Текст книги "Журнал «Если», 1996 № 02"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

Соавторы: Гарри Норман Тертлдав,Леонид Кудрявцев,Уильям Гибсон,Кирилл Королев,Аллен Стил,Владимир Рогачев,Сергей Чередниченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, вдоволь нафотографировались? – спросил гид через некоторое время. – Тогда возвращаемся в лагерь.

– Погодите. – Эльтзак вез Мартос указал на противоположную сторону Горького озера. – Что там такое?

– Я ничего не вижу, Эльтзак, – немедленно отреагировала его жена. – У тебя, должно быть, галлюцинации… А-а, – сердцебиение спустя нехотя протянула она.

– Эго стадо безгорбых верблюдов, – тихо произнес Рэднал. – Постарайтесь не спугнуть их.

Стадо было маленькое – несколько длинношеих самцов, вдвое больше самок, сложением помельче и поизящнее, и молодняк – крохотное неуклюжее тельце на длиннющих ногах. Животные спокойно расхаживали по соляной корке вблизи озера (мягкие широкие копыта не давали им проваливаться) и пили пенистую воду.

– Они наверняка отравятся, – огорченно проговорил Голобол. – Я бы не стал пить эту чудовищную жидкость, даже если бы умирал от жажды. – Его округлое коричневое лицо скривилось в отвращении.

– Да, если бы вы ее выпили, то умерли бы быстрее, чем от жажды. Но одногорбые верблюды эволюционировали вместе с Низиной; их почки поразительно эффективны в извлечении большого количество соли.

– Почему у них нет горбов? – спросила Лофоса.

– Крепалганские верблюды с горбами! – Судя по ее тону, право на существование имело только то, к чему она привыкла.

– Я знаю, что у крепалганских верблюдов горбы есть, – ответил Рэднал, – но у верблюдов южной части Двойного континента нет, и нет горбов у этих животных. Что касается обитателей Низины, думаю, причина в том, что любой кусок жира – а горб есть не что иное, как жир, – лишняя нагрузка при выделении избыточного тепла.

– В прежние времена, до моторов, мы ездили верхом на наших крепалганских верблюдах, – сказала Эвилия: – А ваших безгорбых кто-нибудь приручил?

– Хороший вопрос. – Рэднал улыбкой скрыл свое удивление – у девицы откуда-то взялись мозги! – Вообще-то говоря, это пытались сделать неоднократно. Пока никому не удавалось. Они слишком упрямы, чтобы выполнять команды человека. Если бы мы могли одомашнить безгорбых верблюдов, вы бы сейчас ехали на них – они лучше, чем ослы, приспособлены к передвижению по этой местности.

– Зато уродливее, – вставила Тогло. вез Памдал, почесывая своего осла за ушами.

– Не могу не согласиться с вами, свободная… э-э, Тогло вез, – сказал Рэднал. – Животное уродливее и непропорциональнее трудно найти.

Будто оскорбленные словами, которые они слышать не могли, безгорбые верблюды подняли головы и затрусили прочь от Горького озера. Их спины, в соответствии с покачивающейся поступью, двигались вверх и вниз, вверх и вниз.

– В Крепалге верблюдов иногда называют кораблями пустыни, – сказала Лофоса. – Теперь я понимаю, откуда это пошло: на них только посмотришь – и то тошнит!

Туристы рассмеялись. Рассмеялся и Рэднал.

Не всякий способен пошутить на чужом языке. Тогда почему же она ведет себя как набитая дура?..

– Верблюды ведь могут съесть всю зелень в Котлован-Парке? – спросил Бентер вез Мапраб, обеспокоенный скорее судьбой растений, нежели верблюдов.

– Когда стада разрастаются и представляют собой угрозу для скудных ресурсов Парка, мы производим отстрел, – ответил гид. – Экологическая система здесь очень неустойчива. Стоит ее чуть качнуть, и она долго потом не придет в равновесие.

– А за пределами Котлован-Парка остались еще дикие безгорбые верблюды, Рэднал вез? – поинтересовалась Тогло.

– Буквально несколько маленьких стад, в районах Низины, слишком безжизненных для человека. Мы иногда вводим в стадо новых самцов для улучшения генофонда, но берем их из зоопарка. – Стадо быстро удалилось, скрытое от глаз поднятой пылью. – Я рад, что нам представилась возможность их увидеть, хоть и на расстоянии – не зря боги нам дали телеобъектив. Ну а теперь возвращаемся в лагерь.

Поведение туристов по пути назад казалось Рэдналу неестественным. Хотя среди них ехал Пеггол вез Менк, все старательно делали вид, будто это самая обычная экскурсия и ничего страшного не случилось. Впрочем, иначе приходилось бы постоянно оглядываться – ведь твой сосед мог оказаться убийцей.

И все-таки чей-то сосед на самом деле был убийцей. Причем он ничем не выделялся – именно это тревожило Рэднала больше всего. Даже разговор с Тогло вез Памдал не доставлял особого удовольствия. Он не мог представить ее в роли убийцы – но не мог представить в этой роли и никого-другого, кроме Дохнора из Келлефа, который был мертв, и четы Мартосов, готовых убить друг друга.

Вскоре Рэднал обращался к девушке «Тогло вез» уже без заминки. Его так и подмывало спросить (но не хватало смелости), с чего она с ним так любезна, даже став невольной свидетельницей его утех с узкоголовыми девушками; тартешцы неприязненно относились к тем, кто давал волю плоти.

Еще он думал, что станет делать, если ночью к нему в комнату придут Лофоса и Эвилия. «Выгоню прочь!» – твердо решил гид. Одно дело – позволить себе сексуальное образование, когда рядом туристы, и другое – когда рядом милиция и Глаза-и-Уши. Хотя это не просто сексуальное образование, а, наверное, самое высшее… Может, не выгонять?.. Рэднал в сердцах стукнул себя кулаком по колену, злясь на собственную слабость.

До лагеря оставалось уже всего несколько тысяч кыобитов, когда его осел внезапно фыркнул и будто оцепенел на негнущихся ногах. «Землетрясение!» – слово прозвучало одновременно на тартешском и других языках. Почва дрогнула и задрожала. Рэднал с удивлением увидел, что супруги Мартос, не сходя с ослов, прижались друг к другу.

Через несколько сердцебиений (хотя казалось, будто прошли целые десятины) дрожь утихла. И очень вовремя – осел Пеггола вез Менка от испуга лишился последних крох разума и готов был сбросить шефа Глаз-и-Ушей в колючий кустарник. Рэднал перехватил вожжи и успокоил животное.

– Благодарю вас, свободный вез Кробир, – с чувством произнес Пеггол. – Дурацкая ситуация.

– И вы ничуть ее не улучшили, отпустив вожжи, – шепнул гид. – Если бы вы ехали на моторе, бросили бы вы румпель?

– Надеюсь, нет, – ответил Пеггол. – Но если бы я ехал на моторе, он не попытался бы вдруг взбрыкнуть и кинуться в сторону!

Мобли, сын Сопсирка, бросил взгляд на запад, в направлении Барьерных гор.

– Трясло сильнее, чем вчера, – заметил он. – Я боялся, что вот-вот увижу воды Западного океана, низвергающиеся с высоты холки Бога-Льва.

– Как я уже говорил, об этом вряд ли стоит волноваться, – сказал Рэднал. – Землетрясение должно быть чрезвычайно сильным, с эпицентром именно в том месте, где способен нарушиться тектонический баланс горной гряды.

– Ну да, об этом я и думаю! – Мобли, сына Сопсирка, слова гида, похоже, не успокоили.

Рэднал отмел его страхи с небрежной улыбкой. Невольно относишься чуть свысока к человеку, который остро реагирует на привычную тебе опасность. На Двойном континенте часто налетают чудовищные бури; Рэднал не сомневался, что такая буря напугает его до полусмерти, в то время как стекианцы будут вести себя как ни в чем не бывало. Зато тартешцы практически не обращали внимания на легкую дрожь под ногами.

Солнце клонилось к вершинам Барьерных гор. Наконец пики вспороли брюхо золотого шара, и тени в Низине стали казаться длиннее в обагрившихся кровью лучах. Красным засверкали стекло, металл и пластик вертушек, застывших между зданием лагеря и хлевом. Их присутствие вернуло Рэднала к действительности. Интересно, удалось милиции и Глазам-и-Ушам что-нибудь найти?

Те вышли навстречу приближающейся группе. В своих пятнистых мантиях милиционеры практически были не видны, сливаясь с пустынным пейзажем. Глаза-и-Уши с их белыми, золотыми и кожаными нашивками и эмблемами, наоборот, словно хотели быть заметными с Луны.

Лием вез Стернз помахал биологу рукой:

– Ну как, повезло? Пометили убийцу розовой ниткой?

– А вы видите розовую нитку? – Рэднал повернулся к группе и повысил голос: – Надо позаботиться об ослах, они не в состоянии сделать это сами. Расседлаем их, дадим воды и корма, а потом уж займемся собой. – И всем прочим, что здесь происходит, добавил он про себя.

Туристы вели себя тише, чем накануне, – начинала сказываться езда на ослах. Бедняга Пеггол вез Менк двинулся вперед какой-то кривоногой походкой, словно завзятый всадник или жертва рахита.

– А ведь как раз вчера думал не выйти на работу, взять выходной, – трагическим голосом сказал он.

– Лучше бы я так и сделал, тогда ваш вызов принял бы кто-нибудь другой.

– Ну, у вас, наверное, бывают задания и похуже, – отозвался Рэднал, помогая ему расседлать осла. Закатив глаза, Пеггол показал, что подобное просто немыслимо.

На помощь туристам пришли Фер вез Кантал и Жозел вез Глезир. Их глаза возбужденно сверкали под козырьками кепочек.

– Ну, Рэднал вез, мы тебе такое расскажем!.. – начал Фер.

Пеггол хоть и натер себе задницу, но мозги его еще работали. Он рубанул рукой воздух.

– Свободный, оставьте свои новости для более подходящего времени. – Уже спокойным жестом Глаз-и-Ухо указал в сторону галдящей толпы туристов. – Кто-нибудь может услышать то, что ему лучше не знать.

Фер смутился.

– Извините, свободный, вы правы.

– Конечно. – Тон Пеггола ясно давал понять, что он прав всегда. Из-под блестящего козырька кепочки его взгляд обежал помещение, подозрительно ощупывая каждого присутствовавшего. Потом остановился на Рэднале – и мягче не стал.

Лием вез Стернз приветствовал Пеггола: отдав честь (это он делал от силы четыре раз в год), вытянулся, как струна, и взметнул руку вверх, коснувшись кончиком среднего пальца козырька кепочки.

– Примите мои поздравления, свободный! Мы все слышали о безграничных способностях Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана, но до сих пор мне не доводилось видеть их в действии. Ваша команда работает великолепно, а то, что они нашли… – В отличие от Фера вез Кантала, Лиему хватило сообразительности на этом остановиться.

Рэднала охватило желание немедленно увести милиционера в пустыню и выведать, что же произошло. Но годы кропотливых научных исследований придали ему выдержки и терпения. Он поужинал, немного попел с туристами, поболтал о землетрясении и увиденном у Горького озера… Потихоньку туристы начали расползаться по спальным мешкам.

Мобли, сын Сопсирка, однако, предложил Рэдналу сыграть партию. Рэднал из вежливости согласился, хотя голова его была занята совсем иным, и он полагал, что коричневокожий из Лиссонленда разнесет его в пух и прах. Либо голова Мобли тоже была занята совсем иным, либо он играл далеко не так сильно, как воображал. Игра превратилась в комедию обоюдных ошибок, и зрители едва удерживались от комментариев. Рэднал в конце концов победил – тупо и без вдохновения.

Бентер вез Мапраб, наблюдавший за партией, вынес короткий вердикт, который мог служить одновременно и некрологом:

– Моргафца вчера убили зря. Видел бы он эту игру, сам бы умер – от стыда. – Старик гордо всккнул голову и удалился к себе в комнату.

– Сыграем как-нибудь позже, когда мысли придут в порядок, – сказал Рэднал Мобли. Тот мрачно кивнул.

К тому времени никого из туристов, кроме Мобли, в гостиной не осталось. Убрав доску и фигуры, биолог сел рядом с Лиемом вез Стернзом, а не за стол напротив лиссонесца. Мобли отказался понять намек. Наконец Рэдналу пришлось взять носорога за рог:

– Простите меня, свободный, нам надо кое-что обсудить.

– Не обращайте на меня внимания! – бодро ответил лиссонесец. – Надеюсь, я вам не мешаю. А мне страшно интересно, как вы, тартешцы, ведете расследование. Может, сумею рассказать своему принцу что-нибудь полезное.

Рэднал шумно выдохнул через нос и, тщательно подбирая слова, сказал:

– Свободный вез Сопсирк, вы являетесь объектом расследования. Если уж изъясняться без обиняков, есть вещи, которые вам лучше не слышать.

– У нас есть другие, более важные темы для обсуждения, – вставил Пеггол вез Менк. – Учтите, свободный, вы находитесь не во владениях своего принца.

– Мне и в голову не приходило, что вы способны меня подозревать, – сказал Мобли. – Я-то знаю, что невиновен, и полагал, что вы тоже знаете… Попробую, пожалуй, подкатить к этим крепалганским девицам; Рэдналу, очевидно, они сегодня не понадобятся.

– Они? – Пеггол поднял бровь.

Уши Рэднала покраснели так, что это было заметно даже несмотря на покрывавший их пушок. К счастью, он сумел ответить вопросом на вопрос:

– Что может быть важнее, чем расследование убийства Дохнора из Келлефа?

Пеггол обвел взглядом двери в спальные комнаты, словно прикидывая, кто из туристов симулирует сон.

– Почему бы нам не прогуляться по холодку? Подкомандир вез Стериэ пойдет с нами; он провел в лагере весь день и сможет рассказать, что видел, – вдруг я забуду что-нибудь упомянуть.

– Прогуляемся, – кивнул Рэднал, недоумевая, каким образом Пеггол вез Менк отыщет прохладу в Котлован-Парке. В пустынях, расположенных выше уровня моря, после захода солнца воздух быстро остывает, но в Низине все не так.

И все же в ночной тиши действительно казалось прохладнее. Рэднал, Пеггол и Лием молча отошли на несколько сотен кьюбитов от лагеря, и только тогда милиционер сказал:

– Коллеги свободного вез Менка среди вещей моргафца обнаружили микрочитатель.

– Во имя богов! – воскликнул Рэднал. – Где? Как он был спрятан?

– Под видом рисовального угля. – Лием покачал головой. – Я думал, что знаю все уловки, но это что-то новенькое. Теперь мы утрем нос их представителю, если он поднимет шум по поводу гибели моргафского гражданина. Но даже этот факт – пустяк по сравнению с тем, что мы нашли в читателе.

Рэднал обомлел.

– Избежать войны с Моргафом – пустяк?!

– Да, свободный вез Кробир, – ответил Пеггол.

– Помните сегодняшнее землетрясение…

– Да, а вчера было еще одно, послабее, – перебил его Рэднал. – Здесь, внизу, трясет постоянно. Никто, кроме туристов вроде Мобли, сына Сопсирка, не обращает на это внимания. Укрепи свой дом – и продолжай заниматься делами.

– Разумно, – кивнул Пеггол. – Как правило, разумно. Только не здесь и не сейчас.

– Почему?

– Если то, что мы нашли в микрочитателе, правда – а когда имеешь дело с Моргафом, во всем приходится сомневаться, – то кое-кто пытается устроить землетрясение.

Рэднал нахмурился так, что его тяжелые брови сомкнулись над переносицей.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Лием вез Стериэ обратился к шефу Глаз-и-Ушей:

– Вы позволите, свободный?.. – и, когда тот кивнул, продолжал: – Видишь ли, Рэднал вез, долгие годы кто-то тайком провозил в Котлован-Парк составные части звездной бомбы.

Гид изумленно уставился на своего товарища.

– Но это безумие! Уж если бы в Тартеш контрабандой протащили звездную бомбу, ее заложили бы возле дворца Наследственного Тирана, а не здесь! Чего же добиваются наши враги – взорвать последнее большое стадо безгорбых верблюдов?

– У них на уме кое-что посерьезнее, – ответил Лием. – Понимаешь, бомба заложена в одной из сейсмически слабых точек возле Барьерных гор.

Голова милиционера повернулась на запад, в сторону черных зубцов гор, которые отгораживали Западный океан!

Ночной воздух был сух и раскален, но на спине и под мышками Рэднала выступил холодный пот.

– Взорвать гряду!.. Я не геолог – это возможно?

– Я тоже не геолог и уж точно не бог, поэтому не знаю, – ответил Лием. – Скажу тебе одно: моргафцы считают, что возможно.

Пеггол вез Менк кашлянул.

– Наследственный Тиран не поощряет подобные исследования – на случай, если положительный ответ попадет в чужие руки. Поэтому наши знания в этой области ограниченны. Тем не менее такой вывод, очевидно, не исключен.

– Коллеги свободного связались по радиофону с известным благонадежным геологом, – продолжал Лием. – Ему передали содержимое микрочитателя – в качестве теоретического упражнения. Когда бедняга проверил данные, то от страха чуть не обмочил мантию.

– Могу себе представить. – Рэднал тоже повернулся в сторону Барьерных гор. Как там выразился Мобли – «…низвергающиеся с высоты холки Йога-Льва»? Если горы рухнут, волна может дойти и до Крепалги, неся за собой смерть и разрушения. Последствия этого просто невообразимы… Его голос дрогнул, когда он набрался сил спросить: – Что будем делать?

– Хороший вопрос, – невозмутимо отозвался Пеггол. – Мы не знаем, действительно ли готовится взрыв, кто заложил бомбу, куда и на какое время. А в остальном все совершенно ясно.

– Жаль, что не все туристы тартешцы, – жестко проговорил Лием. – Мы бы допрашивали их до тех пор, пока не добились бы правды.

Тартешское правосудие отличалось скорее прагматизмом, нежели милосердием, и его методы, примененные к иностранцам, могли бы сильно осложнить дипломатические отношения.

– Мы и собственных-то граждан не можем как следует допросить, – сказал Рэднал. – Не забудь, одна из туристок Тогло вез Памдал.

– A-а, черт! – скривился Лием. – Но она как раз вне подозрений. Зачем пытаться уничтожить страну, где правит твой родственник? Глупо!

– Я ее не подозреваю, – ответил гид. – Я хочу лишь подчеркнуть, что в данном случае мы можем надеяться только на собственные головы; грубая сила нам не поможет.

– Я подозреваю всех, – произнес Пеггол вез Менк столь обыденно, как говорят обычно: «Сегодня вечером довольно жарко». – Между прочим, не верю я и данным обыска вещей Дохнора. Не исключено, что нам намеренно подбросили кое-какие «улики», чтобы мы бросились допрашивать иностранных туристов и испортили дипломатические отношения с определенными государствами. Коварство моргафцев не знает границ.

– Конечно, свободный, но вправе ли мы рассчитывать на то, что это всего лишь коварство, а не реальная угроза? – спросил Лием.

– Если вы имеете в виду, имеем ли мы право игнорировать опасность, – разумеется, нет, – ответил Пеггол. – Хотя, повторяю, не исключено, что это двойная игра.

– Неужели моргафцы убьют своего собственного агента, лишь бы ввести нас в заблуждение? – заметил Рэднал. – Будь Дохнор жив, мы бы и понятия не имели о готовящейся диверсии.

– Они способны на все, – отрезал Пеггол.

Рэднал подумал, что Глаз-и-Ухо заподозрит кражу солнца, если утро выдастся пасмурным. Собственно, Глаза-и-Уши для того и существовали, однако Пеггол не становился от этого более приятным компаньоном.

– Так как мы не можем начать тщательный допрос, что же нам делать утром? – поинтересовался гид.

– Продолжать тур. Если преступник сделает малейший промах, тогда уже у нас будут все основания применить более решительные меры.

– Предвижу одну проблему, свободный вез Менк… – начал Рэднал.

– Зовите меня Пеггол вез, – перебил его Глаз-и-Ухо. – Мы вместе вляпались в это дерьмо, поэтому давайте без формальностей…

– Рано или поздно, Пеггол вез, туристы захотят отправиться на запад, к Барьерным горам, – то есть в сейсмически неустойчивый район. Если в ходе подготовки диверсии требуется внести какие-то завершающие штрихи, мы дадим врагу великолепный шанс.

– Когда вы собираетесь туда? – спросил Глаз-и-Ухо совсем мрачным голосом.

– Поход в западную оконечность Парка намечен в маршрутном графике на завтра. Я мог бы отложить, но…

– Понимаю. Это предупредит злоумышленника о том, что нам что-то известно. Да… – Пеггол пощипал себя за нижнюю губу. – И все равно, наверное, вам следует внести в график изменения, Рэднал вез. Уж лучше предупредить врага, чем просто развязать ему руки.

– Свободный вез Менк… – начал Лием.

– То, что я сказал Рэдналу, относится и к вам, – перебил его Глаз-и-Ухо.

– Хорошо, Пеггол вез. Как моргафец мог узнать о готовящемся заговоре, если нам ничего не было известно? Не хочу вас обидеть, но дело касается и лично меня. – Лием махнул в сторону Барьерных гор, внезапно ставших невысокими и хрупкими.

– Вопрос естественный, и обижаться не на что. Я вижу два возможных ответа, – сказал Пеггол. (Рэднал невольно подумал, что Глаз-и-Ухо видит по меньшей мере два возможных ответа на любой вопрос). – Либо Моргаф организовал типичную провокацию, чтобы испортить наши отношения с соседями, либо те, кто задумал эту чудовищную диверсию, обратились к моргафцам с предложением сообща добить нас после катастрофы.

И то, и другое было логично. Оставалось только гадать, что, понятно, было занятием неблагодарным, и поэтому Рэднал сменил тему:

– Так как сейчас мы ничего сделать не можем, не пойти ли нам спать? Утром я объявлю группе, что идем не на запад, а на восток. Это тоже интересная экскурсия. Она…

Пеггол поднял руку:

– Зачем рассказывать, если я завтра все увижу сам? – Поморщившись, он переступил с ноги на ногу. – Седло и седалище – больные темы для меня. От натертых ягодиц можно умереть?

– Никогда о таком не слышал. – Рэднал подавил улыбку.

– Наверное, я буду первым и попаду во все учебники медицины. – Пеггол потер затронутые места. – А завтра опять на ослах? Ужас!

– Если мы скоро не ляжем, то завтра оба будем дремать в седле. – Гид зевнул. – Я уж боялся, что Мобли никогда не уйдет к себе.

– Должно быть, ты ему нравишься, Рэднал, – проворковал Лием, пародируя обращение лиссо-несца.

– Проваливай к ночным дьяволам!

Рэднал замолчал, ожидая шуточек по поводу Лофосы и Эвилии, однако милиционер, видимо, решил не касаться больной темы. Интересно, какие новые идеи осенили неугомонных девиц из Крепал-ганского Единства? Лучше бы сегодня они не приходили и оставили его в покое – ему действительно нужно хорошенько выспаться. Потом новая мысль возникла в голове биолога: когда совокуплению предпочитаешь сон, не значит ли это, что ты стареешь?

Вместе с Пегголом и Лиемом он вернулся в лагерь. Дежуривший Глаз-и-Ухо шепотом доложил: все спокойно.

Рэднал невольно прислушался к тому, что происходит за дверями Эвилии и Лофосы, потом Мобли. Никаких стонов или скрипов ниоткуда не доносилось. Любопытно: Мобли вообще не подъезжал к девушкам или они его отшили?

Снова зевнув, Рэднал. пошел к себе, снял сандалии и пояс и лег. Наполненный воздухом спальный мешок ласково вздохнул, словно любовница.

Глаза Рэднала смежились, и, сам того не заметив, он задремал.

Разбудило его постукивание: «тук-тук-тук!» – так птичка-коприт приветствовала с крыши зарю. Понадобилось несколько сердцебиений, чтобы полностью проснуться, сообразить, что он все-таки спал, и вспомнить, что предстоит сделать сегодня утром.

Гид надел сандалии, повязал пояс и вышел в гостиную. Милиционеры и Глаза-и-Уши почти все уже бодрствовали, но не Пеггол. У Рэднала еще мелькнула мысль: можно ли использовать храп как средство шантажа?

– За ночь никого не убили, – произнес Лием вез Стериз.

– Рад это слышать, – отозвался Рэднал иронично и в то же время искренне.

Из своей комнатки вышла Лофоса – очевидно, в традиционном крепалганском спальном наряде: как мать родила, хотя и с безупречно уложенной прической. А еще она сделала что-то с глазами, отчего они стали казаться еще больше и ярче. Все мужчины разом повернулись в ее сторону.

Лофоса ослепительно улыбнулась Рэдналу и серебряным голоском пропела:

– Надеюсь, вы не очень без нас скучали, свободный вез Кробир. Наверняка мы бы славно провели время, но день вчера выдался слишком тяжелый.

Прежде чем гид смог ответить (а ему требовалось время, чтобы прийти в себя), девушка безмятежно вышла, направляясь в туалет.

Рэднал уставился на свои сандалии, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом. В комнате приглушенно закашляли – никто не знал, что тут можно сказать. Наконец заговорил Лием:

– Похоже, вы знакомы достаточно близко…

– Ну, – выдавил из себя биолог.

В физическом плане они были достаточно близки, чтобы девушка обращалась к нему и без «вез». И тартешским она владела достаточно хорошо, чтобы это понимать. Лофоса ухитрилась привести его в еще большее замешательство, предваряя формальным обращением столь интимную фразу. Более дурацкое положение трудно себе представить.

Из своей комнаты вышла Эвилия, тоже обнаженная. В отличие от подруги, она не стала болтать с Рэдналом, а направилась сразу в туалет. Девушки встретились за жиролетами, обменялись парой фраз и пошли каждая своим путем.

Тогло вез Памдал появилась в гостиной, когда Лофоса вернулась с улицы. Лофоса вызывающе посмотрела на широкобровую, словно напрашивалась на оскорбление. Многие тартешцы, особенно женщины, не замедлили бы съязвить по поводу такого бесстыдства, но Тогло лишь промолвила:

– Надеюсь, вы спали спокойно, свободная?

Таким тоном можно разговаривать с соседкой, которую не слишком хорошо знаешь, нонет оснований недолюбливать.

– Да, спасибо. – Лофоса опустила глаза, поняв, что ее выставленные напоказ прелести никакой реакции не вызывают.

– Рада это слышать, – мило улыбаясь, продолжила Тогло. – Неприятно, должно быть, простудиться на отдыхе.

Лофоса сделала было шаг вперед, затем дернулась, будто ее укололи булавкой. Тогло уже повернулась, чтобы поздороваться с остальными. На сердцебиение-другое Лофоса ощерила зубы, точно пещерный кот, потом прошла к себе в комнату.

– Полагаю, я не обидела ее… слишком сильно? – сказала Тогло Рэдналу.

– По-моему, вы вели себя, как настоящий дипломат, – ответил он.

– Ну, учитывая положение дел в мире, я не уверена, что это комплимент.

Рэднал промолчал. Учитывая то, что стало ему известно накануне, положение дел в мире гораздо хуже, чем представляла себе Тогло.

Его собственные дипломатические способности были использованы полностью, когда после завтрака пришлось объяснять группе, почему они отправятся не на запад, а на восток.

– Я нахожу изменение плана весьма неприятным, да. – На смуглое лунообразное лицо Голобола легло скорбное выражение.

Бентер вез Мапраб, разумеется, его поддержал.

– Безобразие! – вспыхнул он. – Растительный покров вблизи Барьерных гор куда богаче, чем на востоке!

– Мне, по сути, все равно, куда идти, – сказала Тогло вез Памдал. – Насколько я понимаю, везде хватает интересных мест. Но хотелось бы знать, чем вызвано подобное изменение планов.

– Вот именно! – вставил Мобли, сын Сопсирка.

– Что вы пытаетесь утаить?

Все туристы заговорили разом, а чета Мартос, естественно, заголосила. В поднявшемся гвалте Рэднал четко определил свою реакцию на слова лиссонесца: у него возникло желание, чтобы Низина была куда глубже – до раскаленного земного ядра; он бы столкнул туда наглеца!

Пеггол вез Менк хлопнул ладонью по столу, рядом с которым умер Дохнор из Келлефа, и в наступившей тишине медленно произнес:

– Свободный вез Кробир изменил план осмотра Котлован-Парка по моему предложению. Это продиктовано ходом расследования убийства и сделано в интересах Тартеша.

– Это нам ни о чем нам не говорит! – Теперь, похоже, Голобол был сердит, а не просто расстроен неожиданным изменением планов.

– Если я скажу вам все, что вы хотите знать, услышит и тот, кому это слышать не следует, – произнес Пеггол.

– Подумаешь! – возмущенно фыркнул Голобол.

– Вы, Глаза-и-Уши, наверное, считаете себя маленькими оловянными полубогами, – вставил Эльтзак вез Мартос.

Однако большинство туристов заявление Пеггола успокоило. С появлением звездной бомбы государства с еще большим рвением оберегали друг от друга свои секреты. По мнению Рэднала, это напоминало поведение человека, который начинал тревожиться о пещерном коте после того как тот задрал козу. Впрочем, кто знает? Может, и звездная бомба – не самая страшная вещь на свете.

– Обещаю: я расскажу вам все при первой возможности, – произнес он и удостоился тяжелого взгляда Пеггола вез Менка. Пеггол, дай ему волю, и собственного имени никому не открыл бы.

– Так что же все-таки происходит? – повторила Тогло.

По большому счету, Рэднал и сам этого толком не понимал, поэтому, выдержав многозначительную паузу, лишь промолвил:

– Чем дольше мы препираемся, тем меньше остается времени на осмотр достопримечательностей – в какую бы сторону мы ни отправились.

– Логично, – сказала Эвилия. Ни она, ни Лофоса не возражали против изменения маршрута.

Рэднал оглядел группу – лица туристов выражали скорее безнадежную покорность, чем недовольство.

– Теперь, свободные, давайте пойдем к стойлам, – сказал гид. – В восточной части Парка нам предстоит увидеть много интересного – и услышать тоже. Например, Убежище Ночных Демонов.

– Отлично! – Тогло вез Памдал захлопала в ладоши. – Когда я была здесь в прошлый раз, шел дождь, и гид нас туда не повел, опасаясь наводнения. А я хотела увидеть Убежище с тех пор как. прочитала книгу Хикаг вез Гинфер.

– Вы имеете в виду «Камни судьбы»? – Мнение Рэднала о вкусе Тогло изменилось в худшую сторону.

Стараясь оставаться вежливым, он произнес: – я могу сказать, что там верно описан антураж.

– О, по-моему, эта вещица – полная чушь! – махнула рукой Тогло. – Но мы с Хикаг вместе ходили в школу и с тех пор дружим, так что приходится читать всю ее писанину. А она так показала Убежище Ночных Демонов!.. Уж не знаю, есть ли там хоть дуновение истины.

– Дуновение, может, и есть – слабое-слабое, – уступил Рэднал.

– Я тоже читала, – вставила Носко вез Мартос.

– Очень увлекательно.

– Наш гид считает, что это дрянь, – немедленно отреагировал ее муж.

– Ну, такого я не говорил, – заметил Рэднал, но никто из Мартосов его словно и не услышал.

– Ладно вам про дуновения! – заявил Бентер вез Мартос. – Идем так идем.

– Как скажете, свободный. – Хорошо бы в Убежище Ночных Демонов в самом деле обитали эти злобные твари, подумал Рэдаал. Тогда, если повезет, они бы утащили Бентера в свои камни, и никто в группе его бы больше не увидел – и не услышал. Увы, такие приятные случаи происходят только в романах.

Туристы понемногу осваивались. Даже Пеггол выглядел уже не так несуразно на спине осла, как вчера. Отъехав от лагеря, Рэднал обернулся и увидел, как милиция и Глаза-и-Уши продвигаются к хлеву, намереваясь их снова тщательнейшим образом осмотреть. Потом он заставил себя забыть о расследовании убийства и вспомнить об обязанностях гида.

– Поскольку мы выехали довольно рано, нам, возможно, посчастливится увидеть мелких рептилий и млекопитающих, которые прячутся в разгар жары. Большинство…

Впереди неожиданно взметнулся фонтанчик песка. Рэднал замолчал и спешился.

– Клянусь богами, кажется это сцинк-широконосик.

– Что?

Рэднал уже привык к удивленному хору голосов, неизменно сопровождавшему его рассказ о редких обитателях Низины.

– Сцинк-широконосик, – повторил он и нагнулся.

Да, верно, вот приманка. А теперь – пятьдесят на пятьдесят, как повезет. Ухватит за хвост – ящерица просто сбросит этот придаток и убежит. А ухватит за шею…

Есть! Ящерица билась в руке, как кусок обезумевшей резины, пытаясь вырваться. При этом она опорожнила кишечник. Лофоса с отвращением фыркнула.

Через тридцать или сорок сердцебиений сцинк сдался и замер. Рэднал показал рептилию длиной с ладонь обступившим его туристам.

– Сцинки обитают по всему миру и широко распространены, но широконосик – довольно любопытная зверюшка. Его можно назвать сухопутным родственником морского черта. Посмотрите.