Текст книги "Смерть (ЛП)"
Автор книги: Мишель Херд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 10
Сантьяго
Прошлая неделя была долгой и тяжелой. Каждый раз, когда доктор Пирес уменьшает дозу седативного препарата, у Сиары начинается истерика, и доктору вновь приходится давать ей какое-нибудь успокоительное.
Сиара пережила тяжелое испытание, которое, похоже, сломило ее. Теперь предстоит долгий путь, чтобы помочь ей исцелиться от травмы.
Но я уже сталкивался с подобными ситуациями, поэтому знаю, как с ними справляться.
Мои люди все еще ищут какие-либо зацепки о том, кто держал ее в плену.
Я стою в коридоре, потому что Сиара начала просыпаться, и доктор Пирес хочет проверить, как мое маленькое солнышко будет себя чувствовать, если останется наедине с женщиной.
Через открытую дверь я слышу, как доктор Пирес говорит:
– Привет, Сиара. Я доктор Пирес. Ты в безопасности в больнице. – Наступает долгая пауза, прежде чем она продолжает: – Можешь рассказать мне, как ты себя чувствуешь?
После вопроса снова наступает тишина, а затем я слышу, как Сиара шепчет:
– Нолан.
– Кто такой Нолан? – спрашивает доктор Пирес терпеливым и добрым тоном. Через несколько секунд я слышу, как она ругается: – Черт! Сантьяго!
Я врываюсь внутрь, и Сиара, увидев меня, останавливается посреди палаты. Она дико озирается по сторонам, а затем бежит в ванную.
Прежде чем она успевает захлопнуть дверь, я хватаю ее сзади и крепко прижимаю к себе, чтобы она не поранилась.
Когда доктор Пирес спешит за уколом, я говорю:
– Нет. Хватит. Выйди из палаты и запри дверь.
– Ты уверен?
Сиара изо всех сил пытается вырваться из моей хватки, и я рявкаю:
– Уходи.
Доктор Пирес поспешно выходит из палаты, и когда я слышу, как закрывается дверь и защелкивается замок, быстро отпускаю Сиару и отхожу от нее.
Она отскакивает от меня и, остановившись в другом конце комнаты, дико оглядывается по сторонам, а затем опускается на пол и заползает под кровать.
Господи. Мое сердце.
Я отступаю, чтобы дать ей пространство, затем сажусь на холодный пол и прислоняюсь к стене. Наклонив голову, я смотрю на испуганную женщину.
– Ты в безопасности, Сиара. Никто не причинит тебе вреда.
Она нервно бросает на меня взгляд, затем сворачивается в маленький комочек, прячет лицо в коленях и обхватывает голени руками.
– Я Сантьяго Кастро, – повторяю я, потому что не думаю, что она запомнила хоть что-то из того, что я рассказал ей на прошлой неделе. – У меня есть большой комплекс здесь, в Перу, где я создал деревню для таких людей, как ты. Людей, которые слишком много страдали и которым некуда идти.
Мы долго сидим в тишине, и каждые несколько минут она украдкой смотрит на меня, а затем снова прячет лицо.
– Кармен, одна из женщин, которых я спас, три месяца назад родила сына. Тьяго такой милый. Думаю, он тебе понравится. – Уголок моего рта приподнимается. – Ему нравится спать в моих объятиях.
Она снова смотрит на меня, но на этот раз ее взгляд скользит и в сторону ванной.
– Тебе нужно в туалет? – Спрашиваю я.
Она медленно кивает, ее движения резкие и напряженные.
Если она запрется там, мне придется выломать дверь.
Надеюсь, до этого не дойдет.
Я указываю на открытую дверь.
– Ты можешь пойти туда когда захочешь.
Она упирается рукой в пол и осторожно начинает вылезать из-под кровати.
Желая посмотреть, что она будет делать, я отворачиваюсь от нее и достаю из кармана телефон.
Я:
Принеси тарелку куриного супа в палату Сиары. Постучи в дверь, а затем оставь ее снаружи на полу.
Я отправляю сообщение доктору Пирес, а затем просто продолжаю пялиться в свой телефон, слушая, как Сиара медленно направляется в ванную.
Когда она внезапно вбегает внутрь, я остаюсь сидеть, но удивляюсь, что она не закрывает дверь.
Я слушаю, как она опорожняет мочевой пузырь, но через несколько секунд слышу тихий всхлип, от которого поднимаю голову.
Поднявшись на ноги, я подхожу ближе к двери и спрашиваю:
– Ты в порядке, Сиара?
Становится слышно ее дыхание, и когда мне кажется, что она вот-вот задохнется, я врываюсь в ванную.
Сиара все еще сидит на унитазе, обхватив себя руками за талию и крепко зажмурив глаза.
Я обхватываю ее плечи и помогаю ей встать, а затем приседаю, натянув на нее трусики.
Когда я снова выпрямляюсь, то обнимаю ее и прижимаю ее лицо к своей груди.
– Все в порядке, – бормочу я. – Ты в безопасности, mi pequeño sol.
Я просто обнимаю ее, повторяя слова, пока она, наконец, не начинает успокаиваться.
Кажется, мы движемся в правильном направлении.
Раздается стук в дверь, и она вырывается из моих объятий, а затем снова бежит прятаться под кровать.
Я открываю дверь и, увидев доктора Пирес, держащую поднос с супом, вопросительно поднимаю бровь.
Она заглядывает в палату, затем шепчет:
– Как у нее дела?
– Пока еще не знаю. – Я забираю у нее поднос и говорю: – Можешь снова запереть дверь.
– Позвони, если я тебе понадоблюсь.
Я киваю и смотрю, как она закрывает дверь и запирает ее.
Отнеся поднос к кровати, я приседаю и ставлю его на пол, а затем медленно подталкиваю ближе к Сиаре, которая все еще находится под кроватью.
Не говоря ни слова, я встаю и подхожу к креслу. Я сажусь и, не сводя глаз с подноса, жду, что будет дальше.
Я смотрю на свои наручные часы и сижу неподвижно в течение тридцати минут. Когда Сиара не притрагивается к супу, я снова встаю и сажусь на пол у кровати.
Наклонившись, я смотрю на нее.
– Ты давно не ела твердой пищи. Ты не голодна?
Ее подбородок начинает дрожать, взгляд мечется между мной и подносом.
– Ты можешь поесть, – бормочу я на случай, если ей нужно разрешение.
Мы сидим так еще минут десять, прежде чем она вылезает из-под кровати, затем становится на колени и открывает рот.
Кровь стынет у меня в жилах, но я сохраняю невозмутимое выражение лица, когда беру ложку и зачерпываю в нее немного супа. Когда я подношу ложку к ее рту, она позволяет мне покормить ее, а затем снова опускает голову.
Господи Иисусе, ее жестко обучили.
Я зачерпываю ложкой еще немного супа, и когда поднимаю руку, Сиара снова открывает рот.
Я кормлю ее еще пару минут, а затем говорю:
– Возьми ложку. – Проходит несколько секунд, прежде чем она разжимает кулак, и я вставляю ложку между ее пальцев. – Поешь сама.
Она снова опускает голову и несколько долгих минут смотрит на ложку.
Когда она отказывается есть самостоятельно, я беру ее за руку и помогаю зачерпнуть ложкой немного супа, а затем подношу ее ко рту.
Ее взгляд встречается с моим, и на ее красивом лице мелькает мольба.
– Я хочу, чтобы ты съела суп, – говорю я, чтобы подбодрить ее.
Ее движения резки, она явно борется с собой, но все же обхватывает ложку и делает глоток супа.
Я сжимаю ее ладонь и улыбаюсь, после чего опускаю ее руку обратно к тарелке, чтобы зачерпнуть еще супа. Требуется несколько минут, чтобы заставить ее проглотить две ложки, но затем на ее глаза наворачиваются слезы.
Я наклоняю голову, мягко улыбаясь ей.
– Хочешь поговорить со мной?
Она снова опускает голову, и слеза падает на кафельный пол.
Это сильно бьет по моему сердцу, и я с трудом сдерживаюсь от желания утешить ее.
– Суп очень вкусный, – вдруг шепчет она.
– Его принесли специально для тебя, – говорю я, отпуская ее руку. – Поешь ради меня, Сиара.
Проходит почти час, но все же мне удается уговорить ее сделать первый глоток.
– Я так горжусь тобой, – хвалю я ее, и она смотрит на меня. Я вижу, что напряжение на ее лице немного ослабевает. Пользуясь случаем, я спрашиваю: – Можешь рассказать мне что-нибудь о себе?
Она снова опускает голову и смотрит на пустую тарелку. Поняв, что она ничего не скажет, я пытаюсь снова, спрашивая:
– Сколько тебе лет?
Ложка выскальзывает из ее пальцев и с грохотом падает на пол, затем она начинает качать головой, черты ее лица напрягаются, и она тихонько говорит:
– Мне было двадцать шесть. Но теперь я уже не уверена.
Когда я поднимаю руку, чтобы немного утешить ее, она быстро отодвигается и заползает обратно под кровать.
Тяжело вздохнув, я беру поднос и поднимаюсь на ноги. Мои ноги и задница протестуют от долгого сидения на холодной плитке. Я ставлю поднос на стол, а затем снимаю с кровати одеяло и простыни. Стащив матрас на пол, я говорю:
– Подвинься, чтобы я мог положить матрас под кровать.
Сиара выползает с другой стороны и наблюдает, как я кладу матрас на пол, а затем накрываю его простыней.
– Можешь вернуться. – Я жду, пока она осторожно заберется на импровизированную кровать, а затем подтягиваю одеяло. – Укройся.
Она делает то, что ей говорят, и я чувствую себя намного лучше от того, что она меня слушает.
Я снова поднимаюсь на ноги, подхожу к креслу и сажусь, думая о том, что сегодня мы добились большого прогресса.
По крайней мере, нам не пришлось давать ей успокоительное.
Глава 11
Сиара
Проснувшись, я удивляюсь, когда не вижу Сантьяго, доктора Пирес или медсестры Эммы.
Вчера Эмма сказала мне, что я нахожусь в больнице уже две недели. Она также назвала дату, и я попыталась подсчитать, как долго Нолан держал меня в плену. По-моему, девять месяцев.
Меня снова охватывает шок, а в сердце поселяется чувство отчаяния.
Все очень запутанно, и я изо всех сил пытаюсь все это переосмыслить.
Несколько дней назад мне выдали брюки, футболки и нижнее белье. Это намного лучше, чем платья, которые Нолан заставлял меня носить. Но даже несмотря на то, что одежда аккуратно сложена в шкафу, я всегда жду, когда Сантьяго скажет, что мне можно принять душ и переодеться в чистую одежду.
В глубине души я понимаю, что больше не с Ноланом и нахожусь в безопасном месте, но мой разум с трудом переваривает это. Я все время нервничаю, боюсь, что все может измениться в одно мгновение. Особенно меня пугает Сантьяго. Я не доверяю его улыбкам и добрым словам, потому что, когда смотрю в его глаза, вижу таящуюся в них опасность.
Доктор Пирес и Эмма всегда его слушаются, поэтому и так ясно, что его слово здесь – закон.
Я сажусь на кровати и смотрю на открытую дверь.
Прикусив нижнюю губу, я встаю с кровати и медленно подхожу к двери. В очередной раз я осознаю, что на моей лодыжке нет цепи. Сначала я все еще чувствовала ее, хотя и знала, что на моей лодыжке ничего нет. Но со временем это ощущение исчезло.
Когда я выглядываю в коридор, то никого не вижу и быстро прокрадываюсь на цыпочках в ту сторону, где, как мне кажется, может быть выход.
Вдруг в коридоре появляется Эмма, но сразу же останавливается и улыбается мне.
– Иди, Сиара. Все в порядке.
Я подхожу ближе к стене и прижимаюсь к ней рукой, осторожно направляясь к ней.
С момента моего появления здесь никто не причинил мне вреда.
Они дают мне свободу действий.
Я повторяю эти слова, пока в поле зрения не появляется сестринский пост.
Когда мой взгляд падает на окна и открытые стеклянные двери, Эмма говорит:
– Все в порядке. Ты можешь выйти на улицу.
Я смотрю то на нее, то на дверь. Затем медленно иду вперед. Когда мне удается выйти на улицу и никто меня не хватает, я быстро оглядываюсь по сторонам.
Мои губы приоткрываются от удивления, когда я вижу дорогу с множеством маленьких домиков слева от меня. Люди разговаривают и смеются, и мне кажется, что я попала в альтернативную вселенную.
Когда я поворачиваю голову, мой взгляд падает на Сантьяго, который стоит справа от меня, прислонившись плечом к стене больницы.
Меня охватывает страх, и я замираю на месте, чувствуя, как мое дыхание учащается.
– Привет, Сиара, – говорит он обманчиво мягким тоном. – Не хочешь прогуляться?
А мне можно?
Он отталкивается от стены и сокращает расстояние между нами. В его руке я замечаю пару туфель-лодочек. Он ставит туфли на землю рядом со мной, затем наклоняет голову.
– Надень их.
Глядя на туфли, меня охватывает странное чувство, которому я не могу дать точного названия. Мой подбородок дрожит, и я прерывисто вздыхаю.
– У меня очень давно не было обуви, – шепчу я. – Мне действительно можно их надеть?
– Да, – отвечает он, и его голос звучит немного грубее, чем обычно. Когда я осмеливаюсь взглянуть на него, он ободряюще улыбается мне. – Я буду очень рад, если ты наденешь эти туфли.
Мои мышцы невероятно напряжены, когда я надеваю туфли-лодочки.
Вдруг Сантьяго начинает идти, и когда я смотрю ему вслед, он зовет:
– Пойдем, Сиара.
Я спешу догнать его, держась на шаг позади. Я бросаю взгляд на татуировки, покрывающие его предплечья, но не могу разобрать, что на них изображено.
Когда мы приближаемся к одному из домов, где стоят две женщины и наблюдают за нами, я перевожу взгляд на свои ноги.
Никто с нами не заговаривает, и я удивляюсь, что мы так долго идем. Сантьяго поворачивает налево, и вскоре дома остаются позади, а мы поднимаемся на холм.
Когда мы добираемся до вершины, мои ноги горят от такой нагрузки, и я с трудом перевожу дыхание.
Сантьяго наконец останавливается и говорит:
– Оглянись назад.
Оглядываясь через плечо, я открываю рот, когда вижу всю деревню целиком.
– Здесь живет сто пятьдесят девять человек. – Он подходит и останавливается чуть сбоку от меня, не сводя глаз с моего лица. – Все они пережили какую-то травму. У нас на территории проводятся групповые занятия, и я думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы посетить одно из них.
Не сводя глаз с домов, я шепчу:
– Групповые занятия?
– На этих занятиях ты сможешь пообщаться с женщинами, пережившими нечто подобное. Возможно, это поможет тебе немного раскрыться.
Я обнимаю себя за талию и отворачиваюсь от Сантьяго, но тут мой взгляд падает на прекрасную виллу. С моей позиции видны бассейн, веранда и множество растений.
– Это мой дом, – бормочет Сантьяго. – Пойдем.
Он направляется к вилле, и я следую за ним вниз по холму.
Когда мы проходим мимо бассейна, я вижу шезлонги. Здесь также есть удобные кресла и столики из кованого железа.
Мое внимание привлекает какое-то движение, и в тот момент, когда я вижу другого мужчину, паника и ужас пронзают мою грудь. Я разворачиваюсь и убегаю так быстро, как только могу, но в следующую секунду земля исчезает у меня из-под ног, и меня окатывает холодной водой, когда я падаю в бассейн.
Я начинаю брыкаться ногами, но тут чья-то рука обхватывает меня, и мое тело поднимается на поверхность. Я хватаю ртом воздух, и мой взгляд фокусируется на лице Сантьяго, которое находится всего в нескольких дюймах от моего.
Я отшатываюсь и удивляюсь, когда он позволяет мне доплыть до лестницы. Я слышу Сантьяго позади себя, когда ступаю на сухую плитку.
Обхватив себя руками, я дрожу и оборачиваюсь. Сантьяго подходит ко мне, и я замечаю, как одежда прилипает к его мускулистому телу.
И снова до меня доходит, что он полная противоположность Нолану. Сантьяго выглядит очень сильным, что говорит мне о том, что он может причинить мне гораздо больше боли, чем Нолан.
Я съеживаюсь, низко опускаю голову, ожидая, что он набросится на меня. Но он этого не делает. Вместо этого он просто проходит мимо меня со словами:
– Давай снимем мокрую одежду.
Я колеблюсь и бросаю взгляд туда, где видела другого мужчину, но там теперь никого нет.
Сантьяго останавливается между двумя колоннами, где находится вход на виллу, и наблюдает за мной.
Я поворачиваю голову и смотрю на все маленькие домики в деревне, и только тогда понимаю, что меня не заковали в цепи, потому что здесь и так много людей, которые следят за мной.
Я никогда не сбегу отсюда.
Осознавая, что другого выбора у меня нет, я крепче обхватываю себя за талию и направляюсь к Сантьяго. Я продолжаю оглядываться по сторонам, любуясь роскошным декором. В широком коридоре стоят статуи женщин и растения, а когда я оглядываюсь через плечо, то вижу гостиную с кожаными диванами.
Идя дальше по коридору, мы проходим мимо нескольких закрытых дверей, а затем поднимаемся по красивой лестнице из кремового мрамора.
Несмотря на то, что дом Сантьяго прекрасен и сильно отличается от дома, в котором держал меня Нолан, я ни на секунду не теряю бдительности.
Достигнув верхней площадки, мой взгляд останавливается на красивом деревянном сундуке. Он совсем не похож на тот, что был в доме Нолана, и я останавливаюсь, чтобы осмотреть его. Сундук Нолана был сделан из темного дерева, а этот – карамельного цвета с вырезанными на нем узорами.
– Нравится? – Спрашивает Сантьяго.
Я отрываю взгляд от сундука и смотрю на блестящую плитку, замечая лужу воды, образовавшуюся вокруг моих ног.
Не получив от меня ответа на свой вопрос, он просто продолжает идти, а я следую за ним, громко скрипя туфлями.
Меня заводят в спальню, и на миг у меня сбивается дыхание, когда я вижу большую кровать с белыми шелковыми покрывалами, белый туалетный столик и стул с высокой спинкой, растения по обе стороны подоконника и французские двери, выходящие на балкон.
Эта роскошь напоминает мне о доме, и к горлу подкатывает комок. Я очень давно не вспоминала о папе и стараюсь не думать о Грейс, потому что это причиняет слишком сильную боль.
Даже если бы Сантьяго разрешил мне связаться с ней, у меня все равно бы ничего не получилось, потому что ее новый номер телефона я не заполнила.
– Тебе не нравится комната? – Спрашивает Сантьяго.
Я с трудом сглатываю, и шепчу:
– Она прекрасна.
– Она твоя.
Я поднимаю глаза и замечаю его мокрые волосы. Они делают его еще привлекательнее, и я быстро отвожу взгляд.
Неважно, как выглядит Сантьяго. Нолан производил впечатление нормального человека. Иначе бы мой отец не нанял его охранником.
Не все мерзкие люди внешне выглядят как монстры.
– Тебя устраивает эта спальня? – Спрашивает Сантьяго.
Я просто киваю.
– В гардеробной есть одежда для тебя, а в ванной ты найдешь все необходимое. Прими душ и переоденься.
Я снова киваю, а потом он выходит из комнаты. Не услышав хлопка двери, я оглядываюсь через плечо.
Он не запер меня.
Я снимаю обувь, затем на цыпочках подхожу к двери, и, выглянув в коридор, вижу, как Сантьяго заходит в другую комнату.
Я смотрю в другой конец коридора и никого не вижу.
Он оставил меня одну?
Я быстро направляюсь к лестнице, но, перегнувшись через перила, замечаю мужчину, одетого в черную военную форму. У него в руках автомат, похожий на те, что были у наших охранников дома.
Мое сердцебиение учащается, и прежде чем мужчина успевает меня заметить, я бегу обратно в спальню и быстро закрываю дверь.
Я делаю несколько шагов назад, затем разворачиваюсь и бросаюсь к французским дверям. Я распахиваю их и, выйдя на балкон, оглядываю огромный задний двор, которому, кажется, нет конца. Мой страх растет, когда я насчитываю более дюжины охранников.
О Боже. Это место тщательно охраняется.
У меня в животе появляется тяжелое чувство, потому что я никогда не смогу сбежать отсюда.
Глава 12
Сантьяго
Ожидая, пока нагреется вода в душе, я достаю из кармана телефон и проверяю, не повредила ли его вода. Увидев, что он все еще работает, я быстро хватаю полотенце, висящее у раковины, и вытираю его.
Положив телефон на стойку, я снимаю мокрую одежду и встаю под теплые струи.
Мои мысли возвращаются к инциденту на веранде. Как только Сиара увидела Педро, она тут же бросилась бежать, но вот на женщин такой реакции у нее не было.
Я все еще не могу понять, был ли ее похититель мужчиной или женщиной. Мои люди до сих пор не нашли никаких зацепок, так что пока мы в тупике.
Прошло две недели, а кроме имени мне до сих пор о ней ничего не известно. Может, мне удастся вытянуть из нее какую-нибудь информацию во время ланча.
Я быстро моюсь, а затем смываю пену. Закрыв краны, я беру полотенце и, пока вытираюсь, думаю о Сиаре.
С каждым днем я все больше чувствую, что хочу ее защищать. Она стала мне очень дорога. В тот момент, когда я ее увидел, я понял, что она – та самая. Каждый раз, когда она смотрит на меня своими детскими голубыми глазами, полными страха, я испытываю непреодолимое желание обнять ее и дать почувствовать себя в безопасности.
Я всегда испытывал сильные чувства к женщинам, которых спасал. Я сочувствовал каждой из них, но с Сиарой это чувство особенно сильное, потому что я знаю, что она страдала из-за того, что я не нашел ее раньше.
Это была чистая удача, что я увидел ее бегущей по полю. Если бы мы уехали раньше или позже, я бы ее не нашел, и одному Богу известно, что с ней бы стало.
Я качаю головой и отбрасываю полотенце, после чего направляюсь к шкафу. Я натягиваю боксеры, затем беру черные шелковые брюки, рубашку в тон и надеваю их.
Насчет обуви я не заморачиваюсь, так как не планирую выходить из дома до конца дня.
Я возвращаюсь в ванную, укладываю волосы и наношу одеколон. Довольный своим внешним видом, я беру телефон и выхожу из комнаты.
Проходя по коридору, я замечаю, что пол уже вымыт, а следы воды, которые мы оставили, исчезли.
Я стучу в дверь Сиары и немного жду. Когда никто не отвечает, я открываю дверь. Она стоит у окна, все еще одетая в мокрую одежду.
Вот тебе и прогресс.
– Иди сюда, – приказываю я, направляясь в ее ванную. Я открываю краны и жду, пока она присоединится ко мне, а затем говорю: – Прими душ, Сиара.
Я обхожу ее и направляюсь к шкафу, где беру пару леггинсов, рубашку с длинным рукавом и нижнее белье. Когда я возвращаюсь в ванную, она стоит, опустив голову.
Я кладу одежду на стойку и, двигаясь медленно, чтобы не напугать ее, обхватываю пальцами ее подбородок и приподнимаю лицо, заставляя посмотреть на меня.
В тот момент, когда наши взгляды встречаются, я говорю:
– Я хочу, чтобы ты приняла душ и переоделась в одежду, которую я положил на стойку. Я подожду тебя в спальне. – Уголки ее губ дрожат, и я добавляю: – Пожалуйста, mi pequeño sol. Ты можешь простудиться, если останешься в мокрой одежде. А это последнее, чего хочу.
Когда я отпускаю ее подбородок, она продолжает смотреть на меня так, словно пытается разгадать головоломку, и, чувствуя, что ей нужно это услышать, я говорю:
– Со мной ты в безопасности. Я больше никому не позволю причинить тебе боль.
На ее лице мелькает надежда, но она исчезает так же быстро, как и появляется.
Борясь с желанием поцеловать ее в лоб, я снова обхожу ее и выхожу из ванной, молясь всем святым, чтобы она приняла душ.
Заметив, что французские двери открыты, я выхожу на балкон и оглядываю задний двор. Увидев всех охранников, я вздыхаю. Сиара наверняка заметила их, и ей, вероятно, интересно, почему на моей территории так много вооруженных людей. Я займусь этим вопросом, как только она выйдет из ванной.
Когда я слышу, что она принимает душ, у меня на губах расплывается улыбка. Я оглядываю спальню, после чего сажусь на подоконник.
Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в бедра. Разблокировав телефон, я вижу сообщение от Доминика и открываю его. Там еще одна фотография Кристиана. На этот раз он лежит на пушистом одеяле, а его серые глаза широко открыты.
Я быстро набираю сообщение.
Я:
Такой милый. Должно быть, он пошел в Грейс.
Я слышу, как выключается вода, и быстро блокирую телефон, убрав его в карман. Мои глаза прикованы к дверному проему, но проходит еще десять минут, прежде чем Сиара возвращается в спальню.
Мой взгляд останавливается на ее мокрых волосах.
– Высуши волосы.
Она оглядывается на ванную, затем прикусывает нижнюю губу.
Надеясь получить ответ, я спрашиваю:
– Человек, который держал тебя в плену, контролировал все, что ты делала?
Ее взгляд возвращается ко мне, и она удивляет меня, кивая.
– Ты можешь делать все, что хочешь, Сиара. У тебя не будет неприятностей, и тебе не нужно ничье разрешение.
И снова она смотрит на меня так, словно пытается разгадать.
Наклонив голову, я спрашиваю:
– Хочешь, я высушу твои волосы?
Черты ее лица напрягаются, и она снова опускает голову.
– Я не стану делать ничего, что противоречит твоим желаниям, – заверяю я ее. – Пожалуйста, высуши волосы.
Она быстро убегает обратно в ванную, и через мгновение я слышу звук фена.
Когда Сиара заканчивает и возвращается в спальню, я одариваю ее довольной улыбкой.
– Так-то лучше. Давай перекусим на веранде.
Желая посмотреть, что она сделает, я встаю и, не сказав ей следовать за мной, выхожу в коридор.
Позади меня раздаются ее тихие шаги, и на моих губах появляется еще одна улыбка.
Мы спускаемся вниз, но когда подходим к раздвижным дверям, ведущим на веранду, я вижу Марка и Педро, разговаривающих у входной двери прямо перед нами.
Я быстро оглядываюсь через плечо и, когда Сиара, широко раскрыв глаза, смотрит на мужчин, говорю:
– Не убегай. Они не причинят тебе вреда.
Ее тело напрягается, и она сжимает руки в кулаки, но затем я снова удивляюсь, когда она придвигается ближе, чтобы спрятаться за моей спиной.
– Педро, закрой входную дверь, – приказываю я, не сводя глаз с Сиары. Когда я слышу хлопок двери, говорю: – Они ушли. Хорошо? Давай выйдем на веранду и погреемся на солнышке.
Ее тело не расслабляется, но она следует за мной на веранду. Я указываю на кресло рядом со своим.
– Присаживайся.
Я жду, пока она сядет, прежде чем опуститься в свое любимое кресло.
Вместо того чтобы смотреть вдаль, как я делал раньше, ожидая появления Сиары, мой взгляд останавливается на ее прекрасном лице.
– Астрид, моя домработница, скоро принесет еду. Не пугайся.
Сиара озирается по сторонам, и мне кажется, что она не просто любуется моим домом, а внимательно изучает обстановку.
Астрид выкатывает тележку на веранду. Ее взгляд останавливается на Сиаре, и на ее лице расплывается широкая улыбка.
Астрид со мной уже пятнадцать лет. Она – одна из первых женщин, которых я спас, и отказывается покидать меня.
Когда она подходит ближе, я говорю:
– Сиара, это Астрид. Если тебе что-нибудь понадобится, просто обратись к ней.
– Да, – соглашается Астрид. – Очень приятно познакомиться с тобой, Сиара. Добро пожаловать в наш маленький райский уголок.
Сиара на секунду поднимает взгляд на Астрид, а затем бормочет:
– Привет, Астрид.
Моя грудь наполняется гордостью и счастьем из-за того маленького шага, который она только что сделала.
– Она действительно похожа на восход солнца. Такая красивая, – практически воркует Астрид, снимая серебряные крышки с тарелок. – Я приготовила lomo saltado2. Приятного аппетита.
Блюдо представляет собой разновидность жаркого, состоящее из маринованных полосок говяжьей вырезки, риса, лука, помидоров, картофеля фри и различных других ингредиентов. Это одно из моих любимых блюд.
– Спасибо, Астрид, – говорю я. Я жду, пока она вернется в дом, а затем беру тарелку с тележки и ставлю ее на стол рядом с Сиарой. – Ты можешь пододвинуть кресло поближе, если хочешь поесть за столом.
Я кладу нож и вилку рядом с ее тарелкой, а затем беру другую тарелку и откидываюсь на спинку кресла.
Сиара наблюдает, как я, держа тарелку левой рукой, накалываю на вилку полоску говяжьей вырезки. Когда я откусываю кусочек, она тянется за своей тарелкой и ставит ее себе на колени.
Изо всех сил стараясь не пялиться на Сиару, я съедаю половину своей порции, после чего говорю:
– Я уверен, ты видела вооруженных охранников.
Сиара высовывает язык, чтобы облизать губы, не отрывая взгляда от своей тарелки.
– Я нападал на преступные организации и картели, чтобы освободить людей, которые сейчас живут в деревне. Охранники здесь, чтобы обеспечить безопасность каждого. Они не причинят тебе вреда, поэтому, пожалуйста, не убегай, когда увидишь кого-то из них.
Она никак не показывает, что слушает меня, но я продолжаю.
– Человек, которого ты видела ранее, – мой заместитель Педро. Его жена, Рамона, заведует складом, где мы храним все наши продукты и припасы.
На лице Сиары мелькает напряжение, и я спрашиваю:
– У тебя есть какие-нибудь вопросы?
Какое-то мгновение она колеблется, но затем тихо произносит:
– Мне обязательно есть все или я могу остановиться, когда наемся?
– Ты можешь остановиться, когда наешься.
Я наблюдаю, как она осторожно ставит тарелку обратно на тележку, а затем выпрямляется рядом со мной.
Пользуюсь случаем, я спрашиваю:
– У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?
Она сжимает руки на коленях, и мой взгляд падает на них. Они красивые, но я замечаю, что ногти у нее разной длины.
Я отправлю ее на маникюр.
– Где я?
Разве я ей не сказал?
– Ты в Перу. Южная Америка.
Ее голубые глаза устремляются на меня, в них читается потрясение.
Я жду, наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Она опускает голову, и через несколько секунд крохотная слезинка падает на ее ладонь. Она быстро прикрывает ее другой рукой.
– Сиара. – Я наклоняюсь к ней чуть ближе, но когда она напрягается еще больше, замираю, борясь с сильным желанием утешить ее.
Она прерывисто вздыхает и, не поднимая головы, шепчет:
– Вернусь ли я когда-нибудь домой?
– Конечно. Как только ты поправишься, мы сможем поехать в Ирландию.
Она вскидывает голову, и в ее глазах появляется надежда.
Радуясь, что мы наконец-то разговариваем, я спрашиваю:
– У тебя есть семья в Ирландии?
Надежда мгновенно исчезает, и она качает головой.
– У меня нет семьи. Мой отец умер.
Она обхватывает себя руками, словно пытаясь защититься, что говорит мне о том, что она не совсем честна.
Понимая, что испытываю судьбу, я спрашиваю:
– Кто держал тебя в плену?
Ее подбородок дрожит, а плечи наклоняются вперед, как будто она пытается стать меньше.
– Нолан.
– Мужчина? – Уточняю я.
Она кивает.
Теперь я знаю, что не стоит тратить время на поиски женщины.
Но мои люди мужчину не нашли. Дом за деревьями был пуст, когда они его обыскивали. Они нашли цепь, прикрученную к стене, но это все. Должно быть, этот ублюдок сбежал сразу после побега Сиары.
Мой голос остается спокойным, когда я продолжаю задавать вопросы.
– Ты знаешь, как долго тебя держали в плену?
– Думаю, месяцев девять.
Я уже знаю ответ, но все же спрашиваю:
– Он был болен гриппом? Так тебе и удалось сбежать от него?
Когда она кивает, я на мгновение закрываю глаза.
Этот ублюдок был совсем рядом.
Достав телефон, я пишу сообщение Педро.
Я:
Ублюдок, державший Сиару в плену, блондин / рыжий. У него веснушки по всему лицу. Рост около 5,9 футов3. Скорее всего, ему за тридцать. Ездил на синем Ford Fiesta.
– Можешь рассказать о нем поподробнее? Знаешь его фамилию? – Спрашиваю я
Она слегка поворачивает голову ко мне и шепчет:
– Зачем?
Я подумываю солгать, чтобы смягчить удар, но решаю не делать этого и честно отвечаю:
– Чтобы я мог убить его и убедиться, что ты больше никогда с ним не встретишься.
После моих слов наступает долгая тишина, прежде чем она смотрит на меня. Я встречаюсь с ней взглядом, и мне кажется, что она пытается понять, может ли доверить мне эту информацию.
– Уолш.
Я:
Нолан Уолш. Я хочу, чтобы его доставили ко мне живым.
ПЕДРО:
Сообщу команде как можно скорее.
Засунув телефон обратно в карман, я улыбаюсь Сиаре.
– Спасибо, mi pequeño sol. – Ее глаза слегка прищуриваются, и я перевожу: – Это означает «мое маленькое солнышко».
На ее лице мелькает замешательство, но она продолжает молчать.
Между нами снова воцаряется тишина, и пока она смотрит на одинокое дерево на холме, я рассматриваю каждый дюйм ее тела.
