355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мишель Жуве » Похититель снов » Текст книги (страница 5)
Похититель снов
  • Текст добавлен: 29 марта 2017, 10:30

Текст книги "Похититель снов"


Автор книги: Мишель Жуве



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Но при чем здесь появления Муранеллы?

– А вы уверены, что эта венецианка Муранелла так же привлекла бы ваше внимание, будь она кособокой старухой или монашенкой в черной одежде? Помчались бы вы снова в Венецию за такой Муранеллой?

– Разумеется, нет. Но ведь это загадка, не так ли? А дело ученого – их решать.

– Это загадка для вас, а не для меня. Вы ищете любой предлог, чтобы не работать. При этом, заметьте, я вас понимаю! Ведь писание статей такого рода – дело невыносимо скучное. С другой стороны, там, за церковью Мадонна дель’Орто, есть целая колония молодых симпатичных блондиночек, шведок или датчанок, и вы их путаете. Принимаете одну за другую. Вы, увы, слишком привыкли к шестидесятилетним дамам нашего отеля. Тем более что вы садитесь на один и тот же вапоретто в один и тот же час – естественно, что вы каждый раз встречаете одних и тех же людей! Ведь это же не туристы. Эти молодые женщины, должно быть, работают на Мурано, и каждый день в одно и то же время возвращаются в Венецию. Займитесь-ка вы лучше делом, дорогой коллега. А то пойдемте вместе погуляем по холмам. Если вы и там повстречаете свою Муранеллу, тогда я точно поверю в чудеса!

Да, на месте Людвига и я сказал бы то же самое. Он почувствовал мою тревогу и для начала попытался успокоить. Он ощутил свое превосходство, поскольку это я попросил у него совета, почти что консультации! Я не стал ему дальше рассказывать об этой странной гипермнезии, которая посетила меня с утра. Однако я понимал, что то объяснение, которое Людвиг дал моему дежа вю, не выдерживает критики. Он справедливо отметил, что слишком долгая и горячая грязевая процедура сопровождается или вызывает гипотензию на несколько минут, но этим невозможно объяснить эпизод дежа вю, произошедший через пятнадцать часов!

Вернувшись в номер, я обратил внимание на листы, исписанные мною минувшей ночью. Как это я сумел столько написать по онейрическому сознанию? Неужели это я изложил всю аргументацию, которая теперь казалась мне столь зыбкой и спорной? Я не испытывал ни малейшего желания продолжать работу. «Все это бред, тавтология, триссотеновский педантизм!» – написал я на последнем листе. Пора уж было мне отдаться сну. Если он меня возьмет.

Глава 5. Стена с кольцами
Четверг, 9 сентября 1999 года

На этот раз я проспал без перерыва не меньше трех часов и внезапно проснулся около половины третьего по завершении «банального» сновидения. Мне приснилось, что оба моих пса громко лают и дерутся в парке перед домом. Сон был не только зрительным, но и звуковым, так как я различал оттенки лая: более глухой у леонбергера Ятроса, более звонкий у сенбернара Онироса. Этот сон, должно быть, связан с какими-то событиями, имевшими место за две-три недели до приезда в Монтегротто. Трудно датировать точнее, так как в конце августа по ночам, когда вокруг участка бродят косули и кабаны, мои собаки часто бывают возбуждены. Удивительно, что это был уже второй сон с собачьей тематикой с момента моего приезда сюда!

Найдя Джулио, я попросил его сократить время фанго.

– Giulio, oggi, soltanto dodici minuti[49]49
  Джулио, сегодня, только 12 минут, пожалуйста (итал.).


[Закрыть]
, prego.

Этого малого – ничем не удивишь…

– Va bene, Professore.

После грязевой ванны мой сон прерывался короткими пробуждениями. То были пробуждения или сновидения? Одни раз мне показалось, что я вижу «Марлен», склонившуюся над моей кроватью; ее распахнувшаяся пижама оставляла неприкрытой пару чудесных белых грудей. Я хорошо запомнил последнее сновидение, сочетавшееся с эрекцией, и, проснувшись, немедленно записал.

«Я стою на набережной какого-то водоема с сине-зеленой водой и вижу высокую мрачную стену с овальными нишами, расположенными через правильные интервалы. В каждой нише в вертикальном положении стоит гроб без крышки. В каждом гробу – скелет. В каждой черепной глазнице – по сверкающему брильянту, хотя солнца не видно. Продолжая идти по набережной, я попадаю на большую прямоугольную площадку, окруженную стенами. На стене передо мной – два огромных каменных кольца, закрепленных одно под другим, как на баскетбольном щите. Я знаю, что сейчас буду играть в мяч на руинах Чичен-Ица в Юкатане. Кто-то (не знаю кто) дает мне большой, ужасно тяжелый и жесткий мяч из резины или каучука. Я должен бросить его так, чтобы он прошел через оба кольца на стене. Я знаю, что это мне не под силу, но если я этого не сделаю, мне отрубят голову или вырвут сердце. Я бегу со всех ног… и просыпаюсь с учащенным сердцебиением».

Отдыхая после массажа в кровати, я размышлял о значении этого сна. Черная вода и гробы – это все, очевидно, связано с той сценой, которая так поразила меня вчера, когда я увидел, как могильщики вертикально опускали гроб в гондолу. Еще один осадок дня или «дневной остаток», каковые я нахожу, по крайней мере, в двадцати пяти процентах моих сновидений. Общий смысл моего сновидения может быть, очевидно, истолкован как скрытая тревога, сопровождаемая угрозой обезглавливания и бегством. Но почему воспоминания именно о Юкатане, где я последний раз был три-четыре года назад? Что символизирует эта игра в мяч или кольца на стене? Mur (мур, стена) – anneaux (анно, кольца), мур-анно… Мурано! Какой замечательный сон!

Это, разумеется, не вещий сон, скорее некий странный ребус. Неужели мое подсознание, мое «я», выражаясь в юнговских терминах, использует эту причудливую форму ребуса, чтобы предупредить меня о том, что моя поездка в Мурано таит в себе какую-то опасность? Есть ли здесь связь со сновидением о крейсере «Аврора»? А эти собаки, зачем они лаяли в моем сне? Может, они тоже предупреждали меня об опасности, но какой? Тут мне пришло на ум, что ведь есть же и другие способы для предсказания некоей опасности, которую мне сулит мое ближайшее будущее, например, гороскоп!

Я немедленно спустился к стойке регистрации, чтобы купить иллюстрированный еженедельник, из тех, которые я никогда в жизни не листал, даже в парикмахерской, и с пристальным вниманием и удивлением прочел свой гороскоп на сегодня:

«Скорпион. Личная жизнь: Марс стал понемногу удаляться от вашего знака, но все еще продолжает определять ваше настроение. Сохраняйте контроль над собой до выходных, когда наступит полнолуние, и все встанет на свои места… Работа: вы подозреваете всех окружающих в том, что они замышляют козни против вас. („А ведь это правда! – подумал я. – Я ведь уже начал подозревать „Марлен“, Муранеллу и даже Людвига!“) Здоровье: У вас небольшое временное снижение жизненного тонуса, но не относитесь к этому легкомысленно!»

Я поразился точности предсказаний этого гороскопа. Он даже предсказал мой эпизод дежа вю! Временное снижение тонуса… Нужно, однако, иметь это в виду.

Просмотрев рукопись, ожидавшую меня на столе в номере, я мог только пожать плечами. Как только мне в голову могла прийти подобная дурацкая гипотеза? Я ведь должен был ограничиться лишь изложением фактов. Что же делать? Придется отправить факс и предупредить секретаря журнала «Philosophical Transactions», что до конца месяца я не успею подготовить статью. На какую бы уважительную причину мне сослаться? Не на скелеты же и кольца на стене, появившиеся в моем сновидении, или мой гороскоп! Ведь это несерьезно… Впрочем, торопиться некуда. Прежде нужно разрешить одну загадку: одна там или несколько этих Муранелл?

11 часов. Я решил провести лишний час в постели, чтобы избавиться от чувства нетерпеливого ожидания звонка и заодно еще раз перечитать «Империю сновидений» Пьера Шеймоля. Это настоящий «спутник онейролога», так он богат ссылками на всякие забытые первоисточники. Если Муранелла мне позвонит, она, разумеется, сделает это именно утром, по дороге в Мурано.

12 часов. По-прежнему никакого звонка! Я направляюсь в бассейн и предупреждаю портье, что жду звонка исключительной важности. Необходимо, чтобы меня позвали к телефону, даже если я буду в бассейне. Я уселся в шезлонг на краю бассейна с водой 26 градусов по Цельсию под полуденным солнцем и моментально впал в полусон, компенсируя хроническую нехватку сна ночного.

Я был резко разбужен лаем двух собак, которые гоняли гостиничную кошку. Опять этот собачий лай!

И тут, внезапно, меня озарило, и я вспомнил!

Это произошло почти два года назад в моем доме, одиноко стоящем на краю домбских лесов. Должно быть, был декабрь. Я проснулся часа в два ночи от лая собак. Находясь в состоянии полусна, я, однако, отметил, что сновидение было полностью звуковым и не сопровождалось ни зрительными образами, ни эрекцией. «Очень интересное и редкое сновидение», – записал я в дневнике снов светящейся ручкой, собираясь снова заснуть. Однако несколько мгновений спустя снова раздался яростный лай, который смог пробудить меня только наполовину. Звуки эти почему-то доносились не из прихожей на первом этаже, где собаки обычно спали у порога, а из парка; но я не обратил на это внимания и снова заснул.

В этот день мне нужно было встать очень рано, в четыре утра, чтобы успеть на самолет. Зайдя в кабинет, я обнаружил, что мой пустой бумажник валяется на столе. Из него исчезло 3000 франков. Из соседней гостиной пропала очень красивая бронзовая статуэтка и старинные фамильные часы начала XIX века. Впервые в этом доме я был ограблен.

Полицейские легко восстановили сценарий происшедшего: двое грабителей (согласно следам) без труда открыли входную дверь отмычкой. Тут из коридора с лаем выскочили собаки, и грабители врезали им дверью по носам, а когда воры побежали обратно со своей добычей, собаки кинулись за ними и тут же получили жестокие удары по головам бутылками из-под шампанского.

– Вы правильно сделали, что не спустились, – сказал мне жандарм. – Они бы вам тоже по башке стукнули! А больше ничего не украли?

Я быстренько проверил свой стол. Кажется, часть протоколов опытов с GB169 передвинута. Пузырек с веществом находился как всегда в кармане пиджака. Но, конечно, нельзя исключить, что часть вещества отсыпали и заменили каким-то другим белым порошком.

Жандармы заявили, что, по их мнению, кража совершена классными специалистами и «по наводке». Наверняка они уже переправили в Италию для продажи и статуэтку, и часы. «Я надеюсь, что это ограбление послужит вам уроком!» – заявил один из полицейских…

Лежа в кресле на берегу бассейна и анализируя ход событий, я спрашивал себя, не были эти сновидения с собаками своего рода предупреждением. И не было ли это предупреждение связано с возможной пропажей некоторого количества вещества GB169. Кто же его заказал, замаскировав похищение под банальную домовую кражу статуэтки и часов?

Сергей Комаров? Вполне возможно; ведь он вместе с другими моими сотрудниками неоднократно бывал у меня в гостях, каждый раз принося с собой бутылку отличной водки. Сергей вполне мог обратить внимание и на часы, и на статуэтку, запомнить расположение предметов в моем кабинете и заказать это ограбление.

Такая гипотеза добавила еще один фрагмент в ту мозаику, которую я вчера складывал.

Шпион в моей лаборатории, кража жесткого диска, случайный разговор о тета-ритме между Сергеем и Гансом Д. в Санкт-Петербурге, восстановление в памяти истории с этим злосчастным веществом… Но какова может быть роль Муранеллы в этой истории? А «Марлен»? И кто стоит за Сергеем? Да если бы кто-то из русских и решился на применение GB169, я бы им только успеха пожелал! Человек – не крыса, и я уже больше не верю в собственную теорию генетического программирования.

На самом деле до сего дня я извлек лишь один урок из этого ограбления: я превратил собственный дом в неприступную крепость, установив там новейшую аппаратуру против краж, которая теперь каждую ночь меня будила, включаясь по ошибке в ответ на ночные проказы моих кошек. Я уже более или менее серьезно начинал задумываться о том, что онейрология спасла мне жизнь. Ведь я не встал с постели, поскольку воспринял громкий собачий лай как исключительно звуковой сон, без эрекции, достаточно интересный, чтобы быть охваченным моей теорией онейрического сознания. «Так вот в чем витальная функция сновидений, я же ее почти уже открыл, – размышлял я, посмеиваясь, – ложный сон, оказывается, может спасти жизнь!»

Приближалось время завтрака. Муранелла так и не позвонила. Что же делать?

Мне не хотелось больше оставаться в гостинице и завершать статью, так как появилось ощущение, уже почти переходящее в убеждение, что не я, а кто-то другой написал это обширное резюме. Почему я так уверился вдруг в этих гипотезах? Неужели возможно в нейробиологических терминах объяснить такое эфемерное и неуловимое явление, как сновидение? Это просто безумие – связывать его с электрической активностью определенных структур мозга, таких, как гиппокамп! Ведь убеждал же меня на одном из недавних конгрессов знаменитый кибернетик и специалист по сну, что тета-ритм – это всего лишь артефакт, а я ему не поверил! Может, он был прав? Нужно ли еще защищать мою теорию генетического программирования?

Внезапно я осознал правоту всей той многочисленной критики, которую до сих пор старательно отвергал, вытеснял и забывал; некоторые из моих лучших друзей, например, Дидьё Жан Винмиль, даже посчитали меня «расистом»! Конечно, с моей стороны было по меньшей мере дерзко, смешно и наивно – еще раз взяться за взаимоотношения между врожденным и приобретенным. Эта проблема не нова и давно уже никого не интересует.

Генетическое программирование! Известная история! Учите-ка лучше молекулярную генетику, друг мой! Почему вы не рассматриваете другие подходы? Как насчет «ассимиляции» по Пьяже? Все это старо как мир. Помните «порядок вместо хаоса» Пригожина? Никто не знает, что это такое, но сама идея шикарная! А почему вы отвергаете, не хотите принимать на веру гипотезу о том, что сновидения нужны для запоминания или забывания? Видит бог, эта гипотеза была удостоена престижнейшей Нобелевской премии! Значит, она всеми воспринимается как правдоподобная. И вообще, зачем искать функцию сновидений, или парадоксального сна? Как говорят некоторые, это наивно, телеологично и эсхатологично. Ведь достаточно – просто описывать явления. Не выходите, дорогой мой, за пределы феноменологии! В крайнем случае, описывайте механизмы, но не выходите за их пределы! Спрашивайте «как», никогда не спрашивайте «почему»! А со временем молекулярные биологи найдут ген сна и сновидений у дрозофилы, и все закончится. Это дело пары ближайших лет, не более!

Что же делать – отложить рукопись и полностью ее переработать или вообще отказаться? Я вновь отложил на завтра отправку факса.

Войдя в ресторан, я сразу увидел Людвига. Он с любопытством на меня уставился. Может, потому, что я уже два дня не брился? Или он заметил красную шишку у меня над ухом?

– Вы сократили продолжительность фанго сегодня утром, друг мой?

– Да, конечно. Всё в норме. Я, может, поеду сегодня в Венецию, но не на Мурано.

Я не осмелился рассказать ему о своем гороскопе.

Наконец я принял решение. Раз Муранелла мне не позвонила, то бесполезно ее преследовать или снова садиться в сорок первый вапоретто. У нее будет полное право дать мне пощечину на глазах у всех пассажиров и пожаловаться полиции на сексуальное домогательство. Однако я легко могу дождаться ее на площади Гетто Нуово, которую она (или ее двойник) должна была бы пересекать, как и в течение трех последних дней. Тогда я смогу проследить, куда она направляется или где живет. Может, мне удастся наконец-то поговорить с ней один на один и попросить объяснить мне тайну ее появлений.

Я решил отправиться пешком прямо от вокзала Санта-Лючия до площади Гетто Нуово. По пути достаточно кафе и маленьких тратторий, где можно остановиться и дать отдых больной ноге.

К шестнадцати часам я уже был на площади Гетто Нуово и присел на скамейку на мосту, который переходит в улицу Рио Мизерикордиа. Это мой любимый мост в Венеции, поскольку Висконти в своем фильме «Senso»[50]50
  «Чувство», 1954 г.


[Закрыть]
снял на нем любимую актрису моей молодости, Алиду Валли[51]51
  Настоящее имя Анна Мария Альтенбургер, итальянская актриса (1921–2006). Сыграла сотни ролей в кино и театре, в том числе в фильмах Висконти, Антониони и Бертолуччи (примеч. В. К.).


[Закрыть]
. Это по нему она спускается, облаченная в длинное черное манто, чтобы встретиться со своим любовником, австрийским офицером, в период оккупации Венеции в 1850 году.

Низкое солнце отбрасывало тени до середины канала. На окнах сушилось белье, и вода, словно кривое зеркало, одаривала меня искаженным изображением. С этой точки мне было видно все, что происходит на площади, окруженной старинными домами в четыре-пять этажей, самыми высокими в Венеции: посетителей, толпившихся возле входа в музей и небольшую синагогу. Но, насколько хватало взгляда, я не видел Муранеллу среди множества прохожих на Рио дель Гетто Нуово. Я прождал до восемнадцати часов. Муранелла не появилась!

«А вдруг, – подумал я, – она позвонила в гостиницу после моего отъезда, скажем, по дороге с работы, или зайдя в церковь Мадонна дель’Орто? Может, она решила вновь встретиться со мной на вапоретто? И была разочарована? А если их двое, этих Муранелл, то рассказала ли она об этом своему двойнику или близнецу?»

Вот тут-то я впервые пожалел о том, что не обзавелся мобильным телефоном – а ведь до сегодняшнего дня эта идея не вызывала у меня ничего, кроме ужаса!

Я стал озираться в напрасных поисках телефонной кабины. Оказалось, что и из кафе здесь звонить тоже нельзя, так что мне пришлось медленно, волоча ногу, брести обратно до самого вокзала. Там я приобрел телефонную карту и наконец позвонил в отель «Теодорих».

– Si, si, Professore, одна donna звонила вам около шести вечера. Она просила, чтобы вы ей позвонили в Венецию. Это очень срочно, запишите ее номер.

Это был номер мобильного телефона. Милая Муранелла! Как же ее настоящее имя? Портье мне его не назвал. Неужели мы будем вместе уже через десять минут? И я найду, наконец, ключ к тайне, которая меня так захватила?

– Pronto, pronto, Professor Jouvet calling. I am so glad to talk to you…[52]52
  Алло, алло, это профессор Жуве. Я так рад говорить с вами (итал., англ.).


[Закрыть]

– Профессор Жуве, я беспокоюсь, потому что ничего от вас не получила, – ответил мне женский голос с итальянским акцентом.

«Бог ты мой, – подумал я, – оказывается, я мог с ней разговаривать и писать ей записки на французском!»

– Где вы? – спросил я. – Мы можем встретиться? Вы еще на сорок первом вапоретто?

– Il quarrantuno? Каком сорок первом? Я на конгрессе, недалеко от Дзаттере.

– На каком конгрессе?

– По психологии сна, профессор Жуве, вы меня помните?

– Ха, так это не вас я встретил на сорок первом вапоретто? Вас или вашу сестру?

– Нет у меня никакой сестры! Я доктор Бьянка Ф. из Турина. Я была в вашей лаборатории в Лионе в прошлом году. По поводу моей диссертации о Санте де Санктисе. Вы что, меня не помните, профессор?

Я произнес про себя все самые страшные проклятия на всех знакомых мне языках.

– Вы меня слышите, профессор?

– Да, я вас помню. Как вы меня нашли?

– Через вашу секретаршу. Мы с вами обменялись сообщениями по факсу два месяца назад, и вы мне написали, что приедете на конгресс. Поскольку вы сейчас неподалеку от Венеции, ваша секретарша дала нам название вашего отеля. А где вы?

– На вокзале Санта-Лючия. Я возвращаюсь в Монтегротто.

– Профессор, как мы вам писали по факсу, для всех участников будет большой честью, если вы сможете завтра приехать и сделать небольшой доклад на ту же тему, что и на Капри в прошлом году. Вы нам обещали, помните?

– Господи боже ж ты мой! Капри!

Я на самом деле был туда приглашен на заседание Итальянского общества по изучению сна. О чем же я там говорил? Естественно, о генетическом программировании во время парадоксального сна, или сновидений. Мой доклад, помню, вызвал резкую словесную перепалку между психологами, особенно усердствовали представители римской группы…

– Как же, Капри, помню, но дело в том, что у меня нет с собой слайдов.

– Это не имеет значения, профессор, вся римская команда уже здесь. Все вас ждут, это будет потрясающе.

– А в котором часу?

Сначала я попытался найти повод, чтобы не ехать. Но потом подумал, что эта поездка может изменить мое настроение. С Муранеллой-то ведь покончено…

– Профессор, мы встретим вас завтра у поезда, который приходит на вокзал Санта-Лючия в 10.10. Ваш доклад в полдень, тридцать минут, ОК? Вы свободны после полудня?

– Еще не знаю. Domani, в 10.10. Arrivederci.

Чертова Бьянка! Едучи в поезде, я ее вспомнил. Она была у меня в Лионе в одно время с Сергеем. Хорошенькая зеленоглазая брюнетка, с гибким станом, всегда элегантная и немного скованная. Она написала диссертацию по психологии о Санте де Санктисе, итальянском пионере в изучении снов, который удостоился быть процитированным самим Зигмундом Фрейдом в его знаменитой книге «Die Traumdeutung»[53]53
  «Толкование сновидений» (нем.).


[Закрыть]
. Санте де Санктис был одним из первых, кто изучал частоту дневных осадков (или остатков) в запомнившихся снах. Он определил это соотношение в 20 процентов, что близко к моей собственной статистике (почти 25 процентов), но, очевидно, намного ниже, чем у Фрейда, для которого остаток дня существовал во всех случаях. Я предложил Бьянке свои записи сновидений, и она подвергла их превосходной статистической обработке.

Во время пребывания в моей лаборатории Бьянка обучила меня некоторым основам своей специальности – так называемому «микропсихоанализу». Мне показалось, что эта дисциплина полностью лишена каких бы то ни было научных основ. Я попытался ее переключить на объективное изучение сна и сновидений, возможное благодаря существованию полиграфии сна. Впоследствии ей удалось организовать лабораторию сна в Турине. Пару месяцев она посещала клинику и быстро набрала необходимые навыки для расшифровки секретов ночного сна. Кем же она стала после своего отъезда из Лиона?

Бог ты мой, что же мне завтра говорить на этом конгрессе психологов, особенно если там полно микропсихоаналитиков?

Я вернулся в отель с опозданием. Когда я садился за столик, «Марлен» бросила на меня подозрительный взгляд.

– Будьте осторожны с венецианками, профессор!

– Vino bianco, как вчера? – спросил меня официант-сомелье.

– Как вчера, как всегда… нет уж, хватит! Самое лучшее красное вино, prego. – Я посмотрел в карту вин. – Самое дорогое. Кьянти классико «Сант-Дам», по тридцать тысяч лир за бутылку[54]54
  Примерно 20 долларов США.


[Закрыть]
. Хорошо выдержанное, prego.

Прибытие кьянти сопровождалось одобрительными взглядами «Круппов» с левого столика. Я поднял бокал за их здоровье и за здоровье «Марлен». Prosit – Sante – Salud – KampaI.

Она улыбнулась.

– Вы плавали вокруг острова на вапоретто, профессор?

Откуда она узнала, что я профессор? От метрдотеля?

– Нет, я больше не плавал. Я завтра еду в Венецию на конгресс.

«Какая дурацкая идея согласиться опять представлять мою теорию, в которую я сам уже больше не верю, да еще перед римскими психологами», – подумал я, попивая кьянти, которое оказалось настолько восхитительным, что я незаметно прикончил всю бутылку.

Чтобы после обеда не встречаться с Людвигом, я прошел через парк. Я не испытывал ни малейшего желания рассказывать ему о своих безуспешных поисках Муранеллы. Оказавшись в номере, я быстро разложил все книги и документы, относящиеся к моей статье. Я взял большой чистый лист и написал следующее:

1) Дион: теория сновидений. Сергей Комаров (кража жесткого диска? гиппокампальная тета-активность? налет на мой дом? вероятное похищение GB169?).

2) Санкт-Петербург: Сергей – Ганс Л. (из Галле, до 1990 года территория Восточной Германии, говорит по-русски) – чипы – возможность регистрировать тета-ритм у человека. Гипотеза о новом веществе – Кремль? Владимир Владимирович? Кто это?

3) Монтегротто: одна или две Муранеллы? Фанго – синдром дежа вю? Гипермнезия? «Марлен»? Людвиг? Завтрашний конгресс по сну. Бьянка.

Выявилось три группы явлений. Одни тяготеют к Диону, другие к России, третьи к Монтегротто и Венеции, но я не нахожу связи между Дионом, Россией и Италией. Тем не менее, нужно бы проверить некоторых персонажей.

Людвиг? Я знаю его уже год. Действительно ли он геронтолог? Эти его рассказы о тысячелетних сроках жизни отдают научной фантастикой. Но ведь он в самом деле врач, психиатр, и действительно приехал сюда лечить артроз тазобедренного сустава. Нет, в этом созвездии ярких персонажей от Сергея до Муранеллы ему места явно нет.

«Марлен»? Говорит по-русски. Она русская? Мне пока не удалось с ней поговорить по-настоящему, поскольку, как мне кажется, она меня избегает. Что она делала весь этот день? Она, очевидно, либо писательница, либо журналистка, поскольку пишет что-то за столом своей большой ручкой. Она приехала на «фиате», взятом напрокат в Падуе. Минувшей ночью мне почудилось, будто я вижу ее в своей комнате, но, разумеется, то был лишь сон, ведь «нельзя подозревать всех», как было написано в моем гороскопе.

Муранелла? Вот это и есть узел всей истории. Была ли она лишь порождением моего воображения, как утверждал Людвиг? Но ведь я трижды определенно видел и опознал ее почти одновременно в довольно отдаленных местах!

Не знаю почему, но сегодняшняя неудачная попытка встретиться с Муранеллой казалась мне каким-то образом связанной с полным провалом моей теории генетического программирования. Нерешенная загадка Муранеллы или Муранелл, исчезла, унеся с собой и мои гипотезы о сновидениях.

У меня было еще довольно времени поразмышлять о том, что мне предстоит завтра рассказывать на этом проклятом конгрессе перед этими проклятыми психологами и трижды проклятыми микропсихоаналитиками. Кстати, почему бы не создать и микроонейрологию? Нет, этим вечером, находясь под воздействием кьянти, я был не в состоянии здраво рассуждать.

Да, под воздействием этих чертовых фанги я стал каким-то другим, – размышлял я, рассматривая свое отражение в зеркале и отмечая, что малюсенькое пятнышко пониже виска, эритема, превратилось в небольшое выпячивание, папуллу, и сильно покраснело.

Из-за этого я уже два дня не бреюсь. У меня появилось желание отрастить двухнедельную бороду, а голову выбрить. Мне вдруг захотелось измениться до неузнаваемости, стать другим человеком! Но для этого нужно было как бы выйти из себя, чтобы самого себя оценить со стороны. Где же происходило расщепление моего «я» на я-объект, отличный от я-субъекта, моего alter ego, который обсуждает и судит о я-объекте? И кто же из нас изменился? Господи милостивый, как только я начал заглядывать вглубь, я уже больше не знаю, кто я есть. Как же узнать, кто из нас изменился? Тот, кто судит другого? Но то, что есть я, по сути дела то, что мне снится. Неужели эти дурацкие фанги так повлияли на мои сны? Но ведь я и раньше всегда видел сны…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю