Текст книги "Без памяти во лжи (СИ)"

Автор книги: Настя Петухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15: Арес

Арес

Я не знал, что Веро́ника вернулась в город. Не знал, что увижу её на этом чёртовом благотворительном вечере, среди всей этой толпы лицемеров и пустышек. Никогда не любил подобные мероприятия.

Мы не виделись несколько лет – с тех пор, как она улетела в Европу строить свою карьеру, тем самым поставив точку в наших отношениях.

Тогда я злился на неё за этот выбор, но время стёрло гнев, оставив только приятные воспоминания, что связывали нас.

Она была единственной женщиной в моей жизни, к которой я когда-то испытывал что-то настоящее. Не просто похоть или привычку, а реальные чувства. Единственной, кто держала меня в напряжении и никогда не давала расслабиться.

Эта женщина умела играть со мной, держать на грани, пока не появилась Селена и не перевернула всё с ног на голову.

Но Веро́ника...

Чёрт, она до сих пор была идеальна.

Когда я увидел её, что-то во мне дрогнуло.

Она совсем не изменилась – всё та же уверенность в каждом шаге, тот же огонь в голубых глазах, что пробивал броню, которую я выстроил за эти годы. Красота её не просто броская – она опасная, от неё буквально пересыхало в горле.

Стоило ей подойти ко мне, я почувствовал, как кровь быстрее побежала по венам. Её прикосновения обжигали, голос – тонкий и обволакивающий – пробирал меня до костей. Запах её духов – терпкий, с нотами жасмина и чего-то острого – кружил голову, будил желание, которое я думал, давно похоронил в глубине себя, под слоями гнева и усталости...

А потом я вспомнил про Селену.

Мою жену.

Ту, что стояла рядом, лишь притворяясь влюблённой, а на самом деле не испытывала ко мне тёплых, искренних чувств. А я вопреки всему, что она творила, никогда прежде не изменял ей. Даже не возникало желания... до сегодняшнего дня.

Во время официальной части вечера мне пришло сообщение от Вейна, которому наконец-то удалось ухватиться за зацепку. Его людям удалось обнаружить сообщение, которое Селена отправляла ещё перед побегом. Причём делала она это с телефона, зарегистрированного на какого-то левого человека.

Жена была связана с моим главным конкурентом – с ублюдком Джейсоном Миллером, который годами пытался подставить меня, чтобы отхватить себе лакомый кусок моего бизнеса.

Когда Вейн копнул глубже, оказалось, что Селена уже давно общалась с ним.

Почти все сообщение были почищены, явно с его подачи, однако последние всё-таки удалось восстановить.

Она готовилась к побегу и краже документов, чтобы помочь Миллеру уничтожить меня.

И это было предательство.

Чистое, холодное предательство.

Я смотрел на неё весь вечер, на её новую маску – мягкую, естественную, невинную, – и внутри меня всё кипело.

Она играла со мной с самого начала, а я, как дурак, купился на её ложь... даже стал сомневаться, начиная верить, что после аварии жена изменилась... но нет. Такие люди не меняются. Они продолжают играть свою роль, пока им это выгодно.

Я едва сдерживался от желания придушить её прямо там!

Но нужно было сделать всё тихо. Добиться от неё правды, а потом отправить на все четыре стороны. Для этого нужно было совсем немного потерпеть. Долго притворяться у неё всё равно не получится.

Поэтому после всего, что я узнал, появление Веро́ники, словно знак свыше.

Будто напоминание, что есть женщины, которые не предают, которые знают, чего хотят, а не прячутся за фальшивыми слезами.

Она шепнула мне адрес своего отеля, пока мы стояли у колонны, и её пальцы скользнули по моей руке, оставив горячий след, намекая на жаркое продолжение, чем ещё больше возбудила мой интерес. Её глаза смотрели прямо в мои, и в них не было фальши – только уверенность и ответное желание, что-то настоящее, чего я никогда не видел в Селене.

Я знал, что сегодня поеду к ней. Это было не просто желание, не минутная слабость – это было решение. Пора заканчивать эту грязную историю с Селеной.

Хватит с меня быть верным!

Селена больше не моя жена, не моя проблема. Она враг, которого я слишком долго держал при себе.

В машине я молчал, обдумывая каждое слово и каждый свой следующий шаг. Селена сидела рядом, напряжённая как струна, и, казалось, даже не дышала или... дышала через раз.

Я смотрел в окно на мелькающие огни города, что размазывались в тёмной пелене ночи, и считал минуты, пока мы доберёмся до дома, чтобы избавиться от неё и поехать туда, где меня ждали...

***

Когда машина останавливается перед нашим домом, я не выхожу.

Знаю, что она почувствует это – Селена в последнее время стала чертовски чуткой.

И она не подвела.

– Ты поедешь к своей любовнице? – вопрос ножом режет тишину автомобиля. Её голос, полный злости, которую она больше не может сдерживать.

Я смотрю на неё, в её большие глаза, которые когда-то заставляли меня терять голову, и уверенно киваю, не отводя при этом упрямого взгляда.

Не вижу смысла оправдываться и говорить, что с Веро́никой нас связывали отношения, которые закончились ещё до нашего знакомства. Пусть считает, что она моя любовница. Так даже лучше. Больнее.

– Да. К ней. К тебе я больше никогда не прикоснусь. Не после того, что я сегодня узнал.

После моих слов она взрывается, впрочем, ведёт себя, как я и ожидал.

– Что ты узнал, Арес? Скажи мне! Что ты знаешь обо мне?

Я не собираюсь объяснять. Не собираюсь давать ей ещё один шанс выкрутиться.

Жена кричит, буквально бьётся в истерике, требуя ответов, но я уже принял решение.

– Вон из машины! – бросаю зло, выходя и распахивая дверь. Она сопротивляется, но я вытаскиваю её, не обращая внимания на возмущения.

Мне плевать. Пусть кричит, пусть ненавидит меня – это уже ничего не изменит.

Сажусь за руль, буквально вытолкнув водителя, и нажимаю на газ. Гоню прочь, оставляя жену одну.

Огни дома исчезают в зеркале заднего вида, а я чувствую облегчение.

Селена – ошибка, иллюзия, которая чуть не разрушила меня.

Теперь я знаю правду, и этого достаточно, чтобы навсегда вычеркнуть её из своей жизни.

Глава 16: Арес

Арес

Гоню машину сквозь ночь, сжимая руль так, что пальцы ноют от напряжения.

Огни города мелькают за окном, размываясь в мутных пятнах на мокром стекле. Дождь хлещет по крыше, барабаня в такт моему пульсу, что грохочет в висках, как боевой барабан.

Адреналин кипит в венах, подогревая гнев, что бурлит внутри с того самого момента, как я узнал о предательстве и вышвырнул Селену из машины.

Веро́ника.

Я еду к ней... к той, что обещала избавить от этого кошмара, ото лжи, что сковывала меня по рукам и ногам последние три года.

Отель уже близко. Всего пара поворотов, и я окажусь там, где меня ждут...

Но судьба, как всегда, решила сыграть со мной в свою игру.

Телефон настойчиво вибрирует на пассажирском сиденье. Бросаю мимолётный взгляд на экран и вижу сообщение от охраны дома:

«Ваша жена покинула дом без предупреждения. Направляется в сторону города.».

Резко выдыхаю, чувствуя, как гнев вспыхивает с новой силой, сжигая остатки сомнений.

– Вот ты и попалась, Селена! – цежу сквозь стиснутые зубы. Слегка сбрасываю скорость, но только для того, чтобы набрать номер начальника охраны. – Следите за ней. – начинаю без предисловий. – Не выпускайте из виду, но держитесь на расстоянии. Чтобы ни одна живая душа не заметила вас, особенно она.

– Уже сделано, босс, – голос на том конце звучит ровно и чётко, впрочем, как и всегда. – Скинем точное месторасположение через минуту...

Я отключаюсь, не дослушав.

Мои подозрения подтвердились. Всё происходит именно так, как я ожидал.

Селена сбежала.

Опять.

Неужели она думала, что сможет обмануть меня своими невинными глазами, дрожащим голосом и маской потерянной девочки?!

Нет.

Я раскусил её новую игру с самого начала. Она всегда играла, всегда лгала... с первой нашей встречи, с первого взгляда, которым ты поймала меня в свои сети.

Координаты приходят точно в срок. Ни минутой позже.

Разворачиваюсь на пустой дороге и мчусь туда, где она, по словам моей охраны, бредёт одна под покровом ночи.

Дождь усиливается, превращая улицы в зеркала, отражающие свет фар. Я еду быстро, слишком быстро, но мне совершенно наплевать.

Она не уйдёт от меня! Не сейчас, когда я так близко к тому, чтобы раз и навсегда поймать её на лжи.

Когда я подъезжаю к автобусной остановке на окраине города, фары освещают её силуэт в темноте.

Жена сидит на скамье, сгорбившись под напором дождя.

Мокрая до нитки, волосы прилипли к лицу, тонкая куртка промокла насквозь, облепляя её худые плечи.

Селена плачет... тихо, почти беззвучно, но я вижу, как её тело вздрагивает от рыданий, как она обхватывает себя руками, словно пытается удержаться от чего-то.

Я глушу двигатель, но не выхожу из машины. Просто смотрю на неё через залитое дождём стекло.

Такая уязвимая. Такая беззащитная. Такая... лживая?!

Свет фонаря падает на её лицо, высвечивая слёзы, что смешиваются с дождевыми каплями, стекающими по щекам.

Она выглядит потерянной – не той хитрой стервой, что украла мои документы, не той расчётливой сукой, что продала меня Миллеру.

А просто... девушкой. Маленькой, сломленной, настоящей.

Что-то в глубине души ёкает.

Тонкая, едва заметная трещина пробегает по той броне, что я выстроил вокруг себя за эти годы.

Я сжимаю кулаки, пытаясь заглушить это чувство, задавить его, как давил всё, что делало меня слабым.

Но взгляд, как назло, не отрывается от неё.

Не может... будто прикипел!

Телефон снова звонит, вибрируя в моих руках.

Веро́ника.

Её имя ярко загорается на экране, словно обещание чего-то большего... Протягиваю руку, чтобы ответить, но пальцы буквально замирают в воздухе.

Веро́ника ждёт меня. Я понимаю это... Но в то же время смотрю на жену – на мокрую, дрожащую фигурку под дождём – и не могу сдвинуться с места.

Кто ты, Селена?

Наверное, впервые за долгое время я чувствую что-то кроме гнева. И это пугает меня ещё больше, чем её ложь и предательство.

Дождь не утихает ни на минуту, стуча по крыше машины с упрямой, почти издевательской настойчивостью.

Я сижу в темноте салона, не включая свет, и смотрю на неё сквозь залитое водой стекло.

Селена плачет. Долго... кажется, бесконечно долго.

Её плечи дрожат, голова опущена, мокрые волосы прилипли к лицу, закрывая его, как завеса.

Она выглядит такой маленькой на этой скамейке, такой потерянной под тусклым светом фонаря, что на миг я даже забываю, кто она и что сделала.

Я жду.

Сижу неподвижно, сжимая руль, пока пальцы не немеют от напряжения, и жду, что кто-то приедет за ней.

Миллер, его люди, кто угодно... те, кому она передала мои документы, те, с кем она сплела эту паутину предательства.

Это было бы логично.

Она сбежала из дома не просто так, не в такую ночь, не в таком состоянии.

Но минуты текут, сливались в часы, а дорога так и остаётся пустой. Никто не появляется.

Только дождь, только её тихие всхлипы, заглушаемые шумом воды, и только я – наблюдающий за ней, как хищник за добычей, что сама загнала себя в угол.

Спустя время она затихает. Сворачивается калачиком на скамейке, подтянув колени к груди, словно пытается спрятаться от мира.

Мокрая, продрогшая, наверняка уставшая до предела.

Перед глазами всплывает картина, как недавно она лежала в больничной палате – бледная, с синяками на коже, с пустыми глазами, что смотрели на меня, будто я чужой.

Она только-только вышла оттуда, слабая, едва держащаяся на ногах, а теперь сидит тут, под этим проклятым дождём, одна.

Мне становится жаль её...

Глава 17: Арес

Арес

Мне становится жаль её.

Это чувство ударяет совершенно неожиданно, как выстрел в тишине, пробивая мою броню, которую я так тщательно выстраивал.

Жалость – горячая, острая, почти болезненная.

Но за ней приходит что-то ещё.

Что-то странное, чему я не могу дать названия. Не любовь – я никогда её не любил, даже в те первые месяцы, когда её улыбка казалась мне настоящей. То была лёгкая влюблённость...

А это... это что-то тёплое, мягкое, как слабый свет в конце тёмного тоннеля. Оно шевельнулось где-то в груди, там, где я давно похоронил всё, что могло сделать меня слабым.

Стискиваю зубы до скрипа, пытаясь задавить это, прогнать, как прогонял всё, что мешало мне держать контроль.

Она предательница. Лгунья!

Она разрушила всё, что я строил, и теперь играет в невинность, чтобы снова обвести меня вокруг пальца.

Я настойчиво внушаю себе эти мысли...

Но чем дольше смотрю на неё – на эту дрожащую фигурку, что кажется такой хрупкой, такой настоящей, – тем громче стучит в висках:а если нет?!

Не выдерживаю.

Дверь машины хлопает за мной, и холодный дождь тут же обрушивается на плечи, промочив пиджак и даже рубашку за считаные секунды. Волосы прилипают ко лбу, вода стекает по лицу, но я не замечаю этого.

Шаги гулко отдаются по мокрому асфальту, пока я приближаюсь к ней.

Селена не шевелится, даже когда останавливаюсь прямо перед ней. Её глаза закрыты, дыхание прерывистое, а губы дрожат, бормоча что-то невнятное.

Наклоняюсь ближе, и жар её кожи ударяет меня, как огненная волна. Она горит.

– Селена, – зову тихо, но голос тонет в шуме дождя.

Жена не откликается.

Не раздумывая, подхватываю её на руки. Она кажется легче, чем я ожидал – невесомой, как пёрышко, будто последние недели выжали из неё всё, что было.

Мокрая одежда липнет к её телу, холодная и тяжёлая, а кожа под ней пылает, обжигая мои ладони. Её голова бессильно падает мне на плечо, и я чувствую, как её горячее дыхание касается моей шеи.

– Чёрт возьми, – цежу, быстро шагая к машине.

Открываю заднюю дверь и аккуратно укладываю жену на сиденье, стараясь не задеть голову о подголовник.

Она сворачивается, подгибая колени, словно беззащитный ребёнок, и что-то бормочет – бессвязное, потерянное.

Сажусь за руль, завожу двигатель и срываюсь домой.

Дорога обратно пролетает в каком-то тумане...

Дождь хлещет по стеклу, дворники работают на пределе, а я бросаю взгляды в зеркало заднего вида, проверяя её. Весь путь жена лежит неподвижно, только грудь слабо вздымается от тяжёлого дыхания.

Когда мы подъезжаем к особняку, снова беру Селену на руки и заношу внутрь. Поднимаюсь в её комнату, чувствуя, как напрягаются мышцы от каждого шага. Укладываю на кровать, и только тогда понимаю, что нужно что-то делать.

Она не может оставаться в мокрой одежде – температура сожжёт её изнутри, если не снять всё это прямо сейчас.

Стягиваю с неё куртку, бросаю на пол, затем принимаюсь за свитер. Ткань липнет к коже, сопротивляясь, но я справляюсь, стараясь не смотреть туда, куда не следует. Она больше не моя. Селена предала меня.

Когда дело доходит до джинсов... Пальцы замирают на пуговице... выдыхаю сквозь стиснутые зубы, пытаясь держать себя в руках.

Это не про желание – не сейчас, не с ней, не в таком состоянии. Это про необходимость.

Наконец, снимаю с неё всё, оставляя только нижнее бельё, и прежде чем накрыть одеялом, меня что-то заставляет остановиться.

Смотрю на её тело, лежащее передо мной, и будто вижу впервые.

Оно... другое.

Не то, что я помнил. Не то, что я знал наизусть после всех тех ночей, когда брал её.

Её кожа кажется нежнее, мягче, почти невинной. Изгибы талии, линия бёдер, даже шрамы и синяки от аварии – всё выглядит иначе, более женственно, более... нетронуто.

Что-то не сходится.

Я замираю, глядя на неё. Буквально столбенею.

Что происходит?!

Это усталость играет со мной? Или свет в комнате падает так, что обманывает глаза?

Но чем дольше я смотрю, тем сильнее растёт чувство, что передо мной не та женщина, которую я ненавидел все эти годы.

Погрузиться в размышления не позволяет стук в дверь, который вырывает меня из оцепенения. Доктор, которого я вызвал ещё по дороге домой, прибыл быстрее, чем я ожидал.

– Где пациентка? – голос пожилого мужчины спокойный, деловой, как и подобает человеку, его статуса и квалификации.

– Здесь, – бросаю, отходя от кровати и указывая на Селену. – У неё жар. Высокая температура. Она бредит и не приходит в сознание.

Доктор кивает, открывает свой чемоданчик и приступает к осмотру.

Я отступаю к окну, скрещивая руки на груди. Дождь всё ещё льёт за стеклом, стекая по нему длинными струями, а я наблюдаю за работой врача, который склоняется над женой, проверяя пульс и проводя все необходимые манипуляции.

– Серьёзно, – бормочет старик, доставая термометр. – Нужно сбить температуру. Организм вашей жены сильно ослаблен...

– Возможно, – отвечаю резко, чувствуя, как раздражение смешивается с чем-то ещё... с виной? – Она недавно из больницы.

Доктор бросает на меня короткий, колкий взгляд, но ничего не говорит. Просто продолжает делать свою работу.

А я стою, глядя на Селену, и пытаюсь понять, что за чертовщина творится в моей голове?! Почему я чувствую то, что совершенно точно не должен чувствовать?!

Глава 18: Арес

Арес

Доктор ушёл несколько часов назад, оставив инструкции и пузырёк с лекарством на тумбочке.

Её температура немного спала, но она всё ещё не приходила в себя. Лежала неподвижно, укрытая одеялом до подбородка, с влажными прядями волос, разметавшимися по подушке.

Ночь тянулась бесконечно, как тёмная река, в которой я тонул, не в силах выбраться на берег.

Я сидел в кресле у кровати Селены, в полумраке комнаты, освещённой только тусклым светом ночника.

И... не спал. Просто-напросто не мог.

Смотрел на неё, следил за каждым её вдохом, за тем, как грудь слабо поднимается и опускается, за тем, как её веки подрагивают во сне.

Она казалась такой спокойной, такой умиротворённой – совсем не той женщиной, что я знал. Не той, что смотрела на меня с холодной насмешкой, не той, кто предала меня конкуренту.

Не той...

Я наклонился ближе, вдыхая воздух рядом с ней. Запах её тела ударил в ноздри – тонкий, сладковатый, с ноткой чего-то чистого, цветочного. Запах был другим. Не тем резким, терпким ароматом духов, что она любила раньше – тот, что всегда душил меня своей навязчивостью.

Этот был мягче, естественнее, и от него что-то сжималось внутри. Мне нравилось. Чёрт возьми, мне это нравилось, и я ненавидел себя за это.

Её лицо в этом слабом свете выглядело почти ангельским. Бледным, с лёгким румянцем на щеках от жара, с мягкими линиями, которые я раньше не замечал.

Я провёл рукой по своим волосам, пытаясь отогнать эти мысли, но они возвращались, как мухи на мёд.

Селена была красива.

Не той хищной, вычурной красотой, что она выставляла напоказ, а чем-то простым, настоящим. И это сбивало меня с толку ещё сильнее...

***

Утро приходит незаметно.

Серый свет пробивается сквозь шторы, окрашивая комнату в холодные тона. Я понимаю, что должен встать, одеться, уехать на работу – дела не ждут, контракты сами себя не подписывают. Но я не мог даже сдвинуться с места.

Вместо этого мне отчаянно хотелось остаться здесь, рядом с ней.

Селена всё ещё спит. Её дыхание стало ровнее, но она не просыпается.

Смотрю на неё и чувствую, как беспокойство грызёт меня изнутри. Она слишком слабая, слишком хрупкая после всего – больницы, побега, дождя...

А я... я бросил её, вышвырнул из машины, как ненужную вещь, не думая, что с ней будет дальше. Абсолютно не думая. Я реально считал, что поступаю правильно.

Но... может, не стоило так резко?

Может, я перегнул?!

Однако в памяти всплывает информация, которую достал Вейн. Нет, не перегнул. Я всё сделал правильно.

Селена заслужила каждый холодный взгляд, каждое грубое слово, каждый удар с моей стороны.

Но...

Если она не та, за кого я её принимаю, то что тогда? Тогда не знаю, как быть дальше.

Эта мысль всю ночь крутится в голове, как заезженная пластинка, буквально сводя меня с ума.

Телефон вибрирует, разрывая тишину.

Веро́ника.

Её имя появляется на экране... и вместо того, чтобы испытать радость или предвкушение от разговора, я чувствую раздражение.

Она звонит уже третий раз за утро, но я не отвечаю. Не хочу.

Не сейчас, когда жена лежит передо мной, такая беспомощная, такая... настоящая?

Сбрасываю вызов, убираю телефон обратно на стол и возвращаюсь к ней взглядом.

Она начинает шевелиться. Её пухлые губы слегка приоткрываются, и слабый, хриплый голос срывается с них:

– Мамочка... – шепчет едва слышно. – Мамочка, спаси меня...

Хмурюсь, наклоняясь ближе.

Она бредит. Её лоб снова покрывается испариной. Прикладываю руку, проверяя температуру. Горячая. Слишком горячая. Но слова... Они режут меня без ножа.

У Селены нет матери.

Она рассказывала мне это сама – холодно, отстранённо, как факт, который давно перестал её волновать. Детский дом, приют, одиночество – вот что было её прошлым. Она не помнила родителей, не знала их лиц, не звала их даже в шутку.

Тогда почему сейчас? Почему она зовёт маму, которой никогда не было?!

– Мамочка, не уходи... – снова бормочет. Её рука слабо сжимается в кулак, словно она пытается удержать что-то невидимое.

Я откидываюсь в кресле, чувствуя, как холод пробирает спину.

Что за чёрт?!

Это не укладывается в голове.

Если она настоящая Селена, то это просто бред, бессмысленные обрывки её воображения. Но если нет... Если это не она, то кто, чёрт возьми, лежит в моей постели?

Вопросы множатся, как тени в углах комнаты, и каждый новый ответ порождает ещё больше сомнений.

Как назло, перед глазами всплывают картинки: её тело прошлой ночью – нежное, незнакомое, совершенно не то, что я помнил. Её запах, её лицо, её голос.

Всё будто другое. Слишком другое.

Встаю и начинаю нервно бродить по комнате, пытаясь собрать мысли в кучу.

Может, это я схожу с ума?

Может, усталость и гнев затуманили мне разум, заставляя видеть то, чего нет?!

Но чем дольше я смотрю на неё, тем сильнее укореняется чувство, что передо мной не моя жена.

Телефон снова вибрирует, но я даже не проверяю его. Сейчас все разговоры кажутся совершенно ненужными, лишними. А нужен я именно здесь.

Возвращаюсь к кровати, сажусь рядом и снова смотрю на Селену.

Она спит, но её лицо больше не умиротворённое. Брови сдвинулись, губы дрожат, словно она видит что-то страшное во сне.

Я протягиваю руку, чтобы убрать прядь волос с её лба, но замираю на полпути.

Что я делаю? Зачем я это делаю?!

– Кто ты? – тихо спрашиваю, прекрасно понимаю, что она не ответит. – Кто ты такая, чёрт возьми?

Тишина служит мне ответом.

Только её слабое дыхание и далёкий шум дождя за окном.

Опускаю руку, сжимаю кулаки, но остаюсь сидеть рядом, не в силах уйти. Не в силах перестать думать. Не в силах понять, что происходит с ней... и со мной.