Текст книги "На свою голову"
Автор книги: Настасья Непременова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 37 страниц)
Глава 18
К вечеру следующего дня один из углов спальни был расчищен от мебели. Правда для этого кровати Гарри, Драко и Грега пришлось сдвинуть практически вплотную, оставив между ними проходы не более фута шириной, а два платяных шкафа перегородили едва ли не полкомнаты, зато пространства для создания ловушки оказалось достаточно. Да и шкафы встали удачно, скрыв место приготовлений от тех, кто по какой-то причине мог заглянуть в спальню первокурсников.
Не обошлось и без неприятностей. Крупноватый для такого маленького прохода Грег, пытаясь пролезть к своему месту, потерял равновесие и расквасил нос о спинку кровати, а Драко, левитируя одну из тумбочек, потерял концентрацию и уронил её на ногу Блейзу, из-за чего в комнате в течение нескольких минут были слышны только экспрессивные, но непонятные выражения на нескольких европейских языках. Впрочем, то, что все они были непечатными, по виду Забини и так было ясно.
Наконец, когда пострадавшие были надёжно намазаны мазью от ушибов, перешли к главному. С помощью всё тех же чар левитации к потолку был приклеен крючок из Поттеровских запасов, с которого на верёвках свисал обруч.
Гарри, оценив конструкцию взглядом художника, довольно улыбнулся:
– Значит так, полдела уже сделано. Теперь самое главное ленты равномерно закрепить. Винс и Грег, вы держите обруч строго параллельно полу, чтобы он не раскачивался и ни в коем случае не наклонился, а то всё слипнется. Мы, – он кивнул остальным, – вскрываем упаковки и клеим. Каждый за раз берёт только одну липучку и делает всё аккуратно, а то сами проблем не оберёмся. И да, волосы всем убрать. Хоть шапки надевайте, но башкой в эту дрянь не лезьте!
Все согласно кивнули и принялись за дело.
– Гадость какая! – Драко, случайно запутавшийся в ленте, брезгливо потёр липкие пальцы и не заметил, как та сразу же прилипла к рукаву его мантии. Попытавшись отодрать противно шуршащую пакость, он приклеился ладонями и с отчаянием посмотрел на друзей.
– А я предупреждал, что это похлеще строительного скотча, – вздохнул Поттер. – Не дёргайся. Просто стой. Сейчас я её уберу, а потом дам, чем от клея отмыться, у меня есть.
Тео, не подумав, бросился помогать друзьям и тоже прилип, частично измазав клеем и Гарри.
Отмылись с трудом. Даже после использования резко пахнущего растворителя, на коже остались липкие шарушки и ощущение, что она чем-то испачкана. Дальше работали с предельной осторожностью.
– Ну вот и всё! – Гарри с удовольствием оглядел результат труда. С обруча густо свисали ленты с болтающимися на концах катушками. При малейшем движении всё начинало раскачиваться, грозя слипнуться в один комок.
– Хорошо бы их ещё снизу как-то зафиксировать, а то всё насмарку пойдёт, – недовольно буркнул Винс, глядя, как от лёгкого движения две катушки столкнулись и едва не склеились.
– Я знаю подходящие чары! – Тео уверено навёл палочку и произнёс заклинание. – Вот теперь всё отлично! Их артефакторы применяют, когда… Ну в общем, если нужно, чтобы детали даже случайно не сместились и не соприкоснулись, – пояснил он, поймав удивлённые взгляды друзей.
– Класс! Теперь осталось придумать, как всю эту конструкцию на директора натянуть.
– Зачётная хреновина вышла, но, Гарри, ты же понимаешь, что воспользоваться ей нереально? – Грег скептически посмотрел на друга
– Почему нереально? Очень даже…
– Гарри, таскать её за собой по школе невозможно. Рассчитать правильно время и место, где пройдёт Дамблдор, мы не сумеем. А подловить его случайно и при этом не спалиться тем более, – Драко выглядел искренне расстроенным.
– Так его же по-любому придётся загонять в ловушку!
– Ну загоним, и что? Наше колдовство он на раз просечёт, а по-другому – никак. Да и в движении такое на него не натянешь, а спокойно Дамби стоять точно не станет.
– Домовики?.. – без особой уверенности предложил Винс.
– Не вариант. Школьные ни за что не станут вредить директору, а наши просто не смогут этого сделать.
– Ну и чего вы тогда раньше молчали? – Поттер обвёл друзей обиженным взглядом. – Я же вам всё рассказал: что будем делать, как и для чего.
– Ну, я, честно говоря, как-то по-другому себе её представлял, – Грег покосился на ловушку и виновато отвёл глаза. – Прости, недопонял.
– И я… И я… – Подтвердили остальные.
Гарри задумчиво рассматривал друзей. На самом деле он с самого начала знал, что это самая сложная и, как теперь стало ясно, почти не выполнимая часть плана. Но отказываться от затеи, которой он посвятил столько времени и на которую возлагал большие надежды, было ужасно обидно.
– Ладно, ещё подумаем, что можно сделать.
Спать укладывались в унынии. Всем было жаль потраченного времени и отличной, но неосуществимой идеи.
Когда спальня наполнилась тихим посапыванием, Поттер вдруг сел на кровати, самодовольно ухмыльнулся и позвал театральным шёпотом: «Драко, Грег, вы спите? Я всё придумал!»
– Ребята, подъём! Гарри всё придумал! – тут же громко оповестил из другого конца комнаты Винс, которого неудача с ловушкой огорчила больше всех.
По стенам тут же зажглись магические светильники, а из-под одеяла высунулась всклокоченная голова Драко:
– Вот что ты за человек, Поттер?! Ни днём, ни ночью от тебя покоя нет!
– Что придумал? – Тео широко зевнул и велел: – Рассказывай!
Гарри радостно подскочил на кровати:
– Я вот тут подумал, чего голову зря ломать? Ну не могут домовики помочь, да и фиг с ними! И зачем нам самим колдовать, когда в нашем полном распоряжении большой любитель подобных шуточек имеется?! – он расплылся в злорадной улыбке и ткнул пальцем в прикрытого панамкой Пивза.
Удивление на лицах друзей сменилось пониманием и настороженностью, а потом все заговорили разом:
– Ты это серьёзно?! Да если мы его выпустим, он же нас… Отличная идея! Даже не думай о таком! А что будет, если?..
На то, чтобы всех утихомирить ушла добрая четверть часа. Наконец, все успокоились; сошлись во мнении, что идея не лишена смысла, особенно если к делу подойти с умом и снова улеглись в свои кровати, понимая, что время позднее, а для завтрашнего общения с Пивзом потребуется немало сил и нервов.
Магические светильники погасли, как бы намекая, что обитателям комнаты уже давно пора видеть сны, но ещё пару часов то там, то здесь слышались то скрип кровати, то тихое хихиканье, то приглушённое бормотание. Каждый из заговорщиков продумывал свой собственный вариант завтрашней беседы с Пивзом. Последним с улыбкой на губах уснул Гарри. Сложная задача была решена, и он теперь точно знал, как добиться своего!
* * *
Окончания занятий, когда можно без помех поговорить с Пивзом, все ждали с нетерпением.
Гарри так был увлечён своим планами, что даже не стал мстить рыжему, попытавшемуся испортить его зелье, забросив в котёл корень маргаритки. Ну что с дурака возьмёшь, особенно, если он сам себя успешно наказал. Конечно же декан его выходку заметил… Мало того, что Уизли теперь придётся неделю драить котлы, так ещё и Гриффиндор двадцать баллов потерял…
Лэнглок с Пивза сняли, но речь из-за пропитавшего морду зелья получалась так себе. Правда сквернословить это ему всё равно не мешало. Обогатив свой лексикон парой десятков новых впечатляющих ругательств, Гарри решил, что тратить время на бесполезный ор непродуктивно и снова наложил заклинание.
– Короче, Пивз, я так понял, что тебе ещё не надоело тут торчать, раз ты так бурно реагируешь? – Полтергейст впился в Поттера жадным взглядом, проявляя явную заинтересованность. Гарри недобро прищурился и пояснил: – В общем так… Если заткнёшься, объясню, что нам от тебя нужно.
Драко махнул палочкой, снова отменив Ленглок и на всякий случай предупредив:
– Если заорёшь, то всё вернём как было и больше сделку не предложим.
– Олчу… – буркнул пленник, подтвердив тем самым готовность к диалогу, и ребята расплылись в довольных улыбках.
– Итак, мы снимаем с тебя окаменение, а ты взамен помогаешь нам провернуть одну шутку… над директором. А дальше каждый занимается своими делами.
– Шоглашен, – проворчал полтергейст, злобно зыркая по сторонам, и его морду тут же намазали нейтрализатором.
– Придётся подождать несколько минут. Пока окаменение с лица не сойдёт, говорить нормально всё равно не сможешь.
– Вы не выполнили условий уговора, – зло прошипел Пивз, едва к нему вернулись мимика и возможность нормально говорить.
– Ты нас совсем полудурками считаешь, что ли? Думал, мы вот так сразу всю подвижность тебе вернём? Может ещё и отпустим? Нет уж сперва договоримся, потом всё остальное. – Заметив, как маленькие злые глазки довольно блеснули, Поттер хмыкнул: – Не будь наивным. Для начала ты нам пообещаешь, что не станешь обижать мистера Филча и Миссис Норрис. И Невилла Лонгботтома с Пуффендуя тоже не тронешь. И само собой, навсегда позабудешь о том, чтобы делать нам гадости.
– А остальным слизеринцам можно? – ухмыльнулся Пивз, удивительно быстро вернувший наглость и самоуверенность.
– А за остальных слизеринцев Кровавый Барон сам тебе башку открутит.
– А маленькие первокурснички не боятся, что я их обману?
– Не-а, Пивз, не боимся. Зелье окаменения не единственная интересная штука, которая у нас есть. На твоём месте я не стал бы проверять, на какие шутки мы ещё способны.
– Я бессмертный, вы не сможете меня убить!
– Ну мы же не звери какие! Даже и не думали о подобном. Ты, Пивз, нас просто плохо знаешь. Мы на самом деле хорошие, только нервные. Ну сам посуди: программа тупая, учиться не дают, привидения с портретами шпионят, недоумки разные рыжие пакостят. Ты вот нашего брата-ученика обидеть любишь. Пивз, а, Пивз, тебе никто никогда не говорил, что детей обижать нельзя? Тем более маленьких… тем более слизеринцев. Это даже для вечного здоровья вредно. Карма знаешь ли… Земля опять же круглая… и всё такое.
– Нужно было тебя, засранца, ещё тогда Его Директорству заложить, – оскалился полтергейст.
– Да ты не огорчайся, даже если бы заложил, пользы для тебя с этого никакой бы не было. Меня из этой школы выпрут только когда небо на землю рухнет. Но ты, если случай представится, всё равно можешь попробовать, – глядя, как радостно заблестели глаза Пивза Поттер усмехнулся. – Ага-ага, вижу, уже предвкушаешь как директор с Кошкой мне мозг выедать будут? А теперь представь, что мы в качестве ответной любезности о твоём сортирном отдыхе всем расскажем. Хог он ведь тысячу лет простоял и ещё столько же простоит. И всё это следующее тысячелетие тебя будут звать не Пивзом, а Дерьмивзом. Или туалетным полтергейстом. Или анесезатором – это те, кто у магглов дерьмо выгребает. [12]12
Гарри имеет ввиду ассенизаторов, но и о точном названии, и о методах их работы имеет очень отдалённое представление.
[Закрыть]
– А вообще, если ты не хочешь нам помогать, мы не станем настаивать, – лениво протянул Драко и ухмыльнулся, заметив, что Пизв насторожился. – Блейз вот из рогатки уже неплохо стреляет, а дротики метать ещё не научился. Так что постоишь тут ещё… скажем, до лета. А потом… Может быть Тео тебя с собой заберёт. Или Винс. Знаешь, у мистера Крэбба оригинальное чувство юмора. Им в поместье как раз флюгера на крыше не хватает, поскольку предыдущий каким-то экспериментальным заклинанием в клочья разнесло. Ты, конечно, на флюгер не похож, но всё равно к шпилю прицепить можно.
– Можно-можно, – подтвердил Винс. – Будешь сов развлекать. Опять же, сквернословишь ты изобретательно, отец это любит. Или можно тебя мистеру Снейпу на опыты отправить, он такой подарок оценит. Кстати, у него как раз через три месяца день рождения.
Внимательно оглядев шесть довольно ухмыляющихся физиономий, Пивз задержал хмурый взгляд на Поттере и решил, что с предложением о сотрудничестве выгоднее согласиться. «Золотой мальчик» вне всяких сомнений был тем ещё «шутником» и друзей нашёл себе под стать, а сделать гадость считающему себя всемогущим директору ему и самому давно хотелось.
На самом деле время, проведённое в компании Плаксы Миртл, Пивзу не просто не понравилось. Гадкая девчонка припомнила ему каждую обиду, каждое оскорбление, нанесённое за последние пятьдесят лет. Она без устали ныряла в унитаз, проходя прямо через его окаменевшее тело, проносилась по трубам и выныривала обратно, извергая фонтан воды с какими-то омерзительными вонючими частицами. При мысли о составе и происхождении этих примесей Пивза начинало тошнить, несмотря на всю его небрезгливость, но изменить ситуацию и вернуть себе свободу он так и не смог. Пришлось терпеть и уже через пару дней состояние тошноты стало хроническим. В часы, когда Миртл всё же надоедало поливать его нечистотами, она пристраивалась на самом краю унитаза и, глядя прямо в глаза, говорила гадости о его виде, запахе и месте нахождения.
Представив, что проклятая девчонка растреплет об его унижении всей школе, полтергейст внутренне съёжился. Эти недоноски правы, кличка «Дерьмивз» прилипнет намертво, маленькие мерзавцы из поколения в поколение будут домысливать всё новые и новые подробности и история его пленения на века станет притчей во языцех… Можно обмануть Поттера и его друзей; мстить им, не давая продохнуть; не позволить поймать себя ещё раз, но Миртл это не остановит. Да и Кровавый барон за преследование слизеринцев сто шкур спустит…
Придя к таким выводам, Пивз ещё раз наградил каждого из присутствующих злым взглядом и прошипел:
– Согласен. Сделаю всё, что нужно – обещаю. И гадости делать ни вам, ни Филчу не буду. Но с условием: вы меня больше не ловите. И Плаксу заткните, чтобы не болтала.
– Договорились, – Гарри задорно подмигнул и полез в тумбочку за нейтрализатором.
* * *
Ночные коридоры были темны и безлюдны, что Альбуса вполне устраивало. Бестолковые ученики не отвлекали от мыслей и не путались под ногами. А уж тьма ему и вовсе не мешала. За десятилетия проведённые в Хогвартсе, он достаточно изучил все ходы и повороты, чтобы не сбиться с пути даже в кромешной темноте, а «кромешной» она, благодаря окнам и редким факелам, всё же не была.
Время уже перевалило за полночь и сейчас Альбусом владело только одно желание – снова вернуться в свою постель, выпить чашку горячего шоколада с парочкой заварных пирожных и наконец-то успокоить растревоженные нервы. Вместо этого ему пришлось тащиться через весь замок.
Дамблдор тихо выругался, проклиная и Минерву, и её патронуса, который поднял его с постели. Ну и что, что где-то на третьем этаже заметили акромантула? Его-то зачем дёргать? Он что, лично эту тварь ловить должен? Это Минерве хорошо, её покои как раз рядом, а ему что так и бегать из-за каждого пустяка из своей директорской башни?
Глухое раздражение очень быстро переросло в злость. Будь проклят Хагрид, расплодивший в Запретном лесу этих мерзких тварей. Будь прокляты гриффиндорские полудурки и их тарантул, добавившие ему проблем. Будь проклята Минерва, дура старая. Зачем ему декан, даже близко не представляющий, что происходит на её факультете? Мало что ли ему проблем?! Только-только после предыдущей проверки дух перевели, и вот вам нате – получите ещё одну! Студенты – идиоты малолетние целый день вопят и шарахаются от каждой тени. Преподаватели, как с ума посходили – вместо того, чтобы вести уроки, поддерживают всеобщий психоз! Недоумки из комиссии, всё лезут куда-то, что-то выясняют и выясняют… Да ещё и Фадж – сволочь трусливая, прилюдного унижения не простил. Альбус злорадно усмехнулся: «Все, – все! – видели, как глава Магической Англии котелком своим идиотским от акромантула прикрывался да, как баба, норовил в обморок грохнуться!»
Отомстил министр мелочно, по-сволочному. Надавил на Отдел образования и те, словно позабыли, что фору до Рождества давали, потребовали, чтобы профессор ЗОТИ был найден в течение двух недель. А где его вот так сразу найдёшь?! Профессор – это тебе не медный кнат, на дороге не валяется. Да и не стоят в очереди желающие эту должность занять. На другие места претендентов всегда пруд пруди, а на эту идут только из-под палки или по глупости. За годы, в течение которых Альбус тщательно напоминал о своей выдумке, суеверие прижилось и теперь все жители волшебного мира были свято уверены – должность профессора ЗОТИ проклята! И уж конечно сейчас, даже идиоты не рвались устроиться на работу в замок, в котором ловят и никак не могут поймать акромантула.
Особых надежд, что после цербера и тролля ему позволят взять в преподаватели оборотня, у Альбуса не было, да и совсем другие планы у него имелись на Люпина, но то, что вышло… Ох, как же орали на него в министерстве. За всю свою долгую жизнь, Альбус и десятой доли такой брани в свой адрес не слышал. Пришлось отступиться. Хотел Дингла к делу пристроить, но тот, сославшись на занятость, отказался, и никакие речи о необходимости внести посильную лепту в воспитание героя действия не возымели и сознательность не пробудили. Вообще Дедалус как-то странно на упоминания о мальчишке реагировал, нервно что ли…[13] 13
О причинах, по которым Дингл шарахается от Поттера рассказана в фф «Ошибочка вышла».
[Закрыть]Оставалось надеяться, что туповатый Дож не откажется и хоть так удастся заткнуть дыру в педсоставе.
Идея сделать преподавателем Элфиаса Дожа была и хороша, и плоха одновременно. Он был глуп и безынициативен, безоговорочно верил каждому слову Альбуса и пальцем бы не шевельнул без его одобрения и прямого приказа – это было удобно. А вот то, что ответственность за качество его работы целиком и полностью ложилась на его, Альбуса, плечи было однозначно плохо. К тому же…
Лица коснулось что-то тонкое, гладкое, но одновременно достаточно крепкое. Альбус машинально остановился, провёл пальцами по щекам и тут что-то легко, почти невесомо, скользнуло по нему, накрыв с головой. Инстинктивно пригнувшись, он рванулся в сторону, сделал ещё пару шагов, попытался привычным жестом выхватить палочку и тут же понял сразу несколько очень неприятных вещей: во-первых, на лицо налипла какая-то плотная клейкая пакость; во-вторых, что-то сильно тянет вцепившись ему в волосы, в-третьих, его движения сильно ограничены и воспользоваться палочкой не удаётся и в-четвёртых, он один-одинёшенек посреди пустого тёмного коридора и, кажется, попал в паутину!
– А-А-А-А!..
Истошный вопль директора разнёсся по этажам. Альбус заметался, силясь вырваться из пут, споткнулся, наступил на полы собственной мантии и покатился по полу, чувствуя, что клейкая дрянь сковывает его движения всё сильнее и сильнее. Одежда перекрутилась, лодыжку обожгло болью, в носу что-то хрумкнуло и из него полилась кровь. Волосы и борода слиплись и болезненно тянули, крепкие путы не давали двигаться.
Альбус пришёл в ужас. Неужели он попал в сети акромантула?! Где-то в районе бёдер мешалось что-то жёсткое и тут же примерещилось, что это сухая паучья лапа протянулась к нему, чтобы подтянуть добычу поближе. Мозг захлестнуло паникой. Он не желал умереть так! Не хотел быть съеденным в собственной школе, особенно сейчас, когда так много уже сделано и до завершения его гениального плана остались жалкие несколько лет!
Осознав, что не в состоянии себя защитить Альбус снова истошно завопил. Рядом рухнули доспехи, аккомпанируя ему звоном. Замолкнув, чтобы набрать в лёгкие новую порцию воздуха, он услышал тихие скрежет и шуршание. В памяти всплыли давно позабытые страхи. Те, которые бывают только в раннем детстве, когда ты уверен, что кусты по ночам оживают и превращаются в монстров, а под кроватью обитают не безобидные боггарты, а жуткие питающиеся непослушными детьми чудовища. Паника нарастала, из сжавшегося от ужаса горла вылетали только хрипы…
Как к нему спешит помощь, потерявший сознание директор уже не услышал.
Глава 19
До спальни Гарри добрался, едва держась на ногах от переживаний и усталости. Нет, ну их на фиг – такие приключения. Если бы не дружба с Миссис Норрис и уговор с Пивзом – наверняка попался бы!
Поначалу-то всё нормально было. При осведомлённости полтергейста о привычках обитателей замка, просчитать маршрут директора оказалось несложно. Вот на предполагаемом пути, в одном из самых тёмных мест, Пивз и притаился с заготовленной ловушкой. Шёлковые нити, проходящие примерно на уровне лица директора, тоже он натянул. При соприкосновении с кожей вреда они бы не причинили, но и не почувствовать их было невозможно, что неизбежно вынудило бы Дамблдора, если и не остановиться, то хотя бы сильно замедлить шаг, тем самым позволяя без помех натянуть на него обруч.
Сам Гарри добрался до третьего этажа, дождался чьих-то шагов, и давай шевелить возле факела двумя длинными ветками. Тень от веток на стене получилась крупной и не очень внятной, но похожей на длинные тонкие лапы. Если мысленно пририсовать к ней акромантула выходило очень страшно.
Уловка сработала. Через несколько минут патронус МакГонагалл понёсся звать директора на подмогу, а Гарри, достав карту Мародёров, помчался на пятый этаж к Пивзу. Нужно же было убедиться, что директор не выберет другую дорогу и снять с липучек наложенное Тео заклинание. Да и насладиться так тщательно подготовленной каверзой хотелось.
Насладился. Бесшумно спустившийся сверху полтергейст отлично справился с задачей и натянул на Дамблдора обруч со всеми липучками, а вот дальше…
Ну как можно было предположить, что тощий, никогда не повышающий голоса старик, умеет орать так, что на весь замок слышно?! Спасителей-спасателей набежала тьма, и Гарри на четвёртый этаж пришлось выбираться почти ползком. Там не успел толком с коленей подняться, как половина прибежавших к директору на подмогу ломанулась обратно, ловить оставленного без присмотра «акромантула». Разумеется, никого они не поймали и разбрелись на три этажа высвечивая всё вокруг Люмосом Максима… Второпях Гарри выронил где-то карту, и пришлось использовать Акцио. Видимо, кто-то заметил промелькнувшую тень и его почти окружили. Спасли Пивз и Миссис Норрис: одна не пропустила воинственно настроенную профессора Бабблинг в коридор, в одну из ниш которого забился Гарри; второй устроил переполох на лестнице, крича во всё горло, что акромантул побежал на верхние этажи…
К тому времени, когда Гарри удалось добраться до спальни, ему уже не хотелось ни гадить директору, ни делиться успехом с друзьями. Он мечтал только о том, чтобы выпить галлон холодной воды, смазать ободранные ладони и колени зельем, рухнуть на свою кровать и заснуть.
* * *
Утро выдалось на редкость мерзопакостным – на улице вновь сияло солнце. Альбус Дамблдор сидел за преподавательским столом, брезгливо тыча ложкой в полную овсянки тарелку. Настроение было омерзительным и неумолимо остывающая каша его нисколько не улучшала. Ужасно хотелось спать, а ещё больше – выть.
С тех пор, как он пришёл в себя во владениях мадам Помфри не случилось ничего, что помогло бы хоть чуточку воспрянуть духом. Да, Поппи в мгновение ока вылечила его сломанный нос и вывихнутую лодыжку, но это было слабым утешением. Нос стал ещё кривее, а в лодыжке чувствовалась нудная изматывающая боль. Позже, конечно, она пройдёт, но как минимум до вечера придётся хромать. Верно говорят: «Старость – не радость», вот был бы он помоложе… Но самое скверное было не в этом. Ночью избавиться от налипшей на него дряни с помощью чар не удалось. Пришлось всё отдирать вручную и сделать это безболезненно не вышло.
Поппи и Минерва, спеша оказать ему посильную помощь, тоже влезли в липучки и приклеились. Правда, ошибку свою они осознали быстро и не придумали ничего лучшего, чем обратиться к Помоне Стебль и потребовать у неё поделиться своим инвентарем, а конкретно – перчатками. Перчатки из драконьей кожи оказались ужасно грубыми и грязными. Несмотря на применённые очищающие чары, они оставляли на коже Альбуса какие-то сомнительные пятна и воняли драконьим навозом.
Настойчивые напоминания о том, что драконья кожа не поддаётся смягчению и чистке заклинаниями, не помогли. Упрямо поджав губы в куриную гузку, обе женщины заявили, что желают ему только добра, а грязные перчатки не так уж страшны по сравнению с тем, что будет, если липучки не убрать. И вообще, они не могут оставить его, Альбуса, в беде, а значит, будут помогать…
Помогали как умели, царапая и без того ободранную кожу, немилосердно дёргая его волосы в разные стороны и явно не задумываясь над тем, насколько это больно и унизительно. Альбус терпел сколько мог и как только всё, до чего он не сумел бы дотянуться самостоятельно, было убрано – сбежал, решив справиться с остальным своими силами.
Не сказать, что он много от такого решения выиграл. Волосы и бороду пришлось остричь, а местами даже обрить. Да что там стрижка и бритьё, когда кое-где липкая мерзость пристала настолько плотно, что волосы оказались выдраны с корнем!
Теперь, чтобы восстановить привычный образ, требовалось зелье. В больничном крыле всегда хранилось несколько флакончиков снадобья для ращения волос. Нуждались в нём как правило ученики плохо слушавшие на уроке Флитвика и жертвы межфакультетских конфликтов. Альбус долго не мог решить, что будет менее унизительно: послать к Поппи домовика или сходить самому.
Вволю посомневавшись, он всё же предпочёл отправить эльфа, рассудив, что хватит с него позора. Достаточно было и того, что ему пришлось тащиться в директорскую башню, шурша плотными клейкими полосками. Из-за этой гадости, налипшей и на его палочку, он не сумел наложить дезиллюминационные чары. Признаться в этой проблеме Минерве или целительнице, Альбус счёл ниже своего достоинства, вот и крался через полшколы, как тать в ночи. Палочку, кстати, отчистить удалось с превеликим трудом, да и то не до конца. Где-то так и остались липкие пятна, а в паре мест, образовав некрасивые проплешины, слез лак. Кому бы в голову могло прийти, что маггловская промышленность может нанести вред такому могущественному артефакту – дару самой Смерти?! Спасибо хоть палочка не пострадала непоправимо, а вот любимой бархатной мантии не повезло и её пришлось выбросить.
Промаявшись с липучками почти до утра, Альбус и рад был бы отложить вопрос с зельем на потом и просто забыться сном, но даже короткий взгляд, брошенный в зеркало, ясно дал понять, что в таком виде лучше никому на глаза не показываться. Кожа на руках и лице покраснела и саднила. Конечно, нужно только потерпеть, и заживляющая мазь через пару часов это исправит, но пока было до крайности дискомфортно. Широкие, густые брови превратились в два куцых островка с проплешинами. Волосы, остриженные до короткого неровного ежика, выглядели странно. Голова казалась какой-то слишком маленькой и в сочетании с ней очки-полумесяцы на кривом носу смотрелись нелепо. Неровно обкромсанная борода клочьями торчала в разные стороны и наводила на мысли не то о каторжниках, не то о маггловских отщепенцах, которых вроде бы называли то ли клошарами, то ли лошарами…
Едва забрезжил рассвет, с трудом преодолевая гнев, страх и отвращение, Альбус вернулся к месту нападения. Внимательно осмотрев всё вокруг, он обнаружил привязанные к резным украшениям колонн шёлковые нити. Вот, что сбило его с толку и заставило замедлить шаг! Помахав палочкой, Альбус с огорчением признал, что никаких следов волшебства на этой улике не было. Нитки как нитки, единственным предназначением которых, судя по всему, была активация ловушки. И он – великий и могущественный волшебник Альбус Дамблдор! – в эту ловушку попался.
Проклиная всё на свете Альбус вернулся в свой кабинет. Хочешь не хочешь, а появиться на завтраке было необходимо. Ночью ему по чистой случайности довелось услышать пару пересказанных портретами шуточек. Кажется, служащие ОКЗООС, ставшие случайными свидетелями его позора, вовсю упражнялись за его спиной в остроумии и давать им ещё больше поводов поглумиться не хотелось.
Хмуро поглядывая в зеркало, Альбус принялся приводить себя в пристойный вид. Волосы за пару часов успели изрядно отрасти и уже не производили столь удручающего впечатления как раньше, но и до привычной длины было ещё ох, как далеко. Пришлось накладывать иллюзию. К сожалению, подобные чары были нестабильны, сбоили и нуждались в постоянной коррекции, но Альбус утешил себя тем, что обед можно будет пропустить, а к ужину растительность на его голове восстановится в достаточной мере, чтобы не вызывать вопросов и не послужить причиной для сплетен и шуток. Оставалось только перетерпеть завтрак, но опять же, если сидеть тихо и не привлекать внимания, то можно было со стопроцентной уверенностью утверждать, что хотя бы ученики точно ничего не заметят.
Вот так и получилось, что теперь, с трудом скрывая скверное настроение и морщась от воспоминаний минувшей ночи, Альбус заглатывал овсянку, с трудом сдерживая приступы тошноты. Холодная склизкая каша проскальзывала в горло и комками плюхалась прямо в желудок. Чувство было такое, будто он глотал лягушек. Вот если бы полить эту гадость сиропом…
Словно прочитав его мысли, сидевшая рядом Минерва, встрепенулась:
– Ах, Альбус, ну что же вы молчите?! Я бы передала, – подхватив со стола клубничный сироп, она попыталась налить его в директорскую кашу.
– НЕТ! – Дамблдор выхватил у неё из-под руки тарелку, и сироп растёкся по льняной скатерти, превращаясь в некрасивую красную лужу. Альбуса затошнило сильнее. Сироп сладкий, липкий… Липкий! ЛИПКИЙ! Липкий как проклятые полоски, в которых он вчера запутался, словно муха в паутине!
Должно быть крик получился уж очень громким и отчаянным. Ученики, как по команде, оторвались от своего завтрака и уставились на преподавательский стол. МакГонагалл испуганно шарахнулась в сторону и толкнула Синистру, которой почему-то именно в этот злосчастный момент потребовалось потянуться за кофейником. Проклятая посудина опрокинулась, разбив вазу с фруктами и залив несколько футов белоснежной скатерти тёмной коричневой жидкостью. У Дамблдора в глазах заплясали мошки. Темнота! Тьма и липкая ловушка, сковавшая движения! Беспомощность…
– Альбус?.. – МакГонагалл выглядела шокированной.
– А… да. Не нужно сладкого. Ограничения. Всё-таки возраст… – выдавил Дамблдор, с трудом подавив приступ неизвестно откуда накатившей паники. Зря он выбрал овсянку. Нужно было есть яичницу. Но яичница с яркими жёлтыми желтками, так напоминавшими цветом лимонные дольки… Липкие сахарные дольки…
По телу директора пробежала дрожь отвращения и он покрепче сжал челюсти, опасаясь, что его всё же стошнит. Обещая себе, что не будет думать о липком, Дамблдор отвернулся от МакГонагалл и с трудом подавил стон. Сидящий слева растерянный Флитвик машинально намазывал на тост душистый густой мёд.
Этого Альбус уже не сумел вынести. Подскочив с места, он бросился прочь из Большого зала.
* * *
Странное поведение директора от внимания студентов не ускользнуло, и вскоре его сопоставили со слухами о ночном нападении. Кто-то из особо наблюдательных старшекурсников заметил, что волосы и борода у директора не совсем настоящие и хотя бы отчасти являются не очень стойкой иллюзией. Это породило множество догадок и предположений и, разумеется, после этого всеобщий психоз пошёл на новый виток.
