Текст книги "Стихотворения. Зори. Пьесы"
Автор книги: Морис Метерлинк
Соавторы: Эмиль Верхарн
Жанры:
Поэзия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)
ПРОЩАНИЕ
Стена, в ней калитка. Рассвет.
Входят Тильтиль, Митиль, Душа Света, Хлеб, Сахар, Огонь и Молоко.
Душа Света (Тильтилю). Ни за что ты не догадаешься, где мы сейчас…
Тильтиль. Конечно, нет. Душа Света, – я же тут никогда не был…
Душа Света. Ты не узнаешь ни стены, ни калитки?…
Тильтиль. Красная стена, зеленая калитка…
Душа Света. И тебе это ничего не напоминает?…
Тильтиль. Я помню только, что старик, которого зовут Время, выставил нас за дверь…
Душа Света. Как странно все бывает во сне!… Собственной руки не узнаешь…
Тильтиль. А кто же спит?… Разве я сплю?…
Душа Света. Может быть, я… Как знать?… Словом, этой стеной обнесен дом, который тебе не раз приходилось видеть с тех пор, как ты появился на свет…
Тильтиль. Дом, который мне не раз приходилось видеть?…
Душа Света. Ну да, соня ты этакий!… Мы вышли отсюда вечером, ровно год тому назад, день в день…
Тильтиль. Ровно год?… Стало быть…
Душа Света. Когда ты так широко раскрываешь глаза, они у тебя как два сапфировых грота… Да, да, это уютный домик твоих родителей…
Тильтиль (подходит к калитке). Нет, что-то не то… А впрочем… Кажется, да… Вот и калитка… Знакомая щеколда… Значит, папа с мамой здесь?… Значит, мама совсем близко?… Я хочу скорей к маме!… Я хочу ее поцеловать!…
Душа Света. Погоди!… Они спят крепким сном, не надо будить их… Да и калитка откроется не раньше, чем настанет время…
Тильтиль. Время чего?… А долго еще ждать?…
Душа Света. Увы, нет!… Всего несколько минут…
Тильтиль. Ты не рада, что вернулась домой?… Что с тобой, Душа Света?… Ты побледнела, уж не больна ли ты?…
Душа Света. Нет, что ты, мой мальчик!… Просто я загрустила, оттого что мне скоро придется с вами расстаться…
Тильтиль. Расстаться?…
Душа Света. Да, так надо… Больше мне тут нечего делать. Минул год, скоро придет Фея и спросит, нашел ли ты Синюю Птицу…
Тильтиль. Да ведь у меня же нет Синей Птицы!… Птица из Страны Воспоминаний почернела, птица из Царства Будущего стала красная, птицы из Дворца Ночи умерли, а в лесу я не сумел поймать птицу… Кто же виноват, что они то изменят окраску, то не выживут, то упорхнут?… Фея на меня не рассердится? Что она скажет?…
Душа Света. Мы сделали все, что от нас зависело… Синяя Птица, по-видимому, или вовсе не существует, или меняет окраску, как только ее сажают в клетку…
Тильтиль. А клетка где?…
Хлеб. Вот она, мой повелитель… Она была поручена моим неусыпным заботам на все время нашего долгого и опасного путешествия. Сегодня моя миссия окончена, и я возвращаю тебе ее в целости и сохранности, в том виде, в каком ее принял… (С видом оратора, который собирается произнести речь.) А теперь от имени всех нас я позволю себе в кратких чертах…
Огонь. Ему никто слова не давал!…
Вода (Огню). Замолчите!…
Хлеб. Враждебные выпады моего презренного недруга и завистливого соперника (повысив голос) не помешают мне исполнить мой долг до конца… Итак, от имени всех нас…
Огонь. Только не от моего!… У меня тоже язык есть!…
Хлеб. Итак, от имени всех нас я хочу сказать, что ныне эти двое детей выполнили ту важную миссию, которая досталась им в удел, и мы расстаемся с ними, затаив глубокую и непритворную печаль. Со смешанным чувством неизъяснимой нежности и неизъяснимой горечи говорим мы им: «Прощайте!» – и чувством этим мы всецело обязаны тому взаимному уважению…
Тильтиль. Как, и ты прощаешься?… Ты тоже с нами расстаешься?…
Хлеб. Увы! Так надо… Я расстаюсь с вами, это правда, но разлука наша будет лишь кажущаяся… Вы больше не услышите моего голоса…
Огонь. Потеря не велика!…
Вода (Огню). Замолчите!…
Хлеб (с большим достоинством). Я на булавочные уколы не обращаю внимания… Ну, так вот: вы больше не услышите моего голоса, вы больше не увидите меня одушевленным… Глаза ваши перестанут различать невидимую жизнь Предметов, но я всегда буду там, в квашне, на полке, на столе, около тарелки с супом, – смело могу сказать, что я самый верный сотрапезник и самый старинный друг Человека…
Огонь. А я хуже тебя, что ли?…
Душа Света. Послушайте: минуты бегут, скоро пробьет час, когда мы снова должны будем погрузиться в Молчание… Не теряйте времени, прощайтесь с детьми!…
Огонь (бросается к детям). Я первый, я первый!… (Накидывается на них с бурными ласками.) Прощайте, Тильтиль и Митиль!… Прощайте, милые детки!… Если вам придет в голову что-нибудь поджечь, то вспомните обо мне…
Митиль. Ай-ай!… Горячо!…
Тильтиль. Ай-ай!… Он мне нос обжег!…
Душа Света. Послушай, Огонь, умерь ты свои порывы!… Это тебе не очаг…
Вода. Идиот!…
Хлеб. Вот невежа!…
Вода (подходит к детям). Я, детки, поцелую вас нежно, вам совсем не будет больно…
Огонь. Подальше от нее! Она вас намочит!…
Вода. Я незлобива, любвеобильна. Я Людям добра желаю…
Огонь. А как же утопленники?…
Вода. Любите Фонтаны, вслушивайтесь в журчание Ручейков… Я всегда буду там…
Огонь. Она все затопила!…
Вода. Сидя вечером у одного из Родников – а здесь в лесу их много, – старайтесь понять, что он хочет сказать… Нет, я больше не могу… Слезы душат меня и не дают говорить…
Огонь. Что-то незаметно!…
Вода. Когда вам попадется на глаза налитый графин, то вспомните обо мне… Еще вы увидите меня в кувшине, в лейке, в водоеме, в кране…
Сахар (своим обычным фальшивым и слащавым тоном). Если в вашей памяти останется свободное местечко, то вспомните, что мое присутствие было для вас порою сладостно… Больше я ничего не могу вам сказать… Мне вредно плакать: чуть только слеза капнет мне на ногу, – и я уже корчусь от боли.
Хлеб. Иезуит!…
Огонь (выкрикивает). Леденец! Конфета! Карамель!…
Тильтиль. А куда делись Тилетта и Тило?… Что с ними случилось?…
Слышно, как где-то дико орет Кошка.
Митиль (встревожена). Это Тилетта!… Ее кто-нибудь мучает!…
Вбегает Кошка, взъерошенная, растрепанная, в разодранном платье, прижав носовой платок к щеке, как будто у нее болят зубы Она вопит истошным голосом, а по пятам за ней гонится Пес и угощает ее тумаками и пинками.
Пес (колотит Кошку). Вот тебе!… Что, мало?… Еще хочешь?… Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!…
Душа Света, Тильтиль и Митиль (бросаются разнимать их). Тило!… Да ты взбесился?… Это еще что?… Не сметь!… Пошел прочь!… Безобразие!… Ты у меня дождешься!…
Пса и Кошку оттаскивают друг от друга.
Душа Света. Что такое?… Что у вас вышло?…
Кошка (хнычет и утирает слезы). Это все он, сударыня!… Он меня оскорбил, насыпал гвоздей мне в суп, дернул за хвост, избил меня, а я ничего ему не сделала, ничего, ничего!…
Пес (передразнивает ее). Ничего, ничего!… (Показывает ей кулак; вполголоса) А все-таки тебе досталось, досталось, здорово досталось и еще достанется!…
Митиль (ласкает Кошку). Бедная Тилетта! Скажи, где тебе больно?… Мы с тобой вместе поплачем…
Душа Света (Псу, строго). Как тебе не совестно?… Нашел время затевать ссоры! Нам и без того невесело: настал час разлуки с нашими милыми детьми…
Пес (сразу присмирев). Час разлуки с детьми?…
Душа Света. Да, тот час, о котором вас предупредили, вот-вот пробьет… Мы снова погрузимся в Молчание… Мы уже не сможем говорить с детьми…
Пес (с отчаянным воем бросается к детям и осыпает их порывистыми, бурными ласками). Нет, нет!… Не хочу!… Не хочу!… Я всегда буду с вами говорить!… Ты теперь будешь меня понимать, мое маленькое божество?… Да, да, да!… Мы все, все, все будем говорить друг другу!… И я теперь всегда буду слушаться!… Научусь читать, писать, играть в домино!… Я теперь всегда буду чистоплотным!… Ничего больше не утащу из кухни!… Хочешь, я выкину что-нибудь из ряду вон выходящее?… Ну, хочешь, я поцелую Кошку?…
Митиль (Кошке). А ты, Тилетта?… Тебе нечего нам сказать?…
Кошка (холодно и загадочно). Я люблю вас обоих, насколько вы этого заслуживаете…
Душа Света. Теперь позвольте и мне, детки, поцеловать вас в последний раз…
Тильтиль и Митиль (вцепившись в Душу Света). Нет, нет, нет, Душа Света!… Оставайся с нами!… Отец ничего не будет иметь против… А маме мы расскажем, как ты была с нами ласкова…
Душа Света. Увы, это не в моей власти!… Эта дверь для нас закрыта. Я должна расстаться с вами…
Тильтиль. Куда же ты от нас уйдешь?
Душа Света. Уйду я недалеко, детки, – туда, в Страну Молчания Предметов…
Тильтиль. Нет, нет, я не хочу… Мы пойдем с тобой… Я скажу маме…
Душа Света. Не плачьте, дорогие мои!… В отличие от Воды у меня нет голоса. У меня есть только сияние, но Человек не слышит его. Я же бодрствую над Человеком до конца его дней… Помните: я говорю с вами в каждом скользящем лунном луче, в каждой ласково глядящей на вас звездочке, в каждой занимающейся заре, в каждой зажженной лампе, в каждом вашем чистом и ясном помысле…
За стеной бьет восемь часов.
Вы слышали?… Час нашей разлуки пробил… Прощайте!… Калитка отворяется!… Входите! Входите! Входите!…
Душа Света подводит детей к калитке. Калитка приотворяется и тотчас же захлопывается за детьми Хлеб украдкой утирает слезы. Сахар, Вода, вся в слезах, и другие разбегаются а разные стороны. Из-за кулис доносится вой Пса. Сцена некоторое время остается пустой, затем декорация, изображающая стену с калиткой, раздвигается, а за ней открывается картина последняя.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Обстановка та же, что и в первой картине, только стены, воздух словом, все здесь волшебно преобразилось, стало несравненно новее, радостнее, веселее.
Ликующий дневной свет проникает во все щели запертых ставен.
В глубине сцены, направо, Тильтиль и Митиль спят сладким сном на своих кроватках Собака, кошка и все предметы на своих местах, как в первой картине, до прихода Феи. Входит Мать Тиль.
Мать Тиль (с напускной строгостью). Вставайте, вставайте, лентяи!… Как вам не стыдно?… Восемь часов пробило, солнце уже из-за леса вышло!… Господи! Ну и спят, Ну и спят!… (Наклоняется и целует детей.) Разрумянились… От Тильтиля пахнет лавандой, а от Митиль – ландышами… (Целует их еще раз.) До чего же хороши дети!… А все-таки не дам я им спать до двенадцати часов… а то обленятся… Да и говорят, будто это для здоровья вредно… (Легонько трясет Тильтиля.) Полно, полно, Тильтиль!…
Тильтиль (просыпается). Это ты, Душа Света?… Где она? Нет, нет, не уходи!…
Мать Тиль. Свет?… Ну да, уже светло… И давно… Хоть и ставни закрыты, а светло, как днем… Погоди, я сейчас открою… (Открывает ставни.)
Ослепительно яркий дневной свет заливает комнату.
Вот видишь!… Но что с тобой?… Ты словно с луны свалился…
Тильтиль (трет глаза). Мама, мама!… Это ты!…
Мать Тиль. Ну конечно, я… А то кто же?…
Тильтиль. Это ты… Да, да, это ты!…
Мать Тиль. Ну да, я… За ночь я не изменилась… Что ты смотришь на меня, как на диво?… Нос у меня свернулся набок, что ли?…
Тильтиль. Как я рад тебя видеть!… Ведь мы так давно, так давно… Дай, я тебя поцелую!… Еще, еще, еще!… А это моя кроватка!… Я дома!…
Мать Тиль. Да что с тобой?… Ты еще не проснулся?… Может, ты болен?… Покажи-ка язык!… А ну вставай сейчас же, вставай, одевайся!…
Тильтиль. Э, да я в одной рубашке!…
Мать Тиль. А в чем же еще?… Надевай курточку и штанишки… Вон там, на стуле…
Тильтиль. Неужели я так и путешествовал?…
Мать Тиль. Путешествовал?…
Тильтиль. Да, я в прошлом году отправился в путешествие…
Мать Тиль. В прошлом году?…
Тильтиль. Ну да!… Я ушел из дому под рождество…
Мать Тиль. Ушел из дому?… Да ты из комнаты не выходил… Вчера вечером я тебя уложила, а сейчас пришла будить… Тебе все это приснилось?…
Тильтиль. Ты ничего не понимаешь!… В прошлом году я ушел из дому с Митиль, с Феей, с Душой Света – Душа Света такая добрая! – с Сахаром, с Водой и с Огнем. Вода и Огонь все время дрались… Ты на нас не сердилась?… Ты не очень скучала?… А что отец?… Я не мог отказаться… Я оставил вам записку и все объяснил…
Мать Тиль. Что ты несешь?… Или ты болен, или еще не проснулся… (Шутя дает ему шлепка) Да ну же, проснись!… Что, теперь проснулся?…
Тильтиль. Нет, мама, уверяю тебя: это ты спишь, а не я…
Мать Тиль. То есть как это – я сплю?… Да я с шести часов на ногах… Убралась, печку затопила…
Тильтиль. Спроси у Митиль, если мне не веришь… Какие у нас с ней были приключения!…
Мать Тиль. У Митиль?… Она-то тут при чем?…
Тильтиль. Мы вместе путешествовали… Мы видели Дедушку и Бабушку…
Мать Тиль (в полном недоумении). Дедушку и Бабушку?…
Тильтиль. Да, в Стране Воспоминаний… Нам было по дороге… Они умерли, но чувствуют себя хорошо… Бабушка угостила нас вкусным пирогом со сливами… А еще мы видели наших младших братьев и сестер: Робера, Жана с волчком, Мадлену, Пьеретту, Полину, Рикетту…
Митиль. Рикетта все еще ползает на четвереньках!…
Тильтиль. А у Полины по-прежнему на носу прыщик…
Митиль. Мы и тебя видели вчера вечером.
Мать Тиль. Вчера вечером? Ничего удивительного нет – я тебя спать укладывала.
Тильтиль. Да нет же, в Садах Блаженств, – ты там была гораздо красивей, но похожа на себя…
Мать Тиль. В Садах Блаженств? Да я там сроду не была…
Тильтиль (любуется ею, потом целует). Да, там ты была красивее, но я больше люблю тебя такой, как ты сейчас…
Митиль (тоже целует ее). И я, и я…
Мать Тиль (умилена, но вместе с тем встревожена). Господи, да что же это с ними?… Других потеряла, как бы У, еще и этих не потерять… (Охваченная внезапным страхом, зовет.) Папа Тиль! Папа Тиль!… Иди скорей! Дети больны!…
С невозмутимым видом входит Отец Тиль; в руке у него топор.
Отец Тиль. Что такое?…
Тильтиль и Митиль (весело бегут ему навстречу и целуют его). Вот и папа!… Это папа!… Здравствуй, папа!… Ты славно потрудился в этом году?…
Отец Тиль. Да что такое?… В чем дело?… Совсем они не похожи на больных, у них вполне здоровый вид…
Мать Тиль (со слезами в голосе). На это нельзя полагаться… А то будет, как с теми… У тех до самого конца был вполне здоровый вид, пока господь их не прибрал… Не пойму, что с ними такое… Вечером уложила спать – все было хорошо, а проснулись – ровно кто подменил их… Бог знает что говорят, толкуют про какое-то путешествие… Видели они и свет и дедушку с бабушкой – умерли, говорят, а чувствуют себя хорошо…
Тильтиль. Дедушка по-прежнему ходит на деревяшке…
Митиль. А у Бабушки ревматизм…
Мать Тиль. Слышишь?… Беги скорей за доктором!…
Отец Тиль. Да погоди, погоди!… Не умирают же они… Еще успеем…
Стук в дверь.
Войдите!
Входит Соседка – старушка, похожая на Фею из первого действия; ходит она с палочкой.
Соседка. Здравствуйте! С праздником вас!
Тильтиль. Это Фея Берилюна!
Соседка. Я пришла дровец у вас попросить – хочу получше суп сварить ради праздника… На дворе нынче студено… Здравствуйте, детки! Как поживаете?…
Тильтиль. Госпожа Фея Берилюна, я не нашел Синей Птицы…
Соседка. Что он говорит?…
Мать Тиль. Уж и не спрашивайте, госпожа Берленго!… Они сами не знают, что говорят… Проснулись – и все никак не могут прийти в себя… Верно, съели что-нибудь несвежее…
Соседка. Что же ты, Тильтиль? Разве ты не узнаешь тетушку Берленго, свою соседку?…
Тильтиль. Как мне вас не узнать, сударыня!… Вы – Фея Берилюна!… Вы на меня не сердитесь?…
Соседка. Как? Бери…
Тильтиль. Берилюна.
Соседка. Берленго, ты хочешь сказать – Берленго…
Тильтиль. Берилюна, Берленго – это как вам будет угодно, сударыня… Митиль тоже может подтвердить…
Мать Тиль. И Митиль туда же – вот что скверно…
Отец Тиль. Ничего, ничего! Пройдет!… Вот я их сейчас нашлепаю…
Соседка. Не надо, это совершенно лишнее… Я догадываюсь, в чем тут дело: это им пригрезилось… На них, наверно, падал лунный свет, когда они спали… С моей больной внучкой это часто случается…
Мать Тиль. Кстати, как здоровье вашей внучки?…
Соседка. Так себе… Не встает… Доктор говорит – нервы… А я знаю, что бы ей помогло… Нынче она меня просила подарить ей на рождество… ведь вот вбила себе в голову…
Мать Тиль. Да, да, я помню: она все мечтает о птице Тильтиля… Ну, так как же, Тильтиль, подаришь ты ее бедной девочке?…
Тильтиль. Что мне ей подарить, мама?…
Мать Тиль. Птицу… Ведь она тебе не нужна… Ты на нее и не смотришь… А девочка прямо жить без нее не может!…
Тильтиль. Верно, верно, у меня есть птица… Где же она?… А, вот и клетка!… Митиль, смотри: вон клетка!… Это та, которую носил Хлеб… Да, да, та самая, но в ней только одна птица… А другую он съел, что ли?… Постой, постой!… Да ведь она синяя!… Да ведь это моя горлица!… Да ведь, когда я уходил, она была не такая синяя!… Да ведь это же и есть та Синяя Птица, которую мы искали!… Мы за ней этакую даль ходили, а она, оказывается, здесь!… Вот это я понимаю!… Митиль, ты видишь птицу?… То-то бы Душа Света обрадовалась!… Я сейчас сниму клетку… (Залезает на стул, снимает клетку и передает Соседке) Вот, пожалуйста, госпожа Берленго… Со временем она станет совсем-совсем синяя, вот увидите… Отнесите ее скорей вашей внучке…
Соседка. Нет, правда?… Ты мне ее отдаешь? Даром отдаешь?… Господи, вот радость-то для моей внучки!… Дай, я тебя поцелую!… (Целует Тильтиля.) Бегу!… Бегу!…
Тильтиль. Да, да, идите скорей!… А то некоторые птицы меняют окраску…
Соседка. Я еще к вам зайду, расскажу… (Уходит.)
Тильтиль (долгим взглядом окидывает хижину). Папа, мама, что вы сделали с нашей комнатой?… Все на своем месте, но все теперь гораздо красивее…
Отец Тиль. Как это – красивее?…
Тильтиль. Ну да, все выкрашено, все отделано заново, все сверкает, блестит… В прошлом году было не так…
Отец Тиль. В прошлом году?…
Тильтиль (подходит к окну). А вон лес!… Какой же он большой, какой же он красивый!… И тоже как будто совсем новый!… До чего же здесь хорошо!… (Заглядывает в квашню.) А где Хлеб?… Ишь ты, даже не пошевельнулся!… А вот Тило!… Тило, Тило, здравствуй!… Ты, брат, храбрец, ничего не скажешь!… Помнишь, в лесу?…
Митиль. Посмотри на Тилетту!… Она узнала меня, а сказать ничего уже не может…
Тильтиль. Господин Хлеб!… – (Хватает себя за голову.) Ой, алмаз пропал! Кто взял мою зеленую шапочку?… Ну, ладно, все равно: теперь она мне больше не нужна… А, Огонь!… Вот забияка!… Шипит, а сам хохочет – все дразнит Воду… (Подбегает к крану.) А Вода?… Здравствуй, Вода!… Что она сказала?… Она все время что-то говорит, но я ее уже не понимаю…
Митиль. Я не вижу Сахара…
Тильтиль. Как я счастлив, как я счастлив, как я счастлив!…
Митиль. И я тоже, и я тоже, и я тоже!…
Мать Тиль. Да что это они так расшумелись?…
Отец Тиль. Пусть их! Не беспокойся… Они играют в то, что они счастливы…
Тильтиль. Я больше всех любил Душу Света… Где ее лампа?… Можно ее зажечь?… (Снова оглядывает хижину.) Господи, как у нас тут красиво! И как же я рад!…
Стук в дверь.
Отец Тиль. Войдите!…
Входит Соседка и ведет за руку белокурую Девочку необыкновенной красоты;
Девочка прижимает к груди горлицу Тильтиля.
Соседка. Перед вами чудо!…
Мать Тиль. Не может быть!… Она ходит?…
Соседка. Она ходит!… Какое там: она бегает, танцует, летает!… Увидала птицу – и прыг к окну, поглядеть при свете, правда ли это горлица Тильтиля… А потом на улицу – и – и полетела, словно ангелочек на крылышках… Я еле-еле за ней поспела…,
Тильтиль (подходит к Девочке; в изумлении). Ой, как она похожа на Душу Света!…
Митиль. Только гораздо меньше…
Тильтиль. Понятно!… Ну, она еще подрастет!…
Соседка. Что они говорят?… Все еще не в себе?…
Мать Тиль. Ничего, пройдет… Позавтракают – все как рукой снимет…
Соседка (толкает внучку в объятия Тильтиля). Деточка, поблагодари Тильтиля!…
Тильтиль, смущенный, пятится назад.
Мать Тиль. Тильтиль, что это с тобой?… Девочку испугался?… А ну, поцелуй-ка ее!… Только покрепче… Еще крепче!… А ведь такой всегда бойкий!… Еще разок!… Да что с тобой?… Никак, у тебя глаза на болоте?…
Тильтиль неумело целует Девочку.
Оба молча смотрят друг на друга.
Тильтиль (гладит горлицу по головке). Она достаточно синяя?…
Девочка. Да, да, я очень рада…
Тильтиль. Я видел совсем синих… Понимаешь: синих-пресиних! Но только их не поймать!
Девочка. Ничего, она и так красива.
Тильтиль. Ты ее покормила?…
Девочка. Нет еще… А что она ест?…
Тильтиль. Да все: зерно, хлеб, кукурузу, кузнечиков…
Девочка. А как она ест?…
Тильтиль. Она клюет, клювиком. Вот смотри, я тебе сейчас покажу…
Тильтиль хочет взять у Девочки птицу. Девочка инстинктивно сопротивляется, а горлица, воспользовавшись замешательством, вырывается у Девочки из рук и улетает.
Девочка (в отчаянии). Бабушка!… Она улетела!… (Рыдает.)
Тильтиль. Ничего, не плачь, я ее поймаю!… (Выходит на авансцену и обращается к зрителям.) Мы вас очень просим: если кто-нибудь из вас ее найдет, то пусть принесет нам – она нужна нам для того, чтобы стать счастливыми в будущем…
Занавес.
КОММЕНТАРИИ
Эмиль Верхарн
Первое свое стихотворение Эмиль Верхарн опубликовал в апреле 1876 года в брюссельском журнале «Ревю женераль».
В 1883 году вышла из печати его первая книга стихов «Фламандки».
Первый сборник избранных произведений Верхарна «Друзьям поэта» («Pour les amis du poete») был издан брюссельским издателем Э. Деманом в 1896 году. В 1895-1910 годы парижское издательство «Меркюр де Франс» осуществляет двенадцатитомное издание сочинений Эмиля Верхарна (без общего названия), в которое вошло 30 поэтических сборников.
В 1912-1933 годах «Меркюр де Франс» предпринимает второе издание сочинений Верхарна, в девяти томах, под общим названием «Сочинения» («Oeuvres»).
Различия между текстами этих двух изданий весьма существенны, так как Верхарн внес в последнее издание значительные изменения в части синтаксиса, словаря, версификации; эти изменения, приглушавшие некоторые характерные особенности его прежней художественной манеры, вызвали сожаление у ценителей его поэзии. Так, В. Я. Брюсов, которому принадлежит честь первооткрывателя Верхарна для России, считал, что «выпущенные места и ранние редакции представляют высокий художественный интерес… так писал и так думал Верхарн в определенный период своего творчества» (в кн.: Э. Верхарн, Поэмы, М. 1923).
По данным Андре Фонтена, одного из лучших знатоков творчества бельгийского поэта на Западе, особенно безжалостным был Верхарн к своим произведениям 1884-1892 годов. Наибольшей правке подвергся сборник «Крушения»; последующие сборники уже но знали таких «экзекуций», в которых «умудренный возрастом критик нередко изменял поэту» (A. Fontaine, Verhaeren et son oeuvre d'apres les documents inedits, Paris, 1929).
Верхарн почти полностью переведен на русский язык.
Первые его переводы появились в России в 1900 году – Валерий Брюсов опубликовал в своей книге «Tertia vigilia» («Скорпион», М. 1900) переведенные им стихотворения «Женщина на перекрестке» (сб. «Черные факелы») и «К северу» (сб. «Лозы моей стены»).
В 1906 году московское издательство «Скорпион» выпустило первую книгу поэта: Эмиль Верхарн, Стихи о современности в переводе Валерия Брюсова (название сборника было согласовано с автором), что явилось большим событием для русской литературной общественности – представленная в сборнике гражданская лирика нашла самый живой отклик в обстановке революционного движения тех лет.
Мятежная поэзия Верхарна открыла, по словам Александра Блока, «широкие объятия миру» (А. Блок, Собр. соч. в 8-ми томах, Гослитиздат, М.-Л. 1962, т. 5, стр. 627).
С 1907 года в России появляется целый ряд отдельных изданий Верхарна, которого восприняли как «апостола энтузиазма», предвестника «радостного пробуждения» (В. Л. Львов-Рогачевский, Народный трибун.– В кн.: Э. Верхарн, Безумие полей, СПб. 1914).
В ноябре 1913 года Верхарн посетил Россию, выступил с лекциями в Москве и Петербурге, встречался с деятелями русской культуры. Большевистская «Правда» писала о нем, как о «выдающемся поэте-социалисте», который «воодушевлялся великой борьбой пролетариата» («За правду» – под таким названием выходила «Правда» в то время – 1913, 24 и 26 ноября).
Наиболее значительным дооктябрьским изданием Верхарна явилось «Собрание стихов» (1883-1915) в переводе В. Брюсова, М. 1915.
Особенно широкую известность приобретает у нас поэзия Верхарна в первые годы Советской власти; его творчество оказалось в высшей степени созвучно эпохе переживаемых Россией «великих революционно-исторических бурь и восстаний… потому что новое искусство, новая литература, новый театр в своих героических поисках новой пролетарской культуры нашли для себя в творчестве Эмиля Верхарна столь драгоценный, столь жизненный и огненно-мятежный источник» (В. Мясников, Эмиль Верхарн, Ташкент, 1921).
Влияние верхарновских традиций испытали на себе многие из русских пролетарских поэтов (В. Александровский, Борис Николаев, Семен Родов, Михаил Ар, С. Малашкин, Р1в. Филиппченко и др.).
7 ноября 1918 года в Москве был открыт памятник Эмилю Верхарну.
В последующие десятилетия произведения Верхарна неоднократно переиздаются, появляется множество новых переводов на русский язык и языки народов СССР.
Основные издания:
Эмиль Верхарн, Поэмы. В переводе В. Брюсова, изд. 4-е, дополненное и переработанное, М. 1923; Полное собрание поэм. В переводе Г. Шенгели, тт. 2, 3, 5, 6, М. 1922-1923; Лирика и поэмы, М. 1935; Драмы и проза, М. 1936; Избранное, М. 1955; Стихи, М– Л. 1961.
Фламандки
(LES FLAMANDES)
Сборник вышел в свет 1 февраля 1883 года в Брюсселе у издателя Гоштейна с посвящением Леону Кладелю – писателю, участнику Парижской коммуны.
Эта первая книга Верхарна сразу принесла ему известность. Рукопись «Фламандок» начинающий поэт представил на суд Камилла Лемоннье, с которым не был ранее знаком. Признанный мэтр бельгийской литературы собственноручно внес в текст свои многочисленные поправки и благословил это крупное поэтическое начинание. Один из экземпляров «Фламандок» молодой автор посылает своему любимому поэту Виктору Гюго.
«Фламандки» создавались в 1878-1882 годы. По свидетельству своего друга, поэта Ивана Жилькена, Верхарн написал одно из ранних стихотворений цикла – «Коровницу» – еще в Лувене около 1878 года. В сборнике 27 стихотворений, которые тематически делятся на несколько групп: фламандская деревня, национальное искусство, пейзаж.
«Фламандки» написаны традиционным александрийским стихом – двенадцатисложником, иногда восьмисложником.
Сборник отражает эволюцию мировоззрения поэта в начале 80-х годов. Поначалу жизнь бельгийской деревни представляется ему вечным праздником природы, здоровья, изобилия, как на картинах живописцев прежних времен; он смотрит на фламандского крестьянина, его жизнь и труд глазами стороннего наблюдателя, не стремясь вникнуть в существо изображаемого; но постепенно, по наблюдению А. В. Луначарского, сквозь картины старых мастеров перед Верхарном начинает вырисовываться подлинное лицо действительности» (А. В. Луначарский, Верхарн. Литературная энциклопедия, 1929, т. 2).
Стихотворения отмечены влиянием традиций национальной культуры-живописи (Рубенс, Иорданс) и литературы (К. Лемоннье).
В 1879 году, в одном из писем к своему другу Ван-Аренбергу, Верхарн писал: «Я хотел бы суметь наполнить те разнообразные стихи, на которые меня вдохновляет Фландрия, обильным здоровьем, тучной жизнью, так восхитительно подчеркнутыми Иордансом во всем его творчестве».
Далеко не все современники увидели во «Фламандках» то «нежное и неотвязное видение Фландрии», которое, по словам известного бельгийского писателя Анри Давиньона, «Верхарн внес… в свои первые литературные опыты».
Молодого поэта обвиняли в отсутствии благопристойности, критика изощрялась в выборе прозвищ, среди которых имело место и такое: «Рафаэль навоза».
Но такие признанные писатели и критики, как Камилл Лемоннье, Альбер Жиро, Эдмон Пикар и другие, приветствовали молодого поэта.
В России первые переводы из этого цикла были выполнены Валерием Брюсовым: «Свиньи» («Адская почта», 1906, № 1), «Старые мастера» (Эмиль Верхарн, Стихи о современности в переводе В. Брюсова, М. 1906).
Некоторые переводы из этого сборника (А. Голембы, А. Ибрагимова, С, Шервинского), помещенные в настоящем томе «Библиотеки всемирной литературы», публикуются впервые.
Монахи
(LES MOINES)
Сборник вышел из печати в июне 1886 года в парижском издательстве Лемерра.
Книга посвящена поэту Жоржу Кнопфу.
Как свидетельствуют биографы Эмиля Верхарна, стихи эти связаны с впечатлениями детства. Отец поэта, Гюстав Верхарн, посещавший ежемесячно бернардинский монастырь в Борнгеме (неподалеку от Сент-Амана), нередко брал с собой сына. Борнгемские отшельники, видимо, и дали будущему поэту образный материал для созданного много позже цикла. Чтобы оживить эти воспоминания, Верхарн удаляется в Форжский монастырь, где проводит в полном одиночестве 21 день, в течение которых присутствует при всех церемониях, наблюдает все стороны монастырской жизни.
Известно, что, выйдя из этого добровольного монастырского заточения, молодой поэт поспешил наградить себя за три недели сурового воздержания – «назло» «Монахам» в нем жили «Фламандки».
Стихотворения, составившие сборник, были написаны в 1883– 1884 годах.
По мнению Стефана Цвейга, «именно в «Монахах» кристаллизуется в первый раз тонкое понимание психических оттенков». Валерий Брюсов относил этот сборник к первому периоду творчества Верхарна, периоду здоровья, «когда фламандский дух – дух Иорданса и Рубенса – казался ему прекраснее всех идей».
Стихи этого цикла переводились В. Брюсовым, Г. Шенгели, Н. Рыковой, В. Давиденковой. Переводы В. Микушевича выполнены для настоящего тома «Библиотеки всемирной литературы».
Вечера
(LES SOIRS)
Впервые опубликовано в 1887 году в Брюсселе издателем Э. Деманом.
Цикл посвящен писателю Жоржу Роденбаху, с которым Верхарн находился в дружеских отношениях.
Время работы над сборником (октябрь 1884 – июль 1886 года) было указано самим поэтом в первом издании книги. Здесь же сообщалось, что эта книга – лишь «первая часть произведения, за которой последуют «Крушения» и «Черные факелы».
Леон Базальжет свидетельствует, что почти вся трилогия Верхарна была создана в Лондоне, где поэт неоднократно и подолгу бывал в годы работы над нею.
Трилогию «Вечера», «Крушения» и «Черные факелы» обычно называют трагической, так как в ней нашел отражение тяжелый духовный кризис, переживаемый поэтом в те годы. Быстрое развитие капитализма в недавно еще совсем патриархальной Бельгии, гибель любимого им деревенского уклада, болезнь самого поэта – все это надломило его духовно. Печатью сильного нервного напряжения отмечены все циклы трилогии.
Французский поэт Франсис Вьеле-Гриффен сообщает, что, по словам самого Верхарна, «Вечера» выражают упадочное состояние человеческого существа, взывающего о помощи, «Крушения» – это уже «самый крик больного человека», а «Черные факелы» передают новый, «изменившийся под влиянием болезни взгляд автора на мир».
Не исключено, что, работая над «Вечерами», Верхарн обдумывал и стихи, предназначенные для других циклов. Стихи входили в тот или иной сборник скорее не по хронологическому принципу, а в зависимости от замысла. Этим, по-видимому, объясняются и перестановки стихотворений из одной части в другую в последующих изданиях трилогии. Так, входивший ранее в сборник «Вечера» «Роковой цветок» был перенесен в цикл «Крушения», а стихотворение «Вдали» было перенесено из второй части в первую.
