Текст книги "Месть «Синдиката» (ЛП)"

Автор книги: Натали Николь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13

Джованни

Месяц спустя. Начало февраля.

– Он, наконец-то, ушел? – ворчит Деклан, и не могу сказать, что не разделяю его чувства. С тех пор как Бетани выписали из больницы, Алексей занял ее старую гостевую комнату и стал огромной занозой в заднице.

Понимаю, что он скучал по сестре-близняшки и отчаянно пытается наверстать упущенное время, но с самого начала его пребывания здесь я ждал, когда он вернется в Сиэтл.

– Ага, как же, уйдет он, – говорю я, бросая косой взгляд. В ответ получаю фырканье, хотя это не похоже на обычное фырканье Деклана.

Прошедший месяц так или иначе сильно повлиял на всех нас, особенно когда все возобновили занятия, ведь мы трое в июне заканчиваем учебу. Но в кампусе царит какая-то странная атмосфера. Настораживает, насколько все спокойно. Мы даже ничего не слышали от наших отцов, что не дает мне покоя из-за того, что они готовы пойти на все, чтобы осуществить свои кошмарные фантазии.

Константин тоже приезжал сюда несколько раз: один раз, чтобы убедиться, что мы выполняем свою часть договора, а во второй раз, когда решил приобрести недвижимость в этом районе. Он говорит, что покупает ее для отдыха, но мы все знаем, что это отговорка. Однажды ночью Алексей проговорился и сказал что-то о расширении и возможной встрече с картелем Карины для обсуждения деловых вопросов. Что означает, что мы будем посредниками. Просто фантастика.

В первый визит он убедился, что мы «открылись» Бетани о «Синдикате «Трезубец» и о том, что нам пришлось сделать за эти годы. Буду рад, если этот разговор больше никогда не повторится в моей жизни. Cristo, Бетани была в ярости. Особенно когда Алексей взял да и сказал, что ее похитили, чтобы использовать в качестве пешки для получения контроля над империей Костов.

Цель состояла в том, чтобы она согласилась выйти замуж за Питера, и если Константин и Алексей захотели бы снова увидеть ее живой, то должны были согласиться передать нашим отцам контроль над всеми крупными морскими портами в Вашингтоне, на которые имеют влияние. Если Бетани не согласилась бы, отцы собирались продать ее тому, кто предложит самую высокую цену, с доказательством того, что она – пропавшая наследница Братвы, и тот, кто захочет ею завладеть, получит все рычаги влияния в мире. Другая цель – сделать нас всех совершенно неуравновешенными и заставить согласиться на их чудовищные браки по расчету, в которых участвуют крупные игроки, проявившие чрезвычайный интерес к кругу торговцев людьми.

Все выходные оказались сплошным кошмаром. Деклан готов был зарезать Алексея за то, что тот открыл свой чертов рот. Бетани угрожала отрезать нам члены за то, что мы скрывали от нее дерьмо. Мы с Синклером вцепились друг другу в глотки, он обозвал меня «тупым гигом», который не мог включить мозги на полную катушку, чтобы не обнаружить раньше все это дерьмо, а я в ответ пенял, что благодаря мне он жив.

Когда Константину, наконец, надоело наше «детское поведение», как он выразился, усадил наши задницы на место и заставил всех нас образумиться. Алексею сказали, чтобы он прекратил вмешиваться и еще кучу всякого на русском языке, которое мы не могли понять, и он, наконец-то, извинился.

Он заявил Бетани, что хотя она может злиться на нас, это того не стоит. То, что мы выдали информацию об обществе, означает, что мы подписали смертный контракт, и если станет известно об этом… Тогда ей лучше выбрать для нас надгробие. Он также поведал ей, что это было частью его соглашения, когда мы с ним встречались. Он знал, о чем просил, и проверял нас, действительно ли мы ее любим. Еще один тест для нас, чтобы заслужить его одобрение на свидание с ней. Да, она угрожала отрубить и его член за это, заявив, что нам не нужно его чертово одобрение. Но он отнесся к этому спокойно и ответил ей, что все мы разделяем это мнение. В то время как Артур, Лоренцо и Роберт ненавидят и презирают нас, мы все ненавидим их еще больше, и нам нужно помнить об этом.

Бетани не была в восторге, но сказала, что понимает, поскольку у нее самой имеются секреты. Она поделилась всем, с чем ей пришлось столкнуться, включая то, что так и не попало в архивы детских служб. Услышать, что она убила отморозка-торговца и сутенера, было, мягко говоря, шокирующим. Мы все сидели, как неуклюжие дураки, пока она рассказывала нам историю за историей. К концу мы все гордились тем, что она так стабильна, как сейчас, и еще больше, чем раньше, полюбили нашу адскую кошечку.

Бетани никогда не переставала удивлять Деклана, Синклера и меня, но ее признание сыграло решающую роль, и вот мы снова вместе, а не разбежались в разные стороны. Потому что в какой-то момент я почти не сомневался, что она соберет свои вещи и отправится обратно в Вашингтон к своим братьям. Я был полностью готов справиться с последствиями того, что ее больше не будет в нашей жизни, хотя имелся небольшой шанс, что я бы просто потребовал заклания вместе с Декланом и Синклером за предательство основного правила «Трезубца».

Прошло три недели с тех адских выходных, но также три недели мучительных обсуждений, где мы все подробно обсудили все травмы, через которые прошли. Мы составили планы по уничтожению наших отцов, не навредив себе в процессе. Определили истинные карьерные пути, которые мы все хотим, а не то, что от нас ожидают. Переработали наши контракты в сексуальной сфере, потому что Бетани решила, что Синклеру нужно понять, что ему не всегда нужно контролировать ситуацию в спальне, чтобы чувствовать себя комфортно. Он был не в восторге, но решил попробовать. Она также дала Деклану задания, которые тот должен выполнять, когда чувствует, что его эмоции становятся слишком тяжелыми, и он хочет погрузиться в таблетки и алкоголь, чтобы успокоиться.

У нас было много ночных разговоров в постели, в которых мы обсуждали наше будущее. К счастью, присутствовали при это все, ведь мы одна команда. Синклер и я еще не сделали предложение, но у нас обоих имеются свои идеи на этот счет. Деклан твердо намерен жениться на Бетани как можно скорее. Она колебалась, потому что думала, что мы все вместе поедем в страну, где это законно, и сделаем это за один раз. Но со всем происходящим наши возможности сейчас ограничены, и ее заверили, что когда придет время, это произойдет. Но пока она может выйти замуж за Деклана без всякой ревности, а мы будем ее женихами, когда бы ни сделали предложение. Похоже, это ее обрадовало, и она сказала, что у нее есть идея, но держит ее в секрете. Мы также говорили о перспективе завести детей. Сейчас Бетани снова на уколах, но в конечном итоге она хочет иметь от нас детей. И по-прежнему твердо стоит на том, что мы все – равные отцы, и никакого ДНК-тестирования, если только нет проблем со здоровьем. Даже тогда мы остаемся командой и позволяем вещам идти своим чередом.

Но самое главное сейчас? На днях Бетани снова разрешили заниматься сексом, и мы все, сукины дети, отчаянно хотим, чтобы Алексей убрался на хрен из нашего дома, чтобы мы могли перекрестить все это место ее грешными стонами и нашими членами, наконец-то, ставшими влажными. Мы поклялись не заниматься сексом ни в каком виде, даже руками, пока Бетани не будет готова. Сейчас я дошел до того, что даже мысли об этом заставляют мой член оживать, пока сижу на диване, как у чертова подростка с нулевым контролем.

– Черт побери.

Дек переводит взгляд с телевизора на меня.

– Проблемы?

Я опускаю взгляд на свой член, потом снова смотрю на Дека.

– А ты как думаешь? – Его внимание переключается на мою эрекцию, а его руки хватаются за подушку на коленях. – Не смотри на меня так. Мне приходилось иметь дело с твоим членом возле моей задницы почти каждое утро. Это была пытка.

– Ты пытаешься заставить меня нарушить наше обещание солнышку? Потому что сейчас я серьезно об этом думаю. – Он замолкает на минутку и сдвигается, и я вижу его возбужденный член. – Я очень хочу перегнуть твою задницу через этот диван и трахнуть тебя так сильно, что ты не сможешь ходить неделю.

Теперь я сжимаю подушку своими чертовыми руками.

– Боже, это звучит чертовски фантастически. – И я могу представить это так ясно в моей голове прямо сейчас. Одной рукой обхватываю свой член, а он глубоко вводит свой в мою задницу в одном из своих карательных темпов, который так чертовски хорош, что даже не смешно. Но я так возбужден, что кончу в штаны от малейшего прикосновения.

Сексуальная фрустрация в лучшем виде.

Из спальни кричит Бетани:

– Эй! Вы все трое не против зайти сюда? У меня есть вопрос.

– Не уверен, что могу двигаться прямо сейчас, но уверен, что придумаю, как ходить, – бормочет Дек, пока мы оба пытаемся встать. Это больно и неудобно. Пока мы идем к спальне, я говорю ему, чтобы он подумал, как наши родители занимались сексом. В ответ получаю удар кулаком, но благодаря этому наши члены быстро сдуваются. Сейчас сожалею, что не смог снять напряжение рукой. Любовь иногда отстой.

– Есть какие-нибудь догадки, чего она хочет? – Синклер приближается к нам сзади, когда мы уже подошли к закрытой двери в спальню.

– Где, черт возьми, ты был? – спрашиваю я, поскольку он хорошо знает, как подкрадываться к нам.

Он отвечает со скукой:

– Я был на кухне, слушал, как говнюки говорят о сексе, и пытался не подойти и не надрать вам задницы.

Деклан, ухмыляясь, гладит Синклера по лицу.

– Оу… Ты, наконец-то, хочешь поиграть с одним из нас? Обещаю, я буду нежным с тобой.

Синклер не отвечает, что заставляет меня спросить:

– Ты серьезно об этом думаешь?

Он опускает плечи, проводя рукой по волосам.

– Всегда было любопытно. Просто не знал, как это выразить. Еще один подарочек от отца.

Да, я и сам понял. Его отец – большой гомофобный ублюдок, так что легко могу понять, почему Синклер похоронил свое любопытство.

Вместо того, чтобы позволить этому его расстроить, я просто положил руку ему на плечо.

– Ну, как только ты будешь готов попробовать, дай кому-нибудь из нас знать, и мы сможем продолжить. А теперь пойдемте и посмотрим, что сегодня приготовил для нас Tesoro.

Он кивает, и мы все заходим в пустую спальню.

– Котенок, где ты и почему мы здесь?

Она ничего не говорит, просто выходит из гардеробной в чертовски сексуальном нижнем белье.

– Святое дерьмо, – шепчу я. Мой член снова в полной готовности, когда она знойной походкой направляется к нам.

Я жадно блуждаю взглядом по ее фигуре, впитывая все. Пятидюймовые черные шпильки, чулки в сеточку, доходящие до середины бедра, в сочетании с матовым черным корсетом, в котором ее полные груди борются с гравитацией наилучшим образом, подпрыгивая при каждом шаге. Крошечный клочок кружева прикрывает ее киску, которая скоро будет наполнена членом, и мой рот наполняется слюной, когда думаю о том, чтобы попробовать ее снова. Ее волосы выпрямлены и стянуты в тугой хвост, который я не могу дождаться, чтобы намотать на кулак, темный макияж подчеркивает ее глаза. И дьявольский оттенок красного на полных губах. Я хочу, чтобы они обхватили мой член.

Когда она останавливается от нас в нескольких футах, пальцы чешутся от желания к ней прикоснуться.

Одна ее рука на бедре, а в другой – черная плетка Синклера.

Только мы делаем шаг в ее сторону, как она машет нам ручкой туда-сюда, останавливая нас.

С лукавой улыбкой она говорит:

– Сегодня я главная, мальчики. Так что вам лучше помнить об этом, если вы хотите кончить.

О боже.

Глава 14

Бетани

Закончив завтрак в тишине, мы все перешли в гостиную. Я сижу с одной стороны огромного U-образного дивана, когда Деклан решает, что он еще не закончил с моей задницей. Он быстро усаживает меня к себе на колени, а Джованни пересаживается с правой стороны и пристраивает меня так, что я прислоняюсь к Деклану, положив ноги на колени его друга. Синклер сидит в середине дивана, но недалеко от всех нас.

Вот же, прилипли как банные листы к заднице. Бессмыслица какая-то, но я не собираюсь жаловаться, видя, как Джованни начинает растирать мои ноги, а Деклан нежно поглаживает мою спину, осторожно, стараясь не задеть царапины.

– Итак… что бы вы, парни, хотели узнать? – наконец спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Все, – требует Синклер, отчего я закатываю глаза. – Осторожнее с этим закатыванием глаз, котенок, пока я здесь.

– Господи, Син, ты можешь остыть на пару секунд? – спросил Джованни, затем повернулся ко мне. – Как насчет того, чтобы рассказать нам о твоем поступлении в университет и о том, через что ты прошла, Tesoro.

Я улыбаюсь.

– Спасибо, что ты такой милый, Джованни. По крайней мере, у одного из вас есть манеры.

Он улыбается в ответ и продолжает растирать мои ноги, что доставляет мне райское наслаждение.

– Поцелуй меня в зад, – ворчит Синклер, но я игнорирую его.

– Честно говоря, я вообще не планировала сюда поступать. Я копила деньги и заполняла анкету на получение стипендии для одного из муниципальных колледжей в Лос-Анджелесе. Одна из девушек, где я жила, увидела где-то объявление и рассказала мне о конкурсе эссе, который они проводят для людей, оказавшихся в сложной ситуации. Я отнеслась к этому скептически, но она подкупила меня своими знаменитыми тамале и пригрозила, что больше никогда не будет их готовить, если я не подам заявление. Так что я ворчала по этому поводу несколько дней и, наконец, в последнюю минуту отправила эссе. – Я замолкаю и

делаю глоток кофе, прежде чем продолжить: – Каким-то образом оно было принято, и я получила полную стипендию на обучение, учебники, комнату и базовый план питания. Три месяца спустя я пришла на вводный курс и была в полном восторге, но быстро поняла, что все не так уж и здорово. Меня и девять других победителей не допустили к основной программе. Нам дали карту кампуса, сказали заявить о своей специализации и составить расписание занятий, но нам не гарантировали их получение, так как мы подали свое эссе одними из последних. Затем кто-то провел нас к зданию, в котором мы жили, и сказал, что наш ключ открывает дверь в общежитие, но в наших комнатах есть только внутренний замок, и они не несут ответственности за наше имущество. В общем, если ты забыл закрыть дверь, когда находишься там, то это полный отстой. К счастью, я научилась запирать дверь и открывать ее снова с помощью своего студенческого билета, так что мне по большей части везло.

Я должна остановиться, пока не провалилась в кроличью нору того придурка, который считал себя веселым и пытался напугать меня до смерти. Воспоминание заставляет меня вздрогнуть, и Джованни останавливает свой массаж, бросая на меня вопросительный взгляд.

– Что случилось, Tesoro?

Я пренебрежительно машу рукой в воздухе.

– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться.

Деклан стискивает меня в медвежьих объятиях.

– Расскажи нам, солнышко.

– Я… позаботилась об этом. Поверь мне. – Я с трудом подбираю слова. Мне неловко, стыдно, даже унизительно.

– Мы не говорили, что не доверяем тебе, малышка Би. Мы просто хотим знать, кому нужно надрать задницу, вот и все.

– Я отвечу, если вы скажете мне, почему мне не «разрешили» вернуться в мою комнату.

– Все просто, котенок. Во-первых, это место – гребаная адская дыра, совершенно непригодная для жизни. Во– вторых, жить в плесени? Да ну нахер. В третьих… – он замолчал, обдумывая свои слова. – Думаю, можно сказать, что у нас есть… интерес к тебе. И мы хотели бы посмотреть, как он будет развиваться. То, что ты здесь, облегчает задачу, а после нападения никто из нас не доверяет той коварной крысе и тому, как он себя поведет. Это самое безопасное место в кампусе, и тебе не придется постоянно оглядываться через плечо

Непригодная? Какого хрена?

– Я пока пропущу комментарий о непригодности. Только потому что, да, я согласна, плесень повсюду – это отстой. Я отбеливала это место несколько раз и безрезультатно. Кроме того, я могу справиться с Питером. Он просто еще один испорченный урод, который разозлился, потому что я не хочу с ним спать.

При упоминании имени Питера хватка Деклана вокруг меня усиливается. Глаза Джованни и Синклера вспыхивают гневом, но они быстро отводят глаза, прежде чем Синклер отвечает:

– Джи немного объяснит, почему мы не согласны и думаем, что этот хрен не тот, за кого себя выдает, но вернемся к вопросу, Бетани. Что случилось в твоем общежитии? Четыре с плюсом за попытку отклониться от первоначального вопроса, пятёрка за то, что думала, что это сработает.

– Черт побери, – пробормотала я, а потом наконец заговорила. – Один парень пробрался в мою комнату и попытался изнасиловать меня. Я ударила его коленом по яйцам. Он вышел из моей комнаты, но не успела я запереть дверь, как он вернулся с кастетами. К счастью, в тот момент у меня был электрошокер, и я применила его. Он сломал пару ребер. Я ударила его током, а затем сломала ему нос. Как уже сказала, я позаботилась обо всем. Он ушел из универа через неделю, когда попытался поговорить со мной, а я пригрозила расклеить повсюду листовки, что он больной урод.

Все трое смотрят на меня ничего не выражающими лицами. Не уверена, удивлены ли они тем, что я могу за себя постоять, или тем, что пытался сделать Алессандро. Я была свидетелем гибели своей матери от наркотиков, а также того, как мужчины навязывали ей, чтобы она могла получить удовольствие, и я отказалась быть такой. Хотя не так много знаю о самообороне, но научилась основам, если встанет необходимость. На данный момент это случилось дважды. В первом случае я, конечно, победила. В последний раз мне повезло не очень. Но эта сучара накачал меня наркотиками, так что это был не совсем честный бой.

Джованни достает телефон.

– Как его звали, милая? – спрашивает он, что-то делая в телефоне и не поднимая глаз.

– А что?

– Просто ответь ему, солнышко. Доверься мне, – шепчет Деклан мне на ухо.

– Алессандро как-то там. Честно говоря, не помню.

– Это он? – спрашивает Джованни, затем показывает мне свой телефон, чтобы я могла увидеть студенческий билет.

Я смотрю и вижу, что это действительно он, и просто киваю головой в знак согласия. Он на минуту возвращается к чему-то на своем телефоне.

– В настоящее время отбывает тридцать пять лет в калифорнийской тюрьме за изнасилование несовершеннолетней, кражу со взломом, нападение со смертельным оружием и три нарушения условно-досрочного освобождения.

– Как ты так быстро все это узнал?

Он смотрит на меня, улыбаясь при этом, но ничего не говорит

– Хакер-самоучка и компьютерный гений, котенок. Вот как мы нашли тебя вчера.

Деклан также вклинивается в разговор со спины:

– Он не афиширует свои навыки, солнышко. Большинство ботаников держат свои навыки в тайне, потому что их бесит, если кто-то берет их идею и делает ее лучше.

Джованни показывает ему средний палец, продолжая искать информацию в телефоне.

– Просто не хочу, чтобы все их чертовы матери просили меня о помощи, как вы, два тунеядца. У меня и так хлопот полон рот с вами двумя.

Я смеюсь над этой фразой, но потом кое-что понимаю.

– Ну-ка погоди. Что ты уже знаешь обо мне? – спрашиваю я, слегка обороняясь.

Он делает виноватое лицо, как у ребенка, которому сказали, что нельзя есть конфеты.

– Не так много, Tesoro. Поэтому мы и спрашиваем тебя. Я решил спросить, прежде чем начать взламывать базы данных штата Вашингтон.

Я все еще не отошла от упоминания моего родного штата. Ничего не имею против Сиэтла, но с ним у меня связано не так много счастливых воспоминаний. Обычно у меня отлично получается подавлять воспоминания и просто игнорировать весь этот отрезок моей жизни. Я уже мысленно готовлюсь к вопросам, которые вот-вот будут заданы, но потом говорю «к черту» и начинаю говорить до того, как они начнут спрашивать о том, на что физически не смогу ответить, не выйдя из себя.

– Прежде чем вы спросите, я расскажу вам в общих чертах, но не буду вдаваться в подробности. Вам просто придется принять то, что я вам расскажу, а остальное оставить на потом.

Они все кивают, предпочитая молчать и уважая мою ограниченную правду.

– Я никогда не встречала своего отца. По крайней мере, не думаю, что встречала его. Моя мать была наркоманкой, поэтому она переезжала из одной дыры в другую, а вереница мужчин проходила через нашу дверь. Я так и не смогла добиться от нее прямого ответа. Черт, когда я подросла, то спрашивала, но сомневаюсь, что она вообще помнит правду. Либо он ушел до моего рождения, либо когда я была совсем маленькой, и она ушла от него, потому что он издевался над ней, либо он умер. Может, это было сочетание трех этих причин? – Я пожимаю

плечами, но продолжаю: – Так или иначе, я попала под опеку государства в десять лет; мама слишком часто попадалась с иглой в руке, а я сидела рядом с ней и умоляла ее проснуться, когда пришел один из ее «любовников». Он уже бывал у нас раньше, и, в конце концов, ему это порядком надоело, но продолжал звонить и возвращаться, пока, наконец, не вмешалось государство и не забрало меня. Я оставалась подопечной, пока не подала заявление, чтобы меня признали совершеннолетней в семнадцать лет. Штату, очевидно, было все равно. Чиновники одобрили, и я, взяв немного денег, добралась до Лос-Анджелеса.

Я жила в приюте для бездомных, пока не приехала сюда. В Лос-Анджелесе у меня появилось несколько друзей, и я до сих пор поддерживаю контакт с моей единственной подругой, Стеллой. В остальном я живу своим умом, за исключением последних двух месяцев прошлого учебного года, которые провела с Питером. Летом я жила в общежитии, так как мне негде было остановиться. Я также нашла маленькую кофейню на соседней улице, до которой можно дойти пешком, и работала там, пока не начались занятия. Так что, вот и все. Это моя жизнь.

И я до сих пор не понимаю, как попала в поле зрения этих парней, потому что по сравнению со мной они отдельная вселенная. Но эту мысль я держу при себе.

Они молча смотрят на меня. Но любопытные взгляды на их лицах говорят об одном и том же. Они хотят большего. Больше вопросов. Больше ответов. Больше подробностей моей жизни, в которые я не уверена, что готова углубляться.