Текст книги "Пепел и кровь. Огненный ученик (СИ)"

– Вставайте лежебоки! – вырвал меня из пучины сна возбужденно радостный крик Форса. – Ух, ты ж! Святый Сущий! – тут же добавил он уже не так радостно, но не менее возбужденно.

Это он заметил фонари под глазами Салята, что сейчас расцвели во всей красе. Эти фингалы, делали его похожим на одного пожирателя бамбука живущего на востоке. Правда, об этом я до этого момента не представлял и о медведях таких даже не слышал.

– Прямо панда, – констатировал Толь.

– Панда и есть, – подтвердил второй маг.

– Только не говорите что вы это между собой, – дворянин поочередно буравил нас взглядом.

Мы выбрались из-под пледа, и эльф предстал перед нашими временными наставниками во всей свой не передаваемой "эльфийской" красе.

– Беженец.

– Лишенец, – прокомментировали они хором, так что я и не понял, кто именно что сказал.

– Рассказывайте, давайте, – повздыхал Толь.

После его слов мой приятель как-то воспрял духом и с искренним энтузиазмом посвятил во все наши злоключения, не забыв упомянуть про нерадивость рыночной стражи. Наверное, эльфенок ожидал, что его учитель сейчас вскочит на своего красивого коня и умчится наказывать всех и вся, а через пять минут вернется с его луком, но этого не произошло.

– Хорошо живы, остались, – сказал после рассказа Форс.

– Пошли ремень с обувкой тебе купим и поедем, – Толь смерил взглядом подтягивающего штаны эльфа.

– А как же..., – Салят опустил взгляд на мостовую и сгорбился как шахматный конь.

– Что как? – остановился уже разворачивающийся в сторону рынка дворянин.

– Я думал..., – эльф не договорил, его слова задушил печальный всхлип, который едва не превратился в слезы ручьем.

– Ты думал, что мы сейчас быстренько всех отыщем, накажем и вернем тебе твои пожитки? – палец Толя обвиняющее нацелился на грудь подопечного.

– Но..., – хотел было что-то возразить Салят, но был оборван.

– Никаких но. Ты этого хотел? – в голосе мага появились злые нотки.

– Я думал об этом, – виновато сказал эльф.

– Думал он, – передразнил Толь. – Можешь попрощаться со своим луком и стрелами. Ты вел себя безалаберно и поплатился за это.

Мне совершенно не нравились его тон и поведение.

– Э! Э! Минуточку! – встрял в разговор я. – Не надо взваливать всю вину на него. Сами-то чем думали, когда бросали пацана в незнакомом городе?

– А ты на что... – он попытался взвалить хотя бы часть вины на меня, да я не собирался стоять и слушать.

– А я такой же, как и он, пацан и города тоже не знаю. Я всю жизнь прожил в деревне, где самым страшным хулиганом был я. Вы бросили нас и свалили развлекаться к тухлодырым шлюхам, а теперь, еще и вините нас вместо того что бы помочь. Не хотите помогать ну и идите на хер, – под конец я распалился, так что брызгал слюной и почувствовал как в глубине меня, разгорается привычный магический пожар.

– Приструни своего сатиренка, – прошипел дворянин и, подхватив за локоть эльфа, ушел прочь, волоча его за собой.

Я посмотрел на своего наставника.

– Хуй мы, куда пойдем без лука, – объявил ему непреклонно.

– Я уже понял. Успокойся и пошли, – Форс махнул рукой в сторону рынка и мы пошли.

– Вы упоминали, что ученики магов? – спросил он дорогой.

Я задумался, но ненадолго.

– И так же понятно. Ученики с наставниками едут на Мертвое озеро. Кто это если не маги? – ответил я.

– Все знают как мало магов, а тут пара наставников и пара учеников. Совсем не похоже на магов. Я бы вот скорее поверил, что вы ученики ювелиров или еще кого-то вызванного на Мертвое озеро по нужде магов. Так припомни, упоминали вы или нет? – прояснил ситуацию адепт.

– Слово маг не звучало, – буркнул я.

– Возможно, если бы прозвучало, то все бы нашлось, местные воры знают, кто мы такие и опасаются. Ну, будем учить. Нам туда, – наставник указал короткую дорогу и буквально через несколько минут мы были на месте.

Рынок встретил нас громким разноголосьем ничуть не отличимым от вчерашнего. Даже смог отыскать взглядом тех двух гномов матершинников. Ну, или может не тех, а просто гномов. Эльфов я еще, наверное, худо-бедно мог различать, а вот представители этого народа для меня все были на одно некрасивое лицо.

Немного поплутав в лабиринте проходов и прилавков, вышли к караульному помещению. Это было приземистое здание с полуподвалом, одним возвышающимся над землей этажом и торчащей из крыши вышкой. На вышке дежурил стражник, который через подзорную трубу обозревал весь рынок сверху. Все он наверняка видеть не мог, но кое-что оттуда явно было виднее. Еще парочка стражников охраняла небольшое крылечко, упиравшееся в массивную деревянную дверь.

Мы собрались было войти без лишних разговоров, но стражники отработанным движением перекрыли доступ к лестнице, скрестив копья перед самым нашим носом.

– Куда, – совсем не вопросительно рыкнул один.

– Сержант на обходе рынка, – более вежливым тоном пояснил второй.

– Мы подождем, – Форс миролюбиво кивнул и заулыбался, но в его глазах мелькнули льдинки не обещавшие ничего хорошего. – Совсем обнаглели, – шепнул он мне, когда мы отошли чуть в сторону для ожидания. – Забыли они кто такие маги и что такое Ковен. Придется напомнить этим бездарям все по полной программе, – незамедлительно он напоминать не стал.

Мы дождались сержанта, а это был тот же чрезмерно улыбчивый товарищ, с которым я общался вчера. При его появлении адепт бесцеремонно заступил ему дорогу и обдал своим холодящим кровь взглядом. Магию чародей не применял, а в стражу слабовольных не брали, так что сержант с легкостью выдержал это испытание взглядом.

– Вы чего-то хотели? – растянув губы до ушей, спросил служитель закона.

– Хотел бы побеседовать о Вашей профессиональной пригодности, – Форс ткнул стражника пальцем в кожаный нагрудник, демонстрируя верх бесцеремонности.

По лицу сержанта скользнула хмурая тень, но он тут, же совладал с собой и вернул на лицо доброжелательную улыбку.

– С чего вы так решили? Мы работаем в поте лица каждый день, практически без выходных.

– Пройдемте в помещение. Не хочу устраивать скандал на публике. Это может плохо сказаться на вашей репутации, – маг мотнул головой в сторону двери и руководитель местной стражи размашистым жестом пригласил нас внутрь караульного помещения.

Пропущенные вперед, мы двинулись первыми и в этот раз нам не преградили путь, а наоборот учтиво распахнули дверь. Вошли в нее, поднявшись по короткому крылечку всего из пары ступеней. В комнате оказались втроем, без лишних ушей, и Форс решил перейти сразу к делу.

– Что Вы можете мне сказать по вчерашнему происшествию с разбойным нападением на Вашей территории? – от моего временного наставника буквально веяло холодом.

– Разбойное нападение? – сержант не сразу понял, в чем дело, но его взгляд на секунду метнулся в мою сторону, и он сложил два и два. – Да побойтесь Творца! Какое там разбойное нападение?! Молодому эльфенку кто-то сунул кулаком в лицо и отобрал лук, вот и все! Никто не пострадал, да и было это не на моей территории, а в городе! – он говорил громко, но отнюдь не кричал, и возмущение было уж слишком демонстративным.

– Сдается мне, Вы сильно подмочили свою репутацию, забыв о том, что началось это все на Вашем рынке, где Вы обязаны знать всех и вся, – с этими словами мага с потолка вдруг ручьями потекла неведомо откуда взявшаяся грязная вода. Такую можно увидеть разве что во взбаламученной дождевой луже иле мелком илистом ручье, в котором порезвились дети.

– Вы маги! – в глазах сержанта появился испуг.

– О-о-о, какая сообразительность! – с восхищенным придыханием воскликнул адепт. – Тогда может, и сможешь бороться с воровством на одном отдельно взятом рынке.

– Что Вы делаете?! – в голосе начальника стражников слышались настоящие панические нотки.

– Борюсь со слиянием преступности и службы охраны порядка, – с холодом, но без злобы ответил Форс.

Повинуясь мановению руки мага, потоки воды, ниспадавшие на пол, устремились к заметавшемуся хозяину помещения. Вода словно живая обвила его ноги и тут же стала замерзать, превращаясь в ледяные оковы. Разумеется, на шум вбежали другие стражники, но и они моментально оказались во власти воды и льда.

– Теперь поговорим, – удовлетворенно кивнул маг, осматривая дело рук своих.

Я же осматривая это дело только отвисшую челюсть с пола и смог подобрать. Слов, кроме матерных, не было, а при Форсе теперь материться было как-то боязно. Вдруг простым подзатыльником не обойдется.

– Ну, вот не верю я, что тут все происходит без твоего ведома, – адепт, перейдя в разговоре на ты, изучающее смотрел на собственную жертву. Жертва была способна шевелить всей верхней половиной тела, но боялась даже дышать. – Ты знаешь всех на территории рынка и можешь очень многое. Я не буду требовать немедленного возвращения лука, хотя уверен, что ты сможешь и это. Просто отведи меня к тому, с кем я смогу поговорить по поводу того что бы тем или иным способом забрать лук. Иначе я вплотную займусь коррупционерами, а не только теми, кого они покрывают. Поверь мне, я могу применить пытки, и мне за это кроме устного порицания ничего не будет, – маг закончил, а сержант ему поверил.

– Хорошо, – заговорил он, пытаясь придать голосу хотя бы часть былой уверенности. – По раду моей службы у меня имеются разносторонние связи, так что имеется выход на человека, который возможно сможет Вам помочь. Но только возможно.

Через несколько минут все стражники были разморожены и разбежались по каким-то делам, лишь бы не попадаться на глаза столь злобному колдуну. Нам же дали провожатого до авторитетного пацана контролирующего рынок и способного решить любой вопрос на его территории, не считаясь с законностью методов. Этого человека, или не человека даже стражники побаивались, и мне очень хотелось на него посмотреть, но тогда этого не вышло. Мы даже дойти до него не успели, как перед нами возник орченок лут восьми – десяти. Оказывается он, совершенно случайно нашел все вещи, включая "потерянные" деньги моего компаньона. Вот такие вот случайности бывают на рынке в Годоре.

Доволен собой после этого был не только я, но и Форс. Он выпятил грудь колесом и вышагивал, словно гусак перед гусынями, что вызвало у меня приступ смеха. Посмеялся вместе со мной и маг, а после мы как могли быстро покинули город и направились по дороге на Мертвое озеро. Нагнать недавних спутников мы даже не надеялись. У них была фора и сильный конь, так что в конечной точке они будут намного раньше.

– Вот из таких мелочей и складывается репутация всего Ковена. Каждый маг, путешествуя по Империи, или даже за ее пределами, влияет на эту репутацию. Из наших поступков складывается всеобщее влияние капитула, – поучительствовал мой первый наставник, когда мы были уже за городскими воротами и бодро шагали к намеченной цели.

Дорога по каким-то причинам была совершенно пустынна, и я был так удивлен, что не удержался от вопроса. Форс, все еще окрыленный своей удачей, благодушно пояснил мне, что в основном по дороге перевозят изделия магических мастерских, а их отправляют строго по графику караванами под сильной охраной. Товары необходимые на Мертвом озере также отправляются караванами в строго определенное время и под охраной. В остальное время движение по дороге минимально, только гонцы да вот такие путники одиночки как мы. К тому же часть посланий передают не обычными гонцами, а через ручных птиц или фамилиаров. Случайных людей на мертвом озере не бывает. Никаких толп любопытствующих и праздно шатающихся, только маги, прислуга и почетные гости Ковена.

У меня сразу возник вопрос: "А кто такой фамилиар?" и я получил на него ответ. Оказалось, что некоторые маги используют магически или обычным образом, прирученных животных, но кому-то мало их функционала и они дорабатывают своих ручных животных или и вовсе создают совершенно новых. Такие доработанные или созданные с нуля животные, существующие в единственном экземпляре, или очень малой не способной существовать без вмешательства магов популяцией называются фамилиарами. Изначально имперские лошади считались самыми настоящими фамилиарами, но в итоге их довели до способного самостоятельно размножаться совершенства и перевели в статус нормальных животных. При этом они совершенство никак не скрещивалось с обычными лошадьми.

Как мы не спешили, но достигли Мертвого озера только в лучах заходящего солнца. Форс специально остановился на холме, что бы я мог полюбоваться на открывающийся с него потрясающий до глубины души вид. На мгновение я подумал, что он и время подгадывал специально, но это было не так. Слишком затруднительно при условии, что темп задавал я.

Мертвое озеро было довольно большим. В него ничего не впадало и из него ничего не вытекало. Просто огромная, по мнению некоторых бездонная, заполненная водой кротовина. В самом центре этой лужи на расстоянии метров в сто друг от друга и примерно в двести от берега располагались никак не соединяющиеся не между собой не с берегом острова. Эти острова колонами поднимались с так никем и не достигнутого дна озера.

Большую часть этих островов занимали башни Близнецы, казавшиеся странным зеркальным отражением друг друга. Нижняя часть башен имела квадратную форму, но на высоте метров в пять они становились круглыми, а вместе перехода красовалась черепичная юбочка крыши. Цилиндрические части башен венчались остроконечными колпаками крыш со шпилями громоотводов. Башни соединялись между собой горбатым каменным мостом, и такой же мост только еще более внушительной соединял один из островов с тем местом побережья, куда тянулась дорога. Тогда я думал, что без магии не обошлось, потому что у мостов не было подпорок, но после узнал, что это только инженерный гений строителей без малейшего вмешательства со стороны основателей Ковена. Еще бы. Строили то гномы, а их во всяких строительных расчетах и инженерных делах пока переплюнуть никому не удавалось. Их мастерство даже в строках Священного писания отражено.

На островах помимо башен были и другие строения, но совсем немного. С такого расстояния я сумел рассмотреть пирс, часовню и какие-то невзрачные явно хозяйственные постройки. Подойдя ближе смог рассмотреть на башнях квадраты окон сверкающих в закатном солнце витражами и целые галереи из застекленных балконов, поддерживаемых каменными горгульями, торчащими прямо из стен.

На мосту, на котором мы скоро оказались, то же было в достатке статуй, но это были не причудливые крылатые существа. То были двухметровые каменные воины с детально изображенными доспехами и оружием. Не смог не отметить, что от одного из воинов отколот кусок и вместо каменного меча он сжимает в руках рукоять с обломком лезвия. Почему не восстановили?

Оказалось, что я произнес этот вопрос вслух, потому что Форс на него тут же ответил:

– О! Это напоминание всем нам, – начал он, закатив глаза. – Лет 50 назад сюда прорвались пустынники. Просто позор для Империи. Они тогда, каким-то образом большим отрядом миновали пограничные укрепления незамеченными, и разорили множество сел по дороге сюда. Годор у них осадить сил все же было маловато, и они рванули сюда, непонятно на что рассчитывая. Уйди глубже, и могли наделать еще больше бед.

Тогда на нашу беду в Близнецах оставалась всего пара мэтров с несколькими учениками да прислуга. Они то и встретили врага на этом самом месте. Если бы среди них не было мага способного управлять камнем, то возможно и не было бы сейчас Близнецов. Его звали Феонор, и он управлял этой самой статуей, пока не истребил большую часть пустынников, а меньшую не обратил в бегство. К сожалению сам Феонор битвы не пережил. Его ранило эльфийской стрелой в сердце, но, даже умирая, он не утратил контроля над статуей. Некоторые поговаривают, что вставала эта статуя на место уже сама при мертвом маге, – договаривая последние слова, он перешел на заговорщицкий шепот.

– И что эта статуя теперь оживает? – логично предположил я.

– Достоверных фактов не выявлено, но кто ж знает. Может в трудную годину и оживет, – он воздел указательный палец к небу, но смутился, увидев смешинки в моих глазах.

Нет. Я охотно верил, что магия может оживить камень, особенно если маг с подходящей первостихией. Просто будущий мэтр смотрелся в этот момент довольно комично.

– А меч-то в бою сломался что ли? – задал вопрос на который так и не получил ответа.

– Именно! – воскликнул маг. – Он им сминал пустынников как бумагу, а потом тот сломался, так этот истукан обломком биться стал.

Дальше шли молча, но не долго. На острове, почти под мостом на выложенной плитами площадке увидел человека с посохом. Он отрабатывал движения, имитируя бой. Простая длинная палка превратилась в умелых руках в грозное оружие, а мой разум легко дорисовывал несуществующих противников. Невольно залюбовавшись, остановился, а после и свесился с края моста, что бы удобнее было наблюдать.

Маг припал к земле уворачиваясь от воображаемого удара и тут же взвился в воздух в фантастическом прыжке, при этом нанося однозначно смертельный для противника без прочных доспехов удар сверху в низ. После такого и воину, закованному в сталь, придется нелегко. Как-то стащил я у матери кастрюлю и нахлобучил ее поверх шапки ушанки, а Сур приголубил меня палкой. Так после этого голова еще долго гудела, и подташнивало меня пару дней.

– Не знал, что люди так могут, – прокомментировал я прыжок выше уровня собственной головы.

– Люди нет, но это же маг, – стоявший рядом Форс пожал плечами. – Пошли еще насмотришься до рези в глазах и напробуешься до кровавых мозолей.

Шагая вслед за адептом, у которого тоже был посох, задумался. С прыжком ничего нелогичного нет. Маги укрепляют собственное тело путем обычных тренировок и магических манипуляций. Это нужно не только для здоровья, долголетия и силы, но и для увеличения объемов маны. Точного механизма взаимосвязи я тогда не знал, но раз Форс говорил в дороге, что так нужно, то значит это так. Остается вопрос для чего посох? Тоже для здоровья? Маг же сам по себе оружие на пике мощи способное уничтожать десятки, а то и сотни врагов. Озвучил свой вопрос и получил очень простой ответ.

Как не разрабатывай магические резервы они все равно конечны. Когда мана подходит к концу, а бой не окончен, магу приходится браться за самое обычное оружие. К тому же ситуация может быть такая что нет необходимости пускать в ход магию, а в бой вступить при этом нужно. Зачем применять избыточные меры, если можно обойтись чем-то попроще?

А почему посох? Так сложилось исторически. Большинство первых магов не принадлежали к дворянам, и осваивать фехтование из-за запрета на ношение мечей было нецелесообразно. Было выбрано копье и найден соответствующий мастер, заложивший основы будущей школы боя. Для тренировок использовали шест и многие предпочли ходить с шестом, то есть с посохом, а не с копьем. Теперь же посох мага это не только оружия, но и атрибут для опознания. Пусть все же не все, но большинство магов ходит с ними, а часто и не с простыми посохами, а с всячески доработанными. Бывали не просто посохи с лезвиями, топориками и шипами, а посохи-амулеты с заряженными в них простыми, но эффективными заклинаниями. Мне особо понравилась озвученная наставником история с посохами стреляющими заклинаниями до тех пор, пока полностью не закончится вся вложенная в них мана.

Рассказывая это все, Форс демонстрировал мне свой посох с крючком и шипом. Даже сделал пару движений, имитируя подтягивание к себе и тычок вперед. Пробьет своим шипом доспех и не заметит. Может тяжелого латника и не возьмет своим шилом, но простому воину мало не покажется. Через кольчугу или кожаный нагрудник до сердца достанет точно. Человеку разумеется, ну или сатиру и гному с эльфом. А вот орку уже может не достать и точно недостанет огру.

Но главным оружием было вложенное в посох заклинание праха. Показывать мне его не стал, но пояснили, что то заклинание что в посохе сможет накрыть круг радиусом до 20 метров. На этой площади вся плоть гарантированно обратится в прах, ног ни один предмет не пострадает. Такой мощи заклинание из посоха Форс сможет применить только один раз, после чего его вновь придется заряжать манной. Можно было разделить мощь заклинания и применить его дважды или трижды. Можно было делить и больше вплоть до того что оно не обратит кого-то в прах, а просто несильно опалит кожу. Наставник признался, что сам заклинанием обращения в прах не владеет и создать аналогичный посох не сможет. Его же оружие принадлежало какому-то давно почившему магу, и он вложил в него столь смертоносную магию.

Мост упирался в высокое сооружение с двускатной крышей и высокими, способными пропустить любой воз, распахнутыми настежь воротами. По другую сторону сооружения имелись такие же ворота, но эти были закрыты. Перед ними стояла пятерка вооруженных копьями и топорами слуг Ковена. Справные мужики, все люди, но разного возраста с бородами и выбритыми лицами, с усами и без. Все в одинаковых кольчугах, широких кожаных поясах и шлемах с козырьком и гребнем. Мне не понравился этот доспех, и шея с лицом открыты, и руки с ногами не защищены. Ну, да и передо мной не истинные имперские воины, а скорее ополченцы с хорошей подготовкой.

– Приветствуем господин Форс, – старший этой пятерки мужик в возрасте с огромными висящими вниз по бокам рта усищами поклонился.

– И я тебя приветствую, – кивнул в ответ будущий мэтр.

– Кто это с вами господин? – командир охраны интересовался не из праздного интереса. Как уже упоминал, лишних людей сюда старались не пускать.

– Ученик Даш, – напустил на себя побольше важности адепт.

– Воистину сегодня чудесный день! – восторженно воскликнул стражник, качая головой из стороны в сторону. – Два одаренных за один день. Сегодня прибыл господин Толь и с ним тоже был новый ученик, – пояснил он причины своего восторга, заодно сообщая самую громкую новость дня, и при этом его не особо заботило, что мы ее знаем. За день он обсудил с товарищами все, что только мог и теперь искал новых собеседников, а точнее новые свободные уши.

– Кто из магов Дома, – поощрил словоохотливого мужика Форс и да слово "Дома" прозвучало именно так – все маги считали Близнецы своим домом и называли их Домом с большой буквы "Д".

– Верховный магистр, кастелян, магистр советник Марк, трое мэтров-наставников: Флос, Вент и Грок, пятеро учеников, ну и мэтр Толь с новым учеником, – охотно ответил усач.

– Что-то еще? – лучше бы он не спрашивал, потому что мы узнали буквально все новости за пару – тройку последних месяцев. Мужик не делал разницы между важным и второстепенным с одинаковым рвением вываливая на нас информацию о родивших служанках, отелившейся корове, о новых учениках и болезнях приключившихся со стариками. Из всего словесного потока я вычленил для себя только новости о том, что было принято решение направить часть адептов на границу с пустыней, поскольку в последние месяцы активность кочевых эльфов пустынников усилилась, и поговаривают о возможном скором нашествии. Вроде как давно ничего значительного там не происходило, а значит не стареющие расплодились. Нетрудно сделать вывод, что скоро вожди отправят большую часть своей молодежи в самоубийственный набег. Пустыня не терпит, когда в ней обитает с лишком много ртов. Обычно в такие моменты к границам подтягивают дополнительные войска, но в этот раз армии Империи увязли в походе на замертвяченный преступными некромантами и личами восток, и свободных сил практически не было. Вот и обратился кто-то из имперских сановников с просьбой, от имени самого наместника Творца в нашем мире.

Где-то через час мы прошли через калитку открытую для нас стражниками, но теми, что были рядом с нами, а теми, что дежурили по другую сторону ворот. Из шлюза калитка, как и ворота, в которых она располагалась, не открывалась, на тот случай если в него все же смогут ворваться и перебить стражу. За калиткой раскинулись две дороги. Одна из них вела прямиком к воротам башни, а вторая, петляя между фруктовых деревьев, уводила к складским и иным хозяйственным помещениям.

Я в последний раз взглянул на закрывшуюся за нами калитку, понимая, что для меня она закрылась на несколько месяцев или даже лет. Относительно вольная жизнь для молодого сатира закончилась. Теперь будет напряженная учеба с минимумом свободного времени. Может кому-то эта и учеба и покажется интересной, но я помнил свое обучение грамоте и отцовскую крепкую руку это обучение подкреплявшую. Думаю, что у местных учителей найдется что-то не хуже отцовского ремня, для лечения нерадивости. Бросив последний взгляд, я вздохнул и со смешанным чувством направился за человеком хоть немного подготовившим меня к предстоящему нелегкому периоду жизни.

Первым делом хотел увидеться с Салятом, и отдать ему лук с причиндалами к нему, но не получилось, ни сразу, ни в этот вечер. Добродушная служанка человек лет 50 и внушительных пропорций приняла меня с рук на руки у Форса, после чего тот умчался с докладом. Служанка же отвела меня в комнату пустовавшую, наверное, несколько лет и выдала постельные принадлежности. Получив шерстяное одеяло, тоненький матрац и подушку я свалил все на трехногую табуретку с жестким сидением и задумался о немедленной уборке. В хорошую погоду могу спать в лесу, устроившись на травке или подходящей ветке дерева, но вот ночевать в помещении, не знавшем уборки выше моих сил.