Текст книги "Без памяти во лжи (СИ)"

Автор книги: Настя Петухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 35: Селена

Эмили

Открываю глаза и резкий, холодный, яркий свет бьёт в них... моргаю несколько раз, пытаясь привыкнуть и понять, где сейчас нахожусь.

Белые стены, запах лекарств, писк приборов – опять больница?

Голова гудит, будто колокол непрерывно трезвонит в висках. Я лежу на кровати, в теле ощущается дикая слабость, а в голове – хаос. Но на этот раз хаос совершенно другой. Он не пустой, как раньше. Он живой, полный образов, голосов и ярких воспоминаний.

Я помню всё.

Всё! Абсолютно всё! Каждый прожитый час. Всю свою жизнь... настоящую жизнь.

Меня зовут Эмили Флоренс. Я обычная девушка из маленькой деревни. Студентка. Учусь в университете на последнем курсе. С детства люблю читать книги, поэтому поступила на учителя литературы.

Я помню свою маму – её тёплые руки, ласковый голос, что пел мне колыбельные, её запах, смешанный с ароматом свежеиспечённого хлеба. Я вижу наш дом – старенький, маленький, но уютный. Вижу наш сад, где росли яблони...

Это моё. Это настоящее!

А ещё я помню ту аварию. Дождь, скользкая дорога, визг шин, удар – и темнота. Я не видела, кто это сделал, но не могу избавиться от ощущения, что автомобиль двигался целенаправленно на меня.

Только зачем? Может, произошедшее со мной как-то связано с Селеной и... Аресом?!

Арес.

Этот мужчина никогда не был в моей жизни. Я не знаю его. Он не мой муж, не мой близкий, не мой кто-то ещё... он мне никто!

Да я даже никогда не слышала о нём до того, как очнулась в больнице в качестве его жены!

Жены...

Страх холодный и липкий сковывает меня, будто цепями.

Кто он такой? Почему я здесь? Почему он называл меня Селеной всё это время?!

Я ничего не понимаю!

И не успеваю хотя бы попытаться разобраться, потому что дверь открывается, заставляя меня вздрогнуть и вжаться в подушки. Сердце начинает колотиться будто сумасшедшее, я отчётливо помню, что последовало за прошлым неожиданным визитом – в палату ворвалсяон...

Однако на этот раз вместо Ареса входит доктор – пожилой, с седыми волосами и усталыми глазами, которые он прячет за узкими очками. Он смотрит на меня, проверяет что-то на планшете, потом улыбается, мягко, но сдержанно.

Выдыхаю, сбрасывая с себя оцепенение.

– Вы очнулись, – говорит он, делая какую-то пометку. – Это хорошо. Как себя чувствуете?

– Голова болит, – шепчу надрывно. Мой голос хриплый, будто чужой. – Где я? Что случилось?!

– Вы в больнице, – отвечает, не переставая сканировать меня взглядом. – У вас сотрясение мозга. Три часа назад вас привезли из... торгового центра. У нас есть сведения, что вы упали и ударились головой. Но не переживайте! Мы уже провели все необходимые обследования и скоро переведём вас в обычную палату. Несколько дней придётся погостить у нас.

Доктор пытается пошутить или же разрядить напряжённую обстановку, но я лишь бездумно киваю, потому что мои мысли уже далеко отсюда.

Они там...

В примерочной торгового центра рядом с Вероникой. Её лицо всплывает перед глазами – холодное, злое, искривлённое насмешливой улыбкой... Я вижу всё так отчётливо, словно ожившую картинку.

Она толкнула меня!

Я помню, как её руки ударили меня в грудь, как я падала, как боль буквально взорвалась в голове. Вероника сделала это!

Доктор продолжает говорить, и я цепляюсь за его слова, пытаясь вернуться в реальный мир.

– Ваш муж поднял на уши всю больницу, – говорит мужчина, и я замираю. – Он за дверьми, ждёт, когда вы придёте в себя. Переживал за вас, носился здесь как сумасшедший. Всю больницу на уши поднял! – по-доброму усмехается.

А я, наоборот, вся напрягаюсь. Страх становится гуще, обволакивает меня, как густой туман, из которого нет выхода.

Арес не мой муж. Он чужой. Но он почему-то здесь, ждёт меня... или Селену?

Не хочу его видеть!

Не хочу слышать очередную ложь!

Я сжимаю простыню с такой силой, что пальцы начинают дрожать от напряжения.

– Не пускайте его, – шепчу в спину удаляющегося доктора. Он резко останавливается, разворачивается и смотрит на меня, удивлённо хмурясь. – Пожалуйста. Я не хочу его видеть. – теперь его бровь взлетает вверх и мне приходится добавить. —Покане хочу.

– Хорошо, – всё-таки соглашается, хотя я вижу, что ему это странно. – Как скажете. Вас сейчас переведут в другую палату. Отдыхайте, Селена.

Это чужое, ненавистное имя режет слух. Я не Селена! Так и хочется закричать ему вслед, но я сдерживаюсь. Он здесь ни при чём...

Доктор уходит, и я остаюсь одна. Почти сразу приходят медсёстры и везут меня на каталке по коридору, где я вижуего.

Арес.

Он стоит у стены, высокий, с растрёпанными волосами и глазами, полными тревоги. Наши взгляды встречаются, и я вижу, как его лицо меняется – тревога сменяется облегчением, почти радостью. Он делает шаг ко мне, но я отворачиваюсь. Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами и вопросами, что как карусель крутятся в моей голове.

Арес похож на человека, который переживает. Действительно переживает. И это путает меня ещё больше.

Он волнуется за меня – Эмили Флоренс?! Или за свою жену... Селену Брайн?!

Меня привозят в палату, помогают устроиться в кровати, а после оставляют одну. Дверь закрывается, и тишина обволакивает меня.

Я лежу неподвижно, неотрывно смотрю в одну точку на потолке, потому что не могу избавиться от воспоминаний о последних неделях, что накатывают беспощадными волнами.

Жизнь с Аресом.

Его дом – огромный, холодный, чужой. Его взгляд – сначала злой, резкий, полный презрения и подозрений. Его грубые слова.

Он думал, я Селена – его жена, что предала и сбежала, а после попадания в аварию разыгрывала амнезию... Я была для него тенью этой женщины, копией, что заняла её место.

По сути, я не жила там, а существовала под его холодом и гневом, пытаясь понять, кто я.

Но потом что-то изменилось между нами, особенно в его отношении ко мне.

Злость ушла, сменилась теплом, почти нежностью...

Вспоминаю, как он сам варил мне бульон и несколько дней заботился, как проводил со мной завтраки и ужины, как смотрел на меня в ресторане и как его рука касалась моей.

Кажется, что было что-то настоящее... или нет?

Я начала что-то чувствовать, что-то тёплое, что тянуло меня к нему, будто магнитом. Но теперь я не знаю, что это было.

Любовь? Привязанность? Или просто иллюзия, навязанная статусом его жены?!

Я ведь действительно думала, что Селена. Но я не она. Я Эмили. И он... он всё-таки знал или нет?

Сжимаю одеяло, натягивая до подбородка.

Если он знал, то скрывал это. Не сразу, может быть, но со временем он узнал, кто я такая. Я вижу это теперь – в его загадочных взглядах, в его молчании, что иной раз говорило больше, чем слова...

Он знал, что я не Селена, но не сказал мне.

Почему? Чтобы держать меня рядом? Чтобы я оставалась его женой, даже не будучи ею?

Не понимаю! И это пугает меня, абсолютно сбивает с толку.

Что я чувствую к нему? Были ли мои чувства настоящими? К нему или к тому, кем он меня считал?!

Глава 36: Селена

Эмили

Я так и лежу, бездумно смотря в потолок, когда дверь тихо открывается...

В палату входит медсестра. Невысокая, с доброй улыбкой, и в руках у неё поднос с ужином – тарелка супа, кусок хлеба, стакан воды. Она ставит его на столик рядом с кроватью, говорит что-то про то, чтобы я ела и отдыхала, но я едва слушаю.

Голова всё ещё гудит, в теле ощущается слабость, а воспоминания, что вернулись ко мне, кружатся в голове бесконечным вихрем. Киваю, приподнимаюсь на локтях и устраиваюсь поудобнее.

Суп тёплый, простой, почти безвкусный, но я ем медленно, буквально заставляя себя проглотить хоть что-то.

Я не голодна, но понимаю, что нужно. Нужно как можно быстрее восстановиться и разобраться с той ложью, что окружила меня со всех сторон.

Силы уходят с каждой минутой, и я чувствую, как глаза начинают слипаться, а тело тяжелеть. Убираю поднос на стол рядом с кроватью, ложусь обратно и натягиваю одеяло до подбородка. Детская привычка, никак не могу от неё избавиться.

Сон приходит быстро, почти мгновенно, и я проваливаюсь в него, как в тёплую воду.

Мне снится Арес...

Он стоит передо мной – высокий, сильный, взрослый мужчина с серыми глазами, что блестят в полумраке. Его лицо красивое, резкое, но смягчённое чем-то новым – любовью, нежностью, обожанием.

Он смотрит на меня так, будто я его сокровище, будто единственная, кто важна для него в этом мире. Я кожей ощущаю тепло его взгляда, и оно обволакивает меня, как мягкое, воздушное одеяло. И это чувство... неожиданно приятное.

Арес подходит ближе, но я не отступаю. Его руки касаются моего лица, пальцы невесомо скользят по щекам, по шее, я дрожу от этого прикосновения.

Он наклоняется и... целует меня – страстно, горячо, с какой-то жадностью, что заставляет моё сердце биться быстрее, срываясь галопом.

Его губы тёплые, настойчивые, я таю под ними, отдаваясь этому чувству, что кажется таким настоящим. Он не останавливается – его поцелуи спускаются ниже, к шее, к плечам, к груди.

Арес покрывает моё тело ими, и я чувствую жар, что растекается по коже, по венам, буквально по всему, не оставляя ни единого участка холодным.

Это больше, чем я когда-либо позволяла другим мужчинам, даже больше, чем я сама знала о себе! Но я не сопротивляюсь, не хочу – во сне я его, а он мой...

Просыпаюсь резко, с горящими щеками и рваным дыханием, что срывается с пересохших губ.

– Сон. Это просто сон, Эмили, – шепчу, стыдливо прикрывая глаза, пытаясь хотя бы немного успокоиться.

Но он был таким живым, таким реальным, что я даже наяву чувствую его прикосновения, а кожа пылает в тех местах, где он касался меня...

Прижимаю ладони к лицу, ощущая жар и стыд, который смешивается с чем-то ещё – с тоской и желанием, которого я совершенно не понимаю.

Почему Арес? Почему именно так?!

Встаю с кровати, ноги дрожат, но я заставляю себя идти. В палате есть маленькая ванная, и я решаю принять холодный душ, чтобы смыть этот жар и сон, но главное, мысли, которые никак не хотят покидать мою голову.

Вода льётся по кончикам волос, по спине... Закрываю глаза, пытаясь привести себя в порядок.

– Я Эмили, не Селена. Я не его жена, не его женщина! – повторяю как мантру.

Но этот сон...

– Хватит!

Немного успокоившись и освежившись, выхожу из ванной и замираю.

Арес стоит в палате.

Он держит поднос с завтраком – чашка кофе, круассан, немного фруктов – и смотрит на меня, кажется, даже не моргая.

На столе у окна ваза, полная персиковых роз – огромный букет, нежный, почти сияющий в мягком утреннем свете.

– Доброе утро, – его голос низкий, чуть хриплый, как будто он не спал эту ночь. И... одежда. Он в том же костюме, что был вчера, когда мы встретились взглядами в коридоре.

Неужели?..

Арес ставит поднос на столик, делает шаг ко мне, но останавливается, будто чувствует мою нерешительность.

Я смотрю на него, и воспоминания из сна вспыхивают перед глазами – его губы, руки, его жадный взгляд. Щёки снова горят, приходится стыдливо опустить взгляд, чтобы он не заметил.

– Спасибо, – говорю первое, что приходит в голову, чтобы заполнить неловкую паузу. – Цветы... очень красивые.

Он смотрит на меня – долго, внимательно, – и я вижу в его глазах то же, что во сне: тепло, тревогу, что-то глубокое.

Однако теперь я знаю, что всё это мне не принадлежит. Я не Селена... но если он тоже уже знает, то... всё-таки мне?

Чёрт, я совершенно запуталась!

– Как дела? Как ты себя чувствуешь?! – спрашивает мягко, почти осторожно, будто прощупывает почву, проверяя, насколько я готова к разговору. – Я... переживал.

Киваю, сажусь на кровать, сжимая полотенце в руках.

– Лучше, – говорю тихо. – Голова ещё болит, но уже лучше.

Арес шумно выдыхает и смотрит на меня так, будто хочет сказать больше, но молчит. Я вижу, как его пальцы сжимаются, как он борется с чем-то внутри себя.

Кажется, он действительно переживал обо мне, и это не ложь. Но почему? Почему я важна ему, если я не его жена?

Не знаю, что думать.

Арес скрывал от меня правду, уверена в этом. Он знал, но молчал, продолжая держать меня в своём доме, в своей жизни. Зачем? Чтобы я была его? Чтобы я заменилаеё?!

– Ты был здесь всю ночь? – стараюсь говорить ровно, но дрожь в голосе выдаёт меня. Я волнуюсь, потому что не понимаю, как вести себя с ним. Какую игру он затеял?!

– Да, – говорит просто. – Не мог уйти.

Не мог уйти...

Я молчу, и он тоже. Тишина висит между нами, густая и тяжёлая.

Мне нужно понять, что я чувствую к этому мужчине, что стоит передо мной и смотрит так, будто боится потерять. По-настоящему боится. Именно меня.

– Позавтракай, – Арес первым прерывает молчаливый обмен взглядами, кивая на поднос. – Тебе нужны силы, Эмили...

Что?!

Глава 37: Арес

Арес

Стою в коридоре больницы, прислонившись к стене, когда дверь палаты открывается. Выходит доктор, тот же пожилой мужчина с седыми волосами и усталыми глазами.

Я делаю шаг к нему, сжимаю кулаки, сердце колотится, как сумасшедшее. Я жду новостей, жду хоть слова об Эмили, о моей девочке, что лежит там... за этой дверью.

– Ваша жена очнулась, – говорит он, а я шумно выдыхаю, чувствуя, как напряжение чуть отпускает грудь. – Её скоро переведут в обычную палату. Состояние стабильное...

Мужчина делает паузу. Его взгляд тяжёлый, и он смотрит на меня так, будто взвешивает каждое слово, которое собирается сказать.

– Но она в стрессовом состоянии, – продолжает он, а я приподнимаю бровь, догадываясь, что это лишь предисловие. – Никого не хочет видеть. Даже... вас, господин Брайн.

Эти слова бьют меня, как удар. Что могло произойти с Эмили, раз она не хочет меня видеть?

Неужели всё вспомнила?!

Едва не хватаюсь за сердце, что внезапно болезненно кольнуло. Но вовремя вспоминаю, что я здесь не один. Доктор сканирует меня взглядом, словно выискивая что-то.

Однако внешне я стараюсь держаться спокойным и хладнокровным, когда внутри бушует настоящая буря.

Значит, Эмили знает.

Пол уходит из-под ног, стоит мне лишь подумать об этом...

Знает, что она не Селена и что я не её муж. Никто. Абсолютно посторонний человек, который несколько недельнасильноудерживает её подле себя. И ладно бы я не знал, но я знаю. Уже несколько дней, не считая догадок, что с первого дня крутились в моей голове.

Эмили вспомнила свою жизнь, свою маму, своё прошлое – и меня в нём нет. Я чужой для неё.

– Встречу лучше перенести на завтра, – добавляет доктор, и голос его мягкий, почти сочувствующий. Он-то и возвращает меня к реальности. – Вашей жене нужно время.

Смотрю на него, и злость смешивается с чем-то ещё... очень похожим на вину и боль.

Я больше не могу тянуть.

Я должен признаться ей. Завтра. Сказать, что узнал правду – что она Эмили Флоренс, что я знал это какое-то время, но не говорил. И не рассказывал, потому что до конца не разобрался – в сёстрах, в их прошлом, в том, как она оказалась в моём мире, из-за чего попала в аварию.

Но это, безусловно, не оправдание. Или оно, но... перед Эмили мне хочется оправдываться. Хочется быть тем, кем я никогда и ни для кого не был.

– Поезжайте домой, – доктор вновь пытается спровадить меня, на этот раз задействовав тактильные ощущения. Он осторожно похлопывает меня по плечу, чем раздражает ещё больше. – Отдохните. Селена под присмотром.

Опять эта Селена!

Качаю головой, резко сбрасывая его руку.

– Нет, – говорю твёрдо, показывая, что дальнейшие обсуждения невозможны. – Я останусь здесь.

Он пристально смотрит, будто хочет сказать что-то ещё, но всё-таки молчит, поступая очень мудро. Потому что любое сказанное слово способно окончательно вывести меня из себя.

Сажусь на стул у двери и откидываюсь назад, погружаясь в вихрь мыслей, что кружатся в голове.

Лимит моего доверия исчерпан. Я больше не доверяю никому в этом мире. Охрана провалилась, врачи слишком медленные, а вокруг Эмили – угрозы, которые я не могу предсказать. Авария, теперь нападение...

Я всегда жил по правилу: хочешь сделать хорошо, сделай это сам. И сейчас я собираюсь ему следовать – останусь здесь, буду следить за её безопасностью сам. Никто не подойдёт к ней, пока я рядом.

Смотрю на дверь палаты, и сердце сжимается.

Уверен, она вспомнила, иначе бы не запретила мне проведать.

Она знает, что я не её муж, что я чужой, посторонний мужчина. И всё-таки... я не могу уйти. Она стала мне дорога – не как Селена, не как тень моей почти бывшей жены, а как настоящая Эмили. Не знаю, когда это случилось, но теперь она часть меня, и я не отдам её никому. Даже если она сама захочет уйти... не позволю! Сделаю всё от себя зависящее, чтобы она осталась.

Когда мою девочку перевозят в обычную палату, наши взгляды встречаются. Стоит ей лишь увидеть меня, она тут же отворачивается... И это только подтверждает мои догадки, она всё знает. Именно поэтому не хочет меня видеть.

Места себе не нахожу. Брожу по коридору около двери, за которой лежит Эмили. Словно сторожевой пёс, охраняющий покой своей хозяйки. И что удивительно, это никак не задевает меня. Я готов быть для неё кем угодно.

Через несколько часов телефон звонит. Беру трубку, не глядя на экран. Это один из охранников – голос напряжённый, почти виноватый.

– Мы просмотрели камеры в торговом центре, – говорит он. – Из подозрительных личностей там была только... – делает паузу, – Вероника Гур. Она единственная заходила в примерочные перед тем, как... перед тем, как мы нашли вашу жену без сознания.

– Чёрт! – рычу, вскакивая со стула. Мой голос гремит по коридору, эхом отражаясь от стен.

Медсёстры у стойки подпрыгивают, оглядываются на меня, испуганные, но мне плевать.

Вероника. Стерва!

Сжимаю телефон так, что он трещит, и чувствую, как злость вскипает во мне, горячая и острая. Не ожидал от неё такого. Думал, она просто затеяла какую-то игру, в которой я не собирался участвовать. Да, с самого начала я поддался на её очарование, былые чувства всколыхнули что-то в сознании, но наваждение ушло так же быстро, как и появилось.

Но?! Толкнуть Эмили и оставить её одну без сознания?!

Я действительно считал, тридцатилетние женщины не способны на такую подлость, что они знают себе цену и не опустятся до подобного, но, видимо, ошибался.

– Найдите её, – рявкаю, с трудом удерживая последние крупицы контроля. – Выясните, где она, как жила последние годы. Всю информацию. Я разберусь с ней позже.

Кладу трубку, провожу рукой по лицу.

Сейчас важнее Эмили...

Телефон вибрирует снова – сообщение от Вейна. Судя по всему, он уже провёл своё личное расследование и достал необходимую информацию.

Я открываю его, читаю: «Вероника потеряла свои контракты, поэтому вернулась. Дела идут плохо. Выводы делай сам».

Стискиваю зубы, смотрю на эти слова, и всё становится на свои места. Она хотела пристроиться ко мне. Вернуться в мою жизнь, чтобы я вытащил её из той ямы, в которой она оказалась. Она видела во мне спасение – деньги, власть, стабильность. А Эмили, вернее, она наверняка считала, что это Селена, стала помехой.

Эта мысль только подогревает мою злость. Она тронуламоюдевочку. И обязательно пожалеет об этом.

Сажусь обратно, откидываюсь на стул. Ночь тянется, коридор пустеет, и тишина, опустившаяся на больницу, давит на меня.

Смотрю на дверь, и сердце сжимается. Эмили вспомнила свою жизнь, в ней нет для меня места. Нет, но я не уйду. Я останусь здесь, буду ждать, пока она не посмотрит на меня снова. И я не дам никому – ни Веронике, ни этому миру, полному лжи и грязи, – тронуть её. Она моя девочка, я сделаю всё, чтобы она была в безопасности. Даже если она возненавидит меня за это.

Сон не идёт.

Стоит мне хотя бы на секунду прикрыть глаза, вижу её – лицо, улыбку, взгляд... ночь тянется бесконечно долго, скорее бы утро.

Глава 38: Арес

Арес

Утро приходит тихо, с мягким светом, что пробивается через большие окна больницы.

Я так и сижу на стуле в коридоре. Спина затекла, глаза горят от бессонной ночи, но я не чувствую усталости – только тревогу и решимость.

Сегодня я увижу Эмили. Сегодня я скажу ей правду. Больше нельзя тянуть, нельзя прятаться за молчанием. Она вспомнила, кто она, и я должен дать ей ответы, даже если это разобьёт всё, что было между нами.

Встаю, потягиваюсь, разминаю шею. Первым делом вызываю охрану – тех двоих, что приставил к палате ещё ночью. Они появляются быстро, высокие, молчаливые, с напряжёнными лицами. Я смотрю на них, сжимаю челюсть.

– Никого не впускать, – голос звучит твёрдо, как сталь. – Никого, кроме врачей и меня. Если что-то пойдёт не так, вы знаете, что будет.

Они кивают, занимают пост у двери, и я ухожу. Мне нужно сделать кое-что перед тем, как войти к ней.

Сажусь в машину, еду в ближайший цветочный магазин – маленький, с витриной, полной роз и лилий. Выбираю персиковые розы – нежные, тёплые, как её улыбка, что я видел в ресторане. Их много, целый букет, и я представляю, как она посмотрит на них, как, может быть, улыбнётся.

Это глупо, наверное, но мне хочется, чтобы она почувствовала, что я здесь и никуда не уйду, сколько бы ни гнала.

Когда возвращаюсь в больницу, перехватываю медсестру в коридоре. Она как раз несёт поднос с завтраком в палату Эмили. Останавливаю её, киваю на поднос.

– Я сам отнесу, – она смотрит на меня удивлённо, но не спорит и молча отдаёт его. – Дайте вазу для цветов.

Женщина кивает, исчезает за дверьми сестринской и возвращается с простой стеклянной вазой. Я беру её, поднос, цветы и иду к палате.

Сердце бьётся быстрее, чем обычно, и я чувствую себя мальчишкой, который впервые идёт на свидание. Нелепо, но я не могу остановить это, да и не хочу...

Стучу тихо и осторожно. Тишина. Она не отвечает. Приоткрываю дверь, вхожу и слышу шум воды из душевой.

Эмили там.

Решаю подготовиться к её возвращению. Ставлю вазу на столик у окна, аккуратно расправляю розы. Их запах мягкий и ненавязчивый разносится по помещению. Надеюсь, что ей понравится. Закончив все приготовление, остаюсь с подносом в руках и жду.

Время тянется, как резина. Каждая секунда стучит в висках.

Наконец, дверь душевой открывается и... выходит Эмили.

Маленькая, беззащитная, уязвимая, завёрнутая в белое полотенце, что обнимает её тело. Кожа чуть розовая от воды, мокрые волосы падают на плечи, капли стекают по шее, ключицам, исчезая в ложбинке.

Она прекрасна – идеальная фигура, мягкие линии, естественная, без всей этой вычурной роскоши, что любила Селена.

Моё сердце пропускает удар, и я замираю, не в силах отвести взгляд. Она не замечает меня сразу, и я стою, как дурак, с подносом в руках, чувствуя, как что-то горячее поднимается в груди.

Эмили поднимает взгляд, видит меня, и её глаза расширяются. Полотенце чуть дрожит в её руках, она делает шаг назад, но не кричит, не отворачивается. Я ставлю поднос обратно на столик, делаю шаг к ней, медленно, чтобы не спугнуть.

– Доброе утро, – хриплю.

Она смотрит на меня, потом на розы, такие же нежные и красивые, как она. Замечаю, как её щёки чуть розовеют, уголок губ слегка дёргается, будто она хочет улыбнуться, но не улыбается.

– Спасибо, – шепчет она. Голос тихий, но тёплый. – Цветы... очень красивые.

Смотрю на неё, и слова, что я готовил всю ночь, бесследно исчезают, оставляя в голове абсолютную пустоту.

Но я должен что-то сказать! Сейчас.

– Как дела? Как ты себя чувствуешь? Я... переживал. – говорю искренне, вкладывая в это простое признание всё, что чувствую.

Эмили недоверчиво поглядывает на меня, но всё-таки отвечает:

– Лучше. Голова ещё болит, но уже лучше.

Шумно выдыхаю.

– Ты был здесь всю ночь? – спрашивает неуверенно, едва слышно.

– Да, не мог уйти.

Между нами возникает неловкая пауза, и я понимаю, что вот он тот самый момент, чтобы начать разговор.

– Позавтракай, – говорю, кивая на поднос. – Тебе нужны силы, Эмили...

Её имя вырывается, прежде чем я успеваю подумать. Наверное, стоило начать с чего-то другого, но... получилось как получилось.

Она вздрагивает, смотрит на меня внимательнее, и теперь я вижу страх в её глазах. Возможно, она догадывалась, что я узнал, а теперь её имя прозвучало как признание.

Больше нельзя тянуть. Назад дороги нет.

– Я знаю, кто ты. – произношу на выдохе. – Я узнал правду. И должен был сказать тебе раньше, но не сказал. Прости.

Эмили молчит, сжимает полотенце сильнее. Делаю ещё шаг, останавливаясь в метре от неё.

– Ты не Селена, – продолжаю, мой голос дрожит, но я стараюсь держать его. – Ты Эмили Флоренс. Ты и Селена – сёстры-близнецы. Я узнал это недавно, от своих людей. Хотел разобраться до конца, понять, как ты оказаласьздесь, – в это слово я вкладываю весь масштаб ситуации. – Но не успел. И не сказал тебе. Прости. – понимаю, что простых извинений недостаточно, но мне хочется извиняться. Бесконечно просить прощения.

Её глаза блестят, и я не знаю, это слёзы или свет из окна так отражается в радужках. Она смотрит на меня так, будто видит впервые, и я чувствую, как сердце сжимается.

– Я скрывал это, – слова режут горло. – Потому что боялся потерять тебя. Ты появилась в моей жизни и изменила её. Я ведь изначально на самом деле думал, что ты Селена. Я не играл, не обманывал тебя! Потом понял, что ты другая. Ты не она. Итыстала мне... важна, Эмили.

Замолкаю, смотрю на неё. Она опускает взгляд, волосы падают на лицо, и я не знаю, что она думает. Делаю ещё шаг, протягиваю руку, желая коснуться её щеки, убрать упавшую прядь, осторожно заправить за ухо, но не касаюсь, лишь сжимаю пальцы в кулак.

– Останься со мной, – говорю тихо, почти шепчу. – Я знаю, что ты всё вспомнила. Знаю, что у тебя есть своё прошлое, своя жизнь. Но останься... – сглатываю. – хотя бы ради твоей безопасности, пока я не разберусь с теми, кто стоят за всем, что с тобой произошло.

Говорю это, но внутри кричу совершенно другое. Я хочу, чтобы она осталась со мной не только ради защиты. Я хочу, чтобы она стала моей – не Селеной, не тенью жены, а моей Эмили. Чтобы она смотрела на меня так, как я на неё сейчас – с теплом, с чем-то бо́льшим.

Она поднимает взгляд, смотрит на меня, и я вижу в её глазах смятение, страх, но и что-то ещё – что-то тёплое, что было между нами раньше. Эмили молчит, и я жду, чувствуя, как сердце бьётся уже где-то в горле.

– Я не знаю, кто я для тебя, Арес! – произносит с отчаянием, с дрожью. – И не знаю, что чувствую. Мне... нужно подумать.

Киваю, отступая назад.

Это не «да», но и не категоричное «нет». Это шанс. По крайней мере, я до последнего буду надеяться на положительный ответ и всё для этого сделаю.

– Думай, – говорю с видимым облегчением. – Я подожду столько, сколько потребуется. Я буду рядом, Эмили, – и мысленно добавляю «всегда буду рядом». – Если что-то понадобится, просто позови.

Выхожу из палаты, закрываю дверь, сердце всё ещё бешено колотится.

Эмили прекрасна – маленькая, уязвимая, но в то же время сильная. Я сказал ей правду, и теперь всё зависит от неё. Я хочу, чтобы она осталась, чтобы стала моей, но не буду заставлять. Я буду ждать. И защищу её, что бы она ни выбрала...