев под вопросом.

Его руки скрещены на груди, и он смотрит на нее с интенсивностью, которая, как я знаю, выражает одновременно ярость из-за ее постоянного неповиновения и вожделение по той же самой причине. Мы с Джованни просто сидим и наслаждаемся шоу, разворачивающимся перед нами, гадая, кто же победит.

Синклер устраивается поудобнее, положив руки на бедра и сцепив ладони под подбородком. Его спокойная манера поведения говорит о том, что у него есть план, как победить ее. Мне любопытно, как все пройдет, когда он наконец решил заговорить.

– Почему Лос-Анджелес? – спрашивает он.

Что? Я бы о таком не спросил. К чему он клонит?

Бетани пожимает плечами в моих объятиях.

– Да все просто. В Сиэтле дождливо. Я хотела солнышка и большие перспективы, поэтому мне показалось, что это хороший выбор. К тому же у меня закончились деньги на автобус, и я не собиралась ехать дальше впроголодь.

Солнышко, если я добьюсь своего, это больше никогда не будет проблемой.

– Ну и как тебе город?

– Пожалуй, не плохой.

– Поподробнее, котенок, – приказывает он, и она на него огрызается.

– А манерам тебя не учили, Синклер?

Он закатывает глаза, но подчиняется.

– Пожалуйста, поподробнее, котенок. Лучше?

Би игнорирует его недовольство.

– Как уже сказала, все это время я жила в приюте для бездомных, но завела несколько друзей. Я влюбилась в культуру латинского района неподалеку, поэтому теперь обожаю испанскую кухню. Я работала неполный рабочий день, поэтому мне не приходилось во всем полагаться на приют. Но там все дорого, поэтому я не смогла изменить свою жизненную ситуацию. Но могло быть и хуже. Я также работала волонтером в приюте в качестве платы за жилье.

И снова я потрясен ее ответом. А еще он очень смирил меня. В то время как мы никогда ни в чем не нуждались в плане простых вещей, ей пришлось пройти через страдания и борьбу за все, что было необходимо для жизни. Что хотели, то и получали. Без вопросов. Ей, вероятно, приходилось умолять и выпрашивать хлебные крошки. Но, похоже, она вела такой же образ жизни в неполной семье, как и мы. Дерьмовые родители, которые практически бесполезны и нелюбопытны. Что заставляет меня задуматься.

– Ты часто голодала? – спрашиваю я.

Я чувствую, как она слегка напрягается от моего вопроса. Это весь ответ, который мне нужен, но она все равно отвечает.

– Ага. Было дело. Так часто, что мне не хотелось бы, чтобы кто-то из вас знал об этом. Но все изменилось в Лос-Анджелесе.

Джованни все еще молчит с тех пор, как мы сели, но я вижу по сосредоточенности на его лице, что он так и хочет что-то сказать. Скорее всего, он сдерживается, потому что взламывает базу данных, которая ему нужна для получения информации.

– Хотя я бы с удовольствием продолжала отвечать на эти вопросы, мне действительно нужно начать делать домашнюю работу. Во вторник я должна сдать эссе, и мне нужно в библиотеку. К тому же мне еще нужно найти все свои вещи, так как я понятия не имею, где и в какой коробке что лежит.

– Подожди, – говорит Джованни, затем встает и быстро направляется в свою комнату. Он возвращается с коробками от «Мак» и «Айфона». – Для тебя, дорогая. – Он кладет их ей на колени, а затем снова садится.

Би с минуту смотрит на коробки на своих коленях, затем наконец поднимает голову.

– Э-э-э… зачем это? У меня уже есть ноутбук и телефон.

Синклер фыркает и бормочет:

– Ага, хлам. – Тем самым быстро выводит Бетани из себя.

– Ну извини меня, членосос. Мне жаль, что моя родословная и банковский счет недостаточно впечатляющи для тебя. Но мне ни хрена не жаль, что я могу оценить все, что у меня есть, в отличие от тебя, высокомерного испорченного ублюдка. Так что пошел ты.

Она быстро встает, бросает коробки на диван, чтобы уйти, но Синклер оказывается быстрее. Он подхватывает ее и перекидывает через плечо.

– Я ни разу не осудил твою ситуацию, котенок. Я просто говорю, что твое барахло устарело, и тебе повезло, что оно еще работает. Так что перестань вести себя как стерва. – Затем сильно шлепает ее по заднице.

– Ты, чертила! Мне больно! Опусти меня! – кричит она.

– Ты закончила быть стервой?

– А ты убрал свои барские замашки? – издевается она.

Он снова шлепает ее по заднице, но прежде чем успевает отреагировать, Бетани хватает за пояс его трусов и дергает так сильно, быстро и высоко, как только может, делая ему атомный клинч. Синклер ревет и падает на колени, скорее всего, от давления на его член и яйца, а также от того, что Бетани сделала между его ягодицами. Она превращается в террористку, как только ее ноги касаются земли, и тянет еще сильнее, заставляя Синклера полностью опуститься на четвереньки. Он матерится от боли, пока она не отпускает порванные трусы. Затем пихает его на бок, в то время как он корчится от боли и пытается не вырвать.

– Я не собираюсь терпеть твое хамское поведение, Синклер. Я уже достаточно натерпелась, так что завязывай, или в следующий раз натяну так сильно, что твой пирсинг выскочит из тебя.

Я и Джи застонали и обхватили свои члены, возвращая ее внимание к нам.

– А мы что? Мы ни причём, солнышко, обещаю. Просто оставь наши пирсинги в покое. Пожалуйста, – умоляю я.

Она сильно покраснела, когда вспомнила, что у нас у всех проколоты члены.

– О да… я на минутку об этом забыла, – бормочет она, еще больше краснея.

Она чертовски мила, но сейчас я остерегаюсь маленькой злобной колючки, которая стоит перед нами.

– Да, Tesoro. У нас у всех проколоты члены. Но в отличие от Сина, мы ценим наши члены. Так почему бы тебе не пойти подготовиться, а мы с Декланом проводим тебя в библиотеку. Нам тоже надо делать домашку. А этого гавнюка оставим одного, наедине зализывать свою уязвленную гордость.

– Подожди… нам нужно? – спрашиваю я недоуменно. Черт меня побери. Что я забыл?

Джи секунду смотрит на меня, а потом поднимает глаза к потолку.

– Gesù Cristo.(Господи боже. – Прим. пер.) Да, Деклан. Нам обоим нужно написать работу по деловой этике. Вот почему у нас одинаковое расписание. Giuroche vivo con un bambinogigante. (Клянусь, я живу с ребенком-переростком. – Прим. пер.) – Затем в разочаровании проводит рукой по волосам.

– А) По-английски, мудак. Б) Сколько и когда сдавать?

– Десять страниц. Вторник, тупица.

Упс… да, забыл. Встав, я перешагиваю через Синклера, который все еще лежит на полу.

– Давай, солнышко. Думаю, пришло время заняться учебой или еще какой-нибудь скучной хренью вроде этой.

Она смеется, и это звучит как музыка для моих чертовых ушей. Затем я иду к холодильнику и хватаю пакет с замороженным горошком, а потом возвращаюсь к Сину и бросаю его перед ним.

– Вот, держи, мудак. Подумал, что они пригодятся для твоего члена больше, чем эта хрень с карбой от Джи, которая на вкус охрененная. Так что лучше примени их. Это твоя порция на неделю.

– Пошел ты, мудила. Она сломала мой член.

– Cristo… это скарбонара. Сколько раз я должен тебе это повторять?

– И я сделаю это снова, засранец! – кричит Бетани из коридора, что заставляет Сина застонать от боли.

Я просто иду в сторону своей комнаты, смеясь над его болью, затем пожимаю плечами на Джи:

– Как бы она ни называлось, я хочу это на ужин.

– Э-э… просто иди и захвати свои вещи, и если ты действительно сможешь сделать что-то в библиотеке, тогда, возможно, я приготовлю.

Я раздумываю секунду, потом соглашаюсь.

– Хорошо. Но когда докажу, что ты ошибаешься и добьюсь большего результата, чем тот минимум, который ты задумал, мои запросы увеличатся.

– Договорились.

И именно это я и делаю. Потратив пятнадцать минут в своей комнате на поиски нужного мне предмета, Джио, Бетани и я проводим четыре долбаных часа в богом забытой библиотеке, работая над своими предметами. Но я и доказываю, что Джи не прав, и с удовольствием флиртую с Бетани, как чертов подросток со своей первой любовью.

А когда мы возвращаемся, Джи готовит карбонару с курицей и беконом, домашние хлебные палочки и почему-то тирамису. Я ем, как гребаный король, вместе со своей командой и Би, пока мы издеваемся над разъяренным Синклером.

Впервые ночью, а я понятия не имею, сколько их было, ложусь спать с улыбкой на лице и не испытываю зуда от желания опохмелиться алкоголем, таблетками или даже травкой.

Кажется, я нашел себе новую любимую вредную привычку.

Глава 16

Деклан

Начало марта

– Ты уверена в этом, солнышко? – спрашиваю я Бетани снова, уже, наверное, в миллионный раз. Она обсуждала это в больнице со своими братьями, но я все еще в сомнениях. Ее братья-ублюдки с готовностью согласились на просьбу младшей сестры, как чертовы психи, которыми они и являются.

Синклер и Джио расходятся во мнениях, а я категорически против. Я думаю, что это повредит всему прогрессу, которого мы достигли. По мере того, как приближался сегодняшний день, у меня все чаще возникало желание напиться до беспамятства, чтобы не участвовать в подобном.

– В последний раз повторяю, Деклан, да, я уверена.

– Хватит хамить, котенок, – рычит Синклер. – Деклан просто волнуется.

Наконец, она останавливается и поворачивается к нам.

– Вы, ребята, не понимаете. Я не знала о них, и, возможно, если бы знала, поступила бы по-другому, чтобы защитить себя, пока вы не приехали. Но я этого не сделала, и по этой причине их здесь нет. – Ее глаза закрываются, и она делает глубокий вдох. Когда снова открывает глаза, в них горит огонь ярости и мести. – Этот сукин сын лишил нас наших девочек, поэтому я заберу его гребаную жизнь.

Когда Бетани устремляется в конец зала, где стоят ее братья, я замираю на месте. Обдумывая ее слова, полностью понимаю ее точку зрения. Никто из нас не знал, беременна ли она, мы просто предполагали, и неизвестность сильно напрягала в течение тех десяти дней.

А все, что последовало после? Это был кромешный ад. От ужасных мгновений, когда казалось, что Бетани готова бросить наши недостойные задницы, до безумных взлетов, когда мы сблизились и снова обрели любовь. Черт, она даже согласилась выйти замуж за такую тупую задницу как я и до сих пор не передумала.

Так что, пока я стою здесь, как дурак, то полон уверенности, что ее выбор – это не прихоть. Он обдуман и просчитан до такой степени, что у нее, вероятно, есть семнадцать различных вариантов того, что произойдет сегодня вечером.

Но что я не вижу в исходе? Сожаление. Нет, когда моя чертова невеста-лисица с важным видом и без жалости на лице подходит к Константину и Алексею.

Не уверен, должен ли я возбудиться или волноваться еще больше, но по мере того, как мои джинсы становятся немного неудобными, чувствую, что все это заведет меня как ничто другое.

Я закатываю глаза и качаю головой, продолжая идти к остальным, потому что, конечно, от одной мысли, что Бетани прикончит тупого ублюдка, мой член стоит по стойке смирно. Ну, а мысль о том, что она немного сумасшедшая, как и мы, меня просто возбуждает. Упс? Существуют ли какие-нибудь извращения, из-за которых я хочу трахнуть мою маленькую убийцу, когда она закончит? Если нет, то я его придумаю.

Бетани нахально прижимается к моему члену, когда натыкается на меня. Я широко распахиваю глаза и подавляю желание застонать, чтобы один из ее братьев не пристрелил меня.

– Правда, Деклан? – весело спрашивает она с лукавым блеском в глазах.

Я пожимаю плечами.

– Что? Разве мужчина не может передумать?

– О чем передумать? – спрашивает Алексей. Я бросаю взгляд на Бетани, но она только улыбается и поворачивается к брату.

– Ой, да так. Мистер Я Категорически Против внезапно чрезвычайно возбудился от того, что сейчас произойдет, – заканчивает она, обхватывая мой член.

Вы можете догадаться, что происходит дальше. Я не могу контролировать звук, который вырывается из моего рта, Бетани с идеальным давлением дразнит меня. Не женщина, а чертовка.

На лицах Константина и Алексея появляются удивленные и потрясенные взгляды, а Синклер и Джио усмехаются. Я отмахиваюсь от них, пожимаю плечами, словно говорю русским братьям «извините, но?», и улыбаюсь. Наша девочка просто смеется, как маньячка.

– Ты ведь понимаешь, что я хотел бы жениться на тебе перед смертью, а, солнышко? – В моем голосе сквозит серьезность и похоть. Молодец Деклан, продолжай рыть себе могилу. Ты отлично справляешься. Добавь закатывание глаз.

Бетани дарит мне быстрый поцелуй, а затем произносит:

– Им лучше не убивать никого из вас. Конечно, если я им не прикажу.

Я хватаю ее в объятия и погружаю язык в ее рот для обжигающего поцелуя.

Отстранившись, я смотрю на нее сверху вниз.

– Чертовски люблю тебя, солнышко. А теперь давай покончим уже с делами, чтобы превратить эту ночь в нечто более сексуальное. – В завершение крепко шлепаю ее по обтянутой кожей заднице. Бетани вскрикивает, но вижу, что это возбуждает ее так же сильно, как и меня.

Да, у всех нас в голове полный пиздец. Что ж, хаос любит компанию.

Закатив глаза, Константин достает из кармана ключ и отпирает дверь. Он входит первым, за ним Алексей, а затем мы.

Когда дверь закрывается, Питер, наконец, решает поднять голову и узнает нас. Лицо у него избитое, кроме глаз. Одежда изорвана и испачкана кровью. Но у этого ублюдка хватает наглости ухмыляться Бетани.

– Наконец-то, готова признать, кому ты принадлежишь, принцесса, а? Хочу сказать, что у тебя ушло на это немало времени, но ничего страшного. Я могу поставить тебя на место достаточно быстро.

О, черт возьми, нет.

Давление подскакивает, я сжимаю кулаки и готов обрушить удары на его заблуждающуюся задницу. Принцесса? Поставить ее на место? Принадлежать ему? Да… Отсоси мой левый орех.

Синклер и Джованни полностью поддерживают меня в своих эмоциях. Черт, даже Алексей и Константин едва сдерживают себя от вопиющего неуважения к Бетани.

А Бетани? Она смеется, как одержимая демоном, и медленно пробирается к стулу, на котором Питер привязан. Его жалкий взгляд блуждает по ней с головы до ног, а затем он с отвращением рычит.

– Вижу, ты снова набрала вес. Я думал, я говорил… – Его слова обрываются, когда Бетани отступает назад и наносит сильный правый хук ему в челюсть. От звука ломающейся кости я вздрогнул вместе с остальными. Питер кричит от боли, и я удивляюсь, как Бетани не завопила. Когда она снова отводит руку назад, понимаю почему.

В свете ламп замечаю окровавленный кастет на ее пальцах, сияющий, как маяк. Бетани снова бьет. Ее слова звучат резко и сквозь стиснутые зубы.

– Первый удар – за все те гадости, которые ты говорил, когда мы встречались. Второй – за то, что ты напоил меня в клубе и напал на меня. Третий… – Она делает паузу, когда кулаком ударяет его в грудную клетку. – За то, что похитил меня.

Можете мне не верить, но она бросает кастет на землю и тянется за спину, чтобы достать нож? Святой секс и отсос.

Угу… Я официально возбудился самым худшим из возможных способов, когда наблюдал, как Бетани ходит вокруг шута горохового и хватает его за волосы, оттягивая его голову назад, так что он смотрит на нее под неудобным углом. Его челюсть странно отвисает, и он с трудом дышит из-за удара в грудную клетку. Это безумно болезненно знать, что наслаждаюсь его последними минутами, но никогда не утверждал, что я в здравом уме.

– Просто чтобы ты знал, Шимус, мы разгадали твои планы. Захватить сестру Костовых и использовать ее, как пешку, в качестве рычага давления – это, вероятно, один из самых распространенных трюков в книге. Мы также знаем, что тебе не нравится, когда тебя считают сыном лидеров «Трезубца».

Он заикается, пытаясь заговорить, но Бетани крепче сжимает его макушку.

– Да. Я все об этом знаю, так что даже не пытайся. Но знаешь, какую крошечную деталь ты и их отцы забыли? – Ее голос падает, когда она смотрит нам в душу. – Не связывайся с королевой темных королей. Последствия смертельны.

И с этими словами она медленно проводит ножом по его шее. Кровь вытекает наружу, Питер борется, но кровопотеря берет верх. Не прошло и тридцати секунд, как кусок дерьма мертв. Бетани бросает нож на пол, а затем отталкивает его безжизненное тело.

– Это было за Габриэллу и Милу.

И теперь я признаю, что после этого небольшого шоу у меня появился новый кинк.

Не обращая внимания на окружающих в комнате, я подхожу к Бетани и поднимаю ее на руки, а она обхватывает мою талию ногами. Я запускаю руки в ее волосы и прижимаюсь к ее губам. Ее смех затихает, когда она ударяется спиной о стену, и я пользуюсь тем, что с ее губ срывается вздох. Я переплетаю свой язык с ее языком, вжимаясь в нее. От ее похотливого стона мой член дергается от желания оказаться глубоко в ней.

Разрывая поцелуй, я поворачиваюсь к ее братьям.

– Если вы не хотите шоу, я бы посоветовал вам удалиться.

– Ты что же, собираешься трахнуть мою сестру рядом с его трупом? – в ужасе спрашивает Алексей.

– Как будто ты раньше не занимался хернёй, когда был замешан секс, – усмехаюсь я.

Алексей негодующе смотрит на меня, но знает, что он у меня в руках. Несмотря на то, что мне очень хочется снять с Бетани обтягивающие брюки и трахнуть ее у стены, я решаю на минуту стать взрослым.

– Отлично. Раз уж ты сохранил жизнь гандону ради солнышка, и вы, ребята, приступаете ко второй фазе плана, я избавлю тебя от мыслей о том, как оскверняю твою сестру наилучшими возможными способами. А теперь скажи, в какую комнату я могу отвести ее, пока не передумал и мы не устроили стриптиз-шоу.

– До тех пор пока вы четверо не занимаетесь сексом на моей кухне, в столовой, в кабинете или в наших спальнях, мне плевать. Просто убирайтесь отсюда, пока я не отправил вас домой, – сказал Константина спокойным голосом, но большего мне и не нужно было.

Кружась со смеющейся Бетани на руках, я поворачиваюсь к двери. Когда мчусь к лестнице, я кричу в ответ:

– Секс в салоне автомобиля горячее, чем в аду, так что не искушайте меня!

Они яростно ругаются, но я уже на полпути к главному уровню и от души смеюсь. Протиснувшись в дверь, я быстро осматриваюсь и вижу большой диван в семейной комнате. Ага. Решение принято. Когда направляюсь к дивану, меня останавливает чья-то рука.

– Сюда, Деклан, – говорит Джи, потянув меня в другую сторону.

– Но диван прямо там! – хнычу я, как ребенок, а он бросает на меня сердитый взгляд и продолжает идти своим шагом, ведя нас всех за собой

Неважно. Вместо этого я дотягиваюсь рукой со спины до трусиков Бетани. Это неудобно, но мне удается провести пальцами по ее складочкам.

– Трахни меня, солнышко. Ты вся мокрая. – Я ввожу два пальца до упора, и она сжимается вокруг меня. – Шалунья завелась так же, как и мы. Ты хоть представляешь, как сексуально выглядела, когда забирала его жизнь? – Я работаю пальцами так быстро, как только могу, пока мы идем, и она со стоном запрокидывает голову. – Не знал, что это может возбудить, но клянусь, я чуть не кончил в штаны, когда ты перерезал его чертово горло.

Мы наконец попадаем в комнату, которую выбрал Джи. Я вижу широкий диван, и в моей голове рождается отличная идея.

– Надеюсь, у нас есть смазка и презервативы. – Я, наконец-то, вытаскиваю руку из ее трусиков, и Бетани стонет от разочарования. Ухмыляясь, опускаю ее на пол. – Соси пальцы так же, как будешь сосать член Джованни через несколько минут, солнышко.

Моя сексуальная сирена повинуется, и я проталкиваю свои пальцы, покрытые ее соками, глубоко в ее горло. Она всасывает их обратно, как пылесос, и вертит языком. Клянусь, я почти завидую Джи, но потом вспоминаю, как хорошо ее киска обхватывает мой член и как пирсинг двигается внутри нее. Боже, это чертовски восхитительное ощущение.

Я вытаскиваю пальцы из ее рта с сексуальным хлопком и, не теряя времени, раздеваю ее догола. В мгновение ока Бетани

предстает передо мной во всей своей обнаженной красе. Я наслаждаюсь ее потрясающими изгибами, ее пышными грудями, которые вздымаются и опадают от тяжелого дыхания.

– Великолепна. Ты чертовски великолепна.

На ее лице проступает яркий румянец, что делает ее еще более прекрасной для моих глаз. Мне никогда не надоест видеть ее в таком виде. Она – мое чертово спасение, и мне никогда не найти слов, чтобы дать ей понять, как я благодарен за нее.

Я снимаю пиджак, когда замечаю, что Джи и Син рядом с нами и тоже полностью обнажены, обращаю внимание на их блестящие члены, и мой рот наполняется слюной от всей окружающей меня сексуальной энергии. Быстро скидываю с себя остальную одежду и едва не падаю, когда пытаюсь одновременно снять с себя джинсы, трусы и носки. Я посылаю средний палец смеющимся мудакам вокруг меня, но тут же встаю на ноги со злорадной ухмылкой.

И хватаю рукой свой член, глядя на солнышко пылким взглядом.