Текст книги "На свою голову"
Автор книги: Настасья Непременова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)
Глава 3
Гарри уныло плёлся в факультетскую гостиную, костеря себя на чём свет стоит. Нагоняй за сегодняшнее поведение его ожидал знатный. Оправданий допущенной глупости не было…
Начиналась-то всё замечательно. На встречу с директором он шёл в приподнятом настроении. Да и могло ли быть иначе, если накануне почти весь Слизерин отправил домой письма с жалобами на невнятную угрозу, исходящую от коридора на третьем этаже?!
Встреча с Дамблдором тоже началась просто отлично, беседа шла как по писаному: старик был благодушен, Гарри – безмятежен. А чего нервничать, когда всё идёт по плану?! Все заинтересованные лица предупреждены, сквозное зеркальце в кармане активировано и на другой стороне дядя Люциус разговор слушает!
А вот уже к середине разговора Гарри понял, что свои силы явно переоценил. Ведь предупреждал же его Северус не тягаться с Дамблдором в хитрости и искусстве запутать противника. Но нет, он не послушал. Решил, что самый умный и сумеет директора провести, и… ошибся! Не только старика не перехитрил, но и чуть не подставился по полной программе. Ведь нарочно защищающий от легилименции артефакт не надел, дурак! Не из вредности, из любопытства. Очень ему было интересно, неужели Северус всегда прав, и Дамблдор вот так, внаглую, с первой встречи к ученику в голову полезет? А он и вправду, взял и полез! Если бы не дядя Люциус, услышавший по сквозному зеркалу кодовые слова, всем бы плохо пришлось. И это ещё если чай с добавками в расчёт не принимать. А в том, что «добавки» были, Гарри ни минуты не сомневался, уж очень усердно директор его старался им попотчевать…
Там, в кабинете, Гарри, повинуясь красноречивому движению белобрысой брови, чашечку с директорским чайком опрокинул, а дядя Люциус ему свой платок предложил, чтобы остатки напитка с рук и одежды промокнуть. Конечно же закончит свой путь платочек в лаборатории Северуса, но ведь и так уже всё очевидно…
Добравшись до своей спальни, Гарри первым делом нацепил артефакт и повесил на шею флакончик с универсальным антидотом, клятвенно пообещав себе носить и то, и другое не снимая. Но ошибки уже были допущены, и теперь их требовалось как-то исправлять. Гарри понимал, что повёл себя неправильно с самых первых минут в Хогвартсе, а не только в директорском кабинете. Как ни стыдно было признавать это, но со своей задачей он не справился. С треском провалился, поскольку выдающимся лицедеем не был, да и нужды постоянно притворяться раньше тоже не имелось. Привычные жесты и гримасы, несмотря на все усилия, лезли наружу сами собой, выдавая его с головою…
Пересказав друзьям все сегодняшние приключения и разговоры, Гарри малодушно утешал себя мыслью, что о его глупости родные узнают только завтра. Ведь отец Драко совершенно точно понял, что артефакт от легилименции он не надел, и Северуса обязательно предупредит: не из вредности, а во избежание…
Стараясь не думать о предстоящем нагоняе от Северуса и тёти, Поттер принялся уныло перелистывать учебник по Трансфигурации, и хорошего настроения это не добавило. «Вобла», которая ему так не понравилась во время распределения, оказалась преподавателем именно этого предмета, а заодно и деканом Гриффиндора. А ещё она была верной сторонницей директора, и уже одно это автоматически заносило её в список врагов. Сегодня ему довелось столкнуться с «воблой» в коридоре, и она одарила Гарри таким взглядом, что он поперхнулся приветствием. Можно было смело утверждать – Минерва МакГонагалл Гарри невзлюбила. Точно так же, как он невзлюбил её. Завтра у них должен был состояться первый урок и это ничуть не радовало.
– Ну чего ты там выискать пытаешься? – раздражённо спросил Тео, наблюдая, как друг в тридцатый раз перелистывает страницы от конца к началу.
– Ничего, – буркнул Поттер и наконец захлопнул книгу. – Мне сегодня парень со старших курсов сказал, что мы будем спичку в иголку превращать. Нет, ну прикиньте уровень здешней тупизны! Да пока мы до нормальной трансфигурации дойдём, уже состариться успеем!
Гойл и Кребб пожали плечами, Малфой и Нотт согласно кивнули.
– Что мы будем превращать в иголки? – напряжённо переспросил Блейз.
– Мне сказали, что спички.
– А что это такое? [5]5
Тех, кто читал канон и помнит, как магглолюбец Артур Уизли обращался со спичками, такая реакция вряд ли удивит.
[Закрыть]
Поттер обвёл друзей недоуменным взглядом.
– Ну, ты же понимаешь, что волшебники зажигают огонь палочкой? На крайняк приказывают это сделать домовику, – ухмыльнулся Нотт.
– Если бы не вы с Дадом, мы бы до сих пор не знали, что в природе существуют спички и зажигалки, – подтвердил его слова Гойл.
Поттер несколько раз изумлённо хлопнул пушистыми ресницами, а затем по его лицу расползлась широченная довольная улыбка:
– Господа слизеринцы, пошли выяснять, как обычно в этой богадельне первый урок трансфигурации проходит…
В общей гостиной было на удивление шумно, все обсуждали последние новости. А новости были и в самом деле занятными. Оказывается, пока Гарри предавался печали и удивлялся очевидному, директорский схрон на третьем этаже успел навестить не только Люциус Малфой.
Кто-то рассказывал, как встретил на пути группу авроров – человек десять, не меньше. Кто-то делился впечатлениями от забавного зрелища – Дамблдор практически скакал козлом вокруг трёх очень мрачных мужиков в тёмно-синих мантиях и едва ли не жевал свою бороду, безуспешно пытаясь убедить их в чём-то. Тёмно-синие мантии, по уверениям нескольких учащихся, носили сотрудники Комиссии по контролю за особо опасными существами. Отчасти их слова подтверждались тем, что двое пятикурсников готовы были поклясться магией, что, стоя на лестнице, видели три огромные собачьи головы надёжно прикреплённые к одному телу. Были и те, кто увлечённо обсуждал негодование всегда добродушной профессора Стебль, громко возмущавшейся конфискацией огромного количества дьявольских силков, три месяца заботливо выращиваемых ею по приказу директора.
На фоне таких новостей никого особенно не заинтересовал истерящий, в дымину пьяный лесник, которого всеми силами пытался не пустить в замок профессор Кеттлберн. И уж конечно, никто не обратил внимание на интерес малолеток к урокам трансфигурации. Ответили на вопросы мелких приставал и тут же позабыли об их существовании. Вот содержание в школе цербера – это действительно событие!
Гарри с друзьями лезть в обсуждения не стали и, довольно улыбаясь, вернулись к себе. Всё, что хотели они выяснили и теперь были уверены – завтра скучно точно не будет!
* * *
На урок трансфигурации слизеринцы шли с предвкушением. Правда раньше, чем начать капать на нервы МакГонагалл, Поттеру пришлось столкнуться с одним рыжим недоразумением.
Долговязый мальчишка, тот, который щеголял на перроне грязным носом, почти у самого кабинета преградил дорогу чуть отставшему от остальных Гарри. Поттер удивлённо поднял голову и нехорошо прищурился, узнав ещё одного из Уизли. С братцами-близнецами ему довелось познакомиться накануне, и их навязчивость его совершенно не порадовала, что он и донёс до их ушей в самых нелестых и доходчивых выражениях. Теперь же состоялось знакомство и с младшим представителем семейства…
Ткнув Гарри грязным пальцем в грудь, тот вдруг громко заявил:
– Ты должен был стать моим другом, но мне такие друзья не нужны!
– Кому должен?
– Всем! Мне! – Рыжий даже фыркнул от возмущения, что Поттер таких простых вещей не понимает.
– И когда же это я тебе задолжать успел?
– Ты… – Уизли, кажется, слегка растерялся, – ты просто обязан был. Мне мама говорила… А я не желаю иметь с тобой дела! Ты не настоящий гриффиндорец!
– Разумеется, я не гриффиндорец. Я – слизеринец, придурок. А с такими, как ты и твои братцы, я общаться не буду, даже если мне за это согласятся приплачивать.
Неприятно усмехнувшись, Гарри обошёл Уизли, но тот, похоже, не считал разговор оконченным и со всей силы рванул несостоявшегося друга за ворот мантии. Слизеринцы тут же выхватили палочки, гриффиндорцы последовали их примеру. К счастью, раньше, чем началась потасовка дверь в класс распахнулась.
– Что здесь происходит? – МакГонагалл окинула учеников недовольным взглядом.
– Этот рыжий начал цепляться к Поттеру, – в два голоса внесли ясность Нотт и Забини.
– Я не цеплялся, он меня идиотом назвал!
– После того, как ты заявил…
– Все в класс! – раздражённо рявкнула МакГонагалл, и желание выяснять отношения у спорщиков тут же пропало.
Все поспешно расселись по местам. Профессор обвела учеников строгим взглядом, ненадолго задержавшись на Гарри, и тот почувствовал плохо скрытую неприязнь.
Вкратце рассказав о трансфигурации, женщина для наглядности взмахнула палочкой, превратив парту в свинью. Гриффиндорская половина класса восхищённо вздохнула, а Гарри тут же поднял руку.
МакГонагалл одарила его холодным взглядом и поджала губы:
– Слушаю вас, мистер Поттер.
– Скажите, профессор, а эту свинью можно съесть?
– Нет, нельзя. При нарушении целостности, чары становятся нестабильными.
– А шкуру снять?
– Нет. Я же только что сказала о нестабильности чар.
– Простите, профессор, но если с неё нельзя снять шкуру, мясо пожарить, сало вытопить… Зачем она нужна?
– Э-э-э… – женщина приоткрыла рот и закрыла, чтобы через секунду снова открыть. – Это наглядный пример, мистер Поттер, демонстрирующий возможности трансфигурации.
– Да, мэм, я понял, что это наглядный пример. Я не понял, зачем в принципе превращать полезную вещь – парту, в бесполезное животное – ненастоящую свинью.
– Свинья настоящая! – возмутилась МакГонагалл. – Она сохраняет все функции и анатомические особенности!
– Извините, профессор, – Гарри наивно захлопал глазами, – то есть, вы хотите сказать, что она будет бегать, жра… кушать, хрюкать, гадить, но как только из её присутствия попытаешься извлечь пользу, например забить и съесть, она превратится… Во что? В сломанный стол? Это получается как фокус? Только от фокуса никакого ущерба, а тут…
– Трансфигурация – это не фокусы! Это сложная наука! – МакГонагалл рассердилась.
– Простите, профессор. Я просто всё равно не понял, какой в этом смысл? Партой можно пользоваться, ну… чтобы писать. А какая польза в животном, которое ни на что не годится?
– Да что вы заладили: «Какая польза? Какая польза?». Я же уже несколько раз повторила что, это – наглядный пример! Мистер Поттер, вы мешаете мне вести урок! Минус два балла со Слизерина.
Со стороны Гриффиндора донёсся злорадный смешок, Уизли даже не пытался скрыть довольную улыбку.
– Но ведь если бы её можно было съесть…
– Поттер, что у тебя за бзик её сожрать? Тебя что, дома не кормили? – не удержался Уизли.
– А тебя? – немедленно парировал Гарри. – Если судить по тому, как ты жрёшь, ты всю жизнь провёл в хлеву, а в хрюшке, должно быть родню признал!
Уизли сделался бордовым, вокруг захихикали. Полное неумение Рона вести себя за столом не вызывало понимания даже у гриффиндорцев.
– Мистер Поттер, мистер Уизли, прекратите немедленно! По два балла с каждого! – гневно произнесла МакГонагалл, и смешки тут же прекратились. Гарри потупился и пожал плечами, не позабыв стрельнуть хитрым взглядом в друзей, которые старательно прятали коварные ухмылки. – Итак, тема сегодняшнего урока: «Превращение спички в иголку». – Вверх тут же взметнулась рука Драко. – Слушаю вас, мистер Малфой.
– Простите профессор, а что такое спички?..
* * *
Минерва МакГоналалл пребывала в бешенстве и растерянности. Когда-то очень давно, в самом начале своей преподавательской карьеры, она на первых уроках трансфигурации использовала соломинки, или тонкие веточки, или шипы терновника. И всегда находился кто-то, как правило со Слизерина, кто начинал спорить и выражать недовольство, уверяя, что его веточка-соломинка-шип: толще, длиннее или кривее, чем у остальных. И тогда Альбус подсказал ей простой и действенный выход – спички. Самые обычные маггловские спички сделанные по одному образцу, ровные и абсолютно одинаковые. И это действительно сработало. Слизеринские чистокровные снобы оказались слишком гордыми и самолюбивыми, чтобы признаваться в том, что они хоть о чём-то не имеют понятия. Даже если это «что-то» маггловские штучки. На десятки лет всё стало прекрасно, до сегодняшнего дня… Сегодня всё пошло кувырком.
Большую часть урока, всё больше раздражаясь, она доказывала слизеринским профанам, что лекции о спичках относятся к предмету Маггловедение и нет никакой разницы трансфигурируешь ты спичку или соломинку. «Профаны» твёрдо стояли на своём, уверяя, что не могут изменять предмет, свойства и назначение которых им не известны.
Выйдя из себя, Минерва сняла с каждого из спорщиков по два балла, посоветовала после урока обратиться за разъяснениями к Поттеру и превратила-таки спички в те самые соломинки, свойства которых ни у кого вопросов не вызывали. Но к её несчастью Нотт вдруг вспомнил, что повторная трансфигурация уже видоизменённого предмета усложняет задачу в разы, и значит их попытки заранее обречены на провал. Поттер же в свою очередь заявил, что его тётя всегда говорила, что: «Спички детям не игрушки!» и он тоже имеет о них достаточно смутное представление. Магглорожденная Грейнджер всё порывалась кому-то что-то доказать и объяснить, но в итоге добилась только того, что к спору подключилось ещё больше участников.
К тому моменту, когда окончательно выведенная из себя Минерва наконец-то додумалась распахнуть окно, призвать первую попавшуюся ветку и разобрать её на веточки, прозвенел звонок.
Впервые за последние тридцать лет ей не удалось поразить студентов и продемонстрировать возможности анимагии, превратившись в кошку. Да собственно кроме свиньи и соломинок ей вообще ничего не удалось…
* * *
Новость о том, что у первокурсников получилось сорвать урок гриффиндорского декана, распространилась по Слизерину молниеносно. Мальчишкам даже с лёгкостью простили два десятка потерянных баллов, лишь бы в подробностях услышать, как они добились такого выдающегося успеха.
То, что по Хогвартсу до сих пор бродят лишние люди, вдохновлённые собственным достижением, друзья поняли только к обеду. Как оказалось, подстава с визитом Люциуса Малфоя превзошла все ожидания.
Оказывается, несмотря на предосторожности, редкую зверушку успели заметить и неплохо разглядеть представители всех факультетов, и сплетни о том, что на третьем этаже сидел самый настоящий цербер, разнеслись по школе в мгновение ока. Запретный коридор перестал быть «запретным», поскольку трёхголовое чудовище благополучно конфисковали. Учеников со всех курсов то и дело приглашали на беседу, пытаясь выяснить, успел ли кто-нибудь заглянуть за запертую дверь и увидеть, кого именно там прятали? Мадам Помфри самым тщательным образом была допрошена на предмет неожиданных травм учащихся, нанесённых волшебным существом. Выбитая из колеи провальным уроком Макгонагалл выглядела нервной. Директор продолжал загадочно улыбаться, но Гарри мог поклясться, что в его взгляде сквозили злость и беспокойство.
Слизеринцы с удовольствием пересказывали друг другу слухи о возникших у директора неприятностях и наслаждались пониманием, что они, написав письма родным, тоже помогли обеспечить Дамблдору проблемы. Высказывались десятки предположений, как Малфою-старшему удалось обстряпать дело так, чтобы жалобы стекались к нему, и ни одно письмо не побеспокоило директора до тех пор, когда повлиять на ситуацию у него не осталось никаких шансов. Но правды не знал даже Драко. Несомненно было одно – только получив энное количество претензий, глава попечительского совета мог попасть в Хогвартс, не ставя в известность директора. Когда спорщики уставали строить догадки, то устраивали себе небольшой перерыв, снова и снова прося ребят рассказать, как им удалось довести на уроке МакКошку.
Гарри в эти разговоры не лез, уступив все лавры друзьям. Им приятно, а ему Северус через старшего Малфоя строго-настрого запретил высовываться. Сегодня утром Люциус успел передать сыну не только запрет, но и то, что результат анализа оказался предсказуем и неутешителен. Доза Веритасерума в чашке была совсем крошечная, но для одиннадцатилетнего мальчишки, чтобы выболтать свои и чужие секреты много и не потребовалось бы.
Хоть Гарри и думал, что готов к такому повороту, оказалось, что «предполагать» и столкнуться с подобным в реальности – совершенно разные вещи. Счёт к Дамблдору бывший огромным ещё до приезда в Хогвартс, сделался просто астрономическим. Легилименция и Веритасерум при первой же встрече?! Да это можно считать прямым объявлением войны! Однозначно, у директора не существовало ни моральных принципов, ни хотя бы намёка на совесть. Не то чтобы это было новостью, но Гарри содрогался при мысли, какой стала бы его жизнь, пойди Северус на поводу у этого паука.
Утешив себя мыслью, что настоящие мужчины умеют признавать и исправлять свои ошибки, Гарри решил, что пора просить помощи. В конце концов он действительно ещё ребёнок, а директор и в самом деле, как верно говорит тётя Петти, тот ещё «крокодил». Нельзя, чтобы из-за глупого упрямства пострадали близкие люди. Северус его всегда защищал и ужасно обидится, если Гарри не обратится к нему за советом и помощью.
Как только решение было принято, сразу стало как-то легче, правда ненадолго. Теперь Гарри с тоской ожидал вечера, готовясь к трёпке за глупый риск и ужасно боясь увидеть разочарование в глазах родных…
* * *
На деле разговор, вышел ещё хуже, чем ожидалось. Тётя Петти то плакала, то ругалась, коря его за своевольство, и от её слёз на душе становилось ужасно гадостно. Северус в зеркальце так и не появился, и Гарри заподозрил, что тот сердит настолько, что и вовсе не хочет с ним разговаривать.
Едва связь прервалась, Гарри тут же предался самобичеванию, костеря себя на чём свет стоит, и уже готов был поклясться вести себя тише воды, ниже травы, но тут за его полог заглянула лучащаяся довольством физиономия Малфоя, и Поттер решил с клятвой погодить.
– Гарри, – Драко едва не подпрыгивал от распиравшего его восторга, – а ты знаешь, что наши решили цербера себе прикроить?
– Да ладно? – зелёные глаза и без того немаленькие сначала сделались по галлеону, а потом недоверчиво сощурились. – Брешешь! Если бы они такое надумали, тётя мне бы обязательно сказала!
– Так она ещё не в курсе. Комитет по надзору за магическими существами только-только эту идею одобрил. Так что поздравляю, у нас теперь есть домашний цербер!
– У нас, это где?
– Ну, пока не знаю. Передержат где-нибудь. Папа его к нам сначала хотел привести, но, судя по тому, как улыбалась мама во время разговора… В общем, думаю, она пообещала его этому церберу скормить, если эту тварь ближе чем на десять миль к менору подведут.
Поттер задумался и уважительно кивнул:
– Да, тётя Цисси может. А чего не к нам?
– Не, ну ты даешь! Вам ещё строиться и строиться, а у нас всё на высшем уровне. Мама говорит, что если наша защита пережила сначала тётушку Беллу, а потом наши игры, то Малфой-менор выдержит вообще всё, что угодно!
– Так к вам же всё равно нельзя, тётя Цисси не позволит… И что теперь?
– Отец собирается хлопотать, чтобы им с Северусом и Майклом позволили выкупить вскладчину участок земли между Запретным лесом и Хогсмидом. Если дело выгорит, Майкл там укреплённый вольер построит. Они все в министерство отправились с чинушами договариваться.
– Лучше бы он построил нам здесь аквапарк, – пробурчал Гарри, которому ужасно не хватало возможности поплавать.
– Ты же знаешь, отец эту идею изо всех сил продвигал, и если бы Дамблдор не упёрся…
Гарри знал. Отказ построить в Хоге аквапарк стал ещё одним поводом возненавидеть директора. Да что там аквапарк, он даже на простой бассейн разрешения не дал! И ведь главное же, из школьного бюджета ни кната не взяли бы! Все расходы за счёт попечительского совета и добровольных пожертвований. Волшебники, распробовавшие новое развлечение, к идее отнеслись с энтузиазмом. Даже те, кто не мог позволить себе личного бассейна, готовы были пожертвовать на строительство, чтобы хотя бы их дети в школе могли наслаждаться чудесной новинкой. А директор, падла, всё это обломал! Обидно было неимоверно. Ведь ни Малфои, ни его семья даже не планировали на этом заработать! Просто хотели, чтобы у детей в школе были и другие развлечения, кроме дурацкого квиддича. Ну в самом деле, что это за досуг у студентов?! Квиддич, в который играют двадцать восемь человек и несколько походов в Хогсмид в год для всех остальных! И это если учесть, что дети торчат в школе по девять месяцев в году…
Злость на директора вновь начала набирать обороты, и Гарри поспешил переключиться на позитив. Ведь если Северус сейчас в министерстве, то получается поговорить по зеркалу он не отказался, а просто не смог! И, если Драко не пошутил, и цербера действительно отдали им, то уже завтра это сделает Северуса куда менее сердитым. Повременить с клятвами определённо стоило…
Разговор с Северусом всё же состоялся тем же вечером. В результате Гарри получил сначала нагоняй, за то, что не прислушался к рекомендациям, потом просьбу всеми силами делать вид, что к слизеринской компании он прибился случайно и никакого веса в ней не имеет. А на закуску его ждали похвала за умение вывернуться и самый настоящий сюрприз. Северус пообещал позволить ему на каникулах присутствовать при экспериментах с шерстью и слюной цербера! Да, им и в самом деле отдали эту зверюгу! И стройку, при гарантии стопроцентной безопасности жителей Хогсмида, разрешили!
Поздравив себя с тем, что не успел наобещать ни себе, ни другим лишнего, Гарри взялся за обдумывание планов на будущее. Северус сказал, что у них с Сильвией есть идеи, как нивелировать ненужное впечатление, которое могло сложиться у директора от общения с Гарри. И это очень обнадёживало! Сам Гарри тоже решил времени даром не терять. Вмешательства в свою жизнь и дела своей семьи он не любил до крайности и пообещал себе обязательно придумать, как бы ещё поскорее разнообразить директорский досуг… [6]6
Поскольку брак Северуса и Петунии был вынужденным и фиктивным, они втайне от директора нашли себе более подходящие пары: Сильвию и Майкла.
[Закрыть]
