Текст книги "Конан и Гнев Сета"

Автор книги: Морис Делез

– Сдается мне, она может спокойно наблюдать за нами и желает позабавиться…– заметил граф.

– Сам вижу!– вспылил киммериец, но заставил себя успокоиться и добавил, обращаясь к Мэгилу:– Я не знаю, как ты там связываешься со своим Митрой…

– Конан!– Жрец предостерегающе поднял руку вверх, но киммериец жестом отмахнулся и продолжил:

– …Но передай ему, что если он обещает мне…

– Конан, опомнись!– вновь воскликнул Мэгил, и вновь киммериец заставил его замолчать, продолжив:

– Так вот, если он обещает, что к моему возвращению моя семья, Зенобия и Конн, будут живы и здоровы, то я согласен принять участие в охоте.– Он иронично усмехнулся, прекрасно понимая, что будет единственным охотником.– Но чтобы было без обмана,– мрачно закончил он.

– Ты не понимаешь, что говоришь,– в ужасе прошептал Мэгил, и Троцеро против воли передалось это чувство. Он замер в своем кресле, уподобившись каменному истукану дикарей, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и, понимая лишь, что случилось нечто ужасное, и сейчас они все погибнут.

Сердце его бешено стучало, отсчитывая казавшиеся веками последние мгновения жизни, безвозвратно уходившие в прошлое, но ничего не происходило. Он попробовал шевельнуться и повернул голову – в соседнем кресле, слева, не двигаясь, сидел Конан. «Наверное, Митра уже убил его!» – мелькнуло в голове графа, но тут справа от него кто-то шевельнулся.

– Конан, он согласен…– В голосе Мэгила сквозило ничем не прикрытое изумление.

– Ты это точно понял?– поинтересовался король.– Я говорю не о своей безопасности, а о безопасности жены и сына.

– Пока тебя не будет, с ними ничего не случится,– как эхо, откликнулся бывший жрец.

– Хорошо.– Конан резко встал.– Я отправляюсь в путь завтра же.– Он повернулся к Троцеро.– Расставь вооруженные посты у каждого селения, а остальных, кого сможешь, вооружи луками.

– Но, Конан,– Троцеро переводил недоумевающий взгляд с него на Мэгила и обратно,– но если сам Митра!..

Король одарил его кривой усмешкой, лучше всяких слов говорившей, что он ни в грош не ставит обещание Светозарного, поймал умоляющий взгляд Мэгила и улыбнулся.

– На помощь Митры ты можешь надеяться, но и сам не расхолаживайся. Помни,– добавил он,– что, вернувшись, я спрошу с тебя, а не с Подателя Жизни!

Глава четвертая
СВИТОК СКЕЛОСА

Утро следующего дня оказалось ясным и ласковым.

– Добрый знак. Дорога будет удачной,– заметил Троцеро, старавшийся казаться бодрым.

Однако Конану с Мэгилом так и не довелось в этот день отправиться в путь, хотя слуги уже седлали коней.

Зенобия стояла рядом с мужем, сжимая руку Конна, ни жива ни мертва от горя: она так ждала, так радовалась этому долгожданному счастью побыть втроем с сыном и мужем, не отягощенным государственными делами… Казалось, все так хорошо началось, и вдруг!.. В один день и страшную ночь все рухнуло!

Она глядела и не могла наглядеться на него, гадая, доведется ли им увидеться вновь, когда гвардеец вошел в комнату и что-то вполголоса доложил графу. Троцеро пожал плечами и подошел к королю. Зенобия, чувствуя, что должно произойти нечто важное, пошла к ним. Конн, который поклялся отцу ни на минуту не оставлять мать в одиночестве, быть ей защитой, двинулся следом.

– Конан,– сказал граф,– охрана задержала неизвестного, утверждающего, что он чернокнижник Пелиас. Не знаю, уж как он пронюхал о том, где ты находишься, но он здесь и хочет говорить с тобой. – Хочет, значит, поговорю,– проворчал киммериец.– Вели привести его сюда.

– А ты не опасаешься, что он…– начал было Троцеро, но Конан мягко остановил его.

– Нет, друг мой.– Король махнул рукой, разом отметая все сомнения графа.– Во всем поганом племени колдунов есть только один человек, которому я доверяю полностью, и имя его – Пелиас. Пусть его приведут.

Не решаясь в присутствии короля спрашивать разрешения своего господина, гвардеец ограничился лишь вопросительным взглядом в сторону графа и, получив подтверждение, удалился.

– Я считаю, что он поступил правильно.– Заметив кривую усмешку киммерийца, граф поспешил защитить своего человека.

– Я тоже,– невесело усмехнулся Конан.– Но до чего мы дожили! – воскликнул он с горечью.– В собственном доме опасаемся неизвестно чего!

Дверь распахнулась, и в комнату энергичной походкой вошел маг. Его простой походный плащ насквозь пропитала дорожная пыль, а на лице была написана суровая озабоченность. Лишь когда маг увидел королеву и ее сына, черты его лица смягчились, а взгляд озарился мягким светом. Однако длилось это всего мгновение. В следующий миг лицо чернокнижника приняло прежнее сосредоточенное выражение.

– Я вижу, ты собрался в путь, мой король?– Наметанным глазом он сразу определил, что присутствует при сцене прощания.– Если это не будет истолковано как недопустимая дерзость, я бы хотел спросить – куда?

– Ты мог бы изъясняться и попроще,– хмыкнул король,– тем более что я все равно не смогу ответить тебе столь же изысканно.

– Да, я помню,– с учтивой улыбкой ответил маг,– что твой язык всегда отличался простотой и своеобразностью.

Конн сурово нахмурился и сжал рукоять своего игрушечного меча: да как он смеет, этот колдун, так разговаривать с отцом! Зато Зенобия рассмеялась, и хрустальные колокольчики ее смеха зазвенели в зале, на миг одарив счастьем и заставив улыбнуться всех, даже непримиримого принца. Легкой походкой она направилась к магу и поцеловала его в щеку.

– Прости меня, ведь я так тебя и не поблагодарила.

– Да за что же, моя королева? – искренне удивился маг, хотя по всему было видно, что он доволен несказанно.

– Если бы ты не помог мужу, я не стояла бы сейчас здесь.

– А!– небрежно отмахнулся Пелиас.– Дело прошлое! Сейчас другие времена.

– К сожалению, и беды тоже,– согласилась королева.

– Да вот,– помрачнел маг,– как это ни неприятно, но именно о бедах я и хотел поговорить.

– Как ты верно заметил, я уезжаю,– ответил король.– Все, что ты захочешь узнать, тебе расскажут без меня. Прости и не сердись, но время не терпит.

– Я понимаю,– кивнул Пелиас,– но если не секрет, куда ты едешь?

Вопрос, как видно, застал короля врасплох. Он нахмурился, размышляя, потом пожал плечами.

– Клянусь Кромом, не знаю!– воскликнул он и возбужденно заходил по комнате.

– Мне не хотелось бы прослыть недобрым пророком,– осторожно заметил Пелиас,– но осмелюсь предположить, что в таком случае твоя поездка затянется.

– Сам знаю!– огрызнулся Конан.– Да только выхода у меня другого нет!

– Знаю,– со вздохом ответил маг.– Кто-то опять покушается на твою семью.

Это упоминание об опасности, грозившей семье, мгновенно вывело короля из себя.

– Говори, что ты знаешь! – Конан шагнул к колдуну и схватил его за грудки, приподняв над полом и выбив из плаща густое облако пыли.– Иначе, клянусь Кромом!..

– Отпусти!– сдавленно просипел Пелиас.– Иначе…

– Что иначе?– сурово нахмурился Конан, но хватку ослабил.

– Иначе мы все в этой комнате задохнемся от пыли, а я здесь не за этим.

– Извини,– проворчал киммериец, отпуская мага,– я как натянутый лук, и пальцы еле удерживают тетиву. Кстати, мог бы и раздеться в передней.

– Ну, скажем, это была маленькая мера предосторожности.– Узкое лицо колдуна на миг озарилось улыбкой.

С этими словами он снял покрытый пылью дорожный плащ и кинул его в руки подбежавшему слуге. Конан терпеливо подождал, пока гость усядется в кресло и утолит, жажду вином.

– Ну?– Киммериец старался казаться спокойным, но по напряженному голосу чувствовалось, что нервы его на пределе.– Я, наконец, дождусь от тебя хоть слова?

– Еще немного терпения, мой король, – ответил Пелиас.– Прежде я хотел бы знать, что тебе известно. Просто чтобы избежать повторов,– поспешно объяснил он, видя, как багровеет лицо Конана.

– Хорошо.– Киммериец взял себя в руки.– Кто-то зверски уничтожил все население маленького городишки в нескольких лигах отсюда,– начал он свой рассказ,– но мы поспели слишком поздно и никого не застали. С одной молодой девушки была снята кожа, из которой наспех сделали грубое чучело, повесили его на центральной площади, предварительно намалевав на нем черты моей жены.

При этих словах Зенобия вздрогнула.

– Ты мне не рассказывал об этом,– прошептала она, на глазах бледнея.

– Не было нужды понапрасну пугать тебя.– Конан улыбнулся жене, словно извинялся перед ней, но тут же вновь повернулся к магу и продолжил рассказ: – Именно это повешенное чучело навело меня на мысль о том, что Зенобии, остававшейся здесь, угрожает опасность и кто-то хочет побольнее ударить меня, подбросив эту подсказку и надеясь на то, что я не догадаюсь сразу о ее назначении и потом буду долго мучиться, казня себя за недомыслие.

– Но ты понял?– прервал его колдун.

– Да, я понял и успел.– Конан немного помолчал.– Их было четверо. Лучник, Молотобоец, Мечник и Амазонка. Но эта четверка успела расправиться с сотней отборных бойцов. К моему приезду в живых осталось трое: жена и двое Черных Драконов. Одного из них ранили уже при мне, и он до сих пор в бреду.

– Это все?

Колдун вопросительно посмотрел на короля.

– Нет,– ответил тот.– В лиронской резне участвовал еще один, которого не было здесь, и меня не покидает дурацкая мысль, что этот кто-то сильно смахивает на крокодила.

– Почему ты так решил?– заинтересовался Пелиас.

– Только крокодил,– Конан помялся, подбирая наиболее подходящие для объяснения при жене слова,– может оставить на теле человека такие раны.

– Что ж… Очень может быть…– пробормотал под нос маг, явно думая о чем-то своем.– На этот раз все?

– Если бы!– воскликнул король.– Судя по всему, действия их направляет какая-то Рози, которая за что-то сильно обозлена на меня. Настолько сильно, что даже оставила специальную весточку.

Сказав это, киммериец протянул Пелиасу записку. Тот прочитал ее, и на лице его появилась странная улыбка, словно он был искренне доволен чем-то.

– Кром!– взревел Конан.– Ты что, развлечься сюда приехал?! Тогда лучше убирайся к Нергалу в зад, и побыстрее, пока я не разозлился по-настоящему!

– Прости и не сердись!– Пелиас вскинул руки в примирительном жесте.– Я действительно рад, но, как ты сам понимаешь, вовсе не твоим бедам, а тому, что верно определил их источник. Твой рассказ полностью подтвердил правильность моей догадки!

– Так ты знаешь, кто это?!– воскликнул Конан.

– И да, и нет.

Маг смешно развел руками, показывая свою полную беспомощность.

– М-м-м!– замычал киммериец, у которого не было слов. Он чувствовал, что вот-вот сорвется и удушит колдуна.– Что за бред ты несешь?! И как тебя понимать?!

– Я все объясню,– спокойно ответил маг.– Просто дело значительно серьезнее, чем ты думаешь. Твой друг,– он посмотрел на Мэгила,– судя по всему, служитель Митры. Он пришел за помощью? Не так ли?

При этих словах Пелиаса Мэгил вздрогнул и недобро покосился на мага.

– Откуда тебе известно о слугах Митры, колдун?

– Мне много чего известно,– усмехнулся Пелиас,– но ты не ответил на мой вопрос.

– Это так,– кивнул Конан.

– А он сказал тебе, с кем нужно расправиться и где его искать?

– Нет,– так же твердо ответил Конан,– просто найти и уничтожить.

– Найти и уничтожить,– пренебрежительно усмехнулся колдун.– Кратко и доходчиво – вполне в духе Светозарного…– Он помолчал.– Как я понял, сейчас ты собрался в путь в надежде, что слепой случай рано или поздно столкнет тебя со странной четверкой, неизвестным чудищем, похожим на крокодила, и таинственной Рози?

– Да.– Киммериец стиснул зубы, чувствуя, что гнев закипает в нем с новой силой.

– А Пресветлый не подсказал хотя бы, в какой стороне их искать?– продолжил свою пытку маг.

– Послушай,– Конан сжал кулаки, изо всех сил стараясь держать себя в руках,– готов признать, что твой сарказм великолепен, но если можешь, помоги, а если нет – лучше умолкни, пока не поздно!

– Все не так просто.– Пелиас устало вздохнул.– Когда я все тебе расскажу, ты поймешь это и сам.

– Ну, так рассказывай!– вскипел киммериец.– Чего ты ждешь?!

Колдун нервно застучал пальцами по подлокотнику кресла, успокаивая нервы и сосредоточиваясь. Внезапно он поднял с пола свою дорожную сумку и расстегнул ее.

– Помнишь эту вещь?– Он пристально посмотрел в глаза королю, словно самая первая, непроизвольная реакция и была для него единственно верным ответом.

– Зеркало Лазбекри?..– изумился Конан.– Так тебе удалось починить его?

– Лишь частично,– поморщился маг,– но сейчас не это главное. С тех пор как я его восстановил, я каждый день наблюдаю за тобой…

– Что-о-о?!– взревел король.

Чего-чего, а подобной наглости он никак не ожидал.

– Нет-нет! – поспешил успокоить его Пелиас.– Ничего лишнего, поверь мне! Лишь справляюсь о твоем здравии и удостоверяюсь, все ли у тебя в порядке!

– Ну, знаешь!..– Конан оторопело помотал головой. Казалось, он и не слышал последней фразы мага.– Зачем это тебе нужно? – спросил он, немного поостыв.

Все это время Пелиас терпеливо ждал. Он знал вспыльчивый характер киммерийца, но верил, что разум и здравый смысл возьмут верх над чувствами.

– Помнишь день, когда ты разрубил зеркало, едва не погубившее нас? – спросил он.– В тот раз я говорил тебе, что насаждаемая Сетом магия уходит из мира, потому что ее вытесняет учение Митры?– Конан молча кивнул, ожидая продолжения.– С того времени я постоянно занимаюсь этим вопросом. Так вот, оказалось, что колдовство – вовсе не абсолютное зло, и Высшим Богам не слишком нравится то, что происходит в нашем мире. Скажу больше: они готовы были мириться с тем, что силы природы подчиняет себе при помощи магии небольшая группа людей, но они совсем не одобряют возможность того, что все люди со временем станут причастны к управлению теми же силами. А это неизбежно произойдет, если простые смертные начнут все более тонко овладевать ремеслами и развивать науку.

– Но при чем здесь Аквилония?– удивился Троцеро.– Да и вся Хайбория?

– Процесс проще остановить в самом начале,– спокойно ответил Пелиас.– Его можно просто мягко притормозить и даже повернуть вспять, но если дать ему время набрать силу!.. Короче, сам понимаешь.

– Хорошо!– Конан жестом остановил Мэгила, который попытался что-то сказать.– Колдовство против бурного развития науки и ремесел… Я не слишком в это верю, но, раз ты говоришь, что это так, готов с тобой согласиться. Пусть так! Но при чем здесь я и моя семья?! Ты можешь мне объяснить?!

– Нет,– просто ответил маг,– ответ на этот вопрос ты узнаешь не раньше, чем доберешься до Рози.

– Быть может, ты подскажешь, как мне ее искать?– с сарказмом спросил король.

– Подскажу,– хладнокровно кивнул Пелиас.

– Где она?!– вскричал киммериец.

– Не знаю,– все так же невозмутимо ответил колдун.

Троцеро нервно хохотнул. Зенобия переводила ничего не понимающий взгляд с Конана на Пелиаса. Мэгил хмурился, злясь, что не знает того, что должен был бы знать, и что, судя по всему, известно этому колдуну.

– Таинственная Рози избрала неверную тактику,– хмуро изрек киммериец.– Для того чтобы расправиться со мной, достаточно вас с Мэгилом. Мне кажется, что еще немного – и я сойду с ума.

– Во все времена,– продолжал тем временем Пелиас,– жили люди, которым удавалось проникать мысленным взором в будущее и видеть события, еще не осуществившиеся. Обычно предсказания совершались на относительно небольшой срок и требовали непомерных усилий. Но был среди этого племени предсказателей один, который жил в незапамятные времена и пророчества которого с удивительной точностью сбывались на протяжении всей описанной истории и продолжают сбываться доныне. Я говорю о Скелосе. Его Стальная Книга Пророчеств дополнена многочисленными свистками, написанными в более позднее время. Подлинность многих из них справедливо оспаривается, и тем не менее…

Колдун вновь порылся в сумке и достал пожелтевший от времени свиток.

– Ты хочешь сказать, что это не сказка? – изумленно воскликнула Зенобия.– Этот пергамент держали руки великого мага?

– Нет, конечно,– мягко улыбнулся прекрасной королеве Пелиас.– Это лишь копия, снятая с одного из свитков. Впрочем, она почти столь же древняя, как и оригинал. Предание гласит, что снималась она с согласия Скелоса, так что… Но вот послушайте, что здесь сказано. Я прочту, конечно, лишь малую часть, которая касается непосредственно нас.

 
Он развернул свиток и приосанился.
Когда замкнется круг времен,
Уродство из когтей красу упустит,
Но ярость злого сердца не отпустит…
И на пути к престолу варвар нечисть сокрушит!
Тогда же Черная родится Роза Сета,
И те, кто чист душой, не взвидят света-
Сам Сет Карающую Руку породит!
И вновь столкнется Мрак со Светом,
И в битве той никто не победит,
Хотя убитых будет и не счесть…
И в смерти свой, суровый смысл есть…
Но если Доблесть Силу одолеет —
Падет разгромленный Лур-Дун,
И Свет вновь победит,
Хотя, быть может, благо скверно это…
Дрожащим от волнения голосом читал Пелиас эти строки, а когда закончил, в комнате некоторое время стояла тишина.
 

– Ну и что все это значит?– не выдержал Конан.

На короля, как и на всех прочих, эти строки против воли произвели сильное впечатление, но Нергал задери мага со всеми его пророчествами, если он хоть что-то понял из сказанного!

– Я слышал много слов,– продолжал киммериец,– но, клянусь Кромом, смысла в них обнаружил меньше, чем мне бы хотелось! Ну, разве что про варвара на престоле – тут все понятно,– благосклонно заметил Конан.

При этих словах мужа Зенобия сдержанно улыбнулась, а Мэгил, памятуя о своей давней привычке, не упустил случая проворчать:

– Да уж! Тут трудно ошибиться.

Троцеро лишь покачал головой, зато Пелиас, похоже, даже обрадовался.

– А вот и нет!– заявил он.– Упоминание о варваре на престоле вовсе не такое бесспорное, как вам всем кажется! В свое время легендарный Кулл совершил такое же восхождение, и Добро столкнулось со Злом, и Доблесть победила Силу – змеелюди были сметены с лица земли!

– Если пророчество уже сбылось, зачем ты его нам читал? – удивился Конан.

– Ты забыл о первой строке: «Когда замкнется круг времен!» Понимаешь?! История всегда повторяется! Вновь, как и тогда, мир стоит перед выбором: или – или! Или змеи, или люди! Люди победили, и мир скатился в пучину варварства! Такова была расплата за изменения. И теперь мы вновь перед выбором: магия или наука? Сет решил исправить положение в пользу магии, чтобы избежать недовольства Высших Богов.

– Так, значит, если мы победим, нас ждет кара?

– Не нас, нет,– убежденно ответил маг,– но все человечество! И об этом ясно говорится в последней строке: «Хотя, быть может, благо скверно это»!

– Но если, победив,– прошептала Зенобия,– мы причиним зло, то стоит ли за это браться?

– Конечно, стоит!– кивнул Пелиас.– Жизнь это борьба! Победить должен сильнейший, иначе развитие пойдет по неверному пути и нас ждут еще горшие беды! Впрочем, опять-таки не нас,– поправил он себя,– но наших потомков.

– Значит, так,– веско произнес Конан,– из нашего разговора я понял, что все должно идти как идет, а потому можно плюнуть на всю эту заумь и не брать ее в расчет. Ты мне вот что скажи,– взгляд Конана буквально вцепился в мага,– в том, что ты тут рассказал, есть хоть что-то на самом деле полезное?

– Рука Сета!– воскликнул колдун.– Сет запустил в мир свою Карающую Длань! Она убирает слуг Митры, а теперь взялась и за тебя! Правда, я не знаю что это – воля Повелителя Ночи или желание Рози,– добавил маг, подумав.– Хотя, судя по записке, скорее последнее.

– И что же это за рука?– спросил Конан, и лицо Пелиаса сразу же стало серьезным.

– Черная Роза Сета…– задумчиво произнес он.– Тебе не кажется, что это и есть таинственная Рози, пославшая тебе привет? Но, независимо от твоего мнения, я нисколько не сомневаюсь, что она могущественная колдунья и проводник воли Темного Бога. Она указующий перст на Руке. Большой палец – самый сильный из пальцев, но и самый грубый из них. Это гигант-молотобоец. Средний палец, самый длинный из всех, несомненно, горбун-лучник. Своими стрелами он способен дотянуться до того, что недоступно остальным. Изящный мизинец – конечно же, красавица-амазонка с хлыстом. И, наконец, безымянный…

– Его зовут Чей Чен,– подсказал Мэгил.

– Не-ет!– помотал головой Пелиас.– Именно Безымянный, ведь, предав пославшего его, он отрекся от имени, данного ему при рождении.

– Ты мне скажи, как до них добраться!– проворчал Конан.

– Как добраться?..– Пелиас пригладил седую бороду.– Хм… Это вопрос сложный… А вот показать могу хоть сейчас!

Седой как лунь, высокий и худой, он поднялся со своего места, бережно поднял со стола зеркало Лазбекри и повесил его на стену. Затем принес нашедшийся здесь же, в комнате, маленький столик, настолько изящный, что, казалось, поставь на него кубок доброго вина – и его причудливо изогнутые ножки тут же подломятся, не выдержав непомерной тяжести. Маг поставил его точно под зеркалом и, порывшись в своей суме, небольшой с виду, но казавшейся бездонной, достал из нее чашу, изготовленную из металла, похожего на серебро. По краю чаши тянулась затейливая вязь из слов на незнакомом Конану языке. Глаза Конна загорелись в предвкушении ожидающего их чуда: в отличие от отца, ненавидевшего колдовство в любом его проявлении, принцу предстоящее волшебство казалось ярким праздником, в котором ему посчастливилось быть если уж и не участником, то, по крайней мере, зрителем в первом ряду.

Чаша заняла свое место под зеркалом, а Пелиас из той же бездонной сумки выудил небольшой кувшин и, отсыпав из него в чашу красного порошка, аккуратно убрал кувшин обратно. К этому времени все присутствовавшие в комнате уже собрались вокруг зеркала. Пелиас засучил черные шелковые рукава, и его изящные ладони быстро выписали в воздухе замысловатый, таинственный вензель, мгновенно вспыхнувший мягким розовым светом. В тот же миг быстрый, рассыпающий желтые искры огонек побежал по переплетениям сложной вязи, окрашивая пройденную часть в насыщенный цвет рубина и распространяя аромат свежести, каким наполняется воздух после грозы.

Синий дым заструился из чаши и начал стелиться по полу, пока не покрыл его целиком, и тогда таинственный туман устремился вверх, заполняя свободное пространство.

– Ты уверен, что в этот раз ничего не случится?– спросил Конан, напоминая о прошлой их совместной попытке использовать зеркало, едва не закончившейся трагически.

– Я же сказал, что зеркало восстановлено лишь частично,– так же вполголоса ответил маг.– Теперь оно не может служить проводником Силы.

Зеркало покрылось туманной мутью, как будто запотело. Золотой огонек добежал до второго конца вензеля и погас. В тот же миг колдовской знак распался на мириады рубиновых звездочек, которые быстро рассеялись в нежно-голубом тумане. Серебристая дымка, укутывавшая поверхность зеркала, начала стремительно истончаться, словно кто-то прогревал его поверхность с обратной стороны, и, как только она пропала окончательно, они увидели…

… Странно тонкие, часто расставленные по периметру зала колонны подпирали низкий каменный потолок, казавшийся невероятно тяжелым, над головами пятерых людей и странного существа, больше всего походившего на огромную бесхвостую рыбу с огромной пастью, усеянной бесчисленным количеством зубов, а также с непомерно длинными руками и тонкими кривым и ногами.

– Вглядись, повелитель,– внезапно заговорил Пелиас,– быть может, ты узнаешь эту женщину? Черная Роза Сета – на троне!

– Она действительно прекрасна,– прошептал Троцеро.

– Она отвратительна,– с ненавистью возразил ему Мэгил.

– Ваш спор не имеет смысла,– вмешался Пелиас,– ибо говорите вы о разном. Лучше смотрите. Вот она, Рука Сета!

Оба тотчас перестали спорить и уставились на открывшуюся перед ними картину, стараясь рассмотреть все мелочи и получше запомнить.

В углу зала находилась странная скульптурная группа. Два огромных рогатых змея, стоя на хвостах, застыли, словно в удивлении глядя друг на друга. Их черные с синеватым и зеленоватым отливом тела оплетали десятки, если не сотни маленьких змей, направивших открытые пасти внутрь образованного телами гигантов овала.

Прекрасная женщина подошла к странной скульптуре, начала произносить какое-то заклинание и делать пассы руками. Голоса не было слышно, но явно подчиняясь приказаниям говорившей, металлические тела гигантов начали наливаться зловещим свечением, и через считанные мгновения один из них уже сиял небесной предзакатной синевой, а второй выглядел так, словно был высечен из цельного изумруда. Сияние все усиливалось, и, когда оно стало нестерпимым, разверстые пасти змеенышей выдохнули из себя потоки ослепительно-золотого, всесжигающего пламени, которое собралось в середине овала в пылающий огненный шар.

Тотчас тела гигантов потемнели, став почти черными, но все еще отливая густой синевой и зеленью. На женщину все это, казалось, не производило никакого впечатления. Она спешила достичь конечного результата, а потому продолжала читать заклинания.

Молнии вырвались из огненного шара одновременно во все стороны и вонзились в породившие их змеиные пасти. Колдунья торжествующе расхохоталась и выкрикнула последние слова заклятия. Огненный шар начал стремительно расползаться, заполняя собой все внутреннее пространство. Одновременно он терял яркость и объем, на глазах превращаясь из крохотного солнца в полупрозрачную светящуюся пленку, и, как только края ее коснулись сотен маленьких угрожающе разинутых пастей, в середине образовалась белая звезда, которая, в свою очередь, начала расти, пока от солнечной пленки не остался пылающий золотом обод. Внутри него открылась картина холмистой местности на берегу волнующегося моря.

Невысокие волны с пенными бурунами накатывались на песчаный пляж. Иногда ветер подхватывал белоснежные невесомые хлопья и уносил их прочь. Мужчина в синих шелковых шальварах, заправленных в короткие сапоги с загнутыми кверху носками, и белом тюрбане стоял на самом берегу и смотрел в синюю даль.

– Убейте его!

Конан почему-то подумал, что именно это сказала женщина, указав на незнакомца. Тот, казалось, услышал ее голос, потому что обернулся, и на его открытом обветренном благородном лице появилась брезгливая усмешка. Он вытянул из ножен саблю, и в следующий миг клинок его скрестился с клинком Безымянного. Шагр поспешил к ним и, обойдя сражающихся, остановился позади туранца. Следом появилась амазонка, и в тот же миг ее хлыст просвистел погребальную песнь, предательским змеиным жалом обвившись вокруг руки, державшей саблю. Чей Чен недовольно поморщился, но возразить не успел: не утруждая себя переходом через открывшиеся врата, Родгаг послал стрелу из своего огромного лука, и черное древко с несущим смерть кованым наконечником пробило сердце незнакомца, отбросив его на шаг назад и заставив глухо вскрикнуть. В тот же миг Шагр опустил свой молот на белый тюрбан, едва ли не вбив голову человека в грудную клетку, и все кончилось.

Тяжело вздохнув, Пелиас расслабился, и картина тотчас померкла.

– Какой ужас…– прошептала Зенобия.

– Они бьют нас поодиночке,– сказал Мэгил,– а силы слишком неравны. Рано или поздно они расправятся со всеми – это лишь вопрос времени.– Лицо его исказилось страданием.– Если бы я смог быть там!– простонал он.

– Это был юг Вилайета.– Конан попытался направить разговор в иное русло, увести его от горьких и бесплодных сожалений.– Я хорошо знаю те места.

– Но как они уходят обратно?– задумчиво спросил Пелиас.

– При помощи вот этого.– Конан бросил на стол лист пергамента с начертанным на нем изображением колдовской подковы.

– Ага!– возбужденно воскликнул маг.– Копыто Нергала! Так я и думал! Проход, созданный Вратами Сета, остается открытым, но чтобы войти в него с другой стороны, они используют магию Владыки Царства Мертвых.

– Хватит!– Конан решительно встал.– Мне надоела эта говорильня! Врата Сета, Копыто Нергала! Быть может, об этом и интересно порассуждать на досуге, но меня сейчас интересует одно: как добраться до тех, кто рисует на земле эти копыта!

– Именно поэтому я здесь,– спокойно ответил Пелиас,– и незачем так кричать!

Конан, только что энергично мерявший комнату шагами, замер и изумленно уставился на мага,

– Ну, извини…

Сказав это, он бухнулся в кресло, жалобно заскрипевшее под ним, налил себе бокал вина и уставился на колдуна, явно ожидая продолжения.

– Так вот,– начал Пелиас,– есть, по крайней мере, еще один магический атрибут, позволяющий перенестись в то место, которое ты видишь с его помощью. Это Шар Всевидения.

– Где его можно найти?

Конан вновь вскочил, и по всему было видно, что он готов немедленно отправиться в путь.

– Остынь, повелитель!– жестом остановил Конана маг.– Я не знаю, где его искать, но знаю человека, который занят его поисками всю жизнь и сейчас близок к цели.

– Что за человек?

– Это купец,– ответил Пелиас.– Имя его – Велорий. У него два дома. Один в Шандаре, маленьком городке, расположенном на тракте, почти на границе с Кофом. Большую часть времени он проводит там, но есть еще домишко в небольшой деревне, неподалеку от Хоршемиша.

– Ты не понял меня,– Конан недовольно поморщился,– я ведь спросил, что он за человек?

– Не знаю, что тебе и сказать…– Пелиас сокрушенно вздохнул.– Он приветлив, щедр, отзывчив. Сам Шар ему вряд ли нужен, но он одержим идеей вернуть сокровища предков, а ты знаешь, что такое одержимость…– Маг посмотрел на короля, и тот кивнул.– У него много друзей среди жрецов Митры, Эрлика, Иштар, Адониса в Аквилонии, Немедии, Заморе, Туране и прочих странах. Все они ищут сильных воинов и направляют к нему. Раз в пять-семь лет набирается серьезная команда, которую он отправляет на поиски. Ни один человек пока не вернулся. Велорий занят этим всю свою жизнь, и если посчитать, сколько ни в чем не повинных людей загубил за это время… Вряд ли тогда можно сказать о нем хоть что-то хорошее.

– То есть дело почти безнадежное…– задумчиво произнес Конан.

– Брось, милый!– Зенобия подбежала к нему и обняла за шею.– Одна смерть ничем не лучше другой! Не лучше ли подождать их здесь? Ты наверняка сумеешь отбиться от этих уродов.

– Не-ет…– Конан покачал головой.– Жить в постоянном страхе, каждое мгновение оглядываться и ждать, что кто-то появится у тебя за спиной… Это не по мне! – Он мягко отстранился от жены и посмотрел в темные глаза Пелиаса.– Послушай-ка, колдун… Ты хоть представляешь, где находится это место с Вратами Сета?

– Это Лур-Дун,– просто ответил тот, словно речь шла об одном из городов Аквилонии,– одно из тайных хранилищ знаний поверженного Ахерона. Я нашел древние, чудом уцелевшие гравюры, на которых изображены некоторые из его помещений, и в частности зал с вратами. Скорее всего, сохранились лишь подвалы, но где они находятся,– он покачал головой,– я и понятия не имею.

– Значит, обычным путем туда не добраться…