Текст книги "Недетские чувства (СИ)"

Автор книги: Натали Катс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Я плакала весь вечер и половину ночи. Слишком странный поступок Дмитрия Борисовича, а я наконец-то рискнула назвать его не по имени, но по имени-отчеству хотя бы про себя, привел меня в еще большее замешательство. Если еще утром я была уверена, что нужна ему только для снятия напряжения, то его странная злость, с которой он тащил меня меня из офиса, не менее странный обед в ресторане, и все, что произошло позже никак не укладывались в четкую картину. Зачем он повез меня в ресторан? Почему при этом был так зол? И что случилось там во время обеда, из-за чего он изменил свое отношение? И не понимала ничего. Не знала, чего меня ждать дальше. И откуда-то из глубины души стала поднимать голову глупая робкая надежда, что может быть он хоть что-то чувствует ко мне. Хотя бы каплю симпатии. Хотя бы крупицу любви. И я сверну горы ради него. Лишь бы мне все это не показалось.

Утром я выглядела гораздо хуже чем вчера. Черные круги, красные от полопавшихся сосудов белки, воспаленные от многочасовых слез глаза – в гроб краше кладут. И чтобы привести себя в нормальный вид мне пришлось потратить гораздо больше времени на макияж, чем обычно. Но я справилась, бабушка научила меня делать холодный молочный компресс, который снимал красноту очень быстро.

В итоге на работу я почти бежала, опаздывать не хотелось. В офисе еще никого не было. И я принялась за работу. Когда стали приходить сотрудники, я заученно улыбалась им, а сама ждала. Каждый раз, когда на лестнице раздавались шаги, я ждала его. Мне хотелось посмотреть ему в глаза и увидеть ответы на все свои вопросы. Но он так и не пришел до самого вечера.

А вечером даже не взглянул на меня, ведя под руку высокую и эффектную девушку в дорогой одежде. И именно в этот момент, когда я напрасно ловила его взгляд, когда отчаянно надеялась, что он обернется и скажет хоть что-нибудь, моя черная дыра схлопнулась окончательно, оставив вместо себя холодное белое солнце. Я умерла вместе с едва проклюнувшимися ростками надежды.

Все мои мечты превратились в ледышки и мелко звеня осыпались, раня сердце острыми гранями. Все кончено. Ничего не изменилось. Я просто все придумала сама. Я для него игрушка, забава на один вечер. Как и все остальные.

Девушка пробыла у него в кабинете до самого конца рабочего дня. И когда сотрудники разошлись, он лично проводил ее до выхода из офиса, держа под руку и улыбаясь. Точно так же, как когда-то давно улыбался мне. Она выглядела донельзя счастливой, глядя ему в глаза. Просто светилась. А я с трудом сдерживалась, чтобы с визгом не вцепиться в идеально уложенные волосы. Он мой. Мой, а не этой драной кошки, твердил какой-то крошечный осколок разбитого сердца. А разум печально хмыкал и качал головой.

– Даша, когда закончишь, зайди ко мне, – его холодный голос заставил меня отвлечься от душевных переживаний. Он уже вернулся в офис, проводив свою девушку.

– Хорошо, Дмитрий Борисович, – пролепетала я, опустив глаза, чтобы он не увидел слезы. Зачем он зовет меня? Ведь только что прямо при мне любезничал с такой красавицей, какой мне не стать никогда. И я все поняла. Не дура.

Я нарочно оттягивала время, медленно выполняя свои обязанности. Четвертый день на новой работе слишком маленький срок, чтобы все было отработано до автоматизма. Но через сорок минут я уже не знала чем мне заняться. И как узник на эшафот, отправилась к Дмитрию Борисовичу

– Входи, – он даже не повернулся ко мне, внимательно изучая что-то на экране компьютера.

Я остановилась у стола, чувствуя себя школьницей в кабинете директора. И хотя за всю школу меня ни разу не вызывали к директору, слишком положительным ребенком я была, но уверена, именно так чувствовали себя отъявленные хулиганы.

– Даша, – продолжил через паузу Дмитрий Борисович, непроизвольно закрутив между пальцами так кстати подвернувшуюся ручку, – произошло небольшое недоразумение. Я принял тебя за другого человека.

Он снова замолчал. Безразличный взгляд, каменное выражение лица… если бы не ручка мелькавшая в его руках все быстрее, я бы даже не догадалась, что он что-то чувствует. Я смотрела на эту ручку не отрываясь. И он проследив мой взгляд, ругнулся, швырнул ручку с такой силой, что она улетела под стол, решительно произнес:

– Я никогда не смешиваю личную жизнь и работу. Все, что произошло между нами – ошибка. И больше не повториться. Ты поняла?!

Его слова резали по живому. И если бы не холод моей белой звезды, я бы не выдержала. А так, она заморозила мои чувства, и я нашла в себе силы поднять на него взгляд и кивнуть. Бедный маленький кролик. Ты готов залезть в пасть к удаву добровольно, но тот отворачивается и не хочет тебя есть. Ты не нужен удаву, глупый. Он просто смотрел на другую змею, когда ты поймал его взгляд.

– Да, Дмитрий Борисович. – пролепетала я. Как быстро закончилась моя печальная сказка. – я… я пойду?

– Иди, – довольно ответил он и вернулся к работе.

И я пошла. Домой. Снова, как в первый день. Но если тогда я была убита тем, что он принял меня за доступную женщину, почти девочку по вызову, то сегодня – тем, что даже в качестве всегда доступной девочки я его не устраиваю. И самое ужасное, я не знаю, когда мне было больнее. Тогда или сейчас.

Я медленно натянула плащ, взяла сумку и, выключив свет в офисе, спускалась по ступенькам офиса. И я так была погружена в собственные переживания, что пропустила, как он выбежал из кабинета и резко остановился, словно натолкнувшись на стеклянную стену между отделами. Резко ударил по стене кулаком, шепотом выругался и вернулся в свой кабинет. Ничего этого я не заметила.

Глава 13

– Даша, что с тобой случилось?! – Я больше не могла скрывать свои чувства, и бабушка по голосу определила, что что-то не так.

– Все хорошо, – устало ответила я. Скорее для себя, а не для нее. – все хорошо.

– Что-то на работе? Тебя там обижают? – бабушку было не угомонить. Она всегда заступалась за меня. Всегда, кроме тех моментов, когда моим обидчиком была мама.

– Нет, ба, – я выдохнула и попыталась ответить веселее, – все хорошо. Правда. Немного устала, очень много работы.

– Дашенька, – бабушка повторила мой тяжелый вдох, – моя знакомая может помочь тебе с работой. Если что-то не так, то увольняйся. Без работы ты не останешься. Я тебе давно говорила, что нужно через знакомых устраиваться. Не то время сейчас, чтоб с улицы на хорошую должность брали.

– Нет, – торопливо ответила я, – мне все нравится. Я просто пока еще не привыкла. Четыре дня же всего…

Сказала и сама ужаснулась. Прошло всего четыре дня, а мне кажется – целая жизнь. Я приехала в этот город всего десять дней назад. На прошлой неделе. Но я уже забыла каково это жить в мире, в котором он только воспоминание.

– Ба, – вдруг мне захотелось поделиться своими мыслями хоть с кем-то. Но я вовремя сообразила, что бабушку совсем не обрадуют мои сексуальные похождения.

– Что? – встрепенулась она.

– Да нет, ничего, – я снова замолчала, дыша в трубку.

– Врешь, Дашка. Ох, и врешь! Вот получу пенсию и приеду к тебе. Проведаю, как ты там устроилась, и что там у тебя случилось. Тогда все расскажешь, не отвертишься.

– Нет, ба, – натянула я дежурную офисную улыбку, – все правда хорошо. Не нужно приезжать. Получу зарплату, сама приеду. У меня-то зарплата, ба, как три твои пенсии.

– Ох, лишь бы не обманули тебя, дуреху, – бабушка привычно запричитала, отчитывая меня за излишнюю самостоятельность и вспоминая знакомую, которая могла бы устроить меня на хорошую работу. Как обычно. Кажется она не заметила, что я изменилась.

В тот вечер я впервые зашла на кухню. Но не потому, что вдруг появился аппетит, а потому что завоняли макароны, которые я оставила на столе четыре дня назад. Я вытряхнула прокисшую клейкую массу в унитаз, помыла посуду и задумчиво присела на табуретку. Мне нужно жить дальше. А значит я должна есть, даже если мне не хочется.

Я поставила воду, решила сварить десяток пельменей. Машинально включила телевизор, висевший на кухне. Шел какой-то концерт, и Надежда Кадышева, песни которой так любила моя бабушка, пела:

 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой,
Там в краю далеком,
Буду тебе женой.
 
 
Милая моя,
Взял бы я тебя,
Но там в краю далеком,
Есть у меня жена…
 
 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой,
Там в краю далеком,
Буду тебе сестрой.
 
 
Милая моя,
Взял бы я тебя,
Но там в краю далеком.
Есть у меня сестра…
 
 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой,
Там в краю далеком
Буду тебе чужой.
 
 
Милая моя,
Взял бы я тебя,
Но там в краю далеком,
Чужая ты мне не нужна.
 

Она все пела и пела, и я как никогда ясно понимала слова этой миллион раз слышанной песни. Да, все так и есть. Я готова быть для него женой, сестрой, любовницей… кем угодно. Но я ему не нужна. Ни в каком качестве. И то, что он позволил мне быть рядом с ним чужой… что же… это тоже кусочек счастья. Очень маленький, крошечный, но все же… лучше так, чем ничего.

Эта песня помогла мне понять и принять свою судьбу. Я скачала ее на телефон и, когда было совсем невмоготу включала, чтобы снова и снова осознавать, я готова быть рядом с ним даже чужой. Лишь бы он позволил просто быть рядом. Видеть его иногда. Знать, что с ним все хорошо. Что он счастлив.

Да, это неправильно. И будь на моем месте кто-нибудь другой, я бы первая покрутила у виска. Но как хорошо осуждать других, когда сама никогда не была на месте того, кого осуждаешь.

А Дмитрий Борисович сдержал слово. С этого дня он больше ни разу не взглянул на меня, проходя мимо и мельком здороваясь, как со всеми остальными. Иногда к нему приходила та красивая девушка, иногда какие-то другие девицы. Но никаких служебных романов, он себе не позволял. В отличии от остальных сотрудников.

– Привет, Дашенька, – Игорь положил мне на стол плитку молочного шоколада, – как тебе в нашем коллективе? Привыкаешь?

Виктории Семеновны сегодня впервые за время моей работы не было в офисе. И всегда смирный и тихий Игорь, вдруг разительно изменился. Он шутил и заигрывал с девчонками в бухгалтерии и финансовом отделе. Он притащил мне эту дурацкую шоколадку. Он даже смотрел на всех по-другому.

– Сегодня пятница, – он присел на краешек моего стола, – пошли в клуб? Я приглашаю.

– Нет, спасибо…

– Игорь, – к нам подошла Светлана и с усмешкой продолжила, – ты как всегда волочешься за каждой юбкой пока нет Виктории Семеновны…

– Светка, – хмыкнул он, – а ты не завидуй. Меня на всех хватит. И на Вику, и на тебя и на Дашеньку.

– Вот еще, – фыркнула она, – нужен ты нам больно. Найди себе другую жертву. У нас с Дашей сегодня планы.

– Оу, – протянул Игорь, – так может возьмете меня с собой? Всегда хотел посмотреть, как девочки любят друг друга.

– Тьфу, идиот, – скривилась Светлана, – у тебя только потрахушки на уме. Поди прочь, а то нажалуюсь Виктории Семеновне, что ты за ее спиной творишь.

– Злая ты, – хохотнул Игорь, но все же слез с моего стола и пошел к себе. Но обернувшись, подмигнул мне и добавил, – а вот Дашенька не такая. Правда, Даша?

– Неправда, – ответила я. Мне не хотелось ничьего внимания.

– Даша, – шепнула мне Светлана, – даже не вздумай принимать ухаживания Игоря. Как только Виктория Семеновна узнает, а она обязательно узнает, сожрет тебя с потрохами.

– Я и не собиралась, – пожала я плечами, вспомнив характеристику данную Светлане Ангелиной. Как бы не сталось, что она сама и расскажет Виктории Семеновне о похождениях ее любовника.

– Вот и хорошо, – не унималась Светлана, – а давай сегодня и правда куда-нибудь сходим, а? Да вон хоть в кофейне посидим, как в прошлый раз.

Идти мне никуда не хотелось, но я согласилась. Сидеть дома одной было еще более невыносимо.

А Игорь так и не угомонился. С того дня я частенько находила на своем столе шоколадки, коробки конфет и даже цветы. И пару раз даже шепнула ему, чтобы не старался, все равно у него нет ни единого шанса. Игорь старательно делал вид, что ничего не понимает, и продолжал снабжать меня сладостями. И конечно же, все сразу же отправлялось в общую кухню.

Глава 14

Мы со Светланой сидели в кофейне как в прошлый раз. Я вдохнула ванильно-кофейно-сливочный аромат любимого капучино, и сделал первый самый вкусный глоток. Как же хорошо. Наконец-то закончилась очередная неделя моей работы. Длинная, как целая жизнь. За эти несколько недель в моей душе прошли триллионы лет: вспыхнули сотни солнц, взорвались, превращаясь в черную дыру, которая схлопнулась оставив вместо себя мертвую и холодную белую звезду. За эти несколько недель я познала любовь, страсть, боль предательства, отчаяние, смирение, возрождение веры и полный крах надежды. У кого-то на все уходит целая жизнь, но я выхлебала все за очень короткое время. И я ощущала себя намного старше себя той, прошлой.

Поставила чашечку с кофе на стол и потерла переносицу. Мне вдруг показалось, что если я посмотрю на себя в зеркало, то увижу не двадцатидвухлетнюю девушку, а сорокалетнюю старуху с сединой на висках, у которой вся жизнь уже позади.

Светлана заказала себе маленький чайничек облепихового чая. И сейчас наливала в кружечку ароматный ярко-оранжевый напиток.

– Даш, – спросила она не поднимая глаз, – ты какая-то странная. С тобой совершенно точно что-то происходит. Я видела, какая ты была в тот день, когда пришла на собеседование. Уж прости, но не заметить тебя среди однопробирочных девиц было невозможно.

– Однопробирочных? – невесело усмехнулась я.

– Да, – рассмеялась Светлана, – они же все одинаковые. Как из инкубатора.

– Ну, – пожала я плечами, – мужчинам такие нравятся.

– Или они думают, что им такие нравятся. Потому что модно, – вздохнула Светлана и улыбнулась, – так ты расскажешь, что с тобой случилось, Даш? Я же вижу, что ты что-то держишь в себе. Какую-то боль. Расскажи, тебе сразу станет легче.

Даже если бы не репутация Светланы, как офисной сплетницы, я бы все равно не стала с ней делиться. Все мои переживания были слишком личными. Слишком болезненными.

– Да нет, – я спряталась за чашечкой с капучино, допив остатки. Этот кофе мне нравился еще и тем, что позволял быстро закончить разговор, если было нужно. – я поду, пожалуй. Устала с непривычки, – привычно спрятала я свои чувства за удобной причиной.

– Хорошо, – Светлана улыбнулась, – но знай, что ты всегда можешь рассказать мне все без утайки.

– Я запомню. Спасибо за компанию. До понедельника.

Домой я шла медленно, не торопясь. Начало октября выдалось довольно теплым. Сумерки уже опустились на город, но я никуда не торопилась. Зачем? Дома меня никто не ждет. И, вообще… моя жизнь закончилась в тот самый день, когда Дмитрий Борисович позволил быть с ним чужой. И началось существование.

Все выходные я проводила на диване бездумно пялясь в телевизор. Слишком уставала я переживать и нервничать. Слишком тяжело было думать и анализировать. И просто хотелось покоя. Я даже с бабушкой почти не разговаривала. Просто лежала и смотрела на экран, не видя и не слыша того, что там происходит.

В офисе все стало более менее тихо и мирно. Если не считать ежедневных подарочков от Игоря и таких же ежедневных попыток Светланы подружиться, то можно сказать, коллеги меня игнорировали. И сейчас меня это устраивало. Я никогда не была компанейской девчонкой, предпочитая общество единственной подруги, которая в прошлом году вышла замуж и сама прекратила общение со мной. Ее муж считал, что замужней женщине не годится общаться с незамужними. Они научат ее плохому. Глупость, но Варя чересчур сильно любила его и верила.

Одиночество не тяготило меня. Тем более когда в моей душе поселился вечных холод. Наоборот, Тишина, покой и рутина казались теперь правильными. Работа-дом-работа… осталось завести дюжину кошек, и моя жизнь станет идеальной.

– Здравствуйте, – в офис вошла невысокая простенькая девушка и застенчиво улыбнулась, – я к Дмитрию Борисовичу передать документы от Бакса, – она потрясла тонкой пластиковой папкой, – велели отдать лично в руки.

– Проходите. – расплылась я в любезной улыбке, понимая, что это несколько странное требование о личной передаче документов, – присаживайтесь. Я сейчас свяжусь с его секретарем.

И пока девушка осторожно исподлобья разглядывала офис, я привычно набрала Иришку.

– К Дмитрию Борисовичу курьер. Говорит, велено передать лично в руки.

– Занят он пока, – огрызнулась Иришка. В последнее время она стала какой-то нервной, – кто там еще?

– Девушка, – пожала я плечами, – документы от Бакса принесла.

Иришка почему-то подавилась и закашлялась. А потом с непонятно довольной интонацией ответила:

– Так бы сразу и сказала! Наконец-то. Думала, уже не дождусь никогда. Отправляй ее ко мне. Посмотрю, кого там Бакс боссу отправил, – хохотнула она в конце.

Я отправила девушку к Иришке. Курьеры с документами для Дмитрия Борисовича приходили ежедневно, но такую реакцию я встретила впервые. Непонятно. Я мысленно пожала плечами, мне-то какое дело.

А еще одна странность была в том, что от Иришки пришла общая рассылка по корпоративной сети, гласившая, что «Дождались! Документы от Бакса!» и радостные отклики сотрудников ясно говорили о том, что я чего-то не знала.

А офис заметно оживился. То тут, то там слышались шуточки и смех. Ко мне подбежала Светлана:

– Дашка, давно она пришла?

– Кто? – не поняла я.

– Да проститутка эта, которая к боссу вызвали. Ну, – уточнила она, видя мое непонимание, – курьер с документами от Бакса. О! Да ты же еще не знаешь! Когда Бакс отправляет Диме шлюху, она всегда приходит в офис, как курьер с документами. Так, что если пришла девушка и сказала, что у нее документы от Бакса, которые надо непременно передать Дмитрию Борисовичу лично, значит это то самое…

У меня потемнело в глазах от такого известия. Я сразу же увидела папку с напечатанной запиской на своем столе, себя с папкой в руке в его кабинете и услышала свой голос: «Дмитрий Борисович, вам просили передать документы от Бакса»

Сволочи! Какие же сволочи!

Глава 15

– Даша, что с тобой? – забеспокоилась Светлана, – ты такая бледная… Ой! У тебя кровь из носа!

Она засуетилась, усаживая меня на стульчик и запрокидывая мою голову. А у меня кровь текла не из носа. У меня кровь текла из души. Больше всего на свете я хотела умереть.

– Скорую! Даша, – Светлана трясла меня за плечи, и тогда я поняла, что теряю сознание. Хорошо. Хочу умереть. – Я вызвала скорую, они уже едут! Держись! Что у тебя болит?!

Обеспокоенные голоса Светланы и остальных сотрудников, сгрудившихся вокруг моего стола, доносился как сквозь вату.

– Что случилось? – вопрос Дмитрия Борисовича теркой прошелся по ране в моей душе, вызывая всплеск боли, – разойдитесь, ей нужен воздух.

Что-то быстро он справился, даже трех минут не прошло, успела подумать я прежде чем потеряла сознание.

Резкий запах нашатырного спирта заставил открыть глаза. Надо мной склонилась женщина в белом халате – фельдшер скорой.

– Как тебя зовут? Сколько пальцев ты видишь? Какой сегодня год? – спрашивала она меня. А я не могла ничего ответить. Нет, я, конечно же, все понимала и помнила. И особенно хорошо то, что кто-то из сотрудников офиса подставил меня, решив посмеяться над новенькой дурой. И он не любил, не хотел, не симпатизировал и даже не пользовался мной. Нет. Для него не было меня, Даши. Для него это была всего лишь проститутка, которой заплатили за секс с ним.

Я думала то, что он перестал замечать меня, желая унизить, поставить на место замечтавшуюся девчонку, а оказывается… оказывается, все наоборот. Он стал относиться ко мне, как к сотруднику. И стала понятна его злость, и странный обед… он просто понял, что я не такая, что я работаю в его офисе. И это были его извинения.

– Даша, отвечай! – он встревоженно смотрел на меня, а я не могла произнести ни слова. Только смотрела на него не отрываясь. Как он мог?! Как он мог принять меня за шлюху? Я же не такая! Не такая!

– Так, – фельдшер, засуетилась, складывая в чемоданчик тонометр, – я забираю ее. Пусть врачи разбираются, что с ней. Где ее вещи? Помогите ей одеться и спуститься вниз. И нужны документы. У вас должны быть в отделе кадров ее документы.

Светлана метнулась к шкафу и накинула на меня плащ, повесила мне на шею сумочку. Дмитрий Борисович исчез из поля зрения и стало понятно, что именно он был якорем, удерживая меня в нормальном состоянии. И теперь весь мир вокруг закружился и завертелся так сильно, что я с трудом усидела на стульчике.

– Можно я с ней? – Светлана не дала мне упасть, вцепившись в плечо, – Дмитрий Борисович?!

– Хорошо, – услышала я его голос, – езжай. Потом напишешь, что и как.

Меня вывели из офиса и усадили в скорую. Все было странно нереально. Будто бы не со мной. Будто бы я смотрела какой-то фильм.

В больнице я попала в руки пожилого доктора.

– Та-ак… что у нас тут? – он прочитал запись в заведенной в приемном покое карточке, – обморок. Не реагирует… не отвечает… та-ак… Даша, что же, голубушка, с вами такое? Сколько пальцев ты видишь? – спросил он, показывая мне три пальца.

Я попыталась ответить, но судорога сжала горло.

– Воды? – участливо спросил он, и я нашла в себе силы кивнуть. От этого мир вокруг закружился еще сильнее и меня снова повело вбок. Доктор удержал меня, а шустрая медсестра подала стакан воды.

Моя рука тряслась, как у бабушки, и я звеня зубами об край стакана сделала глоток.

– Три, – ответила я шепотом, – вы показывали три пальца. Меня зовут Серафимова Дарья Богдановна, сегодня девятое октября… у меня сильно кружится голова и тошнит.

– Ну и отлично, – улыбнулся пожилой мужчина, – сейчас сделаем рентген и отправим тебя отдыхать в палату.

– Что со мной? – спросила я. Мне вдруг стало немного страшно умирать, хотя полчаса назад именно об этом я и мечтала.

– Скорее всего небольшое нервное истощение, – ответил доктор, – ваша подруга нам все рассказала.

Светлана… вот сплетница! И что она, интересно, наплела врачам. Я ведь ей ничего не рассказывала. А врач продолжил:

– Глупые вы, девки. Влюбляетесь, страдаете… а он хотя бы стоит таких страданий, а?

Стоит, хотела ответить мое сердце, но холодный разум успел первым:

– Нет… не стоит…

– Вот то-то и оно, – ответил доктор.

Пока меня везли на инвалидном кресле делать рентген, а потом в палату, ведь сама я так и не могла встать на ноги из-за сильного головокружения, я думала о том, что Дмитрий Борисович и, правда, не стоит таких страданий. Несмотря на то, что я все так же люблю его. Моя глупая детская любовь никуда не делась. Даже после такого. Но таких страданий, после которых попадаешь в больницу, не стоит никто. Ни Дмитрий Борисович, не тот, кто так жестоко подшутил со мной.

После капельницы мне стало немного лучше и я даже заснула. Разбудила меня бабушка уже вечером. Она, не дождавшись моего звонка, решила перезвонить сама.

– Нет, ба, – разговаривала я с закрытыми глазами, спать хотелось ужасно. Кажется, меня накачали успокоительным, – все хорошо. Просто устала. Атмосферное давление… засыпаю на ходу.

– Даша, – бабушка расстроилась, – эта твоя работа тебя убивает. Мне кажется, ты должна уволиться. Бог с ними, с деньгами. Как-нибудь проживем. Я знакомую попрошу тебе работу подыскать. Она не откажет.

– Хорошо, ба. Я подумаю…

А ведь и правда… Пусть зарплата у меня будет меньше, пусть офис будет попроще… но зато там не будет его. Не будет людей, каждый из которых мог быть тем, кто подставил меня с этой проклятой папкой. И может быть я когда-нибудь смогу если не забыть, то хотя бы похоронить свои чувства так же глубоко в своем сердце, как у меня уже один раз получилось. И просто буду почти счастливой. Без него.

Следующим утром, сразу после завтрака Светлана осторожно заглянула в палату.

– Даша? Привет. Ты как себя чувствуешь? Мне столько нужно тебе рассказать! Ты не представляешь, что было вчера в офисе!