Текст книги "Дьявол целует сладко (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 21

Уже больше пяти лет мне не снятся сны. И сейчас, возвращаясь к реальности, я сначала подумала, что меня окружает сон.

Мягкая подушка, одетая в наволочку иссиня-черного цвета, нежно пахла ополаскивателем для белья. Тело мое, ничем не скованное, покоилось в тепле. Откуда-то сверху струился свет. Атмосфера была пропитана покоем и благодатью.

Только раздражающая головная боль говорила о том, что вокруг меня не что иное, как реальность.

Я широко раскрыла глаза, после чего неосознанно потерла кожу на запястье. Ведь я была привязана к стулу, разве нет? Тогда почему я лежу на диване, укрытая одеялом?

В квартире не слышалось ни одного звука. Мартин ушел. Автоматический свет ярко горел – значит, уже давно не утро. Я потянулась к своему смартфону, который лежал на тумбочке.

Двенадцать часов дня! Я подорвалась с дивана, словно ошпаренная. Первой мыслью было лететь в госпиталь. Но куда я побегу без перевода? Конечно, я могу постараться вспомнить все, что вчера перевела. Но если в чем-то ошибусь?

Вторая мысль пришла ко мне уже более разумная. Для начала необходимо позвонить Алине и узнать, жива ли она, – это будет гарантией того, что мой перевод правильный.

Я быстро нашла ее номер телефона, а трубку она подняла еще быстрее:

– Снежана? – дрожащим голосом пробормотала Алина.

– Ты в порядке? – насторожилась я.

– Да… то есть нет. Не совсем. Мартин сегодня ночью приходил…

– Он забрал дар?

– Да… Я всегда мечтала от него избавиться… Но с другой стороны, раньше я была рада, что у Мартина неполный дар. А теперь с полным даром он может сделать еще больше зла. Надо его остановить…

Меня вмиг захлестнула волна восторга. У меня получилось! Я все правильно перевела!

Алину я больше не слышала. Сейчас некогда говорить с ней – надо спешить к Командиру. Я бросила трубку и подлетела к ноутбуку в надежде, что он не запаролен. Но мои надежды мгновенно разбились, когда он загрузился. Придется бежать в госпиталь без перевода.

Я должна все вспомнить, до последней детали.

Пока ноги на всех парах несли меня в другой конец лагеря, я восстанавливала в памяти перевод. На удивление, по пути мне повезло ни в кого не врезаться. Коридоры пустовали. Ведь все сейчас на турнире. И Мартин наверняка там же.

Странно… До сих пор не понимаю, почему я проснулась на диване, а не привязанная к стулу?

Но все мои вопросы мгновенно вылетели из головы, когда я переступила порог госпиталя. Сегодня в приемной сидела на диване Инна. На ней не было лица, а невидящий взгляд устремился прямо перед собой. Перепугавшись, я сразу бросилась к ней.

– Что с Командиром?

Инна медленно подняла на меня безжизненные глаза. Теперь я увидела, что они опухли и изрядно покраснели.

– Он жив?

Подруга что-то невнятно пробормотала. Ее явно накачали успокоительными, причем больше чем нужно.

Внутри меня похолодело. Неужели я опоздала?

Оставив Инну в приемной, я бросилась в палату к Командиру. Дверь распахнула, даже не удосужившись постучать.

Лёня и врач мигом повернули головы ко мне. Командир, подключенный к нескольким приборам, которых в прошлый раз я не наблюдала, лежал на койке с закрытыми глазами. Черты непривычно бледного лица сделались резкими и заостренными. Но сердце еще стучало: равномерный писк прибора был единственным признаком жизни.

– Вы уже ничего не сделаете, – сказал врач, повернувшись к Лёне. – Не суетитесь – дайте ему спокойно уйти. Он заслуживает этого.

Друг многозначительно взглянул на меня. Одними губами я проговорила: «Перевела». Скрыв реакцию на мои слова, друг произнес:

– Я понимаю. Тогда не будем вас задерживать.

Только врач вышел из кабинета, как я подбежала к другу и принялась быстро вполголоса тараторить:

– Сначала начинаешь медитацию, после чего входишь к нему в орбис. Умеешь же?

Лёня кивнул и продолжил сосредоточенно меня слушать.

– На острове посреди озера воспоминаний увидишь стебель жизни, вокруг которого обвивается коса дара. Но близко к нему не подходишь. Выстраиваешь кругом озера три зеркала. Одно синее, другое красное, третье зеленое. Проверяешь, чтобы в каждом зеркале отражалась именно та часть дара, которой соответствует цвет. «Вчера» – зеленый, «сегодня» – синий, «завтра» – красный. Дальше произносишь слова… как же там…

Забыла. Меня едва не охватила паника. Но, может, эти слова есть в записях с консультации… Дрожащими руками я достала смартфон.

– А зеркала какими должны быть? – спросил Лёня. – Большими, маленькими?

– В книге были иллюстрации… Но их я не фотографировала… Но могу попытаться нарисовать по памяти.

Понимая, что все мои знания рассыпаются, я стала впадать в отчаяние. Только б не пришлось сейчас бежать к Мартину и молить его о том, чтобы он дал перевод.

Но мои пальцы уже открыли галерею на смартфоне. Брови медленно поползли вверх, а глаза расширились от шока. Весь перевод был сфотографирован. Но я точно этого не делала! Мартин ведь забрал мой мобильник. Ничего не понимаю…

Лёню озадачило мое выражение лица, и он заглянул в смартфон. Не прошло и минуты, как он выхватил его из моей руки и принялся быстро читать.

– Чего ты сразу не дала мне перевод?.. О, так здесь есть даже иллюстрации. Ну теперь понятно, какие зеркала делать.

Пока мой друг расстилал на полу одеяло и готовился к медитации, я застывшим взглядом смотрела на показания приборов.

Один вопрос за другим взрывал мою голову. Я уснула связанная на стуле, до двенадцати точно не просыпалась. Тогда откуда на мобильнике перевод? Почему Мартин меня развязал? А почему связал? Боялся, что я ему помешаю?

– Иди лучше к Инне. И не заходи в палату, пока я не выйду. – Лёня положил руку на мое плечо, вырвав меня из раздумий.

Следующие два часа показались мне самыми страшными в жизни. Нет ничего хуже ожидания. Инна дрожала в моих объятиях, я все время шептала лишь одну фразу: «Все получится и у нас все будет хорошо». Хотя она никак не реагировала на мои слова. Я изо всех сил пыталась не плакать, а старалась теплом своего тела облегчить боль подруги и хоть немного поделиться с ней надеждой.

Наконец дверь распахнулась. Слегка пошатываясь, Лёня вышел в приемную. На его лице расползлась счастливая улыбка. Синяки постепенно сходили, выравнивался цвет кожи.

А когда я подбежала к нему, то увидела разгорающиеся огоньки в радужках его глаз. Передо мной стоял совершенно здоровый человек, по которому и не скажешь, что совсем недавно он был похож на боксера, проигравшего на ринге.

– Получилось! – только и сказал он перед тем, как стиснуть меня в объятиях. Я с радостью ответила ему тем же и сцепила руки за его спиной.

Когда мы оторвались друг от друга, Инны на диване уже не было. А из палаты начали доноситься невнятные хлюпанья и вскрики. На носочках мы с Лёней подошли к приоткрытой двери и застыли.

Инна лежала на груди Командира, заливаясь слезами, а он пытался ее успокоить, что-то тихо говоря и поглаживая рукой по голове. В моих глазах тоже выступили слезы, а душа наполнилась радостью и облегчением. Мы спасли Командира!

…бывшего.

До нас донеслась церемониальная мелодия. Только что был выбран новый Командир.

Лёня схватил меня за руку и потащил прочь из госпиталя, по пути говоря:

– Может, еще успеем застать инаугурацию!

Мне самой не терпелось увидеть мужчину с сильнейшим даром в лагере, поэтому я не отставала от друга.

Перед церемониальным залом, откуда лилась инструментальная музыка, мы притормозили и уже не спеша вошли в раскрытые двери.

Все помещение было забито жителями лагеря. Скамейки убрали перед началом турнира, а каменный пол застелили шелковыми коврами. Поэтому мы сняли обувь при входе и босиком подошли к последнему ряду людей, внимание которых было приковано к церемониальному кругу.

Только я поднялась на цыпочки, чтобы увидеть нового Командира, как он развел руки в стороны и оторвался от земли. Радужная ткань мантии принялась танцевать в подчиненных потоках воздуха. Его огненный взгляд, казалось, нашел меня в толпе и сконцентрировался на мне.

Дыхание перехватило. Ощущение судьбоносного момента сковало тело. Я даже не сразу заметила, что все вокруг стали опускаться на колени. Лёня дернул меня за рукав, и я едва не потеряла равновесие и не упала.

Опустившись на колени, я склонила голову, как сделали остальные жители несколько секунд назад. Музыка становилась все эпичнее, все громче – она давила на голову, раздражала. Спертый воздух не насыщал легкие кислородом, и я, охваченная отчаянием, старалась дышать все чаще.

Все мои планы в один миг накрылись медным тазом. Мартин – новый Командир. Он самый сильный ресемитор в лагере, и против него никто не рискнет бороться.

Я уже жалела, что не послушалась Алину и не улетела в другую страну. Но теперь даже не сомневаюсь: с нынешними полномочиями Мартину не составит труда заставить меня делать то, что нужно ему.

Еще несколько недель назад я бы до потолка прыгала от шанса выйти замуж. Сейчас же я видела в замужестве только дорогу в ад. Про жизнь в городе среди обычных людей и про удочерение Юли можно забыть, ведь стать женой Командира – значит навсегда приковать себя к лагерю.

Но это не означает, что я сдамся. Даже пусть мне придется всю жизнь потратить на борьбу.

Когда все начали подниматься с колен, я переглянулась с Лёней и жестом показала, что хочу уйти. Только нас скрыла толпа, как мы выскользнули из зала.

В коридоре дышать стало легче, и я оперлась спиной о стену. Мой друг явно не находил себе места. Таким злым я видела его только перед дракой. Надеюсь, он сейчас не додумается сцепиться с Мартином. Но все же я с опаской наблюдала за Лёней, который краснел от злости.

Наконец он, похоже, что-то решил и подошел ко мне.

– Мы уедем в другой лагерь.

– Шутишь? Может, тогда вообще уедем жить в город? Среди людей?

– Хочешь попасть в лапы охотников? Среди обычных людей жить опасно!

– Не так опасно, как жить под покровительством Мартина!

Испугавшись, что наши разговоры могут долететь до чужих ушей, мы как-то одновременно стали говорить тише.

– Если не пользоваться даром и постоянно носить цветные линзы, то можно спокойно жить, – сказала я.

– Ты уверена, что хочешь в город? – На лицо друга упала тень сомнения. Конечно, ведь я никогда ему не говорила о желании удочерить ребенка и завести семью.

До нас донесся гул голосов. Церемония закончилась, а значит, сейчас коридоры заполнятся жителями лагеря. Я предложила Лёне пока что разделиться: я зайду сначала к себе и покормлю кота, после чего вернусь в госпиталь и встречусь снова с ним.

По пути домой я изо всех сил заставляла себя прекратить сокрушаться из-за неудавшихся планов. Мартин говорил, что я отстаю от него и что он на несколько шагов впереди. Выходит, мне надо придумать, как его обогнать.

– Снежана!

Не успела я свернуть в поворот, за которым начнется жилая зона, как чей-то женский голос позвал меня издалека. Обернувшись, я увидела девушку, спешащую навстречу мне.

– Тебя хочет видеть Командир, – произнесла она, догнав меня.

– Зачем?

– Он потребовал тебя привести… Не сказал зачем.

Симпатичное лицо девушки исказилось от уныния. Мне стало ее жаль. Представляю, как Мартин отчитает беднягу за то, что она вернется без меня.

– Хорошо, пошли.

До кабинета Командира оставалось еще несколько сотен метров, а мое тело уже пробирала дрожь. Желание увидеть Мартина устроило в душе жестокую драку с желанием бежать за тридевять земель. Как же мне хотелось избавиться от чувств, раздирающих меня на части.

Но они не собирались меня покидать и мотали душу всю дорогу.

Девушка довела меня до кабинета Командира и не уходила, пока я не вошла внутрь. Будто боялась, что могу в любой момент дать деру.

Только я переступила порог, как Эмма на меня налетела, словно разъяренная фурия! Ее глаза полыхали ненавистью ко мне, губы сжались в тонкую линию, лицо побагровело. Казалось, я слышала, как трещит по швам блок на ее даре.

– Сучка, – процедила она и, толкнув меня плечом, вынеслась из кабинета. Громко хлопнула дверь.

Я вмиг растеряла все свое волнение, задавшись только одним вопросом: что это было?

Мартин невозмутимо восседал в командирском кресле. Мантию он уже снял, и на нем красовался шикарный черный костюм. На долю секунды я позволила себе забыть все негативные эмоции, связанные с этим человеком, и восхитилась его внешним видом. Мартину определенно шло место Командира. Расслабленная поза излучала уверенность в себе, костюм подчеркивал сильное, крепкое тело, а строгий взгляд пронзал до мурашек по коже.

– Присаживайся.

– Что случилось с Эммой? – решила для начала спросить я, опустившись в кресло напротив Мартина. – Она расстроилась потому, что ты выиграл турнир?

– Нет. Потому что я ее уволил.

– За что?!

– Превышение должностных полномочий.

Я вспомнила его слова, сказанные Эмме несколькими днями назад: «Ты всего лишь заместитель». Неужели уже тогда Мартин был уверен в том, что займет место Командира?

Но сейчас в моей голове возник более волнующий вопрос:

– Кого ты поставишь вместо нее?

– Тебя.

Потрясенная, я захлопала ресницами, воззрившись на спокойное лицо Мартина.

– Не слишком обольщайся по этому поводу, – проговорил он. – Если будешь плохо справляться со своими обязанностями, то мигом вылетишь с должности. Твоей первостепенной задачей будет перевод книги. Я больше не стану лишать тебя сна и заставлять переводить среди ночи. Ты будешь заниматься этим здесь, в кабинете. Кстати, можешь вернуться на курсы японского. Только тебе придется приходить в офис на семь утра, чтобы успевать закончить дела и отправиться на занятия.

Одновременно несколько потрясений не могли уложиться в моей голове. Но не это меня беспокоило… Мартин странно себя вел, непривычно. Я присматривалась к его лицу, будто ожидала увидеть за чертами Мартина другого человека. Кроме того, я не чувствовала той злой ауры, которая раньше вгоняла меня в ужас. Хотя, быть может, причина в том, что нас с Мартином разделяет стол. Мне бы пододвинуться ближе…

Я неосознанно подалась вперед, побуждаемая желанием не только приблизиться, но и прикоснуться к нему. Заметив мой испытующий взгляд, Мартин изогнул губы в ухмылке:

– Почему ты на меня так смотришь?

Мой взгляд мигом переметнулся на его правую руку: длинные пальцы вертели ручкой, зеркальная поверхность которой отражала свет ламп. Эта рука знает как прикоснуться ко мне так, чтобы я изнывала от наслаждения. А вчера она грубо прижала к моему лицу тряпку, пропитанную какой-то гадостью.

Во мне проснулись злость и возмущение, с которыми я погрузилась вчера в глубокий сон. Сейчас, когда Мартин в хорошем расположении духа, самое время спросить:

– Зачем ты меня вчера усыпил?

– Это был не я.

Я уставилась на его лицо в недоумении. Отведя взгляд, он поднялся из-за стола и направился к кофеварке.

– Разве с нами в квартире был еще кто-то? – Я обернулась и воззрилась на спину Мартина.

– Нет. Ты ведь будешь американо?

Больше мне в кресле не сиделось. Я поднялась и быстро подошла к Мартину, чтобы увидеть его лицо. Может, хотя бы по его выражению я смогу что-то понять. Потому что слова запутывают еще больше.

Он удивленно взглянул на меня и протянул чашку кофе.

– Почему ты поднялась?

– У тебя… раздвоение личности? – сказала я первое, что пришло в голову. В ответ на мои слова Мартин нахмурился.

– Не совсем… Забудь, – бросил он и направился обратно к столу.

Совершенно потерянная в мыслях, выводах и вопросах, я схватила Мартина за рукав. Слишком сильно. Он резко остановился, и горячий кофе в его руке расплескался на кожу. На моих глазах она, обожженная, побагровела, после чего быстро выровняла цвет. Прошло несколько секунд, и о разлитом кофе говорили лишь темные капли, стекающие на пол.

– Прости. – Отдернув руку, я отступила. Регенерация Мартина поражала. Сила его дара точно возросла. Осознание этого притягивало меня еще больше к нему.

Когда-нибудь я сойду с ума, борясь с чувствами – кажется, они бессмертные. Погибают, а затем воскресают вновь. И с каждым разом становятся сильнее.

– Снежана, что с тобой сегодня?

Мартин вытер руку салфеткой, забрал у меня кофе и отставил чашки на стол. После чего подступил вплотную ко мне и аккуратно приподнял мою голову за подбородок. Тело охватывала горячая дрожь, и одновременно от страха кровь стыла в жилах. Там, где его пальцы прикасались к моему лицу, кожа горела огнем.

– Не стоит меня так бояться. Я настолько тебя запугал?

Я была не в силах подобрать выгодный для меня ответ. Поэтому молча глядела в его красивые черные глаза.

Не дождавшись ответа, Мартин отошел от меня и с чашкой кофе вернулся за стол.

– Можешь быть спокойна. Я больше не стану тебя трогать. Да и идея с фиктивным браком… была бредовой. Выходи замуж за кого хочешь.

В один момент я себя почувствовала игрушкой – игрушкой, с которой временами жестоко обращались, но она была нужна. Теперь ее просто выбросили в мусорку.

Без моей воли на глаза навернулись слезы. Отрешенным взглядом я посмотрела на Мартина, желая прожечь в нем дыру.

Его брови взметнулись вверх. Он сделал глоток кофе и, улыбаясь, произнес:

– Расстроилась? Не думал, что ты так отреагируешь. Это мне, конечно, льстит.

Хотелось схватить свою чашку кофе и выплеснуть в эту нагло ухмыляющуюся физиономию. Но теперь передо мной сидел не мой напарник, а Командир. Выплеснутый кофе в лицо начальству – не лучшее решение, если я хочу сохранить свою работу.

Мне было все равно, где я буду работать. Не это меня остановило от необдуманного поступка. А то, что кофе на лице Мартина недвусмысленно ему намекнет: его слова меня зацепили.

Поэтому я надела довольную улыбку и произнесла:

– Безмерно счастлива оттого, что ты наконец-то образумился.

Чтобы удержать слезы в глазах, приходилось быстро-быстро моргать. К счастью, Мартин смотрел в монитор ноутбука и не видел моих попыток не расплакаться.

– Если ты счастлива так, как говоришь, то можешь пойти отпраздновать это с друзьями. Только сильно не напивайся – тебе завтра на семь утра на работу.

Калейдоскоп эмоций, казалось, разорвет меня сейчас на тысячи маленьких кусочков. Лишь бы не натворить глупостей, я бросила на прощание «до завтра» и пулей вылетела из кабинета.

ГЛАВА 22

Бурно праздновать свободу – последнее, что мне сейчас хотелось. Мартина невозможно понять. Я изводила себя попытками разобраться в причинах его поступков. И к вечеру обнаружила, что весь день думаю лишь о нем.

Инна с Камилем сбежали из лагеря во время церемонии – об этом сообщил мне Лёня по телефону, как и то, что они втроем пока решили держать в секрете успешную передачу дара. С другом я не увиделась, так как он успел уйти по «важным делам». После моих тщетных стараний выведать у него то, что кроется за «важными делами», Лёня лишь пообещал устроить мне завтра сюрприз, который одним махом решит все мои проблемы.

Его слова меня не обрадовали, а насторожили. Он наверняка собрался подложить Мартину мину. Предостерегать друга не было смысла – если уж задумал что-то, то отметет все мои предупреждения, словно нотации мамочки, которая волнуется за сына.

Предостеречь Мартина? Не он ли здесь самый умный и неприкосновенный мастер просчитывать шаги противников на несколько ходов вперед? За Мартина волноваться нечего.

А за Лёню стоит. Может быть, я себя немного накрутила и лишь поэтому пыталась дозвониться к нему весь вечер. А может, во мне бесновалось дурное предчувствие.

Я не хотела, чтобы завтрашний день приходил, и в неудачных попытках уснуть провела несколько часов в кровати, созерцая потолок и поглаживая кота. Но усталость в конце концов меня сморила.

В семь часов утра я была в офисе как штык. Мартин, конечно, еще не почтил кабинет своим присутствием. Когда я спросила себя, чем буду заниматься, пока он не явится, к двери заместителя подошла Эмма.

Улыбка на ее губах показалась мне весьма подозрительной.

– Доброе утро. Я пришла провести тебе инструктаж.

– Доброе…

Эмма мне казалась отдохнувшей и посвежевшей. Ее лицо светилось радостью и дружелюбием, а глаза даже подобрели. Когда мы вошли в кабинет, она летящей походкой прошествовала к своему бывшему столу и принялась посвящать меня в работу, которой мне предстоит заниматься.

«Что в лесу сдохло?» – хотелось спросить ее, пока я слушала нескончаемую инструкцию. И в конце концов я не сдержалась и сказала:

– Эмма. Ты выиграла миллион долларов?

Ее улыбка растянулась еще шире.

– Мы с Лео вчера так хорошо погуляли. – Щеки Эммы залились краской, и она отвела взгляд. – Я в него влюбилась окончательно и бесповоротно.

«Важные дела»… Засранец! Мог бы мне и сказать. Зачем было скрывать, не понимаю. Ведь я сама «свела» их.

– Я… рада, что вы хорошо погуляли.

Эмма внимательно следила за моей реакцией, после чего выдала:

– Думаю, мы еще погуляем.

Конечно, я ничего не имела против. Мой друг волен встречаться с кем хочет. Но разве не он вчера предлагал мне уехать из лагеря? Неужели, наши планы переигрались?

Когда Эмма выложила мне все нюансы и тонкости работы и оставила меня одну в кабинете, я позвонила снова Лёне. Но он опять не поднял трубку. Я решила: если он не появится на связи до обеда – буду бить тревогу.

Ближе к девяти часам пришел Мартин и позвал меня к себе в кабинет. Темно-синий костюм сидел на нем безупречно, как и маска безразличия на лице. С отсутствующим видом он приказал мне располагаться с ноутбуком рядом с его столом и заниматься переводом.

– Хочешь, чтобы я работала в твоем кабинете? У меня есть свой.

– Ноутбук с книгой я тебе не отдам, поэтому будешь в моем. Завтра здесь поставят еще один стол. Поработай сегодня в кресле.

У Мартина прекрасно получалось делать вид, будто между нами ничего не происходило последние две недели. На нем идеально смотрелась роль Командира. Всего за короткий промежуток времени он успел построить между нами каменную лестницу в сотни ступеней.

Я должна бы радоваться, но лишь чувствовала, как в моей груди расползается ноющая боль.

С перерывами на работу в своем кабинете, я провела у Мартина полдня. Его слова ко мне ограничивались лишь просьбой: «Снежана, принеси кофе, пожалуйста». Я уже считала минуты до конца рабочего дня. Находиться с Мартином в одном кабинете и чувствовать его напускной холод было невыносимо.

В дверь постучали. Я подняла уставшие глаза от ноутбука.

– Проходите, – подал голос Мартин.

Дверь распахнулась – и я похолодела от шока. В проеме стояла Алина. Я быстро перевела взгляд на Мартина. В его глазах мешался шок с болью, нежность с отчаяньем. Он точно не ждал ее.

Прикрыв за собой дверь, Алина уверенным шагом направилась к столу. В ее руке я приметила толстую папку. Перед тем как обратиться к Мартину, она бросила на меня сочувствующий взгляд.

– Нам нужно поговорить.

– О чем? – Его голос показался мне непривычно сиплым. Растерянность до сих пор не уходила с его лица.

Алина промолчала в ответ, недвусмысленно взглянув на меня. Мартин быстро сообразил, что при мне она ни о чем говорить не будет.

– Снежана, на сегодня можешь быть свободна. Иди домой.

Теряясь в догадках, о чем сейчас начнется разговор, когда дверь за мной закроется, я поднялась с кресла и, оставив ноутбук, направилась к выходу.

– Тогда до завтра, – бросила на прощание.

– А ноутбук свой ты забирать не будешь? – послышался голос Мартина из-за спины. Я остановилась.

Ноутбук ведь не мой. И брать его с собой раньше было нельзя. Обернувшись, я встретилась глазами с Мартином. Он поднялся из-за стола и ждал, пока я отреагирую на его вопрос.

Несложно понять, что он от меня хочет. Я сделала растерянный вид и, подбежав обратно к креслу, забрала ноутбук с собой.

Крепко прижимая его к груди, словно драгоценное сокровище, я прошла через весь лагерь. Ревность точила меня изнутри острыми зубками, но безмолвный ноутбук в руках недвусмысленно намекал – между Алиной и Мартином будет точно не романтический разговор. Зачем-то Мартину ведь понадобилось нарушить свой запрет не отдавать книгу в мои руки. Страшно представить почему.

Ждать завтрашний день слишком жестоко. Прийдя домой, я по наитию спрятала ноутбук и принялась мерить студию шагами. Сейчас в моей голове родятся такие устрашающие предположения, что я доведу себя до нервного срыва.

Нужно сходить к Мартину. Но если я преувеличила, и никакой катастрофы нет, то он просто посмеется надо мной.

– Идти или нет? – спросила я Фрейда, восседающего на спинке дивана.

Все мои размышления прервал звонок в дверь. Неужели Лёня наконец-то решил дать о себе знать?

Но открыв дверь, увидела я точно не Лёню.

Мартин даже не спросил разрешения войти. Он ворвался в квартиру и быстро закрыл за собой дверь на все замки.

– Что слу…

Я не успела договорить фразу. Мартин набросился на меня, словно вихрь, словно голодный зверь, словно безумно соскучился по мне. Его сильное тело притиснуло меня к стене, ладони сжали мое лицо в тиски, а губы настойчиво припали к моим.

От шока я широко распахнула глаза, держа зубы плотно сомкнутыми. Несмотря на то что каждая клеточка моего тела желала ответить ему взаимностью, я со всей мочи старалась погасить мигом разгоревшийся внутри меня огонь.

Руками я лупила по его бокам, извивалась, возмущенно скулила в его губы. На мои попытки вырваться Мартин отреагировал лишь тем, что выпустил из тисков мое лицо, перехватил мои руки и завел их за голову.

Наконец я поймала шанс отвернуть лицо и уйти от поцелуя. Мои губы пылали огнем, дрожали, на них будто намертво отпечаталась настойчивость Мартина.

– Ты спятил?! – выпалила я, искоса буравя злым взглядом его глаза. – Вчера говорил, что не будешь меня трогать.

Он разорвал зрительный контакт, подался вперед и сказал на ухо:

– Вчера ты настолько неожиданно расстроилась, что я задумался и собрался пересмотреть свое решение. А сегодня на тебе и вовсе лица не было. Видно, что соскучилась по вот этому.

В подтверждение своих слов Мартин дотронулся влажными губами до шеи, отчего по коже будто разлилась горячая волна, обжигая опасностью и согревая страстью. Его поцелуи покрывали мою шею сантиметр за сантиметром, растапливая саркофаг изо льда, в котором я снова похоронила свои чувства.

Почему сегодня так сложно сопротивляться? А я даже не шевелилась, лишь прикусила губу, чтобы удержать стоны в груди. К счастью, мою голову еще не полностью затянуло хмельным туманом, и я смогла спросить:

– Зачем же ты принял решение оставить меня в покое, если с легкостью смог его изменить?

Мартин слегка отстранился от меня – ровно настолько, чтобы взглянуть в мои глаза. Наши носы едва соприкасались, и я видела кружащиеся огоньки в его радужках. Раньше на столь близком расстоянии этот огонь ослеплял до рези в глазах, теперь же лишь завораживал. Будто угомонился и больше не хотел сделать мне больно.

– Ты совсем ничего не понимаешь, да? – спросил Мартин, в ответ на что я покачала головой. – Я хотел для тебя как лучше. Ведь ты явно устала от меня. Я причинил тебе слишком много боли. Заставлять тебя выйти за меня замуж – это жестоко. Ты должна найти человека, который сделает тебя счастливой, а не будет раз за разом доводить до слез.

Он отпустил наконец мои запястья и отошел. Я ошарашенно смотрела на Мартина, который засунул руки в карманы и отвел взгляд.

– Наверно, я не должен был приходить. Только хуже сделал. Просто из-за твоей вчерашней реакции я подумал, что ты мне не откажешь и обрадуешься моему приходу. Видимо, ошибся. Прости.

Мне показалось, что Мартин уже раздумывает над тем, как уйти. Нет, я не могу его отпустить.

– Что с тобой случилось? – Я крепко схватила его за рукав пиджака. – Что-то произошло позапрошлой ночью? Почему ты развязал меня и сфотографировал перевод?

– Ты спасла Командира? – вдруг взволнованно спросил Мартин. – Все говорят, что он умер.

– Спасла. Но он и Инна решили пока сохранить это в тайне.

– Ты умница. – Его губы изогнулись в доброй улыбке.

– Так что произошло? – Я крепче вцепилась в ткань.

– Ты не поверишь… – Мартин удивленно взглянул на мою руку, сжимавшую рукав, будто только что это заметил. – Если не хочешь, чтобы я уходил, то я не уйду.

– Не уходи. Расскажи, что произошло. Я поверю.

– Ты еще готова мне поверить? Мне кажется, я уже убил к себе любое доверие.

– Я рискну поверить. В последний раз. Если твои слова окажутся ложью, то больше не поверю.

Фрейд потерся своей шубкой о ногу Мартина, привлекая к себе внимание. Он подхватил кота на руки и принялся чесать ему шейку так, что пушистый громко замурлыкал от удовольствия.

Втроем мы переместились на диван, и пока Мартин говорил, смотря прямо перед собой, я поглаживала кота, устроившегося у него на коленях.

– Когда я забрал у Алины часть дара, что-то действительно изменилось. Я очнулся и обнаружил тебя, привязанную ко стулу. Мне не верилось, что это сделал я. В один момент на меня градом обрушились события прошлого года. Понимаешь, я помнил, что сделал, но не мог поверить в это. Я помнил все свои планы, мысли. Они меня вогнали в ужас. Я сразу же тебя развязал, но не смог добудиться. Мне пора было уходить на турнир, поэтому я сфотографировал перевод на твой смартфон в надежде, что ты догадаешься в него заглянуть. Потом ко мне в кабинет ты пришла не заплаканная, значит, я решил, ты успела спасти Командира.

– Хочешь сказать, на тебя что-то влияло?

– Даже не так. Когда что-то влияет, то этому можно сопротивляться или хотя бы осознавать это. Но в моем случае создалось такое впечатление, будто сам дьявол вселился в меня, заняв мое место, а позапрошлой ночью исчез. Или уснул. Боюсь, что он возвратится.

Мне хотелось верить, что его слова – правда. И я чувствовала искренность, с которой говорил Мартин. Но страх селил в мысли сомнения. Боюсь, я не выдержу, если поверю ему, а потом окажется, что все – ложь.

Поглаживая кота, я постепенно добралась до руки Мартина и сжала ее.

– Я верю. Спасибо, что поделился со мной.

– Я никому, кроме тебя, об этом и не рассказал бы.

В моей груди разливалось приятное, незнакомое чувство от его взгляда – оно одновременно согревало и пробуждало нежный трепет внутри. Это чувство мне безмерно нравилось.

Мартин переплел пальцы наших рук и крепко сжал мою ладонь. До дрожи в теле мне захотелось его обнять, но еще сильнее хотелось, чтобы обнял меня он.

Но Мартин нахмурился и произнес:

– Не уверен, станет ли тебе легче от этого. Но мне искренне жаль, что тебе приходилось терпеть все… мои выходки. Прости, что появился в твоей жизни.

Его слова лезвием прошлись по моему сердцу.

– Нет, перестань. Если б мне с тобой было постоянно плохо, то я бы не…

Я осеклась, отведя взгляд. Нет, слишком рано открывать ему свои чувства. Для начала мне нужно убедиться в правдивости его откровений.

Горячее дыхание коснулось моего уха, вызывая жгучую волну мурашек по коже, и бархатный голос прошептал: