Текст книги "Не оборачивайся"

Автор книги: Мишель Ганьон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Я не дам им тебя забрать, – сказал Питер. – Любой ценой.

Ноа ничего не ответила, но сильнее сжала его ладонь. Отпустив его руку, она сделала шаг вперед и громко сказала:

– Передай ему, что мы можем договориться.

Коул замолчал, прищурился и подошел к ним.

– Что ты сказала?

– Обмен, – голос Ноа звучал ровно и спокойно. – Я останусь, и мы вернем вам всю информацию. Но вы должны отпустить Питера.

– Подожди, не надо… – запротестовал тот.

Коул рассмеялся.

– Ты все неправильно понимаешь, дорогая. Ты останешься в любом случае. И я гарантирую, что через десять минут, которые Питер проведет со мной наедине, он расскажет мне все, что я пожелаю знать.

– Он не сможет, – сказала Ноа. – Я сменила шифр.

– Какой еще, к дьяволу, шифр? – спросил Коул, недоуменно глядя на нее.

Ноа закатила глаза.

– Они наняли тебя не за то, что у тебя есть мозги, верно?

Он зарычал и сделал шаг к ней, но Питер быстро встал между ними. Коул посмотрел на него сверху вниз, словно решая, какую часть его тела отрезать сначала.

– Шифр – это криптографический алгоритм, – вмешалась Ноа. – Нечто вроде замка на файлах. И у меня единственный ключ.

– Ну так мы его получим, – презрительно бросил он.

– Вы можете меня убить, но я вам ничего не скажу, – резко заявила она. – К тому же у тебя нет такой возможности. Курочка, которая несет золотые яйца, так ты сам сказал. Но ты получишь шифр только в том случае, если отпустишь Питера. Объясни это Мейсону.

Коул колебался. Теперь он смотрел на нее иначе. Очевидно, не знал, стоит ли ей верить.

Питер затаил дыхание, отчаянно надеясь, что Коул поверит в ее блеф. Ноа не могла изменить код доступа к серверу, который он использовал. Он сам придумал ключ. Потребуется куча компьютеров и годы, чтобы его открыть. Или десять минут с Коулом наедине. Однако Коул мог этого не знать.

– Ну, давай, спроси у Мейсона, – спокойно повторила Ноа.

Лицо Коула помрачнело, но он прикрыл рот рукой и что-то тихо сказал в трубку. Ответ ему явно не понравился, и его злобный взгляд остановился на Питере.

Они готовы его отпустить, понял Питер. Радость тут же сменилась сожалением, потому что он не мог бросить здесь Ноа. Не приходилось сомневаться, что они сделают с ней нечто ужасное и спрячут так, что он никогда не сможет ее отыскать.

Их пальцы все еще оставались переплетенными.

– Я не могу позволить тебе так поступить, – едва слышно сказал он.

– Один из нас должен уйти, чтобы их остановить, – сказала Ноа.

– Тогда это будешь ты.

– Меня они все равно не отпустят, – нетерпеливо возразила она.

Ноа смотрела мимо него в сторону оставшейся приоткрытой двери. Неожиданно она нахмурила брови.

– Что? – спросил Питер.

– Ничего. Просто я подумала…

Коул выключил телефон и подошел к ним.

– Сегодня твой счастливый день, мальчик, – сообщил он, отвесив Питеру подзатыльник. – Мейсон сказал, что тебя можно отпустить. Конечно, если твоя подружка отдаст нам шифр.

– Сразу, как только он уйдет, – твердо сказала Ноа.

– Нет, так не получится, – отрезал Коул.

– А я могу уйти? – раздался тоскливый голос из дальней части ангара.

Коул нахмурился и снова поднял пистолет.

– Я чуть не забыл про тебя, Монте. Кажется, ты хотел узнать про Фреда?

Монте всхлипнул.

– Пожалуйста, Коул. Клянусь, я хотел продолжать. Фред меня остановил.

– Да? – Коул указал в сторону контейнера. – Отнести все, что здесь осталось, в лодку.

– Один? – с сомнением спросил Монте. Коул продолжал молча на него смотреть, и Монте пробормотал: – Да, конечно. Никаких проблем, я все понял.

Он прошел мимо и выскользнул наружу. Через мгновение они услышали скрежет металла по бетону, Монте со стонами волочил контейнер к лодке.

Коул покачал головой.

– Болваны. Мне всегда не нравилось это место.

– Значит, их много? – спросил Питер.

– Ты думаешь, это хорошо, – Коул приподнял бровь, – задавать здесь вопросы? Я же сказал, что ты можешь идти. Проваливай отсюда.

– Просто уйти, и всё? – спросил Питер.

– Да, именно так. Но, мальчик… – Коул так близко подошел к Питеру, что тот уловил запах его дыхания, с каким-то металлическим оттенком, словно тот жевал гвозди. – Отправляйся прямо домой. И если ты куда-нибудь свернешь, в полицию или еще куда-то… вся твоя семья сегодня умрет. Ты понял?

Питер сумел слегка кивнуть и посмотрел мимо плеча Коула на Ноа. Она стояла неподвижно, опустив руки вдоль тела. Ее глаза оставались в тени. Она слегка подняла руку, словно прощаясь.

Это его добило. Питер повернулся, его щеки отчаянно покраснели, он чувствовал себя самым большим трусом на свете. Все в нем протестовало, делая такую простую вещь, как ходьба, невозможной. Он не мог принести ее в жертву. Ноа… ну, возможно, он не мог назвать ее другом, но сейчас она была самым близким для него человеком во всем мире. Он уходил от нее навсегда, как совсем недавно от него отказались родители и Аманда.

Все в нем бурлило. Он мог развернуться, броситься на Коула, застать его врасплох, схватить пистолет. Крикнуть Ноа, чтобы та бежала к двери. Он мог умереть, но умереть, как герой.

– Я не могу, – сказал Питер и возненавидел себя за то, что его голос дрожит. – Я не уйду без нее.

– Твой выбор.

Коул пожал плечами, поднял пистолет и прицелился.

– Иди, Питер, – голос Ноа оставался твердым. – Я не хочу, чтобы ты здесь оставался.

– Но…

– Я действительно так думаю, – жестко сказала Ноа. – От тебя все равно никакой пользы.

Ее слова больно ужалили Питера. Он посмотрел ей в глаза и вздрогнул. Так она смотрела на него, когда они встретились в первый раз. Словно оценила его и сочла ни на что не пригодным.

На Питера накатила волна отчаяния. Он механически повернулся и зашагал к двери.

У него за спиной Коул рассмеялся.

– Теперь мы остались вдвоем, дорогая.

Питер помедлил на пороге. УНБ не успеет прибыть сюда вовремя. Быть может, они вообще не приедут. Или Коул и Ноа успеют исчезнуть.

Пропади оно все пропадом, решил Питер. Он сядет в машину и доедет до ближайшего полицейского участка. Расскажет всю историю и убедит их остановить Коула. А его родители пусть позаботятся о себе сами.

Полный решимости, Питер шагнул через порог. Дождь со снегом ослабел, видимость улучшилась. Он посмотрел налево. Голубой контейнер стоял на полпути к пирсу, а Монте нигде не было видно. Лодка все еще покачивалась на волнах, постукивая бортом о причал. Может быть, у Монте хватило ума сбежать. У Питера возникло ощущение, что Коул собирался засунуть его в контейнер, как только Монте закончит погрузку.

Питер рысцой побежал к машине. Когда до нее оставалось всего десять футов, из ангара донесся громкий хлопок. За ним последовало еще несколько. Питер замер. Выстрелы? «Ноа», – подумал он, сжимая кулаки.

И бросился обратно к ангару.

Глава
17

Внутри царила кромешная темнота. Ноа начала двигаться, как только у нее над головой лопнула первая лампа и вниз посыпались мелкие осколки стекла. Она не знала, чего следует ожидать, когда увидела, как мимо двери метнулась тень, даже не поняла, он ли это и удалось ли ему вовремя получить ее послание.

Но затем огромные флуоресцентные лампы на потолке начали лопаться одна за другой, некоторые даже загорелись. Коул поднял глаза, и Ноа тут же этим воспользовалась, пригнулась и метнулась к выходу. Лампы продолжали взрываться, она услышала крик, потом грянул оглушительный выстрел. Запахло порохом, чем-то химическим и жутким. Через несколько секунд ангар погрузился в темноту. Ее глазам потребовалось несколько мгновений, чтобы приспособиться к темноте. От двери, которую Питер оставил приоткрытой, шел слабый свет. Оставалось надеяться, что он уже в машине.

Ноа слышала, как Коул движется к ней, под его тяжелыми башмаками хрустело стекло. Дверь находилась всего в нескольких футах. Впрочем, Ноа понимала, что, когда она окажется в проеме, Коул ее увидит, но, если она пригнется, он не успеет прицелиться.

Ноа не позволила себе додумать эту мысль до конца.

Она собралась выскочить в дверь, когда там появилась высокая фигура.

– Ноа! – крикнул Питер.

Ноа тихонько выругалась. Из-за ее спины послышался рев – Коул готовился стрелять.

Внезапно Питера отбросило в сторону, и он исчез из виду. Ноа метнулась к двери, ориентируясь на светлую полосу дождя.

Как раз в тот момент, когда она собиралась выскочить наружу, мимо нее пролетела горящая бутылка.

Питер больно ударился о землю и застонал. Рука оказалась под ним, вывернутая под каким-то неправильным углом, и он инстинктивно попытался сбросить с себя придавивший его к земле вес.

– Беги к лодке! – прошипел голос ему в ухо.

– Что? Пошел к дьяволу, я собираюсь…

– Я ее заберу. Беги!

Питер с трудом поднялся на ноги и увидел, что напавший на него человек поджигает бутылку с зажигательной смесью. Парень смотрел поверх пламени внутрь ангара. Ему было лет восемнадцать или девятнадцать, темные волосы скрывали уши. Высокий и грязный, вроде подростков, которых так любила спасать Аманда. Он посмотрел на Питера сквозь дождь и приказал:

– Давай!

И швырнул бомбу внутрь здания.

Питер попытался понять, что происходит. Кто, черт побери, этот парень? Откуда он взялся? Похоже, он им помогал, но никто, даже Коди, не знал, где они находятся.

Питер упрямо покачал головой и остался на месте. Он уже однажды бросил Ноа. Если она здесь, он никуда не уйдет.

Из распахнутой двери повалил дым, послышались крики и топот – кто-то бежал.

Внезапно из облака черного дыма выскочила Ноа, парень схватил ее за локоть и потащил к пирсу.

Питер задержался на секунду, и за это время Коул успел выскочить из двери. Он сильно кашлял, прижав одну руку ко рту, но в другой продолжал сжимать пистолет.

Питер быстро оглянулся через плечо. Парень и Ноа успели преодолеть только половину пути до лодки, и он понял, что они не успеют.

Питер низко наклонился и ударил Коула головой в живот. Он услышал звон металла, ударившегося о бетон, и сообразил, что ему удалось выбить пистолет из руки врага. Значит, на несколько мгновений Коул оказался безоружным. У Питера появилась надежда. Он вложил в свой бросок ярость, накопившуюся за последние дни. Родители, повернувшиеся к нему спиной, предательство Аманды… И то, что сделали с Ноа. Если не считать шутливых потасовок с братом, Питер со второго класса ни разу не дрался по-настоящему. Он обрушил кулаки на Коула, вкладывая в каждый удар всю свою силу, но ему показалось, что его костяшки пальцев попадают в каменную стену.

Надежда очень быстро угасла. Внезапно Питер оказался на земле, Коул сидел на нем верхом.

– Кто учил тебя драться, мальчик? – спросил он, вытирая струйку крови с губы тыльной стороной ладони. – Только не твой братан. Он сопротивлялся куда сильнее.

– Мой братан? – поразился Питер. Проклятье, о чем говорит Коул? – О ком ты…

Коул поднял кулак. Питер даже не успел дернуться, когда тот врезался в его челюсть. Он вдруг понял, почему подобные удары сравнивают с ударом молотка. У него появилось именно такое ощущение. Коул бил его снова и снова. И всякий раз Питер что-то терял. Зуб. Часть глазницы. Коул продолжал его избивать, словно это была работа, которую он собирался довести до самого конца. Питер понял, что начинает терять сознание. Воздух вокруг становился совсем легким. «Наверное, так человек умирает», – успел подумать он.

– Руки вверх! – раздался женский крик.

Слова прозвучали как-то странно. Питер не мог сосредоточиться, ему казалось, что его голова раздулась, точно шар.

Последовал последний удар в челюсть, от которого его зубы клацнули друг о друга.

– Федеральные агенты! – выкрикнул тот же голос. – Руки вверх!

Послышался топот бегущих ног, и Питер прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Тяжесть на его груди внезапно исчезла, и он услышал, как протестует Коул.

– Посмотрите, что в лодке! – раздался другой начальственный голос.

Сильные руки поставили Питера на ноги, его голова упала на грудь, и, сколько он ни пытался, ему не удавалось ее поднять.

– Отведите парня внутрь, – приказал тот же голос.

Питер почувствовал, как его поднимают и несут в ангар, его ноги задели за порог.

– Нам нужен свет!

Один за другим следовали приказы, и вокруг разразился настоящий хаос. Но Питер почувствовал, как окружающий его мир начинает тускнеть. Однако он был жив, а это уже неплохо. Интересно, удалось ли Ноа сбежать. Он очень на это надеялся. Питер сообразил, что ее план сработал, и с трудом подавил рвущийся наружу смех. Кавалерия все-таки успела. Немного поздновато, но они здесь.

– Что тут смешного? – резко спросил женский голос.

– Ничего. – Питер приподнял голову, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но угол его зрения быстро сужался. Федералы принесли какой-то необычный прожектор, и ангар заполнился диковинными треугольными тенями. В его свете он сумел разглядеть женщину средних лет в свитере, джинсах и штормовке военно-морского флота. Она хмуро его изучала. – Теперь все будет хорошо.

– Мне нравится твоя уверенность, – сухо сказала она. – В особенности если учесть…

– Руиз, вам нужно посмотреть, что мы нашли.

Женщина резко повернулась и последовала за каким-то мужчиной в такой же темно-синей штормовке с ярко-желтыми буквами ФБР на спине. Они остановились возле контейнера, собираясь посмотреть, что там. И, хотя они говорили тихо, Питер почувствовал, что атмосфера сразу изменилась.

– Там лежит разрубленное на части тело ребенка, – сказал Питер, который понял, что плохо произносит отдельные слова. Стараясь говорить внятно, он добавил: – Снаружи еще один контейнер. И в лодке.

– Что здесь произошло? – Женщина вернулась к нему.

Странно, Питер даже не видел, как она пересекла ангар. Теперь женщин стало две.

Он улыбнулся разбитыми губами, стараясь ее успокоить.

– Я все вам расскажу. Но сначала мне нужно прилечь. На одну секунду.

Все вокруг завертелось, ускользая прочь, и на этот раз Питер не стал сопротивляться.

Ноа сжалась у дальнего борта лодки, постаравшись находиться подальше от контейнеров. Однако это было совсем непросто. Буря превратила море в беснующееся животное, плюющееся пеной. Лодка поднималась на гребни шестифутовых волн и тут же проваливалась вниз. Всё на палубе, в том числе и Ноа, регулярно взлетало вверх фута на три, потом тяжело падало на палубу. Девушка пыталась смягчить удары согнутыми коленями, сидя на корточках, словно готовясь к прыжку, но это не очень помогало. У нее почти не осталось сил. А самым паршивым было то, что ей снова стало холодно. Очень холодно.

Зик постоянно оглядывался назад, чтобы проверить, как она. Ее собственный ангел-хранитель, хотя он никак на него не походил. Высокий, шесть футов и два или три дюйма, ее возраста или немного старше. Худой, словно он всю жизнь голодал. Темные волосы, смуглая кожа, карие глаза – может быть, латиноамериканец, но наверняка Ноа сказать не могла.

Зик уверенно управлял лодкой – вероятно, делал это не в первый раз. Он был одет не по погоде – джинсы, темная фланелевая рубашка и черные туфли, однако холод, казалось, не производил на него никакого действия.

А вот Ноа дрожала, не переставая. Зубы стучали так сильно, что у нее начала болеть челюсть.

Соленые брызги били по щекам, и Ноа казалась, что ее лицо покрылось льдом.

– Осталось совсем немного! – крикнул Зик, и ветер тут же унес его слова.

Ноа попыталась кивнуть, но у нее не получилось. Она опустила плечи, позволив лодке беспрестанно подбрасывать ее вверх и швырять вниз.

Их едва не поймали. Она попыталась вернуться за Питером, как только увидела, что он бросился на Коула, понимая, что добром это кончиться не может. Однако Зик ее не пустил – потащил к лодке, крича, что федералы уже совсем рядом, а им нужно бежать, бежать…

Он оказался прав. Когда они отплыли от причала, на берегу уже было полно людей в темных штормовках, выкрикивающих приказы. Ноа видела, как они схватили Коула и Питера, и бросилась к пирсу. Зик запустил двигатель, и лодка так стремительно рванулась вперед, что Ноа едва не выпала за борт.

К тому моменту, когда агенты выбежали на пирс, лодка уже находилась на расстоянии пятидесяти футов от берега. Большая волна едва ее не перевернула, но Зик умудрился удержать лодку носом к волне, всякий раз направляя в нужном направлении.

– Куда мы плывем? – спросила Ноа, но Зик не ответил.

Ноа не могла справиться с беспокойством. В такую бурю у береговой охраны хватает работы, но они могут бросить главные силы на поиски тех, кто проник на сервер УНБ.

Однако она не видела береговой линии, которую закрывали тяжелые темные волны.

– Держись! – закричал Зик.

Ноа вцепилась в ближайшую веревку, лодка резко ушла вправо, и желудок у девушки сжался. Волна ударила в борт лодки, и Ноа заскользила по палубе. Черная вода поднималась по планширу, открывая гигантскую пасть, чтобы поглотить их.

Еще один рывок, и лодка выровнялась.

А в следующее мгновение волны стали не такими сильными. Зик сбросил скорость. Слева промелькнуло что-то большое и зеленое – буй. И, словно по сигналу, дождь начал стихать. Теперь Ноа уже видела свет в окошках домов по обоим берегам. Они плыли по узкому каналу.

– Река Киккамьюит, – объяснил Зик. – Здесь находится заповедник. Мы можем бросить лодку и выйти на дорогу.

«Откуда он это знает?» – подумала Ноа.

Она вздохнула с облегчением, когда Зик получил ее сообщение о том, куда она направляется, но никак не ожидала, что он примчится на помощь. Если бы не Зик, она могла бы не пережить встречи с Коулом.

Он свернул в еще более узкий канал. Длинная мокрая трава цеплялась за борта лодки, они приближались к маленькому деревянному мосту. Лодка легла на грунт, и Зик заглушил двигатель.

– Нам придется идти вброд, но здесь неглубоко, – сказал он, подходя к Ноа. – Ты сможешь? Ты не ранена?

– Я в порядке, – ответила Ноа и после паузы добавила: – Зик.

Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– А как ты узнала мое имя?

– Перестань, – ответила она. – А6М0? Мне потребовалось пять минут, чтобы выяснить, что союзники называли так японские истребители во время Второй мировой войны.

– Похоже, мне придется сменить ник, – задумчиво сказал Зик. – Естественно, тебе тоже.

– Наверное, – вздохнула Ноа.

Обидно – ей нравился ник Дождь, это имя ей подходило.

– Лэптоп у тебя с собой? – спросил он, показывая на сумку.

– Да, но соленая вода почти наверняка его испортила, – с горечью сказала Ноа.

– Тогда оставь его, нам необходимо путешествовать налегке. А также все сотовые телефоны, в особенности тот, по которому ты отправляла мне сообщения на электронную почту. – Заметив ее сомнения, он мягко добавил: – Купить новые будет совсем не сложно, согласна?

После недолгих колебаний Ноа достала компьютер и телефон, понимая, что Зик прав. Она вынула флешку, на которой были записаны файлы «Проекта Персефона», и убрала ее в карман. Затем бросила лэптоп и сотовый телефон в воду, и в сердце у нее защемило.

Они шли дальше. Зик огляделся по сторонам. Было поздно, но в некоторых домах горел свет.

– Куда мы идем? – спросила Ноа. – И как быть с Питером?

– Ты о парне, который там остался?

Ноа вздрогнула и кивнула.

Зик пожал плечами.

– Сейчас мы ничего не можем с этим поделать, в особенности если нас поймают. Давай выбираться отсюда.

– И ты мне все расскажешь? – потребовала она.

– Да, все, что знаю. – По лицу Зика пробежала тень. – Но самое худшее тебе уже известно.

Они посмотрели на контейнеры, стоящие в лодке. Пять штук были связаны с ловушками для крабов. Ноа содрогнулась, подумав о том, сколько там детей. По одному на контейнер? Или подонки умудрились запихнуть туда больше?

– Пойдем, – чуть мягче позвал ее Зик.

Ноа последовала за ним по отмели к берегу.

Глава
18

Питер открыл глаза и решил, что ему снится сон. Он лежал в собственной постели у себя дома. Кто-то раздвинул занавески, и в спальню проникал мягкий зимний свет. Все выглядело так, как в момент его ухода: распахнутая дверца шкафа, пустые вешалки, перепутанные вещи в ящиках.

Он попытался сесть, но тут же, задыхаясь, упал на подушки. Все тело болело, голова кружилась. Проклятье, что произошло? Как он здесь оказался?

Питер услышал тихие шаги в коридоре, дверь его комнаты приоткрылась и тут же широко распахнулась. Внутрь вошла его мать, и Питер увидел на ее лице беспокойство. Подойдя к кровати, Присцилла остановилась; она не знала, какой ее ждет прием.

– Наконец ты пришел в себя! – с облегчением сказала она. – О, Питер, мы так волновались!

– Что случилось? – спросил он, с трудом приподнимаясь на локтях.

– Позволь мне за тобой поухаживать. – Она протянула руки, взбила подушки у него за спиной, и Питер с облегчением оперся на них спиной. – Мы и сами точно не знаем. Мы надеялись, что ты нам расскажешь.

– Как я сюда попал? – спросил Питер.

К нему разом вернулись воспоминания: Коул его избивает. Ноа бежит к лодке. Неизвестно откуда появившийся парень швыряет бомбу. А потом его со всех сторон окружают федералы.

– Меня привезли агенты ФБР?

– ФБР? – Мать удивилась. – Нет, милый. Тебя нашли полицейские и отвезли в больницу на Род-Айленде. Ума не приложу, как ты там оказался? Мы с отцом думали, что ты с Амандой, а потом этот жуткий телефонный звонок! – Она с тревогой нахмурилась. – Врачи не хотели тебя перевозить, но ты бы посмотрел на эту больницу. Мы не могли тебя оставить под их присмотром. К тому же они сказали, что у тебя только сотрясение мозга, ничего больше.

– Значит, меня не арестовали? – спросил он.

– Ну… – Его мать поправила одеяло. – Полиция решила, что ты получил хороший урок. А нарушение границ чужого владения не является преступлением, заслуживающим тюремного заключения. Но те несчастные дети… тебе ужасно повезло, Питер, – с жаром сказала она, целуя его в лоб. – Только ты пережил пожар.

– Пожар? Какой пожар? – В голове у Питера все перепуталось. Прошло некоторое время, прежде чем до него дошел смысл каждого предложения; казалось, слова не были связаны между собой и являлись частью другой истории. Возможно, дело было в сотрясении мозга. – А что с Ноа?

– С кем? – Потом взгляд матери прояснился. – Она из тех подростков, с которыми… ты жил?

Питер откинулся на подушки и закрыл глаза. Так ему было легче сосредоточиться, а бурные эмоции матери начали раздражать, не говоря уже о том, в каком свете она все представляла.

– Просто повтори мне, что они тебе сказали.

– Ну, очевидно, группа подростков – и ты вместе с ними – расположилась на старой военно-морской базе на Род-Айленде, – медленно заговорила Присцилла. – Там начался пожар. Кажется, из-за какого-то незаконно установленного генератора. Большинство детей отравились дымом или какими-то парами… полиция точно не знает. Уцелел только ты. Мы так счастливы, что с тобой все в порядке, Питер, – сказала она, и ее голос смягчился. – Мне очень жаль, что ты там оказался. Мы с отцом не должны были так поступать.

– Но подожди, а как же… – Он смолк. Нет, этого просто не может быть. Там же были люди из ФБР. Они видели мертвых детей, столы. И наверняка нашли компьютеры с инкриминирующей информацией. – Больше вам ничего не сказали? Речь не шла об экспериментах?

– Экспериментах? – осторожно спросила Присцилла. – О каких экспериментах?

– Эти дети не жили на базе, над ними там ставили эксперименты, – нетерпеливо заговорил Питер. – «Проект Персефона». Тот, о котором Мейсон…

– Думаю, тебе нужно побольше отдыхать, – сказала мать, прерывая Питера. Она встала, посмотрела на дверь и громко добавила: – Они были всего лишь группой незаконно вселившихся туда беспризорных подростков, которые погибли во время пожара, Питер. Мистер Мейсон не имеет к этому никакого отношения. Я бы посидела с тобой еще немного, но мне пора уходить.

– Куда? – спросил он, только теперь заметив, что на ней черное платье и жемчужное ожерелье.

В ее глазах появилось напряжение, и она поправила жемчуг.

– Мне не хочется тебе об этом говорить, ведь ты столько перенес, но… ты, наверное, не помнишь Коди Эллиса? Друга твоего брата?

Питер резко сел, забыв о боли.

– Что случилось с Коди?

– Боюсь, произошел еще один пожар. – Лицо его матери стало печальным. – Кажется, загорелся обогреватель, он ведь жил в каких-то трущобах. Мы с твоим отцом решили, что должны присутствовать на службе, ведь он и Джереми были очень близки.

Ошеломленный Питер опустился на подушки.

– Коди мертв? – Он не мог поверить.

– Постарайся не думать о нем сейчас, – сказала мать, похлопав Питера по колену. – Тебе нужно поскорее поправиться. – Она поцеловала его в лоб сухими губами. – Я люблю тебя, милый. Только это и имеет значение.

– Сейчас мы будем здесь в безопасности, – сказал Зик.

Ноа кивнула. Она еще не пришла в себя после событий последних дней. Сумка продолжала висеть у нее на плече, хотя она сидела. Ноа не могла заставить себя ее снять; ей казалось, что в любой момент придется снова бежать, и тогда у нее ничего не останется.

Они прятались в заброшенном доме в Уоррене, на Род-Айленде. Похоже, у Зика была система, и он мастерски умел находить убежища. Хозяин лишился права владения из-за просроченной закладной. Домик находился глубоко в лесу, маленький и грустный, скрывавшийся среди деревьев в конце длинной подъездной дороги, усыпанной гравием. Им пришлось идти всю ночь, чтобы сюда добраться. Белая краска отслоилась, обнажив прежнюю коричневую обшивку. Мебели внутри не было, лишь отдельные вещи, оставшиеся в шкафах: старая консервная банка с тыквенным пирогом, кувшин с белым рисом, ржавый нож для консервных банок, пустая коробка от тампонов. Электричество давно отключили, но Зик нашел в гараже резервный генератор. Впрочем, без лэптопа Ноа не нуждалась в электричестве. Без него ее сумка стала слишком легкой, и, хотя лэптоп был у Ноа всего несколько дней, она по нему скучала.

Зик вскрыл замок, и они вошли – у него это получилось так быстро, что Ноа даже одобрительно кивнула.

«Питер тоже сумел бы это сделать», – с болью подумала она.

Ноа чувствовала себя ужасно из-за того, что бросила его. Она снова и снова представляла, как он врезается головой в живот Коула. Питер их спас. К счастью, агенты ФБР успели вмешаться до того, как Коул нанес ему серьезные ранения или убил. Ноа решила, что должна войти в Сеть и выяснить, чем все закончилось, удалось ли им пролить свет на незаконные эксперименты «Пайк и Долан». И она не могла не признать, что ей ужасно хочется знать, все ли в порядке с Питером. Неизвестность ее убивала.

Когда они наконец добрались до домика, оба так устали, что уже не могли разговаривать. Положив сумку под голову вместо подушки, Ноа провалилась в сон через несколько минут после того, как они вошли в домик, но из-за холода все время просыпалась. Вытащив из сумки запасную одежду, она надела ее на себя, но не смогла крепко уснуть, потому что ее почти все время била дрожь. Ноги оставались ледяными после того, как ей пришлось идти по воде к берегу, хотя она надела две пары сухих носков.

Зик, даже не спросив, улегся рядом с ней спина к спине, и Ноа подавила желание отодвинуться. Хотя он и был ее ангелом-хранителем, она его почти не знала. Но от тепла отказаться не могла.

Сейчас он присел на корточки напротив Ноа, обхватив колени руками, и смотрел на нее из-под прикрытых век. Зик оказался не таким, каким она его представляла. Грязный, словно не мылся несколько недель, длинные темные волосы, темные глаза. И он был так поразительно красив, что она чувствовала неловкость. Ноа провела рукой по собственным волосам, и они показались ей грязными и спутанными.

– Если хочешь принять душ, я могу включить генератор, – предложил Зик, заметив ее жест. – Соседи слишком далеко и ничего не услышат. Только полотенец здесь нет.

У Ноа накопилось множество вопросов, но она боялась их задавать и ощущала странное смущение, словно могла разрушить заклинание… и тогда вся тяжесть реального мира ляжет ей на плечи.

«Впрочем, – подумала она, когда порыв холодного воздуха коснулся ее шеи и заставил содрогнуться, – происходящее вполне реально».

Ноа откашлялась.

– Ты сказал, что ответишь на мои вопросы.

– Ну да, – он слегка улыбнулся. – Спрашивай.

Ноа задумалась, не зная, с чего начать. Почему-то она вспомнила фразу «Танто Барф», из-за которой поверила Зику.

– Ты тоже бывал в Центре?

Он коротко кивнул.

– Да.

– Ты провел там много времени? – спросила она, когда Зик ничего не добавил.

Он пожал плечами.

– Я появлялся там и исчезал. Ты знаешь, как это бывает.

Да, она помнила. Ноа узнала затравленный взгляд и напряженные плечи, постоянное ожидание наказания. Она неожиданно подумала, что Питер никогда не сможет понять опустошение, которое возникает у ребенка, который растет в таких условиях.

– Но я тебя не узнаю, – заметила Ноа.

– Правда? – Зик склонил голову набок. – А я тебя помню. Тебе тогда было тринадцать. Ты появилась перед тем, как я окончательно ушел.

– В самом деле? – Ноа задумалась.

В тринадцать лет она провела в Центре три месяца между двумя приемными семьями. Но ей никак не удавалось вспомнить его лицо.

– Наверное, у меня не запоминающаяся внешность, – сказал он с кривой усмешкой.

Она не знала, что на это сказать.

– А когда ты ушел из Центра?

– Около трех лет назад, мне тогда было пятнадцать. – Он провел пальцем по половице. – Мне вдруг все надоело, если ты понимаешь, о чем я.

Ноа кивнула.

– Ну, в некотором смысле, я тоже сбежала.

– Однако ты поступила умно, – с грустью сказал Зик. – Жаль, что я до этого не додумался. Гениальная идея – создать фальшивую приемную семью.

Ноа слегка покраснела от такого комплимента.

– И что же ты делал? – с любопытством спросила она.

– Я жил, как и другие подростки. Болтался на улицах вместе с парой сбежавших парней. – Потом он помрачнел. – И они меня поймали.

– Кто? – спросила она, хотя уже подозревала, какой услышит ответ.

Зик посмотрел ей в глаза.

– Ты сама знаешь. Ублюдки из «Проекта».

– Но ты… я хотела спросить, как тебе удалось…

Он отвернулся и долго смотрел в пол.

– Мне бы не хотелось об этом говорить.

– А они тебя… резали? – осмелилась спросить Ноа после нескольких минут напряженного молчания.

– Нет. – Он приподнял рубашку, чтобы показать.

Зик был не таким тощим, как казался; у него был крепкий торс. Ноа подняла глаза – шрама не было.

– И они не заразили меня ЧУИМ, – продолжал он, опуская рубашку. – Я этого опасался, но с тех пор прошло почти два года. Болезнь должна была проявиться; наверное, я успел вовремя сбежать. Ну, на самом деле меня спасли.

– Кто?

– Нас много, целая сеть. – Он снова присел на корточки напротив Ноа. – Нечто вроде Подпольной подземной железной дороги. [48]48
  Название тайной системы организации побегов негров-рабов из южных рабовладельческих штатов на Север и в Канаду в период, предшествовавший Гражданской войне.


[Закрыть]Нам удалось спасти нескольких ребят – ты находилась в одном из самых хорошо охраняемых комплексов. В других охрана была не такой надежной. Однако в последнее время они ее усилили, – печально сказал Зик. – Вытащить оттуда кого-то стало намного сложнее. Как тебе вчера удалось заманить агентов ФБР?