Текст книги "Пепел и кровь. Огненный ученик (СИ)"
Автор книги: Н Свистунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
– Что там? – сходу спросил я.
– Смотрите сами, – махнул рукой капитан.
Я прильнул к окуляру и в тусклом ночном свете разглядел рябь на воде, отражение звезд да костры на небольшом удалении от берега вокруг всего озера.
– Обложили, – сделал невеселый вывод я и на какое-то время задумался.
Плетение способное обеспечить группу людей невидимостью на какое-то время в Энциклопедии, что с некоторых пор всегда со мной в поясной сумке, было и не одно. Но даже под таким заклинанием наша толпа не сможет пройти сквозь заслоны пустынников. Мы будем издавать много шума, который они обязательно услышат и возжелают проверить, что стало его источником.
– Вот блядство, – невольно вырвалось у меня тихое ругательство, когда я понял, куда склоняется ход моих мыслей.
– Что? Что вы сказали? – встрепенулся Квинтий.
– Слушай дорогой, – не стал я возвращаться к сказанному ранние и не обратил внимания на его вопрос. – Тебе и твоим людям придется бросить посудину у берега и выводить людей, в то время как мы будем отвлекать на себя внимание пустынников. Я наложу на корабль чары невидимости, и вы сможете подвести к его к берегу незаметно, после наложу чары невидимости на людей и покину вас. Ваша задача будет состоять в том, что бы вывести с корабля и не потерять по дороге никого. Все понятно?
– Дык, – капитан на секунду задумался. – Все понятно. Только Плавуна жалко.
– Если сможешь, унеси его с собой, – не весело усмехнулся я.
– Может магией как? – на всякий случай спросил он.
Пришлось задуматься и задуматься серьезно. Нет, конечно, способы перемещения такого предмета с помощью магии были, но нам они совершенно не подходили. Уменьшить, лишить веса, левитировать или хотя бы просто замаскировать, надолго оставив на месте – все это требовало излишних затрат маны и времени. Воспользовавшись кострами кочевников можно было избежать затрат энергии, но при этом по-прежнему нужно было потратить время, а пустынные эльфы далеко не дураки и сразу же поймут, что что-то не так.
– Построите потом новый, – скривился, вынуждено признавая свое бессилие в этом вопросе.
Не прошло и часа, как наш корабль, воспользовавшись набежавшими облаками, всплыл и нас выпустили. В последний момент выяснилось, что Изи совершенно не умеет плавать и нам с Фенором пришлось идти вдвоем в сопровождении моих фамилиаров. В этот раз ни у кого желания оставлять ее не возникло, а вот пришлось. За то время что мы удирали от пустынников девчонка доказала свою силу и выносливость, да и мы к ней привыкли. Для меня она стала практически полноценным боевым товарищем, а Фенор, как мне кажется все сильнее и сильнее, походу с ней любовники. Как милуются, не видел, но есть что-то в их поведении.
Скатившись по округлому невидимому борту, мы плюхнулись в воду, а пернатые помощники заскользили над поверхностью воды. Пришлось плыть без брони и посоха, но от одежды и остального оружия мы не отказались. Ветвь, арбалет Фенора, его клевец и вся наша одежда были уложены в сверток из непромокаемой ткани и привязаны к моей спине. Мы оставили себе только по ножу и до берега собирались довольствоваться этим. Благо пустынники не проявили себя любителями ночного зимнего купания и в воде оружие в ход пускать вовсе не планировалось.
С Лунным бликом в зубах я греб к берегу и старался не издавать лишнего шума, при этом то и дело кривясь из-за плюхов издаваемых спутником. Примерно на середине пути обернулся и проверил, как работает только изученное и тут же с завидным успехом примененное заклинание. Плавун после его применения не стал прозрачным. Заклинание создавала простенькую, но достаточно эффективную иллюзию, для которой я взял обычный кусок озерной глади. Этим куском я как одеялом накрыл наше средство спасения вот и все. При правильном создании плетения развеять такую иллюзию без применения магии было практически невозможно, а обнаружить скрытый ею предмет, можно было только в прямом смысле наткнувшись на него.
Наконец достигли берега и нагой Фенор, тяжело дыша, распластался на песке. Арбалетчик умел плавать, но делал это не очень хорошо. Именно поэтому большую часть его оружия я вез на себе. Я выбрался следом и, сбросив тюк, плюхнулся на него, наблюдая за побережьем поочередно глазами то одного, то второго питомца. Мои змееныши опустились на землю и, скрываясь среди камней и травы, следили за ближайшими врагами.
Среди врагов оказались и наблюдатели, следившие за озером, но они не проявили активности, а, следовательно, несмотря на плюханье Фенора, мы остались незамеченными. Мои животные легко и без лишнего шума обезвредили ближайших пустынников. Два укуса и один из них умер, а второй упал парализованным. Теперь можно было и срам прикрыть, но делать это нужно было быстро.
– К херам такие заплывы, – прошипел, разбирая тюк и бросая человеку его шмотки.
Несмотря на неплохое умение плавать, с некоторых пор делать это я не очень любил, тем более, если это нужно было делать в месте, забравшем у меня одного из немногих близких друзей и в столь неподходящее время.
– Согласен, – ответил арбалетчик, натягивая штаны и при этом, не попадая ногой в штанину.
– Давай быстрее, – сам я уже натянул свои короткие портки и вооружившись ножом покрался к парализованному кочевнику.
Это оказался не пустынник, а молодая пустынница. Она лежала на спине и глазами полного ужаса смотрела на меня. И почему мне везет натыкаться на их женщин в таких ситуациях. Занес Блик, собираясь вспороть ей горло, как когда-то вспарывал его дома хрюшкам, но рука не поднялась.
– Блядь. Ну вот, что ты не мужик, – прошептал, глядя в глаза и понимая, что уже не смогу сделать то, что должен.
Вот если бы на ее месте действительно был мужик или смотрела она не так испуганно как смотрит барашек, который уже связан и, несмотря на то, что понимает, что сейчас его зарежут, ничего не может сделать. Да даже если бы не встретился вот так с ней взглядом, пырнул бы не задумываясь, а теперь не смогу. Вот ведь понимаю, что жестоко сжег не одну такую, и что она в аналогичной ситуации не сильно задумывалась бы, а быстренько бы вспороло мое горло от уха до уха.
– Ты чего командир? – прошептал, подходя солдат уже в обуви и штанах.
– Да не поднимается рука на сучку, – я показал на нее ножом.
Арбалетчик присмотрелся:
– Красивая, сучья кровь,– поджал он губы и закивал со знанием дела.
– Зарежь а, – попросил я.
– Приказывай, – пожал плечами боец.
– Режь это приказ, – шепнул, понимая, что и так ее убиваю я, только теперь не руками, а голосом.
Фенор превратившийся в мое орудие, просто обязанное выполнить приказ, перевернул пустынную эльфийку на живот.
– Что бы глаза не пялила, – пояснил он, беря девушку за волосы и оттягивая голову назад.
В этот момент его взгляд упал на пояс убиваемой, где в ножнах покоился кинжал. Покачав головой солдат, сунул свой нож обратно в ножны в голенище сапога и выхватил понравившееся оружие. При этом он бережно опустил голову девушки на землю. Освободив вторую руку, он приценился к оружию из эльфийской стали.
Хороший кинжал с хвостом рукоятки слегка загнутым в сторону заточки и чуть изогнутым в обратную сторону плавно сужающимся клинком. Рукоять и клинок разделены гардой одна сторона, которой коротким крючком изгибается в сторону клинка, а другая в сторону рукояти прикрывая почти всю ладонь. Длина лезвия наверняка несколько больше разрешенной, но его, если что и укоротить можно.
– Горлорез, – шепотом нарек он кинжал, и снова взяв пустынницу за волосы, задрал голову.
Я заставил себя смотреть, как он вогнал свое новое оружие сбоку в шею его старой владелице и одним движением вперед распахал все, что только было можно. Полилась кровь, раздалось тихое бульканье и хрипы. Несколько секунд и воин опустил волосы мертвеца. Теперь его внимание привлекли стрелы.
– Командир, наверняка хорошие, – кивнул он на колчан.
Тут он прав. Стрел у меня совсем мало. Те, которые нашел в Ковене, забраковал, так что были только те, что когда-то принадлежали Саляту, да взял с пяток уцелевших трофейных. Вытащил стрелы и с пучком в руках направился к побережью. Нужно было привести лук в готовность. Такое оружие с натянутой тетивой через воду не перетаскивают, вот я и не перетаскивал от греха. Хотя немного поколдовал и над самим луком и над обеими тетивами, придав им дополнительную прочность и значительно уменьшив восприимчивость к изменениям в окружающей среде.
Привел Ветвь гнева в боевое состояние и нацепил крагу. Приценился к одной из новоприобретенных стрел и счел ее вполне годной. Наложил стрелу на тетиву, задрав лук для выстрела под очень крутым углом. В это время паразит уже высмотрел для меня одиночную жертву. Со Стервой тоже стрелял, но с ней пока по каким-то не понятным причинам получалось куда менее точно, а рисковать сейчас не хотелось. Я отпустил тетиву и стрела, взвившись в небо, через несколько мгновений поразила пустынника, что был вне зоны моей прямой видимости. Она пробила позвоночник у самого основания черепа и через горло вышла под углом в низ. С такими ранами живое существо без быстрой магической помощи не спасти, так что этому конец.
В это время приковылял потрясывающийся от холода Фенор и в первую очередь принялся настораживать свое оружие движениями, отработанными до такой степени, что им не могла помешать легкая тряска рук. Стремя на торце передней части арбалета упереть в землю. Ногу вставить в стремя, что бы окончательно зафиксировать арбалет. Несколько движений ворота подтягивают тетиву к стопору, и происходит фиксация. В последнюю очередь вложить стрелу в специальный желоб. Вот и все. Много времени, что бы зарядить имперский арбалет не нужно, но в скорострельности с луком ему все же не соревноваться.
Отложив арбалет, воин натянул рубаху и закрепил на поясе мешочек набитый арбалетными болтами под завязку. Теперь мы оба были готовы, но к сожалению солдат аналогично мне стрелять не мог. Я снова поднял Ветвь и прицелился глазами Паразита. Вторая стрела поразила новую жертву, но это было далеко не так удачно как в первый раз. Жертва вскрикнула, падая со стрелой в спине, и кочевники всполошились. То, что нас обнаружат, было вполне ожидаемо и было необходимо для отвлечения внимания, но была надежда, настрелять ушастых поболее прежде чем начнется суета.
Пустынники устремились к месту, откуда донесся вскрик не всей толпой, что меня не устроило, и я выпустил одну за другой пяток стрел. Три из них наповал свалили кочевников, одна прошла совсем мимо, а последняя только ранила доставшегося ей ушастого попав тому в предплечье.
– Хамсар! – донеслось до меня через чуткие уши питомцев восклицание одного из пустынников.
Это значило, что кочевники опознали в стрелах эльфийские и решили, что на них напали их оседлые имперские братья. Хамсар можно перевести с эльфийского как ненавистный, но это только если не употреблять ругательства. Хотя правильнее употреблять именно их, поскольку до перевода слово было нецензурным. Именно этим словом две части разделившегося народа именуют друг друга и делают это отнюдь не из дружеских побуждений, ведь как известно только родные братья могут ненавидеть друг друга сильнее чем совершенно чужие люди.
– Туда, – махнул рукой в сторону от озера и сам задал нужный темп.
Разобравшись с направлением на источник опасности, наши враги бросились к месту, откуда я стрелял. Ну да ничего. Сейчас их разверну, пока на них никто защиту не накинул.
Отбежав на почтительное расстояние, резко остановился, взрыхлив копытами землю, и почти не целясь, трижды выстелил. Попала только одна из стрел, да и то в ногу, но направление движения скорректировал и добавил к себе внимания. Вскоре таким методом собрал на себя всех ушастых на этом участке и увел к другому. Теперь людям было самое время выходить. Главное что бы капитан не пролюбил момент.
Квинтий сделал все как надо. Его люди приложили максимум усилий, разгоняя и выбрасывая Плавун на берег. Невидимый корабль при этом хорошо тряхнуло и накренило на бок, было много шума, но Сущий оказался на стороне правоверных, а не язычников и никто не пострадал.
Наши преследователи, было, отвлеклись на шум, но я не собирался их отпускать от себя. Для начала воспользовался услугами костра, что совсем не случайно был неподалеку. Синее пламя столбом взметнулось в небо, даруя мне источник дармовой силы. Тут же накинул защитные поля на себя и Фенора в несколько слоев. Малакт был где-то рядом, да и о других волшебниках забывать не стоило.
Обеспечив более или менее надежную защиту, пустил кольцо пламени, распространяющееся от костра. А то самые шустрые из остроухих уже тушить его принялись, в чем попало таская воду из озера. Пустынники уже вполне привычно для меня и моего спутника забегали живыми факелами. Кто-то рванул к воде, что бы затушить пламя и если выживет на всю оставшуюся жизнь остаться уродливым калекой. Кто-то, обезумев или не видя направления, рванул вдоль побережья или прочь от озера, что бы вскоре упасть и затихнуть на веки обгоревшей головешкой.
Следующими жертвами огня стали наши преследователи. Я пустил в их сторону натуральную стену пламени. Они, увидев несущуюся на них огненную смерть, развернулись и с глазами полными ужаса побежали в обратную сторону, но это их не спасло.
Стерва просигналила о появлении старейшин, магов и основной массы остальных долгожданных гостей. С ними тягаться я не собирался. Пришло время уводить всю эту братию подальше от озера, чем мы и занялись, не забывая постреливать и применять магию. Главной проблемой было никого не оставить поблизости от места высадки и не нарваться самим.
В это время, пропустив всех желающих в нашу сторону, Квинтий и матросы стали выводить людей. Они отвели их подальше от озера и повели в противоположную сторону, что бы иметь минимальные шансы на встречу с гоняющимися за нами пустынниками. В той стороне все было тихо.
Изи тоже ушла. Девчонка по каким-то причинам предпочла спасение людей самоубийственному броску ради мести. А я переживал, что не сдержится и что-нибудь отчебучит.
Мы уводили врага все дальше и дальше от наших людей, при этом уже практически не причиняя ему никакого урона. Их маги в очередной раз подтвердили, что тоже далеко недаром едят свой хлеб. Они смогли наладить защиту воинов и при этом сами ни разу не подставились под удар. Хорошо хоть артефакт свой снова не активировали. Малакт, тот и вовсе на глаза ни разу моим фамилиарам не показался, а ведь они именно для него берегли ядовитое и парализующее дыхание и настроенные мной буквально жаждали принести себя в жертву ради его убийства.
Наконец мы решили уходить. Для этого я перед оставлением Плавуна изучил создание еще одной довольно интересной иллюзии. Создал точную копию себя и Фенора и несколько фантомов эльфов. Они несколько раз показались в поле зрения пустынников на наших следах, а потом вильнули на фантомные следы. Кочевники так увлеклись погоней, что далеко не сразу заметили подмену, а потом когда разобрались и приступили к прочесыванию местности от наших настоящих следов уже ничего не осталось. Естественно и сами мы постарались убраться в самом не предполагаемом направлении – обратно к озеру.
Хотелось напакостить еще, и было кому, ведь, несмотря на застилающую глаза ненависть пустынники оставили у озера несколько отрядов. Можно было попытаться отыскать и уничтожить тот проклятый артефакт или хотя бы живую силу, но, к сожалению, это было слишком опасно и не сулило никакого результата. Артефакт, скорее всего уже направили к Годору, а живая сила вся сплошь в защитах и, разумеется, все были на стороже. Пришлось уходить, удовольствовавшись уже совершенным.
Уходил испытывая смешанные чувства: радость от того, что спас людей и досаду от того что не получил возможности попытаться убить великана или хотя бы уничтожить тот разрушитель нашей магии. При этом даже не знаю, какое чувство было сильнее.
***
Мы сидели у костра: я, Фенор, Изи и Квинтий. Фамилиары несли стражу витая в небе, время от времени успокаивая меня сигналами, оповещавшими о том, что все хорошо. Слуги в основной своей массе дремали после длительного забега. Я, молча, смотрел в огонь и слушал.
– Квинтий, ты родом из столицы? – спросил арбалетчик.
– По имени догадался, – констатировал неизвестный мне факт капитан без корабля.
– Не понял, как имя связано со столицей? – вклинился в разговор я.
– Такие имена в основном только в Мере и ее округе дают, – пояснил солдат: – Могут, конечно, и в провинции в какой-нибудь дать, но такое крайне редко случается. В провинциях в основном имена попроще вроде наших.
Я кивнул и снова уставился на огонь, размышляя о текущих проблемах. Куда-то нужно было девать всю эту ораву баб и малолетних детей. Идти с ними к городу это значило обречь их всех на верную смерть. Ближайшие села разорены. По округе рыскают отряды противника, от которых никому не стоит ждать пощады.
Вывод напрашивался сам собой – вести в свою родную деревню в Лесу. Именно у моей малой родины больше всего шансов пережить нашествие и у этих людей там будут соответственные шансы выжить. А как этот вариант был приятен мне лично, и говорить не стоит. Главное не подцепить на хвост кого-нибудь не нужного. Приняв решение, я даже как-то приосанился. Решив, что делать, жить всегда легче. Просто следуй плану и будь что будет.
Обратил внимание на утирающего сопли Фенора. Вроде и не так холодно было, а промерз и подцепил простуду. Мимоходом наложил на него плетение, которого он и не заметил и покачал головой, поражаясь человеческой слабости. Разум сам нарисовал цепочку: болезнь, осложнения, смерть. Точно нужно как-то еще поработать с его организмом.
– Примерно в двух неделях пешего пути по Имперскому тракту, в стороне от него, в Лесу, стоит мое родное поселение. Место хорошее, малоизвестное и скрытое, – начал я. – Считаю, что ближе и безопаснее ничего нет, и предлагаю сопроводить вас всех туда. Уверен, что там вам не откажут в убежище и примут гостеприимно, – оценивающе посмотрел на капитана.
Квинтий молча, подумал.
– Сопроводить это значит, что вы пойдете с нами? – уточнил он.
– Да, – коротко кивнул в ответ.
Изи было встрепенулась, но ее отвлек арбалетчик, зашептав на ухо призыв, не лезть хотя бы до конца разговора. Она послушалась, что послужило для меня последним подтверждением связи между ними. Все их жесты, разговорчики и прочее сложились в единую картину как кусочки головоломки. Единственное чего не хватало для полноты это кратковременных отлучек, но этому было разумное объяснение. Девчонка многое пережила и они, скорее всего, временили.
Я мысленно усмехнулся. Ну что ж совет вам да любовь. Воин благотворно на нее влияет, а что она страшненькая так, то дело вкуса. Может он всю жизнь мечтал о тощенькой, плоской и лопоухой даме сердца с рогами и копытами. Ладно, Творец с ними. Не о том нужно было думать.
– С вами есть шанс, – еще раз подумав, заключил капитан. – Но я не хочу оставаться в деревне, как бы хорошо там не было. Думаю, мое решение поддержит большинство матросов. Оставим женщин и детей и пойдем с вами, – он вопросительно посмотрел на меня.
– Куда вы с нами? – спросил, хотя прекрасно понимал чего хочет этот человек. Желание драться за родину и мстить за погибших близких было написано на его лице, но от моего вопроса оно сменилось недоумением.
– Как куда? – вытаращил на меня глаза человек.
Я протянул руку к Фенору.
– Что там у тебя за кинжал покажи, – сказал арбалетчику, и мне в ладонь легла рукоять Горлореза. – Фенор и Изира имеют определенную подготовку, я тоже имею, даже если забыть о том, что я маг, а вы куда? – сказал я более развернуто, рассматривая оружие.
Действительно оружие было превосходным из эльфийской стали качеством не уступавшей, а то и превосходившей сталь моего Лунного блика. Вот только длина лезвия явно чуть длиннее нормы. Ну да это проблемы солдата. Потом укоротит, а может, и другой какой выход найдет, а сейчас пусть хоть мечом пользуется, нормальный разумный не осудит. Война все-таки.
Квинтий раскрыв рот, молчал, видимо перебирая в голове все что умеют его люди, и я вновь обратился к арбалетчику.
– Могу зачарование наложить. Хочешь? – спросил я его.
– Хочу, – встрепенулся Фенор. – Сам хотел просить такое зачарование, что бы магические щиты пробивало.
– Сам такое хочу, – печально вздохнул я. – Пока не добуду шар того великана, скорее всего не смогу его повторить. Да и после далеко не факт, что повторю.
– Ну, тогда чтоб лезвие еще острее было и еще меньше тупилось, – пожал он плечами.
– Сделаю, – практически мгновенно ответил я, вспомнив, что что-то подобное видел в своей книге. – Но после сложнее лезвие будет укоротить.
– Да и Осквернитель с ним. Пока я в армии, да в пограничье никто на то, что у меня кинжал длиннее нормы внимания не обратит. Не меч и ладно.
– Хорошо, – кивнул я. – Попозже займусь.
К этому времени Квинтий сообразил, чего могут и не могут его люди.
– Мы может и не регуляры, но тоже кое-чего умеем. Мы различными судами парусными и весельными править можем. Каждый копием ткнуть может правильно, да и щитом прикрыть себя и товарища. Из самострела пулять любой, в кого не ткни, умеет. Мы не хуже любого ополчения, – капитан без корабля посмотрел на меня с неким вызовом.
Поджав губу, покивал.
– Я подумаю, что с вами делать по дороге, – решил пока не давать ответа.
В моей ситуации наличие отряда имело как свои плюсы, так и минусы. Моя сила не зависит от количества людей под моим началом, а вот на незаметности размеры отряда могут сказаться отрицательно. С другой стороны дополнительные руки, это всегда дополнительные руки. И река имеется в наличии – к самому Годору подходит. В общем надо подумать.
– Мы будем надеяться на положительный ответ, – мрачно кивнул Квинтий, а я указал на солдата.
– Вот Фенор. Он человек военный, хоть и в чине не высок, но к дисциплине привычный. Все поступаете под его начало, – сказал при этом и демонстративно занялся кинжалом, дав всем понять, что пока разговор окончен.
Арбалетчик несколько растерялся от моего решения, но это ничего. Пусть командует. Не мне же, в самом деле, заниматься организацией дежурств и быта. Я бесконечно долек от тех, кто может вот так на ходу организовать толпу беженцев и превратить в боевое подразделение. Быть может, у него получится это хоть сколь-нибудь лучше, чем у меня.
Повертев кинжал, полез в Энциклопедию. Плетение то простое, но вот сходу я его не запомнил – видел мельком в книге и только. А ведь не мешало бы нечто подобное и себе на Блик наложить.
Читая о заклинании и изучая зарисованную и точно описанную структуру плетения, убедился, что это вовсе не зачарование как таковое. Это было самое настоящее заклинание школы изменения, позволявшее не что-то положить на металл, а немного изменить его структуру. Заклинание работало со многими металлами и делало их прочнее, несколько ужимая в ширину и толщину. В результате и без того крайне острая, а значит тонкая, режущая кромка становилась еще тоньше, а значит острее. Это, конечно, не накал добела, но результат не сильно будет ему уступать и главное, поскольку это не зачарование его не нужно периодически перезаряжать и с ними можно сочетать зачарования. Когда ознакомился с заклинанием полностью, решил снять зачарования с посоха, заколдовать его и зачаровать вновь, но сначала нужно опробовать само заклинание и придумывать чем после буду зачаровывать посох. Накал, как и мое зачарование синего пламени были одними из немногих, что плохо сочетались с этим заклинанием. Металл часто нагревался и остывал, отчего терял остроту. Оружию под накалом бритвенная острота и не нужна. Оно прожигает, а не режет. В общем, стоит подумать над изменениями и над тем стоит ли за них браться вообще, ведь, как известно, лучшее это враг хорошего.
При мыслях о Леди невольно положил руку на ее костяной черен. Ветвь была хорошим оружием, но расстаться с самой верной девочкой даже на время было тяжело. Если бы не нужда ни за что бы не оставил свою малышку на корабле и в момент ее возвращения ко мне ощутил нечто сравнимое с удовольствием от соития. Ни за что больше ее ни брошу. И Ветвь не брошу. И Лунный блик.
Когда я закончил Горлорез не сильно изменился внешне, но я не сомневался в улучшение его качеств. Если моим Бликом можно было бриться вместо нормальной бритвы, то этим кинжалом бриться было уже нельзя. Он был столь острым, что при легком касании кожи оставлял порезы. Надави чуть сильнее и распашешь лицо как плугом поле.
Испытывая плод своих усилий, взял в левую руку ветку толщиной в руку и взмахнул кинжалом, зажатым в правой. Лезвие рассекло ветвь на две части, оставив идеально равный срез. Естественно с силами простого человека подобное проделать будет сложнее, но без заклинания и я бы не перерубил ветку с первого раза даже эльфийским кинжалом. Вот мечом или эльфийской саблей запросто. Там другой баланс, вес и соответственно сила удара.
– Вот это да! – восхищенно воскликнула Изи, увидев результат моего эксперимента с веткой.
Она и Фенор просидели все это время рядом, видимо провозился не так долго как показалась.
– Понравилось? – спросил, глядя на едва сдерживающего порывы радости арбалетчика.
– Су... Ах... – от радости он едва не выругался, но вовремя вспомнил, что рядом с ним дама.
Его вполне можно было понять. Ему в собственность попало элитное оружие – предмет, дороже которого у него в жизни не было и возможно никогда и не будет. Он простой в меру образованный солдат, не крестьянский сын как я, но вряд ли его происхождение выше сына ремесленника с верфи или сукнодельной мануфактуры. К тому же он, скорее всего, не из старших сыновей и ему не светило место в ученика отца. Выучили грамоте и отправили птенца из гнезда и как итог молодой ветеран на армейской службе. Откуда у такого дорогие вещи? Самый дорогой предмет – имперский арбалет, да и тот принадлежит казне. За службу может чего и наживет, а может, не наживет, даже если службу со стрелой в глазу не закончит. Ведь у солдата только два развлечения: бабы, да выпивка, а они требуют денег. Вот уходит у большинства солдат львиная доля жалование на беспутство. Может в крепостях на пограничье с бабами и выпивкой похуже, да и в увольнительную сходить некуда, но в целом это ничего не меняет.
– Какой, – с завистью покачала головой сатирка.
Фенор не удержался и попробовал большим пальцем лезвие на остроту. Пришлось лечить распоротую до самой кости подушечку пальца, ворчать как старый дед и качать головой глядя как солдат кривится от лечения, что оказалось болезненнее самого пореза в разы. После девчонка отправилась спать, Фенор пошел проверять посты, а я хотел было заняться Бликом, но передумал. У арбалетчика ножны гораздо лучше и какое-то время продержатся, а у меня ножны только выглядят внушительно и быстренько придут в негодность от лезвия такой остроты. Где я потом нож таскать буду? А бриться чем стану?
В итоге проверил плетение иллюзии окружающее наш лагерь, глянул на округу глазами своих пернатых и со спокойной совестью завалился на боковую. Сон мой был короток, глубок, но чуток. За короткий отрезок времени до утра просыпался трижды от чего-то незначительного, ворчал и засыпал вновь. Но уж лучше так, чем проспать момент, когда пустынники придут резать мне горло.
Встал до рассвета вместе с большинством находящихся под моей опекой людей. Смотрел, как люди собирают невеликий скарб и завтракают водой из ручья. Ну а чем еще завтракать то, если больше нет ничего. Были какие-то мелочи, что и припасами назвать нельзя, но их раздали детям еще на корабле.
Подскочил мрачный и не выспавшийся Фенор. Привычно наложил на него бодрящее плетение. Мы отдохнули за время осады и теперь вновь могли с успехом пользоваться магическим допингом. Лицо воина заметно преобразилось, он стал бодрее, как после хорошего отдыха, но веселее от этого явно не стал.
– Еда нужна, лошади. Иначе ни как, – начал он без прелюдий и вот стоит разведя руки, а я чешу голову и кривлюсь от понимания того что он совершенно прав.
– Возьмем Изиру и трех – четырех мужиков посноровистее и обязательно с лошадьми обращаться умеющих. Остальных надо отвести в место понадежнее и спрятать хотя бы на время, – принял решение и снова полегче.
– Вылазка? – уточнил солдат.
– Нет блядь пешая прогулка, – зло съязвил, хотя делать этого явно не стоило.
Понятливый арбалетчик отправился предупредить людей и разбудить дремавшую сатирку. Через несколько часов мы спрятали подопечных и отправились добывать необходимое. Рассудив, что ложбинки и лесочки глянуться пустынникам и наверняка будут проверяться хотя бы просто на всякий случай, спрятали беженцев посреди ровного как стол чистого поля. Я начертил на земле границы круга, по которому поставил иллюзию. Фенор расставил у границы этого круга, с внутренней стороны, наблюдателей, вместе мы проинструктировали Квинтия и, надеясь на лучшее, пошли с четырьмя рекомендованными капитаном матросами.
– Неспокойно мне как-то их оставлять, – призналась Изира, оглядываясь через плечо.
– И мне неспокойно, – согласился я. – Но это самый разумный из реальных вариантов. Мы оставляем их в пустом поле, где пустынникам нечем заинтересоваться. Услышать они их не услышать, увидеть – не увидят, так что обнаружить могут, только наткнувшись, – говорил вроде разумные вещи, но даже самого себя не сильно успокоил.
На всякий случай, в качестве дополнительной страховки оставил наблюдателем свою пернатую подругу. Пернатый друг в это время кружил высоко в небе в поисках нужного нам. Лошадей он нашел практически сразу. По лугу, в поисках сухой подмороженной травы, бесхозными бродили пять простых невысоких и лохматых крестьянских лошадок и вороной имперский жеребец. Одна из лошадок была в полной верховой сбруе, а на имперце была одета одна уздечка.
Поймать ручных лошадок не составило проблемы, а вот конь подпустил только Фенора. Он словно чуял в нас существ слабо связанных с военной службой, а в нем видел человека имеющего право им управлять. Меня заинтересовал этот вопрос, но заниматься им пока было некогда. Нужно было найти еду и какие-нибудь повозки или телеги.
И за тем и за другим пришлось отправляться в ближайшую деревню. В деревне нас ждали запахи и виды смерти ставшие уже почти привычными. Падальщики обнаглели до того, что вместо того что бы убраться при нашем появлении сыто порыкивали и просто отходили с дороги. Кто-то из матросов сблевал при виде того как ворона сует голову и шею по самые плечи в проклеванную дыру в распухшем, но плохо разлагающемся при около нулевых температурах человеческом теле.
