Текст книги "Пепел и кровь. Огненный ученик (СИ)"

Автор книги: Н Свистунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Солдат имел ввиду мой посох, на который и указал свободной рукой. Второй он придерживал арбалет. Парни не знали, что я закончил и считали, что когда сижу над своим оружием с пространным видом, то творю волшебство. В принципе так оно и было, но я просто переливал ману из себя в зачарование, увеличивая срок его службы все больше и больше.

– Все сделал уже, – улыбнулся, похлопав рукоять предмета моей гордости, что покоился на плече на манер копья или пики.

– И что он теперь делает? Елл... Еллек... Електричеством херакает? – с третьего раза воин в армии обученный только счету осилил столь трудное слово, услышанное неизвестно где, но все равно умудрился его немного исковеркать.

– Еле, еле, – усмехнулся я, передразнивая Свена. – Ты откуда такое слово узнал?

– Чать послужили уж. Знам много, – вступился за него тот, что пониже и по шире, Мост.

– Так все же откуда? – не удовлетворился ответом я.

– Слышали маги из Ковена, такое оружие для спецуры делают. Оно не только рубит и режет хорошо, но еще и этим електричеством шарахает так, что будь здоров, – признался Свен, при этом кося глаза на мой воз.

– Ясно, грамотей. Только не електричеством, а электричеством.

– Ну, я вроде так и сказал, – не понял солдат.

Вот вроде нормально говорит, видно родители грамотные были, но сказывается отсутствие образование у него самого. Сущий с ним. Не мне солдат грамоте учить.

Махнул рукой:

– Нет никакого электричества. Я по огню больше, так что сделал, что бы лезвие раскалялось до очень высокой температуры и горело ярким синим пламенем, – для наглядности крутанул не активированным посохом.

– И что обжигать будет? – заинтересовался Свен.

– Обжигать не то слово, – самодовольно оскалился я.

– Сильно калить должон? – поддержал интерес сослуживца Мост.

– Добела.

– Угу-у-у, – протянул тот, что пониже: – Ужо дядье кузнечить помогал. Дык железяка набело каленая отлетела и вжик. Три пальца разом долой.

– Кому? Тебе? – изумился тот, что выше.

– Тю! Ты чоо? Ясно не мне, а дядье.

– Вот и я думаю, что у тебя вроде все сосиски на месте, – арбалетчик заржал, как молодой жеребчик.

– Дык и у дядьи на месте, – развел руками Мост.

– Как так? – изумился Свен.

– Дык магик до селища нашего окурат на тот день явился, – раскрыл тайну волшебного исцеления воин.

– Повезло твоему дядьке, – подытожил я, и разговор на несколько минут смолк.

– Покажи а? – нарушил тишину Свен.

Я сразу понял, о чем он и не стал заставлять себя упрашивать:

– Лунный пепел, – после этих слов, служивших активатором, лезвие посоха практически мгновенно раскалилось докрасна, а еще через мгновение побелело, словно после кузнечного горна.

Свен потянул было руку, но Мост его одернул за рукав.

– Хватит крови и огня, – спешно деактивировал я оружие. – Ты чего? Рука лишняя?

– Нет, – смутился арбалетчик, пряча руку чуть не лишившуюся пальцев за спину, – Попробовать хотел, идет жар или нет.

– Мне жар и огонь не страшны, так что не убирал...

Наш разговор оборвала стрела пробившая треух-шлем вместе с лобной костью и мозгом Свена. Арбалетчик лишился жизни моментально и на землю падал уже бездыханный кусок мяса, а не только что говоривший со мной человек. Мосту стрела досталась ровно между глаз, и он повалился рядом со своим сослуживцем, не успев даже рот изумленно открыть.

Я бросил взгляд на остальной обоз. Солдаты гибли один за другим и настороженные из-за близости границы арбалеты им ничем не помогали. Мало кто из них успевал выстрелить, но и эти выстрелы были наудачу. Нападавшие умудрялись оставаться невидимыми на местности ровной до самого горизонта как обеденный стол.

– Эльфы! – успел крикнуть один.

– Пустынники!!! – завопил второй.

Смысла от этих криков было ноль. Криком от стрел не защитишься. Меня ударило в грудь. Казалось я услышал, как рвется пробиваемые стрелой нагрудник. Боль пронзила грудь в области сердца. Опрокинулся назад и обо что-то ударился головой. В глаза ударил сноп искр, познакомившийся меня с уносящей от мирской суеты темнотой.

***

Пробуждение, мягко говоря, было неприятным. Мешок на голове. Руки вывернуты за спину и задраны вверх до упора. Тело обнажено и подставлено палящему солнцу. Солнышко жарит во всю и ветер не приносит облегчения своими порывами. Сейчас он больше похож на раскаленный наждак, которым, кто-то пытается счистить кожу с мышц. Сама кожа явно обгорела, значит, вишу я так не пятнадцать минут и даже не половину часа. Во рту пересохло до такой степени, что слюны нет совсем. Облизнуть бы пересохшие и потрескавшиеся губы, вот только и на языке влаги нет. Мысли путаются, но собрать их в кучу все, же удается.

Достаточно большой отряд эльфийских стрелков прошел через границу и устроил на нас засаду. Меня каким-то чудом не убили, а взяли в плен и вот теперь имеем то, что имеем. Что будет дальше? Пытки? Пустынники никогда не видели добра от Империи и "любили" имперцев столь же рьяно сколь была сильна обратная "любовь". Дожидаться их "милости" нет никакого смысла. Нужно бежать или сдохнуть при попытке к бегству. Вспыхнуть так, что бы сгорел мешок на голове и веревки. А дальше? Под ногами у меня, похоже, раскалившиеся на солнце металлические прутья решетки. Сомневаюсь что прутья только под ногами. Судя по всему, я в клетке, а ее быстро разрушить, не получится.

Пока прикидывал, что к чему совсем рядом послышался шорох. Часовой переступил с ноги на ногу или что-то поправил. В такой компании клетку расплавить, точно не успею. Зарядит стрелой в глаз, но это тоже вариант. Умертвит меня мгновенно, что явно предпочтительнее пыток со смертельным исходом.

– Пить, – проскрипел несмазанной дверной петлей, но ответа не было.

Этот или эта, у пустынников все воины, не снизойдет до разговора, в чем я и хотел удостовериться своим скрипом. Осталось только ждать и надеяться на удачу. Попытайтесь меня, куда нибудь отвести или просто откройте клетку. Одна ошибка и я обращу всех в пепел под ногами.

Из иссушенной глотки невольно вырвался похожий на карканье смех. Испепелитель доморощенный. Маг недоученный. Сижу в плену, наслаждаюсь гостеприимством пустыни. Хотя, на магию грешить не надо. Тут сказывается недостаток скорости реакции. Я уже сейчас сильнее и крепче любого сатира, человека или эльфа, но вот реакция у меня улучшилась только от тренировок. Нужно улучшать собственную плоть и в этом направлении, чтобы как эльф, стрелу, пущенную в грудь, на лету руками ловить.

Не знаю, сколько я пробыл в сознание, но судя по ощущениям солнце, клонилось к закату, когда изменилось хоть что-то. Нет. Меня никуда не повели и не повезли, и никто ко мне не пришел. Просто моего охранника пришел менять другой эльф, и они не смогли не перекинуться парой слов. Говорили на местном диалекте эльфийского, но он был достаточно схож с общепринятым староэльфийским, который я изучал. Так что большую часть диалога я разобрал.

– Сегодня прохладно, – сказал тот, кто пришел сменить часового.

– Слава Матери Пустыни, – это сам часовой.

– Как пленник?

– Не сдох. Пить клянчил.

– Козлоногое отродье имперской шлюхи. Никакого достоинства.

– Откуда оно у имперской твари?

– Это правда, что его не убила стрела? Магия какая-то? Он же маг вроде.

– Похоже, маг, но стрела его не убила не из-за магии. Видишь рану у него на груди.

– Да. Вижу. Точно над сердцем рана.

– Стрела пробила доспех и почти пробила книгу их проклятого бога. Кончик стрелы вылез из книги и нанес рану.

– Не иначе Мать Пустыня послала его нам.

– Это точно.

Часовые поменялись, и освободившийся ушел, а оставшийся сделался неслышим. Эльфы без малейшего неудобства для себя могут замирать на продолжительное время. Читал про это и замечал за Салятом. Тот мог просидеть все занятие, только моргая и водя глазами из стороны в сторону.

Спасибо вам болтуны за разрешение загадки и спасибо тебе жрец Нафас за книгу. Несколько раз доставал ее из нагрудного кармана, когда чистил жилетку и порывался бросить в ящик тумбочки. Уж больно тяжел медный переплет, прямо так и оттопыривал все время карман. Да и все что в ней было написано, я знал наизусть. Вроде, зачем таскать, но нет, что-то каждый раз после чистки заставляло меня вернуть книгу на место.

Вот как тут не уверуешь? Как не увидишь промысел Сущего и не вознесешь молитву. Мысленно, потому что горло сухо как песок пустыни и сомнительно, что я смогу что-то сказать. Нет. Чего это я? Совсем мозг засох? И мысленно молиться рано. Они радовались тому, что я выжил, так что можно утвердиться в уверенности в том, что я об этом пожалею, как только их главные закончат с делами. А может они меня решили на солнышке зажарить? Поговаривают, что есть у пустынников и такая забава.

***

Вечерняя прохлада поначалу принесла облегчение моей полупрожаренной тушке. Правда, после почти мгновенно выстуженное тело начало трясти, зубы собрались плясать энергичный танец во славу пронизывающего ветра. Пришлось собраться с силами отогнать стужу приятным внутренним огнем. Подстегнул собственное тело, заставив его снять симптомы обезвоживания. Заниматься полной регенерацией не стал, что бы ни привлекать внимание часового и не тратить лишней маны.

Голова заработала лучше и тут же скорректировала никудышный план побега, сделав его чуть более реальным. Зачем плавить или пережигать решетку и веревки, если я смогу телепортироваться? Ведь для этого мне нужно только видеть или хорошо знать место назначения. Далеко не скакну, но думаю, что спокойно смогу портануться метров на 100 и при этом не растратить всю ману.

Получается, от свободы меня отделяет только мешок и часовой. Часового можно спалить, но от этого будет много криков, на которые просто обязаны сбежаться пустынники со всей округи. Бесшумными методами убийства с помощью магии, я, увы, овладеть не успел. Сжечь мешок, поджечь часового и телепортироваться. Превосходный план если забыть что на магию нужно время, и я не знаю в какую сторону бежать и вообще где нахожусь.

Поразмыслив еще, решил, что сжигать мешок полностью ни к чему. Смогу незаметно сделать дырку напротив левого или правого глаза. Прожгу без дыма и огня. Даже уголька тлеть не будет. Вот только это будет не быстро. Проделаю дырку без внешних проявлений магии, но телепорт так не заметно не проделаешь. Это у Йоли он не сопровождался вообще ничем, у Салята был только хлопок и легкий аромат цветов, а у меня первостихия наложила свой куда более заметный отпечаток. Перед скачком воздух вокруг меня начинает светиться. Светится слабо, но не только эльфу, но и слабовидящему человеку хватит, что бы сообразить и стрельнуть.

Решил для начала осуществить первый этап, а потом думать дальше и начал, но не успел. Появился какой-то из эльфийских стариков. Стариками их называют за возраст, но внешне они мало отличимые от юнцов. Если только по холодным безжизненным глазам. Холодным даже ни как у Форса в момент нашей первой встречи. Его холод был именно ото льда, которым он оперирует лучше всего, а у этих холод именно безжизненный. Тысячелетние старцы в юных телах, которые живут и сражаются больше по привычке, чем по тому, что без этого никак. Они у власти и не хотят перемен, пусть даже ради этого раз в несколько лет необходимо посылать собственную молодежь на убой. А молодежь пойдет. В этом не стоит сомневаться. Они так воспитаны. Нет никого фанатичнее и преданнее племени, чем пустынник. Одно слово вождя и пустынник вспорет себе брюхо или горло. Смерть за племя почетна, как ничто другое. После такой смерти герой отправиться в рай в виде оазиса и будет существовать там вечно, не нуждаясь ни в чем. Их рай выглядит раем даже по сравнению с тем, что обещает правоверному наша имперская религия.

– Как пленник? – спросил пришедший на местном диалекте.

– Живой, но молчит. Сбежать не пытался, – ответил часовой.

– Это довольно странно. Ну, да ладно утром его все равно казним. Смотри в оба. Скоро пришлю тебе смену.

– Хорошо.

Пришедший подошел вплотную к клетке, но я не услышал скрипа засовов. Как же я в тот момент жалел, что не сообразил прожечь дырку раньше. Сейчас бы видел гада. Хотя с другой стороны с близкого расстояния он мог заметить мою хитрость.

– Не сдох еще? – поинтересовался эльф на моем родном общепринятом имперском без малейшей тени акцента.

– Хрен дождешься, – злобно проскрипел я.

– Дождусь, – безэмоционально начал эльф. – Утром мы сделаем тебе крылья. Взрежем кожу вдоль позвоночника, плеч и поясницы, а потом разведем ее в стороны и закрепим так. Ты сдохнешь в муках, – он все же проявил эмоции в словах, но было их крайне мало.

Высказавшись, эльф ушел, а я продолжил медленно, но верно делать дырочку в мешке. Все прошло успешно, и вскоре я увидел часового. Он стоял, глядя на меня, а к нему сзади совершенно бесшумно кралась фигура эльфа или человека в капюшоне. Фигура ударила часового камнем и тот осел к ногам нападавшего. Нежданный спаситель стремительно приблизился к клетке и на секунду замер передо мной, сняв капюшон. Мне стало видно лицо обычное женоподобное эльфийское лицо чем-то напомнившее мне Салята. Аж в сердце екнуло и снова ветер в ушах засвистел как во время того прыжка, совершенного почти месяц назад.

– Ты меня слышишь? – и этот говорил на чистейшем имперском, но эмоций в голосе было гораздо больше.

Этот был явно молодым, и время еще не пережгло в нем те душевные ниточки, что дергают за мышцы лица и голосовые связки при выражении эмоций. Может даже мой ровесник или чуть старше. Волнуется до дрожи в голосе.

– Слышу, – скрипнул я, стараясь не подать вида, что вижу его.

– Ты не дури. Я освобожу тебя, – предупредил он и стал возиться с запором.

– Кто ты? – задал резонный вопрос я во время этого процесса.

– Я Слук, – представился он, ничего не объяснив этим.

– Так кто ты Слук? – попробовал настоять я.

– Сейчас не до этого. Скоро пришлют смену часовому.

В это время часовой, будто почувствовав, что говорили про него, шевельнулся и снова замер. Вроде дышит, значит живой и это была не конвульсия. Ну да Сущий с ним. Жизнь этого остроухого для меня не существенна. Убийство одного не решит проблемы с эльфами, для этого надо убить многие сотни или скорее тысячи. Тем более что это может огорчить моего спасителя.

Не заметив движения часового или не обратив на него внимания, спаситель закончил с запором, и вошел в клетку, извлекая из ножен на поясе кинжал. Он одним взмахом рассек веревки и подхватил меня, не дав упасть. Я оказался не до конца готов к столь скорому освобождению и ноги подогнулись. Уж слишком легко его оружие рассекло веревки.

Слук отвел меня за холм поросший сухой, но не колючей травой и помог сесть рядом с моими вещами.

– Здесь все, что смог достать, – он указал на вещи, среди которых не было магических книг, брони, зато был посох и что не менее важно Лунный блик.

Я бы смирился с потерей всего снаряжение, но пролюбить батин нож или посох было бы большой потерей. Леди стала мне как родная, а нож был предметом, связывающим меня с моим прошлым. Будет очень не хорошо, если, вернувшись домой, предстану перед отцом без него. Спросит папа, где он и что я отвечу? Эльфы отобрали? Стыдобища говорить такое сатиру, воевавшему с пустынниками и побеждавшему их. Он-то поймет, но мне не станет менее стыдно.

С радостью нашел фляжку, соблазнительно побулькивающую жидкостью и кусок черствого хлеба с уже пованивающим вяленым мясом. Вот собирался выкинуть, а теперь сожру. Но сначала нужно утолить жажду, а то за этот день уже успел пожалеть, что не являюсь водным магом.

Кадык заходил вверх вниз, перекачивая содержимое фляжки в желудок. В емкости был тот самый зеленый чай, что самолично заваривал на последнем завтраке у солдатского костра из ингредиентов, выменянных у солдат, но привычного вкуса я не чувствовал. Лил жидкость как на камни в парной и едва заставил себя остановиться, прежде чем жестянка опустела. Следом набил рот хлебом и подпорченным мясом. Голода я сейчас не чувствовал, но на одной магии далеко не уедешь. Нужно пополнить ресурсы организма иначе он может подвести в самый ответственный момент. Тем более я уже начал поправлять свою плачевную скорость реакции, а на это нужно не только время и мана. Перестройка организма это ускорение метаболизма и все сопутствующее ей. Наверное, зря я это сделал в клетке, нужно было погодить до благоприятных условий, но теперь было поздно. Все началось, а до благоприятных условий еще дожить надо.

С трудом одевшись, я обратил внимание пробитую медную книгу и дырявую в соответствующем месте одежду. По-настоящему повезло мне с этой стрелой и сейчас снова повезло. А повезло ли? Я не про стрелу. Там чистое везение вопросов нет. С этим эльфом повезло или нет? Уж больно вовремя он пришёл на помощь. Я прямо героем авантюрного романа себя почувствовал, а в жизни так не бывает.

– Давай скорее, нам нужно уйти как можно дальше от этого места до того как нас хватятся, – поторопил меня Слук.

– Не егози, – я упер посох лезвием в землю и поднялся, опираясь на него. – Куда поведешь? – снова набил рот и залил все глотком чая.

– Как куда? В крепость, – эльф зашагал в опускавшуюся на пустыню темноту.

Ничего не оставалось кроме как закинуть на плечо изрядно отощавший после пребывания в чужих руках рюкзак и идти следом. Здесь без проводника я все равно никуда не выйду. Судя по местности, мы были на самой границе пустыни и похоже не с имперской стороны. Как и когда эльфы перетащили меня через границу, да и зачем это сделали, понятия не имею. Ради того что бы помучить? Не практично, но теоретически возможно. С них станется так сделать только ради развлечения молодежи, но этот же факт можно посчитать еще одним плюсом в копилку моих подозрений.

Слук уводил меня ложбинами между глинистых холмов и эльфийского лагеря я так и не увидел. Мелькнуло что-то вроде стоящих неподалеку палаток и повозок, когда отходили от клетки и все на этом. Я, конечно, не специалист по эльфийскому сообществу, но что-то мне кажется, клетку должны были поставить не на окраине лагеря. Даже если сделали так, куда дели всех желающих посмотреть на имперца с копытами и рогами? Я же ведь их идеальное воплощение представление об импецах. Неужели у них настолько дисциплинирована даже молодежь? Это тоже довольно подозрительно.

Постепенно сгустились сумерки. На чистое небо высыпали звезды. Судя по созвездиям, двигались мы на северо-запад, причем темп держали довольно бодрый, но не мчались как лесные животные от пожара. За это время я успел спороть остатка мяса и хлеба, допил чай и пожалел об отсутствии второй фляги.

– У тебя попить есть? – решил провести перераспределение имущества и вместо ответа получил небольшой бурдючок ласкающий руки мехом.

Напился до рези в животе и по-хозяйски прибрал бурчок себе, на что эльф не обратил внимания.

– Так куда пиздуем? – вернулся я к вопросу на который так и не получил вразумительного ответа.

– В имперскую крепость. Ту, что ближе всех. Название не помню, – поглядывая по сторонам, Слук то и дело прислушивался.

– Заебись. А далека ли дорога? – я тоже стал прислушиваться.

– Надеюсь, до рассвета придем. Нас уже хватились и наверняка догоняют. Форы не больше часа и она тает. Нужно ускориться.

– Задавай темп и показывай дорогу, – я пристроил рюкзак на оба плеча и мобилизовал резервы организма.

Эльф ускорился и летел, несмотря на темноту, становящуюся все гуще и гуще еще не галопом, но уже и не рысью. Я выдерживал его темп только благодаря использованию магии, но это и не удивительно. Они тут в пустыне все имеют выносливость имперских лошадей и их же силу со скоростью.

Обычный человек при подобных скоростях передвижения ночью сильно рисковал, но среди нас не было обычных людей. Мы оба заблаговременно замечали кочки и ямы, так что нам хватало времени сменить место, выбранное для опоры на ногу. Тут и я обходился без магии. Глаза сатиров хоть и не так хороши как эльфячьи, но лучше человечьих. Как раз хватает, что бы ни спотыкаться о коряги в ночном лесу при лунном свете, а тут совсем даже не лес и света сегодня в достатке.

– Фух, фух, – пыхтел я на бегу. – Ты с чего вдруг мне помогать взялся?

Эльф не ответил.

– Слушай, хрен с бугра, – быстро перешел к грубостям. – Или ты мне говоришь чего удумал или мы расстаемся, – перехватил посох поудобнее. Пусть попробует достать лук, что в походном положении за спиной или попытает счастье с кинжалом.

– Ты не дойдешь без меня, – Слук поднял перед собой ладони в интернациональном жесте мира.

– А с тобой я куда дойду? Я хочу услышать о твоих резонах. Рассказывай, а я буду решать, верить тебе или нет.

– Хорошо, но только на ходу. Фора тает, – сказал пустынник после секундного раздумья.

– Хрен с тобой. Давай на ходу, – я мотнул головой, и мы продолжили наш забег под историю Слука.

Эльф родился и вырос далеко от этих мест. Там, конечно, слышали о незатихающей войне с неверными, что когда-то вытеснили благородные племена из привычного ареала обитания, но лично их она давно не касалась. Община была крайне мала и никак не разрасталась. Это долго берегло родичей Слука от одной беды, но привлекло другую. Соседи способные похвастаться, куда большим количеством воинов пришли и ради расширения угодий перебили всех, кто был выше пояса мужчины. Моему спутнику повезло оказаться ниже этой планки, и он выжил. Сделать ничего не смог, но затаил и вот теперь решил напакостить, уведя меня из плена и переметнувшись на сторону врага.

– Уф-ф, – сыграл в филина в очередной раз. – Считай, поверил? К крепости пиздячим напрямки?

– Петлять смысла нет, за нами пошлют лучших, так что идем по самому короткому пути.

Вот сколь легконог и закален этот эльф, раз ему такие фразы удается произносить, не сбив дыхания? Целую историю мне поведал на бегу и ничего. До такого состояния мне свое тело еще укреплять и укреплять и не только магией, но и другими методами. Мне бы хотя бы пару лет в Близнецах, вот тогда бы я дал фору даже лучшим ушастым.

– Стой, – Слук неожиданно остановился как вкопанный.

Он упал ничком на землю и приложил к ней ухо. Я скопировал его действия и прислушался. Увы, мне ничего внятного кроме собственного загнанного дыхания услышать не удалось: ни конского топота, ни чего другого. Впрочем, откуда возьмется топот? У самих эльфов ноги, а не копыта, а конями эти товарищи отродясь не пользовались никак, кроме как пищей. Могли, конечно, повозки из обоза с лошадьми увести, как, похоже, и с нами сделали, но потом лошадей на мясо, а повозки еще куда-нибудь.

А вот у моего спасителя уши оказались не только для красоты. Прислушивался он совсем недолго. Потом вскочил и затравленно заозирался по сторонам.

– Они рядом. Надо быстрее, – прошипел он, чуть громче, чем шепотом.

– Так чего стоим?

Снова поскакали. Принимать бой с эльфами на их земле, да посреди ночи было бы верхом идиотизма. Ночью они стреляют хоть и хуже чем днем, но что бы превратить нас в подобие подушечки для булавок таланта точно хватит. И это притом, что мы ничего не увидим. Можем только услышать устрашающий свист специальной стрелы.

Слышал некоторые воины после службы, в этом пограничье, услышав такой или похожий свист, прудят в штаны и рефлекторно втискивают свои габариты в проекцию щита, а если щита нет, то ныряют в укрытие.

Ускорялись мы еще дважды. Не после замедления ускорялись, а наддавали еще и еще. Я уже давно достиг предела собственных сил и держался только за счет магической подпитки. Разменивал ману на плотскую энергию и накладывал на себя лечение. Лечение помогало не сильно, ведь физическая усталость не ранение, но и это было лучше, чем ничего. Да и боль, вызванная моим корявым лечением, бодрила. Пару раз я слышал что-то подозрительное и эльф подтверждал что настигают, после этого, кстати, и наддавали, но никто нас так и не настиг.

А потом, в рассветных сумерках, перед нами предстала крепость. Не Годор конечно, но сооружение добротное. Зубчатые стены метров в пять высотой, с бойницами в два ряда ниже уровня зубьев и круглыми башнями, на четверть выше стены. Империя если где закрепляется, то так что бы выбить было, по меньшей мере, не просто. Таких крепостей много рассыпано по границе, а между ними еще и поменьше крепостицы стоят, так, что куда точно я попал, было неизвестно, а этот уже говорил, что не знает названия. Могли от Защитницы и куда-нибудь далеко уволочь. Ну, да это и не так важно было, как то, что гонка почти кончилась.

– Уф-ф. Уф-ф. Минуту, – я согнулся пополам и упер свободную руку в колено.

– Нельзя останавливаться! Они уже на пятки наступают! – Слук попытался подхватить меня под мышку, но я отмахнулся.

– Сам. Пошли, – я выпрямился и перехватил так мешавший во время бега посох.

Спаситель кивнул и, развернувшись в сторону крепости, собрался бежать, даже сделал несколько шагов, но вдруг замер удивленно глядя на вышедшее из груди лезвие. Лезвие Леди прошло меж спинных ребер, поразило скрытые за ними внутренние органы и вышло меж передних ребер. Я резким движением выдернул свое оружие и всадил еще раз, но не в спину, а в основание шеи, отделяя позвоночный столб от черепа. Удар был практически ювелирный, повреждающий позвонки и спинной мозг, но не проникший далее. Он был еще жив, но после таких ран, ни одному лекарю без применения серьезной магии не спасти. Я активировал Леди отчаяние, что бы сжечь остатки крови и лишь долю секунды полюбовавшись визуальными эффектами, тут же выключил его. Тычком копыта в бок перевернул все еще борющийся за жизнь организм на спину и посмотрел в глаза, уходящего за край. В глазах было полно туманной пелены, но он все еще меня видел.

– К... – пенящиеся кровью губы попытались что-то сказать, но так и не сумели.

– Вы что там ебанько совсем нас за дебилов держите! Ебаный стыд! Я что по вашему с пиздой мозгами поменялся! Нет, я готов поверить в то, что твоих родичей перебили. Уверен, у вас и так бывает. Про эльфов предателей, я никогда не слышал, но и в это тоже я поверить готов. Я никогда не смогу поверить в то, что они не могли нас нагнать. Будь мы не в пустыне, а в степи или в лесу еще смог бы, а так нет. Это все равно, что попытаться убежать от меня в родном Лесу. Хрень ебаная получается. А раз это херня, то и все остальное херня, – я не стал его добивать. Сдохнет сам.

Небольшое свечение воздуха вокруг и я скакнул ближе к крепости шагов на 150 не меньше.

– Ебаный в рот! – заорал кто-то на стене, увидев, как я исчез в одном месте и появился в другом.

– Не стреляйте! Свои!

– БУМ!!!

Мой крик практически слился с взрывом, раздавшимся с только что покинутого места. Значит, был не просто подсыл, как я предполагал, а ходячая бомба. Такие срабатывают при смерти носителя. Казни мы его в крепости или зарежься он в камере сам, жертв бы было море. Хитры ушастые твари, но прокололись. Думали, потащу этого в крепость и неважно как спасителя или ради допроса. Но отец не только Святое писание в меня вдалбливал.

– Если тебе попадется пустынник – убей его при первой же возможности. Иначе он убьет тебя, – так говорил батя, и практика только что подтвердила его слова.

На стене уже отошли от взрыва и послышались команды, отдаваемые мне, но я их почти не воспринимал. Сознание плыло. Все резервов нет и сейчас я упаду.

Такая прекрасная обволакивающая темнота.

***

Похоже, приходить в себя в заточении становится традицией. Вот уже второй раз так делаю. Поза в виде буквы "Г", колодки сдавливают шею и запястью, только мешка на голове нет и я в каком-то каменном застенке, а не на солнышке в клетке. Где-то сбоку, как не поворачивай голову не увидеть, кто-то переговаривается.

– Скоро очнется? – громовыми раскатами прозвучал один голос.

– Уже, – ответил другой более тихий и мягкий.

Второй голос был знаком. Я слышал его давно, но ошибки быть не могло. Второй голос принадлежал мэтру Гроку – специалисту по всякого рода мутациям, химере сочетающей в себе черты человека и иблиса и одному из моих наставников.

– Приветствую, мэтр, – стараясь придать голосу бодрости, сказал я.

– Так ты его знаешь? – в первом голосе заслышались нотки удивления.

– Я знаю того кто раньше владел этим телом, но не уверен что теперь у него тот же хозяин, – в поля зрения вошел один из моих наставников. – И ты не болей. Как тебя зовут?

– Даш, – после секундной заминки ответил я, а потом без какой-либо паузы добавил. – Меня направили к вам учитель, даже письмо и документы дали, но теперь они у пустынников.

– Вот прямо ко мне? – спросил он с подозрением.

– Не совсем. К магу, что в крепости Защитница, а тут вы. Это же защитница? Не думаю, что эти могли уволочь меня куда-то сильно далеко. Они и так далеко через границу зашли.

– Об этом мы еще поговорим. Откуда ты родом?

– Из Леса. У людей это место называется Шепчущим лесом. У моего села нет названия, поэтому его называют Безымянным.

– Как зовут твою маму?

– Я не говорил, как ее зовут никому в Близнецах, так что нет смысла в этом вопросе.

– Может и так. Я ее имени не знаю. Как зовут твоего товарища и соученика?

– Не зовут – звали, – невольно сглотнул. – Он погиб. Его звали Салят.

– Он был с тобой в плену?

– Нет, он погиб в Близнецах.

– Какое у него было прозвище?

– Я называл его Салатом.

– Теперь кое-что посложнее, – он задумался, но ненадолго. – Что ты спросил, когда мы работали с червями?

– Когда резали напополам? – уточнил на всякий случай, припоминая один довольно комичный случай, показывавший всю мою необразованность.

Он, молча, кивнул, подтверждая мою догадку.

– Когда мы разделили червя пополам, я спросил о том, будут ли эти половинки дружить, а вы сказали, что со мной точно не будут, потому что резал червя я.

Третий находившийся в камере разумный нервно хохотнул.

– С ним все нормально? – уточнил он после усмешки.

– Полной уверенности нет. Я четко вижу на нем магическое воздействие, но оно похоже не удалось. Подозреваю, что изначально пустынники хотели взорвать его, но что-то пошло не так и им пришлось спешно переделывать план и жертвовать тем эльфенком. Увы, полной гарантии, что все именно так дать не могу, – с готовностью рассказал синекожий.

– И что делать? – забеспокоился неизвестный.

– Он передаст мне всю свою ману, и этим мы сможем продлить время работы щита, а заодно я посмотрю, что останется в нем. Может и разберусь, – Грок пожал плечами давая понять, что и так полной гарантии решения всех проблем не дает.

– Вообще-то я тут! – возмутился я. – Совсем меня списывать не надо! Я не чую на себе никакого воздействия!

– Не чует он! – всплеснул руками синий. – Когда почуешь, поздно будет! Сиди в колодках и помалкивай! Радуйся что не на дыбе и не с мешком на голове!

– Да я радуюсь. Радуюсь, – понизил голос. – Но я, же вроде как свой?