Текст книги "Во всем виновата месть (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

Мама не идёт со мной в лицей. Она не заходит, чтобы поговорить с преподавателями, и это не может не радовать. Мы с Захаром встречаемся у входа и вместе идём в класс. Не хотелось бы, чтобы Аню начали ещё и стукачкой называть. Пришлось прибегнуть к помощи матери единожды, но постоянно этого делать я не планировала.

– Что думаешь делать? Сейчас все начнут тыкать на тебя пальцем, и тебе придётся набраться стойкости, – шепчет Захар.

Кошусь на парня и цокаю языком в попытке заставить его молчать. Он серьёзно? Мне какое дело до этих «всех»? Пусть хоть истыкаются и поотламывают себе пальцы. Я могу скинуть скрины с перепиской, где мажор напрашивается на поцелуй, но приберегу на потом. Не хочу идти по его же пути. Это мерзко. И это его благодарность за домашку, которую за него делала девчонка? Ведь признался на всеобщее обозрение, что у самого мозгов на это не хватает.

– Аня, можно с тобой сфотографироваться? Ты звезда. Многие уже знают, как ты вчера ловко расправилась с Синициной и её компанией! – подлетают ко мне девочки из младших классов.

До них пока слухи не дошли о видео?

Улыбаюсь, показываю рокерскую козу и позволяю девчонкам сфотографироваться со мной. Кажется, пора снимать очки и примерить мамины наряды, которые давно пылятся в шкафу? Ну а что? Сестре тоже придётся менять стиль. Хватит скрывать свою красоту. Зачем нам дана молодость? Чтобы слепить всех! Впрочем… я ещё подумаю над этим.

Мы с Захаром входим в класс. Среди одноклассников тут же пролетают шепотки, сопровождаемые смехов. У-у, гады! Замечаю Синицу, сидящую с самодовольной рожей. Мало она вчера получила? Добавки захотела? Первая провоцировать драку я не буду, но если потребуется ответить, сделаю это без капли сожаления.

Взгляд падает на Золотарёва, сидящего рядом со своей «королевой». На мгновение мне кажется, что в его взгляде мелькает чувство вины. Нет! Это просто так тень скользнула – не более.

Сев за нашу с Захаром парту, я достаю учебник с тетрадью, делая вид, что усмешки меня вообще не касаются.

– Тихонова, так ты целоваться с Золотарём будешь? Или обманул и не даёт обещанное? Домашку ты ему активно делала, мы все это видели! – не выдерживает и обращается ко мне смазливый темноволосый парень, приблизившись к нашей парте.

– Оставь её в покое, Сахаринский! Чего довязался?

У Захара прорезался голос? Надеюсь, последует моему примеру и научится давать отпор.

– Делала. Ты прав. Нехорошо это, остаться без заслуженной награды. М?

Я встаю, отталкивая Сахаринского плечом, приближаюсь к парте, за которой сидят два голубка.

– Ты чего подошла? Не вздумай даже! – шипит белобрысая.

Как испугалась. Сидит и пыхтит, а Золотарёв взволнованно смотрит на меня, словно хочет извиниться. Не-а! Снова игра света. Не может такое существо просить прощения.

Опираюсь ладонью о парту рядом со сложенными на неё руками Золотаря, и гляжу ему в глаза.

– Хотел получить награду, принц? Ты её получишь прямо сейчас. Целую его на глазах у всего класса, да делаю это так, что любой бы позавидовал. Мажорчик даже не сопротивляется и отвечает. Не понял ещё, что происходит? Теперь он сам станет посмешищем! Целовался с пучеглазой Тихоней! Под хихиканье и возгласы, которые не могу никак истолковать, отрываюсь от губ парня и смотрю в его затуманенные глаза. – Доволен? Если именно так хотел получить мою благодарность, дело сделано.

Света пищит от негодования, а на её глаза наворачиваются слёзы. Она колотит Золотаря кулачками по плечу, воет, что он даже ничего не сделал, а я возвращаюсь на своё место с видом победителя. Мажорчик, которого явно раздражают всхлипы белобрысой, забирает свои вещи и пересаживается за другую парту. Он продолжает коситься в мою сторону – вижу это краем глаза.

Захар сидит с понурой головой, словно его глубоко оскорбил мой поступок. М-да… Не сейчас нужно включать режим обиженной девочки… ой, не сейчас! Пусть спасибо скажет, что не попал в мой план отмщения, а то ему бы тоже мало не показалось!

Губы болезненно ноют. Кажется, я перестаралась. Несколько месяцев назад я попросила Кэша научить меня целоваться. На самом деле я думала, что он объяснит, как это правильно делается на помидорах, или как там ещё учатся? Но он обхватил моё лицо ладонями и поцеловал так, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Схлопотал потом, конечно, но зато теперь я умею целоваться. И это для меня ровным счётом ничего не значит. Не самый приятный процесс слюнообмена, я бы сказала.

Звенит звонок, и все мы переключаем внимание на начало урока. Время от времени кто-то пытается подшучивать, но сильно не острят, чтобы не злить учителя.

Я стараюсь не отсвечивать, потому что домашнюю не делала, а тема не самая любимая, и к доске идти желания нет. В целом урок проходит спокойно, но стоит учителю выйти из класса, как тут же поднимается гудёж.

– Как ты его, Тихоня! Готов делать за тебя домашку за такой поцелуй.

– Научишься целоваться так же?

Я закатываю глаза и даже не оборачиваюсь в сторону говорящих. Пока ситуация кажется настолько безвыходной, что я не знаю, не сделаю ли хуже. Сомнения были и раньше, а теперь они буквально разрывают меня на части. Да что происходит? Бли-иин!

Захар молчалив. Он даже не смотрит в мою сторону и уходит из класса первым. Точно обиделся! А что мне оставалось делать? Я ответила на провокацию! Надо мной смеялись, что бедняжка осталась без заслуженной награды? Вопрос улажен! Надеюсь, отстанут теперь.

– Тихонова, подожди! – В коридоре меня нагоняет белобрысая. Она нервно заправляет прядку за ухо, и я вижу огромный синяк на её запястье. Девчонка старается натянуть рукав, но увиденное уже не забыть. – Отец поговорил со мной вчера. Я больше не стану задирать тебя, но запомни главное правило – Макс мой. Больше не смей вешаться ему на шею и целоваться с ним. Я готова закрыть глаза на твоё существование, пока ты не переходишь мне дорогу.

Она говорит совсем неуверенным тоном, и до меня в мгновение доходит: этот синяк – след её разговора с отцом? Я не думала, что дойдёт до такого, и сердце сжимается от чувства вины, но я быстро вспоминаю, что по их милости пережила сестра.

– Дорогу мне перешёл твой мажор! Он начал игру – я её продолжила. Не вижу проблемы. Если он твой, как ты говоришь, в таком случае поставь ему клеймо на ухо и кольцо в нос и таскай за собой. Следи, чтобы он не трогал меня, и тогда всё будет хорошо.

С этими словами я покидаю белобрысую, чувствуя, как внутри нарастает огромным комом неприятное чувство. Я всего лишь хотела помочь сестре, но теперь вижу, сколько здесь гнили. Не была я готова к такому. Перестраивать весь уклад?

– Тихонова, а правда, что ты делала домашку Золотарёву за поцелуй с ним? И рассчитывала, что станешь его девушкой?

Я не знаю девчонку, которая подошла ко мне, но только Всевышний видит, как мне сейчас тяжело сдержаться и не послать её куда подальше. Значит, слухи улетели за пределы класса? Что же, Золотарёв, одним поцелуем на виду у всех ты не отделаешься. Я придумаю, как выбить из тебя всю спесь.

– Подумать только! Ты надеялась, что тебя поцелует король осени! Я бы тоже делала для него домашку.

– Король осени?

– А ты сомневаешься? Он точно выиграет соревнования по бегу и станет королём.

– А кто будет королевой?

– Кого выберет король, конечно! Ты словно с луны свалилась, – хихикает девчонка.

Вот как? Прекрасно!

– Где можно записаться на соревнования, напомнишь?

– Ты хочешь бросить вызов Золотарёву? Да лучше него во всём лицее нет никого в беге!

– Ну, это мы ещё посмотрим! – уверенно киваю я. – Так что? Поможешь?

* * *

Девчонка энергично кивает, и мы договариваемся вместе пойти записываться на большой перемене. Она участвовать не планирует, конечно, но проводит меня, а после я обещала сходить с ней пообедать. Уж не знаю, почему для них стало такой честью общаться со мной. Молодёжь берёт пример со старших? Надеюсь, они научатся давать отпор.

Войдя в класс, я замечаю, как недовольно косится на меня Захар, поэтому сажусь за пустую парту в дальнем углу. Не собираюсь я навязываться. Я не дулась на него за то, что оставлял один на один разбираться с кодлой малолетних зечек. Хоть и планировала сказать Аньке, что такой друг ей не нужен, но сегодня нормально общалась до момента, когда Захар начал выражать свою обиду. Пусть дуется, сколько влезет. Бегать за ним я не собираюсь. Как надоест строить из себя обиженного, поговорим. Возможно.

Что-то здесь слишком долгие перемены, и я успеваю заскучать. Звенит звонок. В класс медленной походкой вплывает Золотарёв. Несколько мгновений он смотрит на пустое место рядом с Захаром, пробегает взором по классу и направляется ко мне.

– Здесь занято! – ворчу я, едва его сумка касается свободного стула.

– И кем же?

– Бесплотным духом.

Вижу, как на нас косится Синицина. Она из кожи вон вылезти готова, как злится, что мажорчик снова рядом со мной, а не с ней. Ради этого я даже готова потерпеть его один урок. Со мной ничего не случится. Тем более он даже не подозревает, что нагребает себе на голову угли. Сначала целовался с очкастой Тихоней, а теперь ещё и сел рядом. Ух и пересуды о нём пойдут! А может, он поспорил с кем-то, что завоюет Аньку? Следует взять это дело под особый контроль. Кто его знает, что придёт в голову такому самовлюбённому нарциссу?

– Значит, посижу у него на коленях. Делов-то.

– Золотарь, тебе так понравилось целоваться с Тихоней, что решил поменять девушку? – спрашивает худощавый рыжеволосый парень.

Вот и началось… И что он ответит на это? Вряд ли блондин привык терпеть унижения. Его никто бы не осмелился высмеивать раньше, но теперь ситуация может резко переломиться.

– А ты завидуй молча, Никит, а то как бы с кулаком моим не повстречаться.

– Какой злой! Ну и ладно.

Золотарь. Мне становится смешно, ведь до сего момента я даже не задумывалась, насколько звучная у него фамилия. Смех становится громче, хоть я и стараюсь унять его.

– На тебя моя близость так действует? Хочешь повторить поцелуй? – шепчет мажорчик, чуть склонившись ко мне.

– Уймись, а то бесплотный дух заревнует, подумает, что ты ему изменяешь, – отсмеявшись, говорю я. Сама кошусь на белобрысую: она уже с ума там сходит. И как моя сестра умудрилась влюбиться в парня этой кошки облезлой? Надо было полагать, что он недалеко ушёл от своей зазнобушки.

– Правда? Что мне до него? Он же бесплотный, а вот ты очень даже…

Ладонь Золотарёва ложится на моё колено под партой, и я тут же больно стукаю его, заставляя убрать. Совсем уже ошалел? Недоросль несчастный!

– Золотарёв, ты в курсе, кого раньше золотарями называли? – спрашиваю, глядя с вызовом в глаза мажора.

Делаю это нарочно громко. Пусть весь класс слышит о моих выводах, которые пришли сами собой. Да и к тому же у нас сейчас урок истории. Не помешает немного преподать, пока учитель задерживается.

– Тех, кто работал с золотом?

Улыбается, словно и не догадывается, к чему я клоню. Ну ладно… я могу объяснить подробнее. Чтобы все слышали. А почему нет?

– Ага, ночным… то есть ассенизаторов! Ночным золотом назывались в те времена человеческие испражнения, а тех, кто их вывозил, естественно звали золотарями.

Весь класс хохочет, а Золотарёв краснеет. Даже его королева тихонько посмеивается, словно в отместку любимому за то, что пытается променять её на серую мышку. Мажор стискивает зубы и с гневом смотрит на меня. Чуть-чуть и дым из ушей повалит…

– Ты попала, Тихоня! Я хотел по-хорошему, но теперь превращу твою жизнь в ад! – шипит парень, схватив меня за локоть.

Прекрасно! Сам вслух первым объявил войну. Я же не против. Хочет повоевать? Повоюем! Делов-то? Я не гордая… Ответ дать смогу. И первым, что я сделаю, будет победа на соревнованиях. Золотарю не светит в этом году стать королём осеннего бала. Королева будет править им в гордом одиночестве.

Глава 6

Учитель приходит минут на десять позднее начала урока, сразу же начинает рассказывать что-то о восстании, а я кошусь на Золотарёва. Чего он на меня поглядывает? Наша война только начинается, а огонь ненависти уже не на шутку разгорелся. Подняв руку, Золотарёв просит разрешения пересесть. Он такой чувствительный? Ну-ну!.. Посмотрим, как запоёт дальше. Отольются им всем Анюткины слёзы.

Пересаживается к своей облезлой кошке, а она сияет, как новогодняя звезда на ёлке. Чему радоваться? Тому, что твой парень готов променять тебя на красное платьишко? Вообще, я никогда не считала отношения в таком возрасте чем-то нормальным. Первая любовь часто обжигает очень больно и не оставляет после себя приятных воспоминаний. Я столько об этом прочла. Жаль, что сестра всё-таки влюбилась. Или она очарована и забудет о мажоре, пока будет находиться на расстоянии от него? Задумавшись, я проваливаюсь в размышления, и так проходит урок.

Простите, учитель, что не слышала вашу пламенную речь.

Я и раньше не особо заморачивалась на уроках, но при этом всегда имела хорошие отметки. За мои отличия и награды в спорте некоторые предметы мне подтягивали, положив руку на сердце. И меня это вполне устраивало. Сестра, видимо, не сильно дружит со спортом. Надеюсь, они не привяжутся после победы и заслуженного первого места для титула королевы осеннего бала?

После звонка я прижимаю к себе учебник с тетрадью, закидываю лямку сумки на плечо и лениво бреду к выходу. Сейчас ведь большая перемена? Надеюсь, что та девушка не подведёт.

– Стой, Тихоня! – зовёт меня блондинчик.

Торможу, но головы в его сторону не поворачиваю.

– Это видео… – он молчит, словно пытается подобрать слова, но я слышу, что к нему приблизились друзья, и речь мажора мгновенно меняется: – Будешь знать, как рассчитывать на поцелуй со мной. В следующий раз в общий школьный чат отправлю, чтобы неповадно было.

– Молодец, Золотарь! Уделал умницу. А она тебя тоже ловко! Ассенизатор, – посмеивается уже знакомый мне голос. Как его называл Захар? Сахаринский? Сладкий яд, а не человек. Хотя… Насчёт сладости я бы поспорила.

Захара нигде нет. Вероятно, тоже объявил бойкот? Ну и ладно… Я не рассчитывала, что здесь у меня появится поддержка. Синица больше не летает, корча из себя ястреба, – уже хорошо.

– Вот ты где, Аня! – подлетает ко мне запыхавшаяся девчонка.

Она чуть ниже меня ростом, волосы заплетены в две косички цвета горького шоколада, а на лице едва различимая россыпь веснушек. Милая такая.

– Меня, кстати, Катей зовут.

Хлопает своими большими глазищами и искренне улыбается мне.

– Приятно познакомиться.

Я улыбаюсь, и девушка краснеет. Она действительно считает меня героиней?

Мы идём на первый этаж и очень долго топаем до спортивного зала. Если бы знала, что записаться можно у учителя физкультуры, легко сделала бы это завтра на уроке.

– Ты хочешь соревноваться в беге? – удивляется мужчина.

Хотя бы учитель физкультуры у них что надо. Накаченный красавчик. Я бы в такого влюбилась, будь чуточку постарше, а так следует пожелать счастья его ровеснице. Надеюсь, он и как человек хорош.

– Почему я не могу этого сделать?

– Можешь, конечно, если хочешь выставить себя на посмешище. У тебя же проблемы с дыхалкой уже после первого круга.

Кажись, я ошиблась, и как человек он не очень. Или просто заботится о нерадивой ученице?

– Я справлюсь и займу первое место, – протестую я.

Глеб Аристархович посмеивается, кивает, словно поверил мне, и ставит пометку о моём участии.

– Ну хорошо. Жду от тебя рекорда, Тихонова. Удиви меня.

– Обязательно удивлю.

Как и обещала, я обедаю с Катей после встречи с учителем. Я довольна и точно знаю, что утру нос мажору. И не только ему. Синициной придётся смириться, потому что королевой осеннего бала ей не стать.

Телефон вибрирует, и я смотрю не пришедшее от сестры сообщение.

Аня: «Когда мы сможем поговорить?».

Я: «После занятий постараюсь укрыться, чтобы никто не заметил. У тебя всё в порядке?».

Аня: «Прекрасно! А тебя не обижают?».

Я:« Меня обижать? Да ты чего? Синицина больше не проблема. Надеюсь. Я всё расскажу при звонке».

Отправляю сообщение и спешу очистить переписку.

– У тебя есть парень? – вдруг спрашивает Катя. – Ты писала кому-то и улыбалась, будто общалась со своим парнем.

За столик рядом плюхается мажор со своими приятелями. Он садится нарочно близко, словно планирует подслушивать наш разговор. Хоть общалась я сейчас с сестрой, но не помешает придать чуть больше остроты, чтобы задиры не думали, что Аня действительно мечтала о поцелуе с этим белогривым мерином.

– Вообще, ты задаёшь слишком личный вопрос, но… Есть. Ты угадала.

– А какой он? Он похож за Золотарёва? – последнее Катя почти шепчет, но краем глаза отмечаю, как дёргается мажор.

– Ты чего? Я бы никогда не стала встречаться с таким. Будь он хоть каплю похож на этого придурка. Нет. Он брюнет. У него зелёные глаза. Как два изумруда! Он красавчик, каких ещё поискать. А ещё он сильный. Проводит очень много времени в тренажёрном зале. С таким точно не пропадёшь.

– Он твоего возраста или старше?

– Старше немного.

– Из нашего лицея?

– Нет, – я тихонько посмеиваюсь, понимая, что описываю Кэша, и по коже пробегают мурашки. Я соскучилась по нему. Не думала, что смогу так затосковать, но сейчас мне особенно не хватает его успокаивающих объятий. И хоть он никогда не был моим парнем, а описываю почему-то именно его. – Он учится в техникуме. Такому парню никакой Золотарёв в подмётки не годится.

– Ого! В техникуме! Завидую тебе. Я хочу после этого учебного года сразу в техникум пойти, не хочу переходить в десятый… Может, тоже найду такого классного парня. Здесь учатся одни зазнайки.

– Точно! Самовлюблённые зазнайки. Они просто ещё не выросли из детских штанишек, вот и всё.

Мажор дёргается, будто бы мои слова задели его.

Ну, ты ещё скажи, что я не права, Золотарёв! Или не нравится, что мышка, бегавшая за тобой, могла найти себе другого парня? Ох… Что же я творю? Сестра хотела сблизиться с ним, но пока все мои действия направлены на попытку оттолкнуть Золотаря от Аньки как можно дальше, потому что понимаю прекрасно – он ей не пара. И вообще рано пока о мальчишках думать. Сейчас нужно наслаждаться жизнью, искать захватывающие дух приключения, а не ходить на романтические свидания, о которых будешь вспоминать впоследствии с сожалением. Попытаюсь сегодня поговорить с сестрой и дать понять, что этот парень ей совсем не пара. Дальше будет видно.

Допиваю какао как раз в тот самый момент, когда Золотарёв оборачивается в нашу сторону и смотрит на меня взглядом побитой псины. Действительно расстроился? Переживёт! Не Ромео с Джульеттой! Одна красная тряпка не могла влюбить его до гробовой доски.

Как бы мне выяснить, не поспорил ли этот паршивец, что очарует мою сестру? Уж слишком подозрительны его попытки сблизиться. Сама не замечаю, как скользит палец, и я открываю его вчерашнее сообщение. И ведь писал так, словно заботится. Что же он задумал? Впрочем, сейчас не до того! Мне хочется, чтобы пытка учёбой поскорее закончилась, и я смогла пообщаться с сестрой. Думаю, в сквере, где вчера сидела с Золотарём, меня никто не потревожит. Золотой мальчик ведь не собирается постоянно наступать мне на пятки?.. Хочется верить, что нет.

Всё-таки засовываю учебник с тетрадью, лежащие на столе, в сумку, и мы с Катей выходим из столовой. Чувствую, как спину мне прожигают синие глаза, но не оборачиваюсь. Пусть почувствует себя пустым местом и окажется на месте моей сестры.

Глава 7

– Рассказывай, какие у тебя новости? Мама не догадывается о подмене?

Глазки сестры блестят, а я даже не знаю с чего начать. Мне многое хочется сказать ей, но и утаить немало. Она так ожила в том, другом, мирке, что теперь не хочу нагружать её и как-то расстраивать.

– Не догадывается вроде бы. Ань, вчера мне пришлось дать отпор Синице и трём её подружкам. Мама заметила кровь на губе. Я не знала, что она вернулась из командировки, иначе вела бы себя осторожнее. – Сестра хмурится. – А потом ещё Золотарёв написал, что Света хочет подать заявление в полицию. Мне пришлось рассказать маме немного о травле.

– А она что? – Аня ахает.

– Она поговорила с отцом Светы, и сегодня Синица ведёт себя как шёлковая. Хотя… какая она синица? Так… кошка драная.

Анька заливисто смеётся, но мгновенно бледнеет и приближает телефон.

– Ты сказала, что Золотарёв написал сам?

– Тебя это удивляет? Он после встречи на сборах прохода не даёт. Ань, я хотела серьёзно поговорить с тобой о нём.

– Ты влюбилась в него, да?

Глаза ползут на лоб от удивления, я закашливаюсь, поперхнувшись возмущением, и тут же мотаю головой.

– В своём уме? Как в такого можно влюбиться? Он повёлся на обёртку. Понимаешь? Увидел на сборах меня в красном платье, на каблуках, принял за тебя… теперь он одержим мыслью на время заполучить себе ту девушку. Понимаешь? Ему не этот образ нужен, а тот…

– Хочешь сказать, что он влюбился в тебя и никогда не посмотрит на меня?

Сестра понуро опускает голову.

– Ты серьёзно? Что я такого сказала, чтобы ты так подумала? Он не влюбился! Да он бесчувственный же! Ему лишь бы выпендриться. Наверняка мечтает, чтобы я снова надела ту тряпку, а он похвастался перед всеми, что Тихоня преобразилась, и он получил себе такую девушку. Ань, он тебе не подходит. Он ненадёжный, понимаешь?

– И что прикажешь мне делать? Я во снах его вижу, Яна! – Сестра всхлипывает. – Понимаю, что мы с ним не пара, но как же сильно мечтаю, чтобы он хоть раз поцеловал меня.

Хочется сказать, что целуется он не очень, но я быстро прикусываю язык. Сестра и без того готова расклеиться. К такой новости её стоит подготовить. К тому же, мы с ним не целовались. Это была маленькая месть, вот и всё.

– Ань, он отправил в чат класса видео, где обещает тебе поцелуй за домашку.

– Ну и что? Он же сделал это не нарочно? А-а! Он обиделся, ведь ты не делаешь за него домашку.

Как же там всё запущено!

– Скажи честно, ты занимаешься с моими друзьями? Или планируешь вернуться той беззащитной Аней, на которую снова полетят копья и стрелы? Серьёзно вернёшься к унижениям и будешь таскать ему домашку?

Я говорю прямо, возможно, немного резко, но не могу иначе. Я тут стараюсь, из кожи вон лезу, а сестра может вмиг всё испортить, как только посмотрит в глаза мажора.

– Занимаюсь, конечно. Прости. Я не хотела тебя расстраивать. Спасибо за всё, что ты делаешь. Только, пожалуйста, не говори, что я должна перестать думать о Золотарёве. Я так скучаю по его взглядам. Хоть он смотрел на меня, как на ничтожество, но внутри такой хоровод мурашек сразу пробуждался.

– Ты должна знать и то, что Захар точит на тебя зуб. И уж прости, но такой друг не лучшее решение. Пока драная кошка травила на меня своих подруг, он стоял в стороне, просто сложа руки.

Аня тяжело вздыхает.

– Он не может вступиться, потому что боится отчисления. Захар живёт в приёмной семье. Он из кожи вон лезет, чтобы родители гордились им и не пожалели, что дали ему шанс. Его можно понять. Это не его разборки.

Какая же она простодушная!.. Слишком добрая для этого мира. Анька пытается всем найти оправдание, а мне это ну совсем не нравится.

– Ладно, что делать с ним дальше, решай сама. Он надулся, а я не стану извиняться.

– Из-за чего он надулся?

«Из-за моего поцелуя с Золотарём!», – я едва не выпаливаю эти слова и тут же пожимаю плечами.

– Наверное, я была слишком резка с ним.

– Захар не умеет долго обижаться. Вот увидишь, что уже завтра придёт провожать тебя до лицея.

Я рассказываю сестре о предложении мамы пойти вместе на каток, но она никак не реагирует, и только когда говорю, что собираюсь участвовать в соревнованиях, чтобы снять корону с головы Золотаря, Анька испуганно ахает.

– Ты уверена, что стоит? Я ведь не смогу повторить твои успехи в спорте! А учитель догадается!

– Я уже всё продумала. Растяжение очень долго лечится, нагрузку давать нельзя. Так что сначала растяжение… потом вывих… так и учебный год закончится.

Анька хихикает. На её губах появляется загадочная улыбка, когда я говорю, что теперь её очередь рассказывать о жизни на моём месте.

– Папа такой хороший, заботливый. Я боюсь, что он догадывается о подмене, но пока не говорит прямо. Он словно прощупывает почву.

Папа может!

– Он тебя не обидит.

– Знаю. Он чудесный. Мама никогда не была так добра ко мне, как он. А ещё у тебя классные друзья. Они немного расстроились, что ты не вернулась, но приняли меня радушно. Вчера Кэш учил меня приёмам самообороны. Я подвернула ногу, и он донёс меня на руках до скамейки.

На последних словах Анька краснеет, а я чувствую покалывающее чувство в груди. Оно неприятное и какое-то слишком собственническое. Кэш нёс Аньку на руках?

– Понятно… – я киваю и стараюсь не подавать вида, что мне неприятно было это услышать.

Я не имею права ревновать своего друга. Мы ведь просто друзья! Всегда ими были!

– Ань, мне пора идти. Сегодня столько домашки… А ещё нужно вернуться к тренировкам, чтобы победить Золотарёва. Ты там подумай хорошо – зачем тебе тот, кто покупается только на красивую обёртку? Золотарёв не способен вести себя, как человек. Если он когда-то полюбит по-настоящему, это будет очень нескоро, потому что пока он ещё мальчишка.

– Я подумаю, но ты не обижай его сильно.

Мне его не обижать? А ему меня значит можно?

Хочется верить, что сестра всё-таки одумается, и не будет корить меня за то, что напрочь отобью мажору охоту увиваться вокруг неё. Он недостоин такой чудесной девушки. Если она этого не понимает, придётся втолковать ему.

* * *

Закончив разговор с сестрой, я какое-то время кручу телефон в руке, думая – не позвонить ли Кэшу. Я скучаю по нему – это бесспорно. Скучаю по ребятам. Жанка… Дэн… Мне их всех не хватает, но Кэш всегда занимал особое место в моём сердце. Понимаю, что ощутила ревность, когда сестра заговорила о нём. Не хочу перенести всё на наш разговор. Он помогает Аньке, потому что я попросила. Если откажется из-за моей ревности – будет плохо.

Думаю, следует ли звонить, но телефон в руке отзывается вибрацией.

Кэш: «Когда ты сможешь поговорить?».

Ну вот!..

Боюсь, что покажусь ревнивой дурочкой и стискиваю зубы.

Ладно!.. Что уж там?

Нажимаю на кнопку видеозвонка.

– Ариэль! – приятный вибрирующий на окончаниях голос ласкает слух.

– Я соскучилась, – честно выпаливаю я первое, что сразу же пришло на ум.

– А мне думалось, что ты увлечена и совсем позабыла о своём старом друге. Как у тебя дела там?

Изумрудные глаза глядят на меня пристально, сканируют. Знаю, что даже через экран телефона он тонко чувствует мои эмоции.

– Позабыла? Ты серьёзно? Как я могу позабыть о тебе? И думать забудь! Как Аня? Она справляется?

– Мы делаем всё, что от нас зависит. Почему ты ушла от ответа на поставленный мною вопрос?

– У меня всё нормально. Достаётся моей сестре, знаешь же. Но ты не переживай, я всех тут строю, скоро станут шёлковыми. Важнее, чтобы Аня вернулась другой. На тебя взвалила самую непосильную задачу, вот и спрашиваю – как справляешься. Это важнее.

– Не знаю, хватит ли одной четверти. Она слишком мягкая. Совсем отличается от тебя.

Он говорит это с восторгом? Нет! Кажется, мне показалось!.. Хочется верить, что показалось.

– Как остальные ребята к ней относятся?

– Ну, ты нашла что спрашивать. Приняли, как родную! Она классная, правда. Вот только она не ты. Я скучаю по тебе. Уже не терпится пойти на вышку вместе и провести там всю ночь, любуясь звёздами.

– Давно не получал нагоняй от моего отца? – я смеюсь.

– Он же любя. Когда ты вернёшься, мы с тобой проведём очень много времени. Придётся навёрстывать упущенное. И я хотел бы поговорить с тобой, но не по телефону. Расскажи, как ты в целом.

Мне нечего рассказывать. Я ведь не могу сказать, что назвала здесь Кэша своим парнем, Аньки, конечно, но не суть.

Возвращаюсь к тренировкам. Нужно подтереть нос одному мажору. Кстати, твои уроки поцелуев пригодились. Только не говори Аньке, она этого не переживёт.

– Ты с кем-то целовалась?

Кэш мгновенно меняется в лице и бледнеет. Желваки передёргиваются, и до меня доносится сбивчивое дыхание.

– Это было для того, чтобы поставить одну букашку на место. Не более того.

– С этим мажором, да?

– Ты же не скажешь Аньке? Я хочу сделать всё, чтобы отвадить его от неё. Слишком самовлюблённый псих.

– Конечно, не скажу. Но мне неприятно, несмотря на то, что это было для дела.

Я хочу сказать, что тоже однажды застукала Кэша за поцелуем с девчонкой, которая учится с ним на одном курсе. Мне было обидно, но он сказал, что она сама повисла на шее, а он просто не успел оттолкнуть. С тех пор он перестал отвечать на её сообщения, а потом радостно сообщил мне, что она перевелась на другой курс и больше не станет докучать ему.

– Слушай… Это неловко. Действительно. Если скажу, что это было отвратительнее поцелуя с жабой, поверишь?

– Ты целовалась с жабами?

Я оправдываюсь перед Кэшем, словно мы действительно пара, но ведь это не так. Правда же? Мы никогда не встречались. Он называл меня «бро», что значит друг… но никогда не относился мне как к девушке. Меня он на руках не таскал, как Аню. И вообще. Мне сейчас только об этом думать не хватало.

– Ты точно вернёшься на каникулах? Не останешься там на вторую четверть?

– Нет, конечно! Поэтому твоя задача успеть подготовить Аню.

– Я стараюсь. – Кэш оживился.

– Ну и хорошо. Наверное, мне пора… Я всё никак не могу привыкнуть к мысли, что дома ждёт мама, а не отец.

– Знаешь, мне кажется, что твоей сестре не хочется меняться местами. Она так восторженно рассказывает об отце.

И я её понимаю. С такой ледяной мамой враги не нужны.

– Тогда нам придётся рассказать папе правду и убедить его забрать Аньку. Делов-то?

Я не успеваю сказать что-то ещё, когда слышу хруст сухой листвы поблизости. Оборачиваюсь и вижу мажорчика, направляющегося в мою сторону.

Вот блин!

Посчитав это место оазисом безопасности, я не подумала, что он снова может явиться сюда.

– Кажется, мне пора.

– Почему? Кто-то рядом, да?

Я киваю.

Золотарёв подходит ближе и с ухмылкой обращается ко мне:

– Со своим бесплотным парнем общаешься?

Кэш щурится, услышав его слова.

– Почему же бесплотным? Плоть у него прекрасная. Горячая и очень даже привлекательная.

– Серьёзно? – Золотарь кривится.

– Влад, в мой тихий омут пытаются вмешаться черти. Я тебе напишу, как приду домой. Ладно?

Я впервые за последние пару лет назвала Кэша по имени.

– Мне поговорить с этими чертями? Может, следует приехать и поговорить без экрана, разделяющего нас? Чтобы знали, что следует держаться подальше от тебя?

– Не переживай. Я и сама неплохо справляюсь. – Понимаю, что сейчас подолью масла в огонь, и мне придётся объясняться перед другом, но быстро выпаливаю: – Я тебя люблю! Целую.

Едва тянусь к кнопке сброса звонка, как Кэш выдаёт то, что я ну никак не ожидала услышать: