Текст книги "Факел Геро"
Автор книги: Ната Астрович
Соавторы: Ната Астрович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Снежка замерла перед небольшой круглой полянкой с цветами. Самое удивительное, что на этой полянке цветы росли не хаотично, а словно подчиняясь чьему-то прихотливому желанию. Растения сочетались между собой не только по высоте, но и по цвету. Еле заметный переход от белого в нежно-розовый, потом из насыщенного розового в лиловый и пурпурный, затем снова в розовый. Конечно же, маленькая лесная дикарка не знала названия всех этих диковинных расцветок и оттенков, но она осознавала, что эта красота создана рукою человека. Снежка медленно обошла цветущую полянку, любуясь розовыми волнами, которые к тому же источали приятный аромат. Сердце подпрыгнуло вверх, упало вниз, и где-то там внизу гулко застучало. На белой каменной скамье, к ней спиной сидел человек в руке у него был нож, которым он строгал конец толстой короткой палки. Снежка могла бы тихонечко удалиться, если бы не её предательская тень, которая легла слева от незнакомца и по его напрягшимся плечам девочка догадалась, что он её тоже заметил. Она, кажется, побежала, но человек в два прыжка настиг её и повалив на траву, взмахнул ножом.
Снежка тронула рукой своё лицо – оно было мокрым. Она плакала? Вздрогнула, как от внезапного пробуждения и открыла глаза. Около неё никого не было, но лицо, волосы и платье на груди были влажными. Девочка села и осмотрелась, не привиделось ли ей всё это – человек на скамье, её тень, сверкающий нож в руке? Застучали подошвы сандалий, и перед ней появился высокий худощавый мальчик в белом хитоне, ни ножа, ни палки в его руках не было. Незнакомец держал ладони сомкнутыми в виде лодочки. Увидев, что девочка пришла в себя, он разомкнул руки и выплеснул воду: «Очнулась?»
Снежка не поняла вопроса, но заметила, что мальчик держится дружелюбно. Он присел на траву рядом с нею и снова заговорил:
– В гимназии нас учат приводить человека в сознание, для этого нужно пострадавшего похлопать по щекам, растереть ему уши и побрызгать лицо холодной водой. Я решил начать с воды, и видишь, у меня получилось, – он улыбнулся, довольный собой.
Она почти ничего не разобрала из того, что сказал ей мальчик, но улыбка его была такой приветливой, что маленькая рабыня не смогла удержаться и улыбнулась в ответ. Снежка даже не осознавала, что последний раз улыбалась во время путешествия с братьями-скифами, после расставания с ними поводов для улыбок у неё не было.
– Э-э, да у тебя передних зубов нет! – радостно воскликнул мальчик, – но ты не переживай, они скоро вырастут. Вот, посмотри на мои, – и он стал скалить зубы, – у меня они тоже выпали, а потом выросли новые – больше прежних!
Снежка рассмеялась и принялась гримасничать, подражая ему, а мальчик хохотал и корчил рожи в ответ. Насмеявшись он спросил:
– Как тебя зовут?
Она хотела назваться своим настоящим именем, но потом передумала и представилась:
– Лека.
– Лека? Что это за имя такое? – пожал он плечами.
Она произнесла по слогам:
– Ле-ке-я!
– А, Левкея! – догадался он.
– Ты? Ты зовут?
– Я Пелей.
– Пеле…ий.
– Как ты странно говоришь… И выглядишь… Похожа на ожившую статую…
– Статуй? Не-е-ет! – засмеялась Снежка, – Я девочка!
– Я догадался, хоть у тебя и короткие волосы, – хихикнул Пелей, – а я мальчик!
– Мачик? Кто он? Какой? – она немного наклонила голову и заглянула ему в глаза.
– Не знаю, какой. Обыкновенный мальчик, девяти лет от роду. А ты? Какая ты?
– Я? – она жеманным движением, подражая одной из воспитанниц школы, поднесла ладонь к груди, – я петь могу жуть… чуть, танец могу чуть… я белый волос красибо… белый лицо и рук и ног красибо… так говорить меня… мне.
Пелей слушал её открыв рот, а когда она закончила себя нахваливать насмешливо произнёс, повторяя её кокетливые ужимки:
– У меня синие глаза, если в них долго смотреть, то можно утонуть как в море. Золото моих волос затмит блеск колесницы Гелиоса, а нежный румянец моих ланит может поспорить с ланитами прекрасной Эос.
Но девочка не обиделась:
– Да! – воскликнула она, – Хорошо говорив, красибо, синий глаз красибо и волос белый золот… много… много раз красибо! Говорить ещё! – попросила она.
– Что говорить?
– М–м–м… красибо… это как… что? – она показала Пелею рукой на цветы, которыми любовалась пока не увидела его, – Как звать?
– Название цветов, что растут на этой клумбе, я не помню…
– Клумпе? Так звать цветок?
– Нет! Клумба – это место, где растут цветы, которые высаживает раб–садовник, – пояснил Пелей.
– Клумпе… клумпа, – повторила несколько раз Снежка, чтобы запомнить новое слово.
– Разве ты никогда не видела клумбы?
– Не-е-ет, – простодушно ответила девочка.
– Откуда ты взялась такая? Кто привёл тебя в мой сад?
– Не привёл… сама ходить, – она пошевелила ступнями, чтобы показать, что может ходить самостоятельно.
– Как же ты зашла, если дверь всегда заперта? – допытывался Пелей.
– Не дверь… забор… стена…
– Ты перелезла через забор? – с недоверчивым восхищением спросил Пелей.
– Не-е-ет! – замотала она головой, – лезть в стену.
Она сделала несколько движений руками, раздвигая невидимые стебли лианы, встала на четвереньки и продемонстрировала, как пролезла сквозь дырку в заборе.
– Покажи, где этот лаз? – попросил заинтригованный мальчик.
Девочка повертела головой, чтобы определить в какую сторону идти, и через несколько минут они стояли у немного растрёпанной лианы. Теперь Пелей опустился на четвереньки, чтобы исследовать дыру, всё тщательно осмотрев, он вынес свой вердикт:
– Похоже здесь была раньше калитка. Лиана росла, её мощные стебли постепенно разрушали деревянные части дверцы, – в доказательство он выломал большой кусок доски и отбросил его в сторону, растение, потеряв часть опоры слегка осело.
Снежка с интересом слушала Пелея, её завораживала его быстрая певучая речь, ещё никогда она не сталкивалась с человеком, знающим столько разных слов и умеющим их произносить с такой скоростью.
– Странно, я никогда не слышал, что мой сад был соединён с соседним…, – он задумчиво посмотрел на девочку, – для человека, мечтающего стать разведчиком это серьёзное упущение, – он огорчённо вздохнул.
«Мечающи… ведчика…пущение», – никогда ей не выучить столько слов, огорчилась Снежка, – «клумпе… клумпе – это слово надо обязательно запомнить!»
– Что находится там? За этим забором? – своим вопросом Пелей вывел девочку из задумчивости.
Пока она размышляла как объяснить, чем было для неё то место, из которого она решила сегодня совершить побег, он забросал её новыми вопросами:
– Там находится твой дом? Сколько человек в нём живёт? Чем они занимаются?
– Там, – она махнула в сторону стены, – есть дом… такой, – она попыталась сложить ладошки, чтобы изобразить крышу, – там есть девочка – я, ещё девочка и ещё, – Снежка загибала пальцы, но быстро запуталась, не зная нужно ли считать уехавшую Ефросину и исчезнувшую прошлой ночью Роду, – есть рабыня – два, – тут она не сбилась, – есть госпонджа – один и ещё один – два госпонджа, – но здесь она снова не смогла объяснить, что одна госпожа живёт вместе с ними, а другая только иногда навещает.
– Есть ли в доме мужчины? – продолжил он допрос по всем правилам, представляя, что захватил пленного.
– Муш…чин?
– Или мальчиков?
– Нет! Нет! Только девочка и рабыня и госпонджа.
– Значит одни женщины – это хорошо, – сделал он вывод.
– Можешь ли ты незаметно провести меня, чтобы я мог всё сам осмотреть?
Пелей почувствовал, что это уже лишнее, в конце концов, он не воюет с соседями, тем более, с женщинами. Да и воспитание не позволяло ему вторгаться таким образом в чужие владения.
– Ты хотеть ходить в тот дом? – удивилась девочка, – там будут кричать и бить тонкий палка, – предупредила она.
– А! Так это школа! – сообразил Пелей, – в нашей гимназии тоже наказывают розгами и ругают нерадивых учеников.
– Не хотеть меня бить! – заявила Снежка.
– Мне тоже не нравиться быть битым, – согласился Пелей.
Немного прищурившись он посмотрел на солнце и, определив его положение, сказал:
– Скоро полуденная трапеза, меня будут ждать, а у вас во сколько обедают?
– Да, скоро кушать давать, – растерянно отозвалась Снежка.
Ей вдруг расхотелось бежать, уйти в неизвестность сейчас, когда у неё, наконец, появился друг, такой красивый и интересный мальчик. Он знает столько слов! После долгого неестественного отшельничества, ей хотелось говорить, говорить и говорить, пусть даже на этом незнакомом языке, с трудом подыскивая слова. Словно угадав её мысли Пелей спросил:
– Ты придёшь завтра, в это же время?
– Гулять твой сад? Можна?
– Да, я приглашаю тебя, Левкея, – важно сказал Пелей, – если захочешь, я расскажу тебе, чему меня научили в гимназии.
Она улыбнулась и кивнула. Волосы её высохли и распушились на ветру, голова на тонкой шее была похожа на белый одуванчик.
Пока Снежка отсутствовала, против неё был составлен целый заговор. Слово, брошенное одной из воспитанниц, что Левкея виновата в смерти Роды, упало в благодатную почву. Несколько часов предоставленные сами себе девочки изощрялись в придумывании способа мести за свою погибшую подругу, но скоро стало понятно, что ни у кого из них не хватит духа привести приговор в исполнение. Размножить Левкее камнем голову, задушить её верёвкой или простынёй, облить кипящей водой, закопать живой в землю, утопить в чане с водой – желающих не было. Может быть, наброситься всем вместе?
– Ещё можно отравить, я знаю травы, – проговорила та, что обвинила Левкею в преступлении.
Это была девочка со светлыми вьющимися волосами, которая в день приезда Снежки в школу назвала её уродиной, сейчас она явно метила на место Роды, стараясь занять лидирующие положение в маленькой девичьей компании.
– Где же мы возьмём эти травы?
– Здесь их нет, – согласилась девочка.
– Зачем тогда предлагаешь?
– Нет трав, есть грибы, – торжествующе взглянула на свою оппонентку юная красотка, – я видела их в саду.
Позабыв о своих прежних страхах, все девочки двинулись в сад на поиски грибов. А у провидения были свои планы на маленькую Снежку, девочка отказалась от побега ради дружбы с Пелеем, но силы, вызванные страстным желанием жить другой жизнью, уже пришли в движение.
В эту ночь никто не спал в школе госпожи Исмены. Рабыни, заперев окна и двери, ушли, Снежка ворочалась на своём тюфяке, мечтая о завтрашней встрече с синеглазым Пелеем, девочки, съёжившись в своих постелях, вздрагивали от каждого звука, будь то скрип ставни или скрежет от поворота ключа в замке, тяжёлый топот босых ног, вздохи и всхлипы, прерываемые низким шипящим гулом… Стукнула тяжёлая калитка, щёлкнул замок, возница тронул поводья, железный обод колеса чиркнул по булыжнику выбив жёлтую искру. Сгущавшаяся чернильная темнота не стала препятствием для чьих-то внимательных, по-кошачьи, зорких глаз, лёгкая бесшумная тень отделилась от стены и двинулась за повозкой.
Глава 13. Предложение Бута
Вторая декада апатуриона в Прекрасной Гавани началась с похолодания. Студёный влажный борей сменялся сухим колючим эвром. Северный ветер, не желая уступать первенство своему восточному собрату, нагнал в город тяжёлые дождевые тучи, но стремительный эвр, вобрав в себя все воздушные потоки обширных восточных земель, лежащих по ту сторону Кавказских гор, разорвал тучи в клочья, так и не дав им пролиться на высушенную зноем землю. Трёхдневная борьба закончилась примирением братьев – северо-восточный ветер каждое утро накрывал город плотным густым туманом, который рассеивался только к обеду. Позднее солнце не успевало прогреть сырой воздух и кое-где в низинах трава за ночь покрывалась хрупкой белёсой изморозью.
Кутаясь в плотную шерстяную накидку, женщина торопливо шла по улице. Некоторые прохожие, встречавшиеся ей на пути, были завёрнуты в свои плащи, как в коконы. Других прохожих, по всей видимости, резкое изменение погоды застало врасплох, и они, не успев достать из своих сундуков тёплую одежду, ещё щеголяли в лёгких летних накидках и сандалиях на босую ногу. Женщина остановилась перед домом, вход в который был украшен портиком с треугольной крышей и колоннами, она стукнула медным молоточком по диску, чтобы вызвать раба-привратника. Ей пришлось ждать довольно долго, прежде чем за дверью раздались неторопливые шаркающие шаги. Пожилой раб осоловевшими от сна глазами оглядел посетительницу, взгляд его немного прояснился, когда он разглядел на женщине накидку из хорошего сукна и кожаные сапожки-скифики. Мужчина молчал, не смея первым заговорить.
– Твой господин дома? – быстро спросила женщина.
– Да, госпожа, – склонил раб–привратник голову.
– Веди меня к нему.
– Что ему сказать, госпожа?
– Ничего. Проведи к нему и всё.
Мужчина посторонился, чтобы впустить гостью, но сам за нею не пошёл. Женщина уверенно вошла во внутренний двор и огляделась.
– Семела! – раздался радостный возглас.
– Бут, приветствую тебя, – женщина обернулась на голос мужчины.
Хозяин дома в стёганом халате с меховой оторочкой стоял в дверях одной из комнат первого этажа.
– Рада видеть тебя, Бут.
– А уж как я рад, Семела! – масляно улыбаясь, проговорил мужчина.
– Пройдём в мои покои, там тепло – пригласил Бут свою гостью, – я мёрзну во дворе, не успел свыкнуться с наступившими холодами.
В комнате было натоплено и пахло дымом – один из лампионов немного чадил. Хозяин дома щёлкнул пальцами – две молоденькие рабыни, что сидели на узком ложе-клине поднялись и бесшумно, словно тени, исчезли за занавесью соседнего помещения.
– Чем угостить мою дорогую гостью?
– Ничего не надо, благодарю, – присаживаясь на стул, ответила Семела.
– Значит, снова дела, – притворно вздохнул Бут, словно рассчитывал на какие-то иные отношения с пожилой женщиной.
Но Семела не заметила насмешки, она собиралась с мыслями. Необходимо выстроить разговор так, чтобы предложение заинтересовало работорговца.
– Моя госпожа хочет продать одну из своих воспитанниц.
– Вот как? О ком ты говоришь? Не о керкетской ли красавице? – Бут в упор смотрел на Семелу.
Женщина вздрогнула и опустила глаза. «Он всё знает», – пронеслось в её голове.
– Нет, эта другая рабыня.
– Другая? Ну, не знаю…, – притворяясь разочарованным протянул Бут.
И тут мужчину осенило, как всегда сработал его натренированный годами нюх – речь идёт о той белокурой малышке, что он перепродал госпоже Исмене весной. Бут прикусил губу, чтобы улыбкой не выдать себя, спрятал руки в широких рукавах халата и решил ждать. «Пусть предлагает, пусть умоляет выкупить девчонку обратно», – думал Бут. Он уже прикидывал выгоду, что получит от этой сделки. Кодр, наверное, заждался и не будет тянуть с деньгами.
– Ты должен помнить её, Бут, – сказала Семела, – ведь это ты продал этого ребёнка моей госпоже.
– Семела, о ком речь? – спросил работорговец, – Столько сделок, всё не упомнишь!
– Беленькая девочка шести-семи лет.
– А! – словно встрепенулся Бут, – что-то припоминаю… Ну, и чем она не угодила твоей госпоже? Девочка ведь прехорошенькая! Необучаема или характер дурной?
– Ни то и ни другое, Бут, – твёрдым голосом проговорила женщина, – просто моя госпожа решила отказаться от неё, слишком много расходов.
– Расходы, расходы, – задумчиво проговорил мужчина, – у кого их нет? Ну, да ладно! Что хочет твоя госпожа за девчонку?
– Госпожа Исмена желает вернуть все деньги, что затратила на неё. За время, проведённое в нашей школе девочка многому научилась, – быстро заговорила Семела, словно боялась, что Бут её перебьёт, – она привыкла носить эллинскую одежду, соблюдать наши обычаи, заговорила на койне, знает несколько песен, обучена танцам. Всё это значительно увеличивает первоначальную цену.
Бут пожал плечами и ничего не сказал.
– Но есть ещё одно очень важное условие – девочка должна покинуть Прекрасную Гавань и как можно быстрее.
– Что она натворила? – резко спросил Бут.
– Ничего… – растерялась Семела.
– Скажи мне правду, Семела.
Женщина поджала губы и Бут понял, что разговорить её будет нелегко.
– Это невозможно! – воскликнул мужчина, – ничего из того что хочет твоя госпожа осуществить не получится. Для развлечений она не годится, если только какая-нибудь бездетная пара захочет купить, но это должна быть очень состоятельная семья, чтобы заплатить затребованную твоей госпожой цену. И если мне повезёт, если я найду людей, готовых купить это дитя, то не получится выполнить второе условие – увезти её из города. Есть ещё третье условие – провернуть сделку как можно скорее. Как это сделать, Семела, скажи? – с сарказмом спросил Бут, – навигация почти закончилась, мы ждём возвращения наших кораблей на зимовку, чужие же суда покидают Прекрасную Гавань и вернутся только будущей весной.
Семеле нечего было возразить, Бут был прав, то же самое она могла бы сказать госпоже, но из-за последних событий, произошедших в школе гетер, у Семелы не хватало духу спорить со своей хозяйкой. Совсем недавно старая служанка думала, что ей удастся заставить Исмену считаться с собой, но она жестоко ошиблась. Бут наблюдал за тенями, пробегавшими по хмурому лицу гостьи, ему стало немного жаль эту немолодую женщину, хотя род его занятий не предполагал проявления сочувствия к кому-либо. Но двигала им не только жалость, он зарабатывал деньги перепродажей рабов, но немало способствовало приумножению его капитала знание тайн этого города. Бут смягчил тон и стараясь чтобы голос его звучал как можно ласковее, спросил:
– Семела, мы с тобой старые друзья… расскажи мне всё, может быть, я смогу помочь тебе?
Женщина вздрогнула от неожиданности, так душевно и участливо прозвучал вопрос Бута. Наверное, впервые в жизни ей предложили помощь и в тот момент, когда она в ней очень нуждалась. Никогда, находясь в здравом уме она не приняла бы протянутую руку такого субъекта как Бут. Губы разжались с трудом, слова застряли в горле, на глаза навернулись слёзы… Семела всхлипнула и сбивчиво заговорила. Она не увидела, как хозяин дома подал знак, чтобы принесли угощение и вино, не обратила внимания на раба, пришедшего сменить масло в погасшем лампионе, не заметила, что просвет между ставнями давно потемнел, она всё говорила и говорила: «Сколько добра я ей сделала, а она? Чем мне отплатила? Выставила меня из своего дома после свадьбы. Мне ведь чуть побираться не пришлось… Зачем я снова пошла к ней в услужение? Думала, что после замужества и рождения ребёнка нрав госпожи Исмены смягчился, но это не так, Бут. Сначала я хотела накопить немного денег и уйти от неё… но сама не заметила, как меня затянуло… только отложу кругленькую сумму, думаю хватит уже, пора на покой, но возможность добавить в заветный мешочек ещё несколько сотен драхм не даёт мне осуществить задуманное. И всё шло хорошо до последнего времени, пока…», – Семела запнулась и бросила быстрый взгляд на хозяина дома.
Догадался ли он, что его она тоже считает виноватым в смерти Роды? Но мужчина молчал, и женщина снова принялась жаловаться: «Если бы ты знал Бут, что мне пришлось пережить за эти дни… после смерти Роды. Ты ведь знаешь, что с ней случилось? Ты всегда всё знаешь! Он пришёл на следующий день, этот человек, что увёз её тело и сказал, что труп кто–то выкопал… я не хотела платить ему за работу, но он начал ругаться кричать..., а она… она ничего не знает, госпожа Исмена. Всю грязную работу приходится делать мне… и я заплатила ему, что мне было делать? Ты не поверишь Бут, как я теперь боюсь… раз Рода не погребена, то её душа не будет знать успокоения, а это значит, что она не ушла в царство мёртвых и её тень бродит теперь среди живых… Иногда чувствую, за спиной кто-то стоит… оборачиваюсь – никого. Но я знаю, Бут, что однажды я обернусь и увижу её», – женщина снова всхлипнула. Бут подлил ей вина, она схватила килик и сделав большой глоток прикрыла глаза, страх как тиски сдавливал её грудь, она продолжила: «Но это было началом, потом… потом занемогла одна из рабынь, что присматривала за воспитанницами, да так ей было худо, что я подумала: и ей скоро предстоит дорога через Стикс. Это уже от госпожи скрыть не удалось, она сказала, что я пренебрегаю своими обязанностями и те деньги, что она платит мне, я не заслужила. Как только она меня не бранила! Кем только не называла! Я хотела уйти Бут, а она сказала – иди! Вот в чём стоишь, в том и иди! Не позволила мне взять ничего из комнаты, ни вещей, ни денег…и я…я не ушла. Куда мне идти с пустыми руками? Только топиться! Нет, нет, я не сразу сдалась! Я сказала ей, что дом, где содержатся девочки, записан на меня, а она лишь рассмеялась в ответ… Оказалось, что договор составлен так, будто я купила этот дом, но деньги за него не заплатила… и это правда, Бут, потому что деньги должна была внести она, но не внесла… и получается, что я теперь должна бывшему хозяину дома, да ещё с набежавшими процентами… почему за все эти годы никто ничего не требовал – я не знаю. После того, как госпожа Исмена назвала мне сумму долга, голова моя пошла кругом, и я совсем перестала, что-либо соображать. Она ушла, сказав мне напоследок, чтобы я крепко подумала обо всём. Это было днём, а вечером… вечером она снова пришла, и лицо у неё было такое окаменевшее, словно она заглянула в глаза самой Горгоне. Не разжимая губ, бросила мне, чтобы я привела к ней Левкею, так мы прозвали эту белокурую девчонку».
Мужчина сделал нетерпеливое движение, – наконец-то он узнает причину, по которой они решили избавиться от маленькой рабыни, да ещё в такой спешке. Но Семела вдруг испуганно замолчала. О боги! Чего она тут наболтала? Как она посмела порочить имя своей госпожи и перед кем? Перед Бутом! Известным собирателем городских сплетен! Досадуя на свою промашку Бут принялся уговаривать свою гостью:
– Ну, Семела, продолжай! Пока я слушал тебя, мне в голову пришла идея, кому мы сможем продать вашу девчонку. Попробую даже выполнить те условия, что требует твоя госпожа, но для этого мне нужно знать всё! Понимаешь меня?
– Бут! – жалобно произнесла Семела, – я и так тебе наговорила…
– Ах, оставь, Семела! Я обещаю, что всё сказанное тобой останется между нами. Более того, обещаю найти законника, который поможет разобраться с договором о купле-продажи дома, что навязала тебе твоя госпожа.
Что больше из сказанного Бутом подействовало на женщину, неизвестно, – обещание молчать или предложение помощи, а может вино, что подливал ей хитрый торговец, окончательно развязало ей язык. Семела вздохнула и вернулась к своей исповеди: «Как только я привела девочку, Исмена накинулась на неё… клянусь, я никогда не видела госпожу в таком бешенстве. Она крутила бедняжке уши, таскала её за волосы, плач и крики ребёнка только разогревали её ярость. Это было так страшно, что я не выдержала и стала молить госпожу остановиться… только напоминание от том, что она испортит внешний вид рабыни, смогло немного унять её гнев».
– Сильно ли пострадал ребёнок? – с волнением спросил Бут.
– Слава Артемис, нет. Мне удалось отбить Левкею у госпожи Исмены.
– Но в чём причина? Что могла натворить эта маленькая рабыня? Отчего твоя госпожа пришла в такое негодование?
– Ах, Бут! Это дитя посмело покуситься на самое дорогое в жизни Исмены – на её любимого сына.
– Не понимаю…
– Одна из сторон нашего сада прилегает к дальней стороне сада госпожи Исмены, между ними высокий забор, – пояснила женщина, – кто-то из детей проковырял дыру в стене, они познакомились. Наивный мальчик попросил свою мать купить для него рабыню их из соседнего дома, с которой он успел подружиться. Исмена, узнав, о ком идёт речь впала в неистовство. Она решила, что Левкея пыталась совратить её сына.
– Дурная баба! Мегера! – выдохнул Бут и тут же спохватился, – что с девочкой? Где она сейчас?
– Сидит взаперти в чулане. И там она пробудет до тех пор, пока не найдётся покупатель на неё, – немного подумав Семела добавила, – знаешь, Бут, не потому ли моя госпожа назначила такую высокую цену, что хочет уморить бедное дитя?
– Возможно ли это? – опешил мужчина.
Бут был далёко не гуманистом, но ему претили эти мелкие женские дрязги, не подошла тебе рабыня – продай! Зачем мучить? Зачем портить товар?
– Я выполню все свои обещания, от тебя потребуется только одно – подготовить ребёнка, она должна выглядеть здоровой и весёлой. Госпоже своей скажи, что покупатель найден и он согласен на все условия.
– Кто покупатель?
– Я назову тебе его имя, но сначала мне нужно убедиться, что с ребёнком всё в порядке.
Глава 14. Дар Тихеи
Глубокой ночью в сопровождении раба, которому Бут поручил проводить свою припозднившеюся гостью, Семела вернулась домой. До рассвета было несколько часов, но женщина, прежде чем отправиться в свою опочивальню, решила проверить всё ли в порядке с Левкеей. Когда старая служанка открыла дверь чулана, то чуть не задохнулась от запаха нечистот, что заполнил маленькое, без единого окна, помещение. Так и есть, никто не навещал наказанную рабыню, никто не выносил горшка, никого в этом доме не заботило, есть ли у ребёнка еда и питьё. Занемогшая рабыня ещё не выздоровела, в вторая сбивалась с ног, ухаживая за своей подругой и следя за порядком в школе.
Воспитанницы, оставшись без занятий и строго распорядка, сделались совсем неуправляемыми – дерзили, не слушались, словно дух бунтарки Роды после её смерти вселился в них. Семела прикрыла лицо краем накидки, чтобы защитить себя от вони и вошла в чулан. Женщина споткнулась о лежащее на полу тело и едва не выронила из рук масляную лампадку. Семела не без труда подняла на руки безжизненное тело девочки, перенесла его в купальню и положив на широкую деревянную лавку, прислушалась: «Дышит ли? Дышит! Слава Богам, я успела!» Обтёрла ребёнка смесью воды с уксусом, от резкого запаха Снежка пришла в себя. Она поморщилась и завертела головой.
– Посмотри, – приблизилась к ней Семела, – узнаёшь меня?
Девочка кивнула.
– Ну, и хорошо, – обрадовалась женщина.
Ответ ребёнка словно влил силы в Семелу, она сбегала на кухню, принесла оттуда плошку с кислым молоком и принялась кормить Левкею.
– Хватит пока, – отняла Семела плошку от губ девочки, – утром дам ещё, а сейчас только вода. Пить будешь?
– Да, – кивнула девочка.
– Попей и спать, – ласково проговорила женщина, – тебе нужно завтра хорошо выглядеть, чтобы твой новый хозяин остался доволен, – и, немного подумав, добавила, – самое лучшее сейчас для тебя – это побыстрее уехать из этого дома, пока госпожа наша не передумала.
Семела сняла с себя накидку и укутала в неё ребёнка, после душного чулана в нетопленной купальне было холодно. Женщина разожгла огонь в очаге и подвесила над ним медный чан с водой, к утру вода нагреется и можно будет искупать Левкею. Снежка, немного сбитая с толку таким необычным вниманием всегда строгой Семелы, решила воспользоваться этим неожиданным расположением, пожаловалась:
– Больна здесь, – показала она на голову.
– Голова болит? Завтра всё пройдёт! Нужно лишь хорошенько выспаться.
Старая служанка помогла улечься Левкее, сама прилегла рядом, в помещении купальни заметно потеплело. Масляная лампадка погасла, лишь в очаге тлели, то и дело вспыхивая неярким жёлтым светом угли. «Она не придёт к тебе, не бойся!» – вспомнила женщина слова Бута. – «Тело девушки похитил её брат и увёз к себе в Керкетию, чтобы похоронить согласно обычаю. Душа керкетской царевны нашла успокоение на своей родине». Семела устало закрыла глаза, как жаль, что в её жизни не было рядом такого умного и рассудительного мужчины, который понимал бы её, успокаивал, давал мудрые советы. Она забыла, что совсем недавно проклинала работорговца на все лады, но это в прошлом. Семела медленно погружалась в объятия Морфея, сейчас она была очень благодарна Буту за то, что он согласился помочь ей и выкупить Левкею на невыгодных, как она думала, для себя условиях.
Семела проснулась от резкого движения спавшей рядом девочки, Левкея скинула с себя толстую накидку, которой была укрыта. В прогревшемся за ночь помещении купальни было жарко. Женщина не стала открывать окно, боясь выстудить купальню раньше времени. Двигаясь в полутьме, Семела налила в выточенную из камня лохань тёплой воды и принялась будить маленькую рабыню. Только когда девочка погрузилась в тёплую воду по самую шею, Семела приоткрыла окно. Левкея, не отошедшая ото сна, вяло плескалась в лохани, но Семела, сняв с себя одежду и оставшись в одной нижней юбке рьяно принялась за дело. Она долго тёрла тело девочки мочалкой, вымыла ей голову и ополоснув волосы пахучим травяным настоем, вытащила Левкею из лохани, затем принялась растирать ребёнка куском грубой ткани, пока кожа девочки не порозовела, как край утреннего неба. Семела принесла узелок, из которого извлекла одежду и детские сандалии. Обрядив девочку, она поставила её на табурет и обошла вокруг, хитон был немного длинноват, но женщина быстро исправила это недостаток, немного приподняв ткань рубашки на талии ребёнка и подвязав её тонким шнуром. Они быстро позавтракали, до восхода солнца оставалось совсем немного времени, как раз хватит его, чтобы привести себя в порядок. Семела наспех умылась, расчесала и уложила волосы, сходила в свои покои, чтобы сменить одежду. Скрипнула дверь, в купальню вошла одна из рабынь.
– Госпожа, – удивлённо захлопала глазами девушка, – вы здесь? Я думала вы не ночевали дома, я не знала где вы были…
– Мне не интересно, что ты думала, – оборвала её Семела, – не твоё дело, где я была. Мы уходим, – она качнула головой в сторону Левкеи, – если придёт госпожа, скажешь, что я ушла выполнять её поручение. Всё поняла?
– Да, госпожа Семела.
– Повтори!
– Вы ушли выполнять поручение нашей госпожи… но, если она меня спросит, какое поручение? Что мне ей ответить, госпожа Семела?
– Ни о чём она тебя не спросит! Не придумывай! – резко ответила женщина, – всё, иди занимайся своей работой! – и взяв Левкею за руку, сказала ей, – пойдём.
Снежка не могла поверить, неужели её мечта наконец сбылась, и она покидает этот дом? Сколько раз она представляла себе этот момент – как калитка перед нею открывается, и она выходит… а там! А там, через несколько шагов начинается такой же длинный каменный забор, он бесконечно тянется вдоль другого забора, и между ними лишь узкий извилистый проход. Ни степей, ни леса! Наконец заборы кончаются и глаза девочки распахиваются от удивления, перед ней открывается вид на необычное сооружение – на многочисленных высоких массивных столбах лежит свод бледно-голубого утреннего неба. Так вот почему небо никогда не падает на землю! В лесу небесный купол поддерживают деревья, а в тех местах, где большие деревья не растут, его поддерживают вот такие столбы. Снежке хочется всё подробно осмотреть, но Семела тянет её в противоположную сторону, и перед ней снова длинный проход с заборами. Постепенно улицы, по которым они идут, расширяются и становятся короче, они то и дело выходят на открытые каменные площадки с красивыми зданиями, фонтанами и каменными истуканами. Истуканы до того искусно сделаны, что похожи на живых людей. «Как огромен этот город!» – с восхищением и тоской думает Снежка, – «Никогда бы ей не удалось выбраться отсюда!». Когда они вышли из тёплой купальни она сразу озябла, а теперь её стало жарко от быстрой ходьбы. Они остановились перед массивной зелёной дверью, обитой жёлтыми блестящими пластинами, которые ярко горят под первыми солнечными лучами. Рядом с дверью круглый, похожий на маленькое солнышко диск с причудливо украшенным молоточком на длинной цепочке. Мысль о том, сколько необычного может скрываться за этой чудесной дверью, прерывает мужской возглас:
