Текст книги "Вечная молодость (ЛП)"

Автор книги: Надин Дарахарт

Соавторы: Сара Ведлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Всё же Сай поворачивает ко мне голову. Мне кажется, я вижу, как из его глаз брызжут искры.

– Ты серьёзно утверждаешь, что этот слабак обошёл вместе с нами половину Европы?

Мой взгляд совершенно автоматически скользит по фигуре Скиннера, однако я не могу согласиться с тем, что он «слабак». Наоборот. Может, он не настолько натренирован, как Сай, зато он чуть выше, его плечи немного шире, а бёдра несколько уже. У него фигура пловца.

– Эй. – Сай защёлкал пальцами у меня перед лицом. – Я с тобой разговариваю.

Я смотрю на него, ничего не понимая. Несколько часов назад он был сама печаль, а теперь выглядит прямо-таки разъяренным.

– Я сказала тебе, все что знаю. – Пытаюсь не дерзить и держаться спокойно. – Если хочешь узнать больше, спроси его сам.

Сай издевательски смеется.

– Хватит того, что один из нас солидарен с ними. – Он ускоряет шаг и оставляет меня позади. Я снова собираюсь уйти в себя, как улитка в свой домик, но он еще раз поворачивается ко мне.  – Если этот парень нас одурачит, то ответственность будешь нести ты.

Ничего на это не отвечаю. Если сделать из меня козла отпущения как-то поможет Саю, то пусть он так считает. Но все равно надеюсь, что мы можем доверять Скиннеру. Я уговариваю себя, что все другое не имело бы смысла: Слэйд и его люди практически нас победили. Если бы он был с ними заодно, ему нужно было бы всего лишь подождать. Мы сидели как мыши в мышеловке, в этом Слэйд был прав, и наш писк уже становился слабее.

К несчастью мы прямо в канализации делаем привал. Скиннер ведет нас к изогнутому мосту, протянувшемуся над каналом сточных вод.

– Какое уютное местечко, – садясь, бурчит Сай.

– Мы здесь в безопасности? – Я обращаюсь к Скиннеру.

Он скрещивает руки. – Как я уже сказал, нас никто не преследовал. Теперь тебе надо вытащить стрелу из ноги, а то иначе придется ее ампутировать.

Взгляд Пейшенс устремляется на мою ногу, кажется, она только сейчас заметила, что я ранена. – Боже мой! – Она руками закрывает лицо. – Сильно больно?

– Джо выносливая, хорошо переносит удары, – говорит Сай.

Я киваю. – Пойдет. – Шепотом добавляю: – Ему ты нужна больше.

Пейшенс удивленно смотрит на меня, кивает и подсаживается к Саю. Я замечаю, как Скиннер смотрит ей вслед, но увидев, что я смотрю на него, быстро опускает взгляд. Только не это, – мысленно шепчу я. Он не может тоже иметь на нее виды. Он должен быть на нашей стороне и привести нас к ее отцу.

Наблюдаю за тем, как Пейшенс снова кладет руку на плечо Сая и что-то ему шепчет. Все это напоминает мне один случай, произошедший несколько лет назад. Тогда у одной из одноклассниц Пейшенс умерла бабушка и Пейшенс была единственная, кто сумел уменьшить страдания девочки.

Говорят, что целители учатся устранять сначала душевные недуги, прежде чем переходят к лечению телесных недостатков. Даже если Саю не нужна ее помощь, может быть, ей удастся хоть чуть-чуть уменьшить его несчастье.

Я хочу ощутить эту боль.

Мне прямо-таки на глазах становится плохо. Мысль, что это я виновата в этой боли, сидит у меня в мозгу как заноза. Больше не в состоянии смотреть на Сая, я разворачиваюсь, отхожу на несколько метров и сажусь. У меня колотится сердце и сильная резь в глазах.

Вспоминаю нашу первую встречу и ту самоуверенность, которая исходила от него. Его оптимизм. Вчера в отеле он утверждал, что это он все сломал. Но в действительности это моя вина. Я разрушила эту его часть, по которой уже скучаю. Слеза стекает по моей щеке, и я лихорадочно вытираю ее. Мне срочно нужно отвлечься. Я подтягиваю к себе ногу и осторожно ощупываю отверстие в ране, через которое прошла стрела. Рана ужасно болит, каждый миллиметр моей плоти сопротивляется деревянному инородному предмету. Глаза наполняются новыми слезами. Говорю себе, что виновата стрела, только стрела и ничто другое.

Позади слышится голос Сая, они с Пейшенс тихо переговариваются. Вытягиваю шею, пытаясь расслышать его слова, но мне это не удается. Я изо всех сил желаю услышать что-то вроде «мне уже лучше» или хотя бы увидеть его улыбку, но ничего подобного не происходит, и мне становится еще тяжелее на душе. Качаю головой, злясь на собственное поведение. Видимо я совсем сошла с ума, чтобы так поддаваться чувству, которое овладело мной всего несколько дней назад.

Перед глазами предстала картина: сахарная вата, которую мне всучил клоун в лиссабонском цирке. Эту сладкую как мед, липкую штуку, которая была такой соблазнительной и в то же время напрасной. Я ни за что не должна была пробовать ее. Мы оба не должны были … Берусь за стержень стрелы и отламываю кусочек близко к отверстию. Затем ощупываю икру, из которой торчит хороший кусок острия. Но к несчастью не все острие полностью. – Черт, – бормочу я. Будет неприятно. Я нагибаюсь вперед и заворачиваю штанину наверх.

Мои руки становятся скользкими от грязной, болотной воды, а кожа под одеждой покрыта слоем липкой грязи. Берусь за деревянный конец стрелы, выглядывающий из голени, и немного давлю его вовнутрь. Моя нога дергается, как будто сопротивляется. Я стискиваю зубы, но все же стону от боли. И снова ощупываю наконечник. Он все еще не прошел насквозь. Обхватываю пальцами основание стрелы и закрываю глаза. – Сделай это, – шепчу я. – Давай, не будь такой трусихой.

Вдруг жжение в моей ноге перерастает в огонь, в острое пламя, которое добирается до бедра, а затем почти полностью угасает. Я с удивлением открываю глаза.

Передо мной на корточках сидит Скиннер, держа стрелу в руке.

– Уже всё случилось, – комментирует он свой геройский подвиг. – Попрощайся с этой дрянью. – С этими словами он выкидывает боеприпас Купида в воду.

– Спасибо, – немного хрипло говорю я. Пытаясь закрыть рукой рану, из которой струится кровь и смотрю на Скиннера, в то время как он встает и опирается на перила моста.

Несмотря на то, что здесь внизу темно, он по-прежнему носит темные очки, а его одежда делает его еще бледнее, чем во время нашей последней встречи. Всем своим видом он напоминает мне скульптуры, которыми я любовалась во время школьной поездки в Вудпери.

У меня не получалось поехать в качестве работницы по уходу за лошадьми, но тайком удалось получить доступ. И я все время кралась за Пейшенс и ее классом, прячась между белоснежными мужчинами и женщинами, высеченными из мрамора. Мрамор, да, точно. Вот что мне напоминает кожа Скиннера. Но не только его, но и других Купидов.

– Еще раз спасибо. – Я вытягиваю ногу.

– У тебя идет кровь.

Он указывает на рану, но свет слишком тусклый, чтобы я могла что-то разглядеть.

– Да, я заметила. Ты случайно не хранишь тут аптечку?

Скиннер смеется.

– Нет. Я здесь не так уж часто, чтобы расположиться как дома.

– А вообще, что – ты тут внизу потерял?

– Иногда ловлю крыс на ужин, иногда привожу сюда девушек, чтобы произвести на них впечатление. Но чаще всего приходиться спасать беспомощных созерцателей от Купидов.

– Самоуверенности тебе не занимать. – Я отклоняюсь назад и закрываю глаза. Как только я перестаю концентрироваться на том, чтобы разглядеть во мраке нечто большее, чем тени и контуры, у меня обостряются другие органы чувств. Ощущаю липкую влагу на ноге и слышу тихое дыхание Скиннера, которое резко становится громче, когда он садится передо мной на корточки.

– У меня есть кое-что другое, что может тебе помочь.

– И что? – Я недоверчиво открываю глаза. Он вытаскивает из своей черной кожаной куртки плоскую, серебристую бутылочку и протягивает ее мне. – Попробуй. – Увидев мой вопросительный взгляд, он объясняет: – Водка.

– Ты пьешь? – Я сажусь.

– Только по особым случаям. – Он открывает бутылку.

До меня доносится острый запах, и я с любопытством принюхиваюсь. Мне никогда не доводилось пробовать алкоголь. Работники в Хайворте одурманивают себя этой штукой, но нам созерцателям напротив строго настрого запрещается его употребление.

– Что такое? – спрашивает Скиннер. – Хочешь попробовать?

– Нет, лучше не надо.

– Почему?

– Тебя это не касается, – шепчу я, затем продолжаю более дружелюбно: – Не знаю, какие будут последствия.

– Ах да, точно. – Скиннер позволяет себе глоток. – Ты под контролем. Могу я посмотреть то место, где он у тебя сидит? – Он смотрит на меня. – Чип.

Я наморщиваю лоб и не знаю, что и думать об этой просьбе. С чего вдруг его заинтересовал мой чип? Я немного отодвигаю воротник и показываю ему руну.

– Такой неприметный, – говорит Скиннер и проводит большим пальцем по моей коже.

Странные ощущения.  Я быстро поднимаю воротник, внезапно мне снова становится дурно, не только из-за неожиданного прикосновения.

– В темноте ты выглядишь как Купид.

Скиннер поднимает взгляд.

– Только один глаз.

– Ты помесь? – напрямую спрашиваю я. – Такое бывает?

– Давай не будем об этом, – отвечает он напрягшись.

– Значит ты Купид.

Скиннер холодно улыбается. – Все так просто, Джолетт Сомервиль? Или тебе бы хотелось, чтобы все было так просто?

Я отвечаю не сразу, и он принимает мое молчание как знак того, что я сдаюсь. Достает из кармана платок и как ни в чем не бывало, начинает обрабатывать мою рану. Купид с хорошими намерениями, который пьет и использует такие декадентские вещи как носовые платки из ткани – это становится все более странным.

– Ответь мне только на один вопрос. Почему ты помогаешь нам, Скиннер?

– Почему бы нет? – Он капает немного водки на чистую часть платка.

– Ах, прошу тебя! – Я стискиваю зубы, когда он прикладывает мокрый материал к моей голени. – Не делай вид, что все это одно большое совпадение. Должна быть какая-то причина, по которой ты следуешь за нами, также как должна быть причина, по которой ты выручил нас из беды.

– Два раза. – Он поднимает мою ногу, чтобы добраться до икры.

– Что?

В его голосе слегка слышатся издевка и нотки веселья, когда он говорит. – Я уже два раза выручал вас.

Я в ужасе распахиваю глаза. – Финистерра. Это ты её поджёг?

Мне не видно, но кажется, он пожимает плечами.

– Пока я сидел в кустах и смотрел, как вы убегаете, я случайно выронил спичку. Такое случается. Да было и не жалко.

– Ты вообще можешь себе представить, что натворил? Ты разрушил дело всей жизни этих людей, и гибель некоторых из них тоже на твоей совести.

Он снова смеется, но в этот раз жестче.

– Это надо было умудриться сгореть, живя возле воды. – Он делает паузу, чтобы немного равнодушнее продолжить. – Ты видела, что они сделали с целительницей?

Я начинаю жалеть о том, что мы пошли за Скиннером. Конечно, у нас не было другого выбора, но мы должны были отключить его сразу же, как избавились от Купидов. Кто знает, может он сумасшедший. Может в следующее мгновение он решит, что нас ему тоже не жалко.  – Я спрашиваю тебя в последний раз. – Хоть все тело и сопротивляется, мне с трудом, но удается встать на ноги.  – Кто ты и что ты хочешь от нас?

Скиннер громко вздыхает и указывает платком на мою ногу. – Тебе необходимо перевязать ее, иначе туда снова попадет грязь и начнется воспаление.

– Ответь на мой вопрос.

Он медленно поднимается и делает шаг в мою сторону. Я не могу разглядеть, угрожает ли он мне, или может он в ярости или наоборот все еще спокоен. Темные очки делают из его лица неподвижную маску. На другой стороне моста больше не слышен разговор между Пейшенс и Саем.

– Это было в последний раз? –  тихо убеждает себя Скиннер. – Ты больше никогда не будешь спрашивать? Можешь обещать мне это?

– Откуда мне знать, могу ли я доверять тебе?

– Ты уже сама себе ответила. Без меня вы были бы мертвы, а Пейшенс была бы уже по дороге в логово Слэйда. Если ты спрашиваешь, кто я, то я просто отвечу, что я тот, кто предотвратил это. А теперь извини. Я проконтролирую входы.

Сказав это, он уходит с моста, и я остаюсь одна.

Глава 51

Ужасная ночь, возможно одна из самых плохих, которые у меня когда-либо были. Пейшенс легла спать, да и Скиннер, вернувшись после контрольного обхода, закрыл глаза. По крайней мере, я так думаю, но из-за очков кажется, что он смотрит на меня своими огромными, черными глазами. И это не единственное обстоятельство, которое меня волнует.

Куда хуже тот факт, что я, если они оба действительно спят, осталась наедине с Саем. Что я сижу здесь, а он на другом конце и что мы оба думаем одинаково, чувствуем одно и тоже, но все-таки мы одиноки. Одиноки. Только с тех пор как я познакомилась с Саем, я знаю, насколько я одинока.

Вспоминая прошедшие 16 лет, мне в голову приходят различные ситуации, в которых я не была одна.  Вечера, когда Пейшенс приходила ко мне в комнату, чтобы поиграть или поговорить. Праздники в доме ее отца. Множество детей, которые приходили в стойло к лошадям, чтобы забрать или привести обратно своих скакунов. И все же в основном я была одна. На посту, лежа на кровати, всегда готовая соскочить и вытащить из-за пазухи нож.

И множество часов, которые мне не с кем было разделить. Я никогда этому не удивлялась, да и сейчас не жалуюсь. Но с тех пор, как познакомилась с Саем, с тех пор как он признался, что все время был там, что наблюдал за мной, мне стало ясно, что у меня была не полная жизнь.

Жизнь без каких-либо точек соприкосновения, без каких-то пересечений с другими. Как будто все эти годы я была чем-то не живым, как камера наблюдения или оружие, или все вместе. Какая– то часть меня хочет вернуться в это состояние, в конце концов, мне нравилась такая жизнь.

Но другая часть меня, я боюсь, что большая, хочет чего-то большего. Больше Сая, больше его прикосновений, его взглядов, слов, таких удивительных, но реально действующих на меня.

Я влюблена в тебя.

Медленно и осторожно поворачиваю голову и смотрю назад, но дальше чем до середины моста ничего не рассмотреть. Пейшенс лежит возле Сая, Скиннер сидит у стены в стороне от моста, на расстоянии нескольких метров от меня. Я не могу ни видеть, ни слышать Сая, но я чувствую его, его присутствие, хотя и не могу сказать каким из органов чувств.

Тоже ложусь, не для того, чтобы спать, а чтобы хоть как-то спастись от этой тупой усталости в теле. Конечно, мне бы не помешал сон, и моя нога смогла восстановиться быстрее, но для этого здесь недостаточно безопасно.

Рассматривая кирпичный потолок, из которого проросли одиночные травинки, вспоминаю свой короткий, пронизанный солнцем сон. Теплый, летний луг, на котором я лежала под деревом, где-то бог знает где. Я пытаюсь представить Сая, как он склонился надо мной, как от солнца его волосы казались светлее и как он сверху смотрел на меня, преисполненный уверенностью в том, что я принадлежала ему.

Я представляю, как он осыпал мою кожу поцелуями, но не чувствую его губ, не так, как во сне. Я помню только то короткое прикосновение, да и это воспоминание уже потускнело.

  Стираю слезы со щек, разочарованная тем, что плачу. Хочу вспомнить то ощущение счастья из сна. Закрываю глаза, но это не срабатывает. Не могу вырваться из этой ситуации. Я мысленно взбудоражена, а мое тело никогда не устанет до такой степени, что я так просто задремлю. Я поймана в реальности.

– Джо.

Я открываю глаза. Передо мной стоит Сай. Он уже снял пиджак и засучил рукава, ткань рубашки обтягивает его широкую грудь. Опершись о перила, встаю и замечаю слезы, блестящие в его глазах. И снова это противоречие в нем, которое меня тут же покоряет. Как он силен и как слаб…

– Так ты можешь плакать, созерцатель, – хрипло говорит он.

– Да, ты тоже, – шепчу я.

Сай слегка улыбается, и я невольно спрашиваю себя, что ему в этом так нравится. Затем мне становится понятно, что мои слезы служат ему доказательством. Подтверждением того, что он все время искал во мне. Чувства. То, что делает нас людьми.

– Это ничего не меняет. – Я качаю головой и стараюсь выдержать его взгляд. – Мы не можем быть вместе, Сай. Хоть это и огорчает меня. Мы...

– Ты только послушай себя. Ты говоришь вещи, не имеющие никакого смысла.

Я открываю рот, но не произношу ни звука. Мое сознание прячется в какой-то уголок меня самой, до которого я в данный момент не могу добраться. Здесь только Сай и я. Мы несемся в каком-то водовороте, и я не представляю, куда нас затянет. Как глубоко, и вообще, в какую такую глубину.

– Ничего не говори, – шепчет он. – Не говори.

Я молчу, приближая свои губы к его. И то, о чем я несколько минут назад мечтала, становится явью. Отчаянный поцелуй, где-то в темноте, под городом. Я беру Сая за запястья, но не в силах освободиться из объятий. Водоворот затягивает нас все глубже и глубже вниз, отнимает ориентацию, лишает нас воздуха.

Я закрываю глаза и позволяю себе расслабиться.

Глава 52

Здание, которое Слэйд много лет назад избрал в качестве штаб-квартиры Купидов было бывшим коммерческим продуктовым магазином, спрятавшимся где-то в извилистых улочках Хайворта . Когда-то рабочие запасались здесь продуктами, большинство из них покупали дешевый хлеб, чтобы еще хватило денег на водку. Сегодня, каждый избегает это место.  

  Все витрины Купиды заколотили досками и электричество отключили, чтобы никого не ослепило, если по ошибке нажмешь на выключатель. С помощью поддонов, досок и тряпок они соорудили в торговом зале перегородки.  

Комната Линн расположена недалеко от двери. Доски, задерживающие свет, образуют одну из стен, остальные три состоят из брезента и мешков. У нее не очень-то получается что-то делать руками, но она все равно справляется. Да и кроме кровати, больше ничего не нужно.  

Будни Купида состоят из охоты и скуки, но иногда серость разбавляют моменты славы, когда им удается поймать целителя и насладиться им. На данный момент в этом нет никакой нужды. После исцеления, она была на улице лишь раз, в полнолуние, и строго держась в стороне от уличных фонарей. С тех пор как Слэйд привел ее к целителю, она строже, чем раньше следит за здоровьем. Как будто он сделал ей подарок, который она должна обязательно сохранить. Конечно, это глупая мысль, и он бы рассмеялся, узнав об этом, но все-таки исцеление значило для нее гораздо больше, чем раньше, поэтому она постарается беречь себя как зеницу ока.  

Хотя c ее телом все в порядке, было что-то, что точило ее изнутри. Жгучие вопросы, ощущение от которых такое же, как полученные ею повреждения от огня и фар. Ей было бы очень интересно узнать, что это было за место, куда привез ее Слэйд . Что имел в виду другой парень, сказавший, что только ему дозволено пользоваться этой привилегией. Возможно ли, что Слэйд от всех что-то скрывает?  

Вечер, несколько дней спустя после ее возвращения и после неудавшегося нападения в аэропорту. Только сейчас она набирается смелости, чтобы задать себе эти вопросы. Сон все равно не идет. Отодвинув брезент, заменяющий ей дверь, выйдя в узкий коридор, расположенный между двумя импровизированными комнатами она видит, что не единственная, кто не может уснуть.  

Паркер и Мот, подруга брата Дженнингса надевают на себя шлемы и черные кожаные перчатки.  

– Что вы собираетесь делать? – Линн с интересом разглядывает ребят.  

Паркер поворачивается к ней. – Он посылает нас на поиски девочки.  

– Днем?  

Мот коротко кивает. – Он говорит, что мы теряем время. Свыкнись с этой мыслью. Наверняка для тебя тоже припасена прогулка под солнцем. – Она надевает очки и капюшон прямо на шлем, но Линн уверена, что они все равно вернутс я раненые. Свет коварен, более коварен , чем любая жидкость или любой материал. Он как газ, который может проникнуть повсюду, всегда найдет путь как это сделать.  

Линн смотрит, как они собираются в дорогу. Теперь она еще больше хочет поговорить со Слэйдом . И получить ответы на свои вопросы. Ее немного беспокоит мысль о том, что она останется с ним наедине, тем не менее, все-таки идет в его комнату.  

Слэйд не живет как они за перегородкой в передней части магазина. Он пользуется бывшим складом, находящимся в подвале одноэтажной постройки. Линн останавливается наверху лестницы, раздумывая, не повернуть ли ей обратно. Она вспоминает брата Дженнингса , осмелившегося перечить Слэйду , о том, как он угрожал ему зажигалкой и даже нанес серьезное ранение.  

Это был не первый раз, когда Слэйд поступил так. Иногда он просто непредсказуем. Он может сначала улыбаться тебе в лицо, а в следующую минуту ударить. Добрые слова могу смениться угрозами. С другой стороны, он никогда, за все эти годы, ничего ей не сделал.  

Набираясь смелости, Линн ступает по лестнице, бесшумно, как и подобает Купидам. В конце лестницы коридор, в конце которого расположена серая металлическая дверь в лагерь. Здесь внизу прохладно, воздух тяжелый, пахнет известью и плесенью. Линн делает несколько осторожных шагов.  

Не доходя до двери, она чует присутствие Слэйда . Опасность, сопряженная с яростью и... У нее не получается охарактеризовать, что же за чувства смешаны в нем. Горечь, ненависть, но все-таки огромное удовольствие, от того, что он делает. Охотиться, убивает. Что-то похожее на совесть она в нем не находит, но эт о и не удивительно. У нее самой   ее нет.  

Она останавливается перед входом и поднимает руку, чтобы постучать. В это же мгновение внутри раздаются шаги и дверь открывается. Против нее стоит Слэйд . Даже в темноте его лицо выглядит абсолютно белым, остро очерченные скулы придают его лицу жесткость. Только его тонкие губы не вписываются в общую картину, потому что он улыбается. Хоть это и коварная улыбка.  

– Шпионишь за мной? – спрашивает он.  

– Нет, я... – Она указывает на дверь. – Я как раз хотела постучать.  

– И почему?  

Во рту пересохло, язык прилип к нёбу. Ей снова вспомнилась зажигалка. Была ли она сейчас у него под рукой? Наверняка, он бы и ее ослепил без всяких угрызений совести. С другой стороны, ему так важно было ее вылечить, он не станет так необдуманно вредить ей. – Могу я войти? – все -таки спрашивает она.  

Слэйд долго смотрит на нее, поглаживая холодную металлическую поверхность двери.  

– Речь идет о Москве. – Она откашливается. – Точнее говоря, о том месте, куда ты меня затем привез.  

Его лицо мрачнеет. – Ты помнишь об этом?  

– Да, конечно.  

– Я дал тебе эфир.  

Этого Линн не помнила. Эфир – обезболивающее средство для бедных. Работники хранят его канистрами в своих магазинах и покупают в маленьких бутылочках, если у них что-то болит или есть ранения. Он одурманивает мозг, а в достаточно большой дозе вообще сражает наповал на несколько дней. Когда они много лет назад заняли этот магазин, весь склад было заставлен этим средством.  

– Ты усыпил меня? – Она качает головой. – Я была одурманена, но все помню. – Она колеблется, опускает взгляд. – В том числе и разговор. Между тобой и ...  

В то же мгновение он хватает ее за руку и тащит к себе в комнату. Он хлопает дверью и с силой прижимает ее спиной к ней.  

– Ни слова, – шипит он. – Ни слова об этом деле остальным.  

– Слэйд , я ... – она задыхается вся в напряжении. И уже рассчитывает получить удар или кое-что похуже, но, когда ничего подобного не происходит, она набирается смелости и продолжает говорить. – Я не хочу тебя этим шантажировать или что-нибудь в этом роде. Я просто хочу знать, что это был за разговор.  

– Если бы ты должна была это узнать, то уже узнала бы. – Он по-прежнему стоит так близко от нее, что она чувствует его дыхание на коже. Его правая рука лежит на ее груди, левой он опирается о дверь над ее головой.  

– Ты сам взял меня туда с собой. Это ты вылечил меня. А что с Кэтролл и Спу нком? Их тоже излечили?  

Слэйд отводит взгляд. – Нет.  

– Нет? – не дыша, спрашивает Линн. Она уверена, что он лжёт. Слэйд никогда бы не предпочел ее Кэтролл .  

– Они не были так сильно ранены, как ты, – говорит он. Затем отпускает ее и отворачивается.  

Линн так и остается стоять возле двери, прижавшись к ней спиной, как будто он все еще держит ее. Она не отваживается пошевелиться. – И все-таки...– тихо говорит она.  

– И все-таки что? – Он оборачивается к ней.  

– Все-таки то, что ты взял меня вместо нее, не имеет смысла. Я... – Она не выдерживает его взгляд. – Я никто. Объясни мне, почему ты это сделал.  

– Это был дух из прошлого, который заставил меня. – В его голосе не было издевки или иронии.  

– Я не понимаю.  

– Может... ты напоминаешь мне кого-то.  

Линн поднимает взгляд, но он больше не смотрит на нее.  

На какое-то мгновение его лицо утратило злобное выражение, он выглядит усталым и бесконечно грустным. Затем он становится самим собой, поворачивает голову в ее сторону и указывает в сторону коридора. – Это все, что тебе нужно знать. А теперь иди наверх. И никому ни слова.  

– Но я хочу знать, что это было за место. И с кем ты разговаривал? У меня есть право узнать, в конце концов... – Однако ей не приходит в голову убедительная причина, почему он должен поговорить с ней. Напротив, о на обязана быть благодарной ему, он не обязан ей ничем.  

Это он спас ее от боли и бесконечных мучений, он предпочел ее Кэтролл . Если кто-то и имеет право на что-то, то это Слэйд , а именно право на то, чтобы его оставили в покое.   – Извини, – шепчет она. Затем она покидает комнату, и поднимается вверх по лестнице. Разочарованная, она останавливается наверху. Вместо того чтобы получить ответы, она получила еще больше вопросов.  

Дух из прошлого.  

Она знает Слэйда , с тех пор как он живет и жива она. И не может себе представить, что был кто-то, о ком ей ничего не было известно. Наверняка, это была глупая болтовня, скорее всего у него совершенно другие мотивы – мотивы, которые просто ее не касаются.  

Нет смысла размышлять об этом. Нужно радоваться и использовать свои восстановленные силы. Ей было досадно, что он не взял ее на парковку, но зато она твердо решила, что сегодня ночью прочешет весь город в поисках девочки. Она докажет Слэйду свою благодарность.  

Глава 53

– Далеко ещё? – Пейшенс обхватила себя руками, обессилено ступая по воде. – У меня ноги болят.

– Сейчас придем. – Скиннер снова ведет нас по канализации. Пейшенс идет следом за ним, затем я, Сай замыкает процессию. Мы отправились в путь несколько часов назад, и Скиннер обещал, что мы уже недалеко от цели. Что он понимает под «недалеко» не имеет ничего общего с тем, что мы себе представляем под этим словом. В то время как мои ноги тоже уже начинают уставать от шатания по воде, Скиннер продвигается вперед без каких-либо усилий, так как будто мы только что двинулись в путь.

Это и неудивительно, Купиды от природы более сильные и выносливые, чем мы. А в том, что он не Купид, он меня еще не убедил. Зато Мали полностью попала под воздействие его сомнительного шарма. Она бежит рядом с ним и время от времени поглядывает на меня, радостно высунув язык.

– Твоя собака довольно быстро находит друзей, да? – цинично замечает идущий позади меня Сай.

– Она хорошо разбирается в людях, – парирую я. – Хорошее чутьё.

– Будем надеяться. В том числе и на то, что ее чутье в нужный момент укусить, такое же хорошее.

– Знаете, что, – кричит Скиннер, не оборачиваясь. – Вас слышно тут впереди. Даже очень чётко.

– Хорошо, – пробурчал Сай.

Я оборачиваюсь и спокойно улыбаюсь. Он выглядит таким утомленным, хотя я себя чувствую так же. Мне вновь становится ясно, что у нас в голове бродят одни и те же мысли. Прошлой ночью мы поговорили совсем немного, чувствуя, что слова в этот момент не нужны. Сейчас я думаю по-другому. Я чувствую себя так неуверенно, как будто стою на тонком льду посреди замерзшего озера.

Одна Пейшенс выглядит уверенной. Как только мы проснулись, она сразу же отозвала меня в сторону. – Мне кажется, стало лучше, – прошептала она мне на ухо, искоса бросив взгляд на Сая.

Ну и что мне на это сказать? Может, что не удивительно, что ему стало лучше. Что я была с ним, когда его раны немного затянулись или, что это все произошло с моей помощью. Нет, так не пойдет. Пусть она спокойно думает, что сама излечила его. Ей не повредит, больше верить в свои способности.

– Дневной свет, – говорит Скиннер, указывая в темноту перед нами. – Можете начинать бурно меня благодарить. А на колени можете падать, когда мы выйдем наружу.

Пейшенс с облегчением смеется, затем настороженно говорит. – Я не вижу никакого света.

– Потому что у тебя не глаза Купида, – бормочет Сай.

– Поверьте мне, там свет. – Скиннер поворачивается к Пейшенс. – У меня безошибочное чутье, когда меня что-то слепит.

Он оказывается прав. Не прошли мы и пятидесяти шагов, как я увидела, что вода и стены перед нами постепенно начинают светлеть. Меня обдает потоком свежего воздуха, и я с напряжением жду, где мы выйдем наружу. В жилом квартале Ли? Или прямо в его палисаднике?

– Чудесно, – восхищается Пейшенс. – Кажется на улице тепло.

– Тогда вперед, нам нужно поторопиться. – Я ускоряю шаг, хотя моя нога и протестует, со временем мне приходится опираться о стену, чтобы двигаться дальше. Пейшенс и Сай тоже мобилизуют все свои силы. В шахту попадает все больше света, который вскоре начинает слепить не только Скиннера. У меня также режет глаза, и вскоре вижу выход в форме круглой арки. С нашим приближением свет становится менее ярким, глаза успевают привыкнуть к нему. И вот перед нами голубое небо и лужайка, с такой яркой и свежей зеленью, что она кажется ненатуральной. Мы выходим друг за другом из этой клоаки, впадающей в небольшой водопад и исчезающей где-то под землей.

Одним прыжком перепрыгиваем через водопад и приземляемся в мокрой траве. Я жадно вдыхаю и выдыхаю чистый воздух, чтобы окончательно избавиться от несвежего, гнилого запаха канализации. Затем оглядываюсь и не верю своим глазам.

Место, в котором мы очутились просто прекрасно. На расстоянии нескольких метров от нас размеренно течет широкая река, на берегу которой стоят плакучие ивы, чьи пышные зеленые ветви клонятся к воде. Остальная часть лужайки покрыта яблонями. Солнечные лучи преломляются в их кронах, а тени танцуют в траве.

– Где это мы? – опередив меня, спрашивает Пейшенс. Я уверена, что еще никогда не была здесь, и что мы находимся не в фешенебельном квартале города.

– Как ты думаешь, где мы? – Скиннер делает несколько шагов в сторону берега.  Я впервые вижу его при дневном свете. Белизна его кожи, его черные как смоль волосы... Он выглядит как картинка, подобно изваянию, особенно в таком месте как это. Сначала он садится на корточки и моет руки, затем оборачивается к Пейшенс. Несмотря на очки, я замечаю, что его лицо смягчается, когда он смотрит на нее.

– Гайд-парк? – неуверенно спрашивает она.

Скиннер улыбается. – Глупышка, Гайд-Парк окружен зданиями. Где ты тут видишь здания?

– Нигде.

Он указывает в сторону, откуда мы пришли, и мы одновременно оборачиваемся. Позади выхода из канализации, может быть метрах в двухстах, над рекой простирается постройка из дерева, камней и строительного мусора, позади нее Темза значительно сужается. А в пятистах метрах от нас возвышается стена из гладкого, серого бетона, метров пятьдесят в высоту.

Назад к карточке книги "Вечная молодость (ЛП)"