Текст книги "Вечная молодость (ЛП)"

Автор книги: Надин Дарахарт

Соавторы: Сара Ведлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Я тоже непроизвольно улыбаюсь. Ощущения такие же чудные, как во время езды на машине.

– Не думаю, что в Москве в это время идет снег.

Я бросаю взгляд из окна и рассматриваю свое расплывчатое отражение. Гладкие черные волосы до плеч, светлые глаза. Я пытаюсь смотреть сквозь себя на окрестности. Мы оставили Хайворт позади и уже находимся в Оксфорде, где проезжаем мимо начальной школы, которая выглядит как старый замок. Главный вход обрамляют огромные дубы, чьи тяжелые зеленые ветви в некоторых местах почти достигают земли.

– Ты любишь природу, – вдруг говорит Сай. Его ухмылка превращается в улыбку.

Я нахмуриваю брови. – Потому что я смотрю из окна?

Он пожимает плечами. – К тому же, ты ухаживаешь за животными.

– Н-да, попалась. – Я все еще раздосадована тем, что он, по всей видимости, все время наблюдал за мной в то время, как я думала, что нахожусь на территории интерната инкогнито. – А ты кто? – спрашиваю я. – Я откуда-то тебя знаю, но...

– Я учу детей с восьмого по десятый класс игре в крикет. – Снова эта ухмылка.

Я перебираю в памяти.

Жаркий день, я верхом на Хейзел. Она была строптива и все время пыталась меня сбросить. На спортивной площадке было несколько мальчишек. – Красивая кобылка, – крикнул один из них...

– Красивая кобылка? – возмущенно спросила я Сая.

– Я имел в виду твою лошадь, – смеясь, отвечает он.

– Ну, конечно. – Я снова отворачиваюсь к окну. Мы почти на месте. Я не собираюсь долго оставаться в Оксфорде. Мне надо только быстро упаковать немного вещей, затем я покину интернат. Как ни странно, я была немного взволнована. Может быть, из-за того, что я уже так долго не покидала Лондон. Может быть, дело было во вчерашних стычках с Купидами. Даже, если бы я не была созерцателем, они бы вызывали у меня отвращение. Мертвенно-бледная кожа, пустые глаза, их разнюхивания. Множество бед, которые они творят. Днем они практически слепые, зато ночью очень опасны. Я встречала родителей, которые из-за них потеряли своих детей и день за днем, год за годом надеялись, что их сын или дочь когда-нибудь вернутся. Но они никогда не вернутся, а виноват в этом всегда будет созерцатель.

– Итак, – Сай прерывает мои мысли. Он откидывается на сиденье назад и скрещивает руки за головой. Его черное одеяние натягивается на мускулистой груди. Я обнаруживаю, наполовину скрытый вырезом, коричневый ремешок цепочки. – Вернемся к теме. Как нам быстро попасть в Лиссабон, чтобы перехватить там Пейшенс? Про аэропорт можно забыть, слишком велика опасность столкнуться там с Купидами.

Из кармана моей куртки я достаю приобретение, которое сделала в то время, пока Сай покупал в аэропорту билет до Москвы. Я показываю ему билет на поезд.

– Скорому поезду не понадобится и пяти часов.

Сай смотрит на билет, затем медленно кивает. – Ты хочешь... -Он покашливает и выпрямляется. – Да, поезд. Хорошая идея. На поезде ты, по всей вероятности, быстрее окажешься там, чем они.

– Да, ты прав. – Я разъединяю оба билета, чтобы он увидел, что я намереваюсь взять его с собой. – И ты, вероятно, тоже.

Сай внимательно смотрит на билеты, выражение его лица снова становится самоуверенным. – Если думаешь, что я буду таскать твои чемоданы, то ты сильно ошибаешься.

Глава 8

Мы выезжаем из Сент–Панкрас Интернационал, огромного вокзала в сердце столицы. Здесь всё из стекла и стали, всё блестит, повсюду отражаются наши тела. Огромные прожекторы заботятся о том, чтобы в здании выглядело так, как будто снаружи светит солнце. В Лондоне в основном тепло, но небо часто серое, затянутое тучами, как в преддверии грозы. Раньше здесь почти каждый день шел дождь. Мне трудно это представить, ведь здесь, даже осенью и зимой, не бывает слишком много дождей.

Сай идет рядом со мной к железнодорожным путям, с удивлением оборачиваясь вокруг. Также, как и я, он привык к сравнительно спокойной интернатской жизни, к старинным постройкам и большим участкам зеленых насаждений. Я не особо удивляюсь, в конце концов я ведь уже была здесь, чтобы купить билеты. Благодаря микрочипам под нашей кожей, нам не составляло труда организовать эту поездку.

Коды регистрации выдают нас не за рабочих, они причисляют нас к промышленникам, поэтому нам разрешено покидать город. Это делается для защиты детей, а не для нашей роскоши. Мы, можно сказать, что-то между теми и другими. Мы не живем в рабочих кварталах. У нас есть счета, личность, которая не позволяет поставить на нас клеймо прокаженных, но несмотря на это, наши права распространяются лишь настолько, насколько позволяют наши работодатели, родители наших подопечных. Отец Пейшенс щедрый. Для своей дочери он делает все, что можно купить за деньги.

Я встаю в конец очереди, ведущей вверх на перрон. Мали взволнованно задирает нос и обнюхивает все кругом. Все эти впечатления непривычны не только для Сая и меня.

– Тихо, – говорю я, почесывая ей между ушами. Я не знаю, можно ли мне взять собаку с собой в поезд. В электричке это разрешено, надеюсь, что и сейчас не будет проблем.

Сзади нас все больше людей встают в очередь. Они пахнут сиренью и нарциссами, амброй и мускусом. Никто здесь не пахнет просто человеком. Я спрашиваю себя, выделяемся ли мы из толпы и незаметно принюхиваюсь в сторону Сая. Пихта, земля и что-то еще, напоминающее мне ветер.

– Все в порядке? – усомнившись, шипит он мне.

Я быстро киваю. – Конечно.

У некоторых пассажиров маленькие кнопки в ушах, они двигаются в такт музыке, которая слышна только им. Остальные смотрят пустым взглядом на голову стоящего впереди человека. Я пытаюсь выглядеть такой же скучающей как они. Как будто для меня всё это рутина.

Сай кивает и засовывает руки в карманы. Его лицо выражает спокойствие, но осанка, выдает напряжение.

Мы двигаемся дальше, и постепенно я начинаю тоже ощущать некоторое беспокойство. Что если, что-нибудь пойдет не так? Если мы не сможем покинуть Англию? Не хочу даже представлять себе, каково будет Пейшенс, когда она в Лиссабоне высадится из циркового автомобиля, а меня не будет на месте. Нас не будет.

Очередь проталкивается вперед, и мне только сейчас становится видно, что группа впереди разделяется на три окошка, где нас просканируют. Этот контроль проводится выборочно, то на одном, то на другом перроне. По крайней мере, я так слышала. Он должен следить за тем, чтобы никто из рабочих не украл билет и не удрал.

За кражу полагается смертная казнь, но тем не менее бесчисленное количество мужчин и женщин ежедневно пытаются покинуть столицу. Это абсурд: Снаружи, за воротами города, люди из ничьей земли пытаются попасть сюда, а те, которые уже здесь живут, хотят вырваться отсюда. Некоторые из них совершили преступления и находятся в бегах, остальные просто не выдерживают давления, оказываемого на них на фабриках и в концернах.

– Нас будут сканировать, – шепчет мне Сай, указывая на три окошка впереди. Он нервно потирает то место на груди, где под руническим знаком созерцателя находится его чип.

– Веди себя не так заметно, – я понижаю голос до шепота и оглядываюсь, но кажется никто не обращает на нас внимание.

– Посмотри-ка туда, – движением головы он указывает на юношу примерно нашего возраста. Его одежда изношена, поэтому он тут же бросается мне в глаза. Мне повезло, что я смогла сделаться похожей на путешествующих. Мой наряд экстравагантен, так что меня могут пропустить, как одну из них. Правда, непривычно носить корсет из черной замши, но в длинном, украшенном серебряными орнаментами пальто, которое я ношу поверх него, есть потайной карман, в котором я могу без проблем прятать свой нож.

Эти вещи были безбожно дороги, но, как уже было сказано, отец Пейшенс не боится расходов ради её безопасности. Несмотря на это, Сай отказался обзавестись новыми вещами для путешествия. Он придерживался того мнения, что его одежда вполне подходящая, но я в этом не так уверена. В придачу к его вчерашним вещам, на нём одета теперь тёплая, удлинённая, спортивная куртка с капюшоном и карманами, у которой поношенный вид.

– Возможно, он один из нас, – шепчу я и внимательнее присматриваюсь к юноше. Волосы взъерошены, у ворота рубашки, одетой на нём, дыра. Его глаза тревожно осматривают вокзал, язык то и дело высовывается наружу и нервно облизывает губы.

Сай качает головой и обводит взглядом окружение.

Я повторяю за ним, и мне становится ясно, что он имеет в виду.

– Нет ни ребёнка, ни собаки, – говорю я. Мне приходит на ум, что у Сая тоже нет пса – необычно для Стража. Как-нибудь нужно спросить его об этом.

– Нет, – бормочет Сай, и это звучит так, как будто он ждёт беды.

Я тоже понимаю, что сейчас произойдёт.

Лишь несколько метров отделяют нас от сканирования верификации. Юноша, стоящий перед нами, озирается, как будто хочет сбежать, но дороги назад нет, только вперёд, в руки мужчин со сканерами в руках.

–Дело дрянь, – шепчет Сай, и кажется, что он теперь тоже ищет путь к отступлению.

Я толкаю его локтем в бок. – Не так заметно, – шикаю я и выделяю при этом каждое слово, чтобы оно врезалось в его сознание. Если он будет продолжать в том же духе, нас ещё, чего доброго, арестуют.

– Они убьют его, – оправдывается Сай.

– Чепуха, – я зажимаю свою собаку между ног, чтобы на неё не наступили в столпотворении, которое скоро возникнет. – Я уверена, что он вполне нормально отправится в своё «путешествие». – Я не уверена в своих словах, и говорю их только для того, чтобы успокоить себя и его. В конечном счёте мы оба знаем, что произойдёт и что мы бессильны.

Юноша пытается протиснуться сквозь массы назад в зал ожидания, однако другие путешественники не пускают его.

– Иди дальше! – кричит один из них и толкает юношу вперёд.

– Следующий! – раздаётся в ухе слово контролёра, сопровождаемое шипением, которое возникло при накладывании сканера на грудь какого-то промышленника. – Следующий!

Вот на очереди юноша. Он стоит в металлическом шлюзе, стиснутый, как животные в металлических ящиках, тысячи из которых нагромождены в промышленной области. Сараи там достигают тридцати метров в высоту, каждый из них ненамного больше самого животного.

Контролёр прижимает сканер к рубашке юноши. Шипение, потом высокий свистящий звук.

Головы резко оборачиваются, глаза пристально смотрят туда.

Снова шипение, потом пронзительный писк.

– Чипа нет! Вор! – ревёт контролёр.

Мужчины в униформе стремительно бросаются к юноше, когда тот пытается выпрыгнуть прочь из шлюза. Теперь по толпе путешествующих проносится приглушённый гул, шеи вытягиваются, каждому хочется видеть, что происходит на пропускном пункте.

Я ощущаю напряжение Сая, точно, как вчера в баре. На этот раз он держит себя в руках лучше. Он с трудом глотает, однако ничего не может сделать, а лишь наблюдает за тем, как юношу уводят.

Тот защищается изо всех сил, чего я не советовала бы ему делать. Сопротивление – это, пожалуй, наихудшее в подобной ситуации.

– Мои мама и сестра больны! – орёт юноша. Страх сделал его голос пронзительным. – Мне необходимо к...

Один из мужчин нажимает ему чем-то на рёбра. Он бьётся в конвульсиях, а потом висит, как мокрый мешок, между контролёрами. Мужчин, которые уводят его, быстро сменяют новые, и жизнь вокзала идёт своим обычным порядком. Теперь на очереди мы.

–Следующий!

-Сначала я, – я проталкиваюсь вперёд раньше Сая, ступаю в шлюз и предъявляю контролёру свой билет.

Мали тихо повизгивает, когда за нами закрываются маленькие металлические ворота. Контролёр скептически осматривает её, потом прижимает к моей груди холодный сканер. Шипение, не писк – и тамбур открывается. Я облегченно вздыхаю.

Сая также пропускают без проблем, и я вижу, как исчезает всё его напряжение. Бок о бок мы выходим на перрон.

Глава 9

Скорый поезд бесшумно скользит в ночи. Он намного современнее, чем старые городские трамваи. Места для сиденья – это обитые пурпуром кресла, свет здесь тёплый, и вагон постоянно овевают приятные запахи, благодаря которым в моей голове возникают различные картины. Цветущие весной вишни. Аромат бергамота, которым химчистка в Вудпери обрабатывает школьную форму.

Пассажиры вокруг нас мирно дремлют, позволяют пахучим веществам усыпить их. Огни города проплывают мимо подобно бесчисленным падающим звёздам. Мне так хотелось бы навеки запечатлеть это зрелище, но у меня нет для этого ничего, кроме мыслей. Камеры и фотоаппараты запрещены, чтобы никто не использовал какие-либо записи в целях пропаганды.

Я глубже погружаюсь в сиденье, прислоняюсь лбом к окну поезда и чувствую лёгкую вибрацию, больше ничего. Под нами два других поезда мчатся сквозь тьму. Железнодорожные мосты многоэтажные, и только в той части Англии, которая раньше была Дувром, поезда будут ехать вместе по единственному полотну железнодорожного пути.

– Убьют ли они его? – внезапно спрашивает Сай. Видимо он все еще думает о парне у проверочного сканера. Я поднимаю взгляд и смотрю на него. Он сидит небрежно, развалившись на своем месте, но внешность обманчива. Его тело по-прежнему напряжено, мышцы бицепсов вырисовываются под рукавами его темно-серой куртки.

– Возможно, у него всего лишь было что-то не в порядке с чипом, – пытаюсь я его успокоить. Почему-то мне не хочется, чтобы он волновался.

– Мне не верится.

Мне тоже. Однако я не признаюсь в этом.

На какое-то время мы замолкаем. Больше всего мне хочется закрыть глаза и немного поспать, снова увидеть цветные картинки. Такая роскошь, как сон начинаешь ценить только тогда, когда не всегда удается им насладиться.

– Поспи хоть немного, – говорит Сай, как будто прочитав мои мысли. – Я присмотрю за тобой и Мали.

– Тебе это было бы как раз на руку. – Я щелкаю языком и Мали прыгает мне на колени. Я обнимаю ее пушистое тело обеими руками, и это вызывает у Сая улыбку.

– Тогда не спи.

Я замолкаю на несколько часов. Мы проезжаем Дувр и покидаем Лондон через туннель, проходящий под морем. Метрополия Париж начинается прямо на побережье, за последние десятилетия она расширилась так же быстро, как Лондон. Мы долго едем, пока вдруг перед нами неожиданно не возникает огромная стена.

– Граница французской Ничьей земли, – объясняет Сай.

Я выпрямляюсь на своем месте и пытаюсь что-нибудь разглядеть.

Поезд замедляет движение, затем и вовсе тормозит.

Слева и справа от окон поезда теперь видна другая темнота. Блестящая, как влажная смола, и такая непроницаемая, что в моей груди молниеносно распространяется ощущение стеснённости. Дальше еще стены, отгораживающие рельсы от окрестностей. Я знаю, что в Англии все выглядит также, но я никогда не выезжала на поезде за пределы столицы.

– Что теперь? – Я смотрю на Сая.

Он пожимает плечами. – Надеюсь не будет еще одного контроля.

Я оглядываюсь. Никто из остальных пассажиров не реагирует на эту остановку. Все чем-то заняты, большинство погрузились в сон.

Потом поезд опять трогается, и стены проплывают мимо нас быстрее, превращаются в мрачный вихрь. Я расслабляюсь и наблюдаю, как мы проезжаем сквозь лазерный барьер. За ним – новые стены.

– Почему нам нельзя увидеть Ничью землю? – спрашиваю я, хотя могу представить ответ на этот вопрос.

– Стена ведет поезд через эту глушь, – объясняет Сай. – Если бы ни ее, ни лазерного барьера не было, то каждый мог бы пройти в город по железнодорожному полотну.

Я понимаю. Несмотря на это мне не нравится мысль о том, что нам придется до самого Мадрида ехать по этому туннелю. Кругом ничего кроме безнадежной темноты. Как только эта мысль появляется у меня, окна вдруг превращаются в своего рода экран. Темнота исчезает, уступая место зеленому летнему пейзажу. Мимо проносятся луга, леса, маленькие озера и даже косуля, стоящая на просеке.

И вот я всё же зарываю глаза. Искусственные картины нужны мне ещё меньше, чем чернота.

Глава 10

Лифт несётся навстречу своей цели. Линн незаметно ухватилась покрепче, осматривая себя в противоположной зеркальной стене кабины. Бледное овальное очертание с двумя чёрными пятнами внутри, обрамлённое ярко-рыжими волосами – большего ей не удаётся разглядеть. Слэйд стоит прямо напротив неё, но она больше ощущает его присутствие, чем вид ит его. Его кожа пахнет прохладой , его одежда жёсткая после многих часов охоты.   

Кэтролл стоит вплотную к нему, Спу нк - к Линн, и в кабине больше нет свободного места. Разве только для их оружия. Она держит свой лук, опустив его вниз. Она сама сконструировала его, уже много лет прошло с тех пор. Столько, что это оружие стало для неё чем-то самим по себе разумеющимся. Как продолжение руки. Кэтролл опирается не своё копьё. Она единственный человек в группе Слэйда , который охотится с помощью копья. Линн считает, что убивать таким оружием слишком ужасно, слишком непосредственно. Выпускаешь стрелу – и больше никакого отношения к убийству не имеешь. Охота н а расстоянии. Так ей всегда больше нравилось.   

Лифт содрогаясь останавливается. Слэйд поднимает глаза. Его губы растягиваются в слабой улыбке. Линн наблюдает за ним сквозь свои тёмные стёкла и пытается разглядеть в нё м какой-нибудь признак нервозности , но ей не удаётся отыскать ни одного. Она никогда ещё не видела его взволнованным или хотя бы нерешительным. Иногда ей думается, что в глубине души он давно уже мёртв. Ей трудно распознать, что происходит в крепких телах, под гладкой кожей её сотоварищей. Она полагает, что это нормально. Чувства – это... у неё нет подходящего слова, описания, более точного объяснения для слова чувств а .   

– Вы готовы, друзья? – Слэйд окидывает взглядом сначала Спунка , потом Линн. Кэтролл он пропускает вперёд, вероятно, потому, что он уверен в ней.   

Линн не может не согласиться с ним. Лицо Кэтролл – это лишённая всякого выр ажения, суровая маска, её угловатые брови придают ей свирепый вид. Светлые волосы она сплела в строгую косу. Она выглядит – по меньшей мере, так считает Линн – как женщина-воин. Как некто, кому хочется кого-нибудь убить.   

– Что за вопрос! – Спунк , Стоящий рядом с Линн, энергично кивает и надевает свой лук на плечо. Он носит перчатки и нарукавники, отчего выглядит, как солдат. Превосходно подготовлен, так ой же смертоносн ый , как и Кэтролл .   

Слэйд рывком поворачивает голову, совсем немного, но Линн чувствует, что его взгляд остановился на ней. Он все еще улыбается, все еще без малейшего намека на эмоции , и впервые с тех пор , как они отправились в путь, Линн сомневается в своем решении. Может быть ее присутствие здесь не уместно. Возможно она не такая холодная как Кэтролл, не такая бессовестная как Слэйд и не такая воинственная как Спунк . Ей и самой не ясно, почему она обязательно хотела пойти с ними. Может ради Сэл и Дженнингс, двоих Купидов , которые отправились вместе со Слэйдом на охоту за девочкой, и не вернулись.   

– Они мертвы, – сказал Слэйд, после чего в главной квартире на несколько минут воцарилась неловкая тишина. Некоторые из них бросали на Слэйда злые взгляды, однако никто ничего не сказал. До того вечера в Хайворте. До тех пор, пока не стало ясно, что им нужно в Москву.   

Линн вспоминает их последнее совещание в главной квартире. Они совещаются не часто, им и так понятно, что делать: найти детей, найти как можно больше детей. Привести детей сюда и использовать их. Вообще все всегда вертится вокруг детей, также, как и сейчас. Но в этот раз все же как-то по-другому.   

– Мы должны бросить это дело, – потребовал брат Дженнингса во время совещания. – Нам нужно забыть эту девочку! Есть достаточно других детей.   

Линн вспоминает, как Слэйд быстро повернулся к нему.   

– Что ты сказал? – спросил он. Лишь эти три слова.   

Брат Дженнингса отреагировал на них уже с долей неуверенности:   

– Нам... следовало бы примириться с этим.   

В это мгновение Линн почувствовала, что что-то произойдет. Выражение лица Слэйда изменилось, она бы многое отдала, чтобы в этот момент посмотреть ему в глаза. Он медленно подошел к брату Дженнингса, минуя остальную группу, всех кто пришел на совещание. Улыбаясь, он сверху посмотрел на противника. Затем, молниеносно схватил его за голову, достал зажигалку и зажег ее. Все, включая Слэйда, отвернулись. Только брат Дженнингса не мог. Он вскрикнул, попытался вырваться, но Слэйд крепко держал его в тисках.   

– Ну как ощущения? – спросил он. – Каково это ощущать свет в своих глазах и на своей коже? Больно? Это приводит тебя в бешенство ? Не хочешь ли ты в этот момент просто вырвать себе глаза?   

Брат Дженнингса прохныкал ответ . Представив, через что ему приходится проходить, Линн стиснула зубы. Она часто подвергалась воздействию света, чтобы знать, как он сверлил ее мозг, как он горел и бушевал в ее голове. Если было достаточно светло, то не помогало даже закрыть глаза. Свет легко проникал сквозь веки и полыхал дальше.   

– Перестань! – умолял противник Слэйда , моментально превратившийся в жертву. – Прекрати сейчас же!   

– Не желаешь ли ты, – непоколебимо продолжал Слэйд, – просто смотреть на это пламя, или на солнце, или на обычное голубое небо, не испытывая при этом боли? – Он ждал ответа, но услышав только несмолкающие вопли, снова напал на своего противника. – Разве ты н е хочешь этого?   

– Хочу, – хныкал ослеплённый.   

– Разве ... – Слэйд погасил зажигалку. Медленно они осмелились снова посмотреть в его сторону. Держа оружие в руке, он указал на толпу сидящих вокруг, по очереди на каждого из них. – Разве мы не все этого хотим ?   

Отдельные возгласы одобрения, больше из страха, чем из убеждения. Ослеплённый опустился на пол и прижал руки к глазам.   

– Ты, проклятый... – выл он.   

– Хотим ли мы этого?! – гаркнул Слэйд .   

Наконец о н добился желаемого одобрения. А потом спросил, кто хотел бы сопровождать его в Москву, чтобы выполнить поручение, и Линн увидела в этом свой шанс. Она подняла руку вверх и вызвалась добровольцем.   

Она вспоминает насмешливый взгляд Кэтролл , которая даже сейчас следит за ней, как будто уверенная в том, что Линн скоро пойдёт на попятный. Вместо этого она распрямляет плечи, поднимает лук и решительно смотрит на Слэйда . – Я готова.   

– Хорошо. – Он нажимает на кнопку, открывающую двери кабины. Внутрь устремляется холодный воздух снаружи и Линн чувствует, как обостряются ее чувства восприятия. Она слышит ночной шум промышленности – утрамбовывание, жужжание, подсознательное гудение электричества – и далекие шумы города, состоящие из музыки и дребезжания стекла друг о друга. Так живо. Так далеко.   

– Никаких пленных, – наставляет их Слэйд. – Не разочаруйте меня. – Сказав это, он первым покидает лифт.   

Кэтролл следует за ним по пятам, направив вперед острие копья, затем идут Спунк и Линн. На крыше она быстро оглядывается. Она больше чем казалась снизу, круглая площадка на высотном здании. Комбикоптер стоит в южном углу, лопасти несущего винта вяло свисают вниз, моторы еще не включены. Но внутри горит свет и ей удается различить за матовыми стеклами расплывчатые движения. Линн ускоряет шаги, чтобы не отстать и проверяет на ходу свой лук.   

Оружие прочное, дерево податливое и гибкое. Она сносная стрелочница, но сегодня она нервничает, потому что преследовать ребенка это нечто другое, чем преследовать группу взрослых. Линн умоляет саму себя сохранять спокойствие. В сущности, взрослые даже более легкая добыча, чем дети. Они медленнее, неповоротливее и у них больше уязвимых мест.   

Слэйд подходит к двери комбикоптера. Справа от него из боковой части летательного гибрида выступает крыло, а огромные лопасти несущего винта над ним, все еще выглядят как листья растения, которое долго не поливали. Когда Слэйд стучит в дверь кабины, они лишь еле заметно вибрируют.   

Тишина внутри. Потом резкий голос:   

– Кто там?   

– Пара дополнительных пассажиров, – отвечает Слэйд так, как его научил его таинственный новый друг. О его плане Слэйд рассказал Линн и остальным. Его другу было известно, что сегодня ночью этот полёт стартует в направлении Москвы, а так как их не возьмут в обычный пассажирский самолёт, он предложил просто сесть на эту вот машину.   

« Сесть » , считает Линн, звучит чересчур просто.   

– Согласно моей информации, мы в полном составе! – отвечает изнутри недоверчивый голос.   

– Ну, а согласно моей, – нет! – возражает Слэйд .   

Кэтролл со вздохом прислоняется спиной к комбикоптеру.   

– Жалкий сброд, – бормочет она себе под нос.   

– Давайте просто выбьем дверь! – требует Спунк , но Слэйд властно поднимает руку.   

– Мы же не варвары.   

В следующее мгновение открывается дверь и появляется человек, пожилой мужчина в черном костюме. Сн ачала он в замешательстве , но затем узнает кто они такие. Он распахивает глаза, хватает ртом воздух и хочет захлопнуть дверь, однако он слишком медлителен.   

Кэтролл просовывает своё копьё в образовавшуюся щель, так что дверь не может захлопнуться.   

– Пожалуйста, – говорит она скрипучим тоном.   

– Благодарю. – Одним махом Слэйд заскакивает внутрь машины и использует свою первую стрелу. Пожилой мужчина падает на пол, его рубашка окрашивается в красный цвет. Линн и остальные устремляются следом. Как и следовало ожидать внутри они обнаруживают еще одного мужчину и двух женщин. Они безоружны. Да с чего им быть вооруженными? Они не рассчитывали на нападение, да еще и со стороны Купидов. Однако их сгубила доверчивость. Слэйд и Кэтролл без церемоний разделываются с ними, затем небрежно выбрасывают всех троих наружу. Остается только пилот. Он сидит в своем кресле и дрожа смотрит на них.   

– Капитан. – Слэйд опирается рукой на плечо Кэтролл, которая чистит свое копье с таким скучающим видом, как будто ничего не случилось. Свободной рукой он благосклонно отдает честь. – Мы заявляем о своей готовности к полету в Москву.   

– Я ... – выдавливает из себя мужчина. Его щеки покрываются хаотичными красными пятнами. Линн спрашивает себя, каково бы это было , проявить к нему сочувствие . – Я не могу полететь с вами в Москву, я...   

– Я боюсь, что мы недостаточно ясно выразились, – Слэйд демонстративно поворачивается к Кэтролл .   

Она улыбается и поднимает копьё. Затем она направляет остриё на грудь пилота.   

– Лети или умри, – говорит она.   

Пилот выбирает более разумную альтернативу.  

 

Глава 11

Когда я рано утром наконец выхожу из поезда, мне кажется, что все мои мышцы онемели. Мы практически единственные, кто доехал до Лиссабона. Я немного разминаюсь и Мали, похоже, тоже рада, что вышла из поезда. Она сразу бежит к кнопке экстренного вызова, с помощью которой каждый промышленник может вызвать на пирон шпиков, если никого из них вдруг нет поблизости. В последней момент, прежде чем она успевает поднять лапу, я оттягиваю её назад.

– Мали, – шиплю я на неё сквозь зубы. – Подожди, пока мы выйдем с вокзала!

Сай, вздыхая, следует за нами.

– Человеческие потребности, – говорит он уныло.

Я морщусь.

– Она – животное, Сай.

– Но потребности одинаковые. – Он догоняет нас, в его взгляде появляется мечтательное выражение. – Тебе не хотелось бы иногда тоже просто взять и...

– Сай! – в последний момент я всё-таки успеваю его остановить.

Он ухмыляется, но, к счастью, не говорит дальше.

– Иногда мне хотелось бы почувствовать усталость, – наконец говорю я. Потом показываю на один из осиротевших контрольных шлюзов. – Туда.

Мы спускаемся по лестнице в здание вокзала. Воздух тропически тёплый и я снимаю своё пальто, осматриваясь по сторонам. Я ещё никогда не была в Португалии, но, по-моему, я ничего не пропустила. Вокзал похож на Сент–Панкрас во всём, кроме освещения, которое пробивается через куполообразную стеклянную крышу. Это настоящие солнечные лучи. Но люди здесь такие же скучающие, как и у нас, они просто двигаются в толпе в направлении к чему-то более приятному, чем поездка на поезде.

Мы смешиваемся с толпой и при более близком рассмотрении я всё-таки нахожу различия. У путешествующих более здоровый цвет кожи, чем у англичан, на их губах заметны лёгкие улыбки.

– Мы бросаемся в глаза, без багажа. – Сай бредёт со мной в сторону выхода.

Он прав. Кроме его рюкзака, в который мы упаковали самые необходимые вещи, у нас больше ничего нет. За остальными путешествующими идут пажи, одетые в униформу, которые везут их багаж. Я замечаю маленькую девочку, которая смеясь садится на тележку и хочет, чтобы её везли.

Есть ли у неё дар?

Я всё чаще замечаю, что сравниваю других детей с Пейшенс, что я горжусь тем, что она может больше, чем другие. Я не только чувствую себя ответственной за неё, я радуюсь, если она чего-то добивается и расстраиваюсь, если что-то не получается. Иногда мне кажется, я больше, чем просто созерцатель. Я её сестра, её мать и лучшая подруга одновременно. Видимо, когда находишься так близко к человеку, чувства приходят сами по себе, и я ощущаю себя всё больше и больше неполной, с каждой проходящей минутой, пока мы вдали друг от друга.

– Опять сканер, – стонет Сай и указывает на большую группу людей перед выходом с вокзала. Как раз в это время открывается второй шлюз и нам дают знак идти туда.

– Без паники, – говорю я и пытаюсь как можно самоуверенней подойти к контролёру. При этом, я пытаюсь также, как и остальные путешествующие женщины, немного покачивать бёдрами. В корсаже я чувствую себя намного женственней и взрослее. Для полной картины не хватает только высоких каблуков.

Вдруг кто-то хватает меня за руку и оттаскивает назад, в тень между салоном красоты и рыбным рестораном, который привлекает путешествующих голубым мерцающим светом.

– Сай, что...

Он зажимает мне рот ладонью.

Мали начинает рычать. Сперва тихо, потом всё громче и злее. Скоро она будет лаять на весь вокзал.

– Пшш, Мали, пшш! – шипит на неё Сай, потом он подносит губы к моему уху.

Я чувствую его тёплое дыхание, его кожу на моей. По моему телу пробегает дрожь. Причиной этому может быть только грозящая опасность, какая бы опасность это не была, что обнаружил Сай.

– Они ищут нас, – шепчет он. – Жди здесь и ни звука! – Он отпускает меня и исчезает в толпе.

Удивлённо я смотрю ему вслед. Они ищут нас? Так как мы не давали им никакого повода, я думаю, что Сай не прав. Несмотря на это, я нервничаю, наблюдая за тем, как он всё ближе подкрадывается к контролёрам. Я делаю один шаг вперёд и наблюдаю из-за угла. Он стоит боком к мужчинам, но они не обращают на него внимания. Они слишком сильно сконцентрированы на процедуре сканирования. Но что-то не так. То и дело они поднимают взгляд с панельного компьютера, который один из них держит перед ними в руке, разглядывая лица людей. Изучающе и подозрительно.

Сай, кажется, тоже это заметил. Он присел на пол и ищет что-то в своём рюкзаке. Потом он встаёт и держит незаметно какой-то предмет, направляя его в сторону контрольного пункта. Маленькое зеркало. Он мельком смотрит в него и делает вид, что поправляет свои волосы.