Текст книги "Монгольские сказки"

Автор книги: Народные сказки

БАЯН-БОРНОЙ

авным-давно жил в безлюдной степи бедный старик с сыном. Кроме белого коня, у него ничего не было.

Когда отец умер, юноша сжег труп отца вместе с юртой, закинул ружье за плечо, приторочил капкан и лопату к седлу своего коня и поехал прочь от родного стойбища куда глаза глядят. По пути он встретил тарбагана, выстрелом ранил его, но тот скрылся в норе. Тогда юноша остановился и стал разрывать нору. Вдруг ветром откуда-то к ногам коня пригнало перекати-поле, конь испугался, шарахнулся в сторону и ускакал, унося с собой седло и капкан.

Юноша пошел пешком, питаясь в дороге сусликами и тарбаганами. Шел он, шел и повстречал лису. Схватил он ружье и уже хотел было выстрелить, как вдруг лиса заговорила человечьим голосом:

– Не убивай меня, охотник. Я тебе еще пригожусь.

Опустил юноша ружье, и лиса тотчас скрылась из глаз. Прибежала она к Хурмаст-хану[14]14
  Хурмаст-хан – владыка неба.


[Закрыть] и говорит:

– Не далеко – не близко отсюда живет юноша Баян-борной. В своей стране он не мог найти себе подходящей жены. И пришлась ему по душе твоя младшая дочь. Вот и послал он меня, по обычаю своей страны, узнать, согласен ты отдать ему свою младшую дочь или нет.

– А богат ли Баян-борной? – спросил хан.

– Он самый богатый и самый известный в тех краях человек. Поэтому его и зовут Баян-борной[15]15
  Баян – богатый.


[Закрыть]. Он не очень знатный по происхождению, зато его богатство куда больше вашего.

Услышав это, хан решил выдать свою младшую дочь за такого богача. Когда стали обсуждать калым, лиса предложила за невесту льва, тигра, пантеру и медведя. Хан согласился, и через два дня решили играть свадьбу. Договорившись с ханом, лиса отправилась к медведю.

– Наш Баян-борной женится на дочери Хурмаст-хана, – сказала ему лиса. – На свадебном пиру должно быть пять почетных гостей. Приглашаю вас быть первым почетным гостем. Другими почетными гостями будут пантера, тигр, лев и я. Завтра рано утром приходите, пожалуйста, на берег большой реки.

Потом лиса отправилась по очереди к тигру, пантере, льву и каждому повторяла то же самое. А потом пошла к Баян-борною. Баян-борной в это время гонялся за тарбаганами и сусликами и, увидев лису, сказал:

– Где же, лиса, твоя благодарность? Выходит, ты обманула меня! Придется все-таки убить тебя!

Но лиса объяснила все юноше, и тот опустил ружье. Вместе они отправились на берег реки, где их уже ждали медведь, тигр, пантера и лев. Заслышав шаги, все четверо проснулись.

– Зятю Хурмаст-хана не пристало входить в воду, – сказала лиса, – поэтому вы, лев, должны перевезти его на спине, а мы переплывем реку сами.

Так они и сделали. Когда все переправились на другой берег, лиса велела всем ждать ее, а сама отправилась к Хурмаст-хану.

– Случилось несчастье, – сказала лиса, – наши юрты и слуги погибли при переправе, и даже одежда Баян-борноя утонула. Что делать? Нельзя же, чтобы он явился к вам голым! Придется одолжить у вас одежду. Кстати, медведь, тигр, пантера и лев тоже остались живы.

– Пусть Баян-борной возьмет мою одежду и поселится в моей юрте, – ответил Хурмаст-хан. – После свадьбы он все вернет мне.

А лисе только того и надо. Выбрала она самую красивую одежду, какая и во сне не снилась бедному юноше, и велела ему в нее облачиться, а зверям сказала:

– Хурмаст-хан будет вас испытывать. Пусть Баян-борной сядет на льва, а тигр и пантера пойдут по бокам. Я буду возглавлять процессию, а ты, медведь, шагай сзади. Слуги Хурмаст-хана оденут на вас недоуздки, ноги спутают веревками и сделают вид, будто хотят оседлать вас. Вы же притворитесь, словно давно привыкли к этому, и позвольте надеть на себя недоуздки, спутать ноги и сесть на себя. Когда вас по одному введут в железный дом и скажут «лежать» – вы ложитесь. Скажут «встать» – вставайте. Ешьте все, что вам дадут. Вскоре все убедятся, что вы смирные, и пригласят вас на пир. Тогда мы вместе отпразднуем свадьбу, и вы будете почетными гостями.

Так и сделали.

Когда Баян-борной верхом на льве в сопровождении пантеры, тигра, лисицы и медведя появился перед Хурмаст-ханом, его слуги связали зверей, а те, всем на удивление, вели себя как ручные: позволяли садиться на себя верхом, вставали и ложились, когда им приказывали. Хурмаст-хан был в восхищении. Он поблагодарил лису за хороший калым, и свадебный пир начался.

Через два-три дня зверям надоело жить в неволе, и они начали проявлять свой свирепый нрав. Слуги никак не могли с ними справиться и позвали на помощь ханского зятя.

– Наверно, за ними плохо ухаживают, – отмахнулась от них лисица.

Мучились, мучились со зверями слуги и в конце концов по приказу Хурмаст-хана застрелили их. Через полмесяца после свадьбы хан и ханша стали собирать зятя и дочь в обратный путь. Услышав о том, что родители хотят проводить дочь до дворца зятя, хитрая лиса призадумалась.

– Поезжайте к северу, – сказала она, – по дороге вы встретите наших подданных.

А в северных землях в то время правил черный девяностопятиголовый мангас Индэрмэ. Когда свадебный кортеж тронулся в путь на север, лиса побежала впереди и все время оглядывалась как бы не наткнуться на владыку северных земель! А мангас – тут как тут! Увидел он лисицу, которая в страхе озиралась по сторонам, и спросил:

– Ты чего, рыжая, испугалась?

– Я иду от Хурмаст-хана. Слышала я, что многоголовый мангас срединных земель поедает всех, кто попадется ему на пути. На днях он издал приказ: в течение трех дней уничтожить вокруг все живое. Вот я и спешу уйти из этих мест.

Испугался мангас Индэрмэ и говорит:

– Всем известно, лиса, какая ты умная. Скажи, есть ли средство спастись?

– Есть, только надо выполнить все мои указания. Если ты сделаешь так, как я скажу, то станешь ханом и тебе будут подвластны многие земли. Сам Хурмаст-хан будет служить тебе!

– Говори же, и я сделаю тебя всемогущей, – перебил лису мангас Индэрмэ, – ты будешь владычицей степей, я дам тебе все, что ты захочешь, только спаси меня.

– Уж так и быть, по доброте своей я помогу тебе. Вели своим слугам выкопать яму глубиной в шестьдесят саженей и привезти берез. Садись в эту яму со своими родителями, братьями, родственниками, женой и детьми и запасись едой на двадцать один день. Когда настанет двадцать второй день, считай, что опасность миновала.

Мангас сделал так, как велела лиса: велел слугам привезти березы, выкопать яму, заготовить еды на двадцать один день и вместе со всей родней спрятался в яме, а подданным наказал до своего возвращения во всем слушаться лису. Когда яму завалили березами, лиса собрала подданных мангаса Индэрмэ и сказала:

– Сейчас к вам приедет Хурмаст-хан со своим зятем Баян-борноем. Вы должны встретить гостей так, будто вы их подданные. Баян-борной послан небом, и вы должны его почитать. Если вы сделаете его своим ханом, то станете богатыми и бессмертными. Украсьте дворец и встретьте Баян-борноя, как подобает встречать хана.

Когда Хурмаст-хан увидел роскошный дворец, он подумал: «Какому же богатому и благодетельному человеку отдал я свою дочь!» – И, успокоенный, он вернулся с ханшей обратно.

Дней через десять дочь Хурмаст-хана проходила мимо сваленных в кучу берез и услышала под землей какой-то шум. Испугалась она, прибежала к мужу и лисице и рассказала им об этом.

– Я уже докладывала Хурмаст-хану, – успокоила ее лисица. – Подданные говорят, что это шумят под землей мертвецы, которые превратились в чертей. Надо их уничтожить!

И лиса доложила Хурмаст-хану, что его зять и дочь просят уничтожить чертей, которые живут под землей. Хурмаст-хан ниспослал гром на яму под березами и убил мангаса и всю его родню. Бедный юноша стал ханом, а умная рыжая лиса – его правой рукой – мудрым советником. И зажил народ в тех краях спокойно и счастливо.

МУДРАЯ НЕВЕСТКА

авным-давно жил на свете один хан. И был у него единственный сын. Состарился хан, пришло время передать престол сыну. Но наследник был настолько глуп, что не только не мог управлять государством, но даже, войдя в аил, не мог поздороваться с людьми. Созвал хан своих чиновников.

– Я уже стар, и мне и тягость ханская власть, а сыну моему нельзя доверить государственные дела. Подумайте, кому передать престол.

Собрались чиновники, посовещались и решили: человек не отрезает себе ноги, потому что они потеют, и нельзя отвергать наследника, потому что он глуп.

– Пусть ваш сын наследует престол, только надо его женить. Жену подберите ему умную, чтобы она могла вести государственные дела, – сказали чиновники. – Велите, хан, нарисовать всех животных мира, письменные знаки, растения, солнце, луну и звезды, выставьте эти рисунки на большой проезжей дороге, а всех своих подданных заставьте поклоняться этим изображениям. Умный человек сразу заметит недостатки в рисунках.

Хан одобрил это решение, собрал своих самых лучших художников, маляров, граверов и велел установить на людном перевале щит с написанным на нем известным буддийским изречением. Рядом приказал построить субурган[16]16
  Субурган – надгробная пирамида.


[Закрыть],а внутри него посадить двух писарей с трехдневным запасом пищи; они должны будут записывать каждое слово поклоняющихся. По всему государству был зачитан ханский указ: «Для правоверных на перевале вывешена молитва. Повелеваю всем без исключения в течение трех дней явиться на тот перевал и помолиться. Кто не помолится, будет строго наказан».

Все подданные молились в течение трех дней. И не нашлось ни одного человека, который произнес бы больше пяти известных слов из молитвы.

И вот когда писари начали готовить отчет хану, на северной дороге показался еще кто-то. Чиновники решили подождать, пока человек пройдет мимо, и отложили свои перья. Это был старик лет восьмидесяти, который вел комолого жирного быка. Бык тащил на спине ветхую юрту, а за ним следовала девушка лет семнадцати.

Увидев на перевале щит с молитвой, старик сказал дочери:

– Давай-ка распряжем быка да помолимся.

Дочь прочитала молитву и говорит:

– Нет, отец, не стоит молиться, пойдем дальше.

Рассердился старик на дочь.

– Мне уж умирать скоро, и я хочу покаяться перед смертью, почему ты мне мешаешь?

И дочь ответила:

 
Не стоит за пустое дело браться —
Изображеньям этим поклоняться.
Рисунки хороши – иное дело!
А здесь все неискусно, неумело.
Луна глядит не кругом, а овалом,
Написана, как видно, коновалом.
Отец, куда художники смотрели,
Коль у свиньи хвоста не разглядели,
Среди животных – зайца потеряли
И знака «хуом» в молитву не вписали[17]17
  Здесь и далее стихи перевел Г. Ярославцев.


[Закрыть].
 

Старик согласился: перед такими изображениями и впрямь не стоит молиться.

Чиновники записали все, что говорила девушка, а запись эту показали хану. Заинтересовался хан ответом девушки и спросил, где она.

– Ее отец поставил юрту на берегу южной реки.

Хан захотел посмотреть на девушку и велел привести коня. Слуги доложили, что девушка собирает аргал, и хан поехал к старику. Поговорив с ним о том о сем, хан на прощанье сказал:

– Ну, старик, завтра утром, когда я приду, ты подоишь своего быка, а из молока приготовишь тарак[18]18
  Тарак – разновидность простокваши.


[Закрыть]. Если этого не сделаешь, тебя убьют.

Старик испугался и заплакал. Пришла дочь, спросила, о чем он плачет, и когда отец ей все рассказал, проговорила:

– Не беспокойся, человека убить не так просто. За такие пустяки не убивают.

Утром дочь приготовила отцу чай, раскидала навоз с западной стороны юрты, потом расстелила тюфяк, уложила на него отца, а у входа в юрту вбила два кола и протянула между ними волосяную веревку[19]19
  Так делают, когда в юрте есть больной или новорожденный.


[Закрыть].

Когда хан явился за тараном, девушка вышла и сказала, что заходить в юрту нельзя: ее отец рожает.

– Где это видано, чтобы мужчина рожал? – спросил хан, а девушка ему ответила:

 
Не вы ли, о светлость ваша,
Видали того чудака.
Что делает простоквашу
Из бычьего молока?
Коль такой объявился ныне,
Отчего ж не рожать мужчине?!
 

Хану нечего было сказать, и он молча вернулся домой. Когда девушка снова пошла за аргалом, хан вернулся к старику и говорит:

– Ты, старик, скрути мне путы из пепла. Я приду завтра утром и стреножу ими своего коня. Если не выполнишь моего порученья, я убью тебя.

Заплакал старик. Принесла дочь аргал, спросила, почему он плачет, и, узнав причину, сказала:

– Не расстраивайся, отец, из-за таких пустяков.

Утром она встала, приготовила отцу чай и сплела из сена путы. Как только хан вышел из своего дома, она подожгла сено получились путы из пепла. Когда она показала их хану, тот, ни слова не говоря, повернул обратно, а девушка снова отправилась за аргалом. И опять хан пришел к старику.

– Старик, когда я приду завтра, ты свою дочь ни на улицу не пускай, ни в юрте не оставляй, а если она будет на улице или в юрте, тебя убьют.

Опять старик испугался. Пришла дочь, узнала, что говорил хан, и спокойно сказала:

– Ну что ж, пусть приходит.

Утром она встала, выглянула на улицу, а хан уже идет к ним со всеми своими чиновниками. Увидал их старик, затрясся от страха.

– Дочь моя, как теперь быть?

Вышел старик хану навстречу, смотрит, а дочь исчезла! Искал ее старик, искал, да так и не нашел. Хан со всеми своими чиновниками искал-искал и тоже не нашел. Надоело ему искать, он и говорит:

– В юрте ее нет, на улице нет, следов на земле нет, в небе тоже не видно. Ладно, выходи, девушка!

А девушка стояла между стеной и войлочной покрышкой юрты. Когда она вышла, хан похвалил ее и вернулся в свой дворец.

Девушка опять пошла за аргалом, а хан явился к старику:

– Оседлай двуглавого коня и приезжай ко мне на стыке дня и ночи, между сегодняшним и завтрашним днем. Но по дороге ехать нельзя. Если поступишь иначе, не сносить тебе головы.

– Теперь уж меня наверняка убьют. Поможет ли мне и на этот раз моя дочь? – горевал старик.

Вернулась с аргалом дочь, спросила, в чем дело. Старик все рассказал.

– Ты иди, отец, и поймай из любого чужого табуна кобылицу, которая вот-вот ожеребится.

Старик послушался ее совета и привел из ханского табуна белую кобылицу. Когда наступил вечер, дочь оседлала ее.

– Ну, отец, поезжай к хану. Когда приедешь, скажи: «У нас там солнце садится, у вас здесь наступила ночь, а на западе светает». Когда спросят, какой дорогой ехал, скажи: «По траве между двух дорог». Когда спросят: «На двуглавом ли коне приехал?», отвечай: «Да». Когда посмотрят на твою кобылицу, то у нее уже будут две головы. Только быстрей скачи и, когда приедешь к хану, не давай кобыле ложиться, а привяжи ее.

Приехал старик к хану. Хан спрашивал, а старик отвечал, как велела дочь.

– Ты на двуглавом коне приехал?

– Да, хан. Не веришь, сам посмотри.

Хан вышел, и верно: торчит из-под хвоста у кобылицы вторая голова – голова новорожденного жеребенка. Приказал хан чиновникам схватить старика.

– Говори, старик, сам ты все придумал или тебя кто научил?

– Нет, я не сам придумал, меня дочь научила, – ответил старик.

– Эту дочь ты должен выдать за моего единственного сына. Поезжай и привези ее.

Обрадовался старик, – вон ведь какое счастье его дочери выпало! – и поспешил в свою ветхую юрту.

– Ну, дочка, одевай дэль, который почище. Выдаю тебя за ханского сына. Счастливая у тебя судьба!

Но дочь и не думала собираться.

– Ты, отец, поезжай к хану и скажи ему, что никто не должен нарушать наш закон и обычай, – сердито сказала она.

Поехал старик и передал хану слова дочери.

– Дочь твоя права: жених первым должен ехать к невесте. Виноват я, старик.

И ханский сын со своими приближенными сам отправился к девушке.

Так старик отдал дочь хану, а сам остался доживать свой век один. Глупый сын хана получил умную жену, а хан с ханшей – умную невестку, которая утром будила их, угощала вкусными блюдами, а вечером спать укладывала.

«Поживет сын с такой умной женой и сам, может быть, поумнеет», – думал хан. И чтобы проверить это, спустя некоторое время отправился с сыном на охоту.

– Поезжай, сынок, впереди своего отца, так чтобы хвост у коня шевелился, – сказал он сыну.

Тот соскочил с коня и начал крутить коню хвост. Отругал его отец, побил и поехал дальше. Убил хан зверя, разделал его тушу и велел сыну развести огонь, приготовить деревянный котел и обжарить мясо. Сын развел огонь, свалил толстое дерево, отпилил нижнюю часть и стал ее долбить.

– Что ты делаешь? – спросил отец.

– Деревянный котел, – ответил сын.

Рассердился хан и снова побил своего глупого сына.

Поехали они дальше и снова убили зверя. Разделал его хан и попросил сына развести огонь, зажарить мясо и расстелить отцу черную подстилку. Сын развел огонь, зажарил на вертеле мясо, а так как ничего черного не было, оторвал войлок от седла и расстелил его. И снова отец побил глупого сына.

Вернувшись домой, сын пожаловался жене, что отец опять его побил.

– Он прав, – ответила жена, узнав причину. – Думать надо. – И она рассказала мужу, в чем была его ошибка.

Вскоре хан с сыном снова отправились на охоту. Когда они вышли в поле, отец и говорит сыну:

– Поезжай впереди меня, так чтоб хвост у коня шевелился.

Сын вспомнил, чему учила его жена, и поехал впереди отца тихой рысью.

Когда убили зверя, хан велел сыну развести огонь и поддерживать деревянный котел. Сын развел огонь, сделал деревянный вертел и зажарил на нем мясо. Поел отец, дальше поехал, еще одного зверя убил.

– Ты, сын, разведи огонь, зажарь мясо, а потом расстели отцу черную подстилку.

Сын развел огонь, зажарил мясо, и когда земля от костра стала черной, он убрал с нее пепел, чтоб можно было сесть.

Отец поел, сел на теплую землю и говорит:

– Раньше мой сын не знал этого, а теперь знает. Тебя жена научила, или ты сам сообразил?

– Я сам сообразил, отец. Став ханом, я поумнел.

Отец не поверил ему и сказал:

– Ладно, сын, я еще немного поохочусь, а ты возвращайся домой, да смотри не заблудись.

Отец объяснил сыну, куда ехать, но тот все же сбился с дороги, проехал мимо дома и заблудился. Расстроился ханский сын, как вдруг увидел какого-то коня. Следуя за ним, ханский сын подъехал к табуну, заночевал у табунщика, а утром приказал ему проводить себя до дворца. Увидев ханского сына живым и невредимым, его жена обрадовалась:

– Ну, теперь мой муж может быть ханом.

А старый хан той ночью тоже заблудился, заехал в пределы чужого государства и был схвачен. Как он ни оправдывался, ничто ему не помогло. Три года пролежал он в грязной юрте и был уже чуть живой. И решил хан того ханства казнить пленника, а тот попросил у него перед смертью разрешения написать письмо домой. Согласился хан, но поставил такое условие:

– Если напишешь хорошее письмо, то пошлем его, а если нет – не жди пощады, сразу тебя прикончим. Пленнику дали бумагу, и он написал:

 
Являю милость всем родным и близким.
На родину пишу с поклоном низким
И сообщаю, что в чужой стране
Живется славно и привольно мне.
Вернусь ли я когда-нибудь обратно? —
Мне даже мысль об этом неприятна!
Под балдахином синим спать так чудно
На шелковой постели изумрудной!
Я день и ночь лежу в подушках алых.
Пью козье молоки в больших пиалах,
И восемь слуг в дворце восьмиэтажном
Мне служат так почтительно и важно!
Живу я здесь хозяином – не гостем,
Умру – пусть здесь мои истлеют кости.
Коль счастье разделить мое хотите,
Что ж, забирайте скот и приходите.
И первый, кто в страну мою пойдет,
Пусть гонит впереди рогатый скот,
А позади ведите скот безрогий,
Берите скарб, – сгодится он в дороге,—
Везите все… Да, чуть не позабыл:
Больной чесоткой жеребенок был
И кобылица в нашем табуне.
Расстаться с ними можете вполне,
Оставьте их, чесоточных, на месте:
Заразный конь не принесет нам чести.
Два дерева сандаловых моих
Сияют шапкой листьев золотых,
Одно на месте надобно оставить,
Другое постарайтесь переправить.
Пройдите в глубь моих больших палат.
Там золотые ножницы висят,
У изголовья в спальне, за кошмой,
Их непременно надо взять с собой…
 

Написал пленник письмо и отдал его главе государства. Прочитал тот письмо и сказал:

 
Эй, берегите хана пуще глаза!
С его письмом гонцов отправьте сразу.
Дурацкая писулька принесет
Нам серебро, и золото, и скот.
Сначала караваны приведем,
А там и хана старого убьем!
 

И послал жестокий хан двух гонцов отвезти письмо, привезти ответ и забрать весь скот и имущество знатного пленника.

Отдали гонцы письмо глупому сыну хана, а тот обрадовался, показал письмо матери, сановникам и тут же распорядился:

– Готовьтесь в путь-дорогу. Отделите рогатый скот от нерогатого. Соберите весь табун, только пегую кобылицу с ее чесоточным жеребенком не берите. Возьмите с собой одно сандаловое дерево, а другое оставьте. Заживем в новом царстве еще лучше.

Засуетились ханские слуги, а молодая жена, которая не читала письма свекра, спросила свекровь:

– Куда все собираются? И почему стадо делят на две части?

– Да ведь от твоего свекра получили письмо, разве ты не видела? – удивилась свекровь.

Стали искать письмо, а оно как в воду кануло. Наконец дети нашли его в куче мусора. Прочитала письмо мудрая невестка и рассказала всем его настоящий смысл. Вот что писал хан:

 
Со мной беда большая приключилась.
Прошу родных: ко мне явите милость.
Узнайте: я пленен и чужой стране,
И каждый час грозит здесь гибель мне.
Судьба моя тяжка невероятно,
Вернусь ли я когда-нибудь обратно?
Я под открытым небом сплю и ем,
Постель – земля, и я исчах совсем.
Из восьмистенной юрты восемь стражей
Меня и в степь не выпускают даже;
Я не сегодня-завтра околею,
И кости здесь, в чужой стране, истлеют.
Но если вы спасти меня хотите,
То поскорее с войском приходите:
Вооруженный – в головном отряде,
А безоружный пусть шагает сзади.
Гонца, что прискакал с моим письмом,
Заставьте быть в пути проводником,
А если двое их, то не жалейте
И по дороге одного убейте.
Чтоб сын и ханша-мать вам не мешали,
С собой в поход их нужно брать едва ли.
Умней моей невестки в ханстве нет,
Во всем просите у нее совет,
Она всегда решение найдет.
Так пусть идет начальником в поход!
 

Собрала невестка войско, вооруженных воинов повела впереди, а невооруженным велела идти сзади. Одного из гонцов убили, другого заставили быть проводником. В полночь захватили земли соседнего ханства, и утром, на восходе солнца, освободили пленного хана. А жестокого хана-соседа взяли в плен.

 
Так дочь простого старца-бедняка
Разбила иностранные войска,
Свою страну на подвиг вдохновила
И свекра-хана вырвала из плена,
В сердца друзей уверенность вселила
Живым примером мудрости нетленной.